Конечно, в основном он говорил то, что Афира и так знала, но кое-какие сведения были неоценимы – рассказы о драконах. Их имена, их внешность, то, что было известно об их характерах, и что происходило с ними за много лет службы людям. Чаще всего во время этих разговоров её сердце сжималось от боли, но иногда Себастьян заставлял её смеяться.
Афира понимала, что он и его друзья не те великосветские особы, к встрече с которыми старался подготовить её Ксавье, но на них тоже можно было тренировать свои навыки в общение с людьми. Чем она и занималась.
«Русалка» совершала множество остановок в разных портах, огибая Королевский остров и снова возвращаясь в Ле-Тэм. Прельс – место, откуда им предстояло добираться до столицы, был вторым портом, в который заходил корабль. Первой остановкой был Лисс. Ксавье сказал, что это большой порт и важный торговый город. И Афире, которая пока что не видела города больше Ле-Тэма (с населением пять тысяч человек, как выяснилось), очень хотелось на него посмотреть.
Они прибыли туда ночью. Афира поднялась на палубу и, поёжившись, застегнула пуговицы на куртке. Весна не спешила радовать их теплом, и ночью было особенно холодно. Она спустилась по трапу на причал. Афира не собиралась уходить от корабля дальше, чем метров на сто. Не хватало ещё потеряться в незнакомом городе, когда корабль отплывает через несколько часов.
Афира вышла на набережную и остановилась, разглядывая ближайшие здания. И людей. Несмотря на самую середину ночи, их было много. В основном, как она поняла, матросов. А город… Столько зданий, да ещё и таких высоких, Афире видеть не приходилось. Впервые она задумалась о том, что хорошо было бы как следует осмотреть Мертон, когда они приедут, узнать о нём больше.
Раньше такие мысли ей в голову не приходили. Афира видела перед собой только одну цель – освободить драконов. Цель не изменилась, но изменилось кое-что другое. Может, ещё не до конца, но Афира чувствовала, как оно меняется. Её отношение к людям, ко всему, что они создали. Она не могла слепо ненавидеть Клорк, Ле-Тэм, Лисс и даже Мертон, который раньше представлялся ей этаким главным штабом злой армии.
Но разве Себастьян, Тео и Клодин были похожи на злую армию? А Жюль и Монти? Ксавье был преступником, вором и убийцей, но она спасла ему жизнь, и он в ответ помогает ей с такой самоотверженностью. Разве не было в этом того, чему её учили Лэ и Валла? Честности, смелости, благородства – главных лэтанских ценностей. Люди могли быть на это способны.
Её философские рассуждения были довольно грубо прерваны руками, которые легли ей на глаза. Афира вздрогнула, схватила одну из этих рук и хорошо заученным приёмом перебросила человека через плечо, на ходу доставая кинжал.
Но замерла, увидев стонущего на земле Себастьяна, силящегося подняться. Отругав себя за излишнюю поспешность, Афира убрала кинжал, подошла и помогла ему встать.
– А с тобой шутки плохи, да?
Он снова улыбнулся, но на этот раз улыбка заметно дрожала. Похоже, ему было по-настоящему больно. Неудивительно, он был сантиметров на десять ниже Афиры и в мышечной массе явно ей уступал.
– Прости, – искренне извинилась она, – это был рефлекс.
Себастьян покачал головой.
– Нет, это ты извини, мне не стоило подкрадываться к тебе сзади, когда ты одна, ещё и ночью. То есть, вообще не стоило подкрадываться к тебе сзади, но особенно, потому что сейчас ночь и ты одна.
И когда он это сказал, Афира поняла, что не слышала его шагов и дыхания. Неужели настолько погрузилась в свои мысли? Определённо философствования её до добра не доведут.
– Что ты здесь делаешь?
– Увидел, что ты тоже не спишь, и хотел предложить прогуляться по городу.
