- Беги, веселись, только не пропадай из виду.
Тору выдохнул:
- Ага!
И трое детей поспешили к главному столу.
Прежде чем отдалиться от своей компании, Тору успел услышать печальный голос Сетмы:
- Ну что, совсем гадость, да?
Праздник был в самом разгаре.
От сытной еды и подогретого вина настроение сира Ульрика заметно улучшилось, и теперь он благодушно наблюдал за танцующими в отсветах рыжего пламени хельмами.
К ритмичным звукам странных инструментов, представляющих из себя круглые каркасы с туго натянутой на них кожей, добавились переливчатые звуки флейт и задорные переборы струн.
Женщины, мужчины, дети - счастливые, с разрумянившимися лицами, кружились, взявшись за руки, или отбивали замысловатый такт ногами.
На душе, впервые за долгое время было удивительно легко и спокойно. Рыцарь догадывался, что тут не обошлось без вмешательства старого Скёльма, и даже был благодарен сказителю за то, что хоть ненадолго – пусть даже на одну лишь эту ночь, ему удалось избавиться от изматывающего страха.
Пусть это всего лишь передышка, но она ощущалась словно глоток свежего воздуха в душный, знойный день.
- Столько вина выпил, а во рту, кажется, до сих пор чувствую этот мерзкий привкус, - склонившись к Ульрику, проворчал Сетма. Судя по нетрезвым ноткам в голосе, к вину он и вправду приложился изрядно.
- Зачем же тогда пробовал? – поинтересовался рыцарь, ощипывая себе внушительный кусок мясного пирога с румяной хрустящей корочкой.
Маг на несколько мгновений словно бы задумался над его вопросом, а затем тряхнул головой и криво ухмыльнулся.
- Знаешь, учитывая глубину той ямы, в которой мы оказались, хоть чьё-нибудь благословение нам точно не помешает. Пусть даже этой самой загадочной Белой девы.
Раньше Ульрик наверняка возмутился бы подобным словам, посчитав их, по меньшей мере, кощунственными и богопротивными. Теперь же, отчего-то, никакого желания ввязываться в спор с магом у него не возникло.
Старый Скёльм был прав: им всем нужно на что-то надеяться. Пусть надежда эта и кажется зыбкой, но сейчас это всё, что у них есть.
- Кстати, что-то я давно не видел Сэй, - заметил Сетма, в очередной раз наполняя себе кружку.
Рыцарь неодобрительно нахмурился – если так пойдёт и дальше, придётся тащить перебравшего мага до Дома Памяти.
- Ты же знаешь, она никогда не оставит Тору без присмотра, - хмыкнув, ответил сир Ульрик, незаметно подкладывая Сетме кусок мяса пожирнее. – Думаю, учитывая некоторые обстоятельства, это разумно.
Их беседу прервала подбежавшая к главному столу девушка. С блестящими голубыми глазами, озорными ямочками на щеках и двумя тугими тёмно-рыжими косами она казалась просто очаровательной. Меховая куртка, накинутая поверх расшитой шерстяной рубахи, распахнутая на груди, открывала взгляду вполне симпатичные округлости.
- Потанцуем? – обратилась она к магу слегка запыхавшимся, с лёгкой хрипотцой голосом, протягивая руку.
Тот удивлённо приподнял брови и бросил быстрый взгляд на улыбающегося Ульрика. Вид растерянного Сетмы немало позабавил рыцаря.
- Ну же, это весело! – подбодрила северянка, даже не пытаясь скрыть того, что откровенно заигрывает.
Маг обвёл взглядом танцующих, словно пытаясь отыскать кого-то, затем решившись, двумя глотками допил вино и поднялся из-за стола.
Ульрик с понимающей улыбкой посмотрел вслед увлекаемому девой молодому магу.
- Вот, смотри, нужно немного расслабить кисть и кидать, - пояснял Лошек, вкладывая в ладонь Тору метательный нож. – Представь, что он – продолжение твоей руки.
- Спорим, он снова промахнётся! – весело заявила Льдинка, явно подначивая нового друга, отчего тот решил, во что бы то ни стало в этот раз постараться не промахнуться мимо круглой деревянной мишени, прикреплённой к столбу.
