Еве этот взгляд не понравился. Как у учителя, оценивавшего знания и тупость ученика. В конце концов, Шут ответил на её вопрос, заставив ту разинуть рот от удивления.
– Снайпер. Я видел снайпера в том окне, который очень долго целился в мою сторону, пока не заметил, что я его вижу.
– Ты же не серьезно? – попыталась улыбнуться Ева, только ничего не вышло. – Снайпер здесь?
– Ева, я знаю моё сегодняшнее «имя» не очень внушает доверие, но поверь, я серьезен как никогда. И он следит за нами с тех пор как мы покинули больницу. Он или кто-то ещё. Сначала я подумал это бред, и я окончательно рехнулся в новом мире. Но когда мы остановились у той закусочной, сегодня утром… Когда Маркус и Стревенсон ссорились, какой дорогой идти, я увидел красную точку снайперского прицела на затылке нашего капитана. Всего на секунду, но она была точно. Я ни раз видел одни и те же силуэты в окнах, они следовали за нами попятам по крышам, пока мы слепые шли внизу по улицам.
От слов Шута у неё пошла голова кругом. Всё походило на какой-то второсортный боевик. Ева встряхнула головой, надеясь проснуться. Наверняка это идиотский сон, она заснула в кресле, утомленная шёпотом доктора и видит дурной сон, где они идут на поиски снайпера.
– Но, если этот снайпер тебя заметил, с чего ты взял, что он всё ещё здесь? Почему он не ушел?
– Потому что он следит за нами, а это самая удобная точка. Я предполагаю где он может быть сейчас, поэтому идем туда и тихо!
– Откуда ты всё это знаешь?
Шут не ответил, уклончиво махнув головой. Ева по новой взглянула на друга и больше не видела в нем того паренька двадцати с лишним лет. Она не видела его с тех пор, как покинула школу. Перед ней стоял незнакомец, с опасным блеском в тёмных глазах, веснушки пропали и вместо них выступили тонкие морщины, больше похожие на шрамы бывалого бойца. Ева опасливо отодвинулась от него в сторону, но мужчина уже не смотрел на неё, идя вперед к лестнице. Девушка засеменила следом, но всё её нутро говорило развернуться и бежать. Но куда? Обратно к психованному ученому, которого она не знает. Лучше бы она пошла за Маркусом. И Джоном. При мысли о черноглазом, её щеки потеплели, а в теле появилась доля смелости. Вряд ли Джон одобрит, если она струсит и сбежит. Она ведь не трусиха.
Они проверили девятый этаж, пусто.
Дом недостроенный, одни потолки да стены. Не лучшее пространство для пряток. Плюс холодно, много окон было не вставлено на этаже. Даже если бы Шут его не заметил, снайпер вряд ли остался тут ночевать. На высоте даже дышать прохладно и неприятно.
– Кажется на одиннадцатом этаже стоят все окна, – простучала зубами Ева, плотнее закутавшись в огромную куртку.
– То есть?
– Ну там наверняка теплее, чем здесь. Вряд ли твоему снайперу захочется отморозить ради нас себе яй… что-нибудь.
Шут задумался, но одобрительно кивнул.
На самом деле Еве хотелось бы, что всё это оказалось ошибкой, и они быстро вернулись обратно к автосервису. Кто знал, что покинув пропитанную бензином комнату, она захочет туда вернуться. Она даже согласна остаться в одной комнате со Стревенсоном! Хотя нет, это уже перебор.
Передвигались медленно, Ева даже не различала звуков их шагов. Но поднявшись на нужный этаж, она расслышала легкий шорох справа от них. Но среагировать они не успели.
Высокая тень появилась из ниоткуда, схватила Шута за горло и прижала к его шее длинный блестящий нож.
– Бросай оружие! – крикнула тень. Ева не заметила, как выставила вперед пистолет, целясь в незнакомца. Или незнакомку. Голос тени был высокий и грозный, но женские нотки с потрохами выдавали себя. Девушка убедилась в своей правоте, рассмотрев силуэт снайпера. Определенно женщина, с очень сильной хваткой, лицо Шута побелело и вырваться у него не получалось. – Бросай говорю! Или глотку ему вспорю!
