по лестнице, используя возможность скрыться от приставучего темного в женском общежитии, я, повинуясь требованию магии, свернула направо, пробежала недлинный коридор, слыша за спиной чужие шаги, бросилась к стеклянным дверям, за которыми скрывался небольшой сквер и, не раздумывая, выскочила на улицу.
Мороз тут же опалил легкие. Тело быстро теряло тепло, а я бежала вглубь сквера, с раздражением отмечая нестихающие шаги за спиной.
Откуда только он такой упертый взялся?
Забежав вглубь сквера, я притормозила, сообразила, что натворила и, тихо подвывая от ужаса, затравленно оглядывалась по сторонам.
На плечи легли горячие руки.
Это был конец.
— Ну и куда ты бежишь?
— Ууу…
— Что она тебе сказала?
— Ууу…
За спиной у темного вяло зашевелилась земля, вспухая корнями деревьев. Голые ветви затряслись, сбрасывая на землю снег.
— Эри, ты чего?
— Бешенство у меня, — простонала я, закрывая глаза. Сдерживаться больше не было возможности. Сила схлынула, пройдясь по близлежащим деревьям и засыпающим на зиму кустам.
Дальше Ристан мог наблюдать экстремальную картину свихнувшейся флоры.
Деревья заваливались назад, мелко тряслись в припадке и выкидывали в разные стороны быстро разрастающиеся корни. Стволы скрипели, кусты иссыхали, крепче вцеплялись в землю, вытягивая последнее из замерзающей почвы и себя самих, и набухали почками, не обращая внимания на покрывало из снега.
Земля тряслась.
Я осознавала, что нужно делать ноги, бежать отсюда не оглядываясь, пока кто-нибудь меня тут не заметил и не заставил нести ответственность за все, что натворила — сама я, как человек несознательный, добровольно ни в чем признаваться не собиралась, но сил не было.
— Нужно уходить, — прошептал этот гений, удерживая мое оседающее тело. Можно подумать, он не видит, что я без сил и способна сейчас разве что лежать.
Зато мы с фикусом теперь были в полной безопасности.
Земля под ногами темного начала шевелиться, заставляя меня вяло забеспокоиться.
Глухо выругавшись, Ристан, не церемонясь, закинул меня на плечо, выбивая не только дух, но и желание беспокоиться за гада, и очень бодро для человека с пятьюдесятью лишними кило на плече бросился к академии.
Деревья негодующе скрипели, возмущенные моим поведением, они требовали вернуть все как было.
А я не могла как было. У меня сил не было от слов «пустой резерв», зато, наконец-то, я вновь чувствовала себя совершенно спокойной. Последний раз я себя так хорошо чувствовала вечером в трактире, перед эпическим походом на кладбище.
Мгновения полнейшей эйфории длились недолго. Всего каких-то шесть минуты.
Как раз столько понадобилось Ристану, чтобы выбраться из свихнувшегося сквера, который от дверей свихнувшимся и не выглядел, да и безобразничать постепенно прекращал, — я чувствовала, как его негодование затихает, превращаясь в беспомощную растерянность — и найти тихую, безлюдную аудиторию.
По стечению обстоятельств аудитория была наша, что было заметно с первого взгляда.
Обилие зелени на один квадратный метр просто не оставляло места сомнению. Все уходящие ввысь ряды были укрыты растениями.
Когда меня сгрузили на первую парту, я отдышалась, огляделась и скептически уставилась на Ристана.
Темный вытаращился в ответ.
— Ты же понимаешь, что притащил не совсем адекватного мага земли в аудиторию, под завязку набитую растениями? — на всякий случай уточнила я, не совсем понимая, как нужно вести себя в такой ситуации. — А если я разозлюсь? Я ж тебя вон тем вьюнком придушу, не вставая с места.
Ристан посмотрел на вьюнок. Вьюнок отреагировал на внимание легким шевелением листиков.
Я слабо дернулась, чувствуя как меня кренит влево.
— Ты сидеть ровно не можешь, — проворчал он, поправляя мое заваливающееся тело.
