Сол в ответ рыгнул.
— Тоже ничего, — усмехнулся черноволосый.
Справившись со вторым позывом, Сол поправил очки и выговорил: «Ты должен мне проспоренную бутылку Черного Моргана».
— Помню.
— Жду ее сегодня вечером, понял? На худой конец завтра…
Из глубины леса послышался рев и звук улетающих птиц. Асуро молчал, подыскивая слова для ответа.
Солнце подползало к своему зениту, будто неприятное свидетельство того, что он опаздывает, поэтому пришлось пробежаться по крутой дороге, уходящей вверх. Даже для очень тренированного человека не самая простая задача. На вершине горы его, конечно же, ожидали.
Ну уж кто бы сомневался.
Человек в синем пальто сидел на плоской каменной площадке, по которой нельзя было точно сказать, сама она образовалась или это дело рук человеческих. На коленях у сидящего лежал длинный меч.
К площадке вело две дороги, по которым, собственно, двое сюда и попали. Дороги завершались старыми на вид ступенями, на каждой из которых что-то изображалось, от странных иероглифов до схематичных рисунков.
Пейзаж вокруг представлялся живописным: разноцветное небо, перламутрово-фиолетовых оттенков, сзади и по сторонам раскинулась пустыня с древними развалинами, за ней виднелись джунгли с огромными деревьями. Темноволосый мужчина отдышался, потом смачно плюнул, вышел на плато, оперся на меч и поглядел на своего оппонента.
— Здорово, Кай! Как жизнь? — спросил он хрипловатым голосом.
Беловолосый сидел, как белое пятно на разноцветном полотне, пристально следя ярко-фиолетовыми глазами за действиями Асуро.
— Опаздываешь, Ред, — ответил Кай. Он говорил необычайно тихо, но так, что не услышать его было невозможно.
— Извиняй, — Асуро ухмыльнулся. — Подъем оказался дольше, чем я рассчитывал.
Ударом ноги по низу меча черноволосый поднял его, направив острие на Кая.
— Давай начнем? Чо рассусоливать? — непринужденно спросил он.
Кай с готовностью, молча и резко, сорвал ножны со своего длинного клинка. Без единой эмоции на лице медленно поднялся.
— Ох, ей Богу, ну и жуткий же ты... — протянул Асуро. То ли серьезно, то ли с насмешкой.
Солнце начинало свой долгий путь по небосводу, беспристрастно все озаряя.
Столица Мировой Республики, город Гелиополис
Генеральный Штаб Вооруженных Сил Мировой Республики
В необъятном, слабо освещенном зале прямо по центру находился мощных размеров, длинный прямоугольный стол. За ним сидело трое. Каждый занимался своим делом: один, полулежал, извернув шею на девяносто градусов и, что называется, кемарил. Сидящий рядом с ним пару раз неодобрительно посмотрел на своего соседа своим единственным правым глазом, отрываясь от прочтения газеты. Очень широкий мужчина напротив пытался избавиться от пятна на рукаве своего мундира, яростно затирая его пальцами.
Критически поглядев на свой рукав и удостоверившись, что пятно никуда не делось, чернокожий человек с яркими бакенбардами, в маршальских погонах, нетерпеливо и хмуро обратился к соседям
— Ну? Долго ждать?
Один в погонах генеральских, отложив газету, проверил часы.
— Должны были прийти. Точнее фельдмаршал должен был. На счет Химмеля голову на отсечение даю: в такую рань он и пальцем не пошевелит.
— Он явится, поверьте, — сказал дремлющий рядом мужчина, тоже в генеральской форме.
— Откуда вдруг такая уверенность? Он на показательные построения редко является, а тут, считай, неофициальная встреча, — заметил одноглазый.
На это лежащий туманно ответил что-то вроде: «Я принял меры».
— Между прочим, каков повод для данного… консилиума? — спросил маршал.
Одноглазый поднял газету, показывая титульный лист. На нем, прямо на передней полосе изображались две листовки с подписью «РАЗЫСКИВАЮТСЯ». Лица на них так разительно отличались, что оставалось удивляться, как настолько непохожие друг на друга могли изображаться рядом. Словно кто-то пошутил, когда решил разместить их подле.
