Глава 1
Твой смех обернётся плачем,
Кошмары сплетутся с болью,
А как ты хотел, мальчик?
С твоей-то дурной кровью…
Не в силах твой бедный разум,
Поверь, совладать со мною,
Тебя я почую сразу,
С твоей-то дурной кровью.
Восстану бессмертной тенью,
Я за твоей спиною,
Бессмысленно ждать спасенья,
С твоей-то дурной кровью.
Ты можешь искать опору,
Бороться с самой судьбою,
Но ты только мой, Тору!
С твоею дурной кровью.
Над Вышегорьем занимался рассвет.
Ночь и звёзды постепенно выцветали, уступая место бледно розовой полосе на горизонте – предвестнице восходящего солнца.
Сир Ульрик Гильм вышел на плато, зябко кутаясь в отороченный мехом плащ, и окинул задумчивым взглядом раскинувшийся далеко внизу Ильдор.
Минувшая ночь, проведённая без сна, давала о себе знать тупой пульсирующей болью в затылке и ломотой в суставах. Всё-таки бывший глава ордена Сынов Всевышнего был уже далеко не так молод, а события последних месяцев сильно сказались на его здоровье, состарив его, кажется, на добрый десяток лет.
Но что такое телесное недомогание по сравнению с тем, что творилось сейчас в его душе?
Гнетущее ощущение безысходности заставляло сжиматься сердце и сдавливало грудь, мешая нормально дышать. Хотя разум до сих пор упрямо отказывался признать ту опасность, которая нависла не только над благословенным Асгалотом, но и над всем остальным миром. Страшно было даже представить, что однажды устоявшийся порядок рухнет, унеся с собой тысячи и тысячи человеческих жизней.
Сир Ульрик содрогнулся, вспомнив мертвенно бледное лицо с потухшим взглядом лиловых глаз, и слова, которые удалось осознать далеко не сразу: "Она пробудилась".
Резкий порыв ветра взметнул полы плаща, швырнув в лицо мелкую ледяную крошку, но рыцарь и не подумал возвращаться обратно.
Не сейчас.
Первые солнечные лучи окрасили заснеженные просторы в золотисто-розовый цвет, и сир Ульрик, наконец, смог вздохнуть полной грудью, наслаждаясь морозной свежестью чистейшего горного воздуха, мысленно возвращаясь во вчерашний день, которому суждено было стать точкой отчёта.
***
- Тору!
Сэй дёрнулась было за мальчишкой, но хранитель Виэль без особого труда удержал её на месте, схватив под локоть. В пыльно-серых глазах девушки на долю мгновения отразилось изумление. До сих пор ей прежде не приходилось сталкиваться с тем, кто превосходил её в физической силе.
- Оставь его, - сказал вещур, пристально глядя на Сэй. – Сейчас ему лучше побыть наедине с собой и попытаться принять то, что он сегодня узнал.
- Он один, ему страшно, я должна быть рядом.
- Дай мальчику немного времени, - в бесцветном голосе хранителя послышались настойчивые нотки, и Ульрик с удивлением увидел, как плечи обычно упрямой и грозной девушки безвольно поникли.
Когда вещур отпустил её, она отступила на шаг и отвернулась.
Сетма, угрюмо молчавший всё это время, недовольно поинтересовался:
- И вы предлагаете нам дожидаться его прямо здесь?
Рыцарь и сам чувствовал навалившуюся на него усталость и опустошённость. Всё, что открылось ему сегодня в Доме Памяти, пошатнуло его привычный мир и легло на плечи тяжёлым бременем.
- Разумеется, нет, - всё тем же холодным, безэмоциональным тоном ответил вещур и, указав рукой, на утопающий во тьме коридор, добавил: - Прошу вас, следуйте за мной. Вам стоит подкрепиться и отдохнуть с дороги.
В этот раз Ульрику показалось, что они возвращались обратно гораздо дольше, чем шли к комнате с магическим полотном. Да и сам коридор из прямого, каким-то невероятным образом стал вдруг более узким и извилистым.
"Мракова магия", - раздражённо подумал рыцарь, вынужденный, чтобы не упасть, держаться за прохладную каменную стену.
- Не стоит этого делать.
