— Пока не забыла. Давай, деньги отдам, за машину. — Я полезла в сумочку.
— Ну ты вообще, Машка! Не надо мне твоих денег!
— И мне не надо. Я долгов не люблю, душа не на месте.
— Эй, вы поговорили? — с коротким стуком вошли девчонки. Ольга увидела, что сидим мы через стол, а я ещё и с кошельком в руке, и удовлетворённо улыбнулась: — Репетировать будем?
Пришлось вставать и идти на сцену. Во время репетиции душевное равновесие окончательно вернулось ко мне. Когда поёшь, лишние слова не нужны. Просто чувствуешь партнёра и стараешься быть с ним заодно. Мне всегда нравилось петь. И в ансамбле с девчонками, и потом дуэтом с Мишкой. В такие моменты я бывала по-настоящему счастлива. И вовсе не аплодисменты зрителей главная награда для меня, а чувство единения душ с тем, с кем ты поёшь. А потому к концу репетиции наши улыбки были абсолютно искренними, и я бы ушла с лёгким сердцем. Если бы не одно «но»! Мишка ушёл с девчонками — в обнимку с Ольгой.
Вот не понимаю я парней, хоть убейте! Сначала чуть ли не сцену ревности мне устроил, а через полчаса уже многозначительно шептался с Ольгой. Когда я спросила её мнения, нормально ли будет выглядеть, если я приду на свадьбу с другом, она просияла и сказала, что это же здорово, конечно, приходите. Тем более что пригласительные на две персоны рассчитаны. С Наташкой мы договорились, что она приедет завтра часам к одиннадцати.
Домой я возвращалась в одиночку, и была этому рада. Подумать мне не помешает. Наташкино появление взбаламутило тщательно подавляемые в душе чувства. Неужели я, правда, влюбилась? И опять в кого не надо. Тогда мне все говорили, что Эдька не подходящая пара, от такого как он надо держаться подальше, но я не слушала. И закончилось всё самым неприятным и трагическим образом. Кошмары о том моём Дне рождения до сих пор мучили меня. А сейчас я сама прекрасно понимаю, что с королём мне ничего не светит. Наташка права по-своему, но она не в курсе, кто он.
Да нет, ерунда. Не могу я вот так взять и влюбиться. Я же разумный человек, зачем мне терзаться из-за мужчины, который демонстрирует своё равнодушие. Да и с чего бы ему быть неравнодушным ко мне? Уж он-то, наверное, повидал при королевском дворе (при своём собственном дворе, надо заметить!) сотни красавиц. Ага, а зачем он меня рисовал? Да ещё в таком виде! Привычка изображать, что видит? Прихоть? Или…
До квартиры я добиралась на автомате. Сильно замёрзла. Морозище страшный. И автобус был холодный. На подходе к дому уже напоминала Снегурочку! Ага, такая же холодненькая и такая же синенькая, в обрамлении снежных надышанных кружев. Войдя в прихожую, оглядела королевские палаты тоскливым взглядом и поняла, что никаких разборок и отношений не желаю, а желания мои банальны и совсем не возвышенны. Хочу поскорее согреться, чтобы ледяные руки и ноги оттаяли, и сковывающий всё тело холод, наконец, отпустил меня. Подошедший Дэн внимательно оглядел меня, ахнул и принялся бегом помогать раздеться. Я непослушными пальцами попыталась расстегнуть пуговицы, он мягко отстранил мою руку и сам снял с меня шубу, одновременно выговаривая:
— Замёрзла как ледышка! С остановки что ли? С ума сошла? В такой мороз тебе ездить можно только на машине! Ты же после болезни, переохлаждаться нельзя!
Молнию на сапогах расстёгивать пришлось тоже ему. Как и стягивать сами сапоги.
— Сейчас под горячую воду руки суну и всё.
— Я тебе дам горячую воду! Быстро снимай одежду, носки, переодевайся и приходи к камину. Будем греть! А то опять заболеешь, — подтолкнул он меня в комнату. — Да поторопись, а то сейчас я помогу!
