А потом они стали появляться всё чаще и чаще. Сколько раз можно видеть один и тот же сон? Я вот смотрел его каждую ночь целый год. И решил, а почему бы мне не послушать голос из видения? Если я приду туда, куда он велит и не найду Ружену, бортника из Большого Ручья, значит, это действительно просто сны. А если найду...
Горецвет замолчал, вертя в руках уже пустую чашку.
– Хочешь сказать, боги отправили тебя за мной? – С сомнением спросила Ружена.
Горецвет нервно облизнул губы.
– Вот мы и подошли к самой сложной части. Боги, да не совсем.
Она покачала головой.
– Кто, кроме богов, способен на такое?
– Другие боги.
Увидев замешательство на её лице, гусляр улыбнулся.
– Давай-ка сначала я расскажу о своих первых видениях. Тех, что были до того, как голос отправил меня к тебе.
Ружена кивнула, хотя совсем не была уверена, что хочет о них услышать.
– Поначалу видения были редкими и размытыми. Я не мог увидеть много и часто, прежде чем понять, что в них происходит, мне приходилось смотреть их несколько раз. Кто бы ни посылал их мне, он был терпелив.
Он на секунду замолк.
– Тогда я ещё не верил, что вижу прошлое. Что всё, что происходит в моих снах, происходило и на самом деле. Это я понял позже. А тогда мне казалось, что я смотрю на старинную легенду: из тех, что повествуют о жизни богов.
– И что же это была за легенда? – Поторопила гусляра Ружена, когда тот снова замолчал.
– В ней Мрак пришёл к своему брату Грому и заявил, что то, как они поделили обязанности, несправедливо. Они вместе создавали Навь и Явь, богов и людей, но Гром живёт в Небесных Чертогах, а Мрак прозябает в Тисовом тереме и вынужден наблюдать за душами людей и чудовищами в Нави. Гром с ним согласился и предложил поменять мироустройства.
Ружена нахмурилась.
– Изменить мироустройство? То, что они создавали веками? Вот так легко?
Горецвет улыбнулся ей, но улыбка показалась Ружене совсем не весёлой.
– Они же боги. Для них это должно быть то же самое, как для скотовода построить новый хлев.
Ей такое сравнение не понравилось, но она промолчала. Гусляр продолжил.
– Гром сказал брату, что он сможет подняться в Небесные Чертоги, если другие боги, живущие в Нави, согласны на изменения, которые они придумали. В Нави боги – Мрак и Морена – занимались тем, что следили за круговоротом душ. А Огнебог сторожил переправу через реку Смородину, по которой в Навь можно было попасть. И если Мрак был только рад избавиться от своих обязанностей, то Морена и Огнебог воспротивились таким изменениям.
Горецвет замолчал, растерянно перебирая струны гуслей.
– Что такое? – Спросила Ружена, которой хотелось уже понять, как всё это относится к ней.
– Видишь ли, – вздохнул гусляр, – дальше видения приходили туманные. Не важно, сколько раз я видел одно и то же, они постоянно забывались. Так что в истории появилось белое пятно. А дальше Морена и Огнебог уже бросили вызов Мраку, а значит, и Грому тоже и всем богам, живущим в Небесных Чертогах.
– Не удивительно, что про них все забыли, – покачала головой Ружена, – я слышала лишь упоминания о них от стариков.
Горецвет кивнул.
– А про богиню Живу ты слышала?
Она нахмурилась.
– Конечно. А не должна была? Мы почитаем её наравне с Лесьяром и его братом и сестрой.
– Вот только в моих видениях она встала на сторону Морены и Огнебога и вместе с ними была уничтожена. В Небесных Чертогах Живы нет.
Ружена не знала, как реагировать на такое заявление.
– А почему она это сделала, твои видения не сказали?
Гусляр пожал плечами.
– Должно быть, она считала, что Морена права в своём нежелании менять мироустройство. Она желала, чтобы сезонов оставалось четыре, а в Нави остались боги, которые могли присмотреть за душами людей и защитить их от нечисти. Ты считаешь, что это неправильно?
