Он насупился, поставил рука в бока и, тяжело дыша, переводил суровые взгляды с одного на другого. Когон и Ильсо стояли по разные стороны от костра, сложив руки на груди. Пламя рисовало изогнутые тени.
Звуки тоже стихли. Тишину нарушал лишь размеренный треск костра и далекий звон доспехов. Когон с усилием сжимал пальцы: завтра бой, но как доверять главному союзнику ? другу?! Дыхание было тяжелым, будто он только что своими руками вытащил нож из своей же груди. Ильсо по-прежнему поправлял доспех, но взгляда не отводил с Когона.
? Ну и дураки вы оба! Нашли время! Нашли… причину! Уму непостижимо! ? воскликнул Оргвин и тяжело задышал. ? Если о себе подумать не можете, подумайте об Этель, о зачарованных гномах, которые уже двести лет себя не помнят! О змеелюдах, от которых скоро останется лишь воспоминание!
Когон насупился, но не ответил. Ильсо поджал губы.
— Деретесь тут, как щенки за кость. А завтра умрете — и даже не поймете, за что.
Оргвин подкинул в костер сухую ветку, и пламя разгорелось пуще прежнего. Ильсо выдохнул:
? Ты прав, гном. Это просто… слабость.
Он внезапно сел на камень и протер шею. Когон фыркнул, и Оргвин отреагировал остро:
? Просто заткнись, зеленый. Выпей. ? Гном взял флягу, отпил и протянул Когону. Мгновение он медлил, а потом вырвал из рук гнома спасительное пойло. Горло зажгло, но он даже не поморщился. Выбросил флягу и уселся напротив эльфа. Оргвин помедлил и, убедившись, что пыл спал, осторожно уселся между ними.
Глядя на беспокойные языки, Ильсо протянул:
? Я не по приказу пришел, Когон. Ни тогда, ни сейчас. Просто…
Когон замер. Казалось, от его дыхания костер сейчас затухнет. Но Ильсо не стал томить:
? Просто никто не должен умирать в одиночку.
Он поднял взгляд и протянул руку. Когон покосился на флягу ? пустая.
? Проклятье… ? процедил он, а Оргвин тихо рассмеялся:
? Ну, понял же ты наконец, дубина зеленоголовая?
Когон не ответил. Он смотрел на свои руки — в шрамах, в крови, в грязи. На руки, которые убивали, спасали, теряли и… несли на себе Этель. И перевел взгляд на руку Ильсо. Чужую. Эльфийскую. Предавшую. Но запачканную той же кровью, что и его.
? Если это случится завтра, ? прошептал одними губами он и поднял глаза, ? я буду рад принять смертельный удар за тебя.
Ильсо посмотрел с тревогой, но, помедлив, кивнул. Оргвин за его спиной проворчал:
? Ой, ну нельзя без страданий, а? И без высокопарных речей? Кисейные барышни вы ? оба! А не воины, идущие на смерть! Вас даже Этель обсмеяла бы!
Когон усмехнулся и наконец пожал протянутую Ильсо руку. А по ответной усмешке эльфа понял, что и он полностью согласен с гномом.
Рассвет выдался холодным. Раннее солнце, словно в насмешку, осветило горизонт рубиновым светом. Подножие Цитадели горело так же.
Когон и Оргвин стояли напротив массивного входа и смотрелись в огромное зеркало: что нужно было делать после этого, никто не знал. Не нападала армия летучих монстров ? и то хорошо. Наверное.
Эльфы, как и предрек Ильсо, остались в лагере. Они выдвинутся чуть позже. Маги ждали в укрытии открытия двери. Сам Ильсо с разведчиками должен был обогнуть Цитадель и попробовать зайти с тыла ? как это удалось, по его словам, Вайсшехху.
Король Лайонель перед выходом самолично почтил присутствием Когона с Оргвином и повторил слова Ильсо: они могут уйти после того, как откроют дверь. Он искренне полагал, что это дело только эльфов и, возможно, гномов, но поскольку они пребывали в забвении, был готов разобраться за всех.
На что Оргвин проворчал, что он вообще-то гном и готов представлять интересы всех своих сородичей, а Когон сообщил, что без присмотра его не отпустит. Лайонель улыбнулся и не стал возражать.
