В очередной раз он не совладал с тем, что называют зависть. По его мнению Создатель одарил людей по-царски – бессмертную душу и свободу волеизъявления в нагрузку – тот еще дар, если нет дара предвидения и бессмертия. Демон лицемерно причитал:
- Знаю, что быть человеком непросто, я-то бессмертный в любом виде, а они, лучшем случае, будут прозябать калеками, умоляя о смерти. Да и болезни там разные… Мой сын, если бы выжил, полагаю был бы избавлен от этих недостатков и унаследовал все лучшее, что есть во мне. Из него мог бы получиться неплохой царь, где именно, найти не проблема – всем нужен царь!
Демон настолько увлекся своими несбыточными планами, что совсем забыл о том, что роды доконают Инес смертна, а ребенку не суждено было сидеть не то, что на троне - даже на стуле! Он должен умереть вслед за матерью.
Демон заявился к Инес незадолго до начала схваток. Она почувствовала его присутствие и не обрадовалась.
- Ты меня боишься? Что такое? За что такая немилость?
- Уйди, пожалуйста, - попросила Инес.
- Что значит, уйти, я отец ребенка! Ты тоже виновата в том, что случилось. Забыла, как я ублажал тебя так долго, что сам утомился. А тебе все было мало. Я и разрядился в тебя, хотя и не собирался. Достала! Теперь во всем винишь меня и гонишь, как шелудивого пса?
Сказать несчастной роженице, что скоро все кончится – она отмучается и ее душа отлетит в лучший мир, демон не решился. Очень некстати в памяти всплыли сцены их близости, одна жарче другой. Ему стало жаль свою несчастную подружку.
- «А что, если попробовать искусить ее так, что она сама предпочтет остаться со мной? Для этого ей придется расстаться со своей бессмертной душой. Но она в таком состоянии, что ей не до рассуждений. Может получиться» - демон начал издалека, осторожно - намекнул на перспективу продолжить их «знакомство».
Отчасти расчет был верен - Инес было страшно. Ей казалось, что она непременно не переживет роды. Инес не могла себе представить, как содержимое такого огромного живота выйдет у нее через место, которое доставляло обычно только плотскую радость. Страх с каждым днем рос и достиг таких глубин ее сознания, что она осмелилась возразить самому демону, не поверив в его благие намерения.
- Ты уже все получил, уйди! – взмолилась она.
- Не глупи. Родишь, отлежишься и мы с тобой отметим это событие, – демон сочинял на ходу, торопился, чувствовал, что время поджимает. – Пригласим бесов, если тебе меня будет мало. Все к твоим ногам, дорогая.
Слова демона до Инес уже не доходили. Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что сейчас надо не болтать, а сосредоточиться на процессе. Если ее пощадят, сочтут, что она этому миру зачем-то еще нужна, возможно, роды она переживет. Инес впервые в жизни начала молиться.
- Обещаю! Клянусь! Никогда, никогда! Ни за что, ни за что!
Но судьба ее уже была решена ангелами, которых призвал ее собственный хранитель, когда понял, что не справляется. Попытки демона - выманить у Инес согласие расстаться со своей бессмертной душой в обмен на жизнь, вызывали опасение. Она могла согласиться, не зная, что за жизнь ее ждет. Объяснять тонкости существования существ, которых обратили в нечто, что должно было отныне и до века питаться чужой кровью, уже не было времени.
Видя страдания роженицы, ангел-хранитель сделал попытку выпросить для Инес просто жизнь, хоть сколько-нибудь:
- Разве ее страданий недостаточно, чтобы искупить её грехи? Она еще так молода... В качестве исключения, может быть можно?