— Уже несколько лет к ряду повод у нас один, — усмехнулся генерал. — Точнее два. Одного зовут Асуро, другого Кай.
С одной фотографии на маршала пронзительно смотрел молодой мужчина. Лицо имело точеные, аристократические черты: правильный овал, орлиный прямой нос, не широкий, но и не узкий подбородок, аккуратные скулы, впалые, гладкие щеки, бледность. Шея переходила в плечи, ширина которых выходила за пределы фотографии. Крупные, яркие глаза щурились. Тонкие, длинные брови, изогнувшись, придавали взгляду бесконечное презрение. Несмотря на свой возраст, бледнолицый был седой, во всяком случае, волосы имели пепельно-белый оттенок, слишком неживой и светлый даже для типичного блондина.
На другой же фотографии был запечатлен мужик, который смотрелся ощутимо старше своего моложавого соседа, но маршал точно помнил, что они ровесники, с разницей в два года. Он вечно путал кто младше, но разница именно такова. Тем временем, физиономия с газетной страницы лыбилась, с какой-то яростью глядя на фотографа. Черты лица полнились грубостью, буйностью, животностью. И довольно длинные, торчащие во все стороны волосы, и покрывавшая пол лица неаккуратная щетина, изогнутые, зачем-то фигурные усы, — все было чернушно-черного цвета. Такие же черные, густые брови, сходились на кривой толстой переносице. Большой пористый нос имел клоунскую, картофельную форму.
Единственное, что объединяло два изображения — цвет глаз. Ярко—фиолетовый.
— Что они на этот раз натворили? — маршал потер бакенбарды.
— Пока ничего, — одноглазый снова повернул к себе газету, раскрыл и стал читать. — Но судя по всему, скоро… Сегодня прямо натворят.
Лежавший на столе, слегка нахмурился и, наконец, поднял голову, тоже начал читать газету.
— Откуда репортерам опять все известно? — спросил он ломким ото сна голосом.
— Вода всегда найдет дыру. Опа, они ставки делают. Хм… — глаз генерала внимательно пробежал по строчкам. — Получается пятьдесят на пятьдесят.
— У них новая дуэль? — спросил рыжебородый. — Нашли из чего шум сделать…
— Дуэль. Но на этот раз — на Святой Земле, — окончательно проснувшись ответил другой генерал тоже уткнувшись в газету, щурясь. — Почему я узнаю об этом только сейчас? И, боже мой, Мик, как ты можешь читать в такой темноте?
— У них дуэль на Ультимо-Сперанзо, прямо на горе Шоней, — не замечая недовольства своего соседа, ответил одноглазый.
— Да ладно?! Дай сюда, — маршал уже протянул за газетой свою широкую, короткую руку, с пятном на рукаве, как все помещение наполнил звук открываемых ворот.
В зал зашел давно пожилой вояка, в усыпанном различными лычками и значками кителе с самыми узорчато-массивными погонами, чем у кого бы то ни было в зале.
— Газета не врет, товарищ маршал. Все верно.
Генералы привстали, за ними лениво последовал и Юн, шумно отодвинув стул.
— Сядьте, —усталый голос вошедшего был сух и резок. — Нашли время.
Твердо шагая по каменному полу, фельдмаршал медленно прошел к самому высокому стулу во главе стола и, кряхтя, сел.
Все плюхнулись обратно. Один окончательно проснувшийся генерал продолжал стоять, глядя на медленно закрывающиеся тяжелые ворота и коридор за ними. Там, отдаваясь эхом, слышались шаги, потом чьи-то ругательства. Через секунду показался силуэт человека, на ходу натягивающего китель, в тапках и шортах, спешно семенящего к залу. Перед входом, потеряв тапок, мужчина пропрыгал за ним назад, поддел ногой и ловко протиснулся в закрывающиеся двери. Зал наполнился звуками запыхавшегося дыхания.
— Началось? — проговорил вбежавший с отдышкой.
Маршал Юн захохотал. Одноглазый Мик и фельдмаршал весело переглянулись, один генерал Гин невозмутимо отдал честь.