- Бросай так, как я тебе показывал, - шикнув на сестру, посоветовал Лошек, ободряюще похлопав Тору по плечу. – У тебя получится!
Маленький маг закусил губу, не сводя взгляда с мишени. С площади до его слуха доносилась музыка и весёлые выкрики празднующих хельмов. Мальчик постарался полностью отрешиться от всего, что могло помешать ему, но в последний момент рука всё равно дрогнула, когда раздался предупреждающий возглас:
- Тору!
Нож отскочил от мишени и упал на покрытую тонким слоем инея каменную мостовую.
- Я же говорила – промахнётся, - хмыкнув, заметила Льдинка, однако на появившуюся рядом Сэй посмотрела с некоторой опаской.
- Эй, ты меня отвлекла! – негодующе воскликнул Тору, глядя на подругу со смесью разочарования и осуждения.
"Неужели, она хоть ненадолго не может оставить меня в покое? Словно я несмышленый малыш, нуждающийся в постоянном пригляде!" – подумал мальчик, которому такая навязчивая опека Сэй сейчас казалась совершенно неуместной.
Тем более, когда рядом Льдинка и Лошек.
- Я просто хочу, чтобы ты был осторожен, - сухо произнесла подруга. – Ты можешь пораниться.
Близнецы прыснули со смеху, и от этого к ушам и щекам Тору прилил жар.
Неужели она не понимает, что смущает его?
Криво улыбнувшись Льдинке и Лошеку, Тору подошёл к Сэй и негромко попросил:
- Слушай, ты не могла бы вернуться обратно на праздник, а? Ты нам мешаешь.
В серых глазах зажёгся огонёк недовольства, поэтому мальчик продолжил примирительным тоном:
- Со мной всё будет в порядке, правда. Иди, отдохни немного, а потом все вместе вернёмся в Дом Памяти, хорошо?
- Если ты этого хочешь, - бесстрастно ответила Сэй и, больше не говоря ни слова, развернулась, направившись туда, где плясали отблески костров.
- Знаешь, она… жуткая, - призналась Льдинка, когда Тору вернулся обратно к близнецам. – Словно серая тень, которая внезапно появляется из темноты.
- Ага, - согласился Лошек, - и эти её глаза… б-р-р…
Парень поёжился, а Тору вдруг стало немного обидно за Сэй.
- Она моя подруга, - холодно сказал мальчик. – Самая лучшая.
Близнецы переглянулись.
- Да ладно тебе, не злись, - примирительно обратился к нему Лошек. - Но твоя подруга действительно странная. На самом деле, вы все странные.
- И нам это нравится, - подмигнула Льдинка, толкая брата плечом. – С тобой интересно.
Тору неуверенно улыбнулся и принял из рук девочки протянутый метательный нож.
На этот раз, у него точно получится попасть в цель! Ну, или хотя бы по мишени…
Воздух был густым – дрожал, клубился вязким маревом.
Мир вокруг превратился в размытые разноцветные пятна, и как Дирк не старался напрягать взгляд, он никак не мог определить, где находится. Словно он был крошечной букашкой, угодившей в палитру с красками.
"Только не снова!" – с нарастающим страхом подумал Паттаки, пытаясь отбросить все лишние эмоции и сосредоточиться. Он знал, что это должно помочь.
Не сразу, но у него всё же получилось успокоиться, очистить мысли и постепенно мир начал обретать чёткость.
Он обнаружил себя перед огромной круглой ямой, над которой мерцал, переливаясь бледно-лиловым светом, магический купол.
Обернувшись, Дирк вздрогнул, увидев пирамиду, сложенную из гладкого чёрного камня, который, казалось, поглощал в себя солнечный свет. От этого странного сооружения веяло такой жутью, что будь сейчас у Паттаки настоящее, а не ментальное тело, оно бы тут же покрылось противными мурашками.
Как ни старался, Дирк не мог припомнить в Коссхоэне или Асгалоте место, хоть отдалённо похожее на это, да и необычного вида лес, плотным кольцом окружающий яму и пирамиду, давал понять о том, что видение его имеет мало общего с тем миром, который он знает.