? Зад мерзнет, ? посетовал Оргвин, но взгляда от зеркала не отвел. ? Сейчас бы в пустыню, а? Да на верблюде промчать по оазису!
? Размечтался, ? буркнул Когон, но уголок его рта все же пополз вверх: там, в пустыне, была Этель. И даже под незримым надзором Императора ? свобода.
? Нас ждет Этель, ? продолжил он с усмешкой. ? Она согреет. Ей для этого одной пряди достаточно.
? И то правда, ? хохотнул Оргвин. ? Ну, и справедливости ради, похлебка Ильсо из колючек тоже пойдет. Для такой благородной цели.
Они перекинулись смешками, утерли сопливые носы и глянули на красные очертания гор: им отвечало солнце. Разлилось рубиновым озером прямо у них под ногами, отразилось в кристальной глади зеркал и показало им Этель.
Она танцевала. Как в той таверне, в Иррахоне: веселая, румяная, беззаботная. Живая. Такой ее видел Когон ? другой, словно недостижимой, но вместе с тем такой близкой и… теплой. И сейчас она звала его. И бесшумно открывала двери.
? Получилось! ? округлив глаза, как ребенок, с восхищением проговорил Оргвин. Когон только сглотнул и ответил сдержанным кивком. Изображение Этель пропало. Вместо него возник длинный темный коридор с редкими рубиновыми точками факелов. Когон сдержался, чтобы не вытащить топоры: не сейчас, сначала они войдут.
? Ну что, гном? Готов? ? слегка повернув голову, спросил Когон, Оргвин отозвался решительно:
? Надеюсь, эльфийские маги знают свое дело.
? Мы тоже, ? ухмыльнулся Когон. ? И Ильсо.
? Думаешь, Истинные ждали, что мы придем?
— Ждали, как же! Прямо сейчас ждут. Кажется, я даже слышу их разговоры, но… ? Он вдруг оскалился. — Но кое-что мы знаем получше эльфийских магов. Например, как рвать горло.
Оргвин хохотнул, и они не сговариваясь вошли в ворота Цитадели. Тянуть было некуда, задача исполнена, и значит, настало время решительных действий.
Створки ворот за их спинами сомкнулись с грохочущим лязгом, а, обернувшись, Когон увидел лишь сплошную зеркальную стену. Началась игра с иллюзиями: Зеркальная Цитадель впустила их в свои залы, но морочила голову с первого шага.
? И что теперь? ? шепнул Оргвин. ? Идем по зеркалам?
? Пока пропускает ? да. Но молот держи наготове. Даже если придется всего-то разбить зеркало.
Коридор был окутан мраком, по ногам сквозило. Рубиновые факелы, казалось, источали только холод: ни тепла, ни даже освещения от них особо не исходило. Зато глянцевый обсидиановый пол разносил эхо от каждого шага.
Они шли осторожно, стараясь не заглядывать в зеркала, которыми были увешаны стены коридора. Под бесконечным потолком клубилась тьма и отражалась бесформенными тенями. Казалось, что они под прицелами тысяч глаз.
? Погибшие Истинные, ? протянул Оргвин. ? Там, в отражениях. Видишь?
? Не смотри! ? рыкнул Когон. ? Мы не знаем, что именно и где нас поджидает. И это явно не дружеские объятия с изысканным столом.
? Но впереди нет выхода, только тьма. А мы должны куда-то выйти…
Когон на миг остановился ? убедиться, что гном прав: они шли, но тьма впереди сгущалась. Зеркала за их спинами словно занавешивались черными полотнами, рубиновые факелы гасли.
Вдруг среди размеренной тишины раздался треск: будто сама Цитадель сжала кулак, зеркало лопнуло, и из него прямо под ноги Когону выпало… тело.
Мгновение ему потребовалось, что решить, можно ли доставать оружие, но поздно: тело изогнулось, и Когона ослепило яркое рубиновое свечение, исходящее из его глаз.
? Духи предков! ? воскликнул Оргвин, отпрыгивая и доставая молот. Когон усиленно моргал, чтобы прийти в себя, но чья-то широкая ладонь впечатала его лицом прямо в зеркало. От удара оно пошло трещиной, изнутри вырвался такой же обжигающий свет. Когон невольно вскрикнул: щека запылала, словно от прикосновения с огнем. А чьи-то неистово крепкие руки прижимали его все сильнее.