– Не мне решать, – возразила Ружена, – только боги имеют право думать о таких вещах.
– Ты действительно так думаешь? Или так тебе сказали думать?
– Лучше рассказывай дальше, – вздохнула она.
Гусляр усмехнулся.
– Хорошо. Итак, кроме Живы на сторону Морены и Огнебога встало несколько волшебных существ. Не столь могущественных как боги, но всё-таки заслуживающих упоминания: Яга, Птица-Гамаюн и Кощей Бессмертный. Битва растянулась на несколько лет, но, конечно, они проиграли. Как можно тягаться с верховными богами?
– И что потом случилось с Мореной и теми, кто ей помогал? – Спросила Ружена, потому что Горецвет опять замолчал.
– Их казнили. Вот только богов и волшебных существ нельзя убить раз и навсегда.
– Хочешь сказать, они ожили? – Нахмурилась она. – Или могут ожить?
Гусляр покачал головой.
– Нет, этого они не могут. Но магия не может без вместилища. Она нашла новые тела, наделила их божественной мощью и божественной сущностью. И для богов Небесного Чертога они представляют опасность.
– И? – В очередной раз поторопила его Ружена.
– Не знаю, известно ли тебе, но Гамаюн – птица-предсказательница. В видениях ей раскрывалось будущее. И не только.
– Она погибла, помогая Морене, – подхватила Ружена, – и ты хочешь сказать, что её силы перешли к тебе?
Горецвет, похоже, был рад, что она сама об этом сказала.
– Да. И недавно видение отправило меня на поиски остальных.
– Ясно, – задумчиво протянула она, – и кто из них я?
Гусляр запнулся на секунду, а потом сказал, глядя ей прямо в глаза.
– Если я всё понял правильно, то тебе достались силы богини Морены.
Ружена покачала головой.
– Ты ведь понимаешь, как сложно в это поверить? Да я, честно говоря, и не верю.
Горецвет кивнул.
– Понимаю. Мне понадобилось чуть больше года, чтобы поверить, что мои видения – действительно видения. Так что я не ожидал, что ты вот так вот легко мне поверишь. Но и оставить тебя в неведение не мог. Боги прознали, что мы не только живы, но и потихоньку начинаем действовать…
– Ты начинаешь, – перебила его Ружена, – начинаешь втягивать других людей во что-то опасное. В противостояние с богами! Я первая, кого ты нашёл?
– Да.
– Отлично, пусть так оно и остаётся. Зачем нам лезть во всё это, Горецвет? Та битва давно прошла, а новый миропорядок прижился отлично. Все благодарны богам за то, что они забрали зиму.
– Может быть сейчас, – серьёзно сказал гусляр, – но через несколько лет они запоют по-другому.
– Что ты имеешь в виду? – Нахмурилась Ружена.
– Изначально четыре времени года были придуманы не просто так. И пусть Гром и Мрак изменили мироустройство, сделано это было слишком поспешно. И последствия не заставят себя ждать. Если не веришь, я могу тебе показать. Пошли со мной.
Она покачала головой.
– Ты просто пытаешься заставить меня отправиться с тобой.
– Одно другому не мешает, – пожал плечами Горецвет. – В любом случае я думаю, что скоро и ты поймёшь, что ошибаешься. Боги не оставляли меня в покое с тех пор, как я решил отправиться на поиски остальных. Скоро они будут здесь. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы, когда они обратят свой взор на Большой Ручей, нас тут уже не было… Но, похоже, так легко тебя не уговорить.
Ружена окинула гусляра мрачным взглядом. Потом сказала:
– Два дня. Если за это время ничего не произойдёт, то ты отправишься восвояси. А пока можешь остаться у меня.
Отчасти она надеялась, что весьма стеснённые условия проживания заставят Горецвета убраться пораньше. Тот в ответ довольно улыбнулся.
– Хорошо, договорились!
