Мама, папа, маленькая Ари. И подарки, куда без них? Сразу взгрустнулось. Впрочем, долго поддаваться меланхолии девушка не собиралась, поэтому, встряхнувшись, начала распаковывать чемоданы. Выудив утеплённые вещи и обувь, Арида быстро облачилась в них и поспешила на улицу – руки в буквальном смысле чесались от магии, рвущейся наружу.
Арида не хотела быть у всех на глазах, она жаждала остаться одна, чтобы полностью отдаться процессу и всласть помагичить. Однако между ней и немедленным исполнением желания вдруг встала женщина лет сорока пяти на вид, с которой Арида столкнулась нос к носу, выйдя из апартаментов.
– Я Найла, горничная. – Дружелюбно представилась она.
– Арида, – растерялась девушка.
– Господин Диленси велел позаботиться о вас. – С улыбкой отрапортовала Найла.
– О, – только и смогла вымолвить Ариада, не ожидавшая подобного приёма.
– Если вам станет что-то необходимо, или потребуется моя помощь, смело зовите меня. – Затараторила горничная, и Арида осознала, что этой женщине очень тоскливо без подружек, с которыми можно болтать, сколько душе угодно. То есть существует огромный шанс, что все новости, которые Найла хотела бы обсудить с подружками, она просто вывалит скопом на Ариду, не интересуясь её мнением на этот счёт.
Женщина как раз набрала порцию воздуха, чтобы выплеснуть свои мысли, но Арида её опередила:
– А знаете, мне как раз требуется ваша помощь. Я начала разбирать чемоданы, и поняла, что мне необходимо узнать мнение кого-то, кто разбирается, стоит ли обновить гардероб, или сойдёт и так.
Найла слушала с живейшим интересом. «Вероятно, – предположила Арида, – модных советов у неё не просили уже очень давно».
– Не могли бы вы взглянуть на мои вещи?
– А…
– А я отлучусь ненадолго. – Перебила девушка и едва ли не силой впихнула Найлу в апартаменты, после чего поспешила на первый этаж.
Выход в сад, о котором поведал Ариаде отец, никак не желал находиться. Зато дверей, ведущих в санузел, чулан, подвал, кухню, столовую, – предостаточно. Желание вновь почувствовать себя полноценным магом, а не ущербным подобием, жгло нестерпимо, а между пальцев – она видела – стали проскакивать белые искорки. Магия, чувствуя близость родной стихии, требовала немедленного выхода, единения.
Отчаявшись, Арида решила оббежать дом снаружи. На крыльце она застала Джорана, замершего у открытой двери чёрного монстра – брата того внедорожника, на котором её привёзли, только габаритнее. Хозяин поместья окинул запыхавшуюся девушку требовательным взглядом, желая услышать объяснение. Рядышком обретался Вэнделл, держа дверцу автомобиля открытой, как и уши, готовые внимать каждому слову. И Арида вдруг задумалась, как она выглядит в глазах обоих мужчин. «Что за глупости в голову лезут?! – отдёрнула себя. – Лучше бы о другом подумала! К примеру, как отмазаться, чтобы не возникло ненужных вопросов? ».
– Что-то случилось? – полюбопытствовал Джоран, выгнув бровь.
– Нет. Просто захотелось прогуляться. – Как можно беззаботнее ответила Арида.
– А запыхалась потому… – невозмутимо протянул Диленси.
– …что не терпится увидеть сад, о котором с таким восторгом рассказывал папа. – Девушка попыталась закрепить эффект, улыбнувшись, но улыбка вышла натянутой. – Очень.
Это была полнейшая чушь. Ни о каком саде на территории поместья Гаррет не рассказывал дочери. Да и с каких пор мужчин интересуют кусты, пусть и причудливо постриженные, да цветочки, посаженные в виде каких-то узоров?
Хозяин поместья заметил, как Арида украдкой почёсывает руки, но не стал спрашивать об этом. Девушка чувствовала, как неприятно начала покалывать кожа, воздух буквально переполнялся магией, готовой в любой момент вырваться на свободу, игнорируя волю хозяйки.
