Снизу из спальни раздался надрывный кашель, и девушка, отложив книгу, поднялась из глубокого кресла. В последнее время, приступы стали происходить все чаще - несмотря на все старания Сэй, состояние мага никак не желало улучшаться. Девушка видела болезнь – уродливое черное пятно, расползающееся по легким, она чувствовала едва уловимый неприятно-сладковатый запах смерти, вынуждена была наблюдать, как день за днем недуг выпивает из старика последние жизненные соки. Странно было думать о том, что совсем скоро – возможно завтра, или через несколько дней, она останется здесь совсем одна. И, самое главное, на какой срок растянется ее одиночество? Не перерастет ли оно в вечность?
Девушка вышла из библиотеки, которая занимала весь четвертый этаж башни и, спустившись по узкой каменной лестнице, толкнула дверь, ведущую в спальню. Кромешная тьма, царящая вокруг и едва ли разбавляемая скупым лунным светом, проникающим через крошечные круглые оконца расположенные почти под самым потолком, не помешала девушке безошибочно подойти к прикроватному столику и потянуться к кружке с лечебным отваром.
- Дитя мое, это ты? – голос у старика был хриплым, дребезжащим и очень тихим, - Будь добра, дай свет.
Глаза Сэй сверкнули во тьме яркой синевой, и по всей окружности комнаты разом вспыхнули наполненные магией продолговатые кристаллообразные светильники. Теперь стало возможным разглядеть болезненно худого старца, лежащего на широкой кровати. Его желтоватая кожа походила на ветхую измявшуюся бумагу, светлые глаза покраснели и слезились, а некогда опрятная борода спуталась в колтун. Сэй предлагала отстричь ее, но маг всякий раз с негодованием отвергал это предложение, причем с таким оскорбленным видом, словно девушка просила о чем-то неприличном. В конце концов, она мысленно махнула рукой на все причуды старика и уделила всё свое внимание состоянию его здоровья.
Нагрев в ладонях кружку до приемлемой температуры, Сэй присела на край кровати и, осторожно приподняв мага над подушкой, попыталась напоить его. После первого же глотка старик надсадно закашлялся, но затем, с небольшими перерывами, все-таки допил отвар до дна. Девушка увидела капли темной крови, запекшиеся на его нижней губе и остром подбородке.
- Кхе-кхе, вот уж не думал, что меня прикончит именно эта Мракова опухоль, - снова откашлявшись, проворчал маг, пока Сэй заботливо поправляла ему подушки, - Какая банальная кончина, для столь выдающийся личности…
Старик коротко и хрипло рассмеялся, заставив девушку поморщиться. Ей не нравилось, что он так глупо расходует силы, которые и так уже были на исходе.
- Вот что, отнеси-ка меня наверх, милая, - погладив Сэй по руке, попросил маг. Его пальцы были сухими, горячими и чуть шероховатыми, однако от этого легкого прикосновения, кожу начало ощутимо покалывать. Он неосознанно пытался тянуть из девушки энергию, о чем так же свидетельствовал и замерцавший на его шее эрд.
"Пусть, - подумала Сэй, - Быть может, ему станет хоть немного легче"
Подчиняясь просьбе, девушка откинула пуховое одеяло, и легко подхватила на руки почти иссохшее тело старика. Она могла бы спорить с ним, убеждать его остаться в постели, но наученная горьким опытом знала – стоит магу отдать прямой приказ, и Сэй не сможет ему противиться.
Вновь поднявшись по лестнице, девушка вернулась в библиотеку и бережно усадила мага в его любимое кресло, которое было пододвинуто к очагу так близко, насколько это было возможно. Поправив ему длинную ночную рубаху, сбившуюся чуть выше острых колен, Сэй заняла соседнее кресло и прикрыла глаза. Она не чувствовала усталости, ее не клонило в сон, но ей тяжело было смотреть, во что превратился крепкий пожилой мужчина за один лишь год.
