Если речь заходила о Реннане, то его всегда стоило искать на полигоне. Туда я и направилась, уже и позабыв, что собиралась избегать оборотня. Накопитель был совершенно пуст, и это казалось достаточно веской причиной нарушить собственные планы.
— Ни за что! — вытерев со лба пот, Ристан болезненно поморщился. Его грудь и бок украшали следы ожогов, скрытые под разводами копоти, на спине — от левой лопатки и до поясницы – тянулись длинные царапины от когтей.
Когда темный говорил, что ему нужно к Реннану, мне и в голову не могло прийти, что у них по плану первое практическое использование защитной схемы, разрабатываемой Ристаном.
Судя по слегка ошалевшему виду несчастного, он о возможности такого экстремального разбора уже имеющегося материала тоже не задумывался.
Кэп бродил рядом, дожидаясь, когда истекут пятнадцать минут, отведенные студенту на отдых.
Выступление полуголого Ристана, скинувшего рубашку в практических целях, и не менее неодетого Реннана, чья рубашка банальнейшим образом развалилась, когда он, полуобернувшись, раздался в плечах и оброс мехом, привлекло достаточное количество любопытствующих, большую часть из которых почему-то составляли девушки.
И было непонятно – пришли они полюбоваться подпаленным и поцарапанным темным или мохнатым кэпом.
— Я понимаю, сейчас ты не можешь, но после вашего… — я замялась, не в силах подобрать достойное определение тому, что они здесь устроили, — занятия…
— Я отказываюсь подкармливать нечисть! — едва заметное облачко пара вырвалось изо рта. На полигоне, огражденном магической стеной, не было снега, и температура была выше, но не намного. Нос у темного уже покраснел, но одеваться он даже и не думал, потирая ноющее плечо.
Глядя на измотанного и злющего темного, я с серьезным запозданием поняла, что зря к нему сейчас сунулась. Еще обрадовалась, когда, подбежав к полигону, увидела из-за спин зрителей, как Ристан ковыляет к скамье, на которой валялись и его сумка, и снятая одежда.
Нужно было дождаться, когда кэп его отпустит, и, вероятно, рассказать последние новости уже в столовой, после обильного ужина.
Тогда бы он точно не стал рычать на меня, сверкая выцветшими, побелевшими глазами. Составленная Ристаном защитная схема тянула силы как бешеная, бессовестно высушивая того, кто ею пользуется.
И темный это прекрасно понимал, что настроение ему совсем не улучшало.
— Время! — рявкнул кэп, разминая мохнатые плечи.
Ристан тяжело поднялся и, не глядя на меня, побрел к оборотню. Я осталась сидеть на скамье, незаметно для себя принявшись мять в руках его рубашку
— Привет, — рядом со мной присело воздушное создание самого располагающего вида, в мантии голубого цвета, что свидетельствовало о ее принадлежности к магам воздуха. Она радостно мне улыбалась, но глядела, не отрываясь туда, где кэп с энтузиазмом и полным отсутствием жалости валял темного, — меня Аллира зовут.
— Эрида, — напряженно поздоровалась я, не ожидая от этого внезапного знакомства ничего хорошего. Ждать что-то хорошее от первокурсников было вовсе несусветной глупостью, а уж если это девушка, к тому же, судя по горящему взгляду, девушка заинтересованная, тут можно только посочувствовать тому, кто вызвал ее интерес.
Судя по всему, мне стоило сочувствовать Ристану, но, по странному стечению обстоятельств, это своеобразное чувство я испытывала по отношению к себе.
Не зря, как выяснилось.
Печальнее участи объекта интереса может быть лишь судьба несчастного посредника.
Именно в посредники и собиралась завербовать меня эта улыбашка.
И это возмущало даже больше, чем ее интерес к Ристану, который уже где-то на подсознательном уровне негласно считался моей собственностью — не все дурные отцовские гены перешли к Нэю, как оказалось — и отчуждению не подлежал.
