– Маркус? Не смеши. Не со мной ему тягаться, – попытался пошутить Джон, но наткнувшись на тяжёлый взгляд Евы, поумерил свой пыл и уже серьёзнее добавил. – Вообще-то он спас мне жизнь.
– Правда?
– Да, я потом тебе расскажу, как так вышло, если выберемся отсюда живыми.
– Всё продолжаешь думать о плохом?
– Нет, я просто реалист.
Вектор уже закончил свой рассказ, не скрывая ничего, даже о случае со снайпером, которую убил ради своей безопасности. Маркус некоторое время задумчиво ходил из стороны в сторону. Обман друга дался ему не легко, раз за разом бросая взгляды на Шута – он видел незнакомца. Ева понимала, что капитан сейчас чувствует, она сама переживала те же эмоции совсем недавно. Страдала и не понимала в какой момент всё скатилось в нынешнюю ситуацию. Стревенсон присел в стороне на жесткий грязноватый пол, прижав руки к голове. Он снова играл страдающего больного или в этот раз с ним действительно что-то не так?
– Так значит здесь внизу должно быть лекарство от обращения в этих тварей? – наконец заговорил Маркус, припечатавшись глазами к скукожившемуся Стревенсону. Он стальным тоном требовал ответа, как командир своего полка, Ева редко встречалась с такой стороной его личности. – Отвечайте.
– Не лекарство. Антидот, временного действия, но я мог бы усовершенствовать его, – с пересохшим горлом отвечал тот, стараясь не смотреть в сторону капитана. – На то, чтобы сделать полноценное лекарство могут уйти месяцы, годы, даже десятилетия.
– Почему молчали о своём недуге?
– Вы бы не поняли.
«Ну да, мы же слишком глупы» – усмехнулась про себя Ева.
– Так объясните! Что у вас в голове?
– Всё началось в Чикаго, в этом самом месте. Уже тогда я знал, что вирус передаётся воздушным путём. Но я не думал, что он вырвется за пределы «Новус» так быстро, к тому времени я думал у меня уже будет вакцина. Я ошибся и из-за моей ошибки были уничтожены многие города нашей страны.
– Какие из городов пали?
– Практические все крупные мегаполисы. В Европе осталось несколько поселений, куда перевели большинство учёных ну и политиков. Но как долго они протянут мне неизвестно, я и некоторые из моей команды остались в штатах.
– Неужели кусачие так быстро всё снесли на «нет»? – поразилась Ева.
– Зараженные? Нет. Гвардия самолично нанесла удары по самым крупным городам где расплодилось наибольшее скопление больных. Я говорил, что это бесполезно, и что вирус выживет даже если пустить все ядерные боеголовки по всему миру. В этом его превосходство, – удовлетворённо закончил Стревенсон, будто говоривший не о смертельном вирусе, а о сыне, который достиг великолепных возможностей на учёбе.
– Что? О чём вы говорите? Армия бросила на города бомбы? Но разве мы не должны были попасть под раздачу? – засыпал учёного вопросами пораженный Маркус.
У Евы в голове не откладывались слова доктора. Очередная уловка? Ложь? Не может быть, чтобы большинство городов погибло, разве они не должны были как-нибудь узнать об этом? Джон так же напряженно вытянулся по струнке, неверующе уставившись на учёного. Ей плохо верилось после всей этой лжи, что Стревенсон не имеет к этому отношению, и все вокруг "плохие" и только он "хороший".
– Мне ненадолго удалось убедить гвардию не запускать ракеты на Чикаго.
– Ненадолго?
– Как только я добуду нужные мне образцы для антидота, меня сразу переправят за океан к своим выжившим коллегам. За городом меня ждёт вертолёт и все необходимые… вещи.
– То есть как только мы вам поможем достать ваш антидот, на нас тут же рухнут ракеты?
– Если вы и дальше будете помогать мне, как и обещали до этого, может быть мне и удастся уговорить своих отменить взрывы.
– Ключевое слово «может быть», – горько хмыкнул Вектор. – Ему не стоит верить, капитан. Плевать он хотел на Чикаго, он даже не заикнётся своим о нас, как только получит своё. Предлагаю бросить его здесь и пойти своей дорогой, пускай решает всё сам.
