Входная дверь отворилась с натужным, даже не скрипом – кряхтением, гостеприимно приглашая меня войти в темное нутро заброшенного дома. Я опасливо просунула внутрь сначала голову, а оглядевшись, втянулась в небольшое помещение полностью. Кажется, такие вот крохотные комнатки с деревянными ведрами, развешенными по стенам пучками сушеных трав и колченогой лавочкой, называются сени. В носу защекотало от душистого травяного духа, перемешанного с запахом смолы и старого дерева.
Поманив мелкую за собой, толкнула очередную дверь, оказавшись в довольно просторной, но очень темной и захламленной комнатке, которая вмещала в себя несколько массивных сундуков, почерневший от копоти очаг, длинный, заставленный глиняной утварью стол и топчан, располагающийся в самом дальнем и темном углу.
На топчане явно что-то лежало и, подойдя поближе, я вскрикнула от неожиданности – старуха! Точнее, мертвая старуха. И хоть смерть еще не успела нанести ей непоправимые изменения, открытые остекленевшие глаза ясно указывали на то, что пожилая женщина отнюдь не спит, а находится сейчас в лучшем из миров.
Покойников я не особенно боялась – всегда гораздо больше опасалась живых, поэтому смело приблизилась к телу и, преодолев внутреннюю дрожь, закрыла старушке глаза. Раз уж мы с малышкой решили жить в этом доме, не мешало бы проявить некоторое уважение к его бывшей хозяйке, и пусть ей, скорее всего, уже глубоко фиолетово на мои манипуляции, я все же в кои-то веке решила поступить правильно. Правда, мои действия возымели весьма неожиданный эффект: едва я отвела руку от лица старушки, как ее кожа стремительно начала темнеть и иссыхать, а через несколько мгновений, передо мной на топчане лежал лишь прах, смутно повторяющий контуры тела.
- Твою ж мать! – сдавленно воскликнула я, во все глаза таращась на это действо, - Мелкая, ты это видела?! Что это сейчас было?
Малышка ответила мне утробным рычанием. Обернувшись на нее, увидела две светящиеся в полумраке комнаты алые точки, в которые превратились зрачки ребенка. Видимо, ее тоже напугало случившееся.
- Т-ш-ш-ш, спокойно. – Не в силах скрыть дрожь в голосе, я притянула мелкую к себе и обняла за худые плечи, стараясь не думать о том, что вот сейчас она с перепуга в меня вцепится. – Сейчас мы что-нибудь придумаем.
Преодолевая брезгливость, я аккуратно скатала одеяло с прахом и потащила его к выходу, стараясь не просыпать старушку на пол.
Уже стоя на крыльце, задумалась о том, что делать дальше: свалить ее под ближайшим кустом или организовать покойнице более достойные похороны? Ну, не вытряхивать же ее прямо здесь, правда?
Решив, что разберусь с этим попозже, когда хоть немного отдохну и приду в себя, обошла дом с торца, наткнувшись на колодезный сруб.
«Надо же, как удачно!» - подумала я, складывая свернутое одеяло под стену дома, - «Не нужно будет думать, откуда брать воду»
Убедившись, что колодец функционирует и даже имеет довольно объемное ведро, к ручке которого была привязана цепь, я вернулась обратно к мелкой, которая все еще ощетинившись стояла на том же месте где я ее и оставила.
Тяжело вздохнув, присела перед малышкой на корточки, заглядывая в сияющие алым светом глаза:
- Ну что ты, испугалась, да? – вкрадчиво спросила я, успокаивающе поглаживая ее по худенькой руке, - Все уже позади, слышишь? Я унесла ее, так что больше бояться нечего.
Мелкая моргнула, возвращая глазам нормальный голубой цвет, и неожиданно шумно втянув воздух, буквально повисла у меня на шее, мелко дрожа всем телом. Вот тебе и страшный монстр, играючи расправившийся с тремя суровыми дядьками! Сейчас, в моих объятиях находился маленький перепуганный ребенок, который искал во мне защиты и утешения.
