Глава 1. Дочери Живы.
— Триша, ты там?
Я медленно открываю глаза, и с дисплея сыплется поток информации, заставляя мой мозг скрипеть и работать впервые за полгода. Внимание привлекает надоедливая мигающая запись — режим глубокого сна деактивирован. Да ладно? Жирными линиями вырисовываются показатели сердечного ритма, давления крови, дыхания. Всё в норме. Я снова опускаю веки. Глаза сильно режет, и в носу всё пересохло, даже дышать тяжело.
— Запрос, — хриплю я, — открыть криокапсулу.
— Принято, — отвечает механизированный женский голос Оператора. — Восстановление всех систем организма. Переход на внешнюю автономию.
С легким дымком и едким шипением крышка моего “гроба” открывается, и вот уже потолочные кабеля приветственно мигают оранжевыми лампочками. Остальная каюта погружена в полный мрак.
— Компиляция данных. Гормональные механизмы — норма. Водно-солевой обмен — незначительное отклонение. Требуется корректировка. Белковый обмен — отклонение. Требуется корректировка.
Шея еле двигается и похрустывает, стреляя куда-то в темечко. Перепад температур сказывается лёгкой дрожью по всему телу. Иглы изымаются из подконтрольных вен и ствола спинного мозга. Так себе ощущения, но я им рада. Боль означает, что всё в порядке. Нервная система работает, и мозг обрабатывает эти сигналы.
— Ответные реакции со стороны системы крови — норма.
Норма, норма, норма. Я бы удивилась критическому значению. У системы всё либо условная норма, либо абсолютная смерть.
— Триша! Я знаю, что ты проснулась, я вижу твои показатели! — твердит недовольный, но очень родной голос Али, моей напарницы.
Нехотя я поднимаю туловище, отрываю свой затёкший зад и ковыляю к небольшой панели управления, которая пульсирует неоновой зелёной полоской.
— Да, Аля. Я здесь, — устало бухчу я в передатчик.
— Чудно! У нас собрание через два часа. Эйма какая-то строгая. Я боюсь идти одна. Ты придёшь?
Странный вопрос всё-таки. Приду ли я на встречу с капитаном перед началом операции? Как будто выбор есть. Но язвить Але мне не хочется. Она всегда слегка заторможенная после долгого перелёта. Ответив своей напарнице, что я явлюсь, как полагается, я отправилась в моечную кабину. Вода всегда перезагружала меня.
После душа я долго приходила в себя: разминала закостенелое тело, вычёсывала свалявшиеся красные волосы, наблюдая за печальной серой планетой, на чьей орбите мы находились. Какое же благо всё-таки мы несём. Миры, подобные этой планете, всегда бы оставались унылыми, крутились бы вокруг своих звёзд и не знали бы радости жизни. Райские сады вместо выжженной пустыни, чистая вода вместо метановых океанов — вот что мы несём.
Таймер на запястье безжалостно вырвал меня из грёз. Пора идти. Я выбралась вверх по туннельной лестнице в центральный коридор, где уже кипела жизнь. Девушки сновали туда-сюда, мелькая длинными прядями и улыбчивыми лицами.
— О, Триша, ты чего такая бледная? И где твоя подруга? — остановила меня механик нашего корабля.
— Аля где-то здесь, а я только пробудилась.
— Слышала вы спускаетесь на поверхность? Видела ту планету? Копия ранней Венеры, — нетерпеливо протараторила она.
— Это холодная планета.
— Да, но давление. Пять мегапаскалей! Говорят десять было. Наши за шестьдесят лет половину скосили.
— Честь и хвала учёным, — улыбнулась я, ощутив боль в скулах.
— Аминь, — кивнула она и махнула мне стальными кистями рук. — Я на орбите остаюсь.
Когда её макушка уже скрылась за поворотом, я вдруг вспомнила про боевой экзоскелет. Следовало бы спросить о его состоянии.
В эту самую минуту на весь корабль начали передавать последние новости. Я даже вздрогнула от неожиданности.
— Очередная планета пала жертвой так называемого объединения. Новости приходят из системы Сопло, где после долгих битв воцарилась диктатура Единого Объединительного Фронта. “Поглощение седьмой по счету системы стало первым тревожным лучом на нашем горизонте. Само по себе присоединение, или, как они это называют, объединение, не несет никакой угрозы. Главный вопрос — с какой целью ЕОФ это делает?” — говорит бывший председатель Совета Объединенных Республик Солнечной Системы. Действительно. С какой целью Единый Объединительный Фронт захватывает системы богатые полезными ископаемыми? Зачем вербует всех здоровых колонизаторов в свою военную машину? Сколько ещё звёздных систем будет поглощено прежде, чем флотилия Единого Объединительного Фронта окажется на орбите Нептуна?
В конце коридора резво машет мне рукой Аля. Её высокий хвост из пышных белокурых волос смешно скачет при каждом её движении и я невольно начинаю улыбаться.
— Привет, — верещит она и светиться детской улыбкой. — Ты еле двигаешь ноги и экзоскелет не надела. Что с тобой?
— В норме. Так система сказала, — отмахиваюсь я.
— Представляешь, тут слушок прошёл, что мы будем работать вместе с “фронтовиками”.
Её нетерпение бьет фонтаном и долетает аж до меня, но я стараюсь держать оборону.
— И что с того? Ты что, солдат не видела? — пожимаю я плечами и открываю двери. Аля не глядя переступает через порог и хватает меня за ладонь.