Конечно же, появление в доме Ружены молодого незнакомца не осталось незамеченным. Но Горецвет всем и каждому рассказывал, как она спасла его, заблудившегося в лесной чаще, и даже предложила остаться на пару дней, чтобы отдохнуть и набраться сил. Так что гусляр быстро перестал быть для жителей Большого Ручья загадочным незнакомцем, и они потеряли к нему интерес, а значит, и к Ружене тоже.
Староста, однако, выслушав его, заметил:
– Наша Ружена только на вид суровая, но сердце у неё доброе. В беде она никого не оставит.
А ей только оставалось удивляться, как легко Горецвет влился в здешнее общество. Она жила в Большом Ручье всю жизнь и никогда с ней не здоровались на улицах так тепло.
Разбирательство с украденной бортью Ружена решила отложить. Сначала нужно было выпроводить из деревни Горецвета с его безумными идеями. Не то чтобы она ему совсем не верила. Было видно, что гусляр искренне верит в то, о чём говорит. Действительно ли он посланник других богов или его разум просто затуманен? Ружена склонялась ко второму, но и вероятность первого нельзя было сбрасывать со счетов.
Вот только ей совсем не хотелось участвовать в распрях богов. Особенно в роли богини зимы и смерти. Морена в представлении людей была злом, которое, к счастью, исчезло вместе с зимой. Пусть так всё и остаётся. Пусть самой серьёзной её проблемой будет украденная борть.
В середине разноцвета, первого месяца лета, справляли Медоносицу – праздник мёда. У Ружены было слишком много дел, так что она проигнорировала настойчивые просьбы Горецвета остаться в деревне.
– Присутствие людей может помочь! – Уверял он.
На это она только головой покачала. Если боги что-то задумали, они это сделают. Смысл бегать от судьбы? К тому же Ружена до сих пор не очень-то верила тому, что рассказал ей гусляр.
Остановить её он больше не пытался, но Ружена чувствовала его встревоженный, недовольный взгляд, пока собиралась. Но что ещё ей делать? Бросить все свои обязанности и сидеть вместе с ним в доме, ждать богов? Как бы она объяснила это старосте и остальным? Жители деревни решили бы, что она сошла с ума. Чего доброго ещё выгнали бы, ведь каждый знает, что тёмный разум накликает беду на всех, кто рядом.
Ружена никогда раньше в это особо не верила, но теперь задумалась. Что, если Горецвет действительно сошёл с ума и принесёт ей беду?
Но думать о бедах и сумасшествии в такой день совсем не хотелось. Солнце стояло высоко в небе, но в тени могучих дубов царила прохлада. Ажурный лиственный полог, пропуская через себя солнечный свет, заставлял тени танцевать по траве.
Ружене нужно было набрать цветов – особенных, которые больше всего любили пчёлы – для праздника Медоносицы. Традиционно эту задачу поручали деревенскому бортнику.
Закончив собирать цветы – жёлтые бутоны пахли так сладко, что хотелось немедленно попробовать их на вкус, неудивительно, что их так любили пчёлы – она распрямилась, прижимая к себе огромный букет. Обернулась. И замерла.
Прямо за её спиной стоял человек и разглядывал девушку ничего не выражающим взглядом. Он не был похож на уроженца Медового леса.
Молодой, блестящие чёрные волосы волнами спадают на плечи, кожа слишком бледная, а глаза... Ружене стало не по себе, когда она их разглядела. Вспомнились слова Горецвета о том, что боги придут за ними.
Тёмно-фиолетовые, навевающие мысли о грозовом небе и буйстве стихии, с серебристо-серыми вкраплениями, которые как будто сияли.
Ружена медленно положила букет на траву. Выпрямилась. Потом поклонилась, на всякий случай в пояс, вдруг перед ней действительно бог.
– Светлого дня, путник. Я могу тебе чем-то помочь? Ты не заблудился?
Она всё ещё надеялась, что сейчас мужчина заговорит, окажется самым обычным человеком, который заплутал, держа путь в одну из деревень, на праздник. Может, он чей-то родственник. Не всех же в Медовом лесу она знала.
Но другая её часть, более умная и не строящая иллюзий, с первого взгляда поняла, что перед ней не человек.
Да он, похоже, и не собирался скрываться.