Мне ничего не оставалось, как послушаться. Дэн развил бурную деятельность на кухне. Переодевшись в домашнее, пошла к нему. Ой, сейчас ледяные конечности оттаивать начнут — больно будет! Камин жарко полыхал, перед ним лежала пушистая шкура с толстым и даже на вид мягким белым с чёрными пятнышками мехом. Раньше её в кухне не было. Впрочем, теперь это была не та кухня, что раньше. Большого обеденного стола не было, на его месте стояли два кресла, развёрнутые к огню, в одно из которых меня и усадили. Король опустился рядом на шкуру:
— Первым делом надо согреть ноги. Я не могу сделать как тогда, на улице, помнишь, грел тебе руку. Тогда у тебя замёрзли только пальцы, и восстановить кровообращение было легко, а сейчас всё тело холодное. Нужно, чтобы прогревалось всё одновременно. Поэтому будем потихоньку, осторожно.
С этими словами он принялся растирать и массировать мне стопу и пальцы. Вам когда-нибудь делали массаж ног? Приятно, не правда ли? А замёрзших ног? Нет? Довожу до сведения — приятного мало! Я взвыла:
— Дэн! Не надо, больно же! — и попыталась отпихнуть его руки. С нулевым результатом.
— Терпи, сейчас немножко разотру и сниму болевые ощущения. Сразу нельзя.
Я закусила губу и сама принялась растирать замёрзшие пальцы на руках. О-о! Заныло всё сразу и везде, да так, что аж слезу прошибло. Сразу вслед за этим Дэн прекратил терзать мои ноги, и мягкими прикосновениями унял боль по очереди в стопах ног и кистях рук. Я почувствовала, что согреваюсь. Тогда он со вздохом поднялся, накинул на меня плед и подал в руки кружку с чем-то горячим. Я опасливо отхлебнула — опять трава, небось. Ох! Недооценила я короля. Не трава это, а вино с какими-то добавками. Разогретое. Как-то это называется? Глинтвейн, во! Необычно, но вкусно. Дэн уселся в соседнее кресло и поглядывал в мою сторону, потягивая вино из бокала.
— Спасибо, Дэн! Согрел меня!
— На здоровье. А я ведь ещё хотел тебе позвонить, да сказать, чтобы ехала на такси.
— Это ты можешь кататься целыми днями на такси, а у меня столько денег нет.
— Я бы заплатил.
Я покосилась в его сторону.
— Ах, да, ты же гордая. Сохранить своё здоровье за мой счет для тебя за гранью приличия.
Я хотела ехидно добавить, что для меня за гранью ещё некие иллюстрированные письмена, но промолчала. А вместо этого решила перевести тему, от греха подальше:
— Дэн, спасибо за сегодняшнее. Твоя лекция о морали и совести произвела неизгладимое впечатление на моих одногруппников.
— Дети. Испорченные, дурно воспитанные дети! Они извинились? — Даанэль бросил на меня странный взгляд.
— Не то слово! Из-за них я опоздала Наташку встретить.
— Где она сейчас? — Мягкий тон голоса меня не обманет. Король меня проверяет.
— Как где? Дома, — сделала я удивлённое лицо.
— А почему её сумки здесь? — Это уже похоже на допрос.
— Завтра заберёт. Тебе места жалко?
— Да нет, места мне как раз не жалко. Но с друзьями так не поступают. — Взгляд уже откровенно неприязненный. — Она ведь ехала сюда жить? А ты её выставила.
Ну, всё, сейчас он заговорит о приличиях, и я не сдержусь.
— Завтра Наташа заедет, спроси сам, имеет ли она ко мне претензии, — был мой последний довод. Следующий будет уже о художественных талантах короля.
— Спрошу непременно. — Усталый взгляд. — Маша, я не хочу ссориться. У меня к тебе дело, а я не знаю, как к тебе с ним обратиться.
— Что за дело? Обращайся. Разве я когда отказывала?
Вздох и опущенные глаза в ответ. Пауза.
— Слушай, помоги мне с телефоном. Я в нём окончательно запутался. Не смог позвонить.
— Телефоном? Который ты купил?
— С ним. — Дэн вытащил из кармана аккуратный мобильник. Новенький.
— И в чём проблема? Ты же уже звонил днём.
— Так это я в магазине был, тогда консультант помог. А сам я потом… в-общем, не получилось. Кнопки нажимаю — никакой реакции. Не пойму, набирается номер или нет?
— Э, да у тебя блокировка клавиатуры поставлена. А как её отключить, я не знаю, в каждой модели по-своему. Паспорт давай.
