Иногда, в том или ином городе на площади устраивались показательные казни выявленных гредерами «горожан», и подобные зрелища, надо думать, были крайне кровавыми и жестокими.
Тем меньше, мне хотелось покидать маленький домик в лесу, который за эти несколько дней, стал для меня своеобразным оплотом и гарантом спокойствия.
- Малышка ведь тоже из «диких», да? – спросила я поздним вечером, заливая душистый травяной сбор, который тут пили вместо чая, крутым кипятком.
Ивэн, устроившийся на соседнем стуле, с интересом наблюдая за моими нехитрыми манипуляциями, согласно кивнул, и перевел взгляд на завернутую в стеганое одеяло мелкую, мирно сопящую на топчане.
- Как ты думаешь, почему она не стала убивать меня? – задала давно интересующий вопрос, перед этим осторожно подув на парящую кружку.
Ивэн легко пожал плечами, и тихо ответил:
- Кто знает? Возможно, она инстинктивно почувствовало в тебе нечто такое, что заставило ее следовать за тобой. – Юноша немного помолчал, а затем так же негромко продолжил: - Я не помню тот день, когда наставница нашла меня. Даже зная о том, кто я такой, она решилась забрать меня к себе, и все эти годы воспитывала во мне человека, пытаясь подавить мою истинную сущность, но я совсем не уверен в том, что смогу жить и скрываться среди обычных людей. Что уж говорить о малышке?
Я вздохнула: Ивэн прав, мелкую вряд ли можно назвать простым ребенком, особенно если учитывать ее хищные повадки, и полное отсутствие навыков общения. И, несмотря на то, что жить мы планируем в дремучем лесу, подальше от посторонних глаз, пожалуй, мне все-таки стоит вплотную заняться ее воспитанием. Кто знает, как в дальнейшем повернется наша судьба? Нужно быть готовыми ко всему – этот нехитрый урок я выучила твердо, и собираюсь ему следовать.
Я уже допивала свой травяной сбор, когда Ивэн поднялся со своего места и направился к двери:
- Час уже поздний. Мне пора.
Не знаю, куда он уходил каждую ночь, но положить его в доме все равно было негде: единственный топчан мы делили вдвоем с малышкой. Но признаюсь честно, в последнее время я все чаще задумывалась о том, чтобы организовать для парня какое-нибудь «койко-место», так как после его рассказов о «диких», с наступлением сумерек мне все больше становилось не по себе.
Когда дверь за Ивэном закрылась, я ополоснула кружку и, стянув через голову безразмерное шерстяное платье, которое я нашла в одном из сундуков с одеждой, переоделась в длинную, почти до пят, ночную рубашку. Пол холодил босые ноги, поэтому, я побыстрее забралась на топчан, осторожно отодвинув спящую малышку к стенке, и накрывшись вторым одеялом, устало смежила веки.
Уже сквозь подступивший сон почувствовала, как девочка привычно перекатилась ко мне под бок, выпростав ручку из-под своего одеяла и вцепившись пальчиками в ткань моей ночной рубашки, словно боялась, что я вдруг исчезну.
«Глупышка» - подумала я, - «Нам теперь друг от друга никуда не деется».
Я облачился перед битвой
В доспехи черного слуги.
Вам не спасти себя молитвой,
Остервенелые враги!
Клинок мой дьяволом отточен,
Вам на погибель, вам на зло!
Залог побед за мной упрочен
Неотвратимо и светло.
Ты не спасешь себя молитвой –
Дрожи, скрывайся и беги!
Я облачился перед битвой
В доспехи черного слуги.
(с) А. Блок
Я с умилением и законной гордостью наблюдала за тем, как малышка неуклюже ковыряется деревянной ложкой в тарелке с кашей. И пусть, большая часть еды как правило оказывалась на столе, полу и сосредоточенной моське ребенка, все же я считала это огромным успехом! Стоит вспомнить хотя бы сколько времени и нервов я потратила на то, чтобы приучить ее не только сидеть за столом, но и употреблять в пищу нормальную, термически обработанную еду. По началу, добавляла в готовую кашу сырые куски мяса с кровью, затем просто свежую кровь и вот, теперь, моя воспитанница с довольным видом уплетает, самую что ни на есть обычную кашу с грибами.