Вошедший, поправляя китель, с негромкими ругательствами прошел к стулу рядом с маршалом, ловя на себе усмешку и презрение последнего, недовольно сел, закинув ноги в мягких плюшевых тапках на стол.
— Чего ржешь, бычара?! В гробу я видел такие собрания! Никогда бы не пришел!
— Если честно, мы слегка удивлены вашему присутствию, господин Химмель, — заметил фельдмаршал.
— Ей-богу, не планировал. Если б не два ополоумевших лейтенанта, остаток военной карьеры которых теперь пройдет за промыванием унитазов в звании рядовых, — в жизни бы не появился на подобном сборище!
— То есть? — Мик изобразил удивление.
— То и есть: лежу я, отдыхаю после…ночи, как ни с того, ни с сего двое каких-то вздумали барабанить в двери, окна, что-то кричать про собрание срочного совета и так далее и тому подобное. Я им приказал, потом умолял, и угрожал, и кричал, чтоб убирались к чертовой матери. Так нет! Упорно пытались меня разбудить, пока обоих не вырубил, — маршал потер кулак. — Но уснуть как-то не вышло.
Сидящий рядом Юн покачал головой и снова принялся за рукав.
— Короче, надеюсь, произошло нечто не меньше конца света! — хмуро проговорил Химмель.
Мик кинул ему немного мятую газету. Химмель брюзгливо взял ее и пробежал глазами титульный лист. После чего скептически обратился к фельдмаршалу:
— Очередная утка? Потому что я таких данных не получал.
Взоры всех обратились к седому пожилому мужчине во главе стола. Тот сидел, лукаво посматривая на всех из-под сведенных вместе пальцев.
— Это правда. Сегодня, на рассвете, скорее всего, прямо сейчас, они наконец решат кто же будет править на Ультимо-Сперанзо и, фактически, всем Новым Светом.
Сидящие друг напротив друга генералы и маршалы быстро переглянулись. Химмель медленно убрал ноги со стола, вчитался в статью внимательнее.
— И что теперь? — спросил кто-то из собравшихся.
Вопрос не был адресован ни к кому конкретно, однако ответил все-таки фельдмаршал:
— Как мы и ожидали, эпоха двух рейханов заканчивается, но раньше наших расчетов. Победитель дуэли встанет на вершину мира, в прямом и переносном смысле. Он определит направление и характер событий, которые будут происходить после.
Собравшиеся кто внимательно, кто нет, слушали его.
— Дело не столько в них, хотя не мне вам говорить насколько эти двое опасны, сколько в идеях, которые они разделяют. И людях, которые за ними следуют.
— Ха! Ну Ред куда ни шло, но Кая в компании более одного человека встретишь не чаще снега в мае, — усмехнулся Юн.
— Не обязательно явно. Поверьте, определенные круги симпатизируют Каю не меньше чем Асуро, — заметил сидящий во главе стола.
— В итоге кому же больше симпатизируем мы? — дочитав газету и почесав затылок, Химмель снова обратился к фельдмаршалу.
— Официально? Никому, — ответил тот с лукавством. — Мы же противостоим джиханам и в целом всему, что с ними связано.
Общий смех.
— А если по существу, — вымолвил самый старший по званию. — То я никогда не скрывал: по моему скромному мнению, повторяю, по моему мнению, Асуро немного опаснее. И вы хорошо понимаете почему: он сделает Новый Свет открытым для всех, с его тайнами, с его ресурсами, с его богатствами. Осмелюсь предположить, что и Ультимо-Сперанзо станет общедоступной землей.
— Это плохо? Мне казалось нашей главной целью остается если не завоевать, то расширить в тамошних краях сферу влияния, — заметил одноглазый.
— Оно все так. Но все древние развалины также станут общедоступными, — заметил другой генерал. — Затем он попытается заключить альянс с некоторыми вангханами. И тогда проблем не оберешься. Последний альянс всего лишь между двумя из них нанес нам огромный урон.
— Спорный вопрос. Насчет альянса, — заметил Мик. — У них всех слишком разные цели и слишком огромные амбиции.
