— Кирилл, я не знаю, зачем она тебе, но в такой час Лиза спит. Она с вечера приняла таблетку снотворного, может, подождешь до утра? Видишь ли, у нее психическое расстройство после смерти супруга!
— Женя, какое утро? У меня жена пропала, а твоя дочь может быть причастна!
— Да при чем тут Лиза?
— Причины есть, будто ты не знаешь. — Я отодвинул его в сторону и направился к крыльцу, мигом оказался внутри дома и огляделся. — Где ее комната?
— Наверху, по коридору первая дверь с правой стороны.
Лиза, как оказалось, не спала. Когда я появился в ее комнате, она стояла у окна и отрешенно вглядывалась в него. Она знала, что я приду, и ждала моего визита.
— Кирилл, что-то ты долго, я думала, быстрее появишься… Я каждый день и каждую ночь жду тебя! Я так долго тебя жду! — говорила она, все так же уставившись в окно.
Я подлетел к ней, схватил за плечи и развернул к себе. Она опустила глаза, но ее бегающий взгляд невозможно было не заметить.
— Лиза, где Анечка? Что ты сделала с ней? — прокричал прямо в лицо Лизе.
— Анечка? Кто такая Анечка? Это не та, которую ты трахал сегодня, я видела… видела… А знаешь, я представила себя на ее месте в тот момент и получала удовольствие от твоих движений!
— Ты… Ты… Чокнутая! — Слова подбирались с трудом. — Лиза! — Я больно сжал руки на ее плечах. — Что ты сделала?
— Я ни при чем! Я не знаю, я ничего не знаю!
— Не заставляй меня делать тебе еще больнее, говори! Говори же! — кричал и тряс ее.
— Кирилл, отпусти, отпусти, ты же видишь, что она не в себе! — на повышенных тонах говорил Евгений, видимо, прибежавший на крики. Он пытался высвободить дочь из моих рук, но я оттолкнул его, и мужчина, потеряв равновесие, упал на пол. — Кирилл, оставь в покое мою дочь! Она больна!
— На данный момент я болен больше, и уж поверьте, просто так не уйду отсюда!
Евгений медленно поднялся и подошел к дочери, я отшвырнул ее ему, тот поймал.
— Доченька, Лизонька, если тебе что-то известно, расскажи. Расскажи, умоляю!
— Я не виновата, я ни при чем, это не я! — залепетала девушка.
— А кто? Кто виноват? Лиза, ты ведь отлучалась сегодня, куда ты ездила?
— Я следила за этой шлюхой, с которой Кирилл сегодня был, я… Я хотела прикончить ее собственными руками. Папа, Кирилл мой!
— Что ты сделала с ней, Лиза? Отвечай же! — крикнул я, но Евгений показал жестом остановиться.
— Доченька, ты… Ты убила девушку?
— Хотела пап, но не успела, я так была зла на нее. Когда я подъехала к дому и захотела выйти из машины, то увидела огромного мужика, он волочил ее тело на своем плече. Она была без сознания, а может, и дохлая, я не поняла. Единственное, что я смогла рассмотреть, — его лицо. Свет фонаря упал на него, и я заметила огромный шрам, красовавшийся от глаза до щеки, глубокий такой!
Перед глазами все поплыло. Этого не может быть! Как? Откуда? Мы считали его мертвым, ведь тогда в Ленинградской области его все же удалось обнаружить, Лис не мог мне соврать. О Господи, Анечка! Я чувствовал ненависть, презрение, злость, страх и отчаяние, весь этот гремучий коктейль смешивался внутри, меня просто разрывало на части. Дар речи пропал, только страх за Анечку оставался и терзал душу. Я боялся того, что эта тварь снова повторит насилие над ней.
Как дожил до утра и не сошел с ума, сам не понимаю. Я должен был что-то делать, должен был уже найти ее, но… Метания по комнате из угла в угол ничего не давали. На уме ни одной путной идеи, а в голове все смешалось, будто выпал из реальности и окунулся в страшный сон бытия, оказавшись в лабиринте отчаяния, из которого нет выхода. Время шло на минуты, а может быть, и на секунды, а разумного плана до сих пор не было.
