Дихук

Но предупредить клан надо было обязательно. Вот и выбрал энергозатратный, но позволяющий связаться на расстоянии способ.
        - Не время для скорби. Возьми себя в руки – ты последняя надежда клана. Передай людям, что боги гневаются. За убийство духа они требуют вашего изгнания.
        - Это правда?
        - Почти. Вам нужно бежать. Кто останется – погибнет.
        - Бежать? Всем? Разве сможет целый клан ускользнуть от взора богов?
        - Сможет. В пещере. Веди клан через пещеру. Не медли. Спасай свой народ, пока не стало поздно. Прощай. Свидимся.
       - Но здесь не все. Великий Волк?!
       Тишина в ответ.
        - Ушел… - с кряхтением поднимаясь, возвестил Кайя. Подошел, как ни в чем не бывало к Ярмегу, покровительственно опустил руку ему на плечо и словно бы невзначай поинтересовался: - Что сказал Волк?
        - Надо немедленно уходить, - глухо буркнул Видящий. – Боги разгневаны. Если останемся, все погибнут.
        Шаманы, только возвращающиеся в реальность после многочасового ожидания, замерли от услышанного. На лицах читался страх и недоверие.
        - Ты уверен, что правильно истолковал видение?
        - Видение тут не причем. Волк связался с нами, чтобы предупредить об опасности, нависшей над кланом.
        - А почему он не явился перед людьми и не сообщил это лично? – вкрадчиво поинтересовался Кайя.
       Его жгла обида на пренебрежение духа-покровителя, выбравшего из всех самого молодого и бестолкового. Пусть и ученика Ваги, имеющего дар, не уступающий по силе дару своего учителя.
        - Не знаю, - смутился Ярмег. Спрашивать Волка ему не пришло в голову.
        - Давайте подождем, когда он вернется, и попросим повторить сказанное юному ученику.
        - Нет! Нельзя ждать! – испугался Ярмег. Было предчувствие, что времени у них в обрез. Пока доберутся до пещеры, пока он откроет проход в укрытие, пока люди будут переправляться, ведь придётся идти по каменному лабиринту. Вот сказал бы это учитель, никто б не усомнился в его словах… Сглотнув перехваченным спазмом горлом, он горячо принялся объяснять: - Беда совсем близко. Надо уходить прямо сейчас. И поторопить остальных, предупредить, чтобы срочно двигались к горам.
       Шаманы зашумели, мнения разделились.
        - Слушайте Видящего! – кричали одни.
        - Мы не можем бросить земли и имущество и бежать от опасности, которой не видит никто, кроме мальчишки, - возражали другие.
        - Вага предупреждал нас о том же, разве забыли?
       Ярмег, оглушённый криками, бессильно сжимал кулаки. Если бы он мог показать им то, что видел вчера на Великой реке… Пока они спорят, станет поздно. Отступив из круга, он направился к лагерю на холме.
       
        - Эй, куда это ты? – полетело ему вслед.
        - Спасать людей, - бросил он через плечо и зашагал быстрее.
        - А ну, стой! – догнал его молодой крепкий шептун. Схватил за плечи. – Не ты избран главой круга, не тебе и передавать людям волю богов.
       Ярмег в упор посмотрел на него, и шаман отшатнулся, разжав руки. Во взгляде юноши было нечто такое мрачное и потустороннее, что даже старики не решились препятствовать ему. Даже дым от воскуриваний, до тех пор осязаемой стеной висевший в воздухе, испуганно прижался к земле, выстилая дорожку туманным ковром.
       Худощавый парень в тишине прошел к стану родичей, взобрался на плоский камень, ударил в бубен, привлекая внимание.
        - Слушайте меня, братья-дихуки! – разнесся его громкий голос над округой. – Вчера от рук нашего сородича принял смерть дух-изюбрь. Боги разгневаны: искупления требуют от клана Волка. Назначенная нам цена – изгнание. Мы должны покинуть клановые земли до исхода сего дня. Тьма пожрёт каждого, кто ослушается воли богов. Милостью великого Волка, нашего прародителя и покровителя, клан укроется в землях, неподвластных богам Средней земли. Времени на сборы нет. Берите с собой только самое необходимое. Выступаем до полудня.