— Нет!
Мои брови резко стискиваются. Я даже удивление пропустила.
— Но это же не просто какие-то солдаты, это бойцы Единого Объединительного Фронта. Сила, объединяющая миры. Да что там миры! Целые системы! — Аля вскидывает руки вверх и глядит на мое застывшее лицо.
— Будь готова к тому, что не все разделят твой восторг, — тщетно предупреждаю её я.
Мы осиливаем последнюю лестницу. Я иду первая, Аля — за мной, прямо как в былые деньки, когда среди пекла и свиста пуль, чувствуешь плечо друга.
В рулевой рубке шумно и необычно. Алый свет красного карлика льётся через все три гигантских иллюминатора.
— Опять красный, — вздохнула я и откинула длинные надоедливые волосы с плеча.
Аля подскочила к иллюминатору и прижала нос к толстому стеклу.
— Планета очень милая и уютная. Клубок шерстяных ниток напоминает. Смотри как все красиво переливается.
Тяжёлой поступью к нам подходят две девушки, наши коллеги: Рут и Декса. Парочка подобная нам с Алей.
— Алька! Ты всё скачешь? — спрашивает Рут мою подругу и отбрасывает черный чуб назад, не запамятовав пройтись ладонями по выбритым вискам.
— Привет, Рут. Ты уже при параде, — указываю я ей на активированный экзоскелет. Всё её тело, от шеи до запястий покрыто, тонкой чешуей из резистентных материалов. Вдоль всего костюма, то и дело пробегают редкие светлячки опознавательной системы.
— Да я после заморозки сама не своя, — тихо басит Рут. — Знала бы в самом начале, на что нас потащат после криогена, ни за что бы не согласилась. “Фронтовикам” помогать.
— Ты уже знаешь задание? — воодушевленно спросила я.
— И ты бы знала, если бы проснулась на денёк пораньше.
Ох, как она любит соревноваться со мной в чём то ни было. А уж когда выигрывает, то самодовольству нет предела.
К собравшемуся экипажу корабля выходит наш капитан — пожилая женщина в длинной белой мантии скрывающей всю её фигуру. Уголки глаз покрываются тонкой сеткой морщинок, пока усталые глаза сканируют толпу, гудящую как улей ранней весной. Аля тоже что-то щебечет мне в ухо, но я всё ещё заторможена после криогенного сна и не могу вовремя среагировать.
Капитан быстро переговаривается со своей помощницей, а после выходит на капитанский мостик. Обе выглядят крайне встревоженными. Капитан окидывает нас суровым взглядом, и мы затихаем.
— С пробуждением, бойцы, — начинает она вещать медленным зычным голосом. — Мы находимся в системе Аоцит на орбите планеты Теи. Это единственная планета в зоне обитаемости звезды, и она находится под юрисдикцией Единого Объединительного Фронта.
Капитан замолкает на секунду, но толпа тут же взрывается гневным жужжанием:
— Что? “Фронтовики”?
— А Мерью уже забыли?
— Да они бандиты!
— Капитан, мы уже и для “фронтовиков” планеты трансформируем? — громко выкрикивает чернобровая Рут, озвучивая общее мнение. — А как же Мерья? Помните, как они триста “дочерей” положили?
— Трагедия на Мерье показала насколько осторожными надо быть при ведении диалогов с агрессивными колониями. Что, собственно, делает нашу миссию на Тее ещё более опасной.
Наш капитан вопросительно смотрит на Рут, ожидая от неё дальнейших вопросов. Попав под прицел капитана, она таки затыкается и делает шаг назад, втискиваясь обратно в толпу.
— Итак, наша организация выполняла заказ по терраформированию планеты Теи. Заказ был от Галактической Народной Республики. Три года назад Тею захватили “фронтовики” , уничтожили следы ГНР и предложили нашим учёным продолжить работу на тех же условиях, что были ранее. Персонал согласился. И вот теперь через три года приходит сообщение, что один из трех куполов, защищавших колонизаторов уничтожен. Погибли пятьдесят тысяч человек. Потерь среди “Дочерей Живы” нет. Для ЕОФ это стало поводом полагать, что диверсия наших рук дело.
— Разрешите, капитан, есть доказательства, что это были наши учёные? — вклиниваюсь я.
Помощник капитана бросила мне презрительный взгляд и покачала головой. Очередной вопрос от штурмового солдата видимо сильно напряг её. Капитан же не сочла это неуместным и ответила:
— Нет. Однако у ЕОФ есть подозрения.
— Пусть засунут себе их в … — пробубнила Рут, но так, чтобы все услышали.
— Мы не можем меряться силами с “фронтовиками, — капитан повысила голос, перебив нарастающее жужжание. — Это их территория. У нас связаны руки.
Она ещё раз заглянула в наши широкие глаза, прежде чем успокоить.
— Мы будем действовать дипломатично. Для этого и посылается наш отряд: провести тщательное расследование и предоставить неопровержимые доказательства невиновности и непричастности “Дочерей Живы”. Высшее руководство, в том числе и наша благословенная Верховная Мать, возлагает на нас большие надежды.
Полминуты мы молчали, вдыхая эти высокие слова и переваривая их через бренные тела. Ситуация и правда серьезная, раз капитан упомянула Верховную Мать.
— Что-то мне это не нравится, — пробубнила Аля, схватившись за мою руку. — А что если “фронтовики