Внезапно раздался голос хранителя, в котором послышались предупреждающие интонации.
Шедший позади рыцаря Сетма, тихо выругался.
- Здесь ваши чары не сработают.
- Я хотел создать немного света, - неприязненно проворчал младший Бодрак. – А то тут темно как в…
Договорить он не успел, так как коридор заметно расширился, и мгла бесследно рассеялась, уступив место желтоватым отблескам живого огня.
Хранитель привёл их в полукруглую комнату, в центре которой стоял массивный стол из полированного тёмно-красного дерева, а у одной из стен плясали в очаге языки пламени.
Стоило хранителю переступить порог, как разом вспыхнули в держателях факелы, и рыцарь смог увидеть небольшое круглое отверстие в потолке и серебристые мягкие шкуры, беспорядочно разбросанные прямо на полу.
- Располагайтесь, - произнёс вещур, пропуская гостей вперёд, - я вернусь за вами позже.
- Подождите, а… - Сетма обернулся, намереваясь о чём-то спросить, но хранитель бесследно исчез, словно растворившись в воздухе. - Чтоб у меня эрд треснул, какого Мрака здесь творится?! Рыцарю и самому очень хотелось бы об этом знать, да вот только спросить уже не у кого.
Младший Бодрак что-то неразборчиво пробубнил себе под нос и, показав темнеющему проходу коридора какой-то явно неприличный жест, принятый среди коссхов, снова развернулся к столу.
- Ну, хоть покормят, - вздохнув, произнёс он, а Ульрик удивлённо вскинул брови, увидев, что на пустом ещё несколько мгновений назад столе, появилась еда.
Несмотря на то, что он уже несколько месяцев провёл в компании магов, привыкнуть ко всем этим колдовским штукам до сих пор было сложно. Да и Сэй с Сетмой использовали силы лишь при необходимости, не выставляя напоказ свою нечеловеческую природу.
За столом некоторое время царило гнетущее, напряжённое молчание.
Теперь, когда у них было время подумать обо всём, что им довелось узнать, никто не решался первым разбить напряжённую тишину.
Угощения на столе были простыми, но сытными: каша с грибами, толстые хлебные ломти, нарезанное брусочками сало и ягодный взвар в коричневом глиняном кувшине.
Сетма тут же налёг на кашу, Сэй к еде так и не притронулась, да и самому Ульрику кусок в горло не лез, хотя он понимал, что ему необходимо восстановить силы, поэтому без особого воодушевления взялся за ложку.
Как только миски мужчин опустели, Сэй негромко произнесла:
- Мне не нравится это место, и вещуры тоже не нравятся. Нужно разыскать Тору и уходить отсюда.
Рыцарь тяжело вздохнул прежде, чем поделиться своими подозрениями:
- Боюсь, они вряд ли выпустят его отсюда.
- Ну, пусть попробуют, - хмуро сказала девушка, взгляд которой стал холодным и жёстким.
- А что мы можем? – хмыкнув, поинтересовался младший Бодрак, который сыто откинулся на стуле и теперь потягивал из кружки ягодный взвар. - Здесь наша магия не работает. Я пробовал зажечь в коридоре светлячок, но моя сила даже не отозвалась.
- Я… - Сэй осеклась и замерла, словно прислушиваясь к чему-то. Впервые Ульрик увидел, как на её лице отразились непонимание и страх.
Она рванула пальцами пуговицы на рубашке, и рыцарь смог разглядеть вживлённый прямо в тело слабо мерцающий камень, как раз в том месте, где у живого человека находится сердце.
- Моя энергия… - голос девушки дрогнул, - она не может найти выхода. Словно… словно её заперли в этой оболочке.
- Полагаю, - заметил Сетма, взгляд которого тоже был прикован к камню, - мы оказались в зависимом положении. Сомневаюсь, что мы так уж нужны хранителям, а вот мальчику действительно лучше остаться у них. Вы же слышали, что сказал Виэль?
- Думаю, мальчик в праве решать сам… - рыцарь запнулся, потому как Сэй вскочила со стула так резко, что тот свалился на пол.