— А во всем ты виноват, — ворчать я умела ничуть не хуже него.
Пошевелив ногами и убедившись, что до пола я все же не достаю, попыталась гордо выпрямиться, но не свезло.
Меня ощутимо тянуло вперед, а вредный темный, вместо того, чтобы помочь удержаться в относительно вертикальном положение, подставил свое плечо, позволяя в него уткнуться, и спросил:
— И что я сделал?
Первым делом я вспомнила разумеется Аллиру, но сказала о другом:
— Зачем довел бешеного мага земли?
— Эрида, — с укором протянул он. Лица я не видела, но была уверена, что он неодобрительно хмурится, — насколько я помню, тебя довела твоя же соседка…
— Если бы ты меня не догнал, то я бы постепенно успокоилась, — с силой вцепившись в стол, я вполне успешно боролась с желанием обнять этого теплого, почему-то пахнувшего костром негодяя.
— А вот отсюда поподробнее, — потребовал он, продолжая придерживать меня за плечи, — ты на меня злишься?
— Я не злюсь. — неубедительно соврала я и решила перейти в наступление, так было безопаснее. — Это ты злишься. Ты на меня ругался.
— Ты скормила мою энергию нечисти, как еще я должен был отреагировать?
— Понять, простить, — одна рука меня все же предала и вцепилась в темного, комкая в пальцах рубашку на боку. Ристан вроде особо не возражал, — и наполнить накопитель.
Ристан засопел, демонстрируя высший уровень темномагического возмущения.
Я вцепилась в него второй рукой и чуть повернула голову, чтобы не тыкаться больше носом в подмышку.
— У меня не было на это времени, — напомнил он, — а ты, вместо того, чтобы немного подождать, наполнила накопитель на стороне и натравила на меня эту хищницу.
— Кого-кого? — темный возмутил меня до глубины души. И этим своим обвиняющим «на стороне», и подозрением в каких-то противозаконных действиях. Ну в самом деле, кого я могла на него натравить? Нечисть в принципе не слушалась светлых, в основном потому, что наша магия не была направлена на подчинение.
Во всем мире не было ни одного светломагического плетения, подчиняющего чужую волю или разум, зато в темных чарах этому был посвящен целый раздел. А чудовища тонкого мира являлись слишком сложной материей для стихийницы, не закончившей еще даже академию.
— Аллиру, — выплюнул он имя первокурсницы, прерывая мои разрозненные возмущенные мысли.
— О…
— Я видел, как вы о чем-то говорили на полигоне, потом, в лазарете она сказала, что ты сама предложила ей меня навестить…
— Ну.
— И вот, я уже второй день не могу от нее отделаться.
Я не знала, что мне делать. Ржать вроде бы невежливо, но не ржать не получалось.
Ристан пыхтел как-то по-особенному негодующе, пока я смеялась, крепко обняв его за талию и вытирая выступавшие на глазах слезы прямо о рубашку.
Невозможно было представить, что мелкая первокурсница может терроризировать сурового темного мага, к тому же без пяти минут выпускника. Ну не складывались в моей голове такие невероятные картины.
В моей голове они не складывались, зато с удовольствием сложились в жизни.
— Может, хватит? — не выдержал Ристан.
Всхлипывая и подхихикивая, я честно попыталась успокоиться.
— Прости.
— Вели ей оставить меня в покое, — потребовал он, очень забавно веря в мою над Аллирой власть.
— Боюсь, это невозможно.
— Почему?
— Ну, а зачем вот ты тогда по полигону полуголый скакал? — выдвинула я встречный вопрос. — Смутил неокрепший женский ум, теперь пожинай плоды. Ты ей приглянулся, и она тебя так просто в покое не оставит.
— И что в таком случае делать?
— Ну, — я важно задумалась, — можно попробовать отвлечь ее на какого-нибудь боевика. Думаю, они повнушительнее будут, вдруг кто сманит.
Ристан фыркнул и повел плечом, меня качнуло.
— И чем ты недоволен? Я же не говорю, что ты хиленький, просто боевые маги, они же все пять лет тренируются как бешеные, в то время как ты…
— Хватит!