Помимо всего прочего, малышка перестала чураться Ивэна, что окончательно разрядило атмосферу в нашем доме, и теперь он часто брал ее с собой на охоту. Я, конечно, не сразу одобрила эту затею, но Ив объяснил мне, что для мелкой, это своего рода необходимость: все-таки она не человек, да и инстинкты хищника так просто никуда не денутся. Так что, лучше пусть она задерет какую-нибудь зверушку в лесу, чем однажды, меня.
Гораздо хуже дело обстояло с речью: несмотря на все мои усилия, девочка упорно молчала, правда с некоторых пор она научилась присылать мне что-то похожее на размытые, неясные образы, обозначающие ту или иную просьбу или эмоцию – и на том спасибо.
А еще, я, наконец, дала ей имя. С этим тоже пришлось помучиться: я перебрала, наверное, с сотню известных мне имен, но ребенок упорно не желал отзываться ни на одно из них, видимо привыкнув к тому, что я называю ее малышкой. Поэтому, через какое-то время, «малышка» медленно, но верно трансформировалась в Машку, так что все в конечном счете остались вполне довольны.
И вот, Машка моя сидит за столом, пытаясь не промахнуться ложкой мимо рта, а я сижу напротив, подперев щеки кулаками, и любуюсь на нее, прислушиваясь к мерному стуку топора за окном – это Ивэн занимается заготовкой дров на вечер. На душе умиротворение и покой, которые я не испытывала уже очень и очень давно. К тому же, впервые за последние несколько дней, наконец закончились проливные дожди, небо прояснилось и можно прогуляться за грибами.
С наступлением осени, я превратилась прямо-таки в заядлого грибника, обнаружив, что занятие это оказывается крайне увлекательное, даже, несмотря на то, что почти половину моих находок Ивэн уверенно отбраковывал как несъедобные.
Как правило, по грибы я уходила одна, чтобы хоть какое-то время провести в одиночестве и вернуться к своим монстрикам отдохнувшей душой и мыслями. Мне нравилось ворошить палкой пестрые осенние листья, чтобы обнаружить масляно блестящую грибную шляпку или даже целую грибницу опят, и нравилось не спеша бродить с лукошком, негромко напевая себе под нос песни из родного мира, вдыхая пряный и чуть влажный запах осеннего леса.
Тем не менее, далеко от дома я старалась не забредать, опасаясь нарваться на хищников или даже кого похуже. Хорошо что Ивэн четко обозначил мне территорию, которую он пометил (даже думать не хочу как именно), и за черту которой не посмеет зайти ни один зверь.
Дождавшись, когда тарелка с кашей опустеет, я сполоснула ее заранее приготовленной теплой водой, и ласково потрепав Машку по вьющимся светлым волосам, натянула на ноги растоптанные чуни, доставшиеся мне вместе с прочими вещами, в «наследство» от прежней владелицы дома. Поверх толстой вязанной кофты, накинула свою кожаную куртку, мало заботясь о том, как нелепо выгляжу со стороны (да и перед кем тут выделываться?), затем, поправила широкий пояс на длинной юбке и подхватив лукошко, вышла из дома.
Ивэн, оторвавшись от своего занятия, обернулся:
- Опять за грибами?
Голос у него был довольный – он, оказывается, просто обожал кашу, томленную с грибами, и даже помогал мне их чистить.
- Ну, да. – Отозвалась, направляясь к калитке. – Присмотри за Машкой.
- Не задерживайся надолго. – В тон мне ответил Ив, чисто человеческим жестом, подсмотренным у меня, утирая со лба несуществующий пот. Я вообще заметила, что парень незаметно перенимал мои жесты и манеру речи, словно для того, чтобы если и не стать человеком, то хотя бы убедительно сыграть в него.
