- Вижу, до вас начало доходить. Отдайте приказ или материалы дела попадут в прессу. Не все сми под вашим контролем. Если со мной что-то случится, эти документы и многое другое окажется в открытом доступе.
Лекаб зашел с козырей, которые припасал на крайний случай. Больше в запасе ничего не было. Если Джафар погибнет, его часы будут сочтены. Дальше разогревать обстановку уже не следовало и так все кипело под тонким слоем здравого смысла.
- Вообразили себя Сноуденом?
- А я никуда не бегу и политического убежища ни у кого не прошу. А вот вам о будущем подумать бы надо. Решайте.
Встреча Лекаба и Купера проходила под пристальными взглядами присутствующих. Первым делом он помог своему русскому другу с девушкой, которую тот нес на себе. Судя по тому, как Купер передвигался, ему досталось. На нем из одежды были только брюки и ворот от майки, за который все еще цеплялись пальцы девушки.
- О, Аллах, кто это? Где ты ее нашел?
- Это Эстель, Лекаб, она тяжело ранена, - голос, который произнес один из спутников Купера тоже показался знакомым и Лекаб издал очередной возглас радости:
- Керкмаль! Живой! Мисс Кистель! Все живы!
- Невероятно, но так, - заметил Керкмаль и покачнулся потому, что его толкнули в спину. Он обернулся – Джиллиан показала рукой туда, откуда они пришли. – Ах, да, конечно! Лекаб, прикажите послать за Цербером, он ранен, бедолага. Мы не смогли его взять с собой, сами понимаете. Ему нужна помощь. Принц Джафар не простит, если мы не позаботимся о нем. Тем более, что он спас вашего друга, - Эстель Керкмаль решил не упоминать.
Лекаб перевел взгляд на шефа полиции:
- Здесь командую не я, дружище. Обращаться надо вот к этому господину.
- Простите, господин начальник полиции, я вас не узнал, - Керкмаль начал было извиняться, но шеф его перебил:
- Хватит уже, довольно, никто никого не узнает, никому не подчиняется. Пора наводить порядок! Что там с этой собакой? Причем тут принц Джафар?
- Это его собака, не просто собака – друг, если вы понимаете, как это между человеком и животным.
- Не считайте меня бесчувственным, Керкмаль, у моей жены три чихуа, ревнивые и капризные, бестии, - шеф полиции впервые даже улыбнулся, вспомнив про своих троих собачек, которых жена терпеть не могла и подвергала его регулярному шантажу – купить очередное колье.
Необходимые распоряжения насчет Цербера были отданы. Лекаб попросил Керкмаля присмотреть за девушками и заняться доставкой Эстель в госпиталь, а сам вместе с Купером через пару минут на всех парах несся в аэропорт на перехват Борада.
Несмотря на то, что жизнь принца Джафара висела, можно сказать, на волоске, Лекаба интересовало - как же Куперу удалось выбраться живым из огненной ловушки, в которой он оказался.
- Как, как, очень просто - глянул на часы и поскакал вслед за хвостом этого пса, как наскипидаренный. Веришь - ни о чем не думал, только о том, как бы девчонку не потерять, - Купер замолчал, вспоминая бешенную гонку наперегонки со смертью, и невольно передернул плечами. Лекаб это заметил и терпеливо ждал продолжения рассказа, знал – несмотря на богатый опыт, пережитое в подземелье оставило в душе этого мужественного человека свой след. В их кругу быть погребенным заживо считалось высшей неудачей из возможных способов умереть. Судя по всему, судьба только что отыграла с Купером генеральную репетицию. Пауза затягивалась. Лекаб уже подумал было, что остальные подробности этого приключения услышит потом и приготовился обсудить план предстоящей операции.
- Девчуха то живучая оказалась, вцепилась в меня намертво, - Лекаб кивнул, представив себе эту картину и отметил про себя, что Купер говорил об Эстель без неприязни. Скорее наоборот, восхищался ее стойкостью. Знал бы о том, что она успела натворить, может быть и не стал бы спасать, рискуя собой. Впрочем, Купер всегда был странным.