— Зачем тебе мой паспорт? — изумился Даанэль.
— Да не твой, его, — кивнула на телефон.
— Его?! И у телефона он есть? Ну, вы вообще!
Я засмеялась:
— Дэн, всякая техника имеет документ, надо же как-то людям понять, как ей пользоваться. Любой нормальный человек сначала почитает, что как включается, а уж потом будет пальцами тыкать. Так что ты не одинок. Я со своим телефоном тоже долго разбиралась.
Утешив таким образом парня, взялась за руководство по эксплуатации нового королевского средства связи. Книжечка оказалась толстой, и разбираться пришлось долго. Мудрёные термины ставили в тупик нас обоих. Я смотрела на короля, морща лоб и пытаясь сообразить, что хотел сказать автор. Тот задумчиво поглядывал в ответ. И было у меня подозрение, что думает он не только о телефоне. Это нервировало.
— А мы ужинать будем? Я голодная!
Дэн слегка поморщился. Ну да, хорошо ему: раз в день наелся, и можно не беспокоиться.
— Хочешь, чтобы я тебя накормил?
Теперь пришел мой черед морщиться.
— Неа. Извини уж, но королевские блюда мне приелись.
Изумлённо приподнятая бровь в ответ.
— Если тебя постоянно так кормили, сочувствую. Хотя… вкусно, не спорю. И ешь ты редко, может и ничего.
— И чего желает ваше высочество? — ехидно осведомился король.
— Моё высочество желает жареной картошечки с солёной рыбкой, — мило улыбнулась я в ответ. — Куда ты дел начищенную картошку? Я на плите её оставляла, сварить не успела.
— Только не рыба! Не сегодня! — вдруг запротестовал Дэн.
— Почему? — захлопала я глазами.
— Ааа… потом поймёшь. Давай заменим рыбу птицей, а? — Я подозрительно уставилась на короля. Что за оно? — И картофель жарить не будем.
— Нет уж, лучше сама сделаю. Где тут моя плита?
Я сосредоточилась, чтобы увидеть старую обстановку — пусто. Подошла к нужному месту вплотную, провела рукой. Нет, как нет. Дэн, посмеиваясь, наблюдал за моими манипуляциями.
— Верни мою плиту! Почему я её не вижу, ведь утром смогла? — обернулась я. Парень уже откровенно смеялся:
— Ой, Маша, ты такая смешная! Всерьёз думала, что можешь видеть сквозь мою иллюзию? Утром я ослабил заклинание, чтобы ты могла приготовить завтрак.
— А кто-то наслаждается своей властью? — ласково поинтересовалась я. — Всемогущий?
— Нет, не всемогущий. Был бы сильнее, давно ушёл в свой мир, — грустно ответил он и отвернулся. Обиделся. — Готовь на здоровье свой ужин. Если хочешь, могу совсем снять иллюзию.
— Извини, — покаялась я.
Зачем ляпнула? Это же для него больной вопрос. Подошла сзади, робко коснулась плеча. Дэн полуобернулся. Я заглянула ему в глаза:
— Не надо. Мне всё здесь очень нравится. Плиту покажи и всё. — У камина проявились очертания плиты. — Спасибо. Ты будешь ужинать?
— Не хочется. Лучше посмотрю телевизор и поработаю.
— Ну, хоть за компанию посидишь? Пожалуйста. Я не люблю кушать одна. Особенно если кто-то в доме есть.
— Раз ты так просишь, посижу.
Дэн ушел в комнату и включил телик. Скоро вечерние новости. Интересно, как смотрится «Рубин» в обстановке королевских покоев? Заглянула в комнату: сидящий в удобном кресле король скептически всматривался в висящее прямо в воздухе чуть подрагивающее изображение скверного качества. Однако! Новое слово в технике.
— А г-где же телевизор? — чуть заикнувшись, спросила я.
— Должен сказать, что качество передаваемого по вашему телевидению изображения оставляет желать лучшего, — обернулся он.
— Да ну? — усмехнулась я. — У тебя во дворце телевидение идеального качества?
— Зря иронизируешь. Передача изображения на расстояние магическими способами даёт лучший результат. Но улучшить изображение с твоего телевизора мне не удалось. Исходная картина-то мне не видна.
