***
Столовая в директорском доме была неожиданно уютной. Просторное помещение, отделанное панелями красного дерева. С большим окном, выходящим в сад, и удобным столом, за которым приятно завтракать или ужинать. Или даже обедать.
Нарушив идиллическую тишину этого места и вспугнув ощущение уюта и расслабленности, мы ворвались внутрь.
— Отец, надо поговорить! — с порога заявил Илис.
Директор поперхнулся чаем и закашлялся. Чего он точно не ожидал, так это того, что его мирное чаепитие в компании задремавшей совы кто-нибудь нарушит. Илли сидела напротив директора за столом, на спинке стула, спиной к нам. Она вяло шевельнулась, когда мы так невежливо ворвались в помещение.
— Чт-кхо? — прокашлял директор, не в силах нормально вздохнуть.
Илли встрепенулась, распушила перья сильнее и, обернувшись, сонно посмотрела на нас.
Я невольно спряталась за хозяина. Конечно, я нечисть развитая, много чего на свете повидала и почти ничего не боюсь рядом с хозяином, но эти совиные штучки с выворачиванием головы на сто восемьдесят градусов все же наводят легкую жуть.
— Проблемы? — спросила она, снисходительно глядя на меня.
— С вещами для Каси ты, конечно, все решил, но что мы будем делать с ее именем? — Илиса, который рос в компании совы и знал все ее таланты, напугать подобными фокусами было невозможно. Даже не взглянул толком, продолжая обращаться к отцу.
— Есть предложения? — спросил Аррануш, все еще слегка покашливая.
— Выберем другое имя? — быстро проговорила я, втайне надеясь, что уж теперь-то мне точно позволят стать Касиморой.
— Я планировал заняться документами позже, но... — С тоской глянув на недопитый чай и надкушенное пирожное, Аррануш быстро сказал, не давая себе шанса передумать: — пойдемте в кабинет.
Сова без всяких возражений перелетела на его плечо.
Мы испортили директору чаепитие, но я не чувствовала себя виноватой. Чувству вины не было места в море моего нетерпеливого предвкушения. Я могла стать Касиморой, у меня были на это все шансы... которые цинично и жестоко растоптали чистенькие директорские ботинки.
Пребывать в радужном заблуждении мне позволили минут десять. Полторы минуты пока мы добирались до кабинета, восемь — пока Аррануш искал какие-то анкеты и бланки, и еще несколько секунд, за которые он заполнил поля возраста и пола.
— К какому уничтоженному клану оборотней тебя причислить? — Поигрывая перьевой ручкой, на черном корпусе которой завлекательно переливалась в свете ламп золотая роспись, он поднял на меня взгляд. — Драгхар или Грангор?
— А есть принципиальная разница?
— Я бы не сказал. Два северных клана, в которых ты могла бы родиться, судя по особенностям внешности, были уничтожены около тридцати лет назад. Что очень кстати.
— Почему кстати?
Кресло, в которое меня усадили с самым серьезным и оттого пугающим видом, очень напоминало кресло в кабинете директора в академии, что не позволяло особенно расслабиться.
— Потому что послать запрос на подтверждение твоей личности, в случае необходимости, будет некуда. Кланы уничтожены. Сражение, которое они затеяли с северными магами за обладание Ирхийскими шахтами, обернулось полным поражением, но некоторым оборотням удалось спастись. Уцелевшим пришлось покинуть свои земли.
— Тогда пусть будет Драгхар.
— Я думал, ты выберешь Грангор, — подал голос Илис. Он, в отличие от меня, не стал садиться, а отошел к стеллажам с книгами, изучая корешки.
— Это еще почему?
— Мне кажется, Драгхар звучит не так устрашающе, как Грангор.
Возможно, мне просто показалось, но в его голосе проскользнула насмешка. Хозяин надо мной издевался.
— Я хочу к Драгхарам.
— Пусть будет так, — согласился директор. — Следующее... имя?
— Касимора! — выпалила я, преданно глядя на Аррануша и полностью игнорируя хозяина, демонстративно застонавшего при упоминании имени Кровавой королевы.