? Сгинь, нечисть! ? раздалось сзади, а затем послышался металлический звон удара молота о доспехи. Хватка внезапного противника ослабла. Когон сполз по зеркалу, оставляя кровавый след.
Он проморгался, усилием воли возвращая себе сознание, и схватился за раненую щеку: неприятно щипало. А, обернувшись, увидел, как кровавый след на зеркале затягивается вместе с трещиной, оставляя рубиновый свет.
? Зеленый! Жив? ? раздалось над самым ухом, но у Когона на это не было однозначного ответа: щека кровоточила, по голове словно ударили набатом, от ярких вспышек перед глазами шли темные круги.
Он прохрипел что-то невнятное и неуклюже потянулся за топором: нужно было помогать гному, но руку будто придавило. Противясь своему бессилию, Когон обернулся. И так и застыл: перед ним стоял Император. В разбитом доспехе и разлетевшейся на две части маске ? словно уже поверженный, но на вид еще более могучий: широкоплечий и решительный. Глаза под маской горели рубиновым. И он наседал на гнома.
? От помощи не отказался бы, ? с натугой просипел Оргвин и уклонился от удара. Когон, опираясь на зеркало, поднялся. Переведя дыхание, достал топоры. Но ответил, на удивление, Император:
? Тебе спасибо за помощь, гном! ? Он замахнулся двуручным мечом, Оргвин со своим ростом прошмыгнул под руку и ударил в колено. Тот словно не почувствовал. ? Ди Форсун переправлял мне твои чудные товары. В том числе благодаря этому мне удалось убедить Истинных сотрудничать.
? Видел я вашу базу, как же! Мешки с зерном таскают бедняки-сатиры в Храме Единого бога. Запасной ход на случай сегодняшнего поражения?
? Пусть вам об этом скажет лично Творящий.
Звон в ушах стих, и Когон не стал больше ждать. Его топор взмыл в воздухе — удар, способный расколоть череп. Император развернулся в секунду и поймал лезвие голой рукой.
— Ты... — Когон оскалился, чувствуя, как металл трещит под хваткой.
— ...уже не тот, — закончил Император и дернул.
Топор вырвался из рук и, прокрутившись на скользком полу, врезался в зеркальную стену. Отражения покачнулись. Когон получил коленом в живот, затем — удар в челюсть. Он рухнул на колени, кровь залила подбородок, грудь запылала. Казалось, сердце сейчас выйдет наружу сквозь кости.
— Проклятье, зеленый! — бросил Оргвин и атаковал со спины, но Императору было достаточно выставить руку, чтобы сдержать его порыв. Гном застыл. Когон пытался отдышаться, но каждый вдох отдавался болью.
— Вам здесь не место, — холодно проговорил Император. — Теперь вы узники зеркал, незваные гости. От лица Хранителя Зеркальной Цитадели, я запечатываю вас в эти стены.
— Хранитель? В самом деле? — усмехнулся Оргвин. — И это после титула Императора? Понижение по службе, получается?
— Молчи, гном. Иначе мой меч пронзит насквозь твое тело.
— Сначала поймай!
Оргвин побежал, доставая по очереди что-то из своей зачарованной сумки. В воздухе стали появляться разноцветные бутыльки и взрываться прямо возле лица Императора. Когон постарался подняться, одна рука висела безвольной плетью и тянула к земле, кровь из разбитой губы лилась бесконечным потоком, но дыхание выравнивалось, и сознание постепенно возвращалось.
Вот бы продержаться до прихода эльфов…
Когон выдохнул и сжал кулаки. Терять нечего: у них с гномом только один бой, и самая простая задача — не проиграть.
— Давай, зеленый! Бей! — выкрикнул Оргвин и перекувыркнулся прямо у него перед ногами. За все путешествие Когон не припоминал, чтобы он так резво бегал, но видимо в критических ситуациях гном способен и не на такое.
Император развернулся на Когона. Его светлые волосы теперь обрамляли кровавые пряди, на щеке красовалась ссадина, а грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Глаза так же горели рубиновым.
— Ты… что с ним сделал? — робко спросил Когон, размазав по щеке кровь, и потянулся за вторым топором, но Оргвин лишь повторил:
— Бей! — И бросил какую-то ядовито-зеленую склянку.