– Ни к чему эти расшаркивания, – произнёс бог, – ты и так поняла, кто перед тобой.
– Гром, – выдохнула Ружена.
Верховный бог.
Он кивнул.
– Честно говоря, я надеялся, что Горецвет не зайдёт так далеко. Оставит прошлое в прошлом. Но Гамаюн всегда был слишком настойчивым, не принимающим отказов. Его сила такая же. Должно быть, она свела бы беднягу с ума, но своего добилась.
Ружена не понимала, чего хочет от неё Гром и не представляла, что ей делать. Бежать? Сражаться? И то и другое бесполезно: от бога не убежать и тем более его не победить.
Сказать ему, что она не собирается следовать безумному плану Горецвета по возвращению зимы? Что просто хочет спокойно жить как Ружена, бортник из Большого Ручья, самый обычный человек.
Вот только это была не совсем правда.
С детства Ружена чувствовала, что отличается. Её появление в Большом Ручье, её образ мыслей, чуждый другим жителям Медового леса. Стычки и непонимание, невозможность найти друзей. Да и на каком-то более глубоком уровне она не чувствовала, что принадлежит этому месту. За двадцать лет оно так и не стало для неё домом.
В Горецвете же, как бы странно это ни звучало, Ружена сразу почувствовала родственную душу. Он вдруг оказался ей ближе, чем люди, рядом с которыми она жила всю свою жизнь. Что это, если не подтверждение его истории?
Хотелось бы ей проигнорировать всё, что сказал гусляр и остаться в Большом Ручье. Но теперь, стоя перед верховным богом, Ружена знала, что так не поступит. Она пойдёт с Горецветом не только из-за внезапно проснувшегося чувства родства, но и потому, что если он говорит правду и зима действительно нужна, Ружена должна увидеть это своими глазами. Тогда она решит, что ей делать.
Её мысли прервал бархатный голос Грома, ничуть не напоминающий о грозах и бурях, в отличии от его глаз.
– Сегодня я здесь только для того, чтобы познакомиться. Предупредить тебя. Не лезь в это дело, Ружена. Может силы Морены и перешли к тебе, но делить её идеалы и повторять её судьбу ты не обязана. Если ты всё-таки решишь пойти с Горецветом, и мы встретимся вновь… Что ж, я не смогу быть также добр.
В то место, где бог только что стоял, ударила молния. И это при чистейшем голубом небе! Не было никакого грома, просто вспышка, заставившая Ружену испуганно отшатнуться. Когда свет погас, она увидела, что Гром исчез, а в траве появился выжженный круг.
С бешено колотящимся сердцем и дрожащими руками она подняла букет и на нетвёрдых ногах направилась обратно в деревню.
У Ружены было достаточно времени, чтобы прийти в себя и подумать о произошедшем. В Большой Ручей она вернулась уже спокойной и принявшей решение. В том, что касалось богов, Горецвет ей не соврал. А что насчёт остального?
Он пытался доказать ей, что зиму нужно вернуть. В этом Ружена всё ещё сильно сомневалась: что полезного может быть во времени, когда всё умирает и жизнь становится особенно тяжёлой? Но гусляр обещал доказательства и она собиралась их увидеть.
Войдя в дом, Ружена увидела, что он пуст. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия, но она тут же отогнала его. Что плохого могло случиться с Горецветом в деревне? Только если он решил выйти в лес… Но зачем ему это? Он же и её отговаривал.
Ружена отправилась к старосте отнести цветы, решив, что заодно спросит и про Горецвета. Староста обладал прямо таки магической способностью всегда точно знать, что происходит в каждом уголке Большого Ручья. Или так только казалась, но Ружена подозревала, что с пришельца тот действительно глаз не спустит.
Староста, приняв букет и поблагодарив за работу, подтвердил её худшие опасения.
– Он ушёл в лес. Сказал, что пойдёт по берегу ручья – так не заблудится. Вот только нет его уже довольно давно... Ты бы сходила проверить.
Ружена кивнула.
– Так и сделаю.