— Молчу-молчу.
Мы помолчали. Хорошо так помолчали, я даже задремала, планируя восстанавливать растрыньканый резерв, и очень удивилась, когда моя тепленькая подушка заговорила:
— Когда у пятого курса тренировка?
— Вечером. В пять, кажется, — с готовностью отозвалась я, не открывая глаз.
— И откуда ты знаешь такие подробности? — едко поинтересовался Ристан.
Лучше бы мы и дальше молчали, честное слово.
— Эрида…
— На третьем курсе у Лии появилась теория, что боевого мага Инэю не запугать, — вспомнив наш провалившийся эксперимент, я только тяжело вздохнула, — ошиблась она, но расписание боевиков мы запомнили. И оно, насколько я знаю, за последнее время не изменилось.
— Зачем твоему брату пугать боевиков? — озадачился темный.
Я только невесело хихикнула. Зачем?
Не знал Ристан, какие маниакальные формы может принимать братская любовь. Нэй был уверен, что я создание нежное и ранимое, и разбить мне сердце очень легко, и его миссия заключается в том, чтобы не позволить этому случиться.
И очень ответственно не позволял до этого года, по какой-то неведомой мне причине споткнувшись на темном.
Впечатлила ли Аллиру картина накачанных полуголых боевиков, красиво и четко выбивающих друг из друга дух, я не знала.
С собой Ристан меня не взял и пригрозил страшными последствиями, если я в принципе еще хоть раз решу полюбоваться на боевиков в их естественной среде обитания. Говоря это, он был так похож на брата, что я невольно даже прониклась, со всем согласилась и клятвенно заверила, что больше никогда.
На кухне было жарко и громко. В большинстве своем все свободное место занимали студентки, было еще несколько студентов из тех, что посветлее и порукастее. В помещение вкусно пахло выпечкой. Сладкие пироги, пироги с грибами, с мясом, с зеленью, с творогом. Пирожки и блинчики горками громоздились на столах, исходя паром.
Большая половина тех, кто не разъехался по домам еще вчера утром, усердно ваяли свои шедевры, готовясь к празднику.
Сенья тихо мурлыкала себе под нос, раскладывая на плоской тарелке с тонкой росписью румяные сладкие булочки. Лия, сосредоточенно сопя, замешивала тесто для своего фирменного мясного пирога и на мои метания от стола до плиты и обратно внимания не обращала.
А я носилась, рискуя навернуться и уронить свою ценную зеленую ношу. Моим фирменным блюдом были котлетки, которые я и планировала преподнести пресветлому на завтрашнем празднике Излома.
Раз в год академическая кухня превращалась в открытый филиал преисподней на земле, куда охотно принимали всех желающих.
Желающими почему-то всегда были только светлые. Темные, как кровожадные садисты, поклоняющиеся Аноре, в качестве подношений использовали дичь.
И если этой ночью кухня была полна светлыми, готовившими угощения своему богу, то в лесах должны были бы охотились те, кто хотел завтра засвидетельствовать свое почтение темнейшей. К огромному возмущению темных, их ночная охота переносилась на день, что серьезно портило величественность этого занятия, но спорить с указом директора никто не рисковал, все уныло ждали наступления утра.
Хотя лесной живности впору было сочувствовать уже сейчас.
— Как вкусно пахнет! — маневрируя между студентками, Танис уверенно направлялся к месту нашего обитания, не забывая поглядывать по сторонам и отвешивать комплименты краснеющим девушкам.
До нас он добрался, обласканный десятками нежных девичьих улыбок.
Я колдовала у плиты, поджидая нужное мгновение, чтобы перевернуть свои зеленые шедевры.
Танис кашлянул, привлекая внимание.
Сенья, не изменяя себе, предложила:
— Булочку? — не придерживаясь точных рецептов, подношение для Матаиса она всегда ваяла, повинуясь вдохновению и после готовки, как правило, испытывала свои кулинарные творения на всех желающих.
Если желающие оставались живы и даже не кривились, пережевывая ее эксперименты, она уже и сама пробовала приготовленное, чтобы убедиться, что это можно преподнести своему покровителю.