– Неужели? Как грубо. Но если вы уйдёте, а я погибну – Чикаго придёт конец. Ракеты уже наведены на всех нас, старый друг. Если я не назову в рацию кодовое слово до полуночи сегодняшнего дня все, находящиеся в центре города, погибнут.
– Сегодня?
– Вы блефуете!
Одновременно выпалили Маркус с Вектором. Хватка Джона стала крепче, он склонился к её уху и прошептал:
– Видимо тебе не узнать, как я получил свои побои.
– Не смешно.
– А я не смеюсь, просто говорю факты.
– Да бред всё это! – продолжал кричать Вектор, наезжая на доктора. – Он лжёт, не станет он пускать бомбы на город, пока он в нём!
– Я умираю, Вектор. Мне был дан определенный срок чтобы добыть лекарство до сегодняшнего дня. Если я не справлюсь и не назову код до двенадцати ночи… исход вы знаете.
– Так назовите код сейчас же! – приказал Маркус, сверкая молниями. Сам воздух вокруг них отяжелел. – Если у вас нет связи, мы дадим вам рацию…
– Рация у меня есть, спасибо. До сегодняшнего дня она была бесполезна и даже если бы я хотел, то не смог бы связаться со своими.
– Но теперь можете.
– Могу, благодаря опять же вам и вашим стараниям.
– И чего вы ждёте?
– Исполнение ваших обещаний, – стекла в его очках опасно блеснули, губы изогнулись в кривой улыбке. Теперь он диктовал всем правила.
Ева с отстранённым выражением лица смотрела в зеркало и совершенно себя не узнавала. Никогда так она ещё не была напугана, даже в тот день, когда всё началось. Все в её офисе просто с ума посходили, толкая друг дружку и стараясь успеть выехать к своему дому как можно скорее. Вот только улицы были перекрыты. Полиция загородила большинство районов и не пропускала никого и не за какие деньги. Это ужасное чувство потерянности и не понимания. Она пыталась дозвониться до Александра, своего мужа. Перед его отъездом они серьёзно поругались, как всегда из-за неё, и больше не разговаривали. Он звонил ей почти каждый день, но Ева была так зла, на себя и на него, что усердно продолжала нажимать на кнопку «сбросить». Какой же дурочкой она была. Может ещё и есть.
Отмахнувшись от воспоминаний, она снова, в десятый раз, ополоснулась леденящей водой из крана. Лицо и руки уже покраснели и онемели от холода, но она продолжала и продолжала поливать себя живительным источником с запахом железа, будто он хоть как-то изменит её положение.
Как же ей хотелось просто взять и исчезнуть из этого кошмара. Она вновь подняла глаза к зеркалу и чуть не подпрыгнула от неожиданности, приметив знакомый тёмный силуэт в отражении, облокотившийся об косяк двери.
– Все готовы спускаться дальше? – не оборачиваясь, спросила Ева. – Я выйду через пару минут.
– Не торопись, Маркус и Шут всё равно продолжают как сороки кружить вокруг Стревенсона и никуда не спешат. До полуночи всего то часов семь, может меньше.
– А ты не сильно то напуган.
– А доктор не сильно пугает, – оттолкнувшись от двери, Джон осторожно подступил ближе, как охотник приметивший свою добычу. – Как самочувствие?
– Моё? Отлично, всегда мечтала погибнуть в результате взрыва.
– И это я то здесь главный пессимист?
– Трудно оставаться оптимистом при таких обстоятельствах, – нахмурилась Ева, прикусив верхнюю губу.
От стоящего рядом совершенно невозмутимого Джона у неё побежали мурашки по коже, в хорошем смысле. Его изучающий взгляд пронизывал насквозь, заставляя ту поёжиться от смущения. Словно желая заставить её покраснеть ещё больше, он взял её холодные ладони в свои и начал натирать, пытаясь таким образом согреть руки девушки. От такого жеста заботы у неё перехватило дыхание, а сердце забилось быстрее.
