– Ах, что такое честь! Трепетная риэлла, давным-давно покинувшая многие великие дома, – печально промолвил шут и подпер подбородок рукой, поставленной на колено.
– Наследники аристократических родов, услышав твои слова, могли бы обидеться. И маги тоже, ведь и они дрожат над своей честью, держа слово, данное даже врагу.
– Для многих слова – вода, принцесса! – глубокомысленно заметил шут и, резко подорвавшись на ноги – я спиной ощутила, как напряглись сатурийцы, – сделал кульбит.
Шут скользнул между танцующими парами. Лавируя, он то и дело наступал возмущающимся риэллам на подолы платьев. Естественно, страдали наряды тех девушек, которые не обладали магическим даром, или он был слабым. Лет десять назад Локки нарвался на стихийницу, отличавшуюся неординарным чувством юмора. За оторванные кружева она его «отблагодарила» стелящимся по полу длинным пушистым хвостом. Шут долго бегал по целителям, но никто не сумел ему помочь. И когда шутник собирался отрубать лишнюю часть тела, она, к его неимоверному счастью, отпала сама. Хотя, может, это и байка, сочиненная самим же Локки, я хвоста не застала.
Вернувшиеся фрейлины отчитались в проделанной работе. Отныне Аташу лучше не ходить по темным коридорам в одиночку.
Заиграл гимн Северной империи – окруженный свитой и телохранителями в зал торжественно прошествовал император Константин. Он не отказался от серебристо-серого облачения даже ради первой коронации дочери. Интересно, будь на моем месте настоящая принцесса, он носил бы траур?
«Скорее всего. Он любил жену».
«Уверен, Грэм? Я считала, что его единственная возлюбленная – власть. И Константин – страшный ревнивец, одержимый желанием удержать ее любой ценой».
«Моим наставником был телохранитель покойной императрицы Лелии. С его рассказов, Константин едва не умер, тоскуя за женой».
«Никогда бы не подумала».
«Ты знала, что имя Константин в переводе с одного из мертвых языков означает постоянство?»
«Нет. Я думала, что его назвали в честь Константина из древних легенд, борца с демонами, который выдворял их из нашего мира с помощью зеркал».
От дальнейшего обсуждения императора нас отвлекло появление принцессы Отэмис. Моя наблюдательница от храма Судьбы стояла в одиночестве возле вазона с вечнозеленой желтой лилией. В руках жрицы сверкал гранями хрустальный бокал, его ножку она поглаживала указательным пальцем. Один мимолетный взгляд из-под густых ресниц сказал о многом. Убедившись, что я готова к зрительному контакту, Отэмис на языке жестов передала сообщение. Прикоснулась большим пальцем к длинной изумрудной серьге – неприятности. Затем поправила кокетливый локон – нужно немедленно поговорить.
Запретив фрейлинам и сатурийцам следовать за собой, я с улыбкой направилась к жене кузена Артура.
– Ваше Высочество, какая честь, – поклонилась Отэмис. – Чем могу послужить высокой родственнице?
Все правильно: скрытность, скрытность и еще раз скрытность. Хоть на первый взгляд сдается, что окружающие нас игнорируют, десятки пар ушей внемлют каждому слову.
– Дорогая сестра, хотела попросить у вас совета.
– Вы можете рассчитывать на меня, Ваше Высочество, всегда, – потупив взор, Отэмис нервно постучал пальчиком по ножке бокала – меня раскрыли, нужно бежать.
– У вас, кузина, потрясающий вкус в подборе украшений. Собираюсь приобрести несколько новых комплектов, какого ювелира посоветуете, Отэмис?
– Вы не поверите, но между моим мужем и послом Аг-Грассы совсем недавно состоялся спор: где ювелиры лучше? В Семиграде или Морроне?
– Как? – изумление сдержать трудно. – Как могут мужчины разбираться в таких вещах?