Более опытные наставники и знатоки человеческих душ был категоричны:
- Молода, но уже успела проявить свою блудливую натуру. Сейчас она наобещает все, что угодно. Присутствие демона говорит о том, что он ее не оставит и после смерти, не даст подготовиться к встрече с Богом. Если дать ей шанс дожить свою жизнь, демон будет первым, кто примет ее в свои объятия. Ее родители, несмотря на то, что отец ради ее спасения дал обет и теперь "мучается" в роли "отца Дамиана" - несёт свой крест, не были для дочери достойным примером. Про мать вообще можно не говорить – Клариса занята собой и своей уходящей молодостью. В общем, подведем итог. Демон нашел замену Теодоре и не ошибся в выборе. Вы знаете, чем заканчиваются эти беременности. Инес умрет родами, как и ее младенец – другому не бывать.
- Но я чувствую в ней искру! – крикнул ангел.
- Ну и что? Ничтожная искра света есть всюду. Надежда на то, что она прорастет в ее душе, мала. Как только боль утихнет, а страх пройдет, она возьмется за старое. Демоны не любят проигрывать, особенно дважды.
Это был приговор. Ангел-хранитель утер свои слезы, но вздохнул с облегчением – тащить к свету таких, как Инес, труд еще тот, измотает даже долготерпеливого. Ангел отошел в сторону от изголовья, предоставив Инес ее судьбе. У роженицы начались схватки.
Никто из присутствующих не предполагал, что дальнейшие события пойдут по другому сценарию потому, что у бога на тот момент уже был свой план, которым он ни с кем не поделился, чтобы чистота важного эксперимента была абсолютной.
Теодора, услышав душераздирающие вопли, не находила себе места – ходила из угла в угол по своей келье, пыталась молиться. Но слова молитвы не складывались, получалось неискренне, и она это чувствовала.
Из дальнего угла кельи послышался знакомый голос – мать Изабо снова тайно посетила свою подопечную, над которой взяла шефство однажды и не по своей волей – это было своего рода послушание.
Изабо постаралась, насколько это возможно, облегчить страдания Инес. Ничего больше она сделать не могла. Она за Инес не отвечала. Другое дело – Теодора...
С Теодорой едва не упустили момент, когда изменения в ее душе могли стать необратимыми.
Матушка Изабо, одна из васИлис - существ, занимавших промежуточную ступень между ангелами и демонами, проживала одну из своих жизней, имела немалый опыт в подобных делах. Она сумела развернуть "корабль" Теодоры в нужном направлении, крепко держала штурвал, несмотря на уже кровавые раны до кости.
В свое время падение Теодоры было настолько оглушительным, что ее перепоручили Изабо - васИлиса и так уже некоторое время наблюдала за тем, как демон уродует эту душу. Уж она-то знала, как остановиться и получить второй шанс - прожить земную жизнь осмысленно и если грешить, то не до почернения души с последующим ее отмиранием.
Жить среди людей и не грешить могли только ангелы и то - потому, что лишены свободы воли. Демоны – покровители и наставники грешников, были их противоположностью. У Изабо был особый статус в небесной иерархии. К ее обязанностям – спасать заблудших, добавили специальные полезные навыки, чтобы она могла хотя бы иногда разговаривать с демоном на равных. При этом она оставалась свободным художником, балансировала между добром и злом на тонкой грани, интуитивной выбирая светлую сторону.
К тому времени, как понадобились ее услуги по спасению Теодоры, она уже прошла этап неофитства, когда выступала яростным борцом с человеческими грехами. Толку от такого «насаждения опыта спасения» было немного, а тех, кто надолго позабыл дорогу к храму, прибавилось, особенно среди молодых женщин. На первых порах она принуждала к вере, а не вела к ней, как сейчас Теодору.
Со временем мать Изабо научилась аккуратно внушать - путь из бездны греха все же есть и не важно, как далеко ты успел в эту помойку погрузиться – было бы осознанное желание изменить свою жизнь. С этими мыслями она и нашла дорогу к сердцу Теодоры, которую ей поручили сопровождать до тех пор, пока та не выберется из трясины, в которой уже находилась по самую шею.