В дверь позвонили, я мигом бросился к ней, надеясь, что Лис и Бугор хоть что-нибудь обнаружили и сейчас у меня появится малейший шанс на дальнейшие действия. Место дислокации мы решили не менять и обосновались в Анечкиной квартире.
— Ну что? Есть хоть что-нибудь? — тут же бросился на мужчин с расспросами.
— У меня ничего. Он, как всегда, работает один по старой схеме, мои ребята и информаторы его вообще не видели в городе. Предполагаю, что он специально не хочет светиться. Похоже, давно Шрам вынашивал этот план, и малейшая неосторожность с его стороны все сорвала бы, — начал Лис.
— Бугор, что у тебя? Камеры? Телефон пробили?
— Телефон пробили, только вот сим-карта была куплена в переходе без документов, он ее тут же выбросил. По поводу камеры, я не знаю, поможет ли, — Бугор достал из переднего кармана рубашки флешку. — Посмотрим!
Я быстро нашел ноутбук в спальне, мигом включил его и с нетерпением ждал загрузки. Наконец появилось всплывающее окно. Мы вглядывались в монитор, окружив его с трех сторон.
— Видео с камеры наблюдения, которая установлена в супермаркете. — Бугор кликнул мышью, видео воспроизвело снятое. — Видишь белый седан?
— Да, и что?
Бугор приблизил картинку, и мы внимательно уставились на нее. Через лобовое стекло можно было различить ошалелое женское лицо.
— Лиза!
— Ага, смотри дальше!
Безумица стояла несколько минут и пристально вглядывалась куда-то вдаль, затем пригнулась. Мимо пролетела зеленая машина старого еще советского автопрома. Лиза быстро посмотрела по сторонам, резко развернула машину и рванула вслед за раритетом. Дальше пустота, ни единой души, только ночная улица, освещенная фонарями.
— Не густо, а что на втором?
— Может, тебе лучше не видеть этого?
— Бугор, не томи!
Вторая камера выходила непосредственно во двор дома, где можно было видеть подъезд и прилегающую территорию. Зеленая машина припарковалась прямо у подъезда, из нее вышел огромный мужчина в темном одеянии. Голову его покрывал капюшон от толстовки, лицо рассмотреть не вышло, как и номерные знаки машины. Он стоял и ждал чего-то. Вдруг двери подъезда открылись, появилась пожилая дама. На поводке она держала маленького мопса. Запись показывала, как собака бросилась на мужчину. Женщина пыталась утащить от него питомца, но тот не унимался и продолжал нападать. Вскоре хозяйка смогла усмирить своего пса. Между женщиной и мужчиной завязался диалог. Видимо, дама просила прощения за свою живность, а потом указала рукой на окна Аниной квартиры. После чего нажала кнопку домофона и впустила Шрама внутрь подъезда, а затем поплелась вдоль двора, останавливаясь, когда мопс справлял нужду. Около получаса ее не было, за это время в подъезд входили несколько молодых парней и девушка, еще мужчина, потом мимо прошла парочка влюбленных, а затем в дверях скрылась и дама с собачкой. Когда улица совсем опустела, дверь снова открылась. Вышел Шрам, а на плече у него болталось тело моей девочки. Ее длинные волосы развевались ветром за его спиной, можно было рассмотреть их насыщенный каштановый оттенок, переливавшийся в свете фонарей. Шрам небрежно бросил Анечку на заднее сидение и не торопясь скрылся с места преступления. Сказать, что я чувствовал себя омерзительно — ничего не сказать!
— Кир, это все, что мы смогли достать, но поиски продолжаются, мы не остановимся на достигнутом, — пытался подбодрить Лис, прекрасно понимая мое состояние.
Я не мог подобрать слова, видео совсем выбило меня из колеи, и тут пришла эсэмэска.
«Настало время встретиться, сосунок! Ты уже догадался, кто я, поэтому знаешь, на что я способен! Не глупи, девка твоя у меня! Сейчас ты один едешь в сторону Твери, а дальше получишь дальнейший маршрут. Если почувствую за тобой хвост, буду наслаждаться телом твоей ненаглядной, а ты ведь знаешь, что у нас уже все было. С тех пор она стала еще привлекательнее, я прям с трудом сдерживаю себя!»
— Что, что там? — встревоженно спросил Лис. — Это он?
