– Я помогу тебе взять вещи, -–тут же вскакивает Валера.
– Не нужно. Я сам. – Благояр встает между мной и Валерой, легонько подталкивает меня под лопатки и идет за мной.
Я не понимаю, зачем мы вообще пришли в мою комнату, потому что моих вещей тут и не было. Вопросительно уставилась на наемника и даже руки в боки поставила для убедительности.
– Хотел сказать, что мое поведение в лесу было недостойным, прошу меня извинить, – коротко рапортует мужчина.
Горько усмехаюсь, про себя думаю, что вот я и дожила до момента, когда мужчины жалеют о том, что обнимались со мной в лесу. Благояр будто читает мои размышления и быстр поправляется:
– Нет, я не хочу сказать, что мне было не приятно. Очень даже приятно, ты так вкусно пахнешь и красивая, – против воли начинаю улыбаться, потому что лепетания от этого сурового воина выглядят очень уж комичными.
Но Благояр, кажется, не замечает моей улыбки и продолжает оправдываться:
– Я… Ты, конечно, ужасно вредная и противная, и своенравная, но хорошая. Для человека, – подумав заканчивает он. – Но втягивать тебя в наши разборки с Амелфой было недопустимым.
Амелфа! Опять она! Закатываю глаза и сразу же вся эта пламенная речь прекращает казаться мне милой.
Гора все также играет с путниками: сначала находится бесконечно далеко, потом резко прыгает на нас, и мы оказываемся у ее подножья. Если путь к горе был не очень простым, то дорога на гору вообще выглядит сплошным самоубийством.
– Ого! – восклицает Валера.
– Вот тебе и «ого», – вторит Благояр и первым начинает восхождение.
Пробираемся через огромные булыжники, цепляемся за корни, которые будто вытащили свои огромные щупальца наружу и того и гляди уйдут под землю вместе с нами.
Яза делает это легко и непринужденно. Ее сильные руки цепляются за деревья, обвивают стволы и безошибочно определяют, какой камень точно выдержит ее вес. Лес будто помогает ей.
Остальные не так удачливы, поэтому то и дело по горе разносится гулкий шум от ударов, падений и наших ругательств. Радует только, что эта мерзки красивая Амелфа осталась дома.
Только я почему-то не могу забыть тот момент, как она на прощанье провела рукой по волосам Благояра, от чего мужчина будто ожил на мгновение. Правда потом эта искра в его глазах потухла, и он торопливо засобирался выходить.
Теперь я вижу только его спину, которая то наклоняется к земле, то виднеется чуть вдали за ветками.
– Еще чуть-чуть, – задыхаясь, произносит Валера.
Бес бледен, на лбу выступили капельки пота, губы крепко сжаты, как будто он боится произнести что-то лишнее. Он робко улыбается мне, когда наши взгляды встречаются, но мое сердце по-прежнему твердит: «Обманул тебя. Предал». И я не знаю, смогу ли когда-нибудь избавиться от этих мыслей.
Вдруг по тихому лесу проносится шуршание. Птицы, что сидели на ветках, с громким гомоном взлетают в небо. Мы замираем. Чувствую только, как мурашки пробегают по всему телу. Опасности не видно, но мы все ощущаем, что она рядом.
Резкая остра молния ударяет в полуметре от меня. Вскрикиваю и падаю на землю. Молнию бьют одна за другой и на их месте появляются наемники. Три. Восемь. Двенадцать. Целая армия наемников!
Наша маленькая команда сбилась в круг, спинами друг к другу. Оглядываюсь и еще ближе подползаю к другим. Ведьма устояла на ногах, плечо Валеры очень близко с моим, Благояр пытается встать, но видно, что его качает.
– Вы думали, что смогли победить меня? – из-за спин армии, пафосно шагает к нам Асура.
Выглядит он как злодей из киновселенных. Также картинно расправляет плечи. Также наиграно скалится.
– Надеюсь, ты не будешь сейчас толкать речь о том, почему ты вообще это все делал, – вполголоса замечаю я и сама улыбаюсь этой мысли.