– Так как я могу попасть туда? – попыталась ускорить события девушка.
– Нужно пройти через гостиную на первом этаже, дойти до лестницы, ведущей в подвал, и пройти по коридору.
– А если не через дом? – нервно спросила Арида. Находиться в доме сейчас чрезвычайно опасно.
Вместе с искорками между ладоней стало пробегать холодное сияние. С нарастающей тревогой, девушка бросила на хозяина поместья полный надежды и отчаянья взгляд, вместе с тем крепко сцепляя пальцы. Нельзя в дом, нельзя! Во имя света, нужно как можно скорее уединиться!
От мужчины не укрылся непроизвольный жест девушки. Что-то прикинув в уме, он указал направление в обход. Ариада коротко поблагодарила и, уже не думая о том, как выглядит в глазах мужчин, рванула с места, как заправский спринтер.
Пару раз она споткнулась, провалилась по колено в снег, поскользнулась и чуть не «поцеловала» землю. Даже если кто-то стал свидетелем танца «пьяного страуса», как мысленно обозвала свои движения девушка, ей глубоко на это наплевать. Единственная мысль билась у неё в голове в такт сердечному ритму: «Быстрее! Во имя всех богов, света и тьмы, быстрее!». И огромный везением оказалось то, что на её пути никто не встретился: одного прикосновения сейчас было достаточно, чтобы превратить живое существо в ледяную скульптуру, заморозив даже внутренности.
Как только удалось миновать поместье, девушка не запомнила. Впрочем, в этот день из памяти выпало многое: она не помнила, как очутилась на заднем дворе, не помнила, откуда вдруг взялся хвойный лес и нечто отдалённо напоминающее ручей с маленьким водоёмом, застывшим под натиском морозов. Зато в память прочно врезалась жгучая боль, которую Ариада испытала, когда исчезли барьеры, и магия вырвалась из своего многолетнего плена.
Как подкошенная, девушка рухнула на землю. Острая боль пронзила всё тело и отказывалась покидать его. Однако боль оказалась ещё и тягуче-сладкой, ноющей, пульсирующей. «Наверное, я мазохистка», – решила Арида, чувствуя, что ей нравится коктейль из боли, наслаждения и лёгкости.
Какое-то время девушка лежала, обессилено глядя на хмурое небо, на котором нет-нет да возникала брешь, приоткрывая завесу, показывая, что за серой мощью снеговых облаков скрыто голубое небо. Один раз Арида на несколько секунд увидела солнце, чьё тепло мягко ласкало всё, до чего дотягивалось, обещая, что скоро станет легче. А потом, чуть успокоившись, эфрина попыталась накинуть аркан на свою магию, чтобы обуздать не на шутку разошедшуюся магию. Она поддавалась с трудом, словно дикий зверь, чувствуя, что её снова посадят на цепь. Пришлось пойти на хитрость и трансформировать не растратившуюся энергию в снежинки. Теперь нечаянный свидетель мог увидеть, как в радиусе пятнадцати метров от тёмного пятна – тела, неподвижно лежавшего на снегу, медленно опускались снежинки. Снегопад был недолгим, но его хлопья были крупные и пушистые. Казалось, природа погружалась в покой, который был нарушен приходом девушки.
Тихо. Свежо. Запах хвои ощущался слабо, едва-едва, где-то на границе между сознанием и инстинктами. Но он пьянил, манил, просил остаться. Нет, поняла Арида, пьянила свобода и блажь, медленно растекавшаяся по ноющему телу, освобождённому от переполнявшей его долгое время энергии.
Ей было так хорошо и спокойно, как никогда раньше. Никуда не нужно торопиться. Никто не ждёт от неё действий и решений. «Никто не потревожит здесь, – внезапно поняла она. – Я останусь здесь, на севере. Тут меня не тронут, не найдут».
Она ещё какое-то время наслаждалась тишиной и приятной слабостью в теле. Свернувшись клубочком, наблюдала, как редкие снежинки бесшумно падают на землю. Одна, вторая, третья…
Глаза закрываются, слабость добралась и до век.