Изабо понимала, что новая подружка демона, Инес, которую она называла копией Теодоры, обречена. Теодору ждало то бы то же самое, если бы не она – Изабо начала с того, что показала Теодоре - что такое простая любовь. Молодой муж, Феодор, оказался самым подходящим для этого кандидатом – наивен, не искушен и любил Теодору без всяких претензий на взаимность – ответный ласковый взгляд, рукопожатие, не говоря уже о похвале за доставленное плотское удовольствие - ему всегда хватало. Изабо научила Теодору любить и ценить эту преданность. Теодоре стало некомфортно изменять и совсем уже шоком стала мысль, что она могла наградить своего любящего, доверчивого мужа позорной болезнью. С этой ступени начинался путь Теодоры вверх.
- Не получается молиться? – спросила Изабо, «увидев» из своего далёка, чем подопечная занимается. Спросила с усмешкой, но беззлобной, давая понять, что в ситуации нет ничего неожиданного, для нее – точно.
Теодора уже привыкла, что мать-настоятельница за ней наблюдает, хотя они несколько раз спорили и договорились, что «шпионит» и «присматривает» - все же разное.
- Ты как мое дитя! Пойми, я не хочу тебя сторожить – бесполезно. Ты, как и Инес, легко преодолела родительский надзор. Это свойственно многим молодым, которые хотят поскорее вкусить жизнь, но начинают с самого сладкого. Это быстро кончается, а к горькому они не готовы. Вот и клянут время, что оно не дает им того, к чему приучили себя, молодятся, становятся нелепыми или идут на подлость или преступление.
- Что такого? Молодость берет свое.
- Да, но меры не знает и не замечает, когда надо остановиться, начинать копить, а потом отдавать.
Видя, как Теодора переживает, матушка Изабо поняла, что она постигает новую для себя истину и учится сострадать, раз уж захотела помолиться за кого-то.
На этот раз Теодора была рада появлению Изабо, хотя не так давно сердилась и смущалась до слез - монахиня заставала ее в самых неприглядных ситуациях. Она могла явиться ей в момент, когда очередной любовник входил в нее и Теодора замирала в предвкушении.
- Ты могла бы так не делать? – попросила она матушку Изабо после очередного прерванного акта – впечатления были смазанными, и мужчина ушел от Теодоры разочарованный ее внезапной скованностью.
- Нет. Иначе ты никогда не остановишься. Время поджимает.
- Ты что-то видишь? – спросила с тревогой Теодора, вспомнив о своих подозрениях на болезнь, которой ее могли наградить ее прежние обожатели. – Я скоро умру?
- Успокойся. Я не об этом.
- О чем же?
- В свое время узнаешь.
С тех пор Теодора успела скрыться от демона, побывать в женском монастыре, сбежать оттуда, поселиться в мужском под видом послушника Феодосия.
- Ты напрасно выбрала имя на ту же букву, что и имя твоего мужа, будет напоминать тебе о том, чего ты лишилась.
- Пусть. Это чтобы я не забыла о том, что у меня было не только искушения демона, но и просто любовь.
- Которой тебе оказалось мало…
Теодора промолчала.
Окликнув Теодору сейчас, когда она молилась за Инес, Изабо все же застала ее врасплох. Теодора вдруг испугалась своей неискренности, вдруг она лицемерит и нисколько не скорбит, а притворяется. Молитва и правда не получалась. Матушка Изабо была терпелива.
- Давай для начала разберемся и поговорим. Ты зачем молишься?
Теодора удивилась.
- Как это зачем?
- Ну, вот и спрашиваю – зачем? Если знаешь, ответь.
Теодора задумалась. В самом деле – зачем. Она перебирала в голове разные варианты, но ни один не подходил потому, что аргумент не являлся главным, но все вместе и было совокупной причиной, почему ей хотелось обратиться к богу и попросить…
- «Ах, да,» - Теодора даже посветлела от новой мысли, - Я не знаю, о чем хочу Его просить! Ты это имела ввиду? Потому у меня и не получается?