— На наше счастье, — кивнул фельдмаршал. — Однако, вероятность частых и порой неожиданных союзов между влиятельными джиханами нельзя исключать. Кстати, именно этого больше всего боятся там...
Пожилой мужчина изогнул седую бровь и указал пальцем вверх.
— Тогда Кай после победы все сделает с точностью до наоборот, — сказал Химмель, снова уткнувшись в газету.
— Да, прежде всего он постарается закрыть Новый Свет, ясно как божий день. В первую очередь от Республики. Действовать в тех местах станет труднее, правда труднее для всех, — закончил Юн. — За армиями и последователями Кай точно гнаться не станет.
Все как-то замолчали, каждый ушел в свои мысли. Мик облокотился на стол и хмуро уставился в его деревянную гладь. Гин откинулся на спинку стула, закинув руки за голову, и стал глядеть в потолок. Юн достал идеально белоснежный платок и с его помощью вернулся к оттиранию своего рукава. Химмель снова положил ноги на стол, демонстрируя всем плюшевые тапки в форме собак.
Фельдмаршал медленно встал со своего высокого стула, снял позвякивающий медалями китель, повесил на спинку и, держа руки за спиной, подошел к огромному окну. День обещал быть дождливым и пасмурным.
Столица Республики была все-таки красива, хотя до великолепий былых, не ведавших войны с Бахом времен, оставалось далеко. Много сил и средств люди вложили в ее реставрацию: на восстановление улиц, уникальных фасадов домов, многие из которых оставались настоящими памятниками архитектуры. Виднелись робкие попытки восстановить прежние аллеи, сады, помосты, переулки. Хотя, скорее всего, жителям сытной, лопающейся от благосостояния метрополии просто хотелось воссоздать прежнюю атмосферу величия, богатства и великолепия, некогда здесь царившую. Люди желали вернуть то былое чувство покоя и довоенной обильной жизни. Разумеется, сразу не получилось. Очень скоро стало понятно, что вид разрухи, голод, минометный свист, повсеместные человеческие фрагменты могут уйти из памяти исключительно под натиском времени, ибо ничто другое не поможет. Что же до самого фельдмаршала, то ему до сих пор кое-где виднелись руины жилых домов, кривыми зубьями толпящиеся на улицах; горы трупов, заполонившие эти самые улицы; посреди ночи мерещились вопли и крики раненых или агонизирующие хрипы умирающих. Порой, гуляя по вымощенным дорогам Гелиополиса ни с того, ни с сего появлялось чувство, словно в следующую секунду прилетит снаряд, превращая людей в кровавый фарш… Словом, день битвы за город и конкретно за улицу, на которой находился штаб, остался в престарелом военном навсегда, и никак не получилось вытравить его.
Сейчас народу пока было мало, однако первые магазины, лавки и кафе уже работали, двигались машины, город начинал гудеть, начинал свою жизнь после неординарно длительной ночи. На горизонте виднелся Великий Пояс Островов. За ним шел Новый Свет, а где-то дальше, там, в глубинах той части планеты, как помнил фельдмаршал, хоть и смутно, невообразимо далеко высился Ультимо-Сперанзо.
— С вашего позволения, товарищ командир, — проговорил Юн, — неужели ради пустой болтовни созывали? Если это все, то я пошел.
— Не все. Сел на место, — ответил фельдмаршал, вернулся к столу, достал папиросу и закурил. — Кто должен победить, полагаю, вы знаете. В конце концов, лазутчики и доносчики у вас есть у каждого, я надеюсь. И надеюсь, что удивления по поводу дуэли вы тут все мастерски импровизировали. В связи с чем у меня для вас три новости. Равные по качеству. Про первые две вы не должны говорить никому от слова совсем. Про третью же и думать забудьте…
40 год Новой Федерации,
Литтл-Таун
— Дед, не обижайся, но ничего нового, — проворчала Аня. Кир молча соглашался с сестрой. — Асуро проиграл, Кай стал новым рейханом. Это мы и без тебя знаем. Расскажи лучше про Хао, про вашу встречу. Где был написан дневник, зачем.