– Сама удивляюсь… Припоминаю, что шесть лет назад в Морроне, действительно, был великолепный ювелир, специализировавшийся на черных бриллиантах, – принцесса Отэмис недовольно поджала губы. – Ну а с недавних пор слава держится за мастерами Семиграда.
– Мне нравятся черные бриллианты, хоть они и большая редкость, – улыбнулась я. – Вы не знаете, тот мастер все еще в столице Аг-Грассы?
– Не думаю, Ваше Высочество, шесть лет назад находясь там проездом, я сделала заказ мастеру. Это была его последняя работа, он не смог мне отказать, хотя спешно готовился к переезду на север Боррикана.
– Жаль, Отэмис.
– А мне как жаль, принцесса! – вздохнув, жена Артура поднесла бокал к губам и, не отпив и глотка, добавила: – Кстати, я бы тоже не отказалась от путешествия в Боррикан, сейчас там отличная погода. Вам, Ваше Высочество, тоже не помешало бы отправиться в путешествие.
– О да, оно мне предстоит, длинной в четыре года.
– Простите, принцесса, – Отэмис бросила быстрый взгляд поверх моего плеча. – Я обещала рассказать дочери сказку, она ждет, хоть и должна давно спать.
Жрица поклонилась и оставила меня в одиночестве.
«Просветишь?»
«Ты не смог взломать шифр, – от всего сердца обрадовалась я. – Отэмис предупредила, что Артур и агграсский посол нас раскрыли. Причина кроется в моем задании от храма, которое довелось выполнить в столице некромантов шесть лет назад. О том, что Отэмис там также была, я узнала только что, наверное, жрицы послали ее на замену, в случае моего провала. Старый герцог Доминни раскрыл ее еще тогда, а муж – в недавнем времени, и страшно зол. Отэмис собирается бежать в Боррикан и советует делать ноги и мне».
«И ты послушаешься?»
«С удовольствием, но как? Когда в моих способностях заинтересован не только император, но и Эвгуст?»
Наш маленький диалог пришлось прервать, принц Артур решил почтить меня своим вниманием.
– Случайно не моя любимая жена заставила хмурить ваше чело, принцесса? – любезно осведомился принц. В руках у родственника Мариэллы два бокала с белым вином. – О чем призадумалась, сестренка?
– Ни о чем таком, что может заинтересовать Ваше Высочество.
– Кто знает? Может, ошибаешься? И все твои мысли и тайны представляют для меня особый интерес? Например, почему Звездный венец признал тебя хозяйкой?
Принц, невесело улыбаясь, протянул бокал – я потянулась за вином, но прежде, чем сделать глоток, поинтересовалась:
– Яд? Или просто плюнул?
Артур ошарашено посмотрел в мои серьезные глаза, потом перевел взгляд на Звездный венец в волосах.
– С твоей защитой только хороший яд портить, – пожал плечами давний враг. – Как тебе удалось обмануть Венец? Или тебе помогли? Ладно, и так ясно, что без вмешательства Эвгуста не обошлось. Счет в твою пользу, кузина. Но знай, в следующей игре я так просто не отдам победу.
Мне хотелось сказать, что я отнюдь не играю. Я живу. И если в случае проигрыша он теряет сомнительную честь быть регентом, то я – жизнь. Но принц не поверит, так зачем пытаться объяснить? Разве он может понять, что кто-то согласился подменить принцессу не ради денег, временных почестей и славы, а из-за того, что страшно? Нет, Артуру не понять.
«Ты так и не рассказала, почему согласилась стать двойником принцессы Севера», – мягко напомнил Грэм.
«Прости, не сейчас. Не подходящее место для откровенности».
Прошлое отозвалось тягучей болью внутри. Настроение бала резко отличалось от моего. Веселая музыка, беззаботный смех, яркий свет и блеск драгоценностей раздражали. Хотелось оставить беспечных гостей, удалиться в свои апартаменты и тихонько заскулить. Заскулить то ли от обиды на прошлое, то ли от облегчения, что снова осталась жива. Пора лечить нервы травкой, вот окажусь в своих покоях – сразу заварю огромную чашку успокаивающего чая…
Живое воплощение высокомерия, окутанный пряным облаком духов, император Константин соизволил приблизиться ко мне и покровительственно улыбнуться.