- Мальчику? – тихо и угрожающе переспросила она. – Теперь вы его даже по имени назвать не можете? Заранее складываете с себя любую ответственность, отрекаясь от Тору? Лицемерный рыцарь и трусливый маг. Наверное, вам действительно лучше вернуться обратно.
Сэй пинком ноги отпихнула от себя опрокинутый стул и уселась на одну из шкур подальше от стола, повернувшись к мужчинам спиной.
Помрачневший Сетма с грохотом поставил кружку и, стиснув челюсти, скрестил руки на груди.
Сам Ульрик ощущал, как обида в нём борется со стыдом.
Ещё никто и никогда не упрекал его в лицемерии.
Однако он всегда старался быть честен перед другими и в первую очередь перед самим собой, и сейчас вынужден был признать, что действительно мысленно списал Тору со счетов, даже не задумываясь о том, какого сейчас мальчику. Мальчику, которому пришлось узнать о том, что он обречён на безумие и смерть. А ведь Тору и Сэй спасли ему жизнь. Вырвали его из лап смерти даже, несмотря на то, что он был для них опасным врагом. Как-то незаметно стали для него больше, чем просто попутчики.
Они боролись за него. Боролись и одержали победу.
Ульрик устало потёр ладонями лицо и, вздохнув, обратился к Сэй:
- Что мы можем? Ты должна понимать, что пока Тору связан с Пустошью, он опасен для окружающих. Если та… та тварь возьмёт верх над его разумом, ему уже не стать прежним. Неужели, ты действительно желаешь для него такой участи?
Девушка так и не обернулась, но до рыцаря донёсся её глухой голос:
- Пока это всё ещё Тору. Наш Тору. И если существует хоть какой-то способ ему помочь, я не успокоюсь, пока не отыщу его.
- А что, если нет? – подал голос Сетма, бросив взгляд на неестественно прямую спину Сэй. – Что, если у тебя ничего не выйдет?
На некоторое время в комнате вновь повисла напряжённая тишина, и Ульрик подумал было, что девушка так и не ответит на этот неприятный вопрос, однако затем услышал тихое, но решительное:
- Тогда я сама убью его.
***
Время, проведённое в ожидании, всегда тянется медленно, а здесь, в Доме Памяти, оно и вовсе будто бы остановилось, поймав в свой плен усталых путников.
Ульрик не смог бы точно сказать, сколько они находятся в этой комнате, но судя по ощущениям, вполне могло пройти уже несколько часов, и день за стенами обители вещуров должно быть уже сменился глубокой ночью.
Рыцарь устроился на мягких шкурах поближе к очагу, намереваясь хоть немного вздремнуть, но сон никак не шёл, сколь бы не желал того утомлённый разум. Мысли – тревожные, волнующие, сменяли одна другую, не давая покоя и, в конце концов, Ульрик сдался, понимая, что сегодня ему так и не удастся сомкнуть глаз.
Он вспомнил рассказ хранителя Виэля о том, что раньше рыцари, обладающие особенным даром, являлись служителями древнего культа и лишь общий враг вынудил их отказаться от прежней веры и перейти на службу к единой церкви. Но получается, они предали собственного бога?
Сам Ульрик никогда не отступился бы от своей веры, даже если бы на кону стояла жизнь. Однако имеет ли он право судить о том, что произошло больше тысячи лет назад? Тогда мир едва не погиб и вероятно у его предшественников создавших Орден имелись веские основания поступить так, как они поступили.
Одно не ясно, почему не сохранилось ни одного упоминания о тех страшных событиях? Почем люди забыли о той угрозе, затаившейся до поры на изнанке этого мира?
Размышления рыцаря прервал знакомый уже голос хранителя:
- Прошу вас, проследуйте за мной.
Рыцарь приподнялся на локтях и настороженно спросил:
- Что-то случилось?
Сэй уже успела вскочить на ноги и теперь смотрела на вещура не слишком приязненным взглядом, напряжённая и готовая к любой неожиданности. Только младший Бодрак продолжал мирно посапывать на шкурах, нагло проигнорировав появление хранителя, так что молодого мага пришлось не очень учтиво растолкать.
- Что у вас там произошло? – раздражённо проворчал Сетма, с нажимом проводя ладонями по лицу, словно пытаясь стереть с него остатки сна.