Потом моя улыбка переходит в смех. Сначала хихикаю тихонечко, но дальше не могу сдержаться и вот я уже хохочу так, как будто мне рассказали самую смешную шутку в моей жизни. И, учитывая обстоятельства, вероятно последнюю. Вижу, что на меня устремлены все взгляды, Благояр даже чуть потрепал меня по плечу, но сделать с собой ничего не могу. Истерический смех не в силах заглушить ни здравый смысл, ни изумленные глаза остальных.
– Про… простите, – еле выдавливаю из себя, но смеяться не прекращаю.
– Заткнись, – сквозь зубы цедит предводитель наемников.
– Простите, – повторяю я, однако, поделать с собой ничего не могу.
Целая вечность проходит, прежде чем я, наконец, выдыхаю и почти успокаиваюсь.
– Отпусти нас, – Благояр еле-еле держится на ногах, но спина его прямая, как будто он стоит на посту.
– А, вот и ты, мой мальчик! – почти нежно произносит тиран. – Тебя мне будет даже жаль. Лучший воин, я думал, что когда-нибудь ты сможешь стать моим заместителем. Ты умен, хитер и красив. Тебя бы обожали все подданные.
– Лучше сдохну тут, чем буду помогать тебе, – выплевывает ему в лицо наемник.
Асура улыбается, и я понимаю, что именно такого ответа он и ждал. Теперь Благояр официально оскорбил его и отказался служить, и его бывшим товарищам сослуживцам будет проще избавиться от него.
Неожиданно где-то вдалеке я замечаю мелькание. Не могу разобрать – это мне показалось или я правда кого-то видела, поэтому вглядываюсь усерднее. Да! Там кто-то есть!
– Откуда ты узнал, где мы? – спрашиваю, чтобы потянуть время.
– Не говори с этим у… – начинает Валера, но Асура перебивает беса.
– Конечно, от моей милой подруги Амелфы. Она любезно рассказала, где вас искать, как только вы покинули ее покои.
Я ни капли не удивляюсь, зато вижу, как передернулось лицо Благояра. Даже это секундное замешательство говорит о том, что он до последнего надеялся, что сирин на нашей стороне.
Вдруг я действительно замечаю фигуру! И узнаю мою спасительницу с прозрачными глазами.
Девушка, имени которой я так и не узнала, легонько кивает мне и едва заметно улыбается. Я понимаю, что она хочет от меня повторения магического фонтана, но совершенно не представляю, как это сделать.
«Просто разреши магии пройти через твое тело», – раздается в моей голове, и я понимаю, что Яза, хоть и выглядит безучастной, все видела и поняла.
Делаю глубокий вдох, как учат гуру равновесия. Хочется представить, что радужные потоки света тянутся сквозь меня, но я почему-то представляю, как бараны ломятся в одни ворота, когда и забора-то нет.
Снова мельком гляжу на незнакомку, в ее глазах растерянность.
«Расслабься», – снова передает мне ведьма. Естественно, как раз этого я сделать сейчас совершенно не могу.
Тем временем Асура болтает дальше. Ощущение, что он готовился к этому последние несколько лет – фонтан красноречия не пересыхает. Только я теряю нить рассказа. Вижу только, как крепче сжимает зубы Валера и как Благояр все тяжелее дышит. Конечно, все это не способствует ни успокоению, ни расслаблению. Я снова пытаюсь изо всех сил, но…
Ничего!
И самое главное, что я больше ничего не чувствую. В кармане нахожу кулон и до боли сжимаю его руками. Даже этот проклятый талисман не помогает!
Злые слезы накатывают на глаза, я вытираю их тыльной стороной ладони и устало произношу:
– Что тебе надо?
– Рад, что ты спросила, – даже немного кланяется злодей. Так он рад, что его план осуществляется безукоризненно, что буквально светится счастьем. – Мне нужно Черное Солнце.
Внезапно он замирает и смотрит прямо мне в глаза. Его испытующий взгляд заставляет нервничать, но я не доставлю такого удовольствия этому самодуру. Твердо смотрю в ответ и нахально улыбаюсь. Терять мне, судя по всему, уже нечего.