— Ты уверена? — спросил директор без особой надежды на мое благоразумие.
Я активно закивала, собираясь стоять на своем до последнего.
Недолго погипнотизировав меня взглядом, он с обманчивым смирением изрек тревожное «что ж» и вписал что-то в анкету. Что-то слишком короткое и совершенно не похожее на наводящее жуть «Касимора».
Илис, которого тоже очень заинтересовало, что именно записал его отец, обогнул массивный стол из темного дерева, с опаской заглянул в мою анкету и удивленно фыркнул, расплывшись в довольной улыбке.
Мне эта улыбка не понравилась сразу.
Неловко вывалившись из кресла, я пристроилась рядом с хозяином и с разрастающимся чувством обиды вчиталась в короткое слово, выведенное четким, твердым почерком.
Никакой Касиморы мне не светило. В анкету было вписано всего пять букв. Так, с легкой руки директора, при попустительстве хозяина я и стала Моррой из клана Драгхар. Семнадцатилетней девушкой из затерявшейся в лесах деревеньки, которой в следующем году предстояло поступить в академию на факультет лекарского мастерства.
Мое будущее, в лучших традициях любого диктатора, Аррануш строил сам.
Но волновало меня не это. Обидно было другое. Я так и не смогла стать Касиморой. Опять.
Глава одиннадцатая. Проблемная
— Каси, тебе не кажется, что пора возвращаться к Илису? — равнодушно поинтересовался выглянувший из кабинета Аррануш.
После того, как директор окрестил мой человекообразный вид Моррой, я больше не превращалась. Исключительно из вредности и природного упрямства, я четвертые сутки к ряду была мелкой, пушистой и крайне довольной. Аррануш бесился, но сделать со мной ничего не мог, и только хмурился, когда я попадалась ему на глаза. Что, к слову, в последнее время происходило часто.
Пока Илис пропадал на занятиях, готовясь к скорой сессии, или навещал линорма, к которому меня не брал, я неосмотрительно и нагло раздражала директора.
Обосновавшись в его приемной, удивительно легко нашла общий язык с вечно сонной и рассеянной секретаршей, что на деле оказалась аспиранткой факультета некромантии Веладой Энерс. По ночам она проводила свои темные некромантские ритуалы, а днем подрабатывала, занимая место уволившейся секретарши директора. Когда именно она успевала отдыхать, Вела не знала и сама. По ее словам, несчастная не спала уже второй год, что подтверждали насыщенные тени под глазами. Вот как опрометчиво согласилась на эту работу, так сразу про отдых и забыла.
Я таскала ей еду с кухни. Привыкшие ко мне натовики с пониманием и снисхождением относились к желанию вечно недосыпающей девушки побаловать себя чашкой горячего чая и вкусным пирожным. Но и сладкий пирожок тоже вполне подойдет. Или бутерброд с маслом и вареньем. Можно даже без масла.
Вела оказалась на удивление непривередливой и нежадной сластеной, и охотно делилась новостями, обменивая их на пирожки.
Именно от нее я узнала, что меньше чем через месяц во всей академии начнутся поголовная паника, зубрежка и периодические попытки списать. Сессия наступала быстро и неотвратимо. И если у студентов еще были шансы отделаться малой кровью, то кадетов четвертого курса факультета боевой магии ждало что-то ужасное. Им предстояло сдавать зачет по подчинению нечисти.
Две сессионные недели заканчивались большим праздником зимы. Строго говоря, зима должна была прийти через два дня, но праздновали ее всегда в середине второго месяца. Почему-то людям это казалось правильным. Они считали очень забавным устраивать большой праздник в самые морозные и короткие зимние дни.
— Еще не пора, — лениво сообщила я, подставляя Веле левый бок.
В отличие от впечатлительных защитниц, она была девушкой нежной и внимательной, и тискать меня даже не пыталась, зато гладить умела лучше Илиса. Даже лучше натовиков. Хоть и некромантка.
— Хазяин к линорму после занятий хотел заглянуть. У меня еще часа полтора есть.