– Совсем замёрзла? Трясёшься как кролик, – проворчал он, опаляя ладони своим горячим дыханием, что вызвало ещё одну волну дрожи, которую девушка старалась унять, но получалось крайне плохо.
«Может я и есть кролик» – подумала Ева, попытавшись отстраниться подальше, чем сильнее загнала себя в угол, врезавшись в край мраморной раковины.
– Мне не холодно.
– Да?
– Да, – твёрдо и совершенно правдиво ответила она, холод давно покинул её тело, оставив место полыхающему жару. Прокашлявшись, она попробовала сменить тему. – Пришёл рассказать, как получил свои синяки?
– Не такая интересная история. Как я и говорил, встреча со старыми друзьями вышла не самая удачная. Нас чуть не убили, но мы выбрались. Не без моих навыков переговоров и креативного мышления, естественно.
– Креативное мышление? У тебя?
– А есть сомнения? – наиграно изумился Джон, не скрывая смешинки в глазах. – Спроси Маркуса, он подтвердит мои слова.
– Мне не нужно спрашивать чужого мнения, чтобы убедиться, что ты и есть самый храбрый лев во всём Чикаго.
Пришло время удивляться Джону.
– Храбрый лев?
– Какой есть, правда без золотой бороды.
– У меня есть борода.
– Но не золотая! Или хотя бы рыжая…
– Любишь рыжих?
– Мм… если честно не очень, – наморщила нос Ева, представив мужчину перед собой с огненными волосами и щетиной, и нет, будет совсем не то.
Отсмеявшись, Джон сделал совсем неожиданное. Не прерывая с ней зрительного контакта, он поднёс к своим губам её миниатюрные руки и мягко поцеловал.
ДЖОН.
Он чувствовал, как она дрожит в его руках, и не знал отступить или продолжить то зачем пришёл. Джон много думал и прокручивал в голове слова Маркуса: «Живи здесь и сейчас, мы можем завтра умереть, так почему бы нам не быть с теми, кто нам важен». Для него мало кто был важен в его жизни, кого бы он вспоминал перед своей смертью. Но всё поменялось с приходом маленькой, русоволосой и бойкой девчонки. Как и почему? Какая разница! Ева заняла всего его мысли, вытеснив оттуда всё плохое что он успел увидеть в этой жизни, а этого очень много.
Джон замер, не отпуская её рук, и выискивал хоть какой-то намёк что ему стоит остановиться или зайти дальше.
– Что ты делаешь? – шёпотом выдохнула она.
– Ничего, – и поцеловал её маленький кулачок снова.
Сейчас было не важны ни мутанты, кишащие в каждом углу этого проклятого здания, ни их друзья, чьи нецензурные крики они слышали даже здесь, ни то, что по словам безумного учёного, скоро они могут погибнуть во взрывах и огне. Были только они вдвоём, потерянные и брошенные в этом мире на произвол судьбы.
– Прости меня за своё поведение, – тихо попросил он её.
– За какое из? – мягко улыбнулась Ева, поддаваясь вперёд, но она всё ещё боялась смотреть ему прямо в глаза. Её внезапное стеснение привело Джона в восторг, до этого он не мог представить, чтобы эта фурия могла краснеть.
– За то, где я приревновал тебя к твоему муженьку полицейскому, грубил тебе и игнорировал, ну вот за всё это, – Джон плохо умел просить прощение, до этого он никогда такого не делал.
– Ты приревновал? – удивилась Ева, наконец встретившись с ним взглядом. Джон кивнул, думая, что это было очевидно, хоть он и сам признался в этом себе не сразу.
– Вроде того, но сейчас мне уже всё равно. То есть, не всё равно… Я хочу сказать, что раз этот коп не пришёл за тобой, то я имею право за тобой ухаживать. Вот.
Джон ещё ни разу в жизни не чувствовал себя так неловко. Он выговорился, но от своих же слов ему стало дурно, а Ева встала в ступор. Он затаил дыхание, выжидая своего приговора. Фактически, он почти прямо сказал, что хочет быть с ней, когда они могут погибнуть через несколько часов или ещё раньше. Не самое лучшее время для начинаний отношений, но другого может не представиться.