— Эмм… Нет. Нет, это сотовый оператор… Деньги на счету заканчиваются!
Анечка
Сейчас я задавалась лишь одним вопросом: почему мое отвратительное прошлое возвращается? Почему снова приходится испытывать весь тот ужас, который я уже познала, от которого затрудняется дыхание, а сердце так и норовит выпрыгнуть из груди? Почему Господь оставил свое дитя на растерзание этому зверю? И чем все это закончится?
Однако реальность такова: мои руки туго связаны за спиной, отчего онемели плечи, рот затянут широкой лентой скотча, а ноги привязаны к железной кровати, которая находилась здесь еще с пятьсот лохматого года. Вонючий ватный матрац подо мной дополнял спертости воздуху маленькой комнаты, а еще перьевая подушка с въевшимися грязными пятнами.
Тело затекло и кололо мелкими колючками, пробивавшими мою мягкую кожу. Меня сильно мутило, голова вообще вальсировала в медленном танце, наверное, от удара, нанесенного мне Шрамом, от которого я мигом отключилась. А теперь в этой маленькой вонючей клетке смотрела на плывущий перед глазами потолок. Где я?
— Да не ори ты в трубку. Съезжай с трассы и двигайся в сторону деревень. Твоя девка у меня, не забывай. Я слежу за тобой. Будь паинькой. Конечно убьешь. Оставь свои угрозы при себе!
Видимо, Шрам говорил с Кириллом, это было ясно как божий день. Только вот вовсе не понятно, зачем мой муж понадобился этому маньяку? Что ему нужно от нас? Шаги приближались, и вскоре Шрам появился на пороге комнаты. Он уверенно присел на кровать рядом со мной, достал огромный нож с резной рукояткой и обратной стороной лезвия провел по моей щеке. Адреналин и страх зашкаливали, мои глаза пытались выпрыгнуть из орбит, а рот кричал: «Нет! Нет! Не надо!», — но я могла только громко мычать.
— Красивое лицо. Может, мне его еще немного разукрасить, а? Как думаешь, стоит развернуть нож и провести лезвием по нежной коже? Сделать тебе такой же шрамик, как у меня?
— Эмм… Мм! Эмм... Мм! — Я пыталась вывернуться, скользя по кровати, но бандит одним махом уложил мое тело обратно. — Ты думала, что я забуду, как ты сбежала тогда? Нет, дорогуша, Шрам ничего не забывает! Скоро появится твой муженек, вот тогда будет весело!
Что он имел в виду под словом «весело»? Угроза из уст Шрама констатировала факт того, что этот урод задумал ужасное. Я уже боялась не только за себя, но и за Кирилла.
— Подождем младшего Уварова, он скоро будет!
С этими словами Шрам покинул комнату, оставив дверь открытой. Я попыталась разглядеть, что там за стенами комнаты, но мне ничего не удалось увидеть, кроме обшарпанных обоев в цветочек на стенах.
Дрожь в теле не унималась, что еще больше усиливало тошноту. Комок подкатывал к горлу, я с трудом проглатывала его обратно, это вызывало спазм в желудке. Оставалось ждать и надеяться на благоразумие Кирилла, может, ему хватит ума не ехать сюда. Какой в этом смысл? Так погибну я одна, а если приедет он, умирать придется вместе. Во всем виновата лишь я. Если бы тогда не выскочила на автомагистраль, Кирилл жил бы совсем другой жизнью. При одной лишь мысли о нем сердце сжалось в груди. Все наши ошибки и поступки, казавшиеся непоправимыми, сейчас были незначительными. Все наши ссоры и скандалы не имели больше значения, а моя обида, затаившаяся в душе на долгое время, переросла в страх за Кирилла. Я боялась, боялась потерять его окончательно! Интересно, а как там, на небесах? Любящие души воссоединяются после смерти физической оболочки? О чем это я? Бред, страх, опустошение!
Из ужасного состояния меня вывел звук подъехавшей машины. Кирилл... Глупо было надеяться на его благоразумие, ведь он всегда поступал по-своему.
— А вот и наш муженек пожаловал. Лежи тихо, я тут за дверью подожду, — довольно прохрипел Шрам и прошел мимо комнаты. В руках у него была огромная бита, которую он прислонил к плечу.