— Ты сможешь спросить у него об этом сама, — недружелюбно ответила я на вполне невинный вопрос о наличии у темного девушки, — когда его в лазарет отнесут.
Реннан взревел, темный, ломая защитные плетения, полетел на землю, держась за дымящееся плечо.
Кэп в принципе магией не пользовался, но для сегодняшнего боя зачем-то надел заговоренный браслет, вылитый из стали, с семью вплавленными в основу рубинами. В четырех еще метался заключенный в них огонь. Три уже были пусты, а напоминания об их убойности можно было хорошо разглядеть на потрепанном темномагическом теле.
— Кажется, недолго ждать осталось.
Я оказалась неправа, до академии Ристан добрался сам и даже у лекарей надолго не задержался, покидая лазарет уже в компании подсуетившейся первокурсницы.
Наградив на прощание тяжелым взглядом самоотверженно пришедшую осведомиться о его здоровье меня, темный многообещающе пригрозил:
— Завтра обо всем поговорим, — и похромал прочь, негромко отвечая что-то Аллире, мужественно тащившей его сумку.
Задушить ширящееся внутри желание отгрызть голову сначала темному, потом Аллире и еще почему-то кэпу, я гордо потопала в общежитие, пообещав себе набраться храбрости и попросить наполнить накопитель Асвера. В конце концов, если он откажется, то к делу всегда можно будет привлечь весомую силу в лице его жены. Уж Сенья точно сможет добиться от некроманта сговорчивости.
Бушующая внутри обида, какая-то детская и необоснованная, требовала, чтобы я прямо сейчас бежала к некроманту наполнять кристалл, а завтра, обязательно, но как-нибудь ненавязчиво, продемонстрировала свою полную независимость Ристану.
Чтобы он знал, что я и без него неплохо справлюсь. Хотя бы на первых порах.
— Какие люди, — радостно изумилась Лия, когда я заняла место за столом напротив нее. Свободный график, который каждый из студентов подстраивал под себя, чтобы максимально продуктивно заниматься написанием диплома, не позволял нам так же часто завтракать или обедать вместе, как это было раньше.
— Я тоже счастлива разделить этот обед с тобой, — пафосно поддакнула я, придирчиво поворачивая тарелку то в одну, то в другую сторону, но так и не смогла выбрать такой ракурс, при котором горка тушеных овощей выглядела бы хоть немного аппетитней груды измазанных в жиже камней. С самого детства я терпеть не могла полезную пищу, и едва ли смогла бы внятно объяснить, почему именно сейчас решила прививать к ней любовь. Кажется, это входило в список того, что мне хотелось изменить в себе.
Был там самонадеянный пункт об изменении рациона питания в лучшую сторону. Глядя на тарелку, я с грустью поняла, что до таких подвигов еще не доросла.
— Как продвигаются дела с дипломом? — спросила она, активно работая челюстями. Огромный кусок непрожаренного мяса — орочий деликатес самой высшей пробы — был обгрызен по краям и щерился отметинами крепких девичьих зубов. Лия, в лучших степных традициях, не признавала правил этикета и мясо рвала зубами.
— Продвигаются, — отозвалась я. У меня все было настолько хорошо, что вчера меня похвалила не только Грит, но даже Нэй, заявившийся в самый разгар обсуждений дипломного проекта.
Декан хвалила меня, не жалея фантазии, Нэй с каждым ее словом раздувался все больше и под конец, едва ли не лопаясь от гордости, вынес мне благодарность, растрепал волосы и ушел, полностью довольный моими успехами, совершенно позабыв о цели своего визита.
— А я, представляешь, со вчерашнего утра в город попасть не могла.
— В курсе, — кисло подтвердила, ковыряясь в своей тарелке, — я целый день о тебе переживала, когда узнала, что ворота закрыты.