Ева неуверенно посмотрела то на Шута, то на незнакомку. Точно прицелиться она всё равно не могла, зрение не позволяло, но и просто так отпустить оружие… Девушка почти решилась кинуть пистолет на землю, как Шут наконец вырвался из хватки снайпера. Вывернувшись, затылком он ударил соперницу в нос. Та потеряла равновесие и отлетела в сторону от толчка Шута. На шее мужчины Ева заметила тонкие полосы, из которых светлыми каплями текла кровь.
Шут победителем встал над телом снайпера, отобрав у той винтовку из-за спины и кинжал. Ева, подавив в себе дрожь, внимательнее рассмотрела ту из-за которой весь сыр бор. На поясе её висел маленький фонарик, дающий неяркий источник света, и который Шут так же забрал себе, не забыв при этом снять с лица женщины плотную черную маску.
Ева не дала бы ей и сорока лет. Азиатские черты лица, коротко отстриженные под ёжик волосы, черные глаза яростно блестели. С носа незнакомки фонтаном лилась багровая кровь. Шут ей сильно врезал, не пощадил. Она очень худая, из-под такого же чёрного, как маска, костюма почти торчали кости. Женщина приняла полусидячее положение, шипя дотрагиваясь до сломанного органа дыхания, бормоча что-то на японском или корейском. Ева плохо разбиралась в иностранных языках.
– Здесь есть ещё кто-нибудь? – свирепо спросил Шут, схватив сраженную за шею. – Отвечай!
– Нет, – прокашляла та, плюнув в лицо мужчины слюной, смешанную со своей кровью.
Ева неприязненно взглянула на японку, надув губы. И из-за этой плюющейся дамы они пришли сюда. Когда Шут упомянул снайпера, она представила высокого мужчины с ледяными глазами, в которых нет ни капли жалости (ну почти как у Киллиана из их лагеря). Но вот эта девица её разочаровала.
– Откуда мне знать, что ты говоришь правду и мне в голову сейчас не целится твой друг? – продолжал задавать вопросы Шут. Азиатка попыталась напасть по новой, но получила сокрушительный нокаут по голове. Еве удивилась, как та ещё осталась в сознании. – Говори!
– Ни с кем нет связи уже одиннадцать дней, – наконец хрипло произнесла та, тяжело дыша и хватаясь за голову. – Наши рации не работают.
– Сколько вас было?
– Четверо. Одного потеряли… сразу на границе в город… где остальные я не знаю. Мы разделились, так легче… следить…
– За кем? За нами?
– За субъектом 015. Вы его знаете, как доктор Гарри Стревенсон, учёный и… вирусолог. Нам велено… доставить его в объект Альфа, в лабораторию «Новус». Удаленно… присматривать за безопасностью.
– Не очень то хорошо у вас это получается, – хмыкнул Шут.
«Ничего себе» – удивилась про себя Ева. Какой присмотр за докторишкой, и правда важная персона, как про себя говорит. Но почему за ним присматривают из далека, с крыш? А не ходят идти рядом? И Стревенсон ни разу не упоминал о людях «сверху», хотя точно зал про их местонахождение.
Ева отошла в сторону, взглянув в первое попавшееся окно, но рассмотреть другого снайпера у нее не вышло.
– Стревенсон знает о вас?
– Он сам собирал нашу команду, – гордо вскинула подбородок снайпер.
– Как интересно. А кто ваш командир?
– Я не скажу, хоть пытай.
– Я в такие штуки не играю, – ухмыльнулся Шут, а Ева на это закатила глаза. И что дальше? Они нашли снайпера, но толку. – Но что с тобой делать… Отпустить нельзя, так?
Глаза женщины сузились, она пристально всматривалась в лицо Шута, будто сканируя каждый сантиметр и вдруг выпалила, едва различимое:
– Я тебя знаю.
– Что? – выражение Шута окаменело, Ева заметила, как напряглась его челюсть.
– Я тебя знаю… знаю твоё лицо, – повторяла она и затараторила на своём, забывая при этом дышать.
– Ева, выйди отсюда.