Лекаб помнил историю, как обычно непримиримый и безжалостный к врагам Купер заставил тащить на себе раненного. Его обнаружили в доме, который их разведгруппа закидала гранатами. Внутри выгорело все дотла, все погибли, а этот как-то уцелел. Лекаб уже собирался его пристрелить, считая это актом милосердия. Но Купер, который был старшим в группе, его остановил:
- Нет. Он счастливчик, выжил в таком аду. Кто мы такие, чтобы оспаривать Его волю.
- Командир, что предлагаешь? Тащить на себе и сдохнуть самим из-за этого полуживого везунчика?
- Да. Разделимся два на два, будем нести по очереди.
Потом, когда опасность была позади и раненного передали медикам, Купер сам вызвался на разговор – видел, что его решение стало проверкой дисциплины, которая испытание выдержала. Но что-то и ушло – то, что Купер ценил в отношениях больше всего. Парни смотрели с настороженным ожиданием на командира, который их собрал, хотя полагался законный отдых после такого марш-броска. Лекаб сразу подумал, что собрались по его поводу и Купер отчитает его перед всеми за пререкания. Но услышанное поразило.
- У меня было предчувствие, что живыми нам оттуда не выбраться. Я не суеверный, вы знаете. Но не в этот раз. Когда увидел того среди убитых, вдруг появилась уверенность – если вытащим его, это будет платой за наши жизни. Мы здесь, все до единого. Возможно, совпадение. Не знаю. Решать вам, насколько это была удачная сделка.
- Сделка? – спросил кто-то. Купер кивнул.
- Не спрашивайте, с кем. Я его не видел. Но голос слышу не в первый раз. Он меня никогда не подводил. Спасение врага – это впервые. Думаю, неспроста. Хотите знать мое мнение на этот счет? – небольшая пауза. - На наших руках слишком много крови. Время – платить. Вариантов два. Спасти одного из врагов или умереть самим.
Никто не проронил ни слова.
Тот случай, пожалуй, был первым и последним, когда возникло недопонимание между Купером и его бойцами. Лекаб долго переживал и корил себя за то, что усомнился в верности решения, осмелился спорить. После этого разговора ни у кого не было сомнения, что спасение раненного зачлось им всем, хотя решение принимал за всех один.
Купер видел с каким заинтересованным вниманием Лекаб его слушал, но не предполагал, какие воспоминания пробудил в душе своего боевого товарища – о братстве на века.
Окончание нынешнего рассказа о том, как все спаслись, Лекаба даже повеселило – Купер не склонен драматизировать и нагонять больше, чем было. Лекаб понимал его с полу слова:
- …а потом рвануло. Ну я и решил – вот он, мой песец, пришел, родимый. А сам думаю – по моей кандидатуре вопросов нет. Что будет с девчонкой? Да и самому помирать неохота, чувствовал, мы уже добрались или почти добрались до входного шлюза. Этим же путем, только в обратную сторону, меня вел мой напарник, не могу пока выговорить его имя, что-то корявое и на «л»…
- Керкмаль, - улыбнулся Лекаб. – Мое то имя хоть помнишь?
- Твое? – Купер покосился в его сторону, ткнул в плечо и проговорил: - Как же я рад тебя видеть, старина! Ну так вот, пока я готовился к встрече с Ним и сокрушался насчет невинной жертвы, - на этом месте Лекаб не удержался, хмыкнул. - … купол входного шлюза вдруг приоткрылся и песок хлынул внутрь. Нас придавило - ни рукой, ни ногой шевельнуть, не то, что дышать. А тут этот пес стал копать, как трактор. Я, разумеется, за ним. Так и выбрались, через щель. Нам повезло – защитный механизм купола сработал на открывание от детонации, а могло и заклинить. Сечешь, о чем я? Так что не спрашивай, почему я ее на себе пер.
- А я и не собирался. У меня хорошая память. Ты всегда таким был!