       Сборы затянулись. Даже со всем желанием, несколько тысяч человек невозможно было сдвинуть с места в один миг. Женщины цеплялись за скарб, мужчины не могли поделить оленей. Тут потеряли непоседу-ребёнка, там старикам понадобилась повозка, потому как своим ходом не дойдут. Общая нервозность передалась всем и каждому и породила много лишней суеты. Олени в испуге мотали рогатыми головами и упрямились, даже волки огрызались на хозяев. Старейшины непременно желали увезти золотой и пушной запас, так что телеги с ценным грузом по-тихому отправили под охраной к пещере, не дожидаясь сигнала к выступлению. Наконец, Ярмегу надоело ждать, и он, оглядев напоследок родные места, снова ударил в большой бубен.
       Клан Волка с плачем, скорбью и руганью, снялся с обжитых мест. Отправился в кочевье, какие раньше были обыденностью, но подзабылись, поистёрлись из памяти за прошедшие сотни лет.
       

       Глава 5.

       Экунда уже отмахал порядочное расстояние, держась подальше от селений и направляясь к границе клановых земель. Людей за это время он встретил лишь дважды, причём каждый раз успевал скрыться прежде, чем его могли заметить. Первый раз это были перепуганные мужчины из клана пернатых – журавли или цапли, так сразу не разберёшь, которые кружили в ритуальном танце на пустоши вокруг охапки хвороста, к столбу в центре которой было крепко привязано нечто четвероногое. Очень крепко и прочно привязано. Так крепко, что из-за переплетения верёвок было трудно догадаться, кто там у них. Вроде козлёнок. Интересно. Учитывая, что кроме рыбы они не употребляют в пищу мяса, жертвенный козёл – вдвойне интересно. Экунде хотелось посмотреть, чем кончится дело, но он не мог рисковать жизнью и свободой ради любопытства. Хотя было подозрение, что зажечь костёр они так и не решатся. Пернатые же. Из них скверные охотники и воины не лучше. Зато тяга к изобретательству у них в крови. К изобретательству и воздуху. Сказки о летающих как птицы людях пришли, как известно, от пернатых. Это они придумали, как заставить воздух работать на людей. Мельницы с причудливыми лопастями, вращающимися от ветра и передающими силу каменным жерновам, огромные шары из рыбьей кожи, наполненные горячим воздухом, с помощью которых они перевозят грузы по суше. Даже к обычным лодкам они приспособили полотна, в которые дует ветер и двигает судно против течения. Шаманы у них сплошь слабенькие, может, потому и вынуждены искать необычные решения там, где другим помогают духи.
       Экунда приостановился понаблюдать за жертвенным танцем ровно на столько, сколько понадобилось, чтобы выкопать и сжевать коренья хвоща, да набрать жгучих листьев медвежьего лука. Летом в тайге не пропадёшь. Вот отойдут подальше от обжитых мест, и можно поохотиться. Досадно, что лук и полный стрел колчан, оставленный ему Курмой, сгинули в провале на последней стоянке, но сохранённый нож важнее. Опытный охотник всё сделает – и лук и стрелы, когда убедится, что духи не преследуют его, а значит опасность миновала, и можно безбоязненно остановиться хоть на пару дней.
       Вторая встреча с людьми насторожила его больше первой. Вооружённый отряд, движущийся встречным курсом, пришлось пропустить, лёжа под ерником выше по склону. Зубры на тропе войны? Что-то не слыхал он ни о каких столкновениях среди кланов. По чью же душу эти твердолобые? Хвала Синкэну, выдержки охотника, поджидающего добычу в засаде, оказалось достаточно с лихвой. Зубры, громко топая и пыхтя, прошли в пяти шагах, а Экунда, полностью оправдывая своё новое прозвище, остался для них невидимым.