Трясущейся рукой он коснулся её щеки. Такая мягкая и податливая.
– Только не молчи, я чувствую себя придурком.
– Я всё ещё замужем.
– Тогда я буду очень плохим человеком, впрочем, не привыкать.
Он склонился чуть ниже и остановился, давая Еве возможность оттолкнуть его или хорошенько вмазать, может это отрезвило бы его, потому что он перестал видеть всё вокруг кроме её лица. Но она не отпрянула, не закричала, матеря его по всем фронтам, а только замерла ожидая, что будет дальше. Джон счёл это хорошим знаком и поцеловал её. Осторожно и чувственно, он всё ещё боялся отказа или что она просто возьмёт и исчезнет в его руках. Но этого не произошло.
С такой же аккуратность Ева положила свои руки на его плечи, притягивая к себе ближе. В своей голове Джон издал боевой клич, похожий на вой самца привлёкшего внимания своей самки. Она была с ним, прижималась к нему так крепко и отчаянно будто нуждалась в нём так же сильно, как и он в ней. Как же он мечтал об этом! Да, они знакомы не долго, половину этого времени он провёл вдали от неё, где его чуть не убили, но всё это было не важно. Больше не важно.
Темп их поцелуя нарастал, принуждая задыхаться от нехватки воздуха. Его руки успели пропутешествовать по всему её телу, как вдруг Ева резко отстранилась, прерывая поцелуй.
– Что случилось? – затуманенным от желания голосом спросил он, прижимаясь носом к её шее. Не хотелось останавливаться.
– Вы ещё долго? – раздалось насмешливое сзади.
Джон крутанул головой и недовольно рыкнул от досады при виде Шута. Ева старалась не смотреть на мужчин, мягко спрыгивая на пол. Он так увлёкся, что подсадил и по-собственнически прижал её к тумбе раковины.
– Извините что прервал ваше… чем бы вы тут не пытались заняться, но все уже заждались только вас двоих. Так, что заканчивайте, – и ушёл, оставив их двоих вновь боявшихся даже взглянуть друг другу в глаза.
Он удрученно прочистил горло, пытаясь извиниться. Снова. Но Ева его удивила, приблизив к себе и звонко чмокнув в щёку.
– Если выживем, продолжим. Хорошо?
Джон кивнул, мысленно пообещав, что сделает всё, чтобы они (все они) не погибли из-за глупого упрямства чокнутого доктора.
Не даром Стревенсон ему не понравился при первой же встрече. Нужно было бросить его одного в том рыболовном магазине. Было бы меньше проблем. Его бы не избили бывшие скорпионы, ныне освобожденные, и ему не пришлось бы залезать на высоченную вышку станции, боясть сорваться и полететь вниз. Может быть, его и вовсе не было уже в городе.
«Но тогда, ты бы не встретил её» – сказал ему внутренний голос.
Джон посмотрел в удаляющуюся спину Евы, которая шла сразу позади Маркуса, он же прикрывал тылы, прислушиваясь к каждому шороху. Спустились уже достаточно глубоко внутрь на этажей восемь. Лифт к превеликому сожалению не работал, но хотя бы они не бродили в темноте, спотыкаясь о горы трупов как в больнице (Стревенсон как-то сумел подрубить запасное электричество во всём здании). Гвардия доктора «отлично» навела здесь порядок, никого в живых не оставила, точно стреляя промеж глаз. Джон думал, что внутри будет целая толпа голодающих дохляков, но пока что было тихо и не только его настораживало такое затишье:
– Где же все? Не может же быть что тут так пусто, – сказал идущий рядом Шут.
Джон разделял его мысли. Он вспомнил о сообщении, полученном на новой рации. Именно оно заставило их так быстро сорваться и спешить к лаборатории, Джон снова был за рулём и не жалея задавил нескольких кусачих по дороге. Маркус подумал, что Стревенсон с остальными добрались до лаборатории и вошли сюда раньше условленного срока. Но они ошиблись, дело не в этом. Кто-то действительно был здесь и этого кого-то засекли неизвестные по рации. Вот только как?
– Может всё ещё впереди, – вслух предположил он. – Расслабляться точно не стоит.