– Обыскать, – кротко приказывает главнокомандующий и меня тут же рывком ставят на ноги.
Какое-то заклятие окутывает меня облаком и солдат пожимает плечами.
– Как у нее нет солнца? Проверь еще раз!
Другой рядовой маг отправляет в мою сторону еле-заметный дымок и через секунду снова пожимает плечами.
– Да… – ругается Асура, двумя шагами подскакивает ко мне и пытается обшарить мою одежду.
Ему навстречу тут же бросаются Благояр и Валера. Солдаты не успевают ничего понять, а на земле уже оказалась куча мала. Они не понимают, что делать, ведь применить магию сейчас не получится – тогда они точно заденут своего вождя.
Меня тоже сбивают с ног, я пытаюсь уползти, но Асура цепляется за предательский подол юбки и тянет на себя. На него тут же наваливается Валера и ударяет его лицом о землю. Асура из последних сил сбрасывает Валеру и еще раз дергает мой подол.
Яза подлетает ко мне с другой стороны, протягивает руку к моему платью и вытаскивает оттуда Черное Солнце. Потом резко ударяет талисманом о землю и произносить что-то на неизвестном мне языке.
Столб света заставляет всех зажмуриться. Глазам так больно, что снова начинают бежать слезы. Закрываю лицо рукой, но и это не помогает, как будто горит не снаружи, а у меня внутри.
Кто-то дергает меня за руку и вкладывает в пальцы холодное железо.
«Береги его», – шепчет Яза и изо всех сил швыряет меня в переход.
Если бы я была героиней любимых мной фильмов, то сейчас бы сражалась с ветряными мельницами и убивалась изо всех сил, лишь бы вернуться обратно.
Но даже все эти происшествия не сделали меня другой Мирой. Поэтому после возвращения я сделала единственное, в чем была мастером: претворилась, что ничего вообще не произошло.
Удивительно, но моего более чем недельного отсутствия не заметил никто, кроме начальника. И то он, кажется, не сильно переживал, и с легкостью поверил в то, что я упала в обморок, ударилась головой и неделю провалялась в больнице. К тому же это было недалеко от истины.
Вот так больше 30 лет ты живешь, выпадаешь на целую неделю, а миру все равно. И людям, которые тебя окружают, по большому счету тоже. Ладно, я уверена, что, если бы родители узнали, что я вдруг пропала они бы подняли тревогу: но общались мы редко и мое исчезновение их не насторожило. Точнее, они даже его не заметили.
Но я гоню от себя эти мысли, потому что когда думаю об этом где-то внутри поднимается такая волна жалости к себе, что я не уверена, что смогу остановить ее, если прорвет. Поэтому продолжаю делать вид, что мне все это приснилось. Привиделось. Почудилось.
Иногда я настолько в это верю, что только холодный металл под пальцами подтверждает «я не сошла с ума».
По вечерам я также возвращаюсь в свою унылую квартиру, которая больше не кажется уютной. Завариваю зеленый чай и просто сижу в темноте. Во мне как будто выключили жажду к жизни. Я просто механический робот, который кое-как выполняет свои функции.
В один из таких вечеров я занимаю себя какими-то неважными проблемами и изо всех сил делаю вид, что мне очень важно сейчас собрать и погладить постельное белье. Надо же! Раньше я всегда потешалась над мамой, когда она занималась этим. А сейчас сама убегаю от проблем в руке с горячим утюгом, которым бесцельно вожу по нескончаемому полотну.
Со стороны вообще кажется, что ничего в моей жизни и не изменилось. Единственное, что поменялось – я больше не хожу в библиотеку. Воспоминания слишком болезненны. И теперь я лишилась даже своего любимого места. Единственного места, где я чувствовала себя дома.
«Не единственного», – проносится в голове, и я с непривычки сгибаюсь от боли.
Оглядываюсь в своей темной квартире, я даже не удосужилась включить свет после работы, так и гладила в темноте. Но во мраке никого нет.
«Ты должна вернуться», – вдалбливается ко мне в мысли.