Когда я отворила скрипнувшую калитку, в голове моей промелькнул какой-то теплый, приятный образ. Обернувшись, увидела усевшуюся на крыльцо малышку, одетую в детские вещи Ивэна, которые мы разыскали в одном из сундуков. Машка старательно, как я ее учила, помахала мне рукой: «возвращайся скорее». Улыбнувшись, я махнула в ответ и поудобнее перехватив лукошко, отправилась на промысел.
Лукошко мое постепенно наполнялось грибами, вперемешку с прилипшими к ним опавшими листьями и еловыми иголками. Настроение было приподнятое, и душу грело непривычное осознание того, что дома ждут и кому-то я все-таки оказалась нужна. Странное это было чувство, но чего уж говорить, весьма приятное.
Негромко напевая себе под нос очень приставучую попсовую песенку, удалялась все дальше в лес, иногда останавливаясь для того, чтобы срезать очередной гриб. В процессе увлеклась настолько, что видимо, ушла от дома дальше обычного.
«Нужно возвращаться обратно» - решила я, взвешивая на руке приятно потяжелевшее лукошко, но не успела сделать и шага, как моего слуха коснулся мужской смех.
«Ну, твою ж мать» - внутренне холодея, подумала я, стараясь отступать как можно более бесшумно, - «Этого еще не хватало!»
Затем, послышались голоса, которые, как назло, приближались именно в мою сторону. Кем бы ни были эти незнакомцы, встречаться с ними по понятным причинам не хотелось, да и беспокоило то, что слишком уж близко они подошли к нашему дому. Что если это градеры? А у меня там Машка с Ивэном одни совсем.
Решительно выдохнув, спрятала лукошка в ближайшие кусты, и сама укрылась за толстым древесным стволом, желая удостовериться в том, что незнакомцы не представляют для нас опасности. Может быть, это просто охотники какие-нибудь?
«Ага, держи карман шире!» - промелькнула мрачная мысль, когда в поле моего зрения показалось четверо облаченных в кожаные доспехи, вооруженных мужчин. Они шли, оживленно переговариваясь и иногда взрываясь радостным смехом. Наконец, я все-таки смогла разобрать, о чем они говорили:
- … хороший улов! За голову вожака маг золотом заплатит.
Только тут я заметила, что холщевая сумка, перекинутая через плечо одного из них, была пропитана кровью. Меня бросило в дрожь.
- В этот раз стая большая попалась, повозиться пришлось. – Недовольно бросил один из них – лысеющий мужик с жиденькой рыжеватой бородкой. – Когда же эти твари переведутся?
- Без работы хочешь остаться, а, Герт? – хохотнув, подначил его еще один мужчина, несколько моложе и подтянутей, - Не-а, лично я себе другого занятия даже не мыслю: башки рубить этим тварям – милое дело! Да еще и платят за это неплохо!
Я, притаившись за деревом, лишь тихо скрипнула зубами, представив себе, как этот ублюдок обезглавливает Машку или Ивэна. Не позволю!
- Далеко нам еще? – поинтересовался тот, что тащил окровавленную сумку, - Башка смердит – жуть!
Мужики в ответ на это снова загоготали, уже практически поравнявшись с тем местом, где я пряталась. Выходить к ним я не собиралась, вплоть до того момента, как один из них, отсмеявшись, не ответил:
- Скоро придем уже. Старуха помниться, где-то неподалеку жила. Заночуем у нее, а завтра уж и в город.
«Черт!» - мысленно выругалась я, чувствуя, как бешено в груди колотится сердце, а кончики пальцев неприятно холодеют, - «Черт! Черт! Черт!»
Выбор был невелик, а если точнее, его не было вовсе. Ивэн и Машка не ожидают появления градеров и, скорее всего, почуют их, когда будет уже слишком поздно. Но как увести их подальше от дома?
Рвано выдохнув, зажмурилась и, посчитав про себя до десяти, на дрожащих ногах вышла из своего укрытия. Хотела их окликнуть, но поняла, что вряд ли они поймут мой русский, поэтому, совершила, наверное, один из своих самых глупых и безумных поступков в жизни: подобрала с земли шишку, и бросила ее в спину замыкающего небольшой отряд, мужчины.