Снова я пыталась кричать, мычанием сорвала голос, но все мои труды были напрасными.
— Малыш!? Малыш?! Анечка… — заорал Кирилл и ринулся внутрь.
Глухой удар и звук падающего на деревянный пол тела окончательно взорвали мой мозг. Теперь все кончено с Кириллом, со мной, с нами... Видимо, нет у нас будущего, здесь и сейчас нас убьют и похоронят.
Вскоре Шрам притащил обездвиженного мужа ко мне комнату и привязал его к трубе, проходившей вдоль стены и в прошлом бывшей частью отопительной системы. Бандит закинул голову Кирилла назад и наклеил на рот скотч, при этом похлопав моего мужчину по щеке, чтобы показать свое превосходство.
— Так-то лучше! Скоро вернусь, — бросив злой взгляд в мою сторону, сказал Шрам.
Когда он вышел, я обреченно посмотрела на Кирилла, таким родным и любимым он мне давно не был. Сейчас больше всего на свете хотелось быть с ним, хотелось, чтобы этот кошмар оказался всего лишь страшным сном. Я представляла, как брошусь к мужу в объятия и забуду о прошлом, как посмотрю в его любящие глаза и скажу, что у него все еще есть шанс, и мы могли бы быть счастливы вместе, скажу, что он снова дорог мне.
Голова Кирилла подалась вперед и тяжело повисла ниже плеч. Он все еще был без сознания. По его щеке стала спускаться тоненькая струйка крови. Она скатывалась по его носу, на миг зависла, а затем упала на пол. Следом еще одна красная капля проделала тот же путь. Удар пришелся в затылок и, видимо, рассек кожу головы. Больше сдерживать слезы и истерику у меня не было сил, я стала рыдать навзрыд. Боялась, что муж умирает прямо на моих глазах, а я не могу ничего сделать, даже не могу сказать, как люблю его.
Кирилл
Анечкины всхлипы и шмыганье носом отзывались где-то далеко в сознании. Я слышал ее мычание, говорившее, что ей невыносимо жутко и страшно. Темноту в глазах разбавлял лишь ее заплаканный образ. Я чувствовал весь ее ужас, передававшийся мне на подсознательном уровне и тревогой отражавшийся в моей голове. Превозмогая боль, резко дернулся к жене, но этот урод привязал меня к трубе. Я попытался вырвать ее, не получилось. Затуманенным взглядом нашел мою девочку. Она лежала на железной койке, связанная по рукам и ногам. Ярость и беспомощность распирали, а Анины полные слез и отчаяния глаза терзали душу. Я всем своим видом показывал: что бы ни случилось, я рядом, я с ней. Хотелось кричать, сказать ей, что этот кошмар мы переживем, хотелось успокоить и подбодрить, но скотч на губах не позволял мне такой роскоши. Я не желал еще больше пугать Аню своим мычанием, пытаясь глазами показать все, что на душе. Жена все понимала, но это не улучшало нашего положения. Мы пленники, заложники. Не ясно, что будет дальше. Одно лишь известно, что ничего хорошего с нами не произойдет. Нужно смотреть правде в глаза.
— Ну что, сосунок, очнулся?! — Шрам не заставил себя долго ждать, с той самой битой появившись в дверях. Он постукивал ею об свою ладонь, чем приводил меня в бешенство.
Я начал громко и угрожающе рычать сквозь чертову клейкую ленту, но он лишь довольно усмехнулся, подошел ближе ко мне и стал запугивать, примериваться, куда ударить, прикладывая дубину к разным местам моего тела.
— Как думаешь, куда врезать, может, в голову? — Бита оказалась у виска. — Нет, так ты быстро копыта откинешь, не успею насладиться твоей болью.
Я бросил мимолетный взгляд на Анечку. Она пребывала в глубочайшем шоке и не сводила с меня глаз.
Удар последовал незамедлительно и пришелся мне по ноге, отчего на мгновение потемнело в глазах, я крепко зажмурился. Боль пронзила всю правую сторону, но я сдерживал крик, сдерживал боль, не хотел, чтобы мою слабость видела Анечка. Она стала метаться по кровати и громко мычать. Хорошо, что изверг заострил свое внимание на мне. За это в душе я был благодарен Шраму, пусть лучше меня «обласкает», только бы Анечку не трогал.