– Нет, нет, нет! Я ничего никому не должна! Я не могу! – в панике говорю вслух, бесцельно маячу по комнате и, кажется, даже сбрасываю предметы на пол. – Я не могу, просто не могу. Мне это приснилось, показалось, так не бывает, – шепчу, как в бреду. – Я ничем не могу помочь. Я ничего не сделала, у меня нет способностей, – опускаюсь на пол, и голова бессильно падает на руки.
Волна все-таки накрывает меня, но в ней я не чувствую горечь одиночества. Одиночество не такое, оно тихое и сосущее, как будто у тебя под лопаткой свербит.
В этой волне нечто другое. Ядовитое и гораздо более опасное. Это вина. За то, что не смогла помочь своим друзьям. За то, что не справилась, опять не справилась. За то, что была собой, когда должна была быть кем-то другим. Вина колет меня шипами и каждый из них как будто оставляет порез. И мне так больно, что я с трудом дышу. И никто не может помочь мне и успокоить эту боль, потому что шипы выпускаю я сама.
Поэтому я предпочитаю делать вид, что ничего не произошло. Поэтому живу своей ужасной, бесцельной жизнью. Потому что жить с миллионами шипов в теле не умею.
Яза не говорит, что я не виновата. Ведьма понимает, что ее слова ничего не значат для меня сейчас. И главное, она понимает, что если бы я смогла, то всего этого вообще бы не произошло. Она тоже винит меня.
«Знаешь, в чем твоя проблема?» – впивается мне в голову. «Ты слабая и вечно только жалеешь себя. Не так важно, что ты натворила, как то, что ты не стала бороться дальше. Ты оставила нас разгребать последствия, хотя должна была исправлять все вместе с нами».
– Я не просила! Не просила ничего этого! – ору я на голос в своей голове.
«Никто не просил», – раздается в ответ. «Только это не повод сдаваться. Кажется, в этом смысл жизни даже в вашем жалком проявлении: жить дальше, даже когда есть ощущение, что вокруг только мгла. Делать хоть что-то, пока можешь».
Голос в голове затихает и я уверена, что насовсем. Только я не могу пошевелиться, слишком устала, слишком сломлена и отравлена собственным ядом.
Не знаю сколько времени проходит, по ощущениям пару часов. Мои ягодицы занемели от сидения на полу, спина болит и требует массажа. Зато голова ясная и теперь я точно знаю: сегодня я точно не сдамся.
СЕЙЧАС
Я делаю вдох, собираюсь с духом и открываю книгу. Даже сквозь зажмуренные веки вижу, что ничего не происходит. Не работает, это больше не работает! Мой крик переливом проносится над читальным залом библиотеки и возвращается ко мне шиканьем людей за столами. Но я не обращаю на них никакого внимания. Когда твоя жизнь осыпается в руки пеплом, тебе уже совершенно не важно, что происходит вокруг.
Закрываю глаза и пробую снова. Страницы безучастно шелестят. Медленно сползаю вдоль стеллажа и так и остаюсь сидеть. Все вокруг не имеет смысла. Безысходность.
Проклятая книга больше не хочет перенести меня в Навь. Может быть дело в том, что там больше нет Черного Солнца или какая-то причуда измерений, которую мне никогда не постичь.
Страдаю я не долго (что, кстати, вообще на меня не похоже, но думать об этом нет времени). И следующие три часа я посвящаю изучению литературы. Может быть, что-то подскажет мне, как вернуться обратно. Должно же быть хоть что-то…
Но нет. Ни слова, ни полезной строчки о том, как перейти в Навь. Совет утопиться, чтобы стать русалкой, пропускаю мимо. Чувствую, что мое внимание начало снижаться, буквы расплываются, а глаза начинает подщипывать – с таким напряжением я вглядывалась в копии старых рукописей. Решаю, что чашка кофе будет не лишней. Да, устала я настолько, что готова к горькой обжигающей жиже вместо любимого чая.
Кафешка возле библиотеки выглядит убого, но мне все равно. Не глядя заказываю какой-то кофе. На практике он оказывается еще хуже, чем я ожидала. Зато мой организм получил порцию кофеина и, кажется, я даже немного взбодрилась.