- Что мне сделается, старую обезьяну новым фокусам не учат. По-прежнему считаю женщин «слабым полом», которые между делом могут так «кровь свернуть», что сразу хочется в наемники податься.
Лекаб понимающе кивнул – личный опыт хоть и не такой, как у Купера – гора мускулов плюс интеллект влекли к нему женщин неудержимо, все ж имелся. Они говорили между собой на русском. Сидевшие рядом полицейские не понимали ни слова, но и так было ясно – русский и их земляк - братья и даже больше – они друзья, настоящие, а это, как известно, намного прочнее кровного родства.
О службе Лекаба в иностранном легионе, который выполнял совместные с русскими задачи на Ближнем Востоке, поговаривали, но чем конкретно ему приходилось заниматься, не знал никто. Теперь его прошлое немного приоткрывалось и всем стало чуточку спокойнее от мысли, что рядом с ними в операции по освобождению царственного заложника участвуют люди с таким опытом.
- Не смотри на меня так, дорогой племянник, я не злодей и такой же член нашей с тобой семьи, как и ты. Думаешь, ты лучше меня?
- Что тебе нужно? – Джафар не собирался вступать со своим родственником в полемику – пустое – тот уже перешел черту, когда можно было договориться. И умирать Джафар не хотел. Оставалась призрачная возможность переиграть Борада, обмануть или наоборот, убедить в том, что он не конкурент тем, кто стравил их между собой. Он должен быть убедителен в том, что собирался предложить. Но прежде хотел убедиться, что Борад способен к переговорам и будет его слушать. Неужели все ради того, чтобы устранить его, Джафара, как угрозу династии? Ни раньше, ни теперь тем более, он не видел себя в качестве главы государства. Джафар не обманывал себя, оценивая свои деловые качества – слишком эгоистичен, зациклен на себе и своих переживаниях. Проще говоря, Джафар хотел прожить свою жизнь, оставаясь свободным – не в золотой клетке, а по-настоящему. То, что он до сих пор так и не решился отказаться от относительной близости к трону и привилегиям – ошибка, которая может стоить ему жизни.
- Спрашиваешь, что нужно? А сам не догадываешься?
- Я должен исчезнуть? Но я и так невидимка. Это ты со своими страхами делаешь из меня монстра.
- Не я, а те, кто надеялся сместить законного правителя, захватить власть и передать ее тебе. Все дело в твоем происхождении. Ты не виноват, Джафар. Мне даже тебя жаль, но не настолько, чтобы рискнуть своей головой. Если бы не Лекаб… глупец, влез не в свое дело и все испортил. Теперь приходится импровизировать. Ты еще поживешь, племянник, как долго, зависит от твоего благоразумия.
- А ты? Сколько проживешь ты? Даже если мы сядем в самолет, нам не дадут взлететь. Или ты сделаешь из пилота еще одного заложника? Опасная игра, особенно в воздухе. Расклад не в твою пользу – ему ты руки не свяжешь.
- Пилот? А ты на что?
Джафар не ожидал, что Борад намеревался усадить его за штурвал самолета – он не афишировал свое увлечение пилотированием. Что ж, зато весь план побега стал очевиден.
- Я тебя услышал. Теперь послушай меня. Не знаю, с чего ты взял, что я представляю опасность, но ты и твои наставники исходили из неверного посыла. Надо было внимательно изучить меня и мою жизнь. Я ничего не скрывал, особенно, от тебя. В этом нет коварства, в отличие от твоего отношения ко мне. Это к слову. Могу предположить, что тебя ввели в заблуждение намеренно. Враг, с которым ты подружился, воспользовался тобой. Ты хотел обеспечить устойчивость династии? А сам стал орудием в руках заговорщиков. Не исключаю влияния внешних факторов. Наша независимость - такая же иллюзия и самообман, как и то, что я мечтаю о власти. Если бы знал, Борад, о чем я мечтаю по-настоящему, ты бы хохотал до колик в животе.