Ей хотелось верить, что гусляр просто потерял счёт времени: сидит где-нибудь у ручья недалеко от деревни и играет лесным зверушкам на своих гуслях.
Горецвет замолчал, вертя в руках уже пустую чашку.
– Хочешь сказать, боги отправили тебя за мной? – С сомнением спросила Ружена.
Горецвет нервно облизнул губы.
– Вот мы и подошли к самой сложной части. Боги, да не совсем.
Она покачала головой.
– Кто, кроме богов, способен на такое?
– Другие боги.
Увидев замешательство на её лице, гусляр улыбнулся.
– Давай-ка сначала я расскажу о своих первых видениях. Тех, что были до того, как голос отправил меня к тебе.
Ружена кивнула, хотя совсем не была уверена, что хочет о них услышать.
– Поначалу видения были редкими и размытыми. Я не мог увидеть много и часто, прежде чем понять, что в них происходит, мне приходилось смотреть их несколько раз. Кто бы ни посылал их мне, он был терпелив.
Он на секунду замолк.
– Тогда я ещё не верил, что вижу прошлое. Что всё, что происходит в моих снах, происходило и на самом деле. Это я понял позже. А тогда мне казалось, что я смотрю на старинную легенду: из тех, что повествуют о жизни богов.
– И что же это была за легенда? – Поторопила гусляра Ружена, когда тот снова замолчал.
– В ней Мрак пришёл к своему брату Грому и заявил, что то, как они поделили обязанности, несправедливо. Они вместе создавали Навь и Явь, богов и людей, но Гром живёт в Небесных Чертогах, а Мрак прозябает в Тисовом тереме и вынужден наблюдать за душами людей и чудовищами в Нави. Гром с ним согласился и предложил поменять мироустройства.
Ружена нахмурилась.
– Изменить мироустройство? То, что они создавали веками? Вот так легко?
Горецвет улыбнулся ей, но улыбка показалась Ружене совсем не весёлой.
– Они же боги. Для них это должно быть то же самое, как для скотовода построить новый хлев.
Ей такое сравнение не понравилось, но она промолчала. Гусляр продолжил.
– Гром сказал брату, что он сможет подняться в Небесные Чертоги, если другие боги, живущие в Нави, согласны на изменения, которые они придумали. В Нави боги – Мрак и Морена – занимались тем, что следили за круговоротом душ. А Огнебог сторожил переправу через реку Смородину, по которой в Навь можно было попасть. И если Мрак был только рад избавиться от своих обязанностей, то Морена и Огнебог воспротивились таким изменениям.
Горецвет замолчал, растерянно перебирая струны гуслей.
– Что такое? – Спросила Ружена, которой хотелось уже понять, как всё это относится к ней.
– Видишь ли, – вздохнул гусляр, – дальше видения приходили туманные. Не важно, сколько раз я видел одно и то же, они постоянно забывались. Так что в истории появилось белое пятно. А дальше Морена и Огнебог уже бросили вызов Мраку, а значит, и Грому тоже и всем богам, живущим в Небесных Чертогах.
– Не удивительно, что про них все забыли, – покачала головой Ружена, – я слышала лишь упоминания о них от стариков.
Горецвет кивнул.
– А про богиню Живу ты слышала?
Она нахмурилась.
– Конечно. А не должна была? Мы почитаем её наравне с Лесьяром и его братом и сестрой.
– Вот только в моих видениях она встала на сторону Морены и Огнебога и вместе с ними была уничтожена. В Небесных Чертогах Живы нет.
Ружена не знала, как реагировать на такое заявление.
– А почему она это сделала, твои видения не сказали?
Гусляр пожал плечами.
– Должно быть, она считала, что Морена права в своём нежелании менять мироустройство. Она желала, чтобы сезонов оставалось четыре, а в Нави остались боги, которые могли присмотреть за душами людей и защитить их от нечисти. Ты считаешь, что это неправильно?
– Не мне решать, – возразила Ружена, – только боги имеют право думать о таких вещах.
– Ты действительно так думаешь? Или так тебе сказали думать?