- Мальчик проснулся, - коротко сообщил вещур, и рыцарю вдруг показалось, что в неприятно белёсых глазах его впервые промелькнула какая-то эмоция.
Сэй и Ульрик встревожено переглянулись и рыцарь, пристегнув к поясу перевязь с мечом, первым направился к темному провалу коридора, за ним не отставая, последовали Сетма и Сэй.
На этот раз, шли совсем недолго – видимо хранитель действительно торопился. Рыцарь уже отчаялся понять внутреннюю архитектуру Дома Памяти и подозревал, что всё здесь живёт собственной жизнью, неукоснительно подчиняясь воле вещуров. Это пугало, потому как ставило их всех в зависимое положение. Ульрик отчего-то не сомневался, что стоит только хранителям пожелать, и их гости навсегда останутся запертыми в этих изменчивых стенах.
Коридор привёл их к той самой зале с потолком-куполом. Но на этот раз не было слышно ни щебета птиц, ни журчания воды и даже вьющиеся лозы с цветами исчезли с мраморных резных колонн. Зато повсюду горели осветительные кристаллы, разбавляя мрак бледно голубым сиянием, в котором пятеро вещуров в длиннополых белоснежных одеяниях смотрелись довольно зловеще.
Рыцарь сразу заметил Тору – мальчик стоял перед хранителями, ссутулив худые плечи и низко опустив голову, словно провинившийся шкодник перед строгими наставниками.
- Тору?
В голосе Сэй послышалось напряженное беспокойство.
Он обернулся не сразу, замедленно, словно мыслями пребывал где-то далеко отсюда и с трудом возвращался в эту реальность. Взглянув на него, рыцарь вздрогнул: неестественно бледное лицо с заострившимися чертами и потухшим взглядом казалось безжизненным и каким-то чужим. Что бы ни произошло за последнее время, это не сулило ничего хорошего.
- Что здесь происходит? – в голосе Сэй послышались холодные, угрожающие нотки. – Что вы с ним сделали?
Виэль тем временем присоединился к остальным хранителям и Ульрик невольно отметил, насколько похожи они между собой. Словно белоснежные мраморные статуи, сотворённые одним скульптором.
Вперёд выступил Иэльн и положил узкие ладони на плечи Тору.
- Скажи им, - обратился он к мальчику. – Скажи о том, что ты видел.
Тору поднял на них болезненный взгляд, и сдавленно произнёс:
- Она пробудилась.
Поначалу Ульрик даже не понял, о чём речь, но когда осознал…
Его словно окатили ледяной водой, а сердце замерло на миг и застучало вдвое быстрее. Рыцарь не мог и не хотел в это верить, отчаянно надеясь, что всё это какая-то глупая ошибка.
Судя по побледневшему лицу Сетмы, его обуревали схожие чувства.
- Ты уверен в этом?
Сэй - единственная, кто внешне казалась совершенно невозмутимой, но Ульрик успел узнать её достаточно хорошо для того, чтобы понять что эта новость не оставила равнодушной и её.
Тору нервно сжал в ладони эрд в виде совы и, прикрыв веки, дрогнувшим голосом ответил:
- Я… я видел её. Видел, как она вышла из камня, посмотрел ей в глаза.
На последней фразе губы мальчика нервно дёрнулись, словно по лицу прошла судорога.
- И что теперь? – голос Сетмы прозвучал резко и грубо, безуспешно пытаясь скрыть нотки страха. – Что теперь будет?
Рыцарю казалось, что всё происходит не на самом деле, словно он спит и видит дурной сон, от которого отчаянно хотелось пробудиться. Всё это казалось невероятным, невозможным и далёким от привычной реальности.
- Когда это случится?
Голос Сэй прозвучал словно издалека, едва коснувшись сознания Ульрика.
"Этого не может быть, просто не может быть"
- Никто не может знать этого наверняка, - ответил ей Иэльн, продолжая держать Тору за плечи, словно опасался, что мальчишка вдруг вырвется и убежит. – Время в том месте, которое вы называете Пустошью, течёт совершенно иначе. Для Алиссары – бессмертной сущности, его и вовсе не существует.