Это было удивительно.
Раньше, вещие сны если и случались, то касались именно его, Дирка, прошлого, настоящего или будущего. Пусть не всегда напрямую, но неизменно о нём.
"Что, Мрак побери, происходит?" – задался вопросом Паттаки, разглядывая отшлифованные узкие ступени, ведущие в прямоугольный проём пирамиды. Ему показалось, что внутри он видит какие-то всполохи.
Всё его естество буквально вопило о том, что не стоит приближаться к этому сооружению, а ещё лучше – скорее оказаться отсюда как можно дальше.
Дирк попятился, и едва не оступился, оказавшись на самом краю ямы. Беззвучно вскрикнув, он поспешил отойти, но то, что он, обернувшись, увидел внутри, заставило его оцепенеть от удивления.
Их было около трёх десятков. Мужчин, Женщин, детей.
Некоторые безуспешно пытались вскарабкаться по крутым стенам ямы, некоторые, видимо окончательно сдавшись, стояли на месте, безучастно глядя перед собой.
Иногда, в магический купол пытались ударить заклинанием, но то, соприкоснувшись с преградой, с лёгким потрескиванием рассеивалось.
Пленники – а в том, что все они находятся в этой яме не по доброй воле, Дирк был абсолютно уверен – пытались что-то кричать, кто-то рыдал, но до слуха Паттаки не доносилось ни единого звука.
Внезапно, за его спиной раздалась зловещая, исполненная некоего мрачного торжества музыка, и из недр пирамиды, один за другим стали выходить маги в лёгких, почти ничего не скрывающих одеяниях всех оттенков лилового. Высокие, светлокожие, темноволосые – они были поразительно похожи друг на друга, словно являлись близкими родственниками.
Присмотревшись внимательнее, Дирк сумел различить цвет их глаз и грязно выругался.
Выродки!
Вот что это за странная аура, окружающая их – безумие! Оно уже въелось им под кожу, отпечаталось на лицах, неуловимо сквозило в каждом движении.
"Это точно не настоящее, - пришёл к выводу Паттаки, - и я очень надеюсь, что не будущее. Тогда, быть может – прошлое?"
Дирк точно знал что здесь, в этом сне, находится лишь его ментальное тело, но всё же решил не рисковать и поспешно уступил дорогу направляющейся к яме процессии.
Выродки тем временем обступили яму по кругу и, воздев руки к небу, хором, нараспев заговорили на незнакомом языке. Лишь внимательно прислушавшись, Паттаки сообразил, что речь эта сильно напоминает забытый ныне древний квирр, на котором разговаривали его предки ещё до Изгнания.
Выходит, сейчас он видит события, которые случились не меньше нескольких сотен лет назад.
Оставалось непонятным, почему его забросило именно сюда.
Дирк не знал что это за странный обряд, но вскоре начал замечать, что небо, на котором ещё совсем недавно не было ни единого облачка, стремительно затянулось чёрными тучами, в сердце которых всё чаще стали мелькать лиловые всполохи.
Того, что случилось дальше Паттаки и представить себе не мог.
Стоило отзвучать последним словам, как выродки одновременно опустили руки, раскрытыми ладонями к яме, и находящихся в ней магов охватило зелёное пламя.
Купол исчез за ненадобностью и теперь Дирк мог слышать крики несчастных.
Паттаки никогда не причислял себя к тем, кто склонен к излишнему состраданию.
Более того, он и сам не раз выслеживал и убивал, не терзаясь при этом угрызениями совести.
Но сейчас, глядя на бушующее в яме зелёное пламя, заживо пожирающее своих жертв, Дирк испытал страх и отвращение.
Он отвернулся.
В небе громыхнуло и затем, на самой грани восприятия, раздался леденящий душу смех, который просто не мог принадлежать живому существу из плоти и крови. Паттаки не мог бы себе объяснить, откуда у него взялась это ощущение, но буквально всем своим существом понимал – это нечто не принадлежащее их миру. Нечто древнее, омерзительное и могущественное.
Захотелось проснуться. Вновь очутиться в привычной реальности, напиться так, чтобы забыть всё то, что сейчас разворачивается перед его взором.