Я какое-то время, гладила девочку по спутанным волосам, шепча ей что-то успокаивающее, а сама думала о том, что за это время неожиданно для себя успела привязаться к этой малышке. Никогда не замечала за собой особой любви к детям, не понаслышке зная о том, какими на самом деле они могут быть жестокими – настоящими монстрами, злыми и эгоистичными.
Но вот, я обнимаю маленького монстра – самого взаправдашнего, с клыками и когтями, а вместо вполне логичного страха, я испытываю желание оберечь и защитить, спрятав от всех напастей. Мы с малышкой нуждались друг в друге: эта простая истина пришла ко мне внезапно, пустив корни в сознании и репьем застряв в сердце. Совсем одни в этом враждебном мире, который встретил меня столь негостеприимно. Это был миг откровения, затронувший во мне те струны души, о наличии которых я даже не подозревала.
Но вот, наше молчаливое единение лопнуло в один миг, словно мыльный пузырь, не выдержав натиска суровой реальности.
Слишком поздно малышка почуяла неладное, уткнувшись носом не в шею, слишком поздно я подняла взгляд, краем глаза заметив какое-то движение.
Темный силуэт заслонил дверной проем, а я кажется, перестала дышать, всматриваясь в две алые точки чужих, хищных глаз, обращенных на нас.
Глава 6
Есть демон утра. Дымно-светел он,
Золотокудрый и счастливый.
Как небо, синь струящийся хитон,
Весь — перламутра переливы.
Но как ночною тьмой сквозит лазурь,
Так этот лик сквозит порой ужасным,
И золото кудрей — червоно-красным,
И голос- рокотом забытых бурь.
(с) А. Блок.
Малышка опомнилась первой: пригнув голову, низко зарычала, пытаясь заслонить меня своим тщедушным тельцем от неизвестной угрозы. Я не видела ее лица, но была уверенна что оно преобразилось, совсем как тогда, когда я увидела ее в подобном облике в первый раз.
Силуэт перегородивший дверной проем меж тем не проявлял никаких признаков активности и оставался бездвижен. Лишь два алых уголька продолжали зловеще мерцать в полумраке, наводя на меня ужас и желание бежать куда подальше без оглядки.
Низкое угрожающее рычание малышки перешло в тихий скулеж, когда в ответ послышался утробный короткий рык, заставивший мою душу похолодеть и ухнуть куда-то в пятки. Девочка отступила на шаг, прижавшись ко мне спиной, и я, положив ладони на худенькие плечи, почувствовала как ее буквально трясет от страха. Еще бы — перед нами был монстр явно старше и опытнее моей мелкой, а значит, никаких шансов тягаться с ним у нас нет.
- Не нужно меня бояться, я не причиню вреда. - Неожиданно раздался мягкий голос, а затем его обладатель сделал шаг вперед, позволяя нам его хоть немного рассмотреть.
Наверное, меньше всего я ожидала увидеть перед собой невысокого юношу с ангельски красивой внешностью и удивительно лучезарной улыбкой играющей на красиво очерченных губах. Сходство с эдаким херувимом парню добавляла копна вьющихся светлых волос, совсем немного не достающих до плеч. Только вот одежда: простая серая рубаха с распущенной на груди шнуровкой и темные штаны закатанные до колена, казалась неподобающей для такого юного красавца.
- Простите, если напугал вас. - Вновь заговорил прекрасный незнакомец, и улыбка его приобрела смущенный оттенок, придав его лицу совершенно очаровательное выражение.
Малышка все еще тихо порыкивала, не сводя взгляда с юноши, который к этому времени уже погасил алый отблеск в глазах, взирая на нас спокойно и доброжелательно.
Я же наконец обрела дар речи, и решила все-таки выйти на контакт, тем более, что парень не проявлял никаких явных признаков агрессии:
- Кто ты такой?