Что есть мочи, не сдерживая животного рыка, Когон разрубил ее пополам и отскочил к стене, закрываясь. Не напрасно: доспех Императора задымился, кожа на лице покрылась зелеными пятнами, один глаз пополз на щеку, рот искривился, обнажая ровную челюсть. Когон с ужасом выкрикнул:
— И это ты таскал с собой всю пустыню?!
— Ждал подходящего момента. Решил, что он как раз сейчас!
— Тогда… добиваем?
Когон подхватил отлетевший топор и встал в боевую стойку, Оргвин крепче сжал молот. Император надвигался медленно и плавно — как скала. Зеленые капли так же стекали по его лицу и доспеху, кое-где стали видны кости черепа.
— Бей в голову, — сказал Оргвин. — Я постараюсь его обездвижить.
Едва договорив, гном бросился под ноги Императору, казавшемуся по сравнению с ним великаном, Когон разбежался и в прыжке настиг заветной цели.
Император покосился, отмахиваясь, словно от надоедливой мухи, но Когон закрыл ему глаза, и тот запнулся. Вместе они упали на пол. Когон прижал его шею лезвием.
— Тщетно, орк, — улыбнулся Император зловещей улыбкой. — Я перерожусь в новом зеркале. Благодаря твоей подружке я теперь… такой.
— Говори, где она, — процедил Когон и скрестил топоры.
— Она часть Цитадели, так что… готовит противодействие вторжению, очевидно.
— С этим я разберусь. Говори, где она! — Он надавил, и Император захрипел. По периметру коридора вылезли темные, светящиеся рубиновым, облики — тени погибших Истинных из зеркал?
— Не повезло… вам, — оскалился Император. — Подопечные вышли мстить за Хранителя…
— Кончай его! — бросил за спиной Оргвин, и тут же раздался металлический звон, будто от удара молота о стену. — Они испаряются от прикосновения.
— До того, как они обретут… плоть… — это прозвучало словно из самой утробы, глаза Императора выкатились, рот искривился, любые огни потухли. В коридоре остался лишь свист тоскливого ветра.
Тяжелое дыхание Когона и скрип подошвы сапог гнома составляли ему компанию. Ладони еще сдерживали металлическую грудь Императора, но уверенности у Когона поубавилось: Император метил в союзники, но цена доверия могла оказаться слишком высокой. А заключать постыдные союзы с врагами — последнее дело. И явно не в полномочиях простого вояки-орка.
Оглушительный, пронизывающий тело треск — живой стон — зеркальных стен освободил его от участи выбора. А последующий взрыв осколков и вовсе откинул буйной волной в угол. Где-то рядом та же участь постигла и Оргвина. Императора облепили мерцающие тени. А затем в проход ворвалось пламя.
— Этель… — прохрипел Когон, с трудом поднимаясь. Голова раскалывалась, и его снова повело. Он ухватился за пустую раму: в зеркальном коридоре больше не осталось зеркал.
Волосы девушки пылали жидким огнем, в фиолетовой радужке глаз горели пустые рубины. Тьма скрывала ее тело, но свет от волос очерчивал рубиновый корсет, металлические наплечники и плотный плащ из пепла, который застыл за ее спиной, как память о прежней жизни.
— Ох, предки! — воскликнул из темноты Оргвин. — Ты ли это, милая..?
Она ответила беззвучно: зажгла факелы. Они вспыхнули естественным огнем, но сердцевина отдавала рубиновым. Император в центре образовавшегося зала выпрямился, тени за его спиной выстроились в отряд воинов, готовых к бою.
— Чужаки в Цитадели, Исцеляющая, — холодно проговорил Император, но и голос Этель разлетелся стальными льдинками:
— За твоей спиной армия теней. Не справляешься, Хранитель?
— Им никогда не победить меня. Даже с твоей помощью…
— Но мы все же попробуем, трусливый Император! — выкрикнул Оргвин и сорвался с места. Когон ринулся следом.
Ригард с силой вонзил меч в пол. Волна сопротивления отбросила Когона назад. Оргвин зацепился за пустую раму, и по кивку своего хозяина тени направились к гному.
Раздался леденящий душу смех. Он разнесся на каждый сантиметр, на всю площадь зала, что даже факелы дрогнули, но через мгновение его разбавил холодный хруст: по полу, усыпанному битыми зеркалами, прошла Этель.