Очередной оглушительный раскат, яркая вспышка и причудливо искривлённая лиловая молния, вонзившаяся прямо в навершие пирамиды.
Чёрный камень низко загудел, сотрясаясь, а вместе с ним задрожала сама земля.
Выродки попадали на колени, вновь воздевая руки к мрачным небесам, раздираемым на части ослепительными всполохами, которые теперь возникали беспрерывно.
В отблесках зелёного огня их бледные лица казались уродливыми, гротескными – это были лица чудовищ. Чудовищ, со светящимися лиловыми глазами.
Земная твердь вновь содрогнулась, и Дирк увидел как по ней зазмеились, стремительно расширяясь, трещины.
Чёрные тучи заклубились, закрутились в гигантский чёрный водоворот, и в самом его чреве возникло зловещее свечение.
Когда пирамида начала осыпаться, раскалываясь на части, Дирк не выдержал и закричал.
Ещё одна ослепительная вспышка, и Паттаки рывком сел на своей постели, дыша часто и хрипло. Мокрое от выступившего пота тело сотрясала крупная дрожь, сердце колотилось так быстро, что отдавалось под грудиной острой болью.
Дирк перегнулся через кровать, и его стошнило остатками ужина.
В дверь отведённых ему покоев постучались, и послышался взволнованный женский голос:
- Господин, с вами всё в порядке?
- Прочь! – едва ли не прорычал Паттаки, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
Свечи давно догорели, поэтому сумку пришлось отыскивать на ощупь. Трясущимися руками он распустил завязки и рвано выдохнул, когда пальцы нащупали гладкую поверхность небольшой деревянной шкатулки. Стоило только открыть крышку, как в нос ударил острый запах демьянника и присторы. Ненавистный запах, который напоминал Дирку о его ущербности.
Паттаки зубами вытащил тугую пробку из пузырька и осушил его содержимое в один глоток, чувствуя во рту обжигающую горечь эликсира. Челюсть и кончики пальцев тут же онемели, голова наполнилась приятной лёгкостью, дрожь, наконец, улеглась, и сердцебиение вновь вернулось к нормальному ритму.
Дирк растянулся на кровати, невидяще глядя в темноту высокого потолка.
Три года.
Три года он не принимал эту дрянь, полагая, что ему удалось избавиться от Мраковых вещих снов. Недопустимо расслабился и сегодня поплатился за это. Хорошо ещё, что он продолжал носить с собой запасы эликсира. Плохо, что запасы эти подходят к концу. Где в Асгалоте добыть необходимые ингредиенты для новой порции Дирк не представлял. Они и в Коссхоэне были под запретом, потому как обладали ярко выраженными дурманными свойствами, к тому же, постепенно подавляющими магические способности, но там Паттаки знал, к кому можно обратиться.
Услышав тихий скрип открывающейся двери, Дирк даже не пошевелился. Он и так догадывался о том, кто именно пожаловал к нему в покои. Однако притворяться спящим не имело смысла.
- Ваше Сиятельство, - с учтивостью, в которой сквозила едва уловимая насмешка, произнёс он. – Чем обязан ночному визиту?
- Служанка доложила о криках, которые раздавались из ваших покоев, - донёсся до него спокойный голос графа.
- И вы решили самолично меня проведать? Какая трогательная забота.
Паттаки скосил взгляд в сторону скудно освещённого дверного проёма и увидел, что за спиной Его Сиятельства стоят, по меньшей мере, трое охранников.
- Разумеется, - с безупречной вежливостью ответил граф. – Долг хозяина заботиться о благополучии своих гостей. Так что же здесь произошло?
Дирк решил, что вести разговоры лёжа, всё таки неудобно и сел. Его тут же повело в сторону, так что пришлось опереться рукой о кровать. В голове приятно шумело, а губы сами собой норовили растянуться в улыбке. Эликсир начинал действовать.
Раздался негромкий щелчок и в комнате разом вспыхнули все не успевшие догореть свечи. Паттаки прищурился, чувствуя, как защипало глаза. Ещё один побочный эффект – повышенная чувствительность к свету.