— Чуть ли не военное положение ввели, да? — усмехнулась она. — Если бы не твой брат, меня бы вообще не пустили. Представляешь, нас там таких неудачников штук сорок было, мы под воротами сидели, ждали, когда все разрешится. Тут появляется магистр Фьяллар, весь такой злой и очень громкий. На капитана наорал, стражу построил и ворота велел открывать. И потом еще долго ругался.
Я продолжала искать смысл бытия в залежах неаппетитных овощей.
— Эти идиоты, вместо того, чтобы всех предупредить о скорой изоляции и дать людям возможность как-то это осмыслить, просто заперли ворота. Если бы не твой брат…
— Если бы не декан Грит, которая весь вечер и директора, и Нэя допекала требованием что-нибудь со всем этим сделать, ты бы до сих пор сидела под воротами, — мрачно сообщила я. Лия, вернувшаяся в академию всего два часа назад, еще не знала как активно директор отбрыкивался от необходимости надавить на градоправителя и потребовать впустить горожан. Он считал это не своим делом, но Грит все же убедила его в обратном, — зачем ты вообще поперлась за городскую черту?
— Решила своих до перекрестка проводить, — призналась она, подперев ладошкой зеленоватую щеку, — а уже когда возвращалась, наткнулась на закрытые ворота. Стража совсем свихнулась.
— Шестнадцать человек пропало, — тихо напомнила я последние новости. Именно этим объясняли свои действия стражи. Собственно, именно тогда я и большая часть горожан, узнали, сколько человек пропало, и насколько все это, оказывается, серьезно.
— И только пятеро были найдены, — Лия беспечно отмахнулась, — знаю, слышала. Но это же не повод людей домой не пускать. Это хорошо, что никто не пропал ночью от ворот. А если бы пропали?
Я пожала плечами.
В столовую порывисто ворвался Ристан. Темный был похож на загнанного зверя, по следам которого идет страшный хищник.
Вслед за ним, отставая шагов на семь, неслась Аллира. Хищник неотвратимо нагонял свою жертву.
Я отвернулась, стараясь скрыть злорадную улыбку. Темный не выглядел польщенным вниманием юной прелестницы, и мне бы, наверное, стоило его пожалеть, но вместо этого я злорадствовала.
Потому что так ему и надо.
На моей шее висел накопитель, наполненный под завязку темной магией. Сенье даже не пришлось угрожать Асверу, когда тот заупрямился, она просто попросила.
Помощь Ристана мне была уже не нужна, и темный об этом прекрасно знал.
Со вчерашнего утра мы с ним так больше и не разговаривали.
— Кажется, я что-то пропустила, — ехидно спросила Лия, проводив взглядом нервную парочку. Аллира что-то щебетала, Ристан в ответ неразборчиво рычал, я тихо радовалась, пугая саму себя чувствами, недостойными светлой.
— Профессор Сэнс опять заперся в своей комнате, — демонстративно не замечая ее горящего взгляда, сообщила я.
Артефактор в последнее время и правда вел себя странно. Примерно так же, как и на летних каникулах, только с более явной безуминкой.
Настолько явной, что уже даже директор начинал волноваться.
Танис утверждал, что ничего страшного не происходит, и даже умудрялся справляться с работой Сэнса, но погасить разгорающееся беспокойство был не в силах.
Хэмкон начинал терять терпение.
— Я не об этом.
— А не об этом можешь спросить у кого-нибудь другого, — щека чесалась от пристального взгляда, сверлившего во мне дырку, а я не могла даже посмотреть, действительно на меня смотрят, или это мое разыгравшееся воображение шалит. Не позволяла пристукнутая принципиальность и непонятная обида на темного.
— Ладно, — легко согласилась она, — но ты мне только скажи, это твой брат Ристана спугнул, да?
— А вероятность того, что он сам сбежал, ты не рассматриваешь?
— Представь себе, нет, — Лия широко улыбалась, даже скалилась, демонстрируя полное отсутствие совести, — слишком долго вокруг тебя этот темный крутился. Инэю пора было бы уже давно забеспокоиться.