Эффект это возымело действенный: градер резко обернулся, вместе с тем вытаскивая из ножен меч, и вперился в меня горящим взглядом. Остановились и остальные, но увидев перед собой не страшного монстра а чудаковато одетую замухрышку, оружие доставать не спешили. Я мирно выставила перед собой руки, показывая тем самым, что безоружна и ничего дурного не замышляю и это кажется сработало.
- Ты еще кто такая? – не очень приветливо поинтересовался тот, что с бородкой.
«Итак, дамы и господа, представление начинается!»
Медленно, стараясь не делать резких движений, приложила ладонь к горлу и отрицательно покачала головой.
- Немая что ли? – догадался самый молодой градер, на что я утвердительно кивнула.
- И что это ты делаешь тут в лесу совсем одна? – подозрительно прищурился четвертый мужчина: рослый блондин с хищным «орлиным» профилем и неприятно светлыми глазами, а затем, обратился к своим спутникам: - Нужно проверить ее, вдруг она одна из этих.
Под пристальными, не сулящими мне ничего хорошего взглядами четырех вооруженных мужчин, я опасливо попятилась. Уж не знаю, каким именно образом они собирались проверить меня на причастность к роду человеческому, но я была заранее не согласна с любыми их методами.
- Ну, куда же ты? – насмешливо поинтересовался молодой градер, наблюдая за моим неуверенным отступлением, - Это будет почти не больно.
На лицах мужчин заиграли глумливые ухмылки, и тут я осознала, что если даже я пройду эту проверку, так просто меня не отпустят. Видимо, за время охоты в лесу, мужики успели истосковаться по женскому телу, пусть даже такому несуразно одетому, как мое.
Стоило ближайшему ко мне градеру сделать первый шаг, и я, развернувшись на пятках, бросилась бежать, очень надеясь, что сумею увести их как можно дальше от дома. За спиной послышались ругательства и топот ног – меня кинулись преследовать.
Бегать по лесу в не слишком удобных чунях, которые так и норовят слететь с ноги, это то еще «удовольствие», доложу я вам. Если прибавить к этому длинную юбку, сильно затрудняющую передвижение, то ничего удивительного в том, что меня быстро нагнали.
Почувствовав болезненный удар между лопатками, упала на землю, успев выставить перед собой руки в последний момент. Один из градеров навалился на меня сверху, не давая возможности пошевелиться. Остальные подоспели через считанные мгновения.
- Поймал. – Довольным тоном сообщил один из мужчин, продолжая прижимать меня к земле. – Давай-ка свой клинок Берен, сейчас проверим, с кем имеем дело.
От этих слов меня обдало липкой волной ужаса. Вот сейчас меня прирежут, и им за это даже ничего не будет.
При падении, юбка задралась выше колен, и я почувствовала, как оголенного участка моей ноги касается что-то металлическое и холодное. Видимо, резать меня пока не собирались, а просто приложили лезвие к коже плашмя.
- Ничего. – С некоторым удивлением произнес удерживающий меня градер.
«Интересно, а на какой эффект они рассчитывали?» - со страхом и удивлением подумала я.
- Она человек. – Констатировал очевидное, судя по голосу тот, что с бородкой. – Тогда почему она от нас убегала?
- Значит, ей есть что скрывать. – Снова какие-то нехорошие нотки проскользнули в голосе все еще прижимающего меня мужчины. – Только вот, боюсь, рассказать она вряд ли сможет, верно, милашка?
Я почувствовала, как чужая рука медленно задирает подол юбки еще выше, почти оголяя бедра. Мужчины при этом как-то подозрительно шумно задышали.
- Какие ножки! – прицокнув языком, восхитился лапающий меня градер. - А какая попка!
Меня шлепнули по вышеозначенному месту, не больно – но унизительно. Я лежала, стиснув зубы, с тоской и ужасом понимая, что сладить с четырьмя вооруженными мужиками я не смогу ни при каких обстоятельствах.