Тору выдохнул:
- Ага!
И трое детей поспешили к главному столу.
Прежде чем отдалиться от своей компании, Тору успел услышать печальный голос Сетмы:
- Ну что, совсем гадость, да?
Глава 6
Праздник был в самом разгаре.
От сытной еды и подогретого вина настроение сира Ульрика заметно улучшилось, и теперь он благодушно наблюдал за танцующими в отсветах рыжего пламени хельмами.
К ритмичным звукам странных инструментов, представляющих из себя круглые каркасы с туго натянутой на них кожей, добавились переливчатые звуки флейт и задорные переборы струн.
Женщины, мужчины, дети - счастливые, с разрумянившимися лицами, кружились, взявшись за руки, или отбивали замысловатый такт ногами.
На душе, впервые за долгое время было удивительно легко и спокойно. Рыцарь догадывался, что тут не обошлось без вмешательства старого Скёльма, и даже был благодарен сказителю за то, что хоть ненадолго – пусть даже на одну лишь эту ночь, ему удалось избавиться от изматывающего страха.
Пусть это всего лишь передышка, но она ощущалась словно глоток свежего воздуха в душный, знойный день.
- Столько вина выпил, а во рту, кажется, до сих пор чувствую этот мерзкий привкус, - склонившись к Ульрику, проворчал Сетма. Судя по нетрезвым ноткам в голосе, к вину он и вправду приложился изрядно.
- Зачем же тогда пробовал? – поинтересовался рыцарь, ощипывая себе внушительный кусок мясного пирога с румяной хрустящей корочкой.
Маг на несколько мгновений словно бы задумался над его вопросом, а затем тряхнул головой и криво ухмыльнулся.
- Знаешь, учитывая глубину той ямы, в которой мы оказались, хоть чьё-нибудь благословение нам точно не помешает. Пусть даже этой самой загадочной Белой девы.
Раньше Ульрик наверняка возмутился бы подобным словам, посчитав их, по меньшей мере, кощунственными и богопротивными. Теперь же, отчего-то, никакого желания ввязываться в спор с магом у него не возникло.
Старый Скёльм был прав: им всем нужно на что-то надеяться. Пусть надежда эта и кажется зыбкой, но сейчас это всё, что у них есть.
- Кстати, что-то я давно не видел Сэй, - заметил Сетма, в очередной раз наполняя себе кружку.
Рыцарь неодобрительно нахмурился – если так пойдёт и дальше, придётся тащить перебравшего мага до Дома Памяти.
- Ты же знаешь, она никогда не оставит Тору без присмотра, - хмыкнув, ответил сир Ульрик, незаметно подкладывая Сетме кусок мяса пожирнее. – Думаю, учитывая некоторые обстоятельства, это разумно.
Их беседу прервала подбежавшая к главному столу девушка. С блестящими голубыми глазами, озорными ямочками на щеках и двумя тугими тёмно-рыжими косами она казалась просто очаровательной. Меховая куртка, накинутая поверх расшитой шерстяной рубахи, распахнутая на груди, открывала взгляду вполне симпатичные округлости.
- Потанцуем? – обратилась она к магу слегка запыхавшимся, с лёгкой хрипотцой голосом, протягивая руку.
Тот удивлённо приподнял брови и бросил быстрый взгляд на улыбающегося Ульрика. Вид растерянного Сетмы немало позабавил рыцаря.
- Ну же, это весело! – подбодрила северянка, даже не пытаясь скрыть того, что откровенно заигрывает.
Маг обвёл взглядом танцующих, словно пытаясь отыскать кого-то, затем решившись, двумя глотками допил вино и поднялся из-за стола.
Ульрик с понимающей улыбкой посмотрел вслед увлекаемому девой молодому магу.
- Вот, смотри, нужно немного расслабить кисть и кидать, - пояснял Лошек, вкладывая в ладонь Тору метательный нож. – Представь, что он – продолжение твоей руки.
- Спорим, он снова промахнётся! – весело заявила Льдинка, явно подначивая нового друга, отчего тот решил, во что бы то ни стало в этот раз постараться не промахнуться мимо круглой деревянной мишени, прикреплённой к столбу.