— Тоже ничего, — усмехнулся черноволосый.
Справившись со вторым позывом, Сол поправил очки и выговорил: «Ты должен мне проспоренную бутылку Черного Моргана».
— Помню.
— Жду ее сегодня вечером, понял? На худой конец завтра…
Из глубины леса послышался рев и звук улетающих птиц. Асуро молчал, подыскивая слова для ответа.
***
Солнце подползало к своему зениту, будто неприятное свидетельство того, что он опаздывает, поэтому пришлось пробежаться по крутой дороге, уходящей вверх. Даже для очень тренированного человека не самая простая задача. На вершине горы его, конечно же, ожидали.
Ну уж кто бы сомневался.
Человек в синем пальто сидел на плоской каменной площадке, по которой нельзя было точно сказать, сама она образовалась или это дело рук человеческих. На коленях у сидящего лежал длинный меч.
К площадке вело две дороги, по которым, собственно, двое сюда и попали. Дороги завершались старыми на вид ступенями, на каждой из которых что-то изображалось, от странных иероглифов до схематичных рисунков.
Пейзаж вокруг представлялся живописным: разноцветное небо, перламутрово-фиолетовых оттенков, сзади и по сторонам раскинулась пустыня с древними развалинами, за ней виднелись джунгли с огромными деревьями. Темноволосый мужчина отдышался, потом смачно плюнул, вышел на плато, оперся на меч и поглядел на своего оппонента.
— Здорово, Кай! Как жизнь? — спросил он хрипловатым голосом.
Беловолосый сидел, как белое пятно на разноцветном полотне, пристально следя ярко-фиолетовыми глазами за действиями Асуро.
— Опаздываешь, Ред, — ответил Кай. Он говорил необычайно тихо, но так, что не услышать его было невозможно.
— Извиняй, — Асуро ухмыльнулся. — Подъем оказался дольше, чем я рассчитывал.
Ударом ноги по низу меча черноволосый поднял его, направив острие на Кая.
— Давай начнем? Чо рассусоливать? — непринужденно спросил он.
Кай с готовностью, молча и резко, сорвал ножны со своего длинного клинка. Без единой эмоции на лице медленно поднялся.
— Ох, ей Богу, ну и жуткий же ты... — протянул Асуро. То ли серьезно, то ли с насмешкой.
Солнце начинало свой долгий путь по небосводу, беспристрастно все озаряя.
***
Столица Мировой Республики, город Гелиополис
Генеральный Штаб Вооруженных Сил Мировой Республики
В необъятном, слабо освещенном зале прямо по центру находился мощных размеров, длинный прямоугольный стол. За ним сидело трое. Каждый занимался своим делом: один, полулежал, извернув шею на девяносто градусов и, что называется, кемарил. Сидящий рядом с ним пару раз неодобрительно посмотрел на своего соседа своим единственным правым глазом, отрываясь от прочтения газеты. Очень широкий мужчина напротив пытался избавиться от пятна на рукаве своего мундира, яростно затирая его пальцами.
Критически поглядев на свой рукав и удостоверившись, что пятно никуда не делось, чернокожий человек с яркими бакенбардами, в маршальских погонах, нетерпеливо и хмуро обратился к соседям
— Ну? Долго ждать?
Один в погонах генеральских, отложив газету, проверил часы.
— Должны были прийти. Точнее фельдмаршал должен был. На счет Химмеля голову на отсечение даю: в такую рань он и пальцем не пошевелит.
— Он явится, поверьте, — сказал дремлющий рядом мужчина, тоже в генеральской форме.
— Откуда вдруг такая уверенность? Он на показательные построения редко является, а тут, считай, неофициальная встреча, — заметил одноглазый.
На это лежащий туманно ответил что-то вроде: «Я принял меры».
— Между прочим, каков повод для данного… консилиума? — спросил маршал.
Одноглазый поднял газету, показывая титульный лист. На нем, прямо на передней полосе изображались две листовки с подписью «РАЗЫСКИВАЮТСЯ». Лица на них так разительно отличались, что оставалось удивляться, как настолько непохожие друг на друга могли изображаться рядом. Словно кто-то пошутил, когда решил разместить их подле.