– Наша прекрасная дочь, я сегодня горжусь вами, как никогда ранее, – произнес он, растягивая губы в фальшивой улыбке. – Конечно, у меня не было сомнений в том, что дитя Лелии достойно взойти на трон. Но ведь всегда приятно, когда и другие видят подтверждение твоей веры?
Император протянул согнутую в локте руку, я опустила ладонь, ощутив приятную шелковистость ткани. Когда мы оказались в центре Изумрудного зала, музыканты заиграли пронзительно грустную мелодию, величественную в своей скорби. Музыку, звучащую, когда прощаешься с дорогими людьми, отправляя их в путь за Последнюю Грань, когда заканчивается один этап, и впереди маячит неизвестность. Песнь Прощания и Перемен появилась в те времена, когда Межграничье сотрясала самая длинная война в истории – Вторая война пепла.
«Папочка» уверенно вел в танце. На лице застыла нежная отеческая улыбка. Но я-то знаю, как ему нелегко. Несколько десятков лет назад императрица подписала мирный договор с расой меняющих лик, но ее муж расторгнул его сразу после ее смерти. Я не знаю, за что он не любит хэмеллов, меня он возненавидел в первые же мгновения нашего знакомства.
Шесть лет назад Тристан проводил меня в покои императора, а так как тот опаздывал, я успела хорошенько оглядеться. Увидев портрет императрицы Лелии в полный рост, я замерла перед ней на долгие минуты. Она была так прекрасна и так похожа, словно близнец, на мою воспитательницу Регину. Впрочем, что тут удивляться, раз они родные сестры? Те самые нереально синие глаза, нежные губы, черные слегка вьющиеся волосы и удивительно белая кожа. Единственное отличие – у императрицы была очаровательная родинка на упрямом подбородке.
Ее-то я и добавила к своему облику. Я наивно посчитала, что будущий работодатель должен сразу увидеть мои способности и умение подмечать детали. Вот только я не ожидала странного взгляда: восторг, неверие, понимание, горечь и, наконец, гнев… Чувства быстро сменяли друг друга, пока император не взорвался в бешенном крике.
Если бы не щит, выставленный Тристаном, оскорбленный император «Стальным кулаком» раскатал бы малолетнюю дуру в лепешку. И не пришлось бы мне мучиться шесть долгих лет, живя чужой жизнью.
Танец закончился. Мы стояли в центре освобожденного другими танцорами зала, и рука императора крепко сжимала мою. Так крепко, что впору шипеть от боли. Можно понять этого несчастного человека: при встрече я оскорбила его, приняв облик жены, а потом шесть лет мозолила глаза внешностью дочери. Могла бы понять. Если бы он принял тот факт, что я не виновата в его несчастьях: ни в смерти жены, ни в покушениях на единственную дочь.
Император обвел холодным взглядом подданных, иноземных гостей и громко сообщил:
– Завтра, когда наступит полдень, Храм всех богов откроет двери для претендентов в спутники моей дочери.
Шепот легким облачком окружил оживившихся придворных. Такая заманчивая возможность, урвать кусочек – нет, кусище! – власти.
– Достойных сопровождать принцессу в ее четырехгодичных странствиях, как всегда, укажет жребий. В течение двенадцати дней любой желающий, невзирая на возраст, звания и происхождение, может попытать счастья. Да пребудут с нами всемилостивые боги!
Константин подвел меня к фрейлинам и охране, после чего покинул Изумрудный зал. За регентом потянулась свита и несколько послов.
Когда заиграла веселая музыка, закружиться в танце поспешили немногие. Новость, сообщенную императором, ожидали, и сейчас она будоражила умы. Спутники принцессы, разделяющие тяготы и радости путешествия, ее защитники и помощники, становились также и друзьями наследницы, ее опорой во время будущего правления, доверенными людьми, которым поручат ответственные посты в государстве.