- Бросай так, как я тебе показывал, - шикнув на сестру, посоветовал Лошек, ободряюще похлопав Тору по плечу. – У тебя получится!
Маленький маг закусил губу, не сводя взгляда с мишени. С площади до его слуха доносилась музыка и весёлые выкрики празднующих хельмов. Мальчик постарался полностью отрешиться от всего, что могло помешать ему, но в последний момент рука всё равно дрогнула, когда раздался предупреждающий возглас:
- Тору!
Нож отскочил от мишени и упал на покрытую тонким слоем инея каменную мостовую.
- Я же говорила – промахнётся, - хмыкнув, заметила Льдинка, однако на появившуюся рядом Сэй посмотрела с некоторой опаской.
- Эй, ты меня отвлекла! – негодующе воскликнул Тору, глядя на подругу со смесью разочарования и осуждения.
"Неужели, она хоть ненадолго не может оставить меня в покое? Словно я несмышленый малыш, нуждающийся в постоянном пригляде!" – подумал мальчик, которому такая навязчивая опека Сэй сейчас казалась совершенно неуместной.
Тем более, когда рядом Льдинка и Лошек.
- Я просто хочу, чтобы ты был осторожен, - сухо произнесла подруга. – Ты можешь пораниться.
Близнецы прыснули со смеху, и от этого к ушам и щекам Тору прилил жар.
Неужели она не понимает, что смущает его?
Криво улыбнувшись Льдинке и Лошеку, Тору подошёл к Сэй и негромко попросил:
- Слушай, ты не могла бы вернуться обратно на праздник, а? Ты нам мешаешь.
В серых глазах зажёгся огонёк недовольства, поэтому мальчик продолжил примирительным тоном:
- Со мной всё будет в порядке, правда. Иди, отдохни немного, а потом все вместе вернёмся в Дом Памяти, хорошо?
- Если ты этого хочешь, - бесстрастно ответила Сэй и, больше не говоря ни слова, развернулась, направившись туда, где плясали отблески костров.
- Знаешь, она… жуткая, - призналась Льдинка, когда Тору вернулся обратно к близнецам. – Словно серая тень, которая внезапно появляется из темноты.
- Ага, - согласился Лошек, - и эти её глаза… б-р-р…
Парень поёжился, а Тору вдруг стало немного обидно за Сэй.
- Она моя подруга, - холодно сказал мальчик. – Самая лучшая.
Близнецы переглянулись.
- Да ладно тебе, не злись, - примирительно обратился к нему Лошек. - Но твоя подруга действительно странная. На самом деле, вы все странные.
- И нам это нравится, - подмигнула Льдинка, толкая брата плечом. – С тобой интересно.
Тору неуверенно улыбнулся и принял из рук девочки протянутый метательный нож.
На этот раз, у него точно получится попасть в цель! Ну, или хотя бы по мишени…
***
Воздух был густым – дрожал, клубился вязким маревом.
Мир вокруг превратился в размытые разноцветные пятна, и как Дирк не старался напрягать взгляд, он никак не мог определить, где находится. Словно он был крошечной букашкой, угодившей в палитру с красками.
"Только не снова!" – с нарастающим страхом подумал Паттаки, пытаясь отбросить все лишние эмоции и сосредоточиться. Он знал, что это должно помочь.
Не сразу, но у него всё же получилось успокоиться, очистить мысли и постепенно мир начал обретать чёткость.
Он обнаружил себя перед огромной круглой ямой, над которой мерцал, переливаясь бледно-лиловым светом, магический купол.
Обернувшись, Дирк вздрогнул, увидев пирамиду, сложенную из гладкого чёрного камня, который, казалось, поглощал в себя солнечный свет. От этого странного сооружения веяло такой жутью, что будь сейчас у Паттаки настоящее, а не ментальное тело, оно бы тут же покрылось противными мурашками.
Как ни старался, Дирк не мог припомнить в Коссхоэне или Асгалоте место, хоть отдалённо похожее на это, да и необычного вида лес, плотным кольцом окружающий яму и пирамиду, давал понять о том, что видение его имеет мало общего с тем миром, который он знает.