Афира бросила взгляд на далёкие здания, озарённые фонарями и светом в окнах. Они манили её. По рассказам Ксавье она знала, что в больших городах существует и ночная жизнь. Их главные улицы и площади всегда бурлят и кипят, как вода над огнём. Афира думала, что впервые посмотрит на эту необычную жизнь в Мертоне, а рядом будет Ксавье, чтобы всё показать и объяснить. Но почему бы и не пойти сейчас с Себастьяном? Вряд ли это может привести к проблемам. Они просто пройдутся по улицам и вернутся к «Русалке» задолго до отплытия.
– Не бойся, – добавил Себастьян, когда она, погружённая в раздумья, не ответила, – я неплохо знаю Лисс, и мы только прогуляемся по главным улицам. Я покажу тебе парк, он тут очень красивый. А на Площади Лилий есть женщина, которая готовит потрясающе вкусные пироги с мясом.
У Афиры денег не было – все сбережения, а осталось их совсем немного, хранились у Ксавье. Но она ничего об этом не сказала, только кивнула.
– Хорошо, пошли.
Лисс очаровал Афиру с первого взгляда. Она почти не слушала о чём-то болтающего Себастьяна, а смотрела по сторонам: впитывала звуки, запахи и открывающиеся виды. Для её чувствительных ушей город был слишком шумным, но с этим можно было смириться. Неплохая тренировка перед Мертоном, где людей и звуков будет ещё больше.
Они проходили мимо забегаловок, полных пьяных матросов и мимо тихих улиц, где все уже спали, и наконец, достигли сердца города – Площади Водяных Лилий или, для краткости, просто Площади Лилий. Здесь бурлила ни на минуту не замирающая жизнь. Все ближайшие улицы и сама площадь полнились людьми. Отовсюду на Афиру смотрели разноцветные вывески, некоторые даже светились. Часть из них была на привычном общем языке, а часть – на человеческом и она не могла их прочитать.
В центре площади находился большой пруд с плавающими на поверхности белыми и жёлтыми водяными лилиями. При взгляде на них Афира вспомнила голубые, росшие у берегов Острова Ураганов. Ими Лина украшала её лодку. В горле встал комок, и впервые с тех пор, как отчалила от родного берега, она почувствовала тоску по дому.
Прогнав непрошеные грустные мысли, она наклонилась к пруду и разглядела в его глубине белых карпов. Себастьян дотронулся до её плеча, и Афира повернулась к нему. Он держал в каждой руке по мясному пирогу и обеспокоенно, внимательно смотрел на неё.
Она даже не заметила, что он отходил, но, стоило взглянуть на пироги, и Афира поняла, что проголодалась. Им с Ксавье приходилось экономить еду, хотя тот божился, что стоит им добраться до Мертона, и он мигом поправит их бедственное финансовое положение. А пока Афира поблагодарила Себастьяна и взяла у него из рук пирог. Тот оказался очень вкусным, мягким и сочным.
Они стояли у фонтана и ели, а вокруг сновали люди, ездили кареты, кричали зазывалы и лоточники расхваливали свой товар. Где-то была слышна музыка, очень приятная. Афира посмотрела в ту сторону, откуда она доносилась. Себастьян проследил за её взглядом.
– Это мюзик-холл, там сейчас представление.
Она сделала в уме пометку: узнать у Ксавье, что такое мюзик-холл.
Потом, как и обещал, Себастьян повёл её в парк. Афира не знала, что ожидала увидеть, но точно не несколько акров земли, засаженных сплошь лиственными деревьями. И не одной сосны. Она не удержалась от вопроса:
– Но откуда?
Себастьян повернулся к ней с улыбкой.
– Я и сам точно не знаю. На Королевском острове есть заповедники, где сохранились лиственные деревья. Может, часть привезли оттуда. Но, говорят, даже там нет такого разнообразия видов. Люди приезжают в Лисс специально, чтобы увидеть этот парк и прогуляться среди деревьев, которые не сосны, – он усмехнулся.