— Уже несколько лет к ряду повод у нас один, — усмехнулся генерал. — Точнее два. Одного зовут Асуро, другого Кай.
С одной фотографии на маршала пронзительно смотрел молодой мужчина. Лицо имело точеные, аристократические черты: правильный овал, орлиный прямой нос, не широкий, но и не узкий подбородок, аккуратные скулы, впалые, гладкие щеки, бледность. Шея переходила в плечи, ширина которых выходила за пределы фотографии. Крупные, яркие глаза щурились. Тонкие, длинные брови, изогнувшись, придавали взгляду бесконечное презрение. Несмотря на свой возраст, бледнолицый был седой, во всяком случае, волосы имели пепельно-белый оттенок, слишком неживой и светлый даже для типичного блондина.
На другой же фотографии был запечатлен мужик, который смотрелся ощутимо старше своего моложавого соседа, но маршал точно помнил, что они ровесники, с разницей в два года. Он вечно путал кто младше, но разница именно такова. Тем временем, физиономия с газетной страницы лыбилась, с какой-то яростью глядя на фотографа. Черты лица полнились грубостью, буйностью, животностью. И довольно длинные, торчащие во все стороны волосы, и покрывавшая пол лица неаккуратная щетина, изогнутые, зачем-то фигурные усы, — все было чернушно-черного цвета. Такие же черные, густые брови, сходились на кривой толстой переносице. Большой пористый нос имел клоунскую, картофельную форму.
Единственное, что объединяло два изображения — цвет глаз. Ярко—фиолетовый.
— Что они на этот раз натворили? — маршал потер бакенбарды.
— Пока ничего, — одноглазый снова повернул к себе газету, раскрыл и стал читать. — Но судя по всему, скоро… Сегодня прямо натворят.
Лежавший на столе, слегка нахмурился и, наконец, поднял голову, тоже начал читать газету.
— Откуда репортерам опять все известно? — спросил он ломким ото сна голосом.
— Вода всегда найдет дыру. Опа, они ставки делают. Хм… — глаз генерала внимательно пробежал по строчкам. — Получается пятьдесят на пятьдесят.
— У них новая дуэль? — спросил рыжебородый. — Нашли из чего шум сделать…
— Дуэль. Но на этот раз — на Святой Земле, — окончательно проснувшись ответил другой генерал тоже уткнувшись в газету, щурясь. — Почему я узнаю об этом только сейчас? И, боже мой, Мик, как ты можешь читать в такой темноте?
— У них дуэль на Ультимо-Сперанзо, прямо на горе Шоней, — не замечая недовольства своего соседа, ответил одноглазый.
— Да ладно?! Дай сюда, — маршал уже протянул за газетой свою широкую, короткую руку, с пятном на рукаве, как все помещение наполнил звук открываемых ворот.
В зал зашел давно пожилой вояка, в усыпанном различными лычками и значками кителе с самыми узорчато-массивными погонами, чем у кого бы то ни было в зале.
— Газета не врет, товарищ маршал. Все верно.
Генералы привстали, за ними лениво последовал и Юн, шумно отодвинув стул.
— Сядьте, —усталый голос вошедшего был сух и резок. — Нашли время.
Твердо шагая по каменному полу, фельдмаршал медленно прошел к самому высокому стулу во главе стола и, кряхтя, сел.
Все плюхнулись обратно. Один окончательно проснувшийся генерал продолжал стоять, глядя на медленно закрывающиеся тяжелые ворота и коридор за ними. Там, отдаваясь эхом, слышались шаги, потом чьи-то ругательства. Через секунду показался силуэт человека, на ходу натягивающего китель, в тапках и шортах, спешно семенящего к залу. Перед входом, потеряв тапок, мужчина пропрыгал за ним назад, поддел ногой и ловко протиснулся в закрывающиеся двери. Зал наполнился звуками запыхавшегося дыхания.
— Началось? — проговорил вбежавший с отдышкой.
Маршал Юн захохотал. Одноглазый Мик и фельдмаршал весело переглянулись, один генерал Гин невозмутимо отдал честь.