— Да телевизор старенький. И антенна. Новые намного лучше показывают. Но вообще интересно получилось. Как ты это сделал?
— Спроецировал изображение в воздух. И только. Мне самому интересно. С использованием технологии магические затраты почти неощутимы. Если ты говоришь, что есть более совершенная техника… может получиться замечательный результат.
Он глубоко задумался о чём-то. Я тихонько посидела ещё пару минут и пошла обратно на кухню.
За ужином я ела жареную картошку и запивала её молоком. Дэн после новостей пришел в хорошем настроении: упоминаний о его ночных делах больше не было, что не могло не радовать. Он пил вино и смешил меня рассказами о «магических приёмах», которые применяют гадалки и экстрасенсы в нашем городе. От вещих голосов за ширмой, до движущихся предметов и театра теней. А больше действуют просто убеждением, пользуясь наивностью клиентов. И как ему сегодня нагадали, что его ждёт великое будущее — стать во главе страны!
— Я был изумлён! Смотрю на неё: ведь нет ни единой искры магии. А говорит так уверенно! Сижу, усиленно проверяю: ну где же канал? А она мне называет дату и говорит: «Ты будешь президентом России».
Я так хохотала, что чуть не подавилась картошкой. Король смеялся вместе со мной. В общем, было весело. Но странные взгляды всё не прекращались. Потом он перестал шутить, как будто пришёл сам с собой к какому-то решению, и завёл речь о сегодняшнем воспитании моих одногруппников и о том, что был вынужден применить магию.
— Я это поняла.
— Да. И ещё. Во время этого действа я получил кое-что, принадлежащее тебе. И считаю своим долгом вернуть это.
— Получил? От моих одногруппников?
— Да. Через Павла.
— У Пашки была моя вещь?! Что это?
— Не у него, а через него. И это не вещь.
— Не понимаю.
— Когда я рассказывал тебе о Чёрной магии, то не упомянул, что магическая Сила человека определяет срок его жизни. Кончается Сила — человек умирает. Выпивая чью-то природную магию, я значительно укорачиваю ему жизнь. — Во взгляде короля была тоска. — У нас Чёрная магия вне закона.
Я перестала жевать и уставилась на парня. Хорошее признаньице. Осторожно спросила:
— А… причём здесь я?
— Люди и сами теряют свою Силу, когда пугаются, скандалят, горюют — понемногу, но обратно её вернуть не могут. Испытывающий сильные эмоции человек — открытый кладезь, я ведь уже говорил это. Сегодня тебе было так плохо, что ты потеряла не менее трёх-четырёх лет жизни. Я собрал твою Силу, всю, какую смог. И не только твою. У вас там много всего было намешано. Но твои одногруппники виноваты сами. И совершенно не заслуживают возвращения своей Силы. Она теперь моя. Я возместил потраченное на их «переубеждение». А вот тебе твою Силу хотел бы вернуть. Ты ведь не откажешься от лишних трёх лет жизни?
Дэн смотрел на меня очень серьёзно. Я бы даже сказала, что он напряжённо ожидал моего ответа. Неужели не уверен в моем решении? Какие же тут могут быть сомнения? Я помотала головой. Ничего себе — новости! Пашины приколы отняли у меня несколько лет жизни! А скольких он донимает каждый день?
— Разумеется, я согласна. Что для этого нужно?
— Самая малость. Я должен поцеловать тебя.
— Что-о?!
— Я должен тебя поцеловать, — раздельно повторил Дэн, пристально глядя мне в глаза. — Таков внешний ритуал.
Не успел он ещё договорить, как в один миг все свечи в комнате погасли, и вокруг нас воцарилась тьма. Даже камин перестал гореть.
— Дэн, это ты нарочно?
— Нет.
— А почему тогда свечи погасли?
— Это не свечи погасли, а твои электрические лампочки. Откуда мне знать — почему?
— Так зажги их вновь. Ты же умеешь?
— Я умею зажигать свечи, а вырабатывать электричество как-то не обучен. Свечи же были частью иллюзии.
— Ну, зажги настоящую свечу!
— Понятия не имею, где они лежат. Перестань паниковать и иди сюда. Будем считать, что это знак свыше.
Я почувствовала, что Дэн тянет меня за руку. Мой пульс, наверное, сразу удвоился. Он серьёзно собрался меня целовать?