Четыре, пять…
Хочу спать. Шесть…
Да, нужно отдохнуть.
Семь…
«Я так устала… бегать, прятаться, искать. Это… утомительно»
Восемь…
Когда снежинки таят на щеке, они всегда оставляют после себя след…
Десять?..
Мама – особое слово, от воспоминания о котором где-то внутри рождается тепло, и сразу становится уютно. Мама – та, кто дарит своему ребёнку всю свою любовь без остатка, защищает и разделяет боль чада. Конечно, люди бывают разные, как и мамы. И семьи тоже.
Девушке снилась мама, такая родная, в чьих объятиях забывались все горести и печали, которые может испытывать ребёнок. Лет до четырёх Арида не знала отца. Анэлия Шайал была обычной человеческой девушкой, чей роман с приехавшим отдохнуть в один из крупных городов Мартана мужчиной, окончился беременностью. Хрупкая шатенка со светло-карими глазами чуть выше среднего роста, по словам отца, покорила его сердце сразу. Правда, почему тогда мужчина не увёз с собой возлюбленную, Арида до сих пор не знает.
Наверняка для Гаррета, решившего вновь навестить Анэлию во время отпуска, стала самым большим сюрпризом в жизни новость, что он уже четыре года как отец. Родители не рассказывали Ариде об этом, как и о том, с какими трудностями столкнулись, когда попытались стать нормальной семьёй. Хотя, конечно, слово «нормально» – слишком уж не подходило им: Гаррет уже тогда занимал пост верховного судьи, пусть и не в столице, и покидать его мужчина отказался. В итоге маленькая Арида видела отца, хорошо, если каждые выходные и праздничные дни. Зато эти дни были самыми счастливыми для неё.
Самым ярким воспоминанием для девушки навсегда остался день, когда родители отвели её на каток. И сейчас Арида как наяву видела себя, держащейся за руки мамы и папы, неуклюже пытаясь скользнуть по льду. Ничего особенно в тот день не произошло: девочка не раз падала и ушибалась, но с лица не сходила счастливая улыбка. Вероятно, уже тогда маленькая эфрина ощущала, что снег и лёд – её родная стихия. Родители нисколько не удивились, когда шестилетняя дочурка объявила, что хочет стать фигуристкой. Даже если они и не воспринимали серьёзно увлечение Ариды, то вида не подавали, наоборот, поддерживали её.
Тренер Ариады не могла нахвалиться, рассказывая Анэлии и Гаррету об успехах ученицы, пророчила чудесное будущее прославленной спортсменки. Родители безмерно гордились дочкой.
Эти годы остались для Ариды самыми лучшими и счастливыми. И так бы всё продолжалось, если бы не гражданская война, охватившая сначала столицу Мартана, а после распространившаяся по всей стране.
Мартан входил в Союз Автономных Республик Кадара и подчинялся кадарскому правительству. Слаборазвитая экономика, низкий уровень образования и медицины делали Мартан и ещё пять небольших государств – ближайших соседей Мартана, – уязвимыми и легко поддающимися чужому влиянию. За полтора века, что Союз находился под властью Кадара, все шесть республик совершили резкий скачок в развитии. Однако вместо благодарности, мартанцы и их союзники вдруг люто возненавидели страну-благодетеля. Не малую роль в этом сыграла умелая агитация тогдашнего правительства: в Союзных Республиках насчитывалось самое большое скопление «тёмных» рас на всём континенте – оборотней, вампиров, демонов и их полукровок. Коренным мартанцам долго и умело «промывали мозги», делая акцент на то, что «тёмные» расы – чужие, и, не будь никого из них в Союзе, Мартан давно был самостоятельной и сильной державой. А вот небольшую площадь Мартана, уступавшую Кадару по размеру в девятнадцать раз, никто почему-то не воспринял, как и почти полное отсутствие природных ресурсов – кадарское правительство фактически обеспечивало маленькое и неблагодарное государство.