Аттикус Бодрак – ее создатель, всегда казался чем-то вечным и незыблемым: как восход и закат, как пульсация магии в аманрате, заменяющим ей человеческое сердце. И вот теперь, Сэй вынуждена отсчитывать последние часы его жизни, без всякой возможности что-либо исправить и, не имея ни малейшего представления о том, что после этого ожидает ее саму.
Словно каким-то образом сумев подслушать мысли, старый маг негромко произнес:
- Пообещай мне одну вещь, девочка моя.
Дождавшись, когда Сэй обратит на него свой взгляд, старик продолжил:
- Не покидай башню, когда меня не станет. Они… эти жадные стервятники… - маг согнулся в приступе страшного кашля. Отдышавшись, он заговорил снова: - Дано ли им понять всю твою уникальность? Постичь природу? Что они будут видеть, глядя на тебя, милая?
- Источник, - ровно произнесла девушка, - они будут видеть источник.
- Уже за одну только возможность никогда не зависеть от Эрдума, многие маги готовы будут перегрызть друг другу глотки, - старик сухо хохотнул, - Только вот вряд ли хоть один из них сможет относиться к тебе как к человеку.
- Я не человек, - напомнила Сэй, рассеянно глядя на пляшущее в очаге пламя. Этот разговор повторялся между ними уже не в первый раз, так что ничего нового девушка не рассчитывала услышать.
Маг ничего не сказал на это - кажется, его все-таки сморил сон.
Сэй всегда было интересно узнать: каково это – видеть сны? Что за чудесные и удивительные вещи видят люди засыпая? Увы, узнать это на собственном опыте вряд ли когда-нибудь станет для нее возможным: ей не требовался отдых, как и большинство свойственных любому человеческому существу естественных потребностей.
Магический "источник", заключенный в телесную оболочку – вот, кем она являлась по своей сути. Результат многолетних изысканий Аттикуса Бодрака. Тайна, некогда написанная на страницах древнего фамильного гримуара и переведенная одним из самых талантливых магов Коссхоэна.
К самому факту своего существования Сэй относилась неоднозначно: она не помнила, что было до того, как маг создал ее чуть больше года назад.
Первым, что увидела девушка, едва осознав себя, был магический светлячок, зависший где-то высоко над ее головой. Сэй ощутила его, словно крохотную часть самой себя, связанную с ее сущностью тончайшей незримой нитью. Она помнила, как протянула к нему руку… и узнала, что у неё, оказывается, есть руки. Впоследствии, ей предстояло сделать еще много удивительных открытий, но за прошедший год, под пристальным надзором создателя, Сэй удалось стать почти человеком. Ну, или, по крайней мере, научиться искусно им притворяться.
Если ей все же когда-нибудь придется покинуть башню, девушка должна быть абсолютно уверена, что никто не заподозрит в ней то, чем она является на самом деле. Обретенное сознание породило и присущие людям эмоции, многим из которых, она, впрочем, до сих пор так и не смогла дать точного определения. Однако и этого вполне хватало для того, чтобы сказать наверняка: встреча с другими магами или Сынами Всевышнего была бы для нее крайне нежелательна. Аттикус Бодрак рассказал достаточно для того, чтобы раз и навсегда отбить у Сэй желание выходить на контакт с кем-то из внешнего мира, раскинувшегося за пределами отводящего полога, оберегающего башню от нежелательного внимания со стороны.
Но неужели, отныне ее удел – вечное прозябание в одиночестве? Однообразные дни, сменяющие друг друга, книги прочитанные сотни раз – совершенно бесцельное существование, обесценивающее всю важность произведенного Бодраком открытия.