Вошедший, поправляя китель, с негромкими ругательствами прошел к стулу рядом с маршалом, ловя на себе усмешку и презрение последнего, недовольно сел, закинув ноги в мягких плюшевых тапках на стол.
— Чего ржешь, бычара?! В гробу я видел такие собрания! Никогда бы не пришел!
— Если честно, мы слегка удивлены вашему присутствию, господин Химмель, — заметил фельдмаршал.
— Ей-богу, не планировал. Если б не два ополоумевших лейтенанта, остаток военной карьеры которых теперь пройдет за промыванием унитазов в звании рядовых, — в жизни бы не появился на подобном сборище!
— То есть? — Мик изобразил удивление.
— То и есть: лежу я, отдыхаю после…ночи, как ни с того, ни с сего двое каких-то вздумали барабанить в двери, окна, что-то кричать про собрание срочного совета и так далее и тому подобное. Я им приказал, потом умолял, и угрожал, и кричал, чтоб убирались к чертовой матери. Так нет! Упорно пытались меня разбудить, пока обоих не вырубил, — маршал потер кулак. — Но уснуть как-то не вышло.
Сидящий рядом Юн покачал головой и снова принялся за рукав.
— Короче, надеюсь, произошло нечто не меньше конца света! — хмуро проговорил Химмель.
Мик кинул ему немного мятую газету. Химмель брюзгливо взял ее и пробежал глазами титульный лист. После чего скептически обратился к фельдмаршалу:
— Очередная утка? Потому что я таких данных не получал.
Взоры всех обратились к седому пожилому мужчине во главе стола. Тот сидел, лукаво посматривая на всех из-под сведенных вместе пальцев.
— Это правда. Сегодня, на рассвете, скорее всего, прямо сейчас, они наконец решат кто же будет править на Ультимо-Сперанзо и, фактически, всем Новым Светом.
Сидящие друг напротив друга генералы и маршалы быстро переглянулись. Химмель медленно убрал ноги со стола, вчитался в статью внимательнее.
— И что теперь? — спросил кто-то из собравшихся.
Вопрос не был адресован ни к кому конкретно, однако ответил все-таки фельдмаршал:
— Как мы и ожидали, эпоха двух рейханов заканчивается, но раньше наших расчетов. Победитель дуэли встанет на вершину мира, в прямом и переносном смысле. Он определит направление и характер событий, которые будут происходить после.
Собравшиеся кто внимательно, кто нет, слушали его.
— Дело не столько в них, хотя не мне вам говорить насколько эти двое опасны, сколько в идеях, которые они разделяют. И людях, которые за ними следуют.
— Ха! Ну Ред куда ни шло, но Кая в компании более одного человека встретишь не чаще снега в мае, — усмехнулся Юн.
— Не обязательно явно. Поверьте, определенные круги симпатизируют Каю не меньше чем Асуро, — заметил сидящий во главе стола.
— В итоге кому же больше симпатизируем мы? — дочитав газету и почесав затылок, Химмель снова обратился к фельдмаршалу.
— Официально? Никому, — ответил тот с лукавством. — Мы же противостоим джиханам и в целом всему, что с ними связано.
Общий смех.
— А если по существу, — вымолвил самый старший по званию. — То я никогда не скрывал: по моему скромному мнению, повторяю, по моему мнению, Асуро немного опаснее. И вы хорошо понимаете почему: он сделает Новый Свет открытым для всех, с его тайнами, с его ресурсами, с его богатствами. Осмелюсь предположить, что и Ультимо-Сперанзо станет общедоступной землей.
— Это плохо? Мне казалось нашей главной целью остается если не завоевать, то расширить в тамошних краях сферу влияния, — заметил одноглазый.
— Оно все так. Но все древние развалины также станут общедоступными, — заметил другой генерал. — Затем он попытается заключить альянс с некоторыми вангханами. И тогда проблем не оберешься. Последний альянс всего лишь между двумя из них нанес нам огромный урон.
— Спорный вопрос. Насчет альянса, — заметил Мик. — У них всех слишком разные цели и слишком огромные амбиции.