Это было удивительно.
Раньше, вещие сны если и случались, то касались именно его, Дирка, прошлого, настоящего или будущего. Пусть не всегда напрямую, но неизменно о нём.
"Что, Мрак побери, происходит?" – задался вопросом Паттаки, разглядывая отшлифованные узкие ступени, ведущие в прямоугольный проём пирамиды. Ему показалось, что внутри он видит какие-то всполохи.
Всё его естество буквально вопило о том, что не стоит приближаться к этому сооружению, а ещё лучше – скорее оказаться отсюда как можно дальше.
Дирк попятился, и едва не оступился, оказавшись на самом краю ямы. Беззвучно вскрикнув, он поспешил отойти, но то, что он, обернувшись, увидел внутри, заставило его оцепенеть от удивления.
Их было около трёх десятков. Мужчин, Женщин, детей.
Некоторые безуспешно пытались вскарабкаться по крутым стенам ямы, некоторые, видимо окончательно сдавшись, стояли на месте, безучастно глядя перед собой.
Иногда, в магический купол пытались ударить заклинанием, но то, соприкоснувшись с преградой, с лёгким потрескиванием рассеивалось.
Пленники – а в том, что все они находятся в этой яме не по доброй воле, Дирк был абсолютно уверен – пытались что-то кричать, кто-то рыдал, но до слуха Паттаки не доносилось ни единого звука.
Внезапно, за его спиной раздалась зловещая, исполненная некоего мрачного торжества музыка, и из недр пирамиды, один за другим стали выходить маги в лёгких, почти ничего не скрывающих одеяниях всех оттенков лилового. Высокие, светлокожие, темноволосые – они были поразительно похожи друг на друга, словно являлись близкими родственниками.
Присмотревшись внимательнее, Дирк сумел различить цвет их глаз и грязно выругался.
Выродки!
Вот что это за странная аура, окружающая их – безумие! Оно уже въелось им под кожу, отпечаталось на лицах, неуловимо сквозило в каждом движении.
"Это точно не настоящее, - пришёл к выводу Паттаки, - и я очень надеюсь, что не будущее. Тогда, быть может – прошлое?"
Дирк точно знал что здесь, в этом сне, находится лишь его ментальное тело, но всё же решил не рисковать и поспешно уступил дорогу направляющейся к яме процессии.
Выродки тем временем обступили яму по кругу и, воздев руки к небу, хором, нараспев заговорили на незнакомом языке. Лишь внимательно прислушавшись, Паттаки сообразил, что речь эта сильно напоминает забытый ныне древний квирр, на котором разговаривали его предки ещё до Изгнания.
Выходит, сейчас он видит события, которые случились не меньше нескольких сотен лет назад.
Оставалось непонятным, почему его забросило именно сюда.
Дирк не знал что это за странный обряд, но вскоре начал замечать, что небо, на котором ещё совсем недавно не было ни единого облачка, стремительно затянулось чёрными тучами, в сердце которых всё чаще стали мелькать лиловые всполохи.
Того, что случилось дальше Паттаки и представить себе не мог.
Стоило отзвучать последним словам, как выродки одновременно опустили руки, раскрытыми ладонями к яме, и находящихся в ней магов охватило зелёное пламя.
Купол исчез за ненадобностью и теперь Дирк мог слышать крики несчастных.
Паттаки никогда не причислял себя к тем, кто склонен к излишнему состраданию.
Более того, он и сам не раз выслеживал и убивал, не терзаясь при этом угрызениями совести.
Но сейчас, глядя на бушующее в яме зелёное пламя, заживо пожирающее своих жертв, Дирк испытал страх и отвращение.
Он отвернулся.
В небе громыхнуло и затем, на самой грани восприятия, раздался леденящий душу смех, который просто не мог принадлежать живому существу из плоти и крови. Паттаки не мог бы себе объяснить, откуда у него взялась это ощущение, но буквально всем своим существом понимал – это нечто не принадлежащее их миру. Нечто древнее, омерзительное и могущественное.
Захотелось проснуться. Вновь очутиться в привычной реальности, напиться так, чтобы забыть всё то, что сейчас разворачивается перед его взором.