Когда человек перестаёт думать, он становится существом – глупым, не обременённым интеллектом, а иногда и инстинктами, не способным к самостоятельной жизни. Если таких собирается десяток – это печально. Но если их становится сотня, становится страшно – ведь существа по щелчку своего «вожака» могут накинуться на того, кто отличается от них. Управлять толпой, которая способна только заглядывать в рот своему лидеру да следует его командам, очень просто.
Мартан вспыхнул войной первым. За ним потянулись другие Республики Союза. Это была резня. Мартанцы убивали друг друга просто за то, что кто-то внешне отличался от своего соседа или брата – слишком тёмными или светлыми глазами, волосами, кожей; формой ушей, ногтей… Те, кому повезло, сумели бежать за пределы Мартана.
Когда Гаррет узнал о гражданской войне, было уже поздно. Кадар закрыл границы, запретив своим гражданам посещение Мартана и других малых государств, охваченных войной. Так же поступила Эльминия, соседствовавшая с Кадаром и двумя Союзными Республиками. Почти год дер Орвис не мог пробиться в Мартан. Эфрин сходил с ума от страха за своих девочек. Знал бы он, через что пришлось пройти его дочери…
Горячая рука осторожно стёрла влажный след на щеке, оставленный слезой. Арида, убаюканная странными покачиваниями (словно на волнах, – подумала она), не сразу поняла, что видела сон. Девушка дёрнулась раз-другой, испугавшись, что волны поглотят, но её лишь крепче прижали к себе.
– Ш-ш-ш. Всё хорошо. Не бойся. Всё будет хорошо. – Заверил низкий, хрипловатый голос.
И Арида решила довериться. Она устала бояться и бегать, искать и прятаться. Ей было тепло, приятно и спокойно. Спокойствие – то, чего девушке отчаянно не хватало много лет. И Арида позволила себе утонуть в этих волнах. Ненадолго, просто, чтобы немного отдохнуть, прийти в себя и собрать в кулак все силы, ведь они ей так нужны.
Пробуждение вышло долгим. Голова была тяжёлой, как и тело, которое, казалось, вдруг стало весить не меньше центнера. Вдобавок не давала покоя ноющая боль со знакомым сладковатым привкусом. «Когда я стала мазохисткой?» – недоумевала Арида. Подняться с постели сразу не получилось – лёгкое головокружение в купе с общей слабостью в теле, заставили упасть обратно на огромную мягкую подушку.
Как только слабость отступила, Арида сумела встать. Правда, её всё равно слегка покачивало. Девушка запоздало обратила внимание, что её чемоданов нет в поле зрения. Терзаемая догадками, она двинулась к шкафу. На полках аккуратными стопочками были сложены её вещи. Кое-что висело на вешалках. Убедившись, что всё на месте, Ариада направилась в ванную комнату, чтобы совершить все процедуры. Там же обнаружились: пара тюбиков с кремом, а также несколько дополнительных баночек помимо тех, что привезла с собой девушка. Сомнений не осталось – кто-то позаботился о ней, разложив всё по местам.
«Понежиться что ли?» – раздумывала Арида, глядя на ванную, где можно не только спокойно вытянуть ноги и лечь, но мог поместиться ещё один человек, и свободное место ещё останется. Её всё ещё пошатывало, но соблазн принять горячую ванну был велик. Однако каким бы сильным не было желание, пришлось отказаться от этой затеи. А ну как поскользнётся да ударится головой? А помочь и некому.
Совершив гигиенические процедуры, Арида переоделась и направилась в гостиную. Расстояние в двадцать шагов вдруг оказалось чрезвычайно сложно преодолеть: слабость овладевала разумом и телом всё сильнее, и девушку начало серьёзно пошатывать. Конец перехода неожиданно для девушки закончился падением. «А счастье было так близко», – простонала она, ощупывая голову. Сотрясения, к счастью, не было, но вот радужные круги в глазах мешали трезво мыслить. Всего лишь один шаг, и она могла бы мягко приземлиться на диван. Впрочем, пол был застелен ковром бежевого цвета с мягким, густым ворсом. Так что можно просто поворчать для улучшения настроения и полежать немного, набраться сил для последнего рывка, чтобы поднять собственную тушу на диван (если, конечно, не желает ночевать на ковре). Благо, полы в поместье, судя по ощущениям, с подогревом.