Звуки тоже стихли. Тишину нарушал лишь размеренный треск костра и далекий звон доспехов. Когон с усилием сжимал пальцы: завтра бой, но как доверять главному союзнику ? другу?! Дыхание было тяжелым, будто он только что своими руками вытащил нож из своей же груди. Ильсо по-прежнему поправлял доспех, но взгляда не отводил с Когона.
? Ну и дураки вы оба! Нашли время! Нашли… причину! Уму непостижимо! ? воскликнул Оргвин и тяжело задышал. ? Если о себе подумать не можете, подумайте об Этель, о зачарованных гномах, которые уже двести лет себя не помнят! О змеелюдах, от которых скоро останется лишь воспоминание!
Когон насупился, но не ответил. Ильсо поджал губы.
— Деретесь тут, как щенки за кость. А завтра умрете — и даже не поймете, за что.
Оргвин подкинул в костер сухую ветку, и пламя разгорелось пуще прежнего. Ильсо выдохнул:
? Ты прав, гном. Это просто… слабость.
Он внезапно сел на камень и протер шею. Когон фыркнул, и Оргвин отреагировал остро:
? Просто заткнись, зеленый. Выпей. ? Гном взял флягу, отпил и протянул Когону. Мгновение он медлил, а потом вырвал из рук гнома спасительное пойло. Горло зажгло, но он даже не поморщился. Выбросил флягу и уселся напротив эльфа. Оргвин помедлил и, убедившись, что пыл спал, осторожно уселся между ними.
Глядя на беспокойные языки, Ильсо протянул:
? Я не по приказу пришел, Когон. Ни тогда, ни сейчас. Просто…
Когон замер. Казалось, от его дыхания костер сейчас затухнет. Но Ильсо не стал томить:
? Просто никто не должен умирать в одиночку.
Он поднял взгляд и протянул руку. Когон покосился на флягу ? пустая.
? Проклятье… ? процедил он, а Оргвин тихо рассмеялся:
? Ну, понял же ты наконец, дубина зеленоголовая?
Когон не ответил. Он смотрел на свои руки — в шрамах, в крови, в грязи. На руки, которые убивали, спасали, теряли и… несли на себе Этель. И перевел взгляд на руку Ильсо. Чужую. Эльфийскую. Предавшую. Но запачканную той же кровью, что и его.
? Если это случится завтра, ? прошептал одними губами он и поднял глаза, ? я буду рад принять смертельный удар за тебя.
Ильсо посмотрел с тревогой, но, помедлив, кивнул. Оргвин за его спиной проворчал:
? Ой, ну нельзя без страданий, а? И без высокопарных речей? Кисейные барышни вы ? оба! А не воины, идущие на смерть! Вас даже Этель обсмеяла бы!
Когон усмехнулся и наконец пожал протянутую Ильсо руку. А по ответной усмешке эльфа понял, что и он полностью согласен с гномом.
***
Рассвет выдался холодным. Раннее солнце, словно в насмешку, осветило горизонт рубиновым светом. Подножие Цитадели горело так же.
Когон и Оргвин стояли напротив массивного входа и смотрелись в огромное зеркало: что нужно было делать после этого, никто не знал. Не нападала армия летучих монстров ? и то хорошо. Наверное.
Эльфы, как и предрек Ильсо, остались в лагере. Они выдвинутся чуть позже. Маги ждали в укрытии открытия двери. Сам Ильсо с разведчиками должен был обогнуть Цитадель и попробовать зайти с тыла ? как это удалось, по его словам, Вайсшехху.
Король Лайонель перед выходом самолично почтил присутствием Когона с Оргвином и повторил слова Ильсо: они могут уйти после того, как откроют дверь. Он искренне полагал, что это дело только эльфов и, возможно, гномов, но поскольку они пребывали в забвении, был готов разобраться за всех.
На что Оргвин проворчал, что он вообще-то гном и готов представлять интересы всех своих сородичей, а Когон сообщил, что без присмотра его не отпустит. Лайонель улыбнулся и не стал возражать.
? Зад мерзнет, ? посетовал Оргвин, но взгляда от зеркала не отвел. ? Сейчас бы в пустыню, а? Да на верблюде промчать по оазису!