— Женя, какое утро? У меня жена пропала, а твоя дочь может быть причастна!
— Да при чем тут Лиза?
— Причины есть, будто ты не знаешь. — Я отодвинул его в сторону и направился к крыльцу, мигом оказался внутри дома и огляделся. — Где ее комната?
— Наверху, по коридору первая дверь с правой стороны.
Лиза, как оказалось, не спала. Когда я появился в ее комнате, она стояла у окна и отрешенно вглядывалась в него. Она знала, что я приду, и ждала моего визита.
— Кирилл, что-то ты долго, я думала, быстрее появишься… Я каждый день и каждую ночь жду тебя! Я так долго тебя жду! — говорила она, все так же уставившись в окно.
Я подлетел к ней, схватил за плечи и развернул к себе. Она опустила глаза, но ее бегающий взгляд невозможно было не заметить.
— Лиза, где Анечка? Что ты сделала с ней? — прокричал прямо в лицо Лизе.
— Анечка? Кто такая Анечка? Это не та, которую ты трахал сегодня, я видела… видела… А знаешь, я представила себя на ее месте в тот момент и получала удовольствие от твоих движений!
— Ты… Ты… Чокнутая! — Слова подбирались с трудом. — Лиза! — Я больно сжал руки на ее плечах. — Что ты сделала?
— Я ни при чем! Я не знаю, я ничего не знаю!
— Не заставляй меня делать тебе еще больнее, говори! Говори же! — кричал и тряс ее.
— Кирилл, отпусти, отпусти, ты же видишь, что она не в себе! — на повышенных тонах говорил Евгений, видимо, прибежавший на крики. Он пытался высвободить дочь из моих рук, но я оттолкнул его, и мужчина, потеряв равновесие, упал на пол. — Кирилл, оставь в покое мою дочь! Она больна!
— На данный момент я болен больше, и уж поверьте, просто так не уйду отсюда!
Евгений медленно поднялся и подошел к дочери, я отшвырнул ее ему, тот поймал.
— Доченька, Лизонька, если тебе что-то известно, расскажи. Расскажи, умоляю!
— Я не виновата, я ни при чем, это не я! — залепетала девушка.
— А кто? Кто виноват? Лиза, ты ведь отлучалась сегодня, куда ты ездила?
— Я следила за этой шлюхой, с которой Кирилл сегодня был, я… Я хотела прикончить ее собственными руками. Папа, Кирилл мой!
— Что ты сделала с ней, Лиза? Отвечай же! — крикнул я, но Евгений показал жестом остановиться.
— Доченька, ты… Ты убила девушку?
— Хотела пап, но не успела, я так была зла на нее. Когда я подъехала к дому и захотела выйти из машины, то увидела огромного мужика, он волочил ее тело на своем плече. Она была без сознания, а может, и дохлая, я не поняла. Единственное, что я смогла рассмотреть, — его лицо. Свет фонаря упал на него, и я заметила огромный шрам, красовавшийся от глаза до щеки, глубокий такой!
Перед глазами все поплыло. Этого не может быть! Как? Откуда? Мы считали его мертвым, ведь тогда в Ленинградской области его все же удалось обнаружить, Лис не мог мне соврать. О Господи, Анечка! Я чувствовал ненависть, презрение, злость, страх и отчаяние, весь этот гремучий коктейль смешивался внутри, меня просто разрывало на части. Дар речи пропал, только страх за Анечку оставался и терзал душу. Я боялся того, что эта тварь снова повторит насилие над ней.
Как дожил до утра и не сошел с ума, сам не понимаю. Я должен был что-то делать, должен был уже найти ее, но… Метания по комнате из угла в угол ничего не давали. На уме ни одной путной идеи, а в голове все смешалось, будто выпал из реальности и окунулся в страшный сон бытия, оказавшись в лабиринте отчаяния, из которого нет выхода. Время шло на минуты, а может быть, и на секунды, а разумного плана до сих пор не было.
В дверь позвонили, я мигом бросился к ней, надеясь, что Лис и Бугор хоть что-нибудь обнаружили и сейчас у меня появится малейший шанс на дальнейшие действия. Место дислокации мы решили не менять и обосновались в Анечкиной квартире.