– Не нужно. Я сам. – Благояр встает между мной и Валерой, легонько подталкивает меня под лопатки и идет за мной.
Я не понимаю, зачем мы вообще пришли в мою комнату, потому что моих вещей тут и не было. Вопросительно уставилась на наемника и даже руки в боки поставила для убедительности.
– Хотел сказать, что мое поведение в лесу было недостойным, прошу меня извинить, – коротко рапортует мужчина.
Горько усмехаюсь, про себя думаю, что вот я и дожила до момента, когда мужчины жалеют о том, что обнимались со мной в лесу. Благояр будто читает мои размышления и быстр поправляется:
– Нет, я не хочу сказать, что мне было не приятно. Очень даже приятно, ты так вкусно пахнешь и красивая, – против воли начинаю улыбаться, потому что лепетания от этого сурового воина выглядят очень уж комичными.
Но Благояр, кажется, не замечает моей улыбки и продолжает оправдываться:
– Я… Ты, конечно, ужасно вредная и противная, и своенравная, но хорошая. Для человека, – подумав заканчивает он. – Но втягивать тебя в наши разборки с Амелфой было недопустимым.
Амелфа! Опять она! Закатываю глаза и сразу же вся эта пламенная речь прекращает казаться мне милой.
Глава 35
Гора все также играет с путниками: сначала находится бесконечно далеко, потом резко прыгает на нас, и мы оказываемся у ее подножья. Если путь к горе был не очень простым, то дорога на гору вообще выглядит сплошным самоубийством.
– Ого! – восклицает Валера.
– Вот тебе и «ого», – вторит Благояр и первым начинает восхождение.
Пробираемся через огромные булыжники, цепляемся за корни, которые будто вытащили свои огромные щупальца наружу и того и гляди уйдут под землю вместе с нами.
Яза делает это легко и непринужденно. Ее сильные руки цепляются за деревья, обвивают стволы и безошибочно определяют, какой камень точно выдержит ее вес. Лес будто помогает ей.
Остальные не так удачливы, поэтому то и дело по горе разносится гулкий шум от ударов, падений и наших ругательств. Радует только, что эта мерзки красивая Амелфа осталась дома.
Только я почему-то не могу забыть тот момент, как она на прощанье провела рукой по волосам Благояра, от чего мужчина будто ожил на мгновение. Правда потом эта искра в его глазах потухла, и он торопливо засобирался выходить.
Теперь я вижу только его спину, которая то наклоняется к земле, то виднеется чуть вдали за ветками.
– Еще чуть-чуть, – задыхаясь, произносит Валера.
Бес бледен, на лбу выступили капельки пота, губы крепко сжаты, как будто он боится произнести что-то лишнее. Он робко улыбается мне, когда наши взгляды встречаются, но мое сердце по-прежнему твердит: «Обманул тебя. Предал». И я не знаю, смогу ли когда-нибудь избавиться от этих мыслей.
Вдруг по тихому лесу проносится шуршание. Птицы, что сидели на ветках, с громким гомоном взлетают в небо. Мы замираем. Чувствую только, как мурашки пробегают по всему телу. Опасности не видно, но мы все ощущаем, что она рядом.
Резкая остра молния ударяет в полуметре от меня. Вскрикиваю и падаю на землю. Молнию бьют одна за другой и на их месте появляются наемники. Три. Восемь. Двенадцать. Целая армия наемников!
Наша маленькая команда сбилась в круг, спинами друг к другу. Оглядываюсь и еще ближе подползаю к другим. Ведьма устояла на ногах, плечо Валеры очень близко с моим, Благояр пытается встать, но видно, что его качает.
– Вы думали, что смогли победить меня? – из-за спин армии, пафосно шагает к нам Асура.
Выглядит он как злодей из киновселенных. Также картинно расправляет плечи. Также наиграно скалится.
– Надеюсь, ты не будешь сейчас толкать речь о том, почему ты вообще это все делал, – вполголоса замечаю я и сама улыбаюсь этой мысли.