– Так это вы подключили связь обратно? Сложно было?
– Нет, но если бы
– Правда?
– Да, я потом тебе расскажу, как так вышло, если выберемся отсюда живыми.
– Всё продолжаешь думать о плохом?
– Нет, я просто реалист.
Вектор уже закончил свой рассказ, не скрывая ничего, даже о случае со снайпером, которую убил ради своей безопасности. Маркус некоторое время задумчиво ходил из стороны в сторону. Обман друга дался ему не легко, раз за разом бросая взгляды на Шута – он видел незнакомца. Ева понимала, что капитан сейчас чувствует, она сама переживала те же эмоции совсем недавно. Страдала и не понимала в какой момент всё скатилось в нынешнюю ситуацию. Стревенсон присел в стороне на жесткий грязноватый пол, прижав руки к голове. Он снова играл страдающего больного или в этот раз с ним действительно что-то не так?
– Так значит здесь внизу должно быть лекарство от обращения в этих тварей? – наконец заговорил Маркус, припечатавшись глазами к скукожившемуся Стревенсону. Он стальным тоном требовал ответа, как командир своего полка, Ева редко встречалась с такой стороной его личности. – Отвечайте.
– Не лекарство. Антидот, временного действия, но я мог бы усовершенствовать его, – с пересохшим горлом отвечал тот, стараясь не смотреть в сторону капитана. – На то, чтобы сделать полноценное лекарство могут уйти месяцы, годы, даже десятилетия.
– Почему молчали о своём недуге?
– Вы бы не поняли.
«Ну да, мы же слишком глупы» – усмехнулась про себя Ева.
– Так объясните! Что у вас в голове?
– Всё началось в Чикаго, в этом самом месте. Уже тогда я знал, что вирус передаётся воздушным путём. Но я не думал, что он вырвется за пределы «Новус» так быстро, к тому времени я думал у меня уже будет вакцина. Я ошибся и из-за моей ошибки были уничтожены многие города нашей страны.
– Какие из городов пали?
– Практические все крупные мегаполисы. В Европе осталось несколько поселений, куда перевели большинство учёных ну и политиков. Но как долго они протянут мне неизвестно, я и некоторые из моей команды остались в штатах.
– Неужели кусачие так быстро всё снесли на «нет»? – поразилась Ева.
– Зараженные? Нет. Гвардия самолично нанесла удары по самым крупным городам где расплодилось наибольшее скопление больных. Я говорил, что это бесполезно, и что вирус выживет даже если пустить все ядерные боеголовки по всему миру. В этом его превосходство, – удовлетворённо закончил Стревенсон, будто говоривший не о смертельном вирусе, а о сыне, который достиг великолепных возможностей на учёбе.
– Что? О чём вы говорите? Армия бросила на города бомбы? Но разве мы не должны были попасть под раздачу? – засыпал учёного вопросами пораженный Маркус.
У Евы в голове не откладывались слова доктора. Очередная уловка? Ложь? Не может быть, чтобы большинство городов погибло, разве они не должны были как-нибудь узнать об этом? Джон так же напряженно вытянулся по струнке, неверующе уставившись на учёного. Ей плохо верилось после всей этой лжи, что Стревенсон не имеет к этому отношению, и все вокруг "плохие" и только он "хороший".
– Мне ненадолго удалось убедить гвардию не запускать ракеты на Чикаго.
– Ненадолго?
– Как только я добуду нужные мне образцы для антидота, меня сразу переправят за океан к своим выжившим коллегам. За городом меня ждёт вертолёт и все необходимые… вещи.
– То есть как только мы вам поможем достать ваш антидот, на нас тут же рухнут ракеты?
– Если вы и дальше будете помогать мне, как и обещали до этого, может быть мне и удастся уговорить своих отменить взрывы.
– Ключевое слово «может быть», – горько хмыкнул Вектор. – Ему не стоит верить, капитан. Плевать он хотел на Чикаго, он даже не заикнётся своим о нас, как только получит своё. Предлагаю бросить его здесь и пойти своей дорогой, пускай решает всё сам.