Афира улыбнулась в ответ и выбрала одну из ведущих вглубь парка дорожек. Главные аллеи и дороги и были освещены, но тут царила темнота. Казалось, будто они в сердце леса, хотя несколько минут ходьбы, и перед ними всеми красками заиграет центр города. Они как будто использовали древнюю магию, чтобы перенестись на многие километры за минуту.
Афира заворожённо разглядывала деревья. На них ещё не было листьев, только почки, но прямо сейчас это ничуть не портило впечатления. В темноте всё казалось волшебным, ветки нависали над головой, как руки невиданных существ, тянущиеся к ней. Она потянулась в ответ, с её ростом достать до нижних веток не составляло труда. Афира сорвала одну маленькую веточку с набухшей почкой и вставила в прорезь для верхней пуговицы.
Себастьян с интересом наблюдал за ней, а потом аккуратно взял за запястье и потянул куда-то дальше, ещё глубже в парк.
– Я хочу показать тебе кое-что, – говорил он, пока Афира вспоминала, прилично ли то, что они делают и не должна ли она вырвать руку.
Но в этот раз чужое прикосновение было приятным. У Ксавье руки всегда были холодные, а пальцы – цепкие. Афира мысленно сравнивала его кисти с морскими пауками. У Себастьяна ладонь оказалась сухой и тёплой, она приятно грела её запястье в холоде мартовской ночи. Да и держал он её едва-едва – легчайшее прикосновение. При желании освободить руку было бы легче лёгкого.
Дорожка, по которой Себастьян вёл Афиру, умело скрывалась среди высоких, густых кустов и деревьев с развесистыми, низкими кронами. Такую тропу случайно не найдёшь. Должно быть, большинство гуляющих проходили мимо, не заметив её, даже когда тропа была всего в двух шагах от них. Да и забирались ли они так далеко в парк или предпочитали удобные и широкие главные аллеи? Но Себастьян каким-то образом эту тропу отыскал и теперь вёл Афиру всё дальше и дальше сквозь темноту.
Впереди замерцали огоньки. Сначала она подумала, что там горят фонарики, но зачем устанавливать их так далеко от главных дорог? Да и свет был странный – насыщенного синего цвета. Любопытство подгоняло Афиру, и она ускорила шаг, обогнав Себастьяна.
– Осторожней! – Воскликнул он. – Смотри под ноги!
Предупреждение пришлось как раз вовремя, а то она шагнула бы прямо в овраг.
Отступив, Афира разглядывала открывшуюся перед ней картину. Овраг густо порос цветами, напоминающими лилии – не водяные, а обычные – но они были разных оттенков голубого и синего и светились таким ярким светом, что легко могли заменить фонари.
Себастьян догнал её и первым спустился в овраг, потом протянул руку Афире. Ей не нужна была его помощь, но она запомнила уроки вежливости, которые давал ей Ксавье, поэтому приняла протянутую руку и легко спрыгнула вниз.
– Что это за цветы? – Спросила она, присаживаясь на корточки и касаясь пальцами лепестков. – Впервые такие вижу.
– Я тоже не знаю, – ответил Себастьян, – с виду похожи на лилии. Если прийти сюда днём, то так и подумаешь. Но в темноте они светятся, как сейчас. Красиво, правда?
Афира улыбнулась. На Острове Ураганов не росло ничего подобного. Она вспомнила легенду Иоланты. О том, что она дочь фермера, которая отправилась в путешествие по Сосновым Островам после того, как её отец разорился. Пожалуй, кое-что правдивое в этой легенде было. У неё есть дело, важное дело и она от него не отступится. Но что мешает наслаждаться маленькими моментами, такими как этот? Дома Афира никогда бы не увидела этот овраг, полный синего света. Подумать только, светящиеся цветы.
Что-то холодное и влажное коснулось её щеки. Афира вздрогнула и повернула голову. Прямо перед её глазами была самая большая синяя лилия из тех, что она тут видела. Она прищурила глаза и встала. Себастьян, держащий цветок, улыбнулся.
– Поверни голову.
Афира растерянно посмотрела на него.
– Что ты собираешься делать?