— Ну что? Есть хоть что-нибудь? — тут же бросился на мужчин с расспросами.
— У меня ничего. Он, как всегда, работает один по старой схеме, мои ребята и информаторы его вообще не видели в городе. Предполагаю, что он специально не хочет светиться. Похоже, давно Шрам вынашивал этот план, и малейшая неосторожность с его стороны все сорвала бы, — начал Лис.
— Бугор, что у тебя? Камеры? Телефон пробили?
— Телефон пробили, только вот сим-карта была куплена в переходе без документов, он ее тут же выбросил. По поводу камеры, я не знаю, поможет ли, — Бугор достал из переднего кармана рубашки флешку. — Посмотрим!
Я быстро нашел ноутбук в спальне, мигом включил его и с нетерпением ждал загрузки. Наконец появилось всплывающее окно. Мы вглядывались в монитор, окружив его с трех сторон.
— Видео с камеры наблюдения, которая установлена в супермаркете. — Бугор кликнул мышью, видео воспроизвело снятое. — Видишь белый седан?
— Да, и что?
Бугор приблизил картинку, и мы внимательно уставились на нее. Через лобовое стекло можно было различить ошалелое женское лицо.
— Лиза!
— Ага, смотри дальше!
Безумица стояла несколько минут и пристально вглядывалась куда-то вдаль, затем пригнулась. Мимо пролетела зеленая машина старого еще советского автопрома. Лиза быстро посмотрела по сторонам, резко развернула машину и рванула вслед за раритетом. Дальше пустота, ни единой души, только ночная улица, освещенная фонарями.
— Не густо, а что на втором?
— Может, тебе лучше не видеть этого?
— Бугор, не томи!
Вторая камера выходила непосредственно во двор дома, где можно было видеть подъезд и прилегающую территорию. Зеленая машина припарковалась прямо у подъезда, из нее вышел огромный мужчина в темном одеянии. Голову его покрывал капюшон от толстовки, лицо рассмотреть не вышло, как и номерные знаки машины. Он стоял и ждал чего-то. Вдруг двери подъезда открылись, появилась пожилая дама. На поводке она держала маленького мопса. Запись показывала, как собака бросилась на мужчину. Женщина пыталась утащить от него питомца, но тот не унимался и продолжал нападать. Вскоре хозяйка смогла усмирить своего пса. Между женщиной и мужчиной завязался диалог. Видимо, дама просила прощения за свою живность, а потом указала рукой на окна Аниной квартиры. После чего нажала кнопку домофона и впустила Шрама внутрь подъезда, а затем поплелась вдоль двора, останавливаясь, когда мопс справлял нужду. Около получаса ее не было, за это время в подъезд входили несколько молодых парней и девушка, еще мужчина, потом мимо прошла парочка влюбленных, а затем в дверях скрылась и дама с собачкой. Когда улица совсем опустела, дверь снова открылась. Вышел Шрам, а на плече у него болталось тело моей девочки. Ее длинные волосы развевались ветром за его спиной, можно было рассмотреть их насыщенный каштановый оттенок, переливавшийся в свете фонарей. Шрам небрежно бросил Анечку на заднее сидение и не торопясь скрылся с места преступления. Сказать, что я чувствовал себя омерзительно — ничего не сказать!
— Кир, это все, что мы смогли достать, но поиски продолжаются, мы не остановимся на достигнутом, — пытался подбодрить Лис, прекрасно понимая мое состояние.
Я не мог подобрать слова, видео совсем выбило меня из колеи, и тут пришла эсэмэска.
«Настало время встретиться, сосунок! Ты уже догадался, кто я, поэтому знаешь, на что я способен! Не глупи, девка твоя у меня! Сейчас ты один едешь в сторону Твери, а дальше получишь дальнейший маршрут. Если почувствую за тобой хвост, буду наслаждаться телом твоей ненаглядной, а ты ведь знаешь, что у нас уже все было. С тех пор она стала еще привлекательнее, я прям с трудом сдерживаю себя!»
— Что, что там? — встревоженно спросил Лис. — Это он?
— Эмм… Нет. Нет, это сотовый оператор… Деньги на счету заканчиваются!