О том, что я умела перемещаться, Илис до сих пор не знал. Я хорошо изучила учебное расписание и всегда возвращалась в комнату до его появления. В обед могла вернуться на полчаса раньше, чтобы потом нервно ждать момента, когда дверь распахнется, и меня понесут на кормежку. Аррануш тоже не считал нужным открывать сыну мою маленькую тайну, уверенный, что узнать все тот должен сам.
Так и жили.
Я с каждым днем наглела все больше, Аррануш хмурился все сильнее, а Илис пока ничего не замечал, измученный усложнившимися занятиями и бесплодными попытками вызвать линорма на контакт. Тот отмалчивался, и если бы не кристалл, исправно светящийся и подтверждающий принадлежность нечисти к высшим, его можно было бы принять за совершенно обычного хищника.
— Вернусь через час. Если кому-то понадоблюсь, отправляй всех к Дайну, — велел директор Веладе, впервые за все четыре дня не став со мной спорить. Кажется, даже ему это уже надоело.
— Поняла.
Дождавшись, когда за Арранушем закроется дверь, я полюбопытствовала:
— А кто такой Дайн?
— Дайн Атари. Заместитель директора.
Я вспомнила бородатого дядьку медвежьих размеров. Если бы меня к такому послали, я бы не пошла.
— Каси?
— М-м-м?
— А давай чаю попьем? — с заговорщицкой улыбкой предложила Вела.
Поднявшись из-за стола, она направилась в угол просторной комнаты. Там, на журнальном столике все было приготовлено специально для чаепития.
Большой чайник на монолитном куске черного полупрозрачного сплава с золотистыми вкраплениями; аккуратный тонкостенный заварочник и целая шеренга маленьких симпатичных баночек с вареньем. За ними притаились две вместительные вазочки под стеклом, заполненные печеньем.
В единодушной любви к сладкому директор с его секретаршей различались лишь в одном. Вела терпеть не могла печенье, в то время как Аррануш был равнодушен к заварным пирожным.
— Намек понят!
Проворно вскочив на лапы, я с тихим хлопком провалилась сквозь стол и отбыла через пол, легко шлепнувшись на мохнатую спину огромного варса. Чучело располагалось в кабинете неестествознания, находившемся на втором этаже, прямо под приемной.
Узнала я об этом случайно, когда два дня назад, испугавшись, переместилась не через стену, а, проскочив пол, шлепнулась на парту. Хорошо, что я рагра прыгучая и живучая, иначе обязательно бы что-нибудь себе сломала. А так только ушиблась и напугала Велу. Зато теперь могла значительно сократить путь от приемной Аррануша на третьем этаже — до кухни на первом.
И вот именно там, на первом этаже, на полпути к пирожкам, пироженкам или бутербродам, я и встретилась с хозяином. Он тащил ведро с сырым мясом. Я скакала налегке. Столкнулись мы в дверях столовой.
— Каси? — удивился он.
— Ой, — подтвердила я, пятясь. Могла бы — провалилась под землю. Но подо мной находились не до конца устраненный потоп, раздувшиеся, плавающие в воде части тел и насыщенный запах гниения. С умертвиями некроманты управлялись лучше, чем с наводнениями.
— Ты что здесь делаешь?
Врать или не врать, выбирала недолго. Хватило одного взгляда на лохматого, помятого и раздраженного Илиса, чтобы понять: искренности моей он не оценит и к нашему чаепитию не присоединится.
— Не поверишь, хазяин, тебя искала.
— Зачем? — спросил он, но быстро сообразил, что именно в данной ситуации неправильно и продолжил допрос: — Подожди, как ты выбралась из комнаты?
— Хорошие ты, хазяин, задаешь вопросы, — грустно призналась я. — А из комнаты я выбралась по очень важной причине... Как там линорм, кстати?
— Выбралась как?
Хозяин пребывал в том самом отвратительном настроении, когда закрывать глаза на мои шалости он не хотел. В такой ситуации я могла сделать только одно — сказать правду.
— Ты все равно так не сможешь, так зачем расстраиваться?
— Каси...