Легких путей Сенья не искала.
— Спасибо, — Танис улыбался, даже не представляя, как часто первая партия выпечки конкретно у этой рыжей оказывалась в мусорке.
Перевернув котлетки, я обернулась, не желая ничего пропустить. Лия, как и все, кто находился рядом с нами, оторвались от своих занятий и уставились на помощника Сэнса.
Заметив это, улыбка его чуть увяла и казалась вымученной, но пути назад не было. Сенья безжалостно протянула ему тарелку. Все шесть пирожков выглядели вполне невинно и даже аппетитно.
Танис взял тот, что находился посередине. Мы затаили дыхание.
Он откусил.
Нести воду и помогать ему присесть на табурет пришлось мне. Как только он покраснел и захрипел, хватаясь за горло, все как по команде отвернулись, усиленно делая вид, что они очень заняты и ничего не видят.
Сенья беспомощно смотрела на краснеющего подопытного, он кашлял и силился что-то сказать.
Первым делом я бросилась за водой.
— Остро, — просипел несчастный, влив в себя три стакана и сжимая в руках четвертый.
Котлетки мои были безвозвратно пережарены и отправились в ведро, вслед за Сеньиными булочками.
— Почему остро? — удивилась Лия.
Сенья внимательно смотрела на ведро, в котором покоились ее булочки. Я посмотрела туда же.
— Я добавляла только корицу, — задумчиво пробормотала она, — совсем чуть-чуть. Для запаха.
Мы переглянулись.
Подставка с сухими специями находилась ближе ко мне, и я оказалась первой, кто смог убедиться в том, что порошок в кубышке с гордой надписью «Корица» — не что иное как прошлогодний концентрированный помол острого перца, ядреная смесь, которую никто не использовал. Опыт в приготовлении специй новым магическим способом оказался неудачным, но результат никто почему-то так и не выкинул.
И мы имели счастье наглядно увидеть, почему именно его не использовали.
— Это диверсия, — глухо пробормотала Сенья, сжимая в пальцах кубышку.
Танис тихо засмеялся, вытирая выступившие на глазах слезы.
— Что ж, думаю стоит радоваться, что их попробовал я, а не кто-нибудь из вас.
— Я собиралась скормить первый образец Асверу, — призналась юная экспериментаторша и весело фыркнула, представив, видимо, как некромант вот так же вытирает слезы и просит еще водички.
— А что с остальным тестом? — Лия посмотрела на три аккуратные кучки, из которых должно было получиться еще много убийственных булочек.
— К счастью, корицу я туда не добавляла, — не скрывая иронии, ответила Сенья, громко хлопнув кубышкой об стол, — хотела сделать одну партию с ягодами, одну с ревенем и еще с творогом.
Танис нервно хохотнул, глядя в том же направлении, что и Сенья. Что-то мне подсказывало, что ничего больше пробовать здесь он уже не осмелится.
— А хотите котлетку? — предположение это нуждалось в подтверждении, и я с готовностью поставила перед ним тарелку, полную моих чудесных котлет.
Танис сглотнул, круглыми глазами глядя на мой кулинарный шедевр:
— Я…
Он пораженно молчала, я ждала, Сенья старалась скрыть улыбку.
Котлеты мои продолжали выглядеть очень аппетитно.
— Они и должны быть зелеными? — наконец нашел в себе силы на вопрос артефактор.
— Конечно!
— А… почему?
— Потому что из крапивы, — гордо выпятив грудь, я с нежностью смотрела на котлетки, — специально в теплице засеивала. Первосортная крапива. Жгучаяааа.
Танис начал зеленеть, стремясь сравняться цветом с моими котлетками.
— Попробуй, — я пододвинула тарелку ближе, он отшатнулся и отчаянно замотал головой.
Лия тихо хрюкнула, с трудом подавив желание захохотать.
Уговорить Таниса попробовать хоть кусочек так и не удалось.