Вилка с противным скрежетом проехалась по тарелке, но соседку это ни капли не смутило. Не понимала она тонких намеков.
— Удивительно просто, как он так долго закрывал на все это глаза, — продолжала развлекаться Лия, целенаправленно пытаясь вывести меня из себя.
Знала, зараза, что тема эта для меня больная, а я, как человек несдержанный, бываю очень вспыльчивой и не по светлому злобной, и часто этим пользовалась. Нравилось ей видеть, как растения в непосредственной близости от меня с ума сходят, чувствуя злость мага земли.
Огромный фикус, стоявший у окна, через два стола от нас, пытаясь впитать не греющие уже лучи солнца и любуясь искрящимся снегом, начал нервно подрагивать, гулко постукивая тяжеленным вазоном по каменному полу.
Единственное растение на всю столовую, гордость и отрада нашей поварихи, он рисковал стать жертвой моего взрывного характера.
Я пыталась держать себя в руках, прекрасно осознавая, что сама могу стать жертвой поварихи.
Йерда была скора на расправу и знала около десяти рецептов маринада, благодаря которому даже человеческое мясо могло посоперничать по вкусу с самой свежейшей телятиной. Ей, как орчанке, верили на слово и старались не доводить до показательной демонстрации с последующей дегустацией.
Орки в былые времена не брезговали человечинкой и никогда этого не скрывали.
— Правда, знаешь, я была в темном уверена. Думала, его твоему брату запугать не удастся.
Фикус негодующе зашуршал.
Я и сама не знала, почему меня так бесят слова Лии: то ли просто упоминание Ристана выводило из себя, то ли несправедливое обвинение родного брата, который в этот раз ни в чем не был виноват, то ли нервное перенапряжение, скопившееся за последнее время, требовало выхода. А может все сразу.
Я крепилась изо всех сил. Последней каплей было упоминание об Аллире. Задавая, по сути, совершенно невинный вопрос о девице, осаждающей Ристана, Лия едва ли осознавала, какие сокрушительные последствия будет иметь ее любопытство.
Возмущенно звякнул вазон, я не услышала, скорее почувствовала, как его толстые стенки хрустнули, змеясь тонкими нитями трещин.
Прихлопнув вилкой об поднос, я резко подскочила.
— Ты чего?
— Жить хочу, — прошипела, чувствуя, как сила выходит из-под контроля, — а если сейчас угроблю фикус, то мне конец.
Лия невольно втянула голову в плечи и опасливо покосилась в сторону раздаточного стола, кажется, она только сейчас осознала, что натворила. К счастью, Йерды там не наблюдалось.
Проверенные источники утверждали, что стихийники в момент сильных эмоций очень опасны для окружающих.
Как это ни странно, но самыми безопасными были пиромаги. Вспыльчивые и эмоциональные, они почти всегда были на пике эмоций, и их стихия слабее реагировала на перепады настроения.
Страшнее всего в эмоциональной нестабильности были непробиваемые маги земли. Вывести нас из равновесия было очень сложно. Как правило.
Я являлась ярким исключением из правил. Меня только что вывели из себя всего парой фраз.
Фикус шуршал, на меня уже странно смотрели почти все, кто находился в столовой.
Включая Ристана.
— Убери за мной, пожалуйста, — простонала я и метнулась прочь из столовой.
Дебильная сила бесновалась внутри, не желая затихать.
— Эри!
Надежда где-нибудь спрятаться и успокоиться таяла на глазах.
Темномагический идиот в самый неподходящий момент решил забыть о том, что мы не разговариваем.
Я ускорила шаг, надеясь, что моего нежелания общаться будет достаточно, чтобы он отстал.
— Эрида!
В груди клокотало, горячие нити тянулись от солнечного сплетения к кончикам пальцев рук. Фикус был все еще слишком близко.
Я бросилась бежать.
Мозг, относительно хорошо работавший до появления Ристана, предательски отключился, дальше меня вели исключительно инстинкты.
А куда могут завести инстинкты нестабильного мага земли?