Тем меньше, мне хотелось покидать маленький домик в лесу, который за эти несколько дней, стал для меня своеобразным оплотом и гарантом спокойствия.
- Малышка ведь тоже из «диких», да? – спросила я поздним вечером, заливая душистый травяной сбор, который тут пили вместо чая, крутым кипятком.
Ивэн, устроившийся на соседнем стуле, с интересом наблюдая за моими нехитрыми манипуляциями, согласно кивнул, и перевел взгляд на завернутую в стеганое одеяло мелкую, мирно сопящую на топчане.
- Как ты думаешь, почему она не стала убивать меня? – задала давно интересующий вопрос, перед этим осторожно подув на парящую кружку.
Ивэн легко пожал плечами, и тихо ответил:
- Кто знает? Возможно, она инстинктивно почувствовало в тебе нечто такое, что заставило ее следовать за тобой. – Юноша немного помолчал, а затем так же негромко продолжил: - Я не помню тот день, когда наставница нашла меня. Даже зная о том, кто я такой, она решилась забрать меня к себе, и все эти годы воспитывала во мне человека, пытаясь подавить мою истинную сущность, но я совсем не уверен в том, что смогу жить и скрываться среди обычных людей. Что уж говорить о малышке?
Я вздохнула: Ивэн прав, мелкую вряд ли можно назвать простым ребенком, особенно если учитывать ее хищные повадки, и полное отсутствие навыков общения. И, несмотря на то, что жить мы планируем в дремучем лесу, подальше от посторонних глаз, пожалуй, мне все-таки стоит вплотную заняться ее воспитанием. Кто знает, как в дальнейшем повернется наша судьба? Нужно быть готовыми ко всему – этот нехитрый урок я выучила твердо, и собираюсь ему следовать.
Я уже допивала свой травяной сбор, когда Ивэн поднялся со своего места и направился к двери:
- Час уже поздний. Мне пора.
Не знаю, куда он уходил каждую ночь, но положить его в доме все равно было негде: единственный топчан мы делили вдвоем с малышкой. Но признаюсь честно, в последнее время я все чаще задумывалась о том, чтобы организовать для парня какое-нибудь «койко-место», так как после его рассказов о «диких», с наступлением сумерек мне все больше становилось не по себе.
Когда дверь за Ивэном закрылась, я ополоснула кружку и, стянув через голову безразмерное шерстяное платье, которое я нашла в одном из сундуков с одеждой, переоделась в длинную, почти до пят, ночную рубашку. Пол холодил босые ноги, поэтому, я побыстрее забралась на топчан, осторожно отодвинув спящую малышку к стенке, и накрывшись вторым одеялом, устало смежила веки.
Уже сквозь подступивший сон почувствовала, как девочка привычно перекатилась ко мне под бок, выпростав ручку из-под своего одеяла и вцепившись пальчиками в ткань моей ночной рубашки, словно боялась, что я вдруг исчезну.
«Глупышка» - подумала я, - «Нам теперь друг от друга никуда не деется».
Глава 7
Я облачился перед битвой
В доспехи черного слуги.
Вам не спасти себя молитвой,
Остервенелые враги!
Клинок мой дьяволом отточен,
Вам на погибель, вам на зло!
Залог побед за мной упрочен
Неотвратимо и светло.
Ты не спасешь себя молитвой –
Дрожи, скрывайся и беги!
Я облачился перед битвой
В доспехи черного слуги.
(с) А. Блок
Я с умилением и законной гордостью наблюдала за тем, как малышка неуклюже ковыряется деревянной ложкой в тарелке с кашей. И пусть, большая часть еды как правило оказывалась на столе, полу и сосредоточенной моське ребенка, все же я считала это огромным успехом! Стоит вспомнить хотя бы сколько времени и нервов я потратила на то, чтобы приучить ее не только сидеть за столом, но и употреблять в пищу нормальную, термически обработанную еду. По началу, добавляла в готовую кашу сырые куски мяса с кровью, затем просто свежую кровь и вот, теперь, моя воспитанница с довольным видом уплетает, самую что ни на есть обычную кашу с грибами.