– Чего? – возмутилась русоволосая, подойдя ближе. Слова снайпера её заинтересовали, в её взгляде действительно было узнавание, а не просто способ отвлечь. Либо она была хорошей актрисой. Но крепкая хватка Шута на её запястье не дала подойти ещё ближе. Ева ошарашенно уставилась на напарника, хватка была сильная и сдавливала руку. – Эй!
– Я прошу тебя. Выйди, – по слогам говорил тот, даже не смотря в её сторону.
Ева хотела бы поспорить, но ещё чуть-чуть, и Шут сломает ей кисть. Она кивнула бросив на японку последний взгляд. Вряд ли она ещё встретит этого снайпера. Глаза Шута недобро горели, не трудно догадаться, что он хочет сделать. Но это же безумие! И варварство. Маркус бы не одобрил это!
Ева ждала усача не долго, спустившись на первый этаж. Она вспоминала и обдумывала всё, что знала о Шуте, что о нём говорила Кэт. Подруга ведь быстрее наладила контакт с мужчиной. Когда она его встретила, то поразилась, как такой молодой человек может быть таким искусным стрелком. Он много шутил и смеялся, не боялся Карлоса и его отбросов. Всегда был на ровне с Маркусом и остальными более взрослыми мужчинами. На удивление его многие терпели. Шут понимал в лекарствах и их дозировках, хоть и не был врачом. «Работал на скорой» – говорил он. Все работники неотложной помощи умеют пользоваться пистолетом? С появлением Стревенсона Шут стал везти себя не так как раньше. Джон как-то сказал, что эти двое кажется знакомы. Ева тогда посмеялась, но теперь… Снайпер его узнала, точно узнала. И Шут разозлился.
Усач вернулся как раз тогда, когда Ева начала снова замерзать, но при виде Шута и его рук, покрытых кровью, хоть он и пытался её тщательно стереть, по спине девушки побежали мурашки. Мужчина выглядел потерянным. Он долго смотрел на свои ладони, будто не понимая и стараясь забыть, что сделал.
– Не говори ему об этом, – сказал он, придя в себя. – Не говори об этом Маркусу, Ева. Не стоит…
МАЙОР КОВАЛЬСКИ.
Тучный мужчина в военной форме восседал во главе длинного стола, один, изучая раскинутую перед ним карту города. На грозном лице ни дрогнул ни один мускул, когда ему сообщили, что связь с его бойцами потеряна. Сколько дней прошло. В нём видели непоколебимую скалу, которую невозможно сломить, но мало кто знал, как мужчина напряжен внутри и как боится. Не за себя. Куда-то туда, в город, направилась его дочь. Не родная, приёмная от третьего брака. А теперь их рации не работают. Как и всё в этом месте!
– Черт бы побрал этого Стревенсона! – рявкнул он, ударив большой ладонью по столу. Если бы не этот хрен, Рин была бы здесь, в безопасности.
На шум в палатку вбежал молодой офицер.
– Майор, с вами всё в порядке? Позвать доктора?
Ковальски непонимающе уставился на молодняка. Доктора? Зачем? Но почувствовал острую ноющую боль в правой руке. Ну, конечно. Три дня назад он в мясо поранил свою ладонь, помогая остальным натягивать железную цепь на ограду их лагеря. Мутантов становилось всё больше и больше. Их отряд не справлялся. Они теряют людей каждый день. И опять. Всё из-за этого ученого.
Ковальски болезненно сжал руки в кулак, не обращая внимание на вспыхнувшую боль. Крови стало больше, повязка её уже не впитывала.
– Может всё-таки позвать врача? – снова спросил солдат, отступая на шаг назад. Ковальски здесь не любили и побаивались. Но никто не любит своё начальство, так уж и заведено.
– Не стоит, – холодно пробасил мужчина. – Приведи сюда лейтенанта Морриса.
– Но, майор, он занят на…
– Выполняйте, солдат.
Парень кивнул и мигом скрылся из палатки. Леденящий душу ветер проник внутрь, заставив майора поежиться. Эта ночь холоднее предыдущих. Ветер уже снёс часть их заграждения от мутантов и повалил несколько палаток. Не ровен час, как и сам Ковальски останется без прикрывающегося шатра.