Он фыркнул, и у неё промелькнула мысль, что так Себастьян похож на недовольного кота. До этого он только и делал, что улыбался своей мягкой улыбкой и изредка смеялся – очень вежливо, тихо и прикрывая рот рукой. Поэтому слышать это кошачье фырканье было странно. Афира подумала, что ведь совсем его не знает, познакомилась на корабле всего-то пару дней назад.
И что она вообще делает здесь с ним?
Но несмотря на все доводы рассудка, она не жалела, что пошла. Не жалела, что увидела город с его разноцветными вывесками, услышала музыку, доносящуюся из мюзик-холла, и съела пирог с мясом. Увидела этот парк, сплошь состоящий из лиственных деревьев, и эти светящиеся цветы.
Афира повернула голову. Себастьян аккуратно заправил лилию ей за ухо и поправил волосы. Ощущение было странное. Раньше такое с ней проделывала разве что Цан. На секунду накатила такая сильная волна тоски по дому, по приёмной матери и лучшей подруге, что Афира чуть не заплакала. Но сдержалась, поднялась наверх, к тропинке. Обернулась.
– Давай возвращаться на корабль.
Себастьян всё ещё стоял там, среди светящихся цветов. Но даже несмотря на их свет, она не могла разобрать выражение его лица. Она ведь не сделала ничего грубого, верно?
Пока они выбирались из парковых дебрей, лилия освещала Афире путь. Когда они оказались на улицах города, она вытащила её из волос и зажала стебель в кулаке.
Прельс был в три раза меньше и в десять раз скучнее, чем Лисс. С корабля они сошли впятером и решили держаться вместе, пока не доберутся до Мертона. В последнее время участились нападения разбойников в этих местах, и вся их маленькая компания была этим обеспокоена. Кроме Ксавье. Он сказал Афире, что для разбойников нормально «оттаивать к весне» и ей оставалось только поверить ему.
Она разглядывала обшарпанные дома, узкие улицы, грязных детей и тощих кошек, пока они закупали всё необходимое для путешествия. Ночью Ксавье куда-то отлучился, а вернулся с полным кошельком монет. Афира знала, что получил он их не за уличные представления, но угрызений совести за способ, которым они наполняли свои карманы, не испытывала. А уж Ксавье и подавно. Похоже, он был только рад вернуться к любимому ремеслу.
Когда они вышли из Прельса – идти предстояло пешком, на лошадей денег опять не хватало – Афира удивилась тому, как отличается здешняя природа от той, к которой она привыкла. Ей всегда казалось, что острова архипелага не должны сильно отличаться друг от друга. В конце концов, это всегда сосны, камни, песок и хилая трава. Что ж, она ошибалась.
Дома сосны были низкими и разлапистыми, а здесь – тонкими, высокими, с аккуратными ветвями. И росли они гораздо ближе друг к другу, а почва под ними была влажной и покрытой мхом. Здесь, в лесу, снег ещё не сошёл полностью, и было холоднее. А ещё темнее. Обступившие их деревья пропускали мало света.
Впрочем, заблудиться тут было бы довольно сложно. Подлеска из-за недостатка света почти не было и хорошо было видно тропу, вытоптанную многими поколениями проходивших через лес людей. Им нужно было только идти вперёд и надеяться, что с разбойниками они не столкнутся.
Похоже, это место на всех навевало странное настроение. Не то чтобы мрачное, скорее тихое и задумчивое. Афира видела, что Ксавье, Клодин и Тео в лесу неуютно. Они двигались скованно и говорили полушёпотом. А ей тут нравилось. Нравилась почти что величественная атмосфера этого места. Себастьяну, кажется, тоже. Он несколько раз сходил с тропы под недовольное бормотание Клодин, а возвращался с цветком или горстью ягод в руке.
Однажды они остановились нарвать черники и, идя по дороге и выискивая ягодки на черничном букете, Афира раздумывала о своём положении. Обо всём, что произошло за последние недели. Чем ещё заниматься в дороге, если попутчики не настроены разговаривать? А подумать было о чём.