Потом моя улыбка переходит в смех. Сначала хихикаю тихонечко, но дальше не могу сдержаться и вот я уже хохочу так, как будто мне рассказали самую смешную шутку в моей жизни. И, учитывая обстоятельства, вероятно последнюю. Вижу, что на меня устремлены все взгляды, Благояр даже чуть потрепал меня по плечу, но сделать с собой ничего не могу. Истерический смех не в силах заглушить ни здравый смысл, ни изумленные глаза остальных.
– Про… простите, – еле выдавливаю из себя, но смеяться не прекращаю.
– Заткнись, – сквозь зубы цедит предводитель наемников.
– Простите, – повторяю я, однако, поделать с собой ничего не могу.
Целая вечность проходит, прежде чем я, наконец, выдыхаю и почти успокаиваюсь.
– Отпусти нас, – Благояр еле-еле держится на ногах, но спина его прямая, как будто он стоит на посту.
– А, вот и ты, мой мальчик! – почти нежно произносит тиран. – Тебя мне будет даже жаль. Лучший воин, я думал, что когда-нибудь ты сможешь стать моим заместителем. Ты умен, хитер и красив. Тебя бы обожали все подданные.
– Лучше сдохну тут, чем буду помогать тебе, – выплевывает ему в лицо наемник.
Асура улыбается, и я понимаю, что именно такого ответа он и ждал. Теперь Благояр официально оскорбил его и отказался служить, и его бывшим товарищам сослуживцам будет проще избавиться от него.
Неожиданно где-то вдалеке я замечаю мелькание. Не могу разобрать – это мне показалось или я правда кого-то видела, поэтому вглядываюсь усерднее. Да! Там кто-то есть!
– Откуда ты узнал, где мы? – спрашиваю, чтобы потянуть время.
– Не говори с этим у… – начинает Валера, но Асура перебивает беса.
– Конечно, от моей милой подруги Амелфы. Она любезно рассказала, где вас искать, как только вы покинули ее покои.
Я ни капли не удивляюсь, зато вижу, как передернулось лицо Благояра. Даже это секундное замешательство говорит о том, что он до последнего надеялся, что сирин на нашей стороне.
Вдруг я действительно замечаю фигуру! И узнаю мою спасительницу с прозрачными глазами.
Глава 36
Девушка, имени которой я так и не узнала, легонько кивает мне и едва заметно улыбается. Я понимаю, что она хочет от меня повторения магического фонтана, но совершенно не представляю, как это сделать.
«Просто разреши магии пройти через твое тело», – раздается в моей голове, и я понимаю, что Яза, хоть и выглядит безучастной, все видела и поняла.
Делаю глубокий вдох, как учат гуру равновесия. Хочется представить, что радужные потоки света тянутся сквозь меня, но я почему-то представляю, как бараны ломятся в одни ворота, когда и забора-то нет.
Снова мельком гляжу на незнакомку, в ее глазах растерянность.
«Расслабься», – снова передает мне ведьма. Естественно, как раз этого я сделать сейчас совершенно не могу.
Тем временем Асура болтает дальше. Ощущение, что он готовился к этому последние несколько лет – фонтан красноречия не пересыхает. Только я теряю нить рассказа. Вижу только, как крепче сжимает зубы Валера и как Благояр все тяжелее дышит. Конечно, все это не способствует ни успокоению, ни расслаблению. Я снова пытаюсь изо всех сил, но…
Ничего!
И самое главное, что я больше ничего не чувствую. В кармане нахожу кулон и до боли сжимаю его руками. Даже этот проклятый талисман не помогает!
Злые слезы накатывают на глаза, я вытираю их тыльной стороной ладони и устало произношу:
– Что тебе надо?
– Рад, что ты спросила, – даже немного кланяется злодей. Так он рад, что его план осуществляется безукоризненно, что буквально светится счастьем. – Мне нужно Черное Солнце.
Внезапно он замирает и смотрит прямо мне в глаза. Его испытующий взгляд заставляет нервничать, но я не доставлю такого удовольствия этому самодуру. Твердо смотрю в ответ и нахально улыбаюсь. Терять мне, судя по всему, уже нечего.