? Размечтался, ? буркнул Когон, но уголок его рта все же пополз вверх: там, в пустыне, была Этель. И даже под незримым надзором Императора ? свобода.
? Нас ждет Этель, ? продолжил он с усмешкой. ? Она согреет. Ей для этого одной пряди достаточно.
? И то правда, ? хохотнул Оргвин. ? Ну, и справедливости ради, похлебка Ильсо из колючек тоже пойдет. Для такой благородной цели.
Они перекинулись смешками, утерли сопливые носы и глянули на красные очертания гор: им отвечало солнце. Разлилось рубиновым озером прямо у них под ногами, отразилось в кристальной глади зеркал и показало им Этель.
Она танцевала. Как в той таверне, в Иррахоне: веселая, румяная, беззаботная. Живая. Такой ее видел Когон ? другой, словно недостижимой, но вместе с тем такой близкой и… теплой. И сейчас она звала его. И бесшумно открывала двери.
? Получилось! ? округлив глаза, как ребенок, с восхищением проговорил Оргвин. Когон только сглотнул и ответил сдержанным кивком. Изображение Этель пропало. Вместо него возник длинный темный коридор с редкими рубиновыми точками факелов. Когон сдержался, чтобы не вытащить топоры: не сейчас, сначала они войдут.
? Ну что, гном? Готов? ? слегка повернув голову, спросил Когон, Оргвин отозвался решительно:
? Надеюсь, эльфийские маги знают свое дело.
? Мы тоже, ? ухмыльнулся Когон. ? И Ильсо.
? Думаешь, Истинные ждали, что мы придем?
— Ждали, как же! Прямо сейчас ждут. Кажется, я даже слышу их разговоры, но… ? Он вдруг оскалился. — Но кое-что мы знаем получше эльфийских магов. Например, как рвать горло.
Оргвин хохотнул, и они не сговариваясь вошли в ворота Цитадели. Тянуть было некуда, задача исполнена, и значит, настало время решительных действий.
Створки ворот за их спинами сомкнулись с грохочущим лязгом, а, обернувшись, Когон увидел лишь сплошную зеркальную стену. Началась игра с иллюзиями: Зеркальная Цитадель впустила их в свои залы, но морочила голову с первого шага.
? И что теперь? ? шепнул Оргвин. ? Идем по зеркалам?
? Пока пропускает ? да. Но молот держи наготове. Даже если придется всего-то разбить зеркало.
Коридор был окутан мраком, по ногам сквозило. Рубиновые факелы, казалось, источали только холод: ни тепла, ни даже освещения от них особо не исходило. Зато глянцевый обсидиановый пол разносил эхо от каждого шага.
Они шли осторожно, стараясь не заглядывать в зеркала, которыми были увешаны стены коридора. Под бесконечным потолком клубилась тьма и отражалась бесформенными тенями. Казалось, что они под прицелами тысяч глаз.
? Погибшие Истинные, ? протянул Оргвин. ? Там, в отражениях. Видишь?
? Не смотри! ? рыкнул Когон. ? Мы не знаем, что именно и где нас поджидает. И это явно не дружеские объятия с изысканным столом.
? Но впереди нет выхода, только тьма. А мы должны куда-то выйти…
Когон на миг остановился ? убедиться, что гном прав: они шли, но тьма впереди сгущалась. Зеркала за их спинами словно занавешивались черными полотнами, рубиновые факелы гасли.
Вдруг среди размеренной тишины раздался треск: будто сама Цитадель сжала кулак, зеркало лопнуло, и из него прямо под ноги Когону выпало… тело.
Мгновение ему потребовалось, что решить, можно ли доставать оружие, но поздно: тело изогнулось, и Когона ослепило яркое рубиновое свечение, исходящее из его глаз.
? Духи предков! ? воскликнул Оргвин, отпрыгивая и доставая молот. Когон усиленно моргал, чтобы прийти в себя, но чья-то широкая ладонь впечатала его лицом прямо в зеркало. От удара оно пошло трещиной, изнутри вырвался такой же обжигающий свет. Когон невольно вскрикнул: щека запылала, словно от прикосновения с огнем. А чьи-то неистово крепкие руки прижимали его все сильнее.