– Неужели? Как грубо. Но если вы уйдёте, а я погибну – Чикаго придёт конец. Ракеты уже наведены на всех нас, старый друг. Если я не назову в рацию кодовое слово до полуночи сегодняшнего дня все, находящиеся в центре города, погибнут.
– Сегодня?
– Вы блефуете!
Одновременно выпалили Маркус с Вектором. Хватка Джона стала крепче, он склонился к её уху и прошептал:
– Видимо тебе не узнать, как я получил свои побои.
– Не смешно.
– А я не смеюсь, просто говорю факты.
– Да бред всё это! – продолжал кричать Вектор, наезжая на доктора. – Он лжёт, не станет он пускать бомбы на город, пока он в нём!
– Я умираю, Вектор. Мне был дан определенный срок чтобы добыть лекарство до сегодняшнего дня. Если я не справлюсь и не назову код до двенадцати ночи… исход вы знаете.
– Так назовите код сейчас же! – приказал Маркус, сверкая молниями. Сам воздух вокруг них отяжелел. – Если у вас нет связи, мы дадим вам рацию…
– Рация у меня есть, спасибо. До сегодняшнего дня она была бесполезна и даже если бы я хотел, то не смог бы связаться со своими.
– Но теперь можете.
– Могу, благодаря опять же вам и вашим стараниям.
– И чего вы ждёте?
– Исполнение ваших обещаний, – стекла в его очках опасно блеснули, губы изогнулись в кривой улыбке. Теперь он диктовал всем правила.
***
Ева с отстранённым выражением лица смотрела в зеркало и совершенно себя не узнавала. Никогда так она ещё не была напугана, даже в тот день, когда всё началось. Все в её офисе просто с ума посходили, толкая друг дружку и стараясь успеть выехать к своему дому как можно скорее. Вот только улицы были перекрыты. Полиция загородила большинство районов и не пропускала никого и не за какие деньги. Это ужасное чувство потерянности и не понимания. Она пыталась дозвониться до Александра, своего мужа. Перед его отъездом они серьёзно поругались, как всегда из-за неё, и больше не разговаривали. Он звонил ей почти каждый день, но Ева была так зла, на себя и на него, что усердно продолжала нажимать на кнопку «сбросить». Какой же дурочкой она была. Может ещё и есть.
Отмахнувшись от воспоминаний, она снова, в десятый раз, ополоснулась леденящей водой из крана. Лицо и руки уже покраснели и онемели от холода, но она продолжала и продолжала поливать себя живительным источником с запахом железа, будто он хоть как-то изменит её положение.
Как же ей хотелось просто взять и исчезнуть из этого кошмара. Она вновь подняла глаза к зеркалу и чуть не подпрыгнула от неожиданности, приметив знакомый тёмный силуэт в отражении, облокотившийся об косяк двери.
– Все готовы спускаться дальше? – не оборачиваясь, спросила Ева. – Я выйду через пару минут.
– Не торопись, Маркус и Шут всё равно продолжают как сороки кружить вокруг Стревенсона и никуда не спешат. До полуночи всего то часов семь, может меньше.
– А ты не сильно то напуган.
– А доктор не сильно пугает, – оттолкнувшись от двери, Джон осторожно подступил ближе, как охотник приметивший свою добычу. – Как самочувствие?
– Моё? Отлично, всегда мечтала погибнуть в результате взрыва.
– И это я то здесь главный пессимист?
– Трудно оставаться оптимистом при таких обстоятельствах, – нахмурилась Ева, прикусив верхнюю губу.
От стоящего рядом совершенно невозмутимого Джона у неё побежали мурашки по коже, в хорошем смысле. Его изучающий взгляд пронизывал насквозь, заставляя ту поёжиться от смущения. Словно желая заставить её покраснеть ещё больше, он взял её холодные ладони в свои и начал натирать, пытаясь таким образом согреть руки девушки. От такого жеста заботы у неё перехватило дыхание, а сердце забилось быстрее.
– Совсем замёрзла? Трясёшься как кролик, – проворчал он, опаляя ладони своим горячим дыханием, что вызвало ещё одну волну дрожи, которую девушка старалась унять, но получалось крайне плохо.