— Ну ты вообще, Машка! Не надо мне твоих денег!
— И мне не надо. Я долгов не люблю, душа не на месте.
— Эй, вы поговорили? — с коротким стуком вошли девчонки. Ольга увидела, что сидим мы через стол, а я ещё и с кошельком в руке, и удовлетворённо улыбнулась: — Репетировать будем?
Пришлось вставать и идти на сцену. Во время репетиции душевное равновесие окончательно вернулось ко мне. Когда поёшь, лишние слова не нужны. Просто чувствуешь партнёра и стараешься быть с ним заодно. Мне всегда нравилось петь. И в ансамбле с девчонками, и потом дуэтом с Мишкой. В такие моменты я бывала по-настоящему счастлива. И вовсе не аплодисменты зрителей главная награда для меня, а чувство единения душ с тем, с кем ты поёшь. А потому к концу репетиции наши улыбки были абсолютно искренними, и я бы ушла с лёгким сердцем. Если бы не одно «но»! Мишка ушёл с девчонками — в обнимку с Ольгой.
Вот не понимаю я парней, хоть убейте! Сначала чуть ли не сцену ревности мне устроил, а через полчаса уже многозначительно шептался с Ольгой. Когда я спросила её мнения, нормально ли будет выглядеть, если я приду на свадьбу с другом, она просияла и сказала, что это же здорово, конечно, приходите. Тем более что пригласительные на две персоны рассчитаны. С Наташкой мы договорились, что она приедет завтра часам к одиннадцати.
Домой я возвращалась в одиночку, и была этому рада. Подумать мне не помешает. Наташкино появление взбаламутило тщательно подавляемые в душе чувства. Неужели я, правда, влюбилась? И опять в кого не надо. Тогда мне все говорили, что Эдька не подходящая пара, от такого как он надо держаться подальше, но я не слушала. И закончилось всё самым неприятным и трагическим образом. Кошмары о том моём Дне рождения до сих пор мучили меня. А сейчас я сама прекрасно понимаю, что с королём мне ничего не светит. Наташка права по-своему, но она не в курсе, кто он.
Да нет, ерунда. Не могу я вот так взять и влюбиться. Я же разумный человек, зачем мне терзаться из-за мужчины, который демонстрирует своё равнодушие. Да и с чего бы ему быть неравнодушным ко мне? Уж он-то, наверное, повидал при королевском дворе (при своём собственном дворе, надо заметить!) сотни красавиц. Ага, а зачем он меня рисовал? Да ещё в таком виде! Привычка изображать, что видит? Прихоть? Или…
До квартиры я добиралась на автомате. Сильно замёрзла. Морозище страшный. И автобус был холодный. На подходе к дому уже напоминала Снегурочку! Ага, такая же холодненькая и такая же синенькая, в обрамлении снежных надышанных кружев. Войдя в прихожую, оглядела королевские палаты тоскливым взглядом и поняла, что никаких разборок и отношений не желаю, а желания мои банальны и совсем не возвышенны. Хочу поскорее согреться, чтобы ледяные руки и ноги оттаяли, и сковывающий всё тело холод, наконец, отпустил меня. Подошедший Дэн внимательно оглядел меня, ахнул и принялся бегом помогать раздеться. Я непослушными пальцами попыталась расстегнуть пуговицы, он мягко отстранил мою руку и сам снял с меня шубу, одновременно выговаривая:
— Замёрзла как ледышка! С остановки что ли? С ума сошла? В такой мороз тебе ездить можно только на машине! Ты же после болезни, переохлаждаться нельзя!
Молнию на сапогах расстёгивать пришлось тоже ему. Как и стягивать сами сапоги.
— Сейчас под горячую воду руки суну и всё.
— Я тебе дам горячую воду! Быстро снимай одежду, носки, переодевайся и приходи к камину. Будем греть! А то опять заболеешь, — подтолкнул он меня в комнату. — Да поторопись, а то сейчас я помогу!