Сколько они ещё здесь будут находиться? Нью-Йорк в огне, от Вашингтона мало что осталось, но они торчат здесь, под Чикаго уже не одну неделю. Ковальски не знал, как его семья, живы ли они. А если он вернется к жене без Рин? Стоит ли вообще тогда возвращаться? Может его судьба подохнуть в городе ветров. Но на нём ни один десяток солдат и важная миссия, способная спасти остаток человечества.
Молодняк не любил его, да. Может это связано с грубой внешностью, а может и ещё с чем. Но Ковальски знал, лейтенанта Джо Морриса его солдаты ненавидели ещё сильнее. Сам майор едва терпел заносчивого мужчину и его жестокие и порой извращенные меры. Он знаком с Моррисом слишком давно, когда они оба служили под одним командованием лет двадцать с лишним назад. Столько лет прошло. Но уже тогда Джо любил издеваться над другими и показывать своё превосходство. Ковальски был главным здесь, но рядом с Моррисом… он чувствовал себя кроликом рядом с волком.
Стревенсон и Моррис быстро нашли общий язык, что не удивительно. Оба жестокие манипуляторы, любившие причинять боль другим.
У Ковальски до сих пор волосы вставали дыбом на затылке, а пальцы леденели, стоит ему вспомнить палату боли. В ней Стревенсон проводил опыты над мутантами некоторое время, а подопытных ему находил лейтенант. Какие крики доносились оттуда! Нечеловеческие, пронизывающие ночь. Ковальски, и не только он, сутками не спали, если Стревенсон был занят экспериментом, а Моррис ему ассистировал, но майор знал, что тому просто нравилось наблюдать за страданиями живых существ. Да, мутанты не были людьми и принесли уже не мало страдания простому народу. Но зайдя раз в палатку, майору показалось, всего на мгновенье, что-то человеческое в красных очах монстров. Страдание и желание своей смерти. Стревенсон его наблюдение, естественно, высмеял, но иногда… совсем редко, ему снилась эта мука в их глазах. Просыпался Ковальски во время таких кошмаров в поту и с немым криком на устах.
Моррис пришёл примерно через час. Как и всегда, он появлялся не тогда, когда его зовут, а по своему желанию. Мог и вовсе не прийти и тогда майор облегченно выдыхал в такие случаи.
– Ты опоздал, – пробасил Ковальски, недовольно сводя брови над переносицей. Глубокие морщины скопились на лбу, его круглое лицо стало напоминать морду мопса.
– Возникли проблемы у северной ограды, но ты должен радоваться, майор. Мне и вашему полку удалось избавить нас от возможной опасности, – улыбнулся тот, показывая свои идеально ровные белые зубы, вот только Ковальски казалось, что некоторые из них заточены и напоминали острые клыки.
Не время, не воины Морриса не потрепали, внешне так точно. Лейтенант больше напоминал какого-то бизнесмена потерявшегося в лагере. Даже длинные волосы, всегда убранные назад в хвост, были чисты и блестели от излишка лака. В отличие от майора, почти облысевшего к сорока годам.
– Какие-нибудь сообщение из Вашингтона? – снова спросил Ковальски, попытавшись пригладить волосы, точнее их остаток, на затылке. Моррис на его действие ехидно ухмыльнулся, но от комментариев воздержался.
– Ничего нового.
– К прибытию субъекта 003 всё готово?
– Конечно. Нашему почётному гостю выделили лучшую палату. Можешь и сам взглянуть, – развел руки лейтенант.
– Взгляну, будь уверен. Как только 003 окажется на базе.
Ковальски прочистил горло, разразившись громким кашлем. В присутствие Морриса у него всегда возникало странное чувство аллергии в горле.
– Принести воды? – учтиво спросил тот, но губы едва сдерживали улыбку.
– Не нужно.
– Вертолет с субъектом должен прибыть только через пару часов, можешь пока поспать, друг.
– Во сне нет необходимости, – мотнул головой майор.
Заснуть он всё равно не сможет, зная ЧТО летит к ним. Майор надеялся, что сдержит себя и не прыгнет в вертолет, требуя отвезти его куда подальше в безопасное место. Вот только где было это безопасное место. В другой стране? Из-за рубежа никаких новостей за последние несколько недель.