Очередной оглушительный раскат, яркая вспышка и причудливо искривлённая лиловая молния, вонзившаяся прямо в навершие пирамиды.
Чёрный камень низко загудел, сотрясаясь, а вместе с ним задрожала сама земля.
Выродки попадали на колени, вновь воздевая руки к мрачным небесам, раздираемым на части ослепительными всполохами, которые теперь возникали беспрерывно.
В отблесках зелёного огня их бледные лица казались уродливыми, гротескными – это были лица чудовищ. Чудовищ, со светящимися лиловыми глазами.
Земная твердь вновь содрогнулась, и Дирк увидел как по ней зазмеились, стремительно расширяясь, трещины.
Чёрные тучи заклубились, закрутились в гигантский чёрный водоворот, и в самом его чреве возникло зловещее свечение.
Когда пирамида начала осыпаться, раскалываясь на части, Дирк не выдержал и закричал.
Ещё одна ослепительная вспышка, и Паттаки рывком сел на своей постели, дыша часто и хрипло. Мокрое от выступившего пота тело сотрясала крупная дрожь, сердце колотилось так быстро, что отдавалось под грудиной острой болью.
Дирк перегнулся через кровать, и его стошнило остатками ужина.
В дверь отведённых ему покоев постучались, и послышался взволнованный женский голос:
- Господин, с вами всё в порядке?
- Прочь! – едва ли не прорычал Паттаки, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
Свечи давно догорели, поэтому сумку пришлось отыскивать на ощупь. Трясущимися руками он распустил завязки и рвано выдохнул, когда пальцы нащупали гладкую поверхность небольшой деревянной шкатулки. Стоило только открыть крышку, как в нос ударил острый запах демьянника и присторы. Ненавистный запах, который напоминал Дирку о его ущербности.
Паттаки зубами вытащил тугую пробку из пузырька и осушил его содержимое в один глоток, чувствуя во рту обжигающую горечь эликсира. Челюсть и кончики пальцев тут же онемели, голова наполнилась приятной лёгкостью, дрожь, наконец, улеглась, и сердцебиение вновь вернулось к нормальному ритму.
Дирк растянулся на кровати, невидяще глядя в темноту высокого потолка.
Три года.
Три года он не принимал эту дрянь, полагая, что ему удалось избавиться от Мраковых вещих снов. Недопустимо расслабился и сегодня поплатился за это. Хорошо ещё, что он продолжал носить с собой запасы эликсира. Плохо, что запасы эти подходят к концу. Где в Асгалоте добыть необходимые ингредиенты для новой порции Дирк не представлял. Они и в Коссхоэне были под запретом, потому как обладали ярко выраженными дурманными свойствами, к тому же, постепенно подавляющими магические способности, но там Паттаки знал, к кому можно обратиться.
Услышав тихий скрип открывающейся двери, Дирк даже не пошевелился. Он и так догадывался о том, кто именно пожаловал к нему в покои. Однако притворяться спящим не имело смысла.
- Ваше Сиятельство, - с учтивостью, в которой сквозила едва уловимая насмешка, произнёс он. – Чем обязан ночному визиту?
- Служанка доложила о криках, которые раздавались из ваших покоев, - донёсся до него спокойный голос графа.
- И вы решили самолично меня проведать? Какая трогательная забота.
Паттаки скосил взгляд в сторону скудно освещённого дверного проёма и увидел, что за спиной Его Сиятельства стоят, по меньшей мере, трое охранников.
- Разумеется, - с безупречной вежливостью ответил граф. – Долг хозяина заботиться о благополучии своих гостей. Так что же здесь произошло?
Дирк решил, что вести разговоры лёжа, всё таки неудобно и сел. Его тут же повело в сторону, так что пришлось опереться рукой о кровать. В голове приятно шумело, а губы сами собой норовили растянуться в улыбке. Эликсир начинал действовать.
Раздался негромкий щелчок и в комнате разом вспыхнули все не успевшие догореть свечи. Паттаки прищурился, чувствуя, как защипало глаза. Ещё один побочный эффект – повышенная чувствительность к свету.