– Обыскать, – кротко приказывает главнокомандующий и меня тут же рывком ставят на ноги.
Какое-то заклятие окутывает меня облаком и солдат пожимает плечами.
– Как у нее нет солнца? Проверь еще раз!
Другой рядовой маг отправляет в мою сторону еле-заметный дымок и через секунду снова пожимает плечами.
– Да… – ругается Асура, двумя шагами подскакивает ко мне и пытается обшарить мою одежду.
Ему навстречу тут же бросаются Благояр и Валера. Солдаты не успевают ничего понять, а на земле уже оказалась куча мала. Они не понимают, что делать, ведь применить магию сейчас не получится – тогда они точно заденут своего вождя.
Меня тоже сбивают с ног, я пытаюсь уползти, но Асура цепляется за предательский подол юбки и тянет на себя. На него тут же наваливается Валера и ударяет его лицом о землю. Асура из последних сил сбрасывает Валеру и еще раз дергает мой подол.
Яза подлетает ко мне с другой стороны, протягивает руку к моему платью и вытаскивает оттуда Черное Солнце. Потом резко ударяет талисманом о землю и произносить что-то на неизвестном мне языке.
Столб света заставляет всех зажмуриться. Глазам так больно, что снова начинают бежать слезы. Закрываю лицо рукой, но и это не помогает, как будто горит не снаружи, а у меня внутри.
Кто-то дергает меня за руку и вкладывает в пальцы холодное железо.
«Береги его», – шепчет Яза и изо всех сил швыряет меня в переход.
Глава 37
Если бы я была героиней любимых мной фильмов, то сейчас бы сражалась с ветряными мельницами и убивалась изо всех сил, лишь бы вернуться обратно.
Но даже все эти происшествия не сделали меня другой Мирой. Поэтому после возвращения я сделала единственное, в чем была мастером: претворилась, что ничего вообще не произошло.
Удивительно, но моего более чем недельного отсутствия не заметил никто, кроме начальника. И то он, кажется, не сильно переживал, и с легкостью поверил в то, что я упала в обморок, ударилась головой и неделю провалялась в больнице. К тому же это было недалеко от истины.
Вот так больше 30 лет ты живешь, выпадаешь на целую неделю, а миру все равно. И людям, которые тебя окружают, по большому счету тоже. Ладно, я уверена, что, если бы родители узнали, что я вдруг пропала они бы подняли тревогу: но общались мы редко и мое исчезновение их не насторожило. Точнее, они даже его не заметили.
Но я гоню от себя эти мысли, потому что когда думаю об этом где-то внутри поднимается такая волна жалости к себе, что я не уверена, что смогу остановить ее, если прорвет. Поэтому продолжаю делать вид, что мне все это приснилось. Привиделось. Почудилось.
Иногда я настолько в это верю, что только холодный металл под пальцами подтверждает «я не сошла с ума».
По вечерам я также возвращаюсь в свою унылую квартиру, которая больше не кажется уютной. Завариваю зеленый чай и просто сижу в темноте. Во мне как будто выключили жажду к жизни. Я просто механический робот, который кое-как выполняет свои функции.
В один из таких вечеров я занимаю себя какими-то неважными проблемами и изо всех сил делаю вид, что мне очень важно сейчас собрать и погладить постельное белье. Надо же! Раньше я всегда потешалась над мамой, когда она занималась этим. А сейчас сама убегаю от проблем в руке с горячим утюгом, которым бесцельно вожу по нескончаемому полотну.
Со стороны вообще кажется, что ничего в моей жизни и не изменилось. Единственное, что поменялось – я больше не хожу в библиотеку. Воспоминания слишком болезненны. И теперь я лишилась даже своего любимого места. Единственного места, где я чувствовала себя дома.
«Не единственного», – проносится в голове, и я с непривычки сгибаюсь от боли.
Оглядываюсь в своей темной квартире, я даже не удосужилась включить свет после работы, так и гладила в темноте. Но во мраке никого нет.
«Ты должна вернуться», – вдалбливается ко мне в мысли.