Живой источник, неиссякаемый и не привязанный к определенному месту. Для любого мага это почти непреодолимое искушение: в любой момент иметь возможность бесплатно пополнить запасы энергии эрда или аманрата-накопителя. Сэй знала, что с каждым годом источники Коссхоэна становятся все слабее, иссыхают, и возможно, через пару сотен лет они исчезнут совсем, вынуждая магов отправиться искать себе новое пристанище. Да вот только куда? Здесь, в Асгалоте, власть церкви слишком сильна, и лишь немногим счастливчикам все-таки удается затеряться на просторах королевства. Однако если маги Коссхоэна окажутся на грани отчаяния, если на кон будет поставлено само их существование, они вполне могут решиться на отчаянные меры и… скорее всего, в конечном итоге подвергнуться полному истреблению.
По большому счету, Сэй все это не особенно волновало: ей не было никакого дела до извечной вражды между верой и магией. Случись война, вряд ли досюда долетит хотя бы ее отголосок – Аттикус Бодрак не зря выбрал именно этот удаленный "источник", для того, чтобы воплотить его в человеческом теле.
Девушка задумчиво коснулась пальцами чуть теплого аманрата, размещенного прямо в центре грудной клетки и выглядывающего наружу, словно большой ярко-синий глаз. Кожа вокруг него казалась твердой и напоминала старый побелевший рубец. Её сердце, беспрерывно воспроизводящее магическую энергию.
Сэй перевела взгляд на обмякшего в кресле старого мага, лицо которого, наконец, впервые за долгое время приобрело умиротворенное выражение. Девушка больше не слышала его дыхания.
Она все-таки осталась одна.
***
Западная часть Коссхоэна, прозванная Темным тупиком, была известна в определенных кругах как место, где можно достать почти всё, что душе угодно. Редкие ткани, книги, семена растений из Закрытого королевства – так называемые Чёрные странники, проникающие в Асгалот через нелегальные порталы, привозили с собой множество различных диковинок, которые охотно раскупали любители собирать подобные вещи.
Но наибольшим спросом у посвященных, пользовались Кормушки, в которых можно было восполнить эрды и аманраты-накопители почти вдвое дешевле, чем в принадлежащем городскому Совету Эрдуме. В основном, подобная дешевизна обуславливалась тем, что Чёрные странники добывали энергию источников в богатом на них Асгалоте, и поставляли ее в Коссхоэн в специальных аманрантах-накопителях, продавая её здесь по вполне приемлемым ценам.
Благодаря "прикормленным" магам, вертящимся в вышестоящих кругах, регулярные рейды устраиваемые Советом, не давали никаких результатов – предупрежденные заранее торговцы, надежно прятали весь контрабандный товар, оставляя "ищеек" ни с чем. Однако порой аресты все же производились – доносы и ненадежные покупатели могли сильно осложнить жизнь Чёрным странникам, поэтому те предпочитали работать только с проверенными магами, или же с теми, кто мог предоставить рекомендации.
Сетма Бодрак рекомендаций не имел, зато ему довелось отучиться несколько ступеней в Магриуме вместе с Флинтом Оурвиком, который ныне держал одну из Кормушек в Темном тупике и носил говорящее прозвище Шельмец.
Прозвищу своему, по мнению Сетмы, Флинт соответствовал полностью: невысокий, худощавый, с хитрыми темными глазами и маленьким острым носом. Если бы не нужда, Бодрак никогда не позволил бы себе вновь связаться с подобным типом, однако после смерти отца, почти все накопления ушли на оплату всплывших откуда ни возьмись долгов, и в ближайшее время позволить себе посещение Эрдума, Сетма попросту не мог. То, что почивший родитель, оказывается, был весьма пристрастен к азартным играм, стало для молодого мага неприятным открытием, принесшим ему новый ворох проблем.