– Снайпер. Я видел снайпера в том окне, который очень долго целился в мою сторону, пока не заметил, что я его вижу.
– Ты же не серьезно? – попыталась улыбнуться Ева, только ничего не вышло. – Снайпер здесь?
– Ева, я знаю моё сегодняшнее «имя» не очень внушает доверие, но поверь, я серьезен как никогда. И он следит за нами с тех пор как мы покинули больницу. Он или кто-то ещё. Сначала я подумал это бред, и я окончательно рехнулся в новом мире. Но когда мы остановились у той закусочной, сегодня утром… Когда Маркус и Стревенсон ссорились, какой дорогой идти, я увидел красную точку снайперского прицела на затылке нашего капитана. Всего на секунду, но она была точно. Я ни раз видел одни и те же силуэты в окнах, они следовали за нами попятам по крышам, пока мы слепые шли внизу по улицам.
От слов Шута у неё пошла голова кругом. Всё походило на какой-то второсортный боевик. Ева встряхнула головой, надеясь проснуться. Наверняка это идиотский сон, она заснула в кресле, утомленная шёпотом доктора и видит дурной сон, где они идут на поиски снайпера.
– Но, если этот снайпер тебя заметил, с чего ты взял, что он всё ещё здесь? Почему он не ушел?
– Потому что он следит за нами, а это самая удобная точка. Я предполагаю где он может быть сейчас, поэтому идем туда и тихо!
– Откуда ты всё это знаешь?
Шут не ответил, уклончиво махнув головой. Ева по новой взглянула на друга и больше не видела в нем того паренька двадцати с лишним лет. Она не видела его с тех пор, как покинула школу. Перед ней стоял незнакомец, с опасным блеском в тёмных глазах, веснушки пропали и вместо них выступили тонкие морщины, больше похожие на шрамы бывалого бойца. Ева опасливо отодвинулась от него в сторону, но мужчина уже не смотрел на неё, идя вперед к лестнице. Девушка засеменила следом, но всё её нутро говорило развернуться и бежать. Но куда? Обратно к психованному ученому, которого она не знает. Лучше бы она пошла за Маркусом. И Джоном. При мысли о черноглазом, её щеки потеплели, а в теле появилась доля смелости. Вряд ли Джон одобрит, если она струсит и сбежит. Она ведь не трусиха.
Они проверили девятый этаж, пусто.
Дом недостроенный, одни потолки да стены. Не лучшее пространство для пряток. Плюс холодно, много окон было не вставлено на этаже. Даже если бы Шут его не заметил, снайпер вряд ли остался тут ночевать. На высоте даже дышать прохладно и неприятно.
– Кажется на одиннадцатом этаже стоят все окна, – простучала зубами Ева, плотнее закутавшись в огромную куртку.
– То есть?
– Ну там наверняка теплее, чем здесь. Вряд ли твоему снайперу захочется отморозить ради нас себе яй… что-нибудь.
Шут задумался, но одобрительно кивнул.
На самом деле Еве хотелось бы, что всё это оказалось ошибкой, и они быстро вернулись обратно к автосервису. Кто знал, что покинув пропитанную бензином комнату, она захочет туда вернуться. Она даже согласна остаться в одной комнате со Стревенсоном! Хотя нет, это уже перебор.
Передвигались медленно, Ева даже не различала звуков их шагов. Но поднявшись на нужный этаж, она расслышала легкий шорох справа от них. Но среагировать они не успели.
Высокая тень появилась из ниоткуда, схватила Шута за горло и прижала к его шее длинный блестящий нож.
– Бросай оружие! – крикнула тень. Ева не заметила, как выставила вперед пистолет, целясь в незнакомца. Или незнакомку. Голос тени был высокий и грозный, но женские нотки с потрохами выдавали себя. Девушка убедилась в своей правоте, рассмотрев силуэт снайпера. Определенно женщина, с очень сильной хваткой, лицо Шута побелело и вырваться у него не получалось. – Бросай говорю! Или глотку ему вспорю!