– Лучше рассказывай дальше, – вздохнула она.
Гусляр усмехнулся.
– Хорошо. Итак, кроме Живы на сторону Морены и Огнебога встало несколько волшебных существ. Не столь могущественных как боги, но всё-таки заслуживающих упоминания: Яга, Птица-Гамаюн и Кощей Бессмертный. Битва растянулась на несколько лет, но, конечно, они проиграли. Как можно тягаться с верховными богами?
– И что потом случилось с Мореной и теми, кто ей помогал? – Спросила Ружена, потому что Горецвет опять замолчал.
– Их казнили. Вот только богов и волшебных существ нельзя убить раз и навсегда.
– Хочешь сказать, они ожили? – Нахмурилась она. – Или могут ожить?
Гусляр покачал головой.
– Нет, этого они не могут. Но магия не может без вместилища. Она нашла новые тела, наделила их божественной мощью и божественной сущностью. И для богов Небесного Чертога они представляют опасность.
– И? – В очередной раз поторопила его Ружена.
– Не знаю, известно ли тебе, но Гамаюн – птица-предсказательница. В видениях ей раскрывалось будущее. И не только.
– Она погибла, помогая Морене, – подхватила Ружена, – и ты хочешь сказать, что её силы перешли к тебе?
Горецвет, похоже, был рад, что она сама об этом сказала.
– Да. И недавно видение отправило меня на поиски остальных.
– Ясно, – задумчиво протянула она, – и кто из них я?
Гусляр запнулся на секунду, а потом сказал, глядя ей прямо в глаза.
– Если я всё понял правильно, то тебе достались силы богини Морены.
Глава 2. Боги
Ружена покачала головой.
– Ты ведь понимаешь, как сложно в это поверить? Да я, честно говоря, и не верю.
Горецвет кивнул.
– Понимаю. Мне понадобилось чуть больше года, чтобы поверить, что мои видения – действительно видения. Так что я не ожидал, что ты вот так вот легко мне поверишь. Но и оставить тебя в неведение не мог. Боги прознали, что мы не только живы, но и потихоньку начинаем действовать…
– Ты начинаешь, – перебила его Ружена, – начинаешь втягивать других людей во что-то опасное. В противостояние с богами! Я первая, кого ты нашёл?
– Да.
– Отлично, пусть так оно и остаётся. Зачем нам лезть во всё это, Горецвет? Та битва давно прошла, а новый миропорядок прижился отлично. Все благодарны богам за то, что они забрали зиму.
– Может быть сейчас, – серьёзно сказал гусляр, – но через несколько лет они запоют по-другому.
– Что ты имеешь в виду? – Нахмурилась Ружена.
– Изначально четыре времени года были придуманы не просто так. И пусть Гром и Мрак изменили мироустройство, сделано это было слишком поспешно. И последствия не заставят себя ждать. Если не веришь, я могу тебе показать. Пошли со мной.
Она покачала головой.
– Ты просто пытаешься заставить меня отправиться с тобой.
– Одно другому не мешает, – пожал плечами Горецвет. – В любом случае я думаю, что скоро и ты поймёшь, что ошибаешься. Боги не оставляли меня в покое с тех пор, как я решил отправиться на поиски остальных. Скоро они будут здесь. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы, когда они обратят свой взор на Большой Ручей, нас тут уже не было… Но, похоже, так легко тебя не уговорить.
Ружена окинула гусляра мрачным взглядом. Потом сказала:
– Два дня. Если за это время ничего не произойдёт, то ты отправишься восвояси. А пока можешь остаться у меня.
Отчасти она надеялась, что весьма стеснённые условия проживания заставят Горецвета убраться пораньше. Тот в ответ довольно улыбнулся.
– Хорошо, договорились!
Конечно же, появление в доме Ружены молодого незнакомца не осталось незамеченным. Но Горецвет всем и каждому рассказывал, как она спасла его, заблудившегося в лесной чаще, и даже предложила остаться на пару дней, чтобы отдохнуть и набраться сил. Так что гусляр быстро перестал быть для жителей Большого Ручья загадочным незнакомцем, и они потеряли к нему интерес, а значит, и к Ружене тоже.