- Возможно. Но для начала давай подумаем вместе – все ли причины достойны твоего желания обратиться к Нему?
Теодора начала перечислять и первое, что она назвала:
- Чтобы Инес разродилась благополучно. Она так кричит, так мучается! Мне ее жаль.
- Понятно. Что еще?
- Еще? Чтобы мне не надо было на ней ни «жениться», или заботиться о ее ребенке. Ее отец уверен, что это моя работа. Боюсь, что заставят. Потому пусть лучше живет, здравствует и сама возится со своим ребенком. Если попробую сбежать или отказаться, меня могут в этом монастыре и похоронить. Никто не угрожал, но я так думаю. Тут есть подвалы, куда нельзя спускаться. Говорят, там есть ниши, в которых замуровывали грешниц.
- Или врагов церкви.
- У церкви разве есть враги? – удивилась Теодора тому, что мать Изабо вдруг изменила тему.
- А как же. Общение с одним из них едва тебя не погубило. Помнишь, как тебе было весело? Вспоминаешь?
- Ты о демоне, - догадалась Теодора. – Конечно, вспоминаю, - призналась она и тут же воскликнула. - Но я не хочу больше! Мне вдруг стало противно. И он и его бесы. Липкие, суетливые, как навозные мухи, будто я не дева, а куча навоза!
- Хорошее сравнение. Честное. Не кричи, еще подумают, что с тобой тут неладное, придут проверить тебя, а мы еще не закончили. Погоди, мне надо на тебя посмотреть.
Теодора уже знала – мать Изабо, если не находилась рядом, предупреждала ее перед тем, как показаться. Изабо недаром осторожничала. Если бы ее застали в келье молодого послушника, кем для всех была Теодора, была бы беда: она то исчезнет, как и появилась, а вот послушника поместили бы в одну из тех ниш - монастырские стены надежно хранили такие секреты.
Изабо показалась со стороны маленького окна, забранного решеткой, будто вошла через него вместе с лунным светом. Теодора всегда волновалась, когда видела это свидетельство потустороннего. Благодаря этому «фокусу», игуменья смогла убедить Теодору в том, что с помощью такого же фокуса с ней все это время развлекался демон и его подручные – они легко проникали в нее через посредников-мужчин, слившись с ними.
«- Знала бы ты, как эти прохиндеи были удивлены, когда не смогли соединиться с Феодором! Его любовь к тебе защитила вас обоих».
Вспомнив о Феодоре, Теодора решила добавить к своим молитвенным желаниям кое-что еще.
- Изабо, скажи, я могу сейчас попросить за своего мужа?
- А он тут при чем? Ты же хочешь помочь Инес.
- Да, хочу, я также хочу попросить о забвении – чтобы он забыл обо мне и не мучился, женился снова и жил счастливо.
- Похвально, - ответила Изабо. – но это лишнее – он уже женился, и его молодая и красивая жена скоро разрешится первенцем.
Лицо Теодоры погрустнело.
- Прости, что не сказала тебе про это раньше. Жизнь не стоит на месте. Не переживай за него, если и правда это беспокоит. Его волнения, в отличие от твоих, как правило, приятные. Так что этот повод для молитвы можешь отбросить смело. То, что хотела за него помолиться – зачтется. Это все или что-то еще?
Теодора с усилием справилась с собой, чтобы не разрыдаться от жалости к себе и зависти к той, что заняла ее место. Ничего не поделаешь, она сама так решила. Феодора надо отпустить. Теодора почувствовала, как с души скатился еще один камень.
- Еще хотела бы наказать того лекаря, - Теодора отпустила по его адресу ругательство, которое в стенах монастыря прозвучало особенно выразительно.
- Ты не забыла, по какому поводу вообще начала молиться? Хотя… а как именно ты бы хотела его наказать?