Ева неуверенно посмотрела то на Шута, то на незнакомку. Точно прицелиться она всё равно не могла, зрение не позволяло, но и просто так отпустить оружие… Девушка почти решилась кинуть пистолет на землю, как Шут наконец вырвался из хватки снайпера. Вывернувшись, затылком он ударил соперницу в нос. Та потеряла равновесие и отлетела в сторону от толчка Шута. На шее мужчины Ева заметила тонкие полосы, из которых светлыми каплями текла кровь.
Шут победителем встал над телом снайпера, отобрав у той винтовку из-за спины и кинжал. Ева, подавив в себе дрожь, внимательнее рассмотрела ту из-за которой весь сыр бор. На поясе её висел маленький фонарик, дающий неяркий источник света, и который Шут так же забрал себе, не забыв при этом снять с лица женщины плотную черную маску.
Ева не дала бы ей и сорока лет. Азиатские черты лица, коротко отстриженные под ёжик волосы, черные глаза яростно блестели. С носа незнакомки фонтаном лилась багровая кровь. Шут ей сильно врезал, не пощадил. Она очень худая, из-под такого же чёрного, как маска, костюма почти торчали кости. Женщина приняла полусидячее положение, шипя дотрагиваясь до сломанного органа дыхания, бормоча что-то на японском или корейском. Ева плохо разбиралась в иностранных языках.
– Здесь есть ещё кто-нибудь? – свирепо спросил Шут, схватив сраженную за шею. – Отвечай!
– Нет, – прокашляла та, плюнув в лицо мужчины слюной, смешанную со своей кровью.
Ева неприязненно взглянула на японку, надув губы. И из-за этой плюющейся дамы они пришли сюда. Когда Шут упомянул снайпера, она представила высокого мужчины с ледяными глазами, в которых нет ни капли жалости (ну почти как у Киллиана из их лагеря). Но вот эта девица её разочаровала.
– Откуда мне знать, что ты говоришь правду и мне в голову сейчас не целится твой друг? – продолжал задавать вопросы Шут. Азиатка попыталась напасть по новой, но получила сокрушительный нокаут по голове. Еве удивилась, как та ещё осталась в сознании. – Говори!
– Ни с кем нет связи уже одиннадцать дней, – наконец хрипло произнесла та, тяжело дыша и хватаясь за голову. – Наши рации не работают.
– Сколько вас было?
– Четверо. Одного потеряли… сразу на границе в город… где остальные я не знаю. Мы разделились, так легче… следить…
– За кем? За нами?
– За субъектом 015. Вы его знаете, как доктор Гарри Стревенсон, учёный и… вирусолог. Нам велено… доставить его в объект Альфа, в лабораторию «Новус». Удаленно… присматривать за безопасностью.
– Не очень то хорошо у вас это получается, – хмыкнул Шут.
«Ничего себе» – удивилась про себя Ева. Какой присмотр за докторишкой, и правда важная персона, как про себя говорит. Но почему за ним присматривают из далека, с крыш? А не ходят идти рядом? И Стревенсон ни разу не упоминал о людях «сверху», хотя точно зал про их местонахождение.
Ева отошла в сторону, взглянув в первое попавшееся окно, но рассмотреть другого снайпера у нее не вышло.
– Стревенсон знает о вас?
– Он сам собирал нашу команду, – гордо вскинула подбородок снайпер.
– Как интересно. А кто ваш командир?
– Я не скажу, хоть пытай.
– Я в такие штуки не играю, – ухмыльнулся Шут, а Ева на это закатила глаза. И что дальше? Они нашли снайпера, но толку. – Но что с тобой делать… Отпустить нельзя, так?
Глаза женщины сузились, она пристально всматривалась в лицо Шута, будто сканируя каждый сантиметр и вдруг выпалила, едва различимое:
– Я тебя знаю.
– Что? – выражение Шута окаменело, Ева заметила, как напряглась его челюсть.
– Я тебя знаю… знаю твоё лицо, – повторяла она и затараторила на своём, забывая при этом дышать.
– Ева, выйди отсюда.