О странствиях принцесс Севера пишут летописцы, слагают героические песни и увлекательные истории сказители, рассказывают чудесные сказки детям родители.
Попутчики последней императрицы, Лелии, как и ожидалось, заняли свои высокие места. Юный маг по имени Тристан стал главным придворным чародеем, сын разорившегося купца – казначеем, сатуриец, едва окончивший обучение, быстро продвигался на воинском поприще, пока не стал главным военачальником. Локки, мошенник, укрывшийся от погони в Храме всех богов и внезапно вытащивший жребий, избрал для себя роль шута, а по совместительству, если верить неподтвержденным слухам, – главы имперской разведки.
Но самое невероятное выпало на долю пятого попутчика принцессы Лелии, Константина. Никому не известный, не принадлежащий к древнему роду, с мутным прошлым, молодой человек стал мужем императрицы. Интересно то, принцесса повторила судьбу своей матери, которая встретила мужа также во время путешествия. Поэтому многие мечтают пройти легендарный путь спутника, заканчивающийся в опочивальне императрицы Северной империи.
Размышляя о том, что предпримет «папочка», чтобы не допустить моего путешествия в компании амбициозных прохиндеев, я танцевала с любым придворным или гостем, пожелавшим меня пригласить. Как поступит император? Заменит меня своей настоящей дочерью накануне путешествия? Или побоится Эвгуста? Неужели мне придется отправиться в проклятое путешествие на целых четыре года?! Нет, такое не может, не должно случиться!
Празднование плавно перетекло за полночь. Голова гудела от громкой музыки и смеха, глаза болели от яркого света, мышцы рта устали напрягаться в милой улыбке. Я устала, настолько сильно, что погружалась в свои мысли на несколько минут и оставалась там до тех пор, пока не обращались непосредственно ко мне.
Тристан, Альберт Элевтийский и Пол Ульев, глава магического цеха Семиграда, вели необременительный разговор о необходимости увеличения количества охотников. Тварей становилось с каждым годом больше, поэтому дополнительные отряды не помешали бы. Мы разошлись с магами в одном моменте: они считали, что обучающиеся на охотников должны попасть под протекторат Братства магов. Я не соглашалась, указывая на то, что подобные перемены вызовут волну недовольства. Большинство истребителей нечисти – обыкновенные люди без Дара. Они, безусловно, пользовались магическими штучками, защитными и следящими амулетами и прочими артефактами, но недолюбливали магов, считая, что могут уничтожать тварей не хуже. И что удивительно, справлялись со своей работой.
Приводя очередной аргумент против моей позиции, Альберт Элевтийский запнулся, закрыл глаза и буквально выпал из действительности. Мне не раз доводилось видеть, как учитель мысленно общается с коллегами на расстоянии, поэтому просто развернулась к другим магам.
Альберт извинился, поцеловал мне руку и ушел, забрав с собой Тристана. Пол, очаровательно улыбнулся и еще раз попросил простить неожиданный уход магистра. Честно говоря, несколько минут общения с молодым стихийником мне показались настоящим отдыхом. Все-таки статус почти императрицы накладывал свой отпечаток. Предполагается, что будущая владычица должна знать ведущих магов державы в лицо и отлично ориентироваться в обстановке страны…
– Ваше Высочество, прошу простить меня за вмешательство, – мелодичный голосок Ириэн привлек внимание Ульева – цеховик с одобрением окинул фаворитку регента взором. – Его Величество Император желает видеть вас в малом зале совета.
Кивком поблагодарив, я попрощалась с Полом и покинула Изумрудный зал. Фрейлина, одарив молодого мужчину многообещающим взглядом, посеменила следом, сатурийцы двумя тенями следовали по пятам. Жаль, если маг попытается после праздника назначить свидание этой, хм… риэлле. Она навлечет на голову парня гнев императора. Или хуже – размягчит его мозги, сцедит их в свой бокал и проглотит одним глотком. Ну да ладно, взрослый мальчик, справится – место главы столичных магов дается не за обаятельную улыбку.