Ягоды напомнили ей об Иоланте и её сыне, который ждал их в Черничном лесу. Всё, что Афира слышала о ведьмах, заставляло её опасаться их.
Афира понимала, что он и его друзья не те великосветские особы, к встрече с которыми старался подготовить её Ксавье, но на них тоже можно было тренировать свои навыки в общение с людьми. Чем она и занималась.
«Русалка» совершала множество остановок в разных портах, огибая Королевский остров и снова возвращаясь в Ле-Тэм. Прельс – место, откуда им предстояло добираться до столицы, был вторым портом, в который заходил корабль. Первой остановкой был Лисс. Ксавье сказал, что это большой порт и важный торговый город. И Афире, которая пока что не видела города больше Ле-Тэма (с населением пять тысяч человек, как выяснилось), очень хотелось на него посмотреть.
Они прибыли туда ночью. Афира поднялась на палубу и, поёжившись, застегнула пуговицы на куртке. Весна не спешила радовать их теплом, и ночью было особенно холодно. Она спустилась по трапу на причал. Афира не собиралась уходить от корабля дальше, чем метров на сто. Не хватало ещё потеряться в незнакомом городе, когда корабль отплывает через несколько часов.
Афира вышла на набережную и остановилась, разглядывая ближайшие здания. И людей. Несмотря на самую середину ночи, их было много. В основном, как она поняла, матросов. А город… Столько зданий, да ещё и таких высоких, Афире видеть не приходилось. Впервые она задумалась о том, что хорошо было бы как следует осмотреть Мертон, когда они приедут, узнать о нём больше.
Раньше такие мысли ей в голову не приходили. Афира видела перед собой только одну цель – освободить драконов. Цель не изменилась, но изменилось кое-что другое. Может, ещё не до конца, но Афира чувствовала, как оно меняется. Её отношение к людям, ко всему, что они создали. Она не могла слепо ненавидеть Клорк, Ле-Тэм, Лисс и даже Мертон, который раньше представлялся ей этаким главным штабом злой армии.
Но разве Себастьян, Тео и Клодин были похожи на злую армию? А Жюль и Монти? Ксавье был преступником, вором и убийцей, но она спасла ему жизнь, и он в ответ помогает ей с такой самоотверженностью. Разве не было в этом того, чему её учили Лэ и Валла? Честности, смелости, благородства – главных лэтанских ценностей. Люди могли быть на это способны.
Её философские рассуждения были довольно грубо прерваны руками, которые легли ей на глаза. Афира вздрогнула, схватила одну из этих рук и хорошо заученным приёмом перебросила человека через плечо, на ходу доставая кинжал.
Но замерла, увидев стонущего на земле Себастьяна, силящегося подняться. Отругав себя за излишнюю поспешность, Афира убрала кинжал, подошла и помогла ему встать.
– А с тобой шутки плохи, да?
Он снова улыбнулся, но на этот раз улыбка заметно дрожала. Похоже, ему было по-настоящему больно. Неудивительно, он был сантиметров на десять ниже Афиры и в мышечной массе явно ей уступал.
– Прости, – искренне извинилась она, – это был рефлекс.
Себастьян покачал головой.
– Нет, это ты извини, мне не стоило подкрадываться к тебе сзади, когда ты одна, ещё и ночью. То есть, вообще не стоило подкрадываться к тебе сзади, но особенно, потому что сейчас ночь и ты одна.
И когда он это сказал, Афира поняла, что не слышала его шагов и дыхания. Неужели настолько погрузилась в свои мысли? Определённо философствования её до добра не доведут.
– Что ты здесь делаешь?
– Увидел, что ты тоже не спишь, и хотел предложить прогуляться по городу.
Афира бросила взгляд на далёкие здания, озарённые фонарями и светом в окнах. Они манили её. По рассказам Ксавье она знала, что в больших городах существует и ночная жизнь. Их главные улицы и площади всегда бурлят и кипят, как вода над огнём. Афира думала, что впервые посмотрит на эту необычную жизнь в Мертоне, а рядом будет Ксавье, чтобы всё показать и объяснить. Но почему бы и не пойти сейчас с Себастьяном? Вряд ли это может привести к проблемам. Они просто пройдутся по улицам и вернутся к «Русалке» задолго до отплытия.