Я не обиделась, но решила провести один небольшой эксперимент, для которого мне понадобился кулек с моими шедевральными котлетами, загадочный вид и один конкретный темный. Интересно было очень, как Ристан отреагирует на зеленые котлеты.
Мороз тут же опалил легкие. Тело быстро теряло тепло, а я бежала вглубь сквера, с раздражением отмечая нестихающие шаги за спиной.
Откуда только он такой упертый взялся?
Забежав вглубь сквера, я притормозила, сообразила, что натворила и, тихо подвывая от ужаса, затравленно оглядывалась по сторонам.
На плечи легли горячие руки.
Это был конец.
— Ну и куда ты бежишь?
— Ууу…
— Что она тебе сказала?
— Ууу…
За спиной у темного вяло зашевелилась земля, вспухая корнями деревьев. Голые ветви затряслись, сбрасывая на землю снег.
— Эри, ты чего?
— Бешенство у меня, — простонала я, закрывая глаза. Сдерживаться больше не было возможности. Сила схлынула, пройдясь по близлежащим деревьям и засыпающим на зиму кустам.
Дальше Ристан мог наблюдать экстремальную картину свихнувшейся флоры.
Деревья заваливались назад, мелко тряслись в припадке и выкидывали в разные стороны быстро разрастающиеся корни. Стволы скрипели, кусты иссыхали, крепче вцеплялись в землю, вытягивая последнее из замерзающей почвы и себя самих, и набухали почками, не обращая внимания на покрывало из снега.
Земля тряслась.
Я осознавала, что нужно делать ноги, бежать отсюда не оглядываясь, пока кто-нибудь меня тут не заметил и не заставил нести ответственность за все, что натворила — сама я, как человек несознательный, добровольно ни в чем признаваться не собиралась, но сил не было.
— Нужно уходить, — прошептал этот гений, удерживая мое оседающее тело. Можно подумать, он не видит, что я без сил и способна сейчас разве что лежать.
Зато мы с фикусом теперь были в полной безопасности.
Земля под ногами темного начала шевелиться, заставляя меня вяло забеспокоиться.
Глухо выругавшись, Ристан, не церемонясь, закинул меня на плечо, выбивая не только дух, но и желание беспокоиться за гада, и очень бодро для человека с пятьюдесятью лишними кило на плече бросился к академии.
Деревья негодующе скрипели, возмущенные моим поведением, они требовали вернуть все как было.
А я не могла как было. У меня сил не было от слов «пустой резерв», зато, наконец-то, я вновь чувствовала себя совершенно спокойной. Последний раз я себя так хорошо чувствовала вечером в трактире, перед эпическим походом на кладбище.
Мгновения полнейшей эйфории длились недолго. Всего каких-то шесть минуты.
Как раз столько понадобилось Ристану, чтобы выбраться из свихнувшегося сквера, который от дверей свихнувшимся и не выглядел, да и безобразничать постепенно прекращал, — я чувствовала, как его негодование затихает, превращаясь в беспомощную растерянность — и найти тихую, безлюдную аудиторию.
По стечению обстоятельств аудитория была наша, что было заметно с первого взгляда.
Обилие зелени на один квадратный метр просто не оставляло места сомнению. Все уходящие ввысь ряды были укрыты растениями.
Когда меня сгрузили на первую парту, я отдышалась, огляделась и скептически уставилась на Ристана.
Темный вытаращился в ответ.
— Ты же понимаешь, что притащил не совсем адекватного мага земли в аудиторию, под завязку набитую растениями? — на всякий случай уточнила я, не совсем понимая, как нужно вести себя в такой ситуации. — А если я разозлюсь? Я ж тебя вон тем вьюнком придушу, не вставая с места.
Ристан посмотрел на вьюнок. Вьюнок отреагировал на внимание легким шевелением листиков.
Я слабо дернулась, чувствуя как меня кренит влево.
— Ты сидеть ровно не можешь, — проворчал он, поправляя мое заваливающееся тело.
— А во всем ты виноват, — ворчать я умела ничуть не хуже него.
Пошевелив ногами и убедившись, что до пола я все же не достаю, попыталась гордо выпрямиться, но не свезло.