– Чего? – возмутилась русоволосая, подойдя ближе. Слова снайпера её заинтересовали, в её взгляде действительно было узнавание, а не просто способ отвлечь. Либо она была хорошей актрисой. Но крепкая хватка Шута на её запястье не дала подойти ещё ближе. Ева ошарашенно уставилась на напарника, хватка была сильная и сдавливала руку. – Эй!
– Я прошу тебя. Выйди, – по слогам говорил тот, даже не смотря в её сторону.
Ева хотела бы поспорить, но ещё чуть-чуть, и Шут сломает ей кисть. Она кивнула бросив на японку последний взгляд. Вряд ли она ещё встретит этого снайпера. Глаза Шута недобро горели, не трудно догадаться, что он хочет сделать. Но это же безумие! И варварство. Маркус бы не одобрил это!
Ева ждала усача не долго, спустившись на первый этаж. Она вспоминала и обдумывала всё, что знала о Шуте, что о нём говорила Кэт. Подруга ведь быстрее наладила контакт с мужчиной. Когда она его встретила, то поразилась, как такой молодой человек может быть таким искусным стрелком. Он много шутил и смеялся, не боялся Карлоса и его отбросов. Всегда был на ровне с Маркусом и остальными более взрослыми мужчинами. На удивление его многие терпели. Шут понимал в лекарствах и их дозировках, хоть и не был врачом. «Работал на скорой» – говорил он. Все работники неотложной помощи умеют пользоваться пистолетом? С появлением Стревенсона Шут стал везти себя не так как раньше. Джон как-то сказал, что эти двое кажется знакомы. Ева тогда посмеялась, но теперь… Снайпер его узнала, точно узнала. И Шут разозлился.
Усач вернулся как раз тогда, когда Ева начала снова замерзать, но при виде Шута и его рук, покрытых кровью, хоть он и пытался её тщательно стереть, по спине девушки побежали мурашки. Мужчина выглядел потерянным. Он долго смотрел на свои ладони, будто не понимая и стараясь забыть, что сделал.
– Не говори ему об этом, – сказал он, придя в себя. – Не говори об этом Маркусу, Ева. Не стоит…
Глава 17.
МАЙОР КОВАЛЬСКИ.
Тучный мужчина в военной форме восседал во главе длинного стола, один, изучая раскинутую перед ним карту города. На грозном лице ни дрогнул ни один мускул, когда ему сообщили, что связь с его бойцами потеряна. Сколько дней прошло. В нём видели непоколебимую скалу, которую невозможно сломить, но мало кто знал, как мужчина напряжен внутри и как боится. Не за себя. Куда-то туда, в город, направилась его дочь. Не родная, приёмная от третьего брака. А теперь их рации не работают. Как и всё в этом месте!
– Черт бы побрал этого Стревенсона! – рявкнул он, ударив большой ладонью по столу. Если бы не этот хрен, Рин была бы здесь, в безопасности.
На шум в палатку вбежал молодой офицер.
– Майор, с вами всё в порядке? Позвать доктора?
Ковальски непонимающе уставился на молодняка. Доктора? Зачем? Но почувствовал острую ноющую боль в правой руке. Ну, конечно. Три дня назад он в мясо поранил свою ладонь, помогая остальным натягивать железную цепь на ограду их лагеря. Мутантов становилось всё больше и больше. Их отряд не справлялся. Они теряют людей каждый день. И опять. Всё из-за этого ученого.
Ковальски болезненно сжал руки в кулак, не обращая внимание на вспыхнувшую боль. Крови стало больше, повязка её уже не впитывала.
– Может всё-таки позвать врача? – снова спросил солдат, отступая на шаг назад. Ковальски здесь не любили и побаивались. Но никто не любит своё начальство, так уж и заведено.
– Не стоит, – холодно пробасил мужчина. – Приведи сюда лейтенанта Морриса.
– Но, майор, он занят на…
– Выполняйте, солдат.
Парень кивнул и мигом скрылся из палатки. Леденящий душу ветер проник внутрь, заставив майора поежиться. Эта ночь холоднее предыдущих. Ветер уже снёс часть их заграждения от мутантов и повалил несколько палаток. Не ровен час, как и сам Ковальски останется без прикрывающегося шатра.