       Утром следующего дня он заподозрил, что его «ведут» волки. В кустах время от времени мелькала серая тень, но приближаться не спешила. И это был не Серый – тот с ночёвки не показывался. Сначала парень решил, что это простое сопровождение, как часто бывало в лесу, потом заметил второго, третьего. Ждал, что серые братья подойдут знакомиться. А когда оказался нос к носу с большим, в половину его роста вожаком, сообразил, что же ему напоминала тактика животных: охотничий строй. По голодным жёлтым глазам, внимательно наблюдающим за ним, Экунда понял, что отречение клана лишило его чудесной защиты великого Волка не только перед людьми, но и животными тоже. Выхватив нож, он огляделся в поисках убежища; вожак противников зарычал в ответ. Экунда рыкнул тоже, чем вызвал только недоумение на волчьих мордах. А должны были поджать хвосты. Члены стаи начали обходить человека по дуге, чтобы окружить его. Скверно. В пределах видимости нет ничего, могущего сойти за укрытие.
       Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы неподалеку не раздался воющий призыв в два голоса. Самки с волчатами! Обычно они держатся на безопасном расстоянии, дожидаясь конца охоты. Похоже, кто-то потревожил их. На одно долгое мгновение звери замерли, а потом так же тихо, как появились, растворились в кустах. Между потенциальной добычей и потомством стая всегда выберет потомство. Экунда не сразу опустил оружие, а когда опомнился, обнаружил, что в мокрой от пота руке нож ходит ходуном, на спине прилипла куртка, а по вискам стекают холодные струйки.
       Поведение волков потрясло его. Последний раз он пугался зверя, когда ему было двенадцать лет, но тогда встреченный волк недовольно фыркнул и потрусил по своим делам. Пусть мальчишка-илэл не был дихуком, но он был членом клана. Теперь бывшие братья видели в нём лишь добычу. Стоило подумать, как отныне вести себя в тайге. Но сначала надо убраться подальше, чтобы сбить со следа рыскающих хищников.
       Сорвавшись на бег, он не забывал вертеть головой в ожидании погони. Волки на редкость последовательные охотники. То, что стая ушла, не означало, что она не вернётся – преследовать добычу волки могут сутками. Нужен ручей. Или муравейник. А лучше то и другое сразу. Муравейник встретился первым. Экунда шагнул на кучу и поворошил её ногой. Разозлённые красные чуть не до колен облепили его сплошным ковром, поливая струйками своей едкой жидкости. Хорошо, но недостаточно – верхний нюх у волков не хуже нижнего. Значит, надо постараться полностью отбить запах человека. Сунув обе руки навстречу маленьким харгиевым отродьям, он не стал дожидаться съедения заживо, а принялся натираться шевелящейся массой, беспощадно впивающейся жвалами и не жалеющей яда. Одежда, лицо, шея, грудь. Больно. Но волчьи укусы больнее. Додавив и вытряхнув настырных, забравшихся под одежду, человек поднял голову и вздрогнул: в десяти шагах сидел волк и с любопытством взирал на творящееся непотребство.
        - Тьфу, Серый, напугал! – громко пошутил Экунда, стреляя глазом на друга. А вдруг и он?.. Да нет, хвост ударил о землю в знак приветствия. Хоть с ним повезло. Да и не могло быть иначе, этого волчонка он выкормил молоком из рожка.
        - Пока тебя носило невесть где, тут кое-что интересное случилось. Лучше нам не встречаться с твоими сородичами. Идём.
       Серый выразительно зевнул, неторопливо вставая, будто счёл страхи хозяина надуманными. Увы, друг.
       Экунда снова побежал. А вскоре почуял запах дыма. Потом на тропе, легко ложащейся под ноги, обнаружились другие признаки присутствия человека. Точнее группы людей, отнюдь не заботившихся о скрытности. Потоптанная зелень, сломанные ветки, тёплая зола в кострище. Ещё один отряд? Охотники толпами не ходят, а тут пятеро как минимум. Все бегом. И ещё ребёнок – полузатоптанные маленькие следы встретились несколько раз. Сплошные загадки. Сидели тут, тут и там. А вот место ночёвки. Судя по ширине ложа из примятой травы, спали двое. Остальные только наследили.