Помимо всего прочего, малышка перестала чураться Ивэна, что окончательно разрядило атмосферу в нашем доме, и теперь он часто брал ее с собой на охоту. Я, конечно, не сразу одобрила эту затею, но Ив объяснил мне, что для мелкой, это своего рода необходимость: все-таки она не человек, да и инстинкты хищника так просто никуда не денутся. Так что, лучше пусть она задерет какую-нибудь зверушку в лесу, чем однажды, меня.
Гораздо хуже дело обстояло с речью: несмотря на все мои усилия, девочка упорно молчала, правда с некоторых пор она научилась присылать мне что-то похожее на размытые, неясные образы, обозначающие ту или иную просьбу или эмоцию – и на том спасибо.
А еще, я, наконец, дала ей имя. С этим тоже пришлось помучиться: я перебрала, наверное, с сотню известных мне имен, но ребенок упорно не желал отзываться ни на одно из них, видимо привыкнув к тому, что я называю ее малышкой. Поэтому, через какое-то время, «малышка» медленно, но верно трансформировалась в Машку, так что все в конечном счете остались вполне довольны.
И вот, Машка моя сидит за столом, пытаясь не промахнуться ложкой мимо рта, а я сижу напротив, подперев щеки кулаками, и любуюсь на нее, прислушиваясь к мерному стуку топора за окном – это Ивэн занимается заготовкой дров на вечер. На душе умиротворение и покой, которые я не испытывала уже очень и очень давно. К тому же, впервые за последние несколько дней, наконец закончились проливные дожди, небо прояснилось и можно прогуляться за грибами.
С наступлением осени, я превратилась прямо-таки в заядлого грибника, обнаружив, что занятие это оказывается крайне увлекательное, даже, несмотря на то, что почти половину моих находок Ивэн уверенно отбраковывал как несъедобные.
Как правило, по грибы я уходила одна, чтобы хоть какое-то время провести в одиночестве и вернуться к своим монстрикам отдохнувшей душой и мыслями. Мне нравилось ворошить палкой пестрые осенние листья, чтобы обнаружить масляно блестящую грибную шляпку или даже целую грибницу опят, и нравилось не спеша бродить с лукошком, негромко напевая себе под нос песни из родного мира, вдыхая пряный и чуть влажный запах осеннего леса.
Тем не менее, далеко от дома я старалась не забредать, опасаясь нарваться на хищников или даже кого похуже. Хорошо что Ивэн четко обозначил мне территорию, которую он пометил (даже думать не хочу как именно), и за черту которой не посмеет зайти ни один зверь.
Дождавшись, когда тарелка с кашей опустеет, я сполоснула ее заранее приготовленной теплой водой, и ласково потрепав Машку по вьющимся светлым волосам, натянула на ноги растоптанные чуни, доставшиеся мне вместе с прочими вещами, в «наследство» от прежней владелицы дома. Поверх толстой вязанной кофты, накинула свою кожаную куртку, мало заботясь о том, как нелепо выгляжу со стороны (да и перед кем тут выделываться?), затем, поправила широкий пояс на длинной юбке и подхватив лукошко, вышла из дома.
Ивэн, оторвавшись от своего занятия, обернулся:
- Опять за грибами?
Голос у него был довольный – он, оказывается, просто обожал кашу, томленную с грибами, и даже помогал мне их чистить.
- Ну, да. – Отозвалась, направляясь к калитке. – Присмотри за Машкой.
- Не задерживайся надолго. – В тон мне ответил Ив, чисто человеческим жестом, подсмотренным у меня, утирая со лба несуществующий пот. Я вообще заметила, что парень незаметно перенимал мои жесты и манеру речи, словно для того, чтобы если и не стать человеком, то хотя бы убедительно сыграть в него.