Риторический вопрос, ответ на который знает каждый.
Когда, вместо того, чтобы бежать от столовой влево и наверх
***
— Ни за что! — вытерев со лба пот, Ристан болезненно поморщился. Его грудь и бок украшали следы ожогов, скрытые под разводами копоти, на спине — от левой лопатки и до поясницы – тянулись длинные царапины от когтей.
Когда темный говорил, что ему нужно к Реннану, мне и в голову не могло прийти, что у них по плану первое практическое использование защитной схемы, разрабатываемой Ристаном.
Судя по слегка ошалевшему виду несчастного, он о возможности такого экстремального разбора уже имеющегося материала тоже не задумывался.
Кэп бродил рядом, дожидаясь, когда истекут пятнадцать минут, отведенные студенту на отдых.
Выступление полуголого Ристана, скинувшего рубашку в практических целях, и не менее неодетого Реннана, чья рубашка банальнейшим образом развалилась, когда он, полуобернувшись, раздался в плечах и оброс мехом, привлекло достаточное количество любопытствующих, большую часть из которых почему-то составляли девушки.
И было непонятно – пришли они полюбоваться подпаленным и поцарапанным темным или мохнатым кэпом.
— Я понимаю, сейчас ты не можешь, но после вашего… — я замялась, не в силах подобрать достойное определение тому, что они здесь устроили, — занятия…
— Я отказываюсь подкармливать нечисть! — едва заметное облачко пара вырвалось изо рта. На полигоне, огражденном магической стеной, не было снега, и температура была выше, но не намного. Нос у темного уже покраснел, но одеваться он даже и не думал, потирая ноющее плечо.
Глядя на измотанного и злющего темного, я с серьезным запозданием поняла, что зря к нему сейчас сунулась. Еще обрадовалась, когда, подбежав к полигону, увидела из-за спин зрителей, как Ристан ковыляет к скамье, на которой валялись и его сумка, и снятая одежда.
Нужно было дождаться, когда кэп его отпустит, и, вероятно, рассказать последние новости уже в столовой, после обильного ужина.
Тогда бы он точно не стал рычать на меня, сверкая выцветшими, побелевшими глазами. Составленная Ристаном защитная схема тянула силы как бешеная, бессовестно высушивая того, кто ею пользуется.
И темный это прекрасно понимал, что настроение ему совсем не улучшало.
— Время! — рявкнул кэп, разминая мохнатые плечи.
Ристан тяжело поднялся и, не глядя на меня, побрел к оборотню. Я осталась сидеть на скамье, незаметно для себя принявшись мять в руках его рубашку
— Привет, — рядом со мной присело воздушное создание самого располагающего вида, в мантии голубого цвета, что свидетельствовало о ее принадлежности к магам воздуха. Она радостно мне улыбалась, но глядела, не отрываясь туда, где кэп с энтузиазмом и полным отсутствием жалости валял темного, — меня Аллира зовут.
— Эрида, — напряженно поздоровалась я, не ожидая от этого внезапного знакомства ничего хорошего. Ждать что-то хорошее от первокурсников было вовсе несусветной глупостью, а уж если это девушка, к тому же, судя по горящему взгляду, девушка заинтересованная, тут можно только посочувствовать тому, кто вызвал ее интерес.
Судя по всему, мне стоило сочувствовать Ристану, но, по странному стечению обстоятельств, это своеобразное чувство я испытывала по отношению к себе.
Не зря, как выяснилось.
Печальнее участи объекта интереса может быть лишь судьба несчастного посредника.
Именно в посредники и собиралась завербовать меня эта улыбашка.
И это возмущало даже больше, чем ее интерес к Ристану, который уже где-то на подсознательном уровне негласно считался моей собственностью — не все дурные отцовские гены перешли к Нэю, как оказалось — и отчуждению не подлежал.
— Ты сможешь спросить у него об этом сама, — недружелюбно ответила я на вполне невинный вопрос о наличии у темного девушки, — когда его в лазарет отнесут.