       Задержавшись у стоянки в поисках чего-нибудь полезного (люди, сами того не осознавая, бывают крайне расточительны), Экунда разжился зацепившимся за сучок мешочком целебных трав, обломком стрелы с отличным лёгким наконечником на мелкую дичь и грубо вырезанной из деревяшки пародией на нож. Игрушка? Сунул всё в поясную сумку и от греха свернул с тропы. Встреча с людьми не входит в его планы.
       До полной темноты он успел прилично углубиться в лес и убедиться, что никто его не выследил. Но с учётом давешней встречи с волками ночевать решил на дереве. Чувствовать себя добычей ему не понравилось. Пусть на высоте не разжечь костра, но готовить всё равно нечего, а летние ночи настолько короткие и тёплые, что замёрзнуть не успеет. Серый остался караулить хозяина внизу. Зажевав очередной пучок травы, Экунда успел задремать и вообразить, как выйдет завтра к реке и наловит рыбы. Приятные грёзы прервались криками. Где-то неподалёку человек звал на помощь. Вот глупый! На какую помощь он рассчитывает среди глухой тайги? Твёрдо решив не вмешиваться в чужие, тем более людские, дела – своих хватает, - Экунда поправил ремень, которым привязал себя к веткам, поудобнее переложил сумку под головой и вновь закрыл глаза. Звуки стали громче. Теперь было отчётливо слышно, что человек не один и схватка происходит не с волками или другим зверем, а среди себе подобных. Отдельные голоса дали общее представление о троих-четверых, преследующих кого-то, тонко и жалобно вскрикнувшего пару раз. Женщина? Ребёнок? Руки сами потянулись к ремню. Через миг Экунда уже был на земле, кликнул Серого и без лишнего шума двинулся навстречу схватке.
       Звуки тем временем перестали перемещаться, - определённо, поимка увенчалась успехом.
        - Ногу держи! – командовал басок.
        - Он меня укусил! – громко сипели в ответ.
        - Дави, не то сбежит!
        В свете луны угадывалась куча, из которой доносились возгласы. Двое вязали по рукам и ногам кого-то отчаянно брыкающегося. Третий стоял рядом и давал указания. Зафиксировав конечности, они, отдуваясь, отлепились от своей жертвы.
       
        - Вот гад, он мне губу разбил.
        - А мне руку прокусил, во, смотри.
        - Ничего, Cтарейшины вознаградят вас за пролитую кровь.
        - Ты ведь им скажешь, что мы пострадали, Харк?
        - Ну конечно, Свик, если рассказать, какой ценой вам досталась эта добыча, получите сверх обещанного.
       Громилы радостно загоготали, попинав связанного пленника. Тот только мычал в ответ, а потом и вовсе затих, первым заметив нежданных зрителей и вытаращившись на подлесок, который их скрывал.
        - Эй ты, кончай прикидываться.
        - Сдох, что ли?
        - Скажешь тоже. Парни, поднимите его, - деловито скомандовал басовитый, но самый плюгавенький Харк. Названный Свиком и оставшийся безымянным сиплый подхватили под локти связанного и поставили его на ноги. Тот оказался даже ниже Харка и у?же каждого из своих мучителей. Но вряд ли это тот ребёнок, чьи следы встретились сегодня днём.
        - Живой, что ему сделается, - пробасил Харк и проследил за направлением взгляда пленника. – Куда уставился?
       Слепые они, что ли? Экунда громко хрустнул веткой, не торопясь выходить из тени на свет. Трое на поляне наконец заметили гостя и дружно вздрогнули.
        - Ты кто? - первым опомнился Харк.
       Экунда положил руку на загривок волка, давая противникам проникнуться моментом, и нарочито безразлично поинтересовался:
        - Не многовато вас на одного хилого пацана?
        - Не твоё дело. Иди куда шёл, - грубо процедил сиплый.
        - Сразу, как только узнаю, за что вы его так?
        - Слушай, ты… - подскочил Свик, но осёкся, услышав волчье предупреждающее рычание.
        - Это преступник, - сбавил тон более сообразительный или просто трусливый Харк. – Мы сутки шли по его следу, исполняя волю Старейшин. Будь уверен, он заслужил свою участь.