Теодора начала перечислять болезни, отравы и беды, которые должны были поразить лекаря-прелюбодея, обманщика и соблазнителя.
- Знаю, что быть человеком непросто, я-то бессмертный в любом виде, а они, лучшем случае, будут прозябать калеками, умоляя о смерти. Да и болезни там разные… Мой сын, если бы выжил, полагаю был бы избавлен от этих недостатков и унаследовал все лучшее, что есть во мне. Из него мог бы получиться неплохой царь, где именно, найти не проблема – всем нужен царь!
Демон настолько увлекся своими несбыточными планами, что совсем забыл о том, что роды доконают Инес смертна, а ребенку не суждено было сидеть не то, что на троне - даже на стуле! Он должен умереть вслед за матерью.
***
Демон заявился к Инес незадолго до начала схваток. Она почувствовала его присутствие и не обрадовалась.
- Ты меня боишься? Что такое? За что такая немилость?
- Уйди, пожалуйста, - попросила Инес.
- Что значит, уйти, я отец ребенка! Ты тоже виновата в том, что случилось. Забыла, как я ублажал тебя так долго, что сам утомился. А тебе все было мало. Я и разрядился в тебя, хотя и не собирался. Достала! Теперь во всем винишь меня и гонишь, как шелудивого пса?
Сказать несчастной роженице, что скоро все кончится – она отмучается и ее душа отлетит в лучший мир, демон не решился. Очень некстати в памяти всплыли сцены их близости, одна жарче другой. Ему стало жаль свою несчастную подружку.
- «А что, если попробовать искусить ее так, что она сама предпочтет остаться со мной? Для этого ей придется расстаться со своей бессмертной душой. Но она в таком состоянии, что ей не до рассуждений. Может получиться» - демон начал издалека, осторожно - намекнул на перспективу продолжить их «знакомство».
Отчасти расчет был верен - Инес было страшно. Ей казалось, что она непременно не переживет роды. Инес не могла себе представить, как содержимое такого огромного живота выйдет у нее через место, которое доставляло обычно только плотскую радость. Страх с каждым днем рос и достиг таких глубин ее сознания, что она осмелилась возразить самому демону, не поверив в его благие намерения.
- Ты уже все получил, уйди! – взмолилась она.
- Не глупи. Родишь, отлежишься и мы с тобой отметим это событие, – демон сочинял на ходу, торопился, чувствовал, что время поджимает. – Пригласим бесов, если тебе меня будет мало. Все к твоим ногам, дорогая.
Слова демона до Инес уже не доходили. Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что сейчас надо не болтать, а сосредоточиться на процессе. Если ее пощадят, сочтут, что она этому миру зачем-то еще нужна, возможно, роды она переживет. Инес впервые в жизни начала молиться.
- Обещаю! Клянусь! Никогда, никогда! Ни за что, ни за что!
Но судьба ее уже была решена ангелами, которых призвал ее собственный хранитель, когда понял, что не справляется. Попытки демона - выманить у Инес согласие расстаться со своей бессмертной душой в обмен на жизнь, вызывали опасение. Она могла согласиться, не зная, что за жизнь ее ждет. Объяснять тонкости существования существ, которых обратили в нечто, что должно было отныне и до века питаться чужой кровью, уже не было времени.
Видя страдания роженицы, ангел-хранитель сделал попытку выпросить для Инес просто жизнь, хоть сколько-нибудь:
- Разве ее страданий недостаточно, чтобы искупить её грехи? Она еще так молода... В качестве исключения, может быть можно?