«Может я и есть кролик» – подумала Ева, попытавшись отстраниться подальше, чем сильнее загнала себя в угол, врезавшись в край мраморной раковины.
– Мне не холодно.
– Да?
– Да, – твёрдо и совершенно правдиво ответила она, холод давно покинул её тело, оставив место полыхающему жару. Прокашлявшись, она попробовала сменить тему. – Пришёл рассказать, как получил свои синяки?
– Не такая интересная история. Как я и говорил, встреча со старыми друзьями вышла не самая удачная. Нас чуть не убили, но мы выбрались. Не без моих навыков переговоров и креативного мышления, естественно.
– Креативное мышление? У тебя?
– А есть сомнения? – наиграно изумился Джон, не скрывая смешинки в глазах. – Спроси Маркуса, он подтвердит мои слова.
– Мне не нужно спрашивать чужого мнения, чтобы убедиться, что ты и есть самый храбрый лев во всём Чикаго.
Пришло время удивляться Джону.
– Храбрый лев?
– Какой есть, правда без золотой бороды.
– У меня есть борода.
– Но не золотая! Или хотя бы рыжая…
– Любишь рыжих?
– Мм… если честно не очень, – наморщила нос Ева, представив мужчину перед собой с огненными волосами и щетиной, и нет, будет совсем не то.
Отсмеявшись, Джон сделал совсем неожиданное. Не прерывая с ней зрительного контакта, он поднёс к своим губам её миниатюрные руки и мягко поцеловал.
Глава 26.
ДЖОН.
Он чувствовал, как она дрожит в его руках, и не знал отступить или продолжить то зачем пришёл. Джон много думал и прокручивал в голове слова Маркуса: «Живи здесь и сейчас, мы можем завтра умереть, так почему бы нам не быть с теми, кто нам важен». Для него мало кто был важен в его жизни, кого бы он вспоминал перед своей смертью. Но всё поменялось с приходом маленькой, русоволосой и бойкой девчонки. Как и почему? Какая разница! Ева заняла всего его мысли, вытеснив оттуда всё плохое что он успел увидеть в этой жизни, а этого очень много.
Джон замер, не отпуская её рук, и выискивал хоть какой-то намёк что ему стоит остановиться или зайти дальше.
– Что ты делаешь? – шёпотом выдохнула она.
– Ничего, – и поцеловал её маленький кулачок снова.
Сейчас было не важны ни мутанты, кишащие в каждом углу этого проклятого здания, ни их друзья, чьи нецензурные крики они слышали даже здесь, ни то, что по словам безумного учёного, скоро они могут погибнуть во взрывах и огне. Были только они вдвоём, потерянные и брошенные в этом мире на произвол судьбы.
– Прости меня за своё поведение, – тихо попросил он её.
– За какое из? – мягко улыбнулась Ева, поддаваясь вперёд, но она всё ещё боялась смотреть ему прямо в глаза. Её внезапное стеснение привело Джона в восторг, до этого он не мог представить, чтобы эта фурия могла краснеть.
– За то, где я приревновал тебя к твоему муженьку полицейскому, грубил тебе и игнорировал, ну вот за всё это, – Джон плохо умел просить прощение, до этого он никогда такого не делал.
– Ты приревновал? – удивилась Ева, наконец встретившись с ним взглядом. Джон кивнул, думая, что это было очевидно, хоть он и сам признался в этом себе не сразу.
– Вроде того, но сейчас мне уже всё равно. То есть, не всё равно… Я хочу сказать, что раз этот коп не пришёл за тобой, то я имею право за тобой ухаживать. Вот.
Джон ещё ни разу в жизни не чувствовал себя так неловко. Он выговорился, но от своих же слов ему стало дурно, а Ева встала в ступор. Он затаил дыхание, выжидая своего приговора. Фактически, он почти прямо сказал, что хочет быть с ней, когда они могут погибнуть через несколько часов или ещё раньше. Не самое лучшее время для начинаний отношений, но другого может не представиться.
Трясущейся рукой он коснулся её щеки. Такая мягкая и податливая.
– Только не молчи, я чувствую себя придурком.