— На наше счастье, — кивнул фельдмаршал. — Однако, вероятность частых и порой неожиданных союзов между влиятельными джиханами нельзя исключать. Кстати, именно этого больше всего боятся там...
Пожилой мужчина изогнул седую бровь и указал пальцем вверх.
— Тогда Кай после победы все сделает с точностью до наоборот, — сказал Химмель, снова уткнувшись в газету.
— Да, прежде всего он постарается закрыть Новый Свет, ясно как божий день. В первую очередь от Республики. Действовать в тех местах станет труднее, правда труднее для всех, — закончил Юн. — За армиями и последователями Кай точно гнаться не станет.
Все как-то замолчали, каждый ушел в свои мысли. Мик облокотился на стол и хмуро уставился в его деревянную гладь. Гин откинулся на спинку стула, закинув руки за голову, и стал глядеть в потолок. Юн достал идеально белоснежный платок и с его помощью вернулся к оттиранию своего рукава. Химмель снова положил ноги на стол, демонстрируя всем плюшевые тапки в форме собак.
Фельдмаршал медленно встал со своего высокого стула, снял позвякивающий медалями китель, повесил на спинку и, держа руки за спиной, подошел к огромному окну. День обещал быть дождливым и пасмурным.
Столица Республики была все-таки красива, хотя до великолепий былых, не ведавших войны с Бахом времен, оставалось далеко. Много сил и средств люди вложили в ее реставрацию: на восстановление улиц, уникальных фасадов домов, многие из которых оставались настоящими памятниками архитектуры. Виднелись робкие попытки восстановить прежние аллеи, сады, помосты, переулки. Хотя, скорее всего, жителям сытной, лопающейся от благосостояния метрополии просто хотелось воссоздать прежнюю атмосферу величия, богатства и великолепия, некогда здесь царившую. Люди желали вернуть то былое чувство покоя и довоенной обильной жизни. Разумеется, сразу не получилось. Очень скоро стало понятно, что вид разрухи, голод, минометный свист, повсеместные человеческие фрагменты могут уйти из памяти исключительно под натиском времени, ибо ничто другое не поможет. Что же до самого фельдмаршала, то ему до сих пор кое-где виднелись руины жилых домов, кривыми зубьями толпящиеся на улицах; горы трупов, заполонившие эти самые улицы; посреди ночи мерещились вопли и крики раненых или агонизирующие хрипы умирающих. Порой, гуляя по вымощенным дорогам Гелиополиса ни с того, ни с сего появлялось чувство, словно в следующую секунду прилетит снаряд, превращая людей в кровавый фарш… Словом, день битвы за город и конкретно за улицу, на которой находился штаб, остался в престарелом военном навсегда, и никак не получилось вытравить его.
Сейчас народу пока было мало, однако первые магазины, лавки и кафе уже работали, двигались машины, город начинал гудеть, начинал свою жизнь после неординарно длительной ночи. На горизонте виднелся Великий Пояс Островов. За ним шел Новый Свет, а где-то дальше, там, в глубинах той части планеты, как помнил фельдмаршал, хоть и смутно, невообразимо далеко высился Ультимо-Сперанзо.
— С вашего позволения, товарищ командир, — проговорил Юн, — неужели ради пустой болтовни созывали? Если это все, то я пошел.
— Не все. Сел на место, — ответил фельдмаршал, вернулся к столу, достал папиросу и закурил. — Кто должен победить, полагаю, вы знаете. В конце концов, лазутчики и доносчики у вас есть у каждого, я надеюсь. И надеюсь, что удивления по поводу дуэли вы тут все мастерски импровизировали. В связи с чем у меня для вас три новости. Равные по качеству. Про первые две вы не должны говорить никому от слова совсем. Про третью же и думать забудьте…
Глава 5. Прибытие
40 год Новой Федерации,
Литтл-Таун
— Дед, не обижайся, но ничего нового, — проворчала Аня. Кир молча соглашался с сестрой. — Асуро проиграл, Кай стал новым рейханом. Это мы и без тебя знаем. Расскажи лучше про Хао, про вашу встречу. Где был написан дневник, зачем.