Арида не хотела быть у всех на глазах, она жаждала остаться одна, чтобы полностью отдаться процессу и всласть помагичить. Однако между ней и немедленным исполнением желания вдруг встала женщина лет сорока пяти на вид, с которой Арида столкнулась нос к носу, выйдя из апартаментов.
– Я Найла, горничная. – Дружелюбно представилась она.
– Арида, – растерялась девушка.
– Господин Диленси велел позаботиться о вас. – С улыбкой отрапортовала Найла.
– О, – только и смогла вымолвить Ариада, не ожидавшая подобного приёма.
– Если вам станет что-то необходимо, или потребуется моя помощь, смело зовите меня. – Затараторила горничная, и Арида осознала, что этой женщине очень тоскливо без подружек, с которыми можно болтать, сколько душе угодно. То есть существует огромный шанс, что все новости, которые Найла хотела бы обсудить с подружками, она просто вывалит скопом на Ариду, не интересуясь её мнением на этот счёт.
Женщина как раз набрала порцию воздуха, чтобы выплеснуть свои мысли, но Арида её опередила:
– А знаете, мне как раз требуется ваша помощь. Я начала разбирать чемоданы, и поняла, что мне необходимо узнать мнение кого-то, кто разбирается, стоит ли обновить гардероб, или сойдёт и так.
Найла слушала с живейшим интересом. «Вероятно, – предположила Арида, – модных советов у неё не просили уже очень давно».
– Не могли бы вы взглянуть на мои вещи?
– А…
– А я отлучусь ненадолго. – Перебила девушка и едва ли не силой впихнула Найлу в апартаменты, после чего поспешила на первый этаж.
Выход в сад, о котором поведал Ариаде отец, никак не желал находиться. Зато дверей, ведущих в санузел, чулан, подвал, кухню, столовую, – предостаточно. Желание вновь почувствовать себя полноценным магом, а не ущербным подобием, жгло нестерпимо, а между пальцев – она видела – стали проскакивать белые искорки. Магия, чувствуя близость родной стихии, требовала немедленного выхода, единения.
Отчаявшись, Арида решила оббежать дом снаружи. На крыльце она застала Джорана, замершего у открытой двери чёрного монстра – брата того внедорожника, на котором её привёзли, только габаритнее. Хозяин поместья окинул запыхавшуюся девушку требовательным взглядом, желая услышать объяснение. Рядышком обретался Вэнделл, держа дверцу автомобиля открытой, как и уши, готовые внимать каждому слову. И Арида вдруг задумалась, как она выглядит в глазах обоих мужчин. «Что за глупости в голову лезут?! – отдёрнула себя. – Лучше бы о другом подумала! К примеру, как отмазаться, чтобы не возникло ненужных вопросов? ».
– Что-то случилось? – полюбопытствовал Джоран, выгнув бровь.
– Нет. Просто захотелось прогуляться. – Как можно беззаботнее ответила Арида.
– А запыхалась потому… – невозмутимо протянул Диленси.
– …что не терпится увидеть сад, о котором с таким восторгом рассказывал папа. – Девушка попыталась закрепить эффект, улыбнувшись, но улыбка вышла натянутой. – Очень.
Это была полнейшая чушь. Ни о каком саде на территории поместья Гаррет не рассказывал дочери. Да и с каких пор мужчин интересуют кусты, пусть и причудливо постриженные, да цветочки, посаженные в виде каких-то узоров?
Хозяин поместья заметил, как Арида украдкой почёсывает руки, но не стал спрашивать об этом. Девушка чувствовала, как неприятно начала покалывать кожа, воздух буквально переполнялся магией, готовой в любой момент вырваться на свободу, игнорируя волю хозяйки.
– Так как я могу попасть туда? – попыталась ускорить события девушка.
– Нужно пройти через гостиную на первом этаже, дойти до лестницы, ведущей в подвал, и пройти по коридору.