Мне ничего не оставалось, как послушаться. Дэн развил бурную деятельность на кухне. Переодевшись в домашнее, пошла к нему. Ой, сейчас ледяные конечности оттаивать начнут — больно будет! Камин жарко полыхал, перед ним лежала пушистая шкура с толстым и даже на вид мягким белым с чёрными пятнышками мехом. Раньше её в кухне не было. Впрочем, теперь это была не та кухня, что раньше. Большого обеденного стола не было, на его месте стояли два кресла, развёрнутые к огню, в одно из которых меня и усадили. Король опустился рядом на шкуру:
— Первым делом надо согреть ноги. Я не могу сделать как тогда, на улице, помнишь, грел тебе руку. Тогда у тебя замёрзли только пальцы, и восстановить кровообращение было легко, а сейчас всё тело холодное. Нужно, чтобы прогревалось всё одновременно. Поэтому будем потихоньку, осторожно.
С этими словами он принялся растирать и массировать мне стопу и пальцы. Вам когда-нибудь делали массаж ног? Приятно, не правда ли? А замёрзших ног? Нет? Довожу до сведения — приятного мало! Я взвыла:
— Дэн! Не надо, больно же! — и попыталась отпихнуть его руки. С нулевым результатом.
— Терпи, сейчас немножко разотру и сниму болевые ощущения. Сразу нельзя.
Я закусила губу и сама принялась растирать замёрзшие пальцы на руках. О-о! Заныло всё сразу и везде, да так, что аж слезу прошибло. Сразу вслед за этим Дэн прекратил терзать мои ноги, и мягкими прикосновениями унял боль по очереди в стопах ног и кистях рук. Я почувствовала, что согреваюсь. Тогда он со вздохом поднялся, накинул на меня плед и подал в руки кружку с чем-то горячим. Я опасливо отхлебнула — опять трава, небось. Ох! Недооценила я короля. Не трава это, а вино с какими-то добавками. Разогретое. Как-то это называется? Глинтвейн, во! Необычно, но вкусно. Дэн уселся в соседнее кресло и поглядывал в мою сторону, потягивая вино из бокала.
— Спасибо, Дэн! Согрел меня!
— На здоровье. А я ведь ещё хотел тебе позвонить, да сказать, чтобы ехала на такси.
— Это ты можешь кататься целыми днями на такси, а у меня столько денег нет.
— Я бы заплатил.
Я покосилась в его сторону.
— Ах, да, ты же гордая. Сохранить своё здоровье за мой счет для тебя за гранью приличия.
Я хотела ехидно добавить, что для меня за гранью ещё некие иллюстрированные письмена, но промолчала. А вместо этого решила перевести тему, от греха подальше:
— Дэн, спасибо за сегодняшнее. Твоя лекция о морали и совести произвела неизгладимое впечатление на моих одногруппников.
— Дети. Испорченные, дурно воспитанные дети! Они извинились? — Даанэль бросил на меня странный взгляд.
— Не то слово! Из-за них я опоздала Наташку встретить.
— Где она сейчас? — Мягкий тон голоса меня не обманет. Король меня проверяет.
— Как где? Дома, — сделала я удивлённое лицо.
— А почему её сумки здесь? — Это уже похоже на допрос.
— Завтра заберёт. Тебе места жалко?
— Да нет, места мне как раз не жалко. Но с друзьями так не поступают. — Взгляд уже откровенно неприязненный. — Она ведь ехала сюда жить? А ты её выставила.
Ну, всё, сейчас он заговорит о приличиях, и я не сдержусь.
— Завтра Наташа заедет, спроси сам, имеет ли она ко мне претензии, — был мой последний довод. Следующий будет уже о художественных талантах короля.
— Спрошу непременно. — Усталый взгляд. — Маша, я не хочу ссориться. У меня к тебе дело, а я не знаю, как к тебе с ним обратиться.
— Что за дело? Обращайся. Разве я когда отказывала?
Вздох и опущенные глаза в ответ. Пауза.
— Слушай, помоги мне с телефоном. Я в нём окончательно запутался. Не смог позвонить.
— Телефоном? Который ты купил?
— С ним. — Дэн вытащил из кармана аккуратный мобильник. Новенький.
— И в чём проблема? Ты же уже звонил днём.
— Так это я в магазине был, тогда консультант помог. А сам я потом… в-общем, не получилось. Кнопки нажимаю — никакой реакции. Не пойму, набирается номер или нет?
— Э, да у тебя блокировка клавиатуры поставлена. А как её отключить, я не знаю, в каждой модели по-своему. Паспорт давай.