Когда я отворила скрипнувшую калитку, в голове моей промелькнул какой-то теплый, приятный образ. Обернувшись, увидела усевшуюся на крыльцо малышку, одетую в детские вещи Ивэна, которые мы разыскали в одном из сундуков. Машка старательно, как я ее учила, помахала мне рукой: «возвращайся скорее». Улыбнувшись, я махнула в ответ и поудобнее перехватив лукошко, отправилась на промысел.
Лукошко мое постепенно наполнялось грибами, вперемешку с прилипшими к ним опавшими листьями и еловыми иголками. Настроение было приподнятое, и душу грело непривычное осознание того, что дома ждут и кому-то я все-таки оказалась нужна. Странное это было чувство, но чего уж говорить, весьма приятное.
Негромко напевая себе под нос очень приставучую попсовую песенку, удалялась все дальше в лес, иногда останавливаясь для того, чтобы срезать очередной гриб. В процессе увлеклась настолько, что видимо, ушла от дома дальше обычного.
«Нужно возвращаться обратно» - решила я, взвешивая на руке приятно потяжелевшее лукошко, но не успела сделать и шага, как моего слуха коснулся мужской смех.
«Ну, твою ж мать» - внутренне холодея, подумала я, стараясь отступать как можно более бесшумно, - «Этого еще не хватало!»
Затем, послышались голоса, которые, как назло, приближались именно в мою сторону. Кем бы ни были эти незнакомцы, встречаться с ними по понятным причинам не хотелось, да и беспокоило то, что слишком уж близко они подошли к нашему дому. Что если это градеры? А у меня там Машка с Ивэном одни совсем.
Решительно выдохнув, спрятала лукошка в ближайшие кусты, и сама укрылась за толстым древесным стволом, желая удостовериться в том, что незнакомцы не представляют для нас опасности. Может быть, это просто охотники какие-нибудь?
«Ага, держи карман шире!» - промелькнула мрачная мысль, когда в поле моего зрения показалось четверо облаченных в кожаные доспехи, вооруженных мужчин. Они шли, оживленно переговариваясь и иногда взрываясь радостным смехом. Наконец, я все-таки смогла разобрать, о чем они говорили:
- … хороший улов! За голову вожака маг золотом заплатит.
Только тут я заметила, что холщевая сумка, перекинутая через плечо одного из них, была пропитана кровью. Меня бросило в дрожь.
- В этот раз стая большая попалась, повозиться пришлось. – Недовольно бросил один из них – лысеющий мужик с жиденькой рыжеватой бородкой. – Когда же эти твари переведутся?
- Без работы хочешь остаться, а, Герт? – хохотнув, подначил его еще один мужчина, несколько моложе и подтянутей, - Не-а, лично я себе другого занятия даже не мыслю: башки рубить этим тварям – милое дело! Да еще и платят за это неплохо!
Я, притаившись за деревом, лишь тихо скрипнула зубами, представив себе, как этот ублюдок обезглавливает Машку или Ивэна. Не позволю!
- Далеко нам еще? – поинтересовался тот, что тащил окровавленную сумку, - Башка смердит – жуть!
Мужики в ответ на это снова загоготали, уже практически поравнявшись с тем местом, где я пряталась. Выходить к ним я не собиралась, вплоть до того момента, как один из них, отсмеявшись, не ответил:
- Скоро придем уже. Старуха помниться, где-то неподалеку жила. Заночуем у нее, а завтра уж и в город.
«Черт!» - мысленно выругалась я, чувствуя, как бешено в груди колотится сердце, а кончики пальцев неприятно холодеют, - «Черт! Черт! Черт!»
Выбор был невелик, а если точнее, его не было вовсе. Ивэн и Машка не ожидают появления градеров и, скорее всего, почуют их, когда будет уже слишком поздно. Но как увести их подальше от дома?
Рвано выдохнув, зажмурилась и, посчитав про себя до десяти, на дрожащих ногах вышла из своего укрытия. Хотела их окликнуть, но поняла, что вряд ли они поймут мой русский, поэтому, совершила, наверное, один из своих самых глупых и безумных поступков в жизни: подобрала с земли шишку, и бросила ее в спину замыкающего небольшой отряд, мужчины.