Староста, однако, выслушав его, заметил:
– Наша Ружена только на вид суровая, но сердце у неё доброе. В беде она никого не оставит.
А ей только оставалось удивляться, как легко Горецвет влился в здешнее общество. Она жила в Большом Ручье всю жизнь и никогда с ней не здоровались на улицах так тепло.
Разбирательство с украденной бортью Ружена решила отложить. Сначала нужно было выпроводить из деревни Горецвета с его безумными идеями. Не то чтобы она ему совсем не верила. Было видно, что гусляр искренне верит в то, о чём говорит. Действительно ли он посланник других богов или его разум просто затуманен? Ружена склонялась ко второму, но и вероятность первого нельзя было сбрасывать со счетов.
Вот только ей совсем не хотелось участвовать в распрях богов. Особенно в роли богини зимы и смерти. Морена в представлении людей была злом, которое, к счастью, исчезло вместе с зимой. Пусть так всё и остаётся. Пусть самой серьёзной её проблемой будет украденная борть.
В середине разноцвета, первого месяца лета, справляли Медоносицу – праздник мёда. У Ружены было слишком много дел, так что она проигнорировала настойчивые просьбы Горецвета остаться в деревне.
– Присутствие людей может помочь! – Уверял он.
На это она только головой покачала. Если боги что-то задумали, они это сделают. Смысл бегать от судьбы? К тому же Ружена до сих пор не очень-то верила тому, что рассказал ей гусляр.
Остановить её он больше не пытался, но Ружена чувствовала его встревоженный, недовольный взгляд, пока собиралась. Но что ещё ей делать? Бросить все свои обязанности и сидеть вместе с ним в доме, ждать богов? Как бы она объяснила это старосте и остальным? Жители деревни решили бы, что она сошла с ума. Чего доброго ещё выгнали бы, ведь каждый знает, что тёмный разум накликает беду на всех, кто рядом.
Ружена никогда раньше в это особо не верила, но теперь задумалась. Что, если Горецвет действительно сошёл с ума и принесёт ей беду?
Но думать о бедах и сумасшествии в такой день совсем не хотелось. Солнце стояло высоко в небе, но в тени могучих дубов царила прохлада. Ажурный лиственный полог, пропуская через себя солнечный свет, заставлял тени танцевать по траве.
Ружене нужно было набрать цветов – особенных, которые больше всего любили пчёлы – для праздника Медоносицы. Традиционно эту задачу поручали деревенскому бортнику.
Закончив собирать цветы – жёлтые бутоны пахли так сладко, что хотелось немедленно попробовать их на вкус, неудивительно, что их так любили пчёлы – она распрямилась, прижимая к себе огромный букет. Обернулась. И замерла.
Прямо за её спиной стоял человек и разглядывал девушку ничего не выражающим взглядом. Он не был похож на уроженца Медового леса.
Молодой, блестящие чёрные волосы волнами спадают на плечи, кожа слишком бледная, а глаза... Ружене стало не по себе, когда она их разглядела. Вспомнились слова Горецвета о том, что боги придут за ними.
Тёмно-фиолетовые, навевающие мысли о грозовом небе и буйстве стихии, с серебристо-серыми вкраплениями, которые как будто сияли.
Ружена медленно положила букет на траву. Выпрямилась. Потом поклонилась, на всякий случай в пояс, вдруг перед ней действительно бог.
– Светлого дня, путник. Я могу тебе чем-то помочь? Ты не заблудился?
Она всё ещё надеялась, что сейчас мужчина заговорит, окажется самым обычным человеком, который заплутал, держа путь в одну из деревень, на праздник. Может, он чей-то родственник. Не всех же в Медовом лесу она знала.
Но другая её часть, более умная и не строящая иллюзий, с первого взгляда поняла, что перед ней не человек.
Да он, похоже, и не собирался скрываться.
– Ни к чему эти расшаркивания, – произнёс бог, – ты и так поняла, кто перед тобой.
– Гром, – выдохнула Ружена.