- Раньше я часто приходил сюда, - ответил парень, и кивнул на опустевший топчан, - пока она была еще жива. Теперь, когда вы здесь, я снова смогу возвращаться в этот дом.
Я успокаивающе погладила тихо ворчащую малышку по голове, и продолжила свои расспросы. Нужно было убедиться, что этот обаятельный юноша действительно не представляет для нас никакой опасности. В конце концов, не стоит забывать, что передо мной вовсе не человеческое существо.
- Значит, это ты привел нас к этому дому? - скорее с утвердительной, нежели с вопросительной интонацией произнесла я, и когда парень ответил мне утвердительным кивком, недоуменно осведомилась: - Но зачем? Нет, ты не подумай — крыша над головой нам с малышкой действительно нужна, но зачем все это именно тебе?
Юноша снова улыбнулся, на этот раз немного печально:
- Увы, но после смерти моей наставницы, самостоятельно пройти в этот дом не представлялось для меня возможным. Защитные чары, наложенные на вход не пропускали меня внутрь.
Я открыла и закрыла рот, пытаясь переварить только что полученную информацию. Чары? Серьезно? Старушка-то видать совсем непростая была, и теперь по крайней мере становилось логически объяснимо ее столь внезапное обращение в прах — магия, однако! А этот симпатичный вьюноша стало быть ее воспитанник или ученик — что лично для меня снижает шкалу опасности с красного на оранжевый.
- Стало быть, я каким-то образом разрушила эти чары? - задумчиво поинтересовалась я, поглаживая малышку по плечам. Девочка все еще была напряжена, и я чувствовала что она готова броситься на незнакомца, стоит ему совершить хоть малейшее неосторожное движение.
- Когда ты вошла в дом, они спали. Людей, в отличии от нас, эти чары пропускают. - Все тем же благожелательным тоном ответила парень, изящным движением руки заправляя за ухо выбившуюся волнистую прядь. - Я долго пытался разыскать тебя, а потом не желая пугать, какое-то время просто наблюдал, направляя в нужную сторону.
- Значит, это ты следил за нами в лесу. - Заключила я, и подозрительно прищурившись, поинтересовался: - И зачем, позволь узнать, ты меня разыскивал?
Парень сделал еще один плавный шаг вперед, не обращая внимание на вновь усилившееся предупреждающее рычание малышки.
- Перед самой смертью, наставница предупредила меня о том что ты придешь. Она не зря рассказала мне о Заветной ночи и о тех переменах, которые произойдут когда сюда явиться гость из другого мира. Мне показалось важным найти тебя и убедиться в том, что ты находишься в безопасности.
«О нет!» - мысленно простонала я, - «Только бы не какое-нибудь дурацкое пророчество! Если вдруг на меня начнут вешать ярлык избранности, буду отбрыкиваться изо всех сил!»
А потом меня посетила еще одна мысль:
- Постой, а почему ты меня понимаешь? Откуда ты знаешь мой язык?
Юноша тихо рассмеялся и покачал головой:
- Я слушаю не твои слова, но твои мысли. Мы можем общаться даже если ты и вовсе не будешь размыкать губ, а просто откроешь мне свое сознание, но для этого нужна практика. Пока, так для тебя легче вести нашу беседу.
Стало страшно и неприятно. Он читает мысли? Только доморощенного экстрасенса мне для полного «счастья» и не хватает! Как-то, жутковато знать, что твое сознание для некоторых словно открытая книга.
- Прошу, не воспринимай мои слова так буквально. - Парень теперь смотрел на меня осуждающе, словно я только что обвинила его в чем-то постыдном. - Я могу считывать лишь то, чем ты делишься с мной добровольно. Сейчас, ты разговаривала со мной — пыталась донести свою мысль, и поэтому я услышал ее, но все остальное для меня закрыто, можешь не волноваться.
После его слов мне действительно немного полегчало — все-таки не хотелось бы чтобы кто-то нагло копался в моей голове — я и сама-то туда заглядывать порой боюсь, такой бардак в ней творится.