Эффект это возымело действенный: градер резко обернулся, вместе с тем вытаскивая из ножен меч, и вперился в меня горящим взглядом. Остановились и остальные, но увидев перед собой не страшного монстра а чудаковато одетую замухрышку, оружие доставать не спешили. Я мирно выставила перед собой руки, показывая тем самым, что безоружна и ничего дурного не замышляю и это кажется сработало.
- Ты еще кто такая? – не очень приветливо поинтересовался тот, что с бородкой.
«Итак, дамы и господа, представление начинается!»
Медленно, стараясь не делать резких движений, приложила ладонь к горлу и отрицательно покачала головой.
- Немая что ли? – догадался самый молодой градер, на что я утвердительно кивнула.
- И что это ты делаешь тут в лесу совсем одна? – подозрительно прищурился четвертый мужчина: рослый блондин с хищным «орлиным» профилем и неприятно светлыми глазами, а затем, обратился к своим спутникам: - Нужно проверить ее, вдруг она одна из этих.
Под пристальными, не сулящими мне ничего хорошего взглядами четырех вооруженных мужчин, я опасливо попятилась. Уж не знаю, каким именно образом они собирались проверить меня на причастность к роду человеческому, но я была заранее не согласна с любыми их методами.
- Ну, куда же ты? – насмешливо поинтересовался молодой градер, наблюдая за моим неуверенным отступлением, - Это будет почти не больно.
На лицах мужчин заиграли глумливые ухмылки, и тут я осознала, что если даже я пройду эту проверку, так просто меня не отпустят. Видимо, за время охоты в лесу, мужики успели истосковаться по женскому телу, пусть даже такому несуразно одетому, как мое.
Стоило ближайшему ко мне градеру сделать первый шаг, и я, развернувшись на пятках, бросилась бежать, очень надеясь, что сумею увести их как можно дальше от дома. За спиной послышались ругательства и топот ног – меня кинулись преследовать.
Бегать по лесу в не слишком удобных чунях, которые так и норовят слететь с ноги, это то еще «удовольствие», доложу я вам. Если прибавить к этому длинную юбку, сильно затрудняющую передвижение, то ничего удивительного в том, что меня быстро нагнали.
Почувствовав болезненный удар между лопатками, упала на землю, успев выставить перед собой руки в последний момент. Один из градеров навалился на меня сверху, не давая возможности пошевелиться. Остальные подоспели через считанные мгновения.
- Поймал. – Довольным тоном сообщил один из мужчин, продолжая прижимать меня к земле. – Давай-ка свой клинок Берен, сейчас проверим, с кем имеем дело.
От этих слов меня обдало липкой волной ужаса. Вот сейчас меня прирежут, и им за это даже ничего не будет.
При падении, юбка задралась выше колен, и я почувствовала, как оголенного участка моей ноги касается что-то металлическое и холодное. Видимо, резать меня пока не собирались, а просто приложили лезвие к коже плашмя.
- Ничего. – С некоторым удивлением произнес удерживающий меня градер.
«Интересно, а на какой эффект они рассчитывали?» - со страхом и удивлением подумала я.
- Она человек. – Констатировал очевидное, судя по голосу тот, что с бородкой. – Тогда почему она от нас убегала?
- Значит, ей есть что скрывать. – Снова какие-то нехорошие нотки проскользнули в голосе все еще прижимающего меня мужчины. – Только вот, боюсь, рассказать она вряд ли сможет, верно, милашка?
Я почувствовала, как чужая рука медленно задирает подол юбки еще выше, почти оголяя бедра. Мужчины при этом как-то подозрительно шумно задышали.
- Какие ножки! – прицокнув языком, восхитился лапающий меня градер. - А какая попка!
Меня шлепнули по вышеозначенному месту, не больно – но унизительно. Я лежала, стиснув зубы, с тоской и ужасом понимая, что сладить с четырьмя вооруженными мужиками я не смогу ни при каких обстоятельствах.