Лицо Борада густо покраснело. В висках застучало. Неприятные ощущения и приступ тошноты, спровоцированные словами племянника, взятого им в заложники, напоминали прединсультное состояние, о котором его уже предупреждали.
Действительно, Джафар, особенно теперь, мало напоминал амбициозного престолонаследника, у которого отобрали его корону, а сыновей сделали заложниками «крови» в расчете на будущее. Спокойствие и искренность Джафара раздражали. Борад не выдержал:
- Ты не просто так сказал это сейчас, договаривай – о чем мечтаешь и не надейся, что я буду таким же благодарным слушателем твоих баек, как и твои наложницы. Кстати, о них. Тебе следовало вести себя скромнее, а не демонстрировать неподобающее поведение, которое обходилось казне в кругленькую сумму. Ты же не привык считать деньги? Как удобно.
- А я и не говорил, что святой. В своей жизни я допустил много ошибок, но жалею только о тех, о которых помню я, а не другие. В этом разница. Ты правда хочешь узнать, о чем мечтаю?
- У тебя пара минут. Скоро аэропорт. Как видишь, за нами нет погони, все тихо. Уловка удалась, мы сможем улететь. Это еще что, - проговорил Борад, сбрасывая скорость.
До аэропорта оставалось не больше километра. Он был уверен, что они у цели, но не тут то было - за поворотом обнаружился знак – «стоп». Группа дорожных рабочих в спецовках производили ремонт дорожного полотна. В том, что это не засада, Борада убедил свежеуложенный асфальт. Так быстр организовать подобную имитацию было невозможно. На подъехавшую машину никто не обращал никакого внимания. Борад опустил стекло и окликнул рабочего, стоявшего ближе всех и спиной. Тот нехотя обернулся, но ответил на приветствие Борада вежливо.
- Что тут?
- Не видите? Надо немного подождать.
- Сколько.
Рабочий пожал плечами.
- Пол часа, час. Господин, что вас беспокоит? С администрацией аэропорта мы согласовали – никаких вылетов в это время нет. Они подтвердили.
- Что за черт, - выругался тихо Борад, думая, что бы все это значило.
- Но вы можете поехать в объезд. Здесь недалеко. Дорога грунтовая, но терпимо, вам не придется ждать, если вы так спешите.
Рабочий показал, куда ехать. Пришлось немного вернуться. Первое, что увидел Борад, это знак «объезд» и стрелка, которая указывала в том направлении, куда показал дорожник.
- Как это я его не заметил, - буркнул Борад и погнал по грунтовке, поднимая пыль до небес. Непредвиденная задержка его бесила, но подозрения не вызывала – все выглядело вполне правдоподобно.
Джафар сидел молча, ни во что не вмешивался, попыток привлечь к себе внимание рабочих не предпринимал. Этому было объяснение.
Когда Борад общался с дорожником, к машине с его стороны подошел другой рабочий. Увидев, что Джафар его заметил, кивнул, приложил палец к губам и заглянул в салон машины. Убедившись, что Борад занят беседой, показал Джафару фотографию, которую судя по всему, держал в руке заранее. На фото крупным планом Джафар увидел Лекаба и незнакомого ему человека. Убедившись, что Джафар рассмотрел фотографию, рабочий постучал пальцем по тому, кто на фото был рядом с Лекабом, еще раз кивнул, спрятал фото и отошел в сторону. Когда Борад повернулся к Джафару, никого рядом с машиной уже не было.
Борад заметил, что Джафар взволнован, но был доволен, что тот не воспользовался случаем и не позвал на помощь. Вояки из работяг еще те, но они могли поднять тревогу и обнаружить их раньше времени. Навигатор показывал, что им предстоит сделать крюк в семь с лишним километров, но это лучше, чем стоять на виду у всех и привлекать к себе внимание. Чтобы скоротать время, Борад напомнил своему пленнику, что тот обещал поделиться секретом:
- Так что там у тебя за мечта? Очередную наложницу заманить в свой гарем и потратить на это целое состояние?