Меня ощутимо тянуло вперед, а вредный темный, вместо того, чтобы помочь удержаться в относительно вертикальном положение, подставил свое плечо, позволяя в него уткнуться, и спросил:
— И что я сделал?
Первым делом я вспомнила разумеется Аллиру, но сказала о другом:
— Зачем довел бешеного мага земли?
— Эрида, — с укором протянул он. Лица я не видела, но была уверена, что он неодобрительно хмурится, — насколько я помню, тебя довела твоя же соседка…
— Если бы ты меня не догнал, то я бы постепенно успокоилась, — с силой вцепившись в стол, я вполне успешно боролась с желанием обнять этого теплого, почему-то пахнувшего костром негодяя.
— А вот отсюда поподробнее, — потребовал он, продолжая придерживать меня за плечи, — ты на меня злишься?
— Я не злюсь. — неубедительно соврала я и решила перейти в наступление, так было безопаснее. — Это ты злишься. Ты на меня ругался.
— Ты скормила мою энергию нечисти, как еще я должен был отреагировать?
— Понять, простить, — одна рука меня все же предала и вцепилась в темного, комкая в пальцах рубашку на боку. Ристан вроде особо не возражал, — и наполнить накопитель.
Ристан засопел, демонстрируя высший уровень темномагического возмущения.
Я вцепилась в него второй рукой и чуть повернула голову, чтобы не тыкаться больше носом в подмышку.
— У меня не было на это времени, — напомнил он, — а ты, вместо того, чтобы немного подождать, наполнила накопитель на стороне и натравила на меня эту хищницу.
— Кого-кого? — темный возмутил меня до глубины души. И этим своим обвиняющим «на стороне», и подозрением в каких-то противозаконных действиях. Ну в самом деле, кого я могла на него натравить? Нечисть в принципе не слушалась светлых, в основном потому, что наша магия не была направлена на подчинение.
Во всем мире не было ни одного светломагического плетения, подчиняющего чужую волю или разум, зато в темных чарах этому был посвящен целый раздел. А чудовища тонкого мира являлись слишком сложной материей для стихийницы, не закончившей еще даже академию.
— Аллиру, — выплюнул он имя первокурсницы, прерывая мои разрозненные возмущенные мысли.
— О…
— Я видел, как вы о чем-то говорили на полигоне, потом, в лазарете она сказала, что ты сама предложила ей меня навестить…
— Ну.
— И вот, я уже второй день не могу от нее отделаться.
Я не знала, что мне делать. Ржать вроде бы невежливо, но не ржать не получалось.
Ристан пыхтел как-то по-особенному негодующе, пока я смеялась, крепко обняв его за талию и вытирая выступавшие на глазах слезы прямо о рубашку.
Невозможно было представить, что мелкая первокурсница может терроризировать сурового темного мага, к тому же без пяти минут выпускника. Ну не складывались в моей голове такие невероятные картины.
В моей голове они не складывались, зато с удовольствием сложились в жизни.
— Может, хватит? — не выдержал Ристан.
Всхлипывая и подхихикивая, я честно попыталась успокоиться.
— Прости.
— Вели ей оставить меня в покое, — потребовал он, очень забавно веря в мою над Аллирой власть.
— Боюсь, это невозможно.
— Почему?
— Ну, а зачем вот ты тогда по полигону полуголый скакал? — выдвинула я встречный вопрос. — Смутил неокрепший женский ум, теперь пожинай плоды. Ты ей приглянулся, и она тебя так просто в покое не оставит.
— И что в таком случае делать?
— Ну, — я важно задумалась, — можно попробовать отвлечь ее на какого-нибудь боевика. Думаю, они повнушительнее будут, вдруг кто сманит.
Ристан фыркнул и повел плечом, меня качнуло.
— И чем ты недоволен? Я же не говорю, что ты хиленький, просто боевые маги, они же все пять лет тренируются как бешеные, в то время как ты…
— Хватит!
— Молчу-молчу.