Сколько они ещё здесь будут находиться? Нью-Йорк в огне, от Вашингтона мало что осталось, но они торчат здесь, под Чикаго уже не одну неделю. Ковальски не знал, как его семья, живы ли они. А если он вернется к жене без Рин? Стоит ли вообще тогда возвращаться? Может его судьба подохнуть в городе ветров. Но на нём ни один десяток солдат и важная миссия, способная спасти остаток человечества.
Молодняк не любил его, да. Может это связано с грубой внешностью, а может и ещё с чем. Но Ковальски знал, лейтенанта Джо Морриса его солдаты ненавидели ещё сильнее. Сам майор едва терпел заносчивого мужчину и его жестокие и порой извращенные меры. Он знаком с Моррисом слишком давно, когда они оба служили под одним командованием лет двадцать с лишним назад. Столько лет прошло. Но уже тогда Джо любил издеваться над другими и показывать своё превосходство. Ковальски был главным здесь, но рядом с Моррисом… он чувствовал себя кроликом рядом с волком.
Стревенсон и Моррис быстро нашли общий язык, что не удивительно. Оба жестокие манипуляторы, любившие причинять боль другим.
У Ковальски до сих пор волосы вставали дыбом на затылке, а пальцы леденели, стоит ему вспомнить палату боли. В ней Стревенсон проводил опыты над мутантами некоторое время, а подопытных ему находил лейтенант. Какие крики доносились оттуда! Нечеловеческие, пронизывающие ночь. Ковальски, и не только он, сутками не спали, если Стревенсон был занят экспериментом, а Моррис ему ассистировал, но майор знал, что тому просто нравилось наблюдать за страданиями живых существ. Да, мутанты не были людьми и принесли уже не мало страдания простому народу. Но зайдя раз в палатку, майору показалось, всего на мгновенье, что-то человеческое в красных очах монстров. Страдание и желание своей смерти. Стревенсон его наблюдение, естественно, высмеял, но иногда… совсем редко, ему снилась эта мука в их глазах. Просыпался Ковальски во время таких кошмаров в поту и с немым криком на устах.
Моррис пришёл примерно через час. Как и всегда, он появлялся не тогда, когда его зовут, а по своему желанию. Мог и вовсе не прийти и тогда майор облегченно выдыхал в такие случаи.
– Ты опоздал, – пробасил Ковальски, недовольно сводя брови над переносицей. Глубокие морщины скопились на лбу, его круглое лицо стало напоминать морду мопса.
– Возникли проблемы у северной ограды, но ты должен радоваться, майор. Мне и вашему полку удалось избавить нас от возможной опасности, – улыбнулся тот, показывая свои идеально ровные белые зубы, вот только Ковальски казалось, что некоторые из них заточены и напоминали острые клыки.
Не время, не воины Морриса не потрепали, внешне так точно. Лейтенант больше напоминал какого-то бизнесмена потерявшегося в лагере. Даже длинные волосы, всегда убранные назад в хвост, были чисты и блестели от излишка лака. В отличие от майора, почти облысевшего к сорока годам.
– Какие-нибудь сообщение из Вашингтона? – снова спросил Ковальски, попытавшись пригладить волосы, точнее их остаток, на затылке. Моррис на его действие ехидно ухмыльнулся, но от комментариев воздержался.
– Ничего нового.
– К прибытию субъекта 003 всё готово?
– Конечно. Нашему почётному гостю выделили лучшую палату. Можешь и сам взглянуть, – развел руки лейтенант.
– Взгляну, будь уверен. Как только 003 окажется на базе.
Ковальски прочистил горло, разразившись громким кашлем. В присутствие Морриса у него всегда возникало странное чувство аллергии в горле.
– Принести воды? – учтиво спросил тот, но губы едва сдерживали улыбку.
– Не нужно.
– Вертолет с субъектом должен прибыть только через пару часов, можешь пока поспать, друг.
– Во сне нет необходимости, – мотнул головой майор.
Заснуть он всё равно не сможет, зная ЧТО летит к ним. Майор надеялся, что сдержит себя и не прыгнет в вертолет, требуя отвезти его куда подальше в безопасное место. Вот только где было это безопасное место. В другой стране? Из-за рубежа никаких новостей за последние несколько недель.