Джафар чувствовал, что у него от волнения дрожат руки – его предупредили, что помощь будет.
Лекаб зашел с козырей, которые припасал на крайний случай. Больше в запасе ничего не было. Если Джафар погибнет, его часы будут сочтены. Дальше разогревать обстановку уже не следовало и так все кипело под тонким слоем здравого смысла.
- Вообразили себя Сноуденом?
- А я никуда не бегу и политического убежища ни у кого не прошу. А вот вам о будущем подумать бы надо. Решайте.
Встреча Лекаба и Купера проходила под пристальными взглядами присутствующих. Первым делом он помог своему русскому другу с девушкой, которую тот нес на себе. Судя по тому, как Купер передвигался, ему досталось. На нем из одежды были только брюки и ворот от майки, за который все еще цеплялись пальцы девушки.
- О, Аллах, кто это? Где ты ее нашел?
- Это Эстель, Лекаб, она тяжело ранена, - голос, который произнес один из спутников Купера тоже показался знакомым и Лекаб издал очередной возглас радости:
- Керкмаль! Живой! Мисс Кистель! Все живы!
- Невероятно, но так, - заметил Керкмаль и покачнулся потому, что его толкнули в спину. Он обернулся – Джиллиан показала рукой туда, откуда они пришли. – Ах, да, конечно! Лекаб, прикажите послать за Цербером, он ранен, бедолага. Мы не смогли его взять с собой, сами понимаете. Ему нужна помощь. Принц Джафар не простит, если мы не позаботимся о нем. Тем более, что он спас вашего друга, - Эстель Керкмаль решил не упоминать.
Лекаб перевел взгляд на шефа полиции:
- Здесь командую не я, дружище. Обращаться надо вот к этому господину.
- Простите, господин начальник полиции, я вас не узнал, - Керкмаль начал было извиняться, но шеф его перебил:
- Хватит уже, довольно, никто никого не узнает, никому не подчиняется. Пора наводить порядок! Что там с этой собакой? Причем тут принц Джафар?
- Это его собака, не просто собака – друг, если вы понимаете, как это между человеком и животным.
- Не считайте меня бесчувственным, Керкмаль, у моей жены три чихуа, ревнивые и капризные, бестии, - шеф полиции впервые даже улыбнулся, вспомнив про своих троих собачек, которых жена терпеть не могла и подвергала его регулярному шантажу – купить очередное колье.
Необходимые распоряжения насчет Цербера были отданы. Лекаб попросил Керкмаля присмотреть за девушками и заняться доставкой Эстель в госпиталь, а сам вместе с Купером через пару минут на всех парах несся в аэропорт на перехват Борада.
Глава 66.
Несмотря на то, что жизнь принца Джафара висела, можно сказать, на волоске, Лекаба интересовало - как же Куперу удалось выбраться живым из огненной ловушки, в которой он оказался.
- Как, как, очень просто - глянул на часы и поскакал вслед за хвостом этого пса, как наскипидаренный. Веришь - ни о чем не думал, только о том, как бы девчонку не потерять, - Купер замолчал, вспоминая бешенную гонку наперегонки со смертью, и невольно передернул плечами. Лекаб это заметил и терпеливо ждал продолжения рассказа, знал – несмотря на богатый опыт, пережитое в подземелье оставило в душе этого мужественного человека свой след. В их кругу быть погребенным заживо считалось высшей неудачей из возможных способов умереть. Судя по всему, судьба только что отыграла с Купером генеральную репетицию. Пауза затягивалась. Лекаб уже подумал было, что остальные подробности этого приключения услышит потом и приготовился обсудить план предстоящей операции.
- Девчуха то живучая оказалась, вцепилась в меня намертво, - Лекаб кивнул, представив себе эту картину и отметил про себя, что Купер говорил об Эстель без неприязни. Скорее наоборот, восхищался ее стойкостью. Знал бы о том, что она успела натворить, может быть и не стал бы спасать, рискуя собой. Впрочем, Купер всегда был странным.