– Не бойся, – добавил Себастьян, когда она, погружённая в раздумья, не ответила, – я неплохо знаю Лисс, и мы только прогуляемся по главным улицам. Я покажу тебе парк, он тут очень красивый. А на Площади Лилий есть женщина, которая готовит потрясающе вкусные пироги с мясом.
У Афиры денег не было – все сбережения, а осталось их совсем немного, хранились у Ксавье. Но она ничего об этом не сказала, только кивнула.
– Хорошо, пошли.
Лисс очаровал Афиру с первого взгляда. Она почти не слушала о чём-то болтающего Себастьяна, а смотрела по сторонам: впитывала звуки, запахи и открывающиеся виды. Для её чувствительных ушей город был слишком шумным, но с этим можно было смириться. Неплохая тренировка перед Мертоном, где людей и звуков будет ещё больше.
Они проходили мимо забегаловок, полных пьяных матросов и мимо тихих улиц, где все уже спали, и наконец, достигли сердца города – Площади Водяных Лилий или, для краткости, просто Площади Лилий. Здесь бурлила ни на минуту не замирающая жизнь. Все ближайшие улицы и сама площадь полнились людьми. Отовсюду на Афиру смотрели разноцветные вывески, некоторые даже светились. Часть из них была на привычном общем языке, а часть – на человеческом и она не могла их прочитать.
В центре площади находился большой пруд с плавающими на поверхности белыми и жёлтыми водяными лилиями. При взгляде на них Афира вспомнила голубые, росшие у берегов Острова Ураганов. Ими Лина украшала её лодку. В горле встал комок, и впервые с тех пор, как отчалила от родного берега, она почувствовала тоску по дому.
Прогнав непрошеные грустные мысли, она наклонилась к пруду и разглядела в его глубине белых карпов. Себастьян дотронулся до её плеча, и Афира повернулась к нему. Он держал в каждой руке по мясному пирогу и обеспокоенно, внимательно смотрел на неё.
Она даже не заметила, что он отходил, но, стоило взглянуть на пироги, и Афира поняла, что проголодалась. Им с Ксавье приходилось экономить еду, хотя тот божился, что стоит им добраться до Мертона, и он мигом поправит их бедственное финансовое положение. А пока Афира поблагодарила Себастьяна и взяла у него из рук пирог. Тот оказался очень вкусным, мягким и сочным.
Они стояли у фонтана и ели, а вокруг сновали люди, ездили кареты, кричали зазывалы и лоточники расхваливали свой товар. Где-то была слышна музыка, очень приятная. Афира посмотрела в ту сторону, откуда она доносилась. Себастьян проследил за её взглядом.
– Это мюзик-холл, там сейчас представление.
Она сделала в уме пометку: узнать у Ксавье, что такое мюзик-холл.
Потом, как и обещал, Себастьян повёл её в парк. Афира не знала, что ожидала увидеть, но точно не несколько акров земли, засаженных сплошь лиственными деревьями. И не одной сосны. Она не удержалась от вопроса:
– Но откуда?
Себастьян повернулся к ней с улыбкой.
– Я и сам точно не знаю. На Королевском острове есть заповедники, где сохранились лиственные деревья. Может, часть привезли оттуда. Но, говорят, даже там нет такого разнообразия видов. Люди приезжают в Лисс специально, чтобы увидеть этот парк и прогуляться среди деревьев, которые не сосны, – он усмехнулся.
Афира улыбнулась в ответ и выбрала одну из ведущих вглубь парка дорожек. Главные аллеи и дороги и были освещены, но тут царила темнота. Казалось, будто они в сердце леса, хотя несколько минут ходьбы, и перед ними всеми красками заиграет центр города. Они как будто использовали древнюю магию, чтобы перенестись на многие километры за минуту.