– Наследники аристократических родов, услышав твои слова, могли бы обидеться. И маги тоже, ведь и они дрожат над своей честью, держа слово, данное даже врагу.
– Для многих слова – вода, принцесса! – глубокомысленно заметил шут и, резко подорвавшись на ноги – я спиной ощутила, как напряглись сатурийцы, – сделал кульбит.
Шут скользнул между танцующими парами. Лавируя, он то и дело наступал возмущающимся риэллам на подолы платьев. Естественно, страдали наряды тех девушек, которые не обладали магическим даром, или он был слабым. Лет десять назад Локки нарвался на стихийницу, отличавшуюся неординарным чувством юмора. За оторванные кружева она его «отблагодарила» стелящимся по полу длинным пушистым хвостом. Шут долго бегал по целителям, но никто не сумел ему помочь. И когда шутник собирался отрубать лишнюю часть тела, она, к его неимоверному счастью, отпала сама. Хотя, может, это и байка, сочиненная самим же Локки, я хвоста не застала.
Вернувшиеся фрейлины отчитались в проделанной работе. Отныне Аташу лучше не ходить по темным коридорам в одиночку.
Заиграл гимн Северной империи – окруженный свитой и телохранителями в зал торжественно прошествовал император Константин. Он не отказался от серебристо-серого облачения даже ради первой коронации дочери. Интересно, будь на моем месте настоящая принцесса, он носил бы траур?
«Скорее всего. Он любил жену».
«Уверен, Грэм? Я считала, что его единственная возлюбленная – власть. И Константин – страшный ревнивец, одержимый желанием удержать ее любой ценой».
«Моим наставником был телохранитель покойной императрицы Лелии. С его рассказов, Константин едва не умер, тоскуя за женой».
«Никогда бы не подумала».
«Ты знала, что имя Константин в переводе с одного из мертвых языков означает постоянство?»
«Нет. Я думала, что его назвали в честь Константина из древних легенд, борца с демонами, который выдворял их из нашего мира с помощью зеркал».
От дальнейшего обсуждения императора нас отвлекло появление принцессы Отэмис. Моя наблюдательница от храма Судьбы стояла в одиночестве возле вазона с вечнозеленой желтой лилией. В руках жрицы сверкал гранями хрустальный бокал, его ножку она поглаживала указательным пальцем. Один мимолетный взгляд из-под густых ресниц сказал о многом. Убедившись, что я готова к зрительному контакту, Отэмис на языке жестов передала сообщение. Прикоснулась большим пальцем к длинной изумрудной серьге – неприятности. Затем поправила кокетливый локон – нужно немедленно поговорить.
Запретив фрейлинам и сатурийцам следовать за собой, я с улыбкой направилась к жене кузена Артура.
– Ваше Высочество, какая честь, – поклонилась Отэмис. – Чем могу послужить высокой родственнице?
Все правильно: скрытность, скрытность и еще раз скрытность. Хоть на первый взгляд сдается, что окружающие нас игнорируют, десятки пар ушей внемлют каждому слову.
– Дорогая сестра, хотела попросить у вас совета.
– Вы можете рассчитывать на меня, Ваше Высочество, всегда, – потупив взор, Отэмис нервно постучал пальчиком по ножке бокала – меня раскрыли, нужно бежать.
– У вас, кузина, потрясающий вкус в подборе украшений. Собираюсь приобрести несколько новых комплектов, какого ювелира посоветуете, Отэмис?
– Вы не поверите, но между моим мужем и послом Аг-Грассы совсем недавно состоялся спор: где ювелиры лучше? В Семиграде или Морроне?
– Как? – изумление сдержать трудно. – Как могут мужчины разбираться в таких вещах?
– Сама удивляюсь… Припоминаю, что шесть лет назад в Морроне, действительно, был великолепный ювелир, специализировавшийся на черных бриллиантах, – принцесса Отэмис недовольно поджала губы. – Ну а с недавних пор слава держится за мастерами Семиграда.