Реннан взревел, темный, ломая защитные плетения, полетел на землю, держась за дымящееся плечо.
Кэп в принципе магией не пользовался, но для сегодняшнего боя зачем-то надел заговоренный браслет, вылитый из стали, с семью вплавленными в основу рубинами. В четырех еще метался заключенный в них огонь. Три уже были пусты, а напоминания об их убойности можно было хорошо разглядеть на потрепанном темномагическом теле.
— Кажется, недолго ждать осталось.
Я оказалась неправа, до академии Ристан добрался сам и даже у лекарей надолго не задержался, покидая лазарет уже в компании подсуетившейся первокурсницы.
Наградив на прощание тяжелым взглядом самоотверженно пришедшую осведомиться о его здоровье меня, темный многообещающе пригрозил:
— Завтра обо всем поговорим, — и похромал прочь, негромко отвечая что-то Аллире, мужественно тащившей его сумку.
Задушить ширящееся внутри желание отгрызть голову сначала темному, потом Аллире и еще почему-то кэпу, я гордо потопала в общежитие, пообещав себе набраться храбрости и попросить наполнить накопитель Асвера. В конце концов, если он откажется, то к делу всегда можно будет привлечь весомую силу в лице его жены. Уж Сенья точно сможет добиться от некроманта сговорчивости.
Бушующая внутри обида, какая-то детская и необоснованная, требовала, чтобы я прямо сейчас бежала к некроманту наполнять кристалл, а завтра, обязательно, но как-нибудь ненавязчиво, продемонстрировала свою полную независимость Ристану.
Чтобы он знал, что я и без него неплохо справлюсь. Хотя бы на первых порах.
***
— Какие люди, — радостно изумилась Лия, когда я заняла место за столом напротив нее. Свободный график, который каждый из студентов подстраивал под себя, чтобы максимально продуктивно заниматься написанием диплома, не позволял нам так же часто завтракать или обедать вместе, как это было раньше.
— Я тоже счастлива разделить этот обед с тобой, — пафосно поддакнула я, придирчиво поворачивая тарелку то в одну, то в другую сторону, но так и не смогла выбрать такой ракурс, при котором горка тушеных овощей выглядела бы хоть немного аппетитней груды измазанных в жиже камней. С самого детства я терпеть не могла полезную пищу, и едва ли смогла бы внятно объяснить, почему именно сейчас решила прививать к ней любовь. Кажется, это входило в список того, что мне хотелось изменить в себе.
Был там самонадеянный пункт об изменении рациона питания в лучшую сторону. Глядя на тарелку, я с грустью поняла, что до таких подвигов еще не доросла.
— Как продвигаются дела с дипломом? — спросила она, активно работая челюстями. Огромный кусок непрожаренного мяса — орочий деликатес самой высшей пробы — был обгрызен по краям и щерился отметинами крепких девичьих зубов. Лия, в лучших степных традициях, не признавала правил этикета и мясо рвала зубами.
— Продвигаются, — отозвалась я. У меня все было настолько хорошо, что вчера меня похвалила не только Грит, но даже Нэй, заявившийся в самый разгар обсуждений дипломного проекта.
Декан хвалила меня, не жалея фантазии, Нэй с каждым ее словом раздувался все больше и под конец, едва ли не лопаясь от гордости, вынес мне благодарность, растрепал волосы и ушел, полностью довольный моими успехами, совершенно позабыв о цели своего визита.
— А я, представляешь, со вчерашнего утра в город попасть не могла.
— В курсе, — кисло подтвердила, ковыряясь в своей тарелке, — я целый день о тебе переживала, когда узнала, что ворота закрыты.
— Чуть ли не военное положение ввели, да? — усмехнулась она. — Если бы не твой брат, меня бы вообще не пустили. Представляешь, нас там таких неудачников штук сорок было, мы под воротами сидели, ждали, когда все разрешится. Тут появляется магистр Фьяллар, весь такой злой и очень громкий. На капитана наорал, стражу построил и ворота велел открывать. И потом еще долго ругался.