Более опытные наставники и знатоки человеческих душ был категоричны:
- Молода, но уже успела проявить свою блудливую натуру. Сейчас она наобещает все, что угодно. Присутствие демона говорит о том, что он ее не оставит и после смерти, не даст подготовиться к встрече с Богом. Если дать ей шанс дожить свою жизнь, демон будет первым, кто примет ее в свои объятия. Ее родители, несмотря на то, что отец ради ее спасения дал обет и теперь "мучается" в роли "отца Дамиана" - несёт свой крест, не были для дочери достойным примером. Про мать вообще можно не говорить – Клариса занята собой и своей уходящей молодостью. В общем, подведем итог. Демон нашел замену Теодоре и не ошибся в выборе. Вы знаете, чем заканчиваются эти беременности. Инес умрет родами, как и ее младенец – другому не бывать.
- Но я чувствую в ней искру! – крикнул ангел.
- Ну и что? Ничтожная искра света есть всюду. Надежда на то, что она прорастет в ее душе, мала. Как только боль утихнет, а страх пройдет, она возьмется за старое. Демоны не любят проигрывать, особенно дважды.
Это был приговор. Ангел-хранитель утер свои слезы, но вздохнул с облегчением – тащить к свету таких, как Инес, труд еще тот, измотает даже долготерпеливого. Ангел отошел в сторону от изголовья, предоставив Инес ее судьбе. У роженицы начались схватки.
***
Никто из присутствующих не предполагал, что дальнейшие события пойдут по другому сценарию потому, что у бога на тот момент уже был свой план, которым он ни с кем не поделился, чтобы чистота важного эксперимента была абсолютной.
***
Теодора, услышав душераздирающие вопли, не находила себе места – ходила из угла в угол по своей келье, пыталась молиться. Но слова молитвы не складывались, получалось неискренне, и она это чувствовала.
Из дальнего угла кельи послышался знакомый голос – мать Изабо снова тайно посетила свою подопечную, над которой взяла шефство однажды и не по своей волей – это было своего рода послушание.
Изабо постаралась, насколько это возможно, облегчить страдания Инес. Ничего больше она сделать не могла. Она за Инес не отвечала. Другое дело – Теодора...
С Теодорой едва не упустили момент, когда изменения в ее душе могли стать необратимыми.
Матушка Изабо, одна из васИлис - существ, занимавших промежуточную ступень между ангелами и демонами, проживала одну из своих жизней, имела немалый опыт в подобных делах. Она сумела развернуть "корабль" Теодоры в нужном направлении, крепко держала штурвал, несмотря на уже кровавые раны до кости.
В свое время падение Теодоры было настолько оглушительным, что ее перепоручили Изабо - васИлиса и так уже некоторое время наблюдала за тем, как демон уродует эту душу. Уж она-то знала, как остановиться и получить второй шанс - прожить земную жизнь осмысленно и если грешить, то не до почернения души с последующим ее отмиранием.
Жить среди людей и не грешить могли только ангелы и то - потому, что лишены свободы воли. Демоны – покровители и наставники грешников, были их противоположностью. У Изабо был особый статус в небесной иерархии. К ее обязанностям – спасать заблудших, добавили специальные полезные навыки, чтобы она могла хотя бы иногда разговаривать с демоном на равных. При этом она оставалась свободным художником, балансировала между добром и злом на тонкой грани, интуитивной выбирая светлую сторону.
К тому времени, как понадобились ее услуги по спасению Теодоры, она уже прошла этап неофитства, когда выступала яростным борцом с человеческими грехами. Толку от такого «насаждения опыта спасения» было немного, а тех, кто надолго позабыл дорогу к храму, прибавилось, особенно среди молодых женщин. На первых порах она принуждала к вере, а не вела к ней, как сейчас Теодору.
Со временем мать Изабо научилась аккуратно внушать - путь из бездны греха все же есть и не важно, как далеко ты успел в эту помойку погрузиться – было бы осознанное желание изменить свою жизнь. С этими мыслями она и нашла дорогу к сердцу Теодоры, которую ей поручили сопровождать до тех пор, пока та не выберется из трясины, в которой уже находилась по самую шею.