ГЛАВА 18
Анечка
Сейчас я задавалась лишь одним вопросом: почему мое отвратительное прошлое возвращается? Почему снова приходится испытывать весь тот ужас, который я уже познала, от которого затрудняется дыхание, а сердце так и норовит выпрыгнуть из груди? Почему Господь оставил свое дитя на растерзание этому зверю? И чем все это закончится?
Однако реальность такова: мои руки туго связаны за спиной, отчего онемели плечи, рот затянут широкой лентой скотча, а ноги привязаны к железной кровати, которая находилась здесь еще с пятьсот лохматого года. Вонючий ватный матрац подо мной дополнял спертости воздуху маленькой комнаты, а еще перьевая подушка с въевшимися грязными пятнами.
Тело затекло и кололо мелкими колючками, пробивавшими мою мягкую кожу. Меня сильно мутило, голова вообще вальсировала в медленном танце, наверное, от удара, нанесенного мне Шрамом, от которого я мигом отключилась. А теперь в этой маленькой вонючей клетке смотрела на плывущий перед глазами потолок. Где я?
— Да не ори ты в трубку. Съезжай с трассы и двигайся в сторону деревень. Твоя девка у меня, не забывай. Я слежу за тобой. Будь паинькой. Конечно убьешь. Оставь свои угрозы при себе!
Видимо, Шрам говорил с Кириллом, это было ясно как божий день. Только вот вовсе не понятно, зачем мой муж понадобился этому маньяку? Что ему нужно от нас? Шаги приближались, и вскоре Шрам появился на пороге комнаты. Он уверенно присел на кровать рядом со мной, достал огромный нож с резной рукояткой и обратной стороной лезвия провел по моей щеке. Адреналин и страх зашкаливали, мои глаза пытались выпрыгнуть из орбит, а рот кричал: «Нет! Нет! Не надо!», — но я могла только громко мычать.
— Красивое лицо. Может, мне его еще немного разукрасить, а? Как думаешь, стоит развернуть нож и провести лезвием по нежной коже? Сделать тебе такой же шрамик, как у меня?
— Эмм… Мм! Эмм... Мм! — Я пыталась вывернуться, скользя по кровати, но бандит одним махом уложил мое тело обратно. — Ты думала, что я забуду, как ты сбежала тогда? Нет, дорогуша, Шрам ничего не забывает! Скоро появится твой муженек, вот тогда будет весело!
Что он имел в виду под словом «весело»? Угроза из уст Шрама констатировала факт того, что этот урод задумал ужасное. Я уже боялась не только за себя, но и за Кирилла.
— Подождем младшего Уварова, он скоро будет!
С этими словами Шрам покинул комнату, оставив дверь открытой. Я попыталась разглядеть, что там за стенами комнаты, но мне ничего не удалось увидеть, кроме обшарпанных обоев в цветочек на стенах.
Дрожь в теле не унималась, что еще больше усиливало тошноту. Комок подкатывал к горлу, я с трудом проглатывала его обратно, это вызывало спазм в желудке. Оставалось ждать и надеяться на благоразумие Кирилла, может, ему хватит ума не ехать сюда. Какой в этом смысл? Так погибну я одна, а если приедет он, умирать придется вместе. Во всем виновата лишь я. Если бы тогда не выскочила на автомагистраль, Кирилл жил бы совсем другой жизнью. При одной лишь мысли о нем сердце сжалось в груди. Все наши ошибки и поступки, казавшиеся непоправимыми, сейчас были незначительными. Все наши ссоры и скандалы не имели больше значения, а моя обида, затаившаяся в душе на долгое время, переросла в страх за Кирилла. Я боялась, боялась потерять его окончательно! Интересно, а как там, на небесах? Любящие души воссоединяются после смерти физической оболочки? О чем это я? Бред, страх, опустошение!
Из ужасного состояния меня вывел звук подъехавшей машины. Кирилл... Глупо было надеяться на его благоразумие, ведь он всегда поступал по-своему.
— А вот и наш муженек пожаловал. Лежи тихо, я тут за дверью подожду, — довольно прохрипел Шрам и прошел мимо комнаты. В руках у него была огромная бита, которую он прислонил к плечу.
Снова я пыталась кричать, мычанием сорвала голос, но все мои труды были напрасными.