Афира заворожённо разглядывала деревья. На них ещё не было листьев, только почки, но прямо сейчас это ничуть не портило впечатления. В темноте всё казалось волшебным, ветки нависали над головой, как руки невиданных существ, тянущиеся к ней. Она потянулась в ответ, с её ростом достать до нижних веток не составляло труда. Афира сорвала одну маленькую веточку с набухшей почкой и вставила в прорезь для верхней пуговицы.
Себастьян с интересом наблюдал за ней, а потом аккуратно взял за запястье и потянул куда-то дальше, ещё глубже в парк.
– Я хочу показать тебе кое-что, – говорил он, пока Афира вспоминала, прилично ли то, что они делают и не должна ли она вырвать руку.
Но в этот раз чужое прикосновение было приятным. У Ксавье руки всегда были холодные, а пальцы – цепкие. Афира мысленно сравнивала его кисти с морскими пауками. У Себастьяна ладонь оказалась сухой и тёплой, она приятно грела её запястье в холоде мартовской ночи. Да и держал он её едва-едва – легчайшее прикосновение. При желании освободить руку было бы легче лёгкого.
Дорожка, по которой Себастьян вёл Афиру, умело скрывалась среди высоких, густых кустов и деревьев с развесистыми, низкими кронами. Такую тропу случайно не найдёшь. Должно быть, большинство гуляющих проходили мимо, не заметив её, даже когда тропа была всего в двух шагах от них. Да и забирались ли они так далеко в парк или предпочитали удобные и широкие главные аллеи? Но Себастьян каким-то образом эту тропу отыскал и теперь вёл Афиру всё дальше и дальше сквозь темноту.
Впереди замерцали огоньки. Сначала она подумала, что там горят фонарики, но зачем устанавливать их так далеко от главных дорог? Да и свет был странный – насыщенного синего цвета. Любопытство подгоняло Афиру, и она ускорила шаг, обогнав Себастьяна.
– Осторожней! – Воскликнул он. – Смотри под ноги!
Предупреждение пришлось как раз вовремя, а то она шагнула бы прямо в овраг.
Отступив, Афира разглядывала открывшуюся перед ней картину. Овраг густо порос цветами, напоминающими лилии – не водяные, а обычные – но они были разных оттенков голубого и синего и светились таким ярким светом, что легко могли заменить фонари.
Себастьян догнал её и первым спустился в овраг, потом протянул руку Афире. Ей не нужна была его помощь, но она запомнила уроки вежливости, которые давал ей Ксавье, поэтому приняла протянутую руку и легко спрыгнула вниз.
– Что это за цветы? – Спросила она, присаживаясь на корточки и касаясь пальцами лепестков. – Впервые такие вижу.
– Я тоже не знаю, – ответил Себастьян, – с виду похожи на лилии. Если прийти сюда днём, то так и подумаешь. Но в темноте они светятся, как сейчас. Красиво, правда?
Афира улыбнулась. На Острове Ураганов не росло ничего подобного. Она вспомнила легенду Иоланты. О том, что она дочь фермера, которая отправилась в путешествие по Сосновым Островам после того, как её отец разорился. Пожалуй, кое-что правдивое в этой легенде было. У неё есть дело, важное дело и она от него не отступится. Но что мешает наслаждаться маленькими моментами, такими как этот? Дома Афира никогда бы не увидела этот овраг, полный синего света. Подумать только, светящиеся цветы.
Что-то холодное и влажное коснулось её щеки. Афира вздрогнула и повернула голову. Прямо перед её глазами была самая большая синяя лилия из тех, что она тут видела. Она прищурила глаза и встала. Себастьян, держащий цветок, улыбнулся.
– Поверни голову.
Афира растерянно посмотрела на него.
– Что ты собираешься делать?
Он фыркнул, и у неё промелькнула мысль, что так Себастьян похож на недовольного кота. До этого он только и делал, что улыбался своей мягкой улыбкой и изредка смеялся – очень вежливо, тихо и прикрывая рот рукой. Поэтому слышать это кошачье фырканье было странно. Афира подумала, что ведь совсем его не знает, познакомилась на корабле всего-то пару дней назад.