Изабо понимала, что новая подружка демона, Инес, которую она называла копией Теодоры, обречена. Теодору ждало то бы то же самое, если бы не она – Изабо начала с того, что показала Теодоре - что такое простая любовь. Молодой муж, Феодор, оказался самым подходящим для этого кандидатом – наивен, не искушен и любил Теодору без всяких претензий на взаимность – ответный ласковый взгляд, рукопожатие, не говоря уже о похвале за доставленное плотское удовольствие - ему всегда хватало. Изабо научила Теодору любить и ценить эту преданность. Теодоре стало некомфортно изменять и совсем уже шоком стала мысль, что она могла наградить своего любящего, доверчивого мужа позорной болезнью. С этой ступени начинался путь Теодоры вверх.
- Не получается молиться? – спросила Изабо, «увидев» из своего далёка, чем подопечная занимается. Спросила с усмешкой, но беззлобной, давая понять, что в ситуации нет ничего неожиданного, для нее – точно.
Теодора уже привыкла, что мать-настоятельница за ней наблюдает, хотя они несколько раз спорили и договорились, что «шпионит» и «присматривает» - все же разное.
- Ты как мое дитя! Пойми, я не хочу тебя сторожить – бесполезно. Ты, как и Инес, легко преодолела родительский надзор. Это свойственно многим молодым, которые хотят поскорее вкусить жизнь, но начинают с самого сладкого. Это быстро кончается, а к горькому они не готовы. Вот и клянут время, что оно не дает им того, к чему приучили себя, молодятся, становятся нелепыми или идут на подлость или преступление.
- Что такого? Молодость берет свое.
- Да, но меры не знает и не замечает, когда надо остановиться, начинать копить, а потом отдавать.
Видя, как Теодора переживает, матушка Изабо поняла, что она постигает новую для себя истину и учится сострадать, раз уж захотела помолиться за кого-то.
Глава 15
На этот раз Теодора была рада появлению Изабо, хотя не так давно сердилась и смущалась до слез - монахиня заставала ее в самых неприглядных ситуациях. Она могла явиться ей в момент, когда очередной любовник входил в нее и Теодора замирала в предвкушении.
- Ты могла бы так не делать? – попросила она матушку Изабо после очередного прерванного акта – впечатления были смазанными, и мужчина ушел от Теодоры разочарованный ее внезапной скованностью.
- Нет. Иначе ты никогда не остановишься. Время поджимает.
- Ты что-то видишь? – спросила с тревогой Теодора, вспомнив о своих подозрениях на болезнь, которой ее могли наградить ее прежние обожатели. – Я скоро умру?
- Успокойся. Я не об этом.
- О чем же?
- В свое время узнаешь.
С тех пор Теодора успела скрыться от демона, побывать в женском монастыре, сбежать оттуда, поселиться в мужском под видом послушника Феодосия.
- Ты напрасно выбрала имя на ту же букву, что и имя твоего мужа, будет напоминать тебе о том, чего ты лишилась.
- Пусть. Это чтобы я не забыла о том, что у меня было не только искушения демона, но и просто любовь.
- Которой тебе оказалось мало…
Теодора промолчала.
Окликнув Теодору сейчас, когда она молилась за Инес, Изабо все же застала ее врасплох. Теодора вдруг испугалась своей неискренности, вдруг она лицемерит и нисколько не скорбит, а притворяется. Молитва и правда не получалась. Матушка Изабо была терпелива.
- Давай для начала разберемся и поговорим. Ты зачем молишься?
Теодора удивилась.
- Как это зачем?
- Ну, вот и спрашиваю – зачем? Если знаешь, ответь.
Теодора задумалась. В самом деле – зачем. Она перебирала в голове разные варианты, но ни один не подходил потому, что аргумент не являлся главным, но все вместе и было совокупной причиной, почему ей хотелось обратиться к богу и попросить…
- «Ах, да,» - Теодора даже посветлела от новой мысли, - Я не знаю, о чем хочу Его просить! Ты это имела ввиду? Потому у меня и не получается?