Лекаб помнил историю, как обычно непримиримый и безжалостный к врагам Купер заставил тащить на себе раненного. Его обнаружили в доме, который их разведгруппа закидала гранатами. Внутри выгорело все дотла, все погибли, а этот как-то уцелел. Лекаб уже собирался его пристрелить, считая это актом милосердия. Но Купер, который был старшим в группе, его остановил:
- Нет. Он счастливчик, выжил в таком аду. Кто мы такие, чтобы оспаривать Его волю.
- Командир, что предлагаешь? Тащить на себе и сдохнуть самим из-за этого полуживого везунчика?
- Да. Разделимся два на два, будем нести по очереди.
Потом, когда опасность была позади и раненного передали медикам, Купер сам вызвался на разговор – видел, что его решение стало проверкой дисциплины, которая испытание выдержала. Но что-то и ушло – то, что Купер ценил в отношениях больше всего. Парни смотрели с настороженным ожиданием на командира, который их собрал, хотя полагался законный отдых после такого марш-броска. Лекаб сразу подумал, что собрались по его поводу и Купер отчитает его перед всеми за пререкания. Но услышанное поразило.
- У меня было предчувствие, что живыми нам оттуда не выбраться. Я не суеверный, вы знаете. Но не в этот раз. Когда увидел того среди убитых, вдруг появилась уверенность – если вытащим его, это будет платой за наши жизни. Мы здесь, все до единого. Возможно, совпадение. Не знаю. Решать вам, насколько это была удачная сделка.
- Сделка? – спросил кто-то. Купер кивнул.
- Не спрашивайте, с кем. Я его не видел. Но голос слышу не в первый раз. Он меня никогда не подводил. Спасение врага – это впервые. Думаю, неспроста. Хотите знать мое мнение на этот счет? – небольшая пауза. - На наших руках слишком много крови. Время – платить. Вариантов два. Спасти одного из врагов или умереть самим.
Никто не проронил ни слова.
Тот случай, пожалуй, был первым и последним, когда возникло недопонимание между Купером и его бойцами. Лекаб долго переживал и корил себя за то, что усомнился в верности решения, осмелился спорить. После этого разговора ни у кого не было сомнения, что спасение раненного зачлось им всем, хотя решение принимал за всех один.
Купер видел с каким заинтересованным вниманием Лекаб его слушал, но не предполагал, какие воспоминания пробудил в душе своего боевого товарища – о братстве на века.
Окончание нынешнего рассказа о том, как все спаслись, Лекаба даже повеселило – Купер не склонен драматизировать и нагонять больше, чем было. Лекаб понимал его с полу слова:
- …а потом рвануло. Ну я и решил – вот он, мой песец, пришел, родимый. А сам думаю – по моей кандидатуре вопросов нет. Что будет с девчонкой? Да и самому помирать неохота, чувствовал, мы уже добрались или почти добрались до входного шлюза. Этим же путем, только в обратную сторону, меня вел мой напарник, не могу пока выговорить его имя, что-то корявое и на «л»…
- Керкмаль, - улыбнулся Лекаб. – Мое то имя хоть помнишь?
- Твое? – Купер покосился в его сторону, ткнул в плечо и проговорил: - Как же я рад тебя видеть, старина! Ну так вот, пока я готовился к встрече с Ним и сокрушался насчет невинной жертвы, - на этом месте Лекаб не удержался, хмыкнул. - … купол входного шлюза вдруг приоткрылся и песок хлынул внутрь. Нас придавило - ни рукой, ни ногой шевельнуть, не то, что дышать. А тут этот пес стал копать, как трактор. Я, разумеется, за ним. Так и выбрались, через щель. Нам повезло – защитный механизм купола сработал на открывание от детонации, а могло и заклинить. Сечешь, о чем я? Так что не спрашивай, почему я ее на себе пер.
- А я и не собирался. У меня хорошая память. Ты всегда таким был!
- Что мне сделается, старую обезьяну новым фокусам не учат. По-прежнему считаю женщин «слабым полом», которые между делом могут так «кровь свернуть», что сразу хочется в наемники податься.