Череда неудач, начавшаяся в роду Бодраков еще несколько поколений назад, со временем превратила одно из древнейших и уважаемых семейств Коссхоэна в практически обнищавших дельцов средней руки, едва сводящих концы с концами. Единственным, кто возможно и мог бы повысить благосостояние семьи, был дядюшка Аттикус – один из талантливейших магов когда-либо известных Сетме. Однако принципиальность старшего Бодрака и его прохладные отношения с Советом, не позволили ему продать свои наработки по энергии источников в Магриум, за что отец Сетмы называл брата не иначе как "напыщенным болваном" и "эгоистичным глупцом". Более того, чуть больше пяти лет назад Аттикус бесследно исчез, прихватив с собой единственную сохранившуюся в их семье реликвию – фамильный гримуар, написанный на древнем квирре – изначальном магическом наречии. Наверное, именно это происшествие подкосило и без того оставляющее желать лучшего здоровье отца и Сетма остался один.
Звякнул медный дверной колокольчик, оповещая хозяина крохотного магазина о прибытии нового посетителя. Бодрак недовольно поморщился – в помещении пахло мышами, пылью и потом. Шельмец явно не утруждал себя уборкой и судя по довольной улыбке, с которой он появился за замызганным прилавком, подобное положение дел его вполне устраивало.
- Неужели мои глаза меня не обманывают, и наш честный, гордый Сетма все-таки решил заглянуть к старине Флинту? – наигранно всплеснув руками, весело обратился к Бодраку хозяин магазинчика, а затем, подмигнув, поинтересовался: - Что, не так-то просто задирать нос при пустом эрде?
Бодрак в ответ на это лишь поджал губы и наградил Оурвика хмурым взглядом. Шельмец может злорадствовать сколько угодно, тем более что как это ни прискорбно, он был абсолютно прав. Эрд Сетмы совсем потускнел, и у молодого мага все чаще начали случаться приступы головной боли – без действующего артефакта, помогающего оттягивать на себя излишки скопившийся внутри магической силы и перерабатывать её в заклинания, можно было запросто лишиться рассудка. Однако без энергии источников, срок службы у эрдов был весьма недолог. Именно поэтому в такие артефакты вставляли аманраты – полудрагоценные камни, имеющие свойства накапливать в себе определенное количество столь необходимой энергии.
- Ладно, дружище, не куксись, я ведь не со зла, - облокотившись на прилавок, все тем же непринужденным тоном обратился к старому знакомому Флинт, - Сам помню, как на стенку лез, когда денег на Эрдум не хватало, а теперь видишь, как оно все повернулось - другим помогаю, и беру за это меньше, чем прочие.
- Сколько? – сухо поинтересовался Сетма, неосознанно касаясь пальцами пояса, на котором был закреплен кошель.
- Пять серебряных монет за эрд, восемь – если захочешь пополнить средний аманрат-накопитель, – тут же переходя на деловой тон, сообщил Шельмец, - Цена устраивает?
Сетма прикинул, сколько у него остается денег, и неохотно кивнул - все дешевле, чем в Эрдуме.
- Вот и договорились! – расплылся в широкой улыбке Оурвик и, попросив обождать, скрылся в недрах подсобного помещения, находящегося за неприметной дверцей, практически сливающейся с темной стеной.
Что бы чем-то занять себя во время ожидания, Бодрак решил осмотреться, но как оказалось, любоваться в этом магазинчике было особо нечем: наборы посуды со сколами на краях, дешевые ювелирные безделушки большинство из которых имело явные дефекты, пучки истрепанных писчих перьев. Складывалось такое впечатление, что весь ассортимент Шельмеца состоял из того, что другие маги когда-то выкинули как ненужный хлам.
- Ну что, заждался, дружище?
Сетма едва сдержал вздох облегчения, увидев в руках вернувшегося Флинта довольно крупный аманрат-накопитель, который мягко мерцал небесно-синим цветом, давая понять, что камень полон энергии «источника». Шельмец, заметив взгляд Бодрака, лишь понимающе улыбнулся и водрузил свою ношу на прилавок.
- Прошу! – с показной учтивостью произнес Оурвик, изобразив приглашающий жест, и Сетма, в очередной раз, подавив раздражение, подошел к аманрату.
Положив ладони на гладкую, чуть теплую поверхность камня, молодой маг прикрыл глаза, чувствуя пульсацию поступающей в эрд энергии.