? Сгинь, нечисть! ? раздалось сзади, а затем послышался металлический звон удара молота о доспехи. Хватка внезапного противника ослабла. Когон сполз по зеркалу, оставляя кровавый след.
Он проморгался, усилием воли возвращая себе сознание, и схватился за раненую щеку: неприятно щипало. А, обернувшись, увидел, как кровавый след на зеркале затягивается вместе с трещиной, оставляя рубиновый свет.
? Зеленый! Жив? ? раздалось над самым ухом, но у Когона на это не было однозначного ответа: щека кровоточила, по голове словно ударили набатом, от ярких вспышек перед глазами шли темные круги.
Он прохрипел что-то невнятное и неуклюже потянулся за топором: нужно было помогать гному, но руку будто придавило. Противясь своему бессилию, Когон обернулся. И так и застыл: перед ним стоял Император. В разбитом доспехе и разлетевшейся на две части маске ? словно уже поверженный, но на вид еще более могучий: широкоплечий и решительный. Глаза под маской горели рубиновым. И он наседал на гнома.
? От помощи не отказался бы, ? с натугой просипел Оргвин и уклонился от удара. Когон, опираясь на зеркало, поднялся. Переведя дыхание, достал топоры. Но ответил, на удивление, Император:
? Тебе спасибо за помощь, гном! ? Он замахнулся двуручным мечом, Оргвин со своим ростом прошмыгнул под руку и ударил в колено. Тот словно не почувствовал. ? Ди Форсун переправлял мне твои чудные товары. В том числе благодаря этому мне удалось убедить Истинных сотрудничать.
? Видел я вашу базу, как же! Мешки с зерном таскают бедняки-сатиры в Храме Единого бога. Запасной ход на случай сегодняшнего поражения?
? Пусть вам об этом скажет лично Творящий.
Звон в ушах стих, и Когон не стал больше ждать. Его топор взмыл в воздухе — удар, способный расколоть череп. Император развернулся в секунду и поймал лезвие голой рукой.
— Ты... — Когон оскалился, чувствуя, как металл трещит под хваткой.
— ...уже не тот, — закончил Император и дернул.
Топор вырвался из рук и, прокрутившись на скользком полу, врезался в зеркальную стену. Отражения покачнулись. Когон получил коленом в живот, затем — удар в челюсть. Он рухнул на колени, кровь залила подбородок, грудь запылала. Казалось, сердце сейчас выйдет наружу сквозь кости.
— Проклятье, зеленый! — бросил Оргвин и атаковал со спины, но Императору было достаточно выставить руку, чтобы сдержать его порыв. Гном застыл. Когон пытался отдышаться, но каждый вдох отдавался болью.
— Вам здесь не место, — холодно проговорил Император. — Теперь вы узники зеркал, незваные гости. От лица Хранителя Зеркальной Цитадели, я запечатываю вас в эти стены.
— Хранитель? В самом деле? — усмехнулся Оргвин. — И это после титула Императора? Понижение по службе, получается?
— Молчи, гном. Иначе мой меч пронзит насквозь твое тело.
— Сначала поймай!
Оргвин побежал, доставая по очереди что-то из своей зачарованной сумки. В воздухе стали появляться разноцветные бутыльки и взрываться прямо возле лица Императора. Когон постарался подняться, одна рука висела безвольной плетью и тянула к земле, кровь из разбитой губы лилась бесконечным потоком, но дыхание выравнивалось, и сознание постепенно возвращалось.
Вот бы продержаться до прихода эльфов…
Когон выдохнул и сжал кулаки. Терять нечего: у них с гномом только один бой, и самая простая задача — не проиграть.
— Давай, зеленый! Бей! — выкрикнул Оргвин и перекувыркнулся прямо у него перед ногами. За все путешествие Когон не припоминал, чтобы он так резво бегал, но видимо в критических ситуациях гном способен и не на такое.
Император развернулся на Когона. Его светлые волосы теперь обрамляли кровавые пряди, на щеке красовалась ссадина, а грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Глаза так же горели рубиновым.
— Ты… что с ним сделал? — робко спросил Когон, размазав по щеке кровь, и потянулся за вторым топором, но Оргвин лишь повторил:
— Бей! — И бросил какую-то ядовито-зеленую склянку.