– А если не через дом? – нервно спросила Арида. Находиться в доме сейчас чрезвычайно опасно.
Вместе с искорками между ладоней стало пробегать холодное сияние. С нарастающей тревогой, девушка бросила на хозяина поместья полный надежды и отчаянья взгляд, вместе с тем крепко сцепляя пальцы. Нельзя в дом, нельзя! Во имя света, нужно как можно скорее уединиться!
От мужчины не укрылся непроизвольный жест девушки. Что-то прикинув в уме, он указал направление в обход. Ариада коротко поблагодарила и, уже не думая о том, как выглядит в глазах мужчин, рванула с места, как заправский спринтер.
Пару раз она споткнулась, провалилась по колено в снег, поскользнулась и чуть не «поцеловала» землю. Даже если кто-то стал свидетелем танца «пьяного страуса», как мысленно обозвала свои движения девушка, ей глубоко на это наплевать. Единственная мысль билась у неё в голове в такт сердечному ритму: «Быстрее! Во имя всех богов, света и тьмы, быстрее!». И огромный везением оказалось то, что на её пути никто не встретился: одного прикосновения сейчас было достаточно, чтобы превратить живое существо в ледяную скульптуру, заморозив даже внутренности.
Как только удалось миновать поместье, девушка не запомнила. Впрочем, в этот день из памяти выпало многое: она не помнила, как очутилась на заднем дворе, не помнила, откуда вдруг взялся хвойный лес и нечто отдалённо напоминающее ручей с маленьким водоёмом, застывшим под натиском морозов. Зато в память прочно врезалась жгучая боль, которую Ариада испытала, когда исчезли барьеры, и магия вырвалась из своего многолетнего плена.
Как подкошенная, девушка рухнула на землю. Острая боль пронзила всё тело и отказывалась покидать его. Однако боль оказалась ещё и тягуче-сладкой, ноющей, пульсирующей. «Наверное, я мазохистка», – решила Арида, чувствуя, что ей нравится коктейль из боли, наслаждения и лёгкости.
Какое-то время девушка лежала, обессилено глядя на хмурое небо, на котором нет-нет да возникала брешь, приоткрывая завесу, показывая, что за серой мощью снеговых облаков скрыто голубое небо. Один раз Арида на несколько секунд увидела солнце, чьё тепло мягко ласкало всё, до чего дотягивалось, обещая, что скоро станет легче. А потом, чуть успокоившись, эфрина попыталась накинуть аркан на свою магию, чтобы обуздать не на шутку разошедшуюся магию. Она поддавалась с трудом, словно дикий зверь, чувствуя, что её снова посадят на цепь. Пришлось пойти на хитрость и трансформировать не растратившуюся энергию в снежинки. Теперь нечаянный свидетель мог увидеть, как в радиусе пятнадцати метров от тёмного пятна – тела, неподвижно лежавшего на снегу, медленно опускались снежинки. Снегопад был недолгим, но его хлопья были крупные и пушистые. Казалось, природа погружалась в покой, который был нарушен приходом девушки.
Тихо. Свежо. Запах хвои ощущался слабо, едва-едва, где-то на границе между сознанием и инстинктами. Но он пьянил, манил, просил остаться. Нет, поняла Арида, пьянила свобода и блажь, медленно растекавшаяся по ноющему телу, освобождённому от переполнявшей его долгое время энергии.
Ей было так хорошо и спокойно, как никогда раньше. Никуда не нужно торопиться. Никто не ждёт от неё действий и решений. «Никто не потревожит здесь, – внезапно поняла она. – Я останусь здесь, на севере. Тут меня не тронут, не найдут».
Она ещё какое-то время наслаждалась тишиной и приятной слабостью в теле. Свернувшись клубочком, наблюдала, как редкие снежинки бесшумно падают на землю. Одна, вторая, третья…
Глаза закрываются, слабость добралась и до век.
Четыре, пять…
Хочу спать. Шесть…
Да, нужно отдохнуть.