Верховный бог.
Он кивнул.
– Честно говоря, я надеялся, что Горецвет не зайдёт так далеко. Оставит прошлое в прошлом. Но Гамаюн всегда был слишком настойчивым, не принимающим отказов. Его сила такая же. Должно быть, она свела бы беднягу с ума, но своего добилась.
Ружена не понимала, чего хочет от неё Гром и не представляла, что ей делать. Бежать? Сражаться? И то и другое бесполезно: от бога не убежать и тем более его не победить.
Сказать ему, что она не собирается следовать безумному плану Горецвета по возвращению зимы? Что просто хочет спокойно жить как Ружена, бортник из Большого Ручья, самый обычный человек.
Вот только это была не совсем правда.
С детства Ружена чувствовала, что отличается. Её появление в Большом Ручье, её образ мыслей, чуждый другим жителям Медового леса. Стычки и непонимание, невозможность найти друзей. Да и на каком-то более глубоком уровне она не чувствовала, что принадлежит этому месту. За двадцать лет оно так и не стало для неё домом.
В Горецвете же, как бы странно это ни звучало, Ружена сразу почувствовала родственную душу. Он вдруг оказался ей ближе, чем люди, рядом с которыми она жила всю свою жизнь. Что это, если не подтверждение его истории?
Хотелось бы ей проигнорировать всё, что сказал гусляр и остаться в Большом Ручье. Но теперь, стоя перед верховным богом, Ружена знала, что так не поступит. Она пойдёт с Горецветом не только из-за внезапно проснувшегося чувства родства, но и потому, что если он говорит правду и зима действительно нужна, Ружена должна увидеть это своими глазами. Тогда она решит, что ей делать.
Её мысли прервал бархатный голос Грома, ничуть не напоминающий о грозах и бурях, в отличии от его глаз.
– Сегодня я здесь только для того, чтобы познакомиться. Предупредить тебя. Не лезь в это дело, Ружена. Может силы Морены и перешли к тебе, но делить её идеалы и повторять её судьбу ты не обязана. Если ты всё-таки решишь пойти с Горецветом, и мы встретимся вновь… Что ж, я не смогу быть также добр.
В то место, где бог только что стоял, ударила молния. И это при чистейшем голубом небе! Не было никакого грома, просто вспышка, заставившая Ружену испуганно отшатнуться. Когда свет погас, она увидела, что Гром исчез, а в траве появился выжженный круг.
С бешено колотящимся сердцем и дрожащими руками она подняла букет и на нетвёрдых ногах направилась обратно в деревню.
У Ружены было достаточно времени, чтобы прийти в себя и подумать о произошедшем. В Большой Ручей она вернулась уже спокойной и принявшей решение. В том, что касалось богов, Горецвет ей не соврал. А что насчёт остального?
Он пытался доказать ей, что зиму нужно вернуть. В этом Ружена всё ещё сильно сомневалась: что полезного может быть во времени, когда всё умирает и жизнь становится особенно тяжёлой? Но гусляр обещал доказательства и она собиралась их увидеть.
Войдя в дом, Ружена увидела, что он пуст. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия, но она тут же отогнала его. Что плохого могло случиться с Горецветом в деревне? Только если он решил выйти в лес… Но зачем ему это? Он же и её отговаривал.
Ружена отправилась к старосте отнести цветы, решив, что заодно спросит и про Горецвета. Староста обладал прямо таки магической способностью всегда точно знать, что происходит в каждом уголке Большого Ручья. Или так только казалась, но Ружена подозревала, что с пришельца тот действительно глаз не спустит.
Староста, приняв букет и поблагодарив за работу, подтвердил её худшие опасения.
– Он ушёл в лес. Сказал, что пойдёт по берегу ручья – так не заблудится. Вот только нет его уже довольно давно... Ты бы сходила проверить.
Ружена кивнула.
– Так и сделаю.
Ей хотелось верить, что гусляр просто потерял счёт времени: сидит где-нибудь у ручья недалеко от деревни и играет лесным зверушкам на своих гуслях.