— Хазяин, тебя ждет линорм! — Меня ждали Вела, вкусный чай по особому рецепту и что-нибудь сладенькое. Ждали и рисковали не дождаться. — И меня даже можно взять с собой. Раз уж все так удачно обернулось.
— Ты не пойдешь.
— Ты к нему без меня уже четыре дня ходил и ничего не добился. Сходи со мной, поступи правильно.
После недолгого, но недоброго молчания он заговорил:
— Хорошо, давай так, — переложив ведро в правую руку, левую он протянул мне, предлагая забраться на плечо, — ты прекращаешь изводить отца, а я беру тебя с собой и ты попробуешь помочь разговорить линорма.
Илис решил получить из сложившейся ситуации все бонусы. Коварный тип, весь в отца.
— В человека снова превращаться? — без всякого энтузиазма уточнила я, но на руку все равно запрыгнула, и даже без всякой помощи забралась по рукаву кителя на плечо.
— Восемь месяцев, Каси. До твоего поступления осталось меньше года.
— Поняла я.
— Мы договорились? — дотошно уточнил Илис.
— Да.
Единственным незначительным плюсом стал забытый секрет моего пребывания вне пределов хозяйской комнаты. Слишком много забот было у Илиса, чтобы думать еще и об этом.
Меня несли в виварий. Из тихо поскрипывающего ведра завлекательно пахло свежим мясом и кровью. Редкие кадеты, встречавшиеся на пути, с интересом поглядывали на меня.
В виварии было тихо. Где-то совсем рядом, в одном из пустых вольеров прочувствованно ругался Тайс. Отработку никто не отменял. Кот лениво дремал в дверях вольера, обозначая местоположение своего хозяина.
Керста видно не было.
Илис прошел в противоположный конец вивария, где среди пустующих вольеров жил теперь линорм. В тишине и покое.
Песчаный берег, неровный утес, обустроившийся на месте стены, и мерно журчащее подобие реки. По периметру очень гармонично располагались кусты и несколько деревьев. Знакомая картина очень напоминала тот злосчастный берег, на котором линорм огреб по полной. У воды, свернувшись клубком, тихо спал новый питомец хозяина.
— Как рана?
Пока Илис любовался нечистью, стоя в коридоре и наблюдая за спящим через стекло, я вычесывала лапками шерстку на животе. Хотелось произвести хорошее впечатление на эту огнедышащую махину.
— Затягивается на удивление быстро. Вчера уже сняли швы. Регенерация поразительная.
— Пойдем?
Дверь с тихим шорохом отъехала в сторону.
Линорм не обращал на нас внимания, притворялся спящим. Именно притворялся, красноватые отблески сквозь полуопущенные веки ясно давали понять, что хищник не спит и все видит. Ссадив меня на валун всего в паре метров от нечисти, Илис без всякого страха подошел к линорму, небрежно опустил ведро с мясом перед его мордой, и, присев на корточки, потребовал:
— Покажи рану.
Огнедышащий фыркнул, выпустив облачно дыма, но послушно перевернулся на спину, подставляя нежное брюхо с хорошо различимым длинным шрамом.
Осмотрев шрам, хозяин остался доволен и разрешил, хлопнув линорма по боку:
— Ешь.
— А имя ты ему уже дал?
Глядя на то, как эта огромная махина, тихо урча, вытаскивает из ведра куски мяса и заглатывает их практически не жуя, я мечтала оказаться где-нибудь подальше отсюда. И в тоже время очень хотела подобраться поближе.
Линорм не разговаривал, не демонстрировал никакого экстраординарного интеллекта и ничем не выдавал в себе высшую нечисть. И значить это могло только одно: нас ждут серьезные проблемы с недавно эволюционировавшим хищником, который с таким аппетитом уничтожал принесенное мясо, что мне тоже невольно захотелось есть.
— Илис? А что у вас обычно делают с нечистью, которая еще не до конца поняла, что она высшая?
— Что?
— Ну, скажем, если линорм уже как бы высший, но сам этого еще не осознал и осознает, будем откровенны, не скоро. Что с ним будет?