Что есть мочи, не сдерживая животного рыка, Когон разрубил ее пополам и отскочил к стене, закрываясь. Не напрасно: доспех Императора задымился, кожа на лице покрылась зелеными пятнами, один глаз пополз на щеку, рот искривился, обнажая ровную челюсть. Когон с ужасом выкрикнул:
— И это ты таскал с собой всю пустыню?!
— Ждал подходящего момента. Решил, что он как раз сейчас!
— Тогда… добиваем?
Когон подхватил отлетевший топор и встал в боевую стойку, Оргвин крепче сжал молот. Император надвигался медленно и плавно — как скала. Зеленые капли так же стекали по его лицу и доспеху, кое-где стали видны кости черепа.
— Бей в голову, — сказал Оргвин. — Я постараюсь его обездвижить.
Едва договорив, гном бросился под ноги Императору, казавшемуся по сравнению с ним великаном, Когон разбежался и в прыжке настиг заветной цели.
Император покосился, отмахиваясь, словно от надоедливой мухи, но Когон закрыл ему глаза, и тот запнулся. Вместе они упали на пол. Когон прижал его шею лезвием.
— Тщетно, орк, — улыбнулся Император зловещей улыбкой. — Я перерожусь в новом зеркале. Благодаря твоей подружке я теперь… такой.
— Говори, где она, — процедил Когон и скрестил топоры.
— Она часть Цитадели, так что… готовит противодействие вторжению, очевидно.
— С этим я разберусь. Говори, где она! — Он надавил, и Император захрипел. По периметру коридора вылезли темные, светящиеся рубиновым, облики — тени погибших Истинных из зеркал?
— Не повезло… вам, — оскалился Император. — Подопечные вышли мстить за Хранителя…
— Кончай его! — бросил за спиной Оргвин, и тут же раздался металлический звон, будто от удара молота о стену. — Они испаряются от прикосновения.
— До того, как они обретут… плоть… — это прозвучало словно из самой утробы, глаза Императора выкатились, рот искривился, любые огни потухли. В коридоре остался лишь свист тоскливого ветра.
Тяжелое дыхание Когона и скрип подошвы сапог гнома составляли ему компанию. Ладони еще сдерживали металлическую грудь Императора, но уверенности у Когона поубавилось: Император метил в союзники, но цена доверия могла оказаться слишком высокой. А заключать постыдные союзы с врагами — последнее дело. И явно не в полномочиях простого вояки-орка.
Оглушительный, пронизывающий тело треск — живой стон — зеркальных стен освободил его от участи выбора. А последующий взрыв осколков и вовсе откинул буйной волной в угол. Где-то рядом та же участь постигла и Оргвина. Императора облепили мерцающие тени. А затем в проход ворвалось пламя.
— Этель… — прохрипел Когон, с трудом поднимаясь. Голова раскалывалась, и его снова повело. Он ухватился за пустую раму: в зеркальном коридоре больше не осталось зеркал.
Волосы девушки пылали жидким огнем, в фиолетовой радужке глаз горели пустые рубины. Тьма скрывала ее тело, но свет от волос очерчивал рубиновый корсет, металлические наплечники и плотный плащ из пепла, который застыл за ее спиной, как память о прежней жизни.
— Ох, предки! — воскликнул из темноты Оргвин. — Ты ли это, милая..?
Она ответила беззвучно: зажгла факелы. Они вспыхнули естественным огнем, но сердцевина отдавала рубиновым. Император в центре образовавшегося зала выпрямился, тени за его спиной выстроились в отряд воинов, готовых к бою.
— Чужаки в Цитадели, Исцеляющая, — холодно проговорил Император, но и голос Этель разлетелся стальными льдинками:
— За твоей спиной армия теней. Не справляешься, Хранитель?
— Им никогда не победить меня. Даже с твоей помощью…
— Но мы все же попробуем, трусливый Император! — выкрикнул Оргвин и сорвался с места. Когон ринулся следом.
Ригард с силой вонзил меч в пол. Волна сопротивления отбросила Когона назад. Оргвин зацепился за пустую раму, и по кивку своего хозяина тени направились к гному.
Раздался леденящий душу смех. Он разнесся на каждый сантиметр, на всю площадь зала, что даже факелы дрогнули, но через мгновение его разбавил холодный хруст: по полу, усыпанному битыми зеркалами, прошла Этель.