— Зачем тебе мой паспорт? — изумился Даанэль.
— Да не твой, его, — кивнула на телефон.
— Его?! И у телефона он есть? Ну, вы вообще!
Я засмеялась:
— Дэн, всякая техника имеет документ, надо же как-то людям понять, как ей пользоваться. Любой нормальный человек сначала почитает, что как включается, а уж потом будет пальцами тыкать. Так что ты не одинок. Я со своим телефоном тоже долго разбиралась.
Утешив таким образом парня, взялась за руководство по эксплуатации нового королевского средства связи. Книжечка оказалась толстой, и разбираться пришлось долго. Мудрёные термины ставили в тупик нас обоих. Я смотрела на короля, морща лоб и пытаясь сообразить, что хотел сказать автор. Тот задумчиво поглядывал в ответ. И было у меня подозрение, что думает он не только о телефоне. Это нервировало.
— А мы ужинать будем? Я голодная!
Дэн слегка поморщился. Ну да, хорошо ему: раз в день наелся, и можно не беспокоиться.
— Хочешь, чтобы я тебя накормил?
Теперь пришел мой черед морщиться.
— Неа. Извини уж, но королевские блюда мне приелись.
Изумлённо приподнятая бровь в ответ.
— Если тебя постоянно так кормили, сочувствую. Хотя… вкусно, не спорю. И ешь ты редко, может и ничего.
— И чего желает ваше высочество? — ехидно осведомился король.
— Моё высочество желает жареной картошечки с солёной рыбкой, — мило улыбнулась я в ответ. — Куда ты дел начищенную картошку? Я на плите её оставляла, сварить не успела.
— Только не рыба! Не сегодня! — вдруг запротестовал Дэн.
— Почему? — захлопала я глазами.
— Ааа… потом поймёшь. Давай заменим рыбу птицей, а? — Я подозрительно уставилась на короля. Что за оно? — И картофель жарить не будем.
— Нет уж, лучше сама сделаю. Где тут моя плита?
Я сосредоточилась, чтобы увидеть старую обстановку — пусто. Подошла к нужному месту вплотную, провела рукой. Нет, как нет. Дэн, посмеиваясь, наблюдал за моими манипуляциями.
— Верни мою плиту! Почему я её не вижу, ведь утром смогла? — обернулась я. Парень уже откровенно смеялся:
— Ой, Маша, ты такая смешная! Всерьёз думала, что можешь видеть сквозь мою иллюзию? Утром я ослабил заклинание, чтобы ты могла приготовить завтрак.
— А кто-то наслаждается своей властью? — ласково поинтересовалась я. — Всемогущий?
— Нет, не всемогущий. Был бы сильнее, давно ушёл в свой мир, — грустно ответил он и отвернулся. Обиделся. — Готовь на здоровье свой ужин. Если хочешь, могу совсем снять иллюзию.
— Извини, — покаялась я.
Зачем ляпнула? Это же для него больной вопрос. Подошла сзади, робко коснулась плеча. Дэн полуобернулся. Я заглянула ему в глаза:
— Не надо. Мне всё здесь очень нравится. Плиту покажи и всё. — У камина проявились очертания плиты. — Спасибо. Ты будешь ужинать?
— Не хочется. Лучше посмотрю телевизор и поработаю.
— Ну, хоть за компанию посидишь? Пожалуйста. Я не люблю кушать одна. Особенно если кто-то в доме есть.
— Раз ты так просишь, посижу.
Дэн ушел в комнату и включил телик. Скоро вечерние новости. Интересно, как смотрится «Рубин» в обстановке королевских покоев? Заглянула в комнату: сидящий в удобном кресле король скептически всматривался в висящее прямо в воздухе чуть подрагивающее изображение скверного качества. Однако! Новое слово в технике.
— А г-где же телевизор? — чуть заикнувшись, спросила я.
— Должен сказать, что качество передаваемого по вашему телевидению изображения оставляет желать лучшего, — обернулся он.
— Да ну? — усмехнулась я. — У тебя во дворце телевидение идеального качества?
— Зря иронизируешь. Передача изображения на расстояние магическими способами даёт лучший результат. Но улучшить изображение с твоего телевизора мне не удалось. Исходная картина-то мне не видна.