Семь…
«Я так устала… бегать, прятаться, искать. Это… утомительно»
Восемь…
Когда снежинки таят на щеке, они всегда оставляют после себя след…
Десять?..
Глава 8
Мама – особое слово, от воспоминания о котором где-то внутри рождается тепло, и сразу становится уютно. Мама – та, кто дарит своему ребёнку всю свою любовь без остатка, защищает и разделяет боль чада. Конечно, люди бывают разные, как и мамы. И семьи тоже.
Девушке снилась мама, такая родная, в чьих объятиях забывались все горести и печали, которые может испытывать ребёнок. Лет до четырёх Арида не знала отца. Анэлия Шайал была обычной человеческой девушкой, чей роман с приехавшим отдохнуть в один из крупных городов Мартана мужчиной, окончился беременностью. Хрупкая шатенка со светло-карими глазами чуть выше среднего роста, по словам отца, покорила его сердце сразу. Правда, почему тогда мужчина не увёз с собой возлюбленную, Арида до сих пор не знает.
Наверняка для Гаррета, решившего вновь навестить Анэлию во время отпуска, стала самым большим сюрпризом в жизни новость, что он уже четыре года как отец. Родители не рассказывали Ариде об этом, как и о том, с какими трудностями столкнулись, когда попытались стать нормальной семьёй. Хотя, конечно, слово «нормально» – слишком уж не подходило им: Гаррет уже тогда занимал пост верховного судьи, пусть и не в столице, и покидать его мужчина отказался. В итоге маленькая Арида видела отца, хорошо, если каждые выходные и праздничные дни. Зато эти дни были самыми счастливыми для неё.
Самым ярким воспоминанием для девушки навсегда остался день, когда родители отвели её на каток. И сейчас Арида как наяву видела себя, держащейся за руки мамы и папы, неуклюже пытаясь скользнуть по льду. Ничего особенно в тот день не произошло: девочка не раз падала и ушибалась, но с лица не сходила счастливая улыбка. Вероятно, уже тогда маленькая эфрина ощущала, что снег и лёд – её родная стихия. Родители нисколько не удивились, когда шестилетняя дочурка объявила, что хочет стать фигуристкой. Даже если они и не воспринимали серьёзно увлечение Ариды, то вида не подавали, наоборот, поддерживали её.
Тренер Ариады не могла нахвалиться, рассказывая Анэлии и Гаррету об успехах ученицы, пророчила чудесное будущее прославленной спортсменки. Родители безмерно гордились дочкой.
Эти годы остались для Ариды самыми лучшими и счастливыми. И так бы всё продолжалось, если бы не гражданская война, охватившая сначала столицу Мартана, а после распространившаяся по всей стране.
Мартан входил в Союз Автономных Республик Кадара и подчинялся кадарскому правительству. Слаборазвитая экономика, низкий уровень образования и медицины делали Мартан и ещё пять небольших государств – ближайших соседей Мартана, – уязвимыми и легко поддающимися чужому влиянию. За полтора века, что Союз находился под властью Кадара, все шесть республик совершили резкий скачок в развитии. Однако вместо благодарности, мартанцы и их союзники вдруг люто возненавидели страну-благодетеля. Не малую роль в этом сыграла умелая агитация тогдашнего правительства: в Союзных Республиках насчитывалось самое большое скопление «тёмных» рас на всём континенте – оборотней, вампиров, демонов и их полукровок. Коренным мартанцам долго и умело «промывали мозги», делая акцент на то, что «тёмные» расы – чужие, и, не будь никого из них в Союзе, Мартан давно был самостоятельной и сильной державой. А вот небольшую площадь Мартана, уступавшую Кадару по размеру в девятнадцать раз, никто почему-то не воспринял, как и почти полное отсутствие природных ресурсов – кадарское правительство фактически обеспечивало маленькое и неблагодарное государство.
Когда человек перестаёт думать, он становится существом – глупым, не обременённым интеллектом, а иногда и инстинктами, не способным к самостоятельной жизни. Если таких собирается десяток – это печально. Но если их становится сотня, становится страшно – ведь существа по щелчку своего «вожака» могут накинуться на того, кто отличается от них. Управлять толпой, которая способна только заглядывать в рот своему лидеру да следует его командам, очень просто.