– Нет, нет, нет! Я ничего никому не должна! Я не могу! – в панике говорю вслух, бесцельно маячу по комнате и, кажется, даже сбрасываю предметы на пол. – Я не могу, просто не могу. Мне это приснилось, показалось, так не бывает, – шепчу, как в бреду. – Я ничем не могу помочь. Я ничего не сделала, у меня нет способностей, – опускаюсь на пол, и голова бессильно падает на руки.
Волна все-таки накрывает меня, но в ней я не чувствую горечь одиночества. Одиночество не такое, оно тихое и сосущее, как будто у тебя под лопаткой свербит.
В этой волне нечто другое. Ядовитое и гораздо более опасное. Это вина. За то, что не смогла помочь своим друзьям. За то, что не справилась, опять не справилась. За то, что была собой, когда должна была быть кем-то другим. Вина колет меня шипами и каждый из них как будто оставляет порез. И мне так больно, что я с трудом дышу. И никто не может помочь мне и успокоить эту боль, потому что шипы выпускаю я сама.
Поэтому я предпочитаю делать вид, что ничего не произошло. Поэтому живу своей ужасной, бесцельной жизнью. Потому что жить с миллионами шипов в теле не умею.
Яза не говорит, что я не виновата. Ведьма понимает, что ее слова ничего не значат для меня сейчас. И главное, она понимает, что если бы я смогла, то всего этого вообще бы не произошло. Она тоже винит меня.
«Знаешь, в чем твоя проблема?» – впивается мне в голову. «Ты слабая и вечно только жалеешь себя. Не так важно, что ты натворила, как то, что ты не стала бороться дальше. Ты оставила нас разгребать последствия, хотя должна была исправлять все вместе с нами».
– Я не просила! Не просила ничего этого! – ору я на голос в своей голове.
«Никто не просил», – раздается в ответ. «Только это не повод сдаваться. Кажется, в этом смысл жизни даже в вашем жалком проявлении: жить дальше, даже когда есть ощущение, что вокруг только мгла. Делать хоть что-то, пока можешь».
Голос в голове затихает и я уверена, что насовсем. Только я не могу пошевелиться, слишком устала, слишком сломлена и отравлена собственным ядом.
Не знаю сколько времени проходит, по ощущениям пару часов. Мои ягодицы занемели от сидения на полу, спина болит и требует массажа. Зато голова ясная и теперь я точно знаю: сегодня я точно не сдамся.
Глава 38
СЕЙЧАС
Я делаю вдох, собираюсь с духом и открываю книгу. Даже сквозь зажмуренные веки вижу, что ничего не происходит. Не работает, это больше не работает! Мой крик переливом проносится над читальным залом библиотеки и возвращается ко мне шиканьем людей за столами. Но я не обращаю на них никакого внимания. Когда твоя жизнь осыпается в руки пеплом, тебе уже совершенно не важно, что происходит вокруг.
Закрываю глаза и пробую снова. Страницы безучастно шелестят. Медленно сползаю вдоль стеллажа и так и остаюсь сидеть. Все вокруг не имеет смысла. Безысходность.
Проклятая книга больше не хочет перенести меня в Навь. Может быть дело в том, что там больше нет Черного Солнца или какая-то причуда измерений, которую мне никогда не постичь.
Страдаю я не долго (что, кстати, вообще на меня не похоже, но думать об этом нет времени). И следующие три часа я посвящаю изучению литературы. Может быть, что-то подскажет мне, как вернуться обратно. Должно же быть хоть что-то…
Но нет. Ни слова, ни полезной строчки о том, как перейти в Навь. Совет утопиться, чтобы стать русалкой, пропускаю мимо. Чувствую, что мое внимание начало снижаться, буквы расплываются, а глаза начинает подщипывать – с таким напряжением я вглядывалась в копии старых рукописей. Решаю, что чашка кофе будет не лишней. Да, устала я настолько, что готова к горькой обжигающей жиже вместо любимого чая.
Кафешка возле библиотеки выглядит убого, но мне все равно. Не глядя заказываю какой-то кофе. На практике он оказывается еще хуже, чем я ожидала. Зато мой организм получил порцию кофеина и, кажется, я даже немного взбодрилась.