Я продолжала искать смысл бытия в залежах неаппетитных овощей.
— Эти идиоты, вместо того, чтобы всех предупредить о скорой изоляции и дать людям возможность как-то это осмыслить, просто заперли ворота. Если бы не твой брат…
— Если бы не декан Грит, которая весь вечер и директора, и Нэя допекала требованием что-нибудь со всем этим сделать, ты бы до сих пор сидела под воротами, — мрачно сообщила я. Лия, вернувшаяся в академию всего два часа назад, еще не знала как активно директор отбрыкивался от необходимости надавить на градоправителя и потребовать впустить горожан. Он считал это не своим делом, но Грит все же убедила его в обратном, — зачем ты вообще поперлась за городскую черту?
— Решила своих до перекрестка проводить, — призналась она, подперев ладошкой зеленоватую щеку, — а уже когда возвращалась, наткнулась на закрытые ворота. Стража совсем свихнулась.
— Шестнадцать человек пропало, — тихо напомнила я последние новости. Именно этим объясняли свои действия стражи. Собственно, именно тогда я и большая часть горожан, узнали, сколько человек пропало, и насколько все это, оказывается, серьезно.
— И только пятеро были найдены, — Лия беспечно отмахнулась, — знаю, слышала. Но это же не повод людей домой не пускать. Это хорошо, что никто не пропал ночью от ворот. А если бы пропали?
Я пожала плечами.
В столовую порывисто ворвался Ристан. Темный был похож на загнанного зверя, по следам которого идет страшный хищник.
Вслед за ним, отставая шагов на семь, неслась Аллира. Хищник неотвратимо нагонял свою жертву.
Я отвернулась, стараясь скрыть злорадную улыбку. Темный не выглядел польщенным вниманием юной прелестницы, и мне бы, наверное, стоило его пожалеть, но вместо этого я злорадствовала.
Потому что так ему и надо.
На моей шее висел накопитель, наполненный под завязку темной магией. Сенье даже не пришлось угрожать Асверу, когда тот заупрямился, она просто попросила.
Помощь Ристана мне была уже не нужна, и темный об этом прекрасно знал.
Со вчерашнего утра мы с ним так больше и не разговаривали.
— Кажется, я что-то пропустила, — ехидно спросила Лия, проводив взглядом нервную парочку. Аллира что-то щебетала, Ристан в ответ неразборчиво рычал, я тихо радовалась, пугая саму себя чувствами, недостойными светлой.
— Профессор Сэнс опять заперся в своей комнате, — демонстративно не замечая ее горящего взгляда, сообщила я.
Артефактор в последнее время и правда вел себя странно. Примерно так же, как и на летних каникулах, только с более явной безуминкой.
Настолько явной, что уже даже директор начинал волноваться.
Танис утверждал, что ничего страшного не происходит, и даже умудрялся справляться с работой Сэнса, но погасить разгорающееся беспокойство был не в силах.
Хэмкон начинал терять терпение.
— Я не об этом.
— А не об этом можешь спросить у кого-нибудь другого, — щека чесалась от пристального взгляда, сверлившего во мне дырку, а я не могла даже посмотреть, действительно на меня смотрят, или это мое разыгравшееся воображение шалит. Не позволяла пристукнутая принципиальность и непонятная обида на темного.
— Ладно, — легко согласилась она, — но ты мне только скажи, это твой брат Ристана спугнул, да?
— А вероятность того, что он сам сбежал, ты не рассматриваешь?
— Представь себе, нет, — Лия широко улыбалась, даже скалилась, демонстрируя полное отсутствие совести, — слишком долго вокруг тебя этот темный крутился. Инэю пора было бы уже давно забеспокоиться.
Вилка с противным скрежетом проехалась по тарелке, но соседку это ни капли не смутило. Не понимала она тонких намеков.