— Да телевизор старенький. И антенна. Новые намного лучше показывают. Но вообще интересно получилось. Как ты это сделал?
— Спроецировал изображение в воздух. И только. Мне самому интересно. С использованием технологии магические затраты почти неощутимы. Если ты говоришь, что есть более совершенная техника… может получиться замечательный результат.
Он глубоко задумался о чём-то. Я тихонько посидела ещё пару минут и пошла обратно на кухню.
За ужином я ела жареную картошку и запивала её молоком. Дэн после новостей пришел в хорошем настроении: упоминаний о его ночных делах больше не было, что не могло не радовать. Он пил вино и смешил меня рассказами о «магических приёмах», которые применяют гадалки и экстрасенсы в нашем городе. От вещих голосов за ширмой, до движущихся предметов и театра теней. А больше действуют просто убеждением, пользуясь наивностью клиентов. И как ему сегодня нагадали, что его ждёт великое будущее — стать во главе страны!
— Я был изумлён! Смотрю на неё: ведь нет ни единой искры магии. А говорит так уверенно! Сижу, усиленно проверяю: ну где же канал? А она мне называет дату и говорит: «Ты будешь президентом России».
Я так хохотала, что чуть не подавилась картошкой. Король смеялся вместе со мной. В общем, было весело. Но странные взгляды всё не прекращались. Потом он перестал шутить, как будто пришёл сам с собой к какому-то решению, и завёл речь о сегодняшнем воспитании моих одногруппников и о том, что был вынужден применить магию.
— Я это поняла.
— Да. И ещё. Во время этого действа я получил кое-что, принадлежащее тебе. И считаю своим долгом вернуть это.
— Получил? От моих одногруппников?
— Да. Через Павла.
— У Пашки была моя вещь?! Что это?
— Не у него, а через него. И это не вещь.
— Не понимаю.
— Когда я рассказывал тебе о Чёрной магии, то не упомянул, что магическая Сила человека определяет срок его жизни. Кончается Сила — человек умирает. Выпивая чью-то природную магию, я значительно укорачиваю ему жизнь. — Во взгляде короля была тоска. — У нас Чёрная магия вне закона.
Я перестала жевать и уставилась на парня. Хорошее признаньице. Осторожно спросила:
— А… причём здесь я?
— Люди и сами теряют свою Силу, когда пугаются, скандалят, горюют — понемногу, но обратно её вернуть не могут. Испытывающий сильные эмоции человек — открытый кладезь, я ведь уже говорил это. Сегодня тебе было так плохо, что ты потеряла не менее трёх-четырёх лет жизни. Я собрал твою Силу, всю, какую смог. И не только твою. У вас там много всего было намешано. Но твои одногруппники виноваты сами. И совершенно не заслуживают возвращения своей Силы. Она теперь моя. Я возместил потраченное на их «переубеждение». А вот тебе твою Силу хотел бы вернуть. Ты ведь не откажешься от лишних трёх лет жизни?
Дэн смотрел на меня очень серьёзно. Я бы даже сказала, что он напряжённо ожидал моего ответа. Неужели не уверен в моем решении? Какие же тут могут быть сомнения? Я помотала головой. Ничего себе — новости! Пашины приколы отняли у меня несколько лет жизни! А скольких он донимает каждый день?
— Разумеется, я согласна. Что для этого нужно?
— Самая малость. Я должен поцеловать тебя.
— Что-о?!
— Я должен тебя поцеловать, — раздельно повторил Дэн, пристально глядя мне в глаза. — Таков внешний ритуал.
Не успел он ещё договорить, как в один миг все свечи в комнате погасли, и вокруг нас воцарилась тьма. Даже камин перестал гореть.
— Дэн, это ты нарочно?
— Нет.
— А почему тогда свечи погасли?
— Это не свечи погасли, а твои электрические лампочки. Откуда мне знать — почему?
— Так зажги их вновь. Ты же умеешь?
— Я умею зажигать свечи, а вырабатывать электричество как-то не обучен. Свечи же были частью иллюзии.
— Ну, зажги настоящую свечу!
— Понятия не имею, где они лежат. Перестань паниковать и иди сюда. Будем считать, что это знак свыше.
Я почувствовала, что Дэн тянет меня за руку. Мой пульс, наверное, сразу удвоился. Он серьёзно собрался меня целовать?