- Ладно, - вздохнула я, не отрывая взгляда от парня, - как тебя зовут-то хоть, таинственный доброжелатель?
Юноша на несколько мгновений нахмурился, словно не совсем понимая суть вопроса, а затем просиял немного неуверенно ответил:
- Наставница называла меня Ивэном.
***
Сказать о том, что мне легко далось решение довериться Ивэну – означало солгать. Его нечеловеческая, хищная природа пугала меня до дрожи, заставляя нервно вздрагивать всякий раз, когда он приближался ко мне слишком близко.
Но был ли у меня выбор? Он предлагал нам с малышкой кров и пищу, а еще мог стать для меня источником жизненно необходимых знаний об этом мире. Стило ли отказываться от этого из-за инстинктивного страха перед потенциально опасным существом? Тем более, что юноша, как мне показалось, по какой-то причине нуждался в нас не меньше, чем мы в нем. Наверное, потеряв наставницу – единственного человека, который не видел в нем монстра, Ивэн боялся остаться в одиночестве.
Именно об этом я думала, скрючившись в три погибели и елозя влажной тряпкой по деревянному полу. Раз уж мы решили задержаться в этом доме, следовало привести его в порядок, чем я и занималась вот уже третий день подряд.
Мелкая все еще шарахалась от Ивэна, явно побаиваясь более сильного и опытного собрата, а юноша в ответ на это лишь улыбался, немного грустно и виновато, стараясь не провоцировать малышку лишний раз. Он вообще, насколько я заметила, вел себя тихо и немного отчужденно, безропотно помогая мне с домашними делами и по возможности подробно отвечая на все мои многочисленные вопросы. Точнее на те, ответ на которые он знал сам – жизнь в лесу, в изоляции от внешнего мира, наложила на него свой отпечаток, и большинство социальных навыков, а так же аспектов культурной и политической жизни страны были ему незнакомы.
Тем не менее, кое-что о мире, куда меня угораздило попасть, я все-таки узнала.
Например, то, что этой страной правил Совет Девяти, состоявший из сильнейших магов этой части континента. Каждый член Совета был непревзойденным мастером в своей магической отрасли и имел неоспоримое влияние на ту или иную сферу деятельности. Например, Главный Маг Жизни, покровительствовал целителям, знахарям и травникам, а так же отвечал за систему здравоохранения в целом. Главный Маг Пути, в свою очередь, заведовал сетью порталов, связывающих между собой все более ли менее крупные населенные пункты. Наверное, наиболее близкой по меркам моего родного мира формой подобного государственного правления являлась директория, хотя и не удивлюсь, если местная система коллегиального управления заметно отличается от той, что известна мне.
Особое внимание Ивэн уделил Главному Магу Смерти, так как именно в его ведомстве находились градеры: специально обученные воины, призванные защищать мирное населения ото всех порождений темной магии и существ, имеющих происхождение отличное от человеческого. Именно на них мне и «посчастливилось» натолкнуться в первый же день моего пребывания в этом мире, и только сейчас я осознала, насколько мне повезло, что меня приняли за «свою».
На мой вопрос о том, к какому виду, или расе принадлежат Ивэн и малышка, юноша, увы, не смог ответить ничего определенного: наставница считала, что когда-то, его предки пришли в этот мир так же, как сюда попала и я. Вряд ли теперь кто-то сможет достоверно знать о том, что именно произошло в ту Заветную ночь, которая положила начало многовековой вражде между людьми и пришельцами, но вражда эта продолжается и по сей день. Хуже всего, по словам Ивэна было то, что по прошествии стольких лет, большая часть его сородичей одичала, практически превратившись в опасных хищных зверей, скрывающихся от охотников в лесах. «Дикие» - так называла их наставница, обновляя защитные заклинания на входной двери.
Но были и такие, которые каким-то образом сумели затеряться среди людей, скрывая свое происхождение и живя в вечном страхе перед разоблачением.