– Мне нравятся черные бриллианты, хоть они и большая редкость, – улыбнулась я. – Вы не знаете, тот мастер все еще в столице Аг-Грассы?
– Не думаю, Ваше Высочество, шесть лет назад находясь там проездом, я сделала заказ мастеру. Это была его последняя работа, он не смог мне отказать, хотя спешно готовился к переезду на север Боррикана.
– Жаль, Отэмис.
– А мне как жаль, принцесса! – вздохнув, жена Артура поднесла бокал к губам и, не отпив и глотка, добавила: – Кстати, я бы тоже не отказалась от путешествия в Боррикан, сейчас там отличная погода. Вам, Ваше Высочество, тоже не помешало бы отправиться в путешествие.
– О да, оно мне предстоит, длинной в четыре года.
– Простите, принцесса, – Отэмис бросила быстрый взгляд поверх моего плеча. – Я обещала рассказать дочери сказку, она ждет, хоть и должна давно спать.
Жрица поклонилась и оставила меня в одиночестве.
«Просветишь?»
«Ты не смог взломать шифр, – от всего сердца обрадовалась я. – Отэмис предупредила, что Артур и агграсский посол нас раскрыли. Причина кроется в моем задании от храма, которое довелось выполнить в столице некромантов шесть лет назад. О том, что Отэмис там также была, я узнала только что, наверное, жрицы послали ее на замену, в случае моего провала. Старый герцог Доминни раскрыл ее еще тогда, а муж – в недавнем времени, и страшно зол. Отэмис собирается бежать в Боррикан и советует делать ноги и мне».
«И ты послушаешься?»
«С удовольствием, но как? Когда в моих способностях заинтересован не только император, но и Эвгуст?»
Наш маленький диалог пришлось прервать, принц Артур решил почтить меня своим вниманием.
– Случайно не моя любимая жена заставила хмурить ваше чело, принцесса? – любезно осведомился принц. В руках у родственника Мариэллы два бокала с белым вином. – О чем призадумалась, сестренка?
– Ни о чем таком, что может заинтересовать Ваше Высочество.
– Кто знает? Может, ошибаешься? И все твои мысли и тайны представляют для меня особый интерес? Например, почему Звездный венец признал тебя хозяйкой?
Принц, невесело улыбаясь, протянул бокал – я потянулась за вином, но прежде, чем сделать глоток, поинтересовалась:
– Яд? Или просто плюнул?
Артур ошарашено посмотрел в мои серьезные глаза, потом перевел взгляд на Звездный венец в волосах.
– С твоей защитой только хороший яд портить, – пожал плечами давний враг. – Как тебе удалось обмануть Венец? Или тебе помогли? Ладно, и так ясно, что без вмешательства Эвгуста не обошлось. Счет в твою пользу, кузина. Но знай, в следующей игре я так просто не отдам победу.
Мне хотелось сказать, что я отнюдь не играю. Я живу. И если в случае проигрыша он теряет сомнительную честь быть регентом, то я – жизнь. Но принц не поверит, так зачем пытаться объяснить? Разве он может понять, что кто-то согласился подменить принцессу не ради денег, временных почестей и славы, а из-за того, что страшно? Нет, Артуру не понять.
«Ты так и не рассказала, почему согласилась стать двойником принцессы Севера», – мягко напомнил Грэм.
«Прости, не сейчас. Не подходящее место для откровенности».
Прошлое отозвалось тягучей болью внутри. Настроение бала резко отличалось от моего. Веселая музыка, беззаботный смех, яркий свет и блеск драгоценностей раздражали. Хотелось оставить беспечных гостей, удалиться в свои апартаменты и тихонько заскулить. Заскулить то ли от обиды на прошлое, то ли от облегчения, что снова осталась жива. Пора лечить нервы травкой, вот окажусь в своих покоях – сразу заварю огромную чашку успокаивающего чая…
Живое воплощение высокомерия, окутанный пряным облаком духов, император Константин соизволил приблизиться ко мне и покровительственно улыбнуться.