И что она вообще делает здесь с ним?
Но несмотря на все доводы рассудка, она не жалела, что пошла. Не жалела, что увидела город с его разноцветными вывесками, услышала музыку, доносящуюся из мюзик-холла, и съела пирог с мясом. Увидела этот парк, сплошь состоящий из лиственных деревьев, и эти светящиеся цветы.
Афира повернула голову. Себастьян аккуратно заправил лилию ей за ухо и поправил волосы. Ощущение было странное. Раньше такое с ней проделывала разве что Цан. На секунду накатила такая сильная волна тоски по дому, по приёмной матери и лучшей подруге, что Афира чуть не заплакала. Но сдержалась, поднялась наверх, к тропинке. Обернулась.
– Давай возвращаться на корабль.
Себастьян всё ещё стоял там, среди светящихся цветов. Но даже несмотря на их свет, она не могла разобрать выражение его лица. Она ведь не сделала ничего грубого, верно?
Пока они выбирались из парковых дебрей, лилия освещала Афире путь. Когда они оказались на улицах города, она вытащила её из волос и зажала стебель в кулаке.
Глава пятая
Прельс был в три раза меньше и в десять раз скучнее, чем Лисс. С корабля они сошли впятером и решили держаться вместе, пока не доберутся до Мертона. В последнее время участились нападения разбойников в этих местах, и вся их маленькая компания была этим обеспокоена. Кроме Ксавье. Он сказал Афире, что для разбойников нормально «оттаивать к весне» и ей оставалось только поверить ему.
Она разглядывала обшарпанные дома, узкие улицы, грязных детей и тощих кошек, пока они закупали всё необходимое для путешествия. Ночью Ксавье куда-то отлучился, а вернулся с полным кошельком монет. Афира знала, что получил он их не за уличные представления, но угрызений совести за способ, которым они наполняли свои карманы, не испытывала. А уж Ксавье и подавно. Похоже, он был только рад вернуться к любимому ремеслу.
Когда они вышли из Прельса – идти предстояло пешком, на лошадей денег опять не хватало – Афира удивилась тому, как отличается здешняя природа от той, к которой она привыкла. Ей всегда казалось, что острова архипелага не должны сильно отличаться друг от друга. В конце концов, это всегда сосны, камни, песок и хилая трава. Что ж, она ошибалась.
Дома сосны были низкими и разлапистыми, а здесь – тонкими, высокими, с аккуратными ветвями. И росли они гораздо ближе друг к другу, а почва под ними была влажной и покрытой мхом. Здесь, в лесу, снег ещё не сошёл полностью, и было холоднее. А ещё темнее. Обступившие их деревья пропускали мало света.
Впрочем, заблудиться тут было бы довольно сложно. Подлеска из-за недостатка света почти не было и хорошо было видно тропу, вытоптанную многими поколениями проходивших через лес людей. Им нужно было только идти вперёд и надеяться, что с разбойниками они не столкнутся.
Похоже, это место на всех навевало странное настроение. Не то чтобы мрачное, скорее тихое и задумчивое. Афира видела, что Ксавье, Клодин и Тео в лесу неуютно. Они двигались скованно и говорили полушёпотом. А ей тут нравилось. Нравилась почти что величественная атмосфера этого места. Себастьяну, кажется, тоже. Он несколько раз сходил с тропы под недовольное бормотание Клодин, а возвращался с цветком или горстью ягод в руке.
Однажды они остановились нарвать черники и, идя по дороге и выискивая ягодки на черничном букете, Афира раздумывала о своём положении. Обо всём, что произошло за последние недели. Чем ещё заниматься в дороге, если попутчики не настроены разговаривать? А подумать было о чём.
Ягоды напомнили ей об Иоланте и её сыне, который ждал их в Черничном лесу. Всё, что Афира слышала о ведьмах, заставляло её опасаться их.