Лекаб понимающе кивнул – личный опыт хоть и не такой, как у Купера – гора мускулов плюс интеллект влекли к нему женщин неудержимо, все ж имелся. Они говорили между собой на русском. Сидевшие рядом полицейские не понимали ни слова, но и так было ясно – русский и их земляк - братья и даже больше – они друзья, настоящие, а это, как известно, намного прочнее кровного родства.
О службе Лекаба в иностранном легионе, который выполнял совместные с русскими задачи на Ближнем Востоке, поговаривали, но чем конкретно ему приходилось заниматься, не знал никто. Теперь его прошлое немного приоткрывалось и всем стало чуточку спокойнее от мысли, что рядом с ними в операции по освобождению царственного заложника участвуют люди с таким опытом.
***
- Не смотри на меня так, дорогой племянник, я не злодей и такой же член нашей с тобой семьи, как и ты. Думаешь, ты лучше меня?
- Что тебе нужно? – Джафар не собирался вступать со своим родственником в полемику – пустое – тот уже перешел черту, когда можно было договориться. И умирать Джафар не хотел. Оставалась призрачная возможность переиграть Борада, обмануть или наоборот, убедить в том, что он не конкурент тем, кто стравил их между собой. Он должен быть убедителен в том, что собирался предложить. Но прежде хотел убедиться, что Борад способен к переговорам и будет его слушать. Неужели все ради того, чтобы устранить его, Джафара, как угрозу династии? Ни раньше, ни теперь тем более, он не видел себя в качестве главы государства. Джафар не обманывал себя, оценивая свои деловые качества – слишком эгоистичен, зациклен на себе и своих переживаниях. Проще говоря, Джафар хотел прожить свою жизнь, оставаясь свободным – не в золотой клетке, а по-настоящему. То, что он до сих пор так и не решился отказаться от относительной близости к трону и привилегиям – ошибка, которая может стоить ему жизни.
- Спрашиваешь, что нужно? А сам не догадываешься?
- Я должен исчезнуть? Но я и так невидимка. Это ты со своими страхами делаешь из меня монстра.
- Не я, а те, кто надеялся сместить законного правителя, захватить власть и передать ее тебе. Все дело в твоем происхождении. Ты не виноват, Джафар. Мне даже тебя жаль, но не настолько, чтобы рискнуть своей головой. Если бы не Лекаб… глупец, влез не в свое дело и все испортил. Теперь приходится импровизировать. Ты еще поживешь, племянник, как долго, зависит от твоего благоразумия.
- А ты? Сколько проживешь ты? Даже если мы сядем в самолет, нам не дадут взлететь. Или ты сделаешь из пилота еще одного заложника? Опасная игра, особенно в воздухе. Расклад не в твою пользу – ему ты руки не свяжешь.
- Пилот? А ты на что?
Джафар не ожидал, что Борад намеревался усадить его за штурвал самолета – он не афишировал свое увлечение пилотированием. Что ж, зато весь план побега стал очевиден.
- Я тебя услышал. Теперь послушай меня. Не знаю, с чего ты взял, что я представляю опасность, но ты и твои наставники исходили из неверного посыла. Надо было внимательно изучить меня и мою жизнь. Я ничего не скрывал, особенно, от тебя. В этом нет коварства, в отличие от твоего отношения ко мне. Это к слову. Могу предположить, что тебя ввели в заблуждение намеренно. Враг, с которым ты подружился, воспользовался тобой. Ты хотел обеспечить устойчивость династии? А сам стал орудием в руках заговорщиков. Не исключаю влияния внешних факторов. Наша независимость - такая же иллюзия и самообман, как и то, что я мечтаю о власти. Если бы знал, Борад, о чем я мечтаю по-настоящему, ты бы хохотал до колик в животе.
Лицо Борада густо покраснело. В висках застучало. Неприятные ощущения и приступ тошноты, спровоцированные словами племянника, взятого им в заложники, напоминали прединсультное состояние, о котором его уже предупреждали.