– Наша прекрасная дочь, я сегодня горжусь вами, как никогда ранее, – произнес он, растягивая губы в фальшивой улыбке. – Конечно, у меня не было сомнений в том, что дитя Лелии достойно взойти на трон. Но ведь всегда приятно, когда и другие видят подтверждение твоей веры?
Император протянул согнутую в локте руку, я опустила ладонь, ощутив приятную шелковистость ткани. Когда мы оказались в центре Изумрудного зала, музыканты заиграли пронзительно грустную мелодию, величественную в своей скорби. Музыку, звучащую, когда прощаешься с дорогими людьми, отправляя их в путь за Последнюю Грань, когда заканчивается один этап, и впереди маячит неизвестность. Песнь Прощания и Перемен появилась в те времена, когда Межграничье сотрясала самая длинная война в истории – Вторая война пепла.
«Папочка» уверенно вел в танце. На лице застыла нежная отеческая улыбка. Но я-то знаю, как ему нелегко. Несколько десятков лет назад императрица подписала мирный договор с расой меняющих лик, но ее муж расторгнул его сразу после ее смерти. Я не знаю, за что он не любит хэмеллов, меня он возненавидел в первые же мгновения нашего знакомства.
Шесть лет назад Тристан проводил меня в покои императора, а так как тот опаздывал, я успела хорошенько оглядеться. Увидев портрет императрицы Лелии в полный рост, я замерла перед ней на долгие минуты. Она была так прекрасна и так похожа, словно близнец, на мою воспитательницу Регину. Впрочем, что тут удивляться, раз они родные сестры? Те самые нереально синие глаза, нежные губы, черные слегка вьющиеся волосы и удивительно белая кожа. Единственное отличие – у императрицы была очаровательная родинка на упрямом подбородке.
Ее-то я и добавила к своему облику. Я наивно посчитала, что будущий работодатель должен сразу увидеть мои способности и умение подмечать детали. Вот только я не ожидала странного взгляда: восторг, неверие, понимание, горечь и, наконец, гнев… Чувства быстро сменяли друг друга, пока император не взорвался в бешенном крике.
Если бы не щит, выставленный Тристаном, оскорбленный император «Стальным кулаком» раскатал бы малолетнюю дуру в лепешку. И не пришлось бы мне мучиться шесть долгих лет, живя чужой жизнью.
Танец закончился. Мы стояли в центре освобожденного другими танцорами зала, и рука императора крепко сжимала мою. Так крепко, что впору шипеть от боли. Можно понять этого несчастного человека: при встрече я оскорбила его, приняв облик жены, а потом шесть лет мозолила глаза внешностью дочери. Могла бы понять. Если бы он принял тот факт, что я не виновата в его несчастьях: ни в смерти жены, ни в покушениях на единственную дочь.
Император обвел холодным взглядом подданных, иноземных гостей и громко сообщил:
– Завтра, когда наступит полдень, Храм всех богов откроет двери для претендентов в спутники моей дочери.
Шепот легким облачком окружил оживившихся придворных. Такая заманчивая возможность, урвать кусочек – нет, кусище! – власти.
– Достойных сопровождать принцессу в ее четырехгодичных странствиях, как всегда, укажет жребий. В течение двенадцати дней любой желающий, невзирая на возраст, звания и происхождение, может попытать счастья. Да пребудут с нами всемилостивые боги!
Константин подвел меня к фрейлинам и охране, после чего покинул Изумрудный зал. За регентом потянулась свита и несколько послов.
Когда заиграла веселая музыка, закружиться в танце поспешили немногие. Новость, сообщенную императором, ожидали, и сейчас она будоражила умы. Спутники принцессы, разделяющие тяготы и радости путешествия, ее защитники и помощники, становились также и друзьями наследницы, ее опорой во время будущего правления, доверенными людьми, которым поручат ответственные посты в государстве.