— Малыш!? Малыш?! Анечка… — заорал Кирилл и ринулся внутрь.
Глухой удар и звук падающего на деревянный пол тела окончательно взорвали мой мозг. Теперь все кончено с Кириллом, со мной, с нами... Видимо, нет у нас будущего, здесь и сейчас нас убьют и похоронят.
Вскоре Шрам притащил обездвиженного мужа ко мне комнату и привязал его к трубе, проходившей вдоль стены и в прошлом бывшей частью отопительной системы. Бандит закинул голову Кирилла назад и наклеил на рот скотч, при этом похлопав моего мужчину по щеке, чтобы показать свое превосходство.
— Так-то лучше! Скоро вернусь, — бросив злой взгляд в мою сторону, сказал Шрам.
Когда он вышел, я обреченно посмотрела на Кирилла, таким родным и любимым он мне давно не был. Сейчас больше всего на свете хотелось быть с ним, хотелось, чтобы этот кошмар оказался всего лишь страшным сном. Я представляла, как брошусь к мужу в объятия и забуду о прошлом, как посмотрю в его любящие глаза и скажу, что у него все еще есть шанс, и мы могли бы быть счастливы вместе, скажу, что он снова дорог мне.
Голова Кирилла подалась вперед и тяжело повисла ниже плеч. Он все еще был без сознания. По его щеке стала спускаться тоненькая струйка крови. Она скатывалась по его носу, на миг зависла, а затем упала на пол. Следом еще одна красная капля проделала тот же путь. Удар пришелся в затылок и, видимо, рассек кожу головы. Больше сдерживать слезы и истерику у меня не было сил, я стала рыдать навзрыд. Боялась, что муж умирает прямо на моих глазах, а я не могу ничего сделать, даже не могу сказать, как люблю его.
Кирилл
Анечкины всхлипы и шмыганье носом отзывались где-то далеко в сознании. Я слышал ее мычание, говорившее, что ей невыносимо жутко и страшно. Темноту в глазах разбавлял лишь ее заплаканный образ. Я чувствовал весь ее ужас, передававшийся мне на подсознательном уровне и тревогой отражавшийся в моей голове. Превозмогая боль, резко дернулся к жене, но этот урод привязал меня к трубе. Я попытался вырвать ее, не получилось. Затуманенным взглядом нашел мою девочку. Она лежала на железной койке, связанная по рукам и ногам. Ярость и беспомощность распирали, а Анины полные слез и отчаяния глаза терзали душу. Я всем своим видом показывал: что бы ни случилось, я рядом, я с ней. Хотелось кричать, сказать ей, что этот кошмар мы переживем, хотелось успокоить и подбодрить, но скотч на губах не позволял мне такой роскоши. Я не желал еще больше пугать Аню своим мычанием, пытаясь глазами показать все, что на душе. Жена все понимала, но это не улучшало нашего положения. Мы пленники, заложники. Не ясно, что будет дальше. Одно лишь известно, что ничего хорошего с нами не произойдет. Нужно смотреть правде в глаза.
— Ну что, сосунок, очнулся?! — Шрам не заставил себя долго ждать, с той самой битой появившись в дверях. Он постукивал ею об свою ладонь, чем приводил меня в бешенство.
Я начал громко и угрожающе рычать сквозь чертову клейкую ленту, но он лишь довольно усмехнулся, подошел ближе ко мне и стал запугивать, примериваться, куда ударить, прикладывая дубину к разным местам моего тела.
— Как думаешь, куда врезать, может, в голову? — Бита оказалась у виска. — Нет, так ты быстро копыта откинешь, не успею насладиться твоей болью.
Я бросил мимолетный взгляд на Анечку. Она пребывала в глубочайшем шоке и не сводила с меня глаз.
Удар последовал незамедлительно и пришелся мне по ноге, отчего на мгновение потемнело в глазах, я крепко зажмурился. Боль пронзила всю правую сторону, но я сдерживал крик, сдерживал боль, не хотел, чтобы мою слабость видела Анечка. Она стала метаться по кровати и громко мычать. Хорошо, что изверг заострил свое внимание на мне. За это в душе я был благодарен Шраму, пусть лучше меня «обласкает», только бы Анечку не трогал.