Мы помолчали. Хорошо так помолчали, я даже задремала, планируя восстанавливать растрыньканый резерв, и очень удивилась, когда моя тепленькая подушка заговорила:
— Когда у пятого курса тренировка?
— Вечером. В пять, кажется, — с готовностью отозвалась я, не открывая глаз.
— И откуда ты знаешь такие подробности? — едко поинтересовался Ристан.
Лучше бы мы и дальше молчали, честное слово.
— Эрида…
— На третьем курсе у Лии появилась теория, что боевого мага Инэю не запугать, — вспомнив наш провалившийся эксперимент, я только тяжело вздохнула, — ошиблась она, но расписание боевиков мы запомнили. И оно, насколько я знаю, за последнее время не изменилось.
— Зачем твоему брату пугать боевиков? — озадачился темный.
Я только невесело хихикнула. Зачем?
Не знал Ристан, какие маниакальные формы может принимать братская любовь. Нэй был уверен, что я создание нежное и ранимое, и разбить мне сердце очень легко, и его миссия заключается в том, чтобы не позволить этому случиться.
И очень ответственно не позволял до этого года, по какой-то неведомой мне причине споткнувшись на темном.
Впечатлила ли Аллиру картина накачанных полуголых боевиков, красиво и четко выбивающих друг из друга дух, я не знала.
С собой Ристан меня не взял и пригрозил страшными последствиями, если я в принципе еще хоть раз решу полюбоваться на боевиков в их естественной среде обитания. Говоря это, он был так похож на брата, что я невольно даже прониклась, со всем согласилась и клятвенно заверила, что больше никогда.
ГЛАВА 7
На кухне было жарко и громко. В большинстве своем все свободное место занимали студентки, было еще несколько студентов из тех, что посветлее и порукастее. В помещение вкусно пахло выпечкой. Сладкие пироги, пироги с грибами, с мясом, с зеленью, с творогом. Пирожки и блинчики горками громоздились на столах, исходя паром.
Большая половина тех, кто не разъехался по домам еще вчера утром, усердно ваяли свои шедевры, готовясь к празднику.
Сенья тихо мурлыкала себе под нос, раскладывая на плоской тарелке с тонкой росписью румяные сладкие булочки. Лия, сосредоточенно сопя, замешивала тесто для своего фирменного мясного пирога и на мои метания от стола до плиты и обратно внимания не обращала.
А я носилась, рискуя навернуться и уронить свою ценную зеленую ношу. Моим фирменным блюдом были котлетки, которые я и планировала преподнести пресветлому на завтрашнем празднике Излома.
Раз в год академическая кухня превращалась в открытый филиал преисподней на земле, куда охотно принимали всех желающих.
Желающими почему-то всегда были только светлые. Темные, как кровожадные садисты, поклоняющиеся Аноре, в качестве подношений использовали дичь.
И если этой ночью кухня была полна светлыми, готовившими угощения своему богу, то в лесах должны были бы охотились те, кто хотел завтра засвидетельствовать свое почтение темнейшей. К огромному возмущению темных, их ночная охота переносилась на день, что серьезно портило величественность этого занятия, но спорить с указом директора никто не рисковал, все уныло ждали наступления утра.
Хотя лесной живности впору было сочувствовать уже сейчас.
— Как вкусно пахнет! — маневрируя между студентками, Танис уверенно направлялся к месту нашего обитания, не забывая поглядывать по сторонам и отвешивать комплименты краснеющим девушкам.
До нас он добрался, обласканный десятками нежных девичьих улыбок.
Я колдовала у плиты, поджидая нужное мгновение, чтобы перевернуть свои зеленые шедевры.
Танис кашлянул, привлекая внимание.
Сенья, не изменяя себе, предложила:
— Булочку? — не придерживаясь точных рецептов, подношение для Матаиса она всегда ваяла, повинуясь вдохновению и после готовки, как правило, испытывала свои кулинарные творения на всех желающих.
Если желающие оставались живы и даже не кривились, пережевывая ее эксперименты, она уже и сама пробовала приготовленное, чтобы убедиться, что это можно преподнести своему покровителю.
Легких путей Сенья не искала.