О странствиях принцесс Севера пишут летописцы, слагают героические песни и увлекательные истории сказители, рассказывают чудесные сказки детям родители.
Попутчики последней императрицы, Лелии, как и ожидалось, заняли свои высокие места. Юный маг по имени Тристан стал главным придворным чародеем, сын разорившегося купца – казначеем, сатуриец, едва окончивший обучение, быстро продвигался на воинском поприще, пока не стал главным военачальником. Локки, мошенник, укрывшийся от погони в Храме всех богов и внезапно вытащивший жребий, избрал для себя роль шута, а по совместительству, если верить неподтвержденным слухам, – главы имперской разведки.
Но самое невероятное выпало на долю пятого попутчика принцессы Лелии, Константина. Никому не известный, не принадлежащий к древнему роду, с мутным прошлым, молодой человек стал мужем императрицы. Интересно то, принцесса повторила судьбу своей матери, которая встретила мужа также во время путешествия. Поэтому многие мечтают пройти легендарный путь спутника, заканчивающийся в опочивальне императрицы Северной империи.
Размышляя о том, что предпримет «папочка», чтобы не допустить моего путешествия в компании амбициозных прохиндеев, я танцевала с любым придворным или гостем, пожелавшим меня пригласить. Как поступит император? Заменит меня своей настоящей дочерью накануне путешествия? Или побоится Эвгуста? Неужели мне придется отправиться в проклятое путешествие на целых четыре года?! Нет, такое не может, не должно случиться!
Празднование плавно перетекло за полночь. Голова гудела от громкой музыки и смеха, глаза болели от яркого света, мышцы рта устали напрягаться в милой улыбке. Я устала, настолько сильно, что погружалась в свои мысли на несколько минут и оставалась там до тех пор, пока не обращались непосредственно ко мне.
Тристан, Альберт Элевтийский и Пол Ульев, глава магического цеха Семиграда, вели необременительный разговор о необходимости увеличения количества охотников. Тварей становилось с каждым годом больше, поэтому дополнительные отряды не помешали бы. Мы разошлись с магами в одном моменте: они считали, что обучающиеся на охотников должны попасть под протекторат Братства магов. Я не соглашалась, указывая на то, что подобные перемены вызовут волну недовольства. Большинство истребителей нечисти – обыкновенные люди без Дара. Они, безусловно, пользовались магическими штучками, защитными и следящими амулетами и прочими артефактами, но недолюбливали магов, считая, что могут уничтожать тварей не хуже. И что удивительно, справлялись со своей работой.
Приводя очередной аргумент против моей позиции, Альберт Элевтийский запнулся, закрыл глаза и буквально выпал из действительности. Мне не раз доводилось видеть, как учитель мысленно общается с коллегами на расстоянии, поэтому просто развернулась к другим магам.
Альберт извинился, поцеловал мне руку и ушел, забрав с собой Тристана. Пол, очаровательно улыбнулся и еще раз попросил простить неожиданный уход магистра. Честно говоря, несколько минут общения с молодым стихийником мне показались настоящим отдыхом. Все-таки статус почти императрицы накладывал свой отпечаток. Предполагается, что будущая владычица должна знать ведущих магов державы в лицо и отлично ориентироваться в обстановке страны…
– Ваше Высочество, прошу простить меня за вмешательство, – мелодичный голосок Ириэн привлек внимание Ульева – цеховик с одобрением окинул фаворитку регента взором. – Его Величество Император желает видеть вас в малом зале совета.
Кивком поблагодарив, я попрощалась с Полом и покинула Изумрудный зал. Фрейлина, одарив молодого мужчину многообещающим взглядом, посеменила следом, сатурийцы двумя тенями следовали по пятам. Жаль, если маг попытается после праздника назначить свидание этой, хм… риэлле. Она навлечет на голову парня гнев императора. Или хуже – размягчит его мозги, сцедит их в свой бокал и проглотит одним глотком. Ну да ладно, взрослый мальчик, справится – место главы столичных магов дается не за обаятельную улыбку.