Действительно, Джафар, особенно теперь, мало напоминал амбициозного престолонаследника, у которого отобрали его корону, а сыновей сделали заложниками «крови» в расчете на будущее. Спокойствие и искренность Джафара раздражали. Борад не выдержал:
- Ты не просто так сказал это сейчас, договаривай – о чем мечтаешь и не надейся, что я буду таким же благодарным слушателем твоих баек, как и твои наложницы. Кстати, о них. Тебе следовало вести себя скромнее, а не демонстрировать неподобающее поведение, которое обходилось казне в кругленькую сумму. Ты же не привык считать деньги? Как удобно.
- А я и не говорил, что святой. В своей жизни я допустил много ошибок, но жалею только о тех, о которых помню я, а не другие. В этом разница. Ты правда хочешь узнать, о чем мечтаю?
- У тебя пара минут. Скоро аэропорт. Как видишь, за нами нет погони, все тихо. Уловка удалась, мы сможем улететь. Это еще что, - проговорил Борад, сбрасывая скорость.
До аэропорта оставалось не больше километра. Он был уверен, что они у цели, но не тут то было - за поворотом обнаружился знак – «стоп». Группа дорожных рабочих в спецовках производили ремонт дорожного полотна. В том, что это не засада, Борада убедил свежеуложенный асфальт. Так быстр организовать подобную имитацию было невозможно. На подъехавшую машину никто не обращал никакого внимания. Борад опустил стекло и окликнул рабочего, стоявшего ближе всех и спиной. Тот нехотя обернулся, но ответил на приветствие Борада вежливо.
- Что тут?
- Не видите? Надо немного подождать.
- Сколько.
Рабочий пожал плечами.
- Пол часа, час. Господин, что вас беспокоит? С администрацией аэропорта мы согласовали – никаких вылетов в это время нет. Они подтвердили.
- Что за черт, - выругался тихо Борад, думая, что бы все это значило.
- Но вы можете поехать в объезд. Здесь недалеко. Дорога грунтовая, но терпимо, вам не придется ждать, если вы так спешите.
Рабочий показал, куда ехать. Пришлось немного вернуться. Первое, что увидел Борад, это знак «объезд» и стрелка, которая указывала в том направлении, куда показал дорожник.
- Как это я его не заметил, - буркнул Борад и погнал по грунтовке, поднимая пыль до небес. Непредвиденная задержка его бесила, но подозрения не вызывала – все выглядело вполне правдоподобно.
Джафар сидел молча, ни во что не вмешивался, попыток привлечь к себе внимание рабочих не предпринимал. Этому было объяснение.
Когда Борад общался с дорожником, к машине с его стороны подошел другой рабочий. Увидев, что Джафар его заметил, кивнул, приложил палец к губам и заглянул в салон машины. Убедившись, что Борад занят беседой, показал Джафару фотографию, которую судя по всему, держал в руке заранее. На фото крупным планом Джафар увидел Лекаба и незнакомого ему человека. Убедившись, что Джафар рассмотрел фотографию, рабочий постучал пальцем по тому, кто на фото был рядом с Лекабом, еще раз кивнул, спрятал фото и отошел в сторону. Когда Борад повернулся к Джафару, никого рядом с машиной уже не было.
Глава 67.
Борад заметил, что Джафар взволнован, но был доволен, что тот не воспользовался случаем и не позвал на помощь. Вояки из работяг еще те, но они могли поднять тревогу и обнаружить их раньше времени. Навигатор показывал, что им предстоит сделать крюк в семь с лишним километров, но это лучше, чем стоять на виду у всех и привлекать к себе внимание. Чтобы скоротать время, Борад напомнил своему пленнику, что тот обещал поделиться секретом:
- Так что там у тебя за мечта? Очередную наложницу заманить в свой гарем и потратить на это целое состояние?
Джафар чувствовал, что у него от волнения дрожат руки – его предупредили, что помощь будет.