– Я всё ещё замужем.
– Тогда я буду очень плохим человеком, впрочем, не привыкать.
Он склонился чуть ниже и остановился, давая Еве возможность оттолкнуть его или хорошенько вмазать, может это отрезвило бы его, потому что он перестал видеть всё вокруг кроме её лица. Но она не отпрянула, не закричала, матеря его по всем фронтам, а только замерла ожидая, что будет дальше. Джон счёл это хорошим знаком и поцеловал её. Осторожно и чувственно, он всё ещё боялся отказа или что она просто возьмёт и исчезнет в его руках. Но этого не произошло.
С такой же аккуратность Ева положила свои руки на его плечи, притягивая к себе ближе. В своей голове Джон издал боевой клич, похожий на вой самца привлёкшего внимания своей самки. Она была с ним, прижималась к нему так крепко и отчаянно будто нуждалась в нём так же сильно, как и он в ней. Как же он мечтал об этом! Да, они знакомы не долго, половину этого времени он провёл вдали от неё, где его чуть не убили, но всё это было не важно. Больше не важно.
Темп их поцелуя нарастал, принуждая задыхаться от нехватки воздуха. Его руки успели пропутешествовать по всему её телу, как вдруг Ева резко отстранилась, прерывая поцелуй.
– Что случилось? – затуманенным от желания голосом спросил он, прижимаясь носом к её шее. Не хотелось останавливаться.
– Вы ещё долго? – раздалось насмешливое сзади.
Джон крутанул головой и недовольно рыкнул от досады при виде Шута. Ева старалась не смотреть на мужчин, мягко спрыгивая на пол. Он так увлёкся, что подсадил и по-собственнически прижал её к тумбе раковины.
– Извините что прервал ваше… чем бы вы тут не пытались заняться, но все уже заждались только вас двоих. Так, что заканчивайте, – и ушёл, оставив их двоих вновь боявшихся даже взглянуть друг другу в глаза.
Он удрученно прочистил горло, пытаясь извиниться. Снова. Но Ева его удивила, приблизив к себе и звонко чмокнув в щёку.
– Если выживем, продолжим. Хорошо?
Джон кивнул, мысленно пообещав, что сделает всё, чтобы они (все они) не погибли из-за глупого упрямства чокнутого доктора.
***
Не даром Стревенсон ему не понравился при первой же встрече. Нужно было бросить его одного в том рыболовном магазине. Было бы меньше проблем. Его бы не избили бывшие скорпионы, ныне освобожденные, и ему не пришлось бы залезать на высоченную вышку станции, боясть сорваться и полететь вниз. Может быть, его и вовсе не было уже в городе.
«Но тогда, ты бы не встретил её» – сказал ему внутренний голос.
Джон посмотрел в удаляющуюся спину Евы, которая шла сразу позади Маркуса, он же прикрывал тылы, прислушиваясь к каждому шороху. Спустились уже достаточно глубоко внутрь на этажей восемь. Лифт к превеликому сожалению не работал, но хотя бы они не бродили в темноте, спотыкаясь о горы трупов как в больнице (Стревенсон как-то сумел подрубить запасное электричество во всём здании). Гвардия доктора «отлично» навела здесь порядок, никого в живых не оставила, точно стреляя промеж глаз. Джон думал, что внутри будет целая толпа голодающих дохляков, но пока что было тихо и не только его настораживало такое затишье:
– Где же все? Не может же быть что тут так пусто, – сказал идущий рядом Шут.
Джон разделял его мысли. Он вспомнил о сообщении, полученном на новой рации. Именно оно заставило их так быстро сорваться и спешить к лаборатории, Джон снова был за рулём и не жалея задавил нескольких кусачих по дороге. Маркус подумал, что Стревенсон с остальными добрались до лаборатории и вошли сюда раньше условленного срока. Но они ошиблись, дело не в этом. Кто-то действительно был здесь и этого кого-то засекли неизвестные по рации. Вот только как?
– Может всё ещё впереди, – вслух предположил он. – Расслабляться точно не стоит.
– Так это вы подключили связь обратно? Сложно было?
– Нет, но если бы