Мартан вспыхнул войной первым. За ним потянулись другие Республики Союза. Это была резня. Мартанцы убивали друг друга просто за то, что кто-то внешне отличался от своего соседа или брата – слишком тёмными или светлыми глазами, волосами, кожей; формой ушей, ногтей… Те, кому повезло, сумели бежать за пределы Мартана.
Когда Гаррет узнал о гражданской войне, было уже поздно. Кадар закрыл границы, запретив своим гражданам посещение Мартана и других малых государств, охваченных войной. Так же поступила Эльминия, соседствовавшая с Кадаром и двумя Союзными Республиками. Почти год дер Орвис не мог пробиться в Мартан. Эфрин сходил с ума от страха за своих девочек. Знал бы он, через что пришлось пройти его дочери…
Горячая рука осторожно стёрла влажный след на щеке, оставленный слезой. Арида, убаюканная странными покачиваниями (словно на волнах, – подумала она), не сразу поняла, что видела сон. Девушка дёрнулась раз-другой, испугавшись, что волны поглотят, но её лишь крепче прижали к себе.
– Ш-ш-ш. Всё хорошо. Не бойся. Всё будет хорошо. – Заверил низкий, хрипловатый голос.
И Арида решила довериться. Она устала бояться и бегать, искать и прятаться. Ей было тепло, приятно и спокойно. Спокойствие – то, чего девушке отчаянно не хватало много лет. И Арида позволила себе утонуть в этих волнах. Ненадолго, просто, чтобы немного отдохнуть, прийти в себя и собрать в кулак все силы, ведь они ей так нужны.
Пробуждение вышло долгим. Голова была тяжёлой, как и тело, которое, казалось, вдруг стало весить не меньше центнера. Вдобавок не давала покоя ноющая боль со знакомым сладковатым привкусом. «Когда я стала мазохисткой?» – недоумевала Арида. Подняться с постели сразу не получилось – лёгкое головокружение в купе с общей слабостью в теле, заставили упасть обратно на огромную мягкую подушку.
Как только слабость отступила, Арида сумела встать. Правда, её всё равно слегка покачивало. Девушка запоздало обратила внимание, что её чемоданов нет в поле зрения. Терзаемая догадками, она двинулась к шкафу. На полках аккуратными стопочками были сложены её вещи. Кое-что висело на вешалках. Убедившись, что всё на месте, Ариада направилась в ванную комнату, чтобы совершить все процедуры. Там же обнаружились: пара тюбиков с кремом, а также несколько дополнительных баночек помимо тех, что привезла с собой девушка. Сомнений не осталось – кто-то позаботился о ней, разложив всё по местам.
«Понежиться что ли?» – раздумывала Арида, глядя на ванную, где можно не только спокойно вытянуть ноги и лечь, но мог поместиться ещё один человек, и свободное место ещё останется. Её всё ещё пошатывало, но соблазн принять горячую ванну был велик. Однако каким бы сильным не было желание, пришлось отказаться от этой затеи. А ну как поскользнётся да ударится головой? А помочь и некому.
Совершив гигиенические процедуры, Арида переоделась и направилась в гостиную. Расстояние в двадцать шагов вдруг оказалось чрезвычайно сложно преодолеть: слабость овладевала разумом и телом всё сильнее, и девушку начало серьёзно пошатывать. Конец перехода неожиданно для девушки закончился падением. «А счастье было так близко», – простонала она, ощупывая голову. Сотрясения, к счастью, не было, но вот радужные круги в глазах мешали трезво мыслить. Всего лишь один шаг, и она могла бы мягко приземлиться на диван. Впрочем, пол был застелен ковром бежевого цвета с мягким, густым ворсом. Так что можно просто поворчать для улучшения настроения и полежать немного, набраться сил для последнего рывка, чтобы поднять собственную тушу на диван (если, конечно, не желает ночевать на ковре). Благо, полы в поместье, судя по ощущениям, с подогревом.