— Удивительно просто, как он так долго закрывал на все это глаза, — продолжала развлекаться Лия, целенаправленно пытаясь вывести меня из себя.
Знала, зараза, что тема эта для меня больная, а я, как человек несдержанный, бываю очень вспыльчивой и не по светлому злобной, и часто этим пользовалась. Нравилось ей видеть, как растения в непосредственной близости от меня с ума сходят, чувствуя злость мага земли.
Огромный фикус, стоявший у окна, через два стола от нас, пытаясь впитать не греющие уже лучи солнца и любуясь искрящимся снегом, начал нервно подрагивать, гулко постукивая тяжеленным вазоном по каменному полу.
Единственное растение на всю столовую, гордость и отрада нашей поварихи, он рисковал стать жертвой моего взрывного характера.
Я пыталась держать себя в руках, прекрасно осознавая, что сама могу стать жертвой поварихи.
Йерда была скора на расправу и знала около десяти рецептов маринада, благодаря которому даже человеческое мясо могло посоперничать по вкусу с самой свежейшей телятиной. Ей, как орчанке, верили на слово и старались не доводить до показательной демонстрации с последующей дегустацией.
Орки в былые времена не брезговали человечинкой и никогда этого не скрывали.
— Правда, знаешь, я была в темном уверена. Думала, его твоему брату запугать не удастся.
Фикус негодующе зашуршал.
Я и сама не знала, почему меня так бесят слова Лии: то ли просто упоминание Ристана выводило из себя, то ли несправедливое обвинение родного брата, который в этот раз ни в чем не был виноват, то ли нервное перенапряжение, скопившееся за последнее время, требовало выхода. А может все сразу.
Я крепилась изо всех сил. Последней каплей было упоминание об Аллире. Задавая, по сути, совершенно невинный вопрос о девице, осаждающей Ристана, Лия едва ли осознавала, какие сокрушительные последствия будет иметь ее любопытство.
Возмущенно звякнул вазон, я не услышала, скорее почувствовала, как его толстые стенки хрустнули, змеясь тонкими нитями трещин.
Прихлопнув вилкой об поднос, я резко подскочила.
— Ты чего?
— Жить хочу, — прошипела, чувствуя, как сила выходит из-под контроля, — а если сейчас угроблю фикус, то мне конец.
Лия невольно втянула голову в плечи и опасливо покосилась в сторону раздаточного стола, кажется, она только сейчас осознала, что натворила. К счастью, Йерды там не наблюдалось.
Проверенные источники утверждали, что стихийники в момент сильных эмоций очень опасны для окружающих.
Как это ни странно, но самыми безопасными были пиромаги. Вспыльчивые и эмоциональные, они почти всегда были на пике эмоций, и их стихия слабее реагировала на перепады настроения.
Страшнее всего в эмоциональной нестабильности были непробиваемые маги земли. Вывести нас из равновесия было очень сложно. Как правило.
Я являлась ярким исключением из правил. Меня только что вывели из себя всего парой фраз.
Фикус шуршал, на меня уже странно смотрели почти все, кто находился в столовой.
Включая Ристана.
— Убери за мной, пожалуйста, — простонала я и метнулась прочь из столовой.
Дебильная сила бесновалась внутри, не желая затихать.
— Эри!
Надежда где-нибудь спрятаться и успокоиться таяла на глазах.
Темномагический идиот в самый неподходящий момент решил забыть о том, что мы не разговариваем.
Я ускорила шаг, надеясь, что моего нежелания общаться будет достаточно, чтобы он отстал.
— Эрида!
В груди клокотало, горячие нити тянулись от солнечного сплетения к кончикам пальцев рук. Фикус был все еще слишком близко.
Я бросилась бежать.
Мозг, относительно хорошо работавший до появления Ристана, предательски отключился, дальше меня вели исключительно инстинкты.
А куда могут завести инстинкты нестабильного мага земли?
Риторический вопрос, ответ на который знает каждый.
Когда, вместо того, чтобы бежать от столовой влево и наверх