- Возможно. Но для начала давай подумаем вместе – все ли причины достойны твоего желания обратиться к Нему?
Теодора начала перечислять и первое, что она назвала:
- Чтобы Инес разродилась благополучно. Она так кричит, так мучается! Мне ее жаль.
- Понятно. Что еще?
- Еще? Чтобы мне не надо было на ней ни «жениться», или заботиться о ее ребенке. Ее отец уверен, что это моя работа. Боюсь, что заставят. Потому пусть лучше живет, здравствует и сама возится со своим ребенком. Если попробую сбежать или отказаться, меня могут в этом монастыре и похоронить. Никто не угрожал, но я так думаю. Тут есть подвалы, куда нельзя спускаться. Говорят, там есть ниши, в которых замуровывали грешниц.
- Или врагов церкви.
- У церкви разве есть враги? – удивилась Теодора тому, что мать Изабо вдруг изменила тему.
- А как же. Общение с одним из них едва тебя не погубило. Помнишь, как тебе было весело? Вспоминаешь?
- Ты о демоне, - догадалась Теодора. – Конечно, вспоминаю, - призналась она и тут же воскликнула. - Но я не хочу больше! Мне вдруг стало противно. И он и его бесы. Липкие, суетливые, как навозные мухи, будто я не дева, а куча навоза!
- Хорошее сравнение. Честное. Не кричи, еще подумают, что с тобой тут неладное, придут проверить тебя, а мы еще не закончили. Погоди, мне надо на тебя посмотреть.
Теодора уже знала – мать Изабо, если не находилась рядом, предупреждала ее перед тем, как показаться. Изабо недаром осторожничала. Если бы ее застали в келье молодого послушника, кем для всех была Теодора, была бы беда: она то исчезнет, как и появилась, а вот послушника поместили бы в одну из тех ниш - монастырские стены надежно хранили такие секреты.
Изабо показалась со стороны маленького окна, забранного решеткой, будто вошла через него вместе с лунным светом. Теодора всегда волновалась, когда видела это свидетельство потустороннего. Благодаря этому «фокусу», игуменья смогла убедить Теодору в том, что с помощью такого же фокуса с ней все это время развлекался демон и его подручные – они легко проникали в нее через посредников-мужчин, слившись с ними.
«- Знала бы ты, как эти прохиндеи были удивлены, когда не смогли соединиться с Феодором! Его любовь к тебе защитила вас обоих».
Вспомнив о Феодоре, Теодора решила добавить к своим молитвенным желаниям кое-что еще.
- Изабо, скажи, я могу сейчас попросить за своего мужа?
- А он тут при чем? Ты же хочешь помочь Инес.
- Да, хочу, я также хочу попросить о забвении – чтобы он забыл обо мне и не мучился, женился снова и жил счастливо.
- Похвально, - ответила Изабо. – но это лишнее – он уже женился, и его молодая и красивая жена скоро разрешится первенцем.
Лицо Теодоры погрустнело.
- Прости, что не сказала тебе про это раньше. Жизнь не стоит на месте. Не переживай за него, если и правда это беспокоит. Его волнения, в отличие от твоих, как правило, приятные. Так что этот повод для молитвы можешь отбросить смело. То, что хотела за него помолиться – зачтется. Это все или что-то еще?
Теодора с усилием справилась с собой, чтобы не разрыдаться от жалости к себе и зависти к той, что заняла ее место. Ничего не поделаешь, она сама так решила. Феодора надо отпустить. Теодора почувствовала, как с души скатился еще один камень.
- Еще хотела бы наказать того лекаря, - Теодора отпустила по его адресу ругательство, которое в стенах монастыря прозвучало особенно выразительно.
- Ты не забыла, по какому поводу вообще начала молиться? Хотя… а как именно ты бы хотела его наказать?
Теодора начала перечислять болезни, отравы и беды, которые должны были поразить лекаря-прелюбодея, обманщика и соблазнителя.