— Спасибо, — Танис улыбался, даже не представляя, как часто первая партия выпечки конкретно у этой рыжей оказывалась в мусорке.
Перевернув котлетки, я обернулась, не желая ничего пропустить. Лия, как и все, кто находился рядом с нами, оторвались от своих занятий и уставились на помощника Сэнса.
Заметив это, улыбка его чуть увяла и казалась вымученной, но пути назад не было. Сенья безжалостно протянула ему тарелку. Все шесть пирожков выглядели вполне невинно и даже аппетитно.
Танис взял тот, что находился посередине. Мы затаили дыхание.
Он откусил.
Нести воду и помогать ему присесть на табурет пришлось мне. Как только он покраснел и захрипел, хватаясь за горло, все как по команде отвернулись, усиленно делая вид, что они очень заняты и ничего не видят.
Сенья беспомощно смотрела на краснеющего подопытного, он кашлял и силился что-то сказать.
Первым делом я бросилась за водой.
— Остро, — просипел несчастный, влив в себя три стакана и сжимая в руках четвертый.
Котлетки мои были безвозвратно пережарены и отправились в ведро, вслед за Сеньиными булочками.
— Почему остро? — удивилась Лия.
Сенья внимательно смотрела на ведро, в котором покоились ее булочки. Я посмотрела туда же.
— Я добавляла только корицу, — задумчиво пробормотала она, — совсем чуть-чуть. Для запаха.
Мы переглянулись.
Подставка с сухими специями находилась ближе ко мне, и я оказалась первой, кто смог убедиться в том, что порошок в кубышке с гордой надписью «Корица» — не что иное как прошлогодний концентрированный помол острого перца, ядреная смесь, которую никто не использовал. Опыт в приготовлении специй новым магическим способом оказался неудачным, но результат никто почему-то так и не выкинул.
И мы имели счастье наглядно увидеть, почему именно его не использовали.
— Это диверсия, — глухо пробормотала Сенья, сжимая в пальцах кубышку.
Танис тихо засмеялся, вытирая выступившие на глазах слезы.
— Что ж, думаю стоит радоваться, что их попробовал я, а не кто-нибудь из вас.
— Я собиралась скормить первый образец Асверу, — призналась юная экспериментаторша и весело фыркнула, представив, видимо, как некромант вот так же вытирает слезы и просит еще водички.
— А что с остальным тестом? — Лия посмотрела на три аккуратные кучки, из которых должно было получиться еще много убийственных булочек.
— К счастью, корицу я туда не добавляла, — не скрывая иронии, ответила Сенья, громко хлопнув кубышкой об стол, — хотела сделать одну партию с ягодами, одну с ревенем и еще с творогом.
Танис нервно хохотнул, глядя в том же направлении, что и Сенья. Что-то мне подсказывало, что ничего больше пробовать здесь он уже не осмелится.
— А хотите котлетку? — предположение это нуждалось в подтверждении, и я с готовностью поставила перед ним тарелку, полную моих чудесных котлет.
Танис сглотнул, круглыми глазами глядя на мой кулинарный шедевр:
— Я…
Он пораженно молчала, я ждала, Сенья старалась скрыть улыбку.
Котлеты мои продолжали выглядеть очень аппетитно.
— Они и должны быть зелеными? — наконец нашел в себе силы на вопрос артефактор.
— Конечно!
— А… почему?
— Потому что из крапивы, — гордо выпятив грудь, я с нежностью смотрела на котлетки, — специально в теплице засеивала. Первосортная крапива. Жгучаяааа.
Танис начал зеленеть, стремясь сравняться цветом с моими котлетками.
— Попробуй, — я пододвинула тарелку ближе, он отшатнулся и отчаянно замотал головой.
Лия тихо хрюкнула, с трудом подавив желание захохотать.
Уговорить Таниса попробовать хоть кусочек так и не удалось.
Я не обиделась, но решила провести один небольшой эксперимент, для которого мне понадобился кулек с моими шедевральными котлетами, загадочный вид и один конкретный темный. Интересно было очень, как Ристан отреагирует на зеленые котлеты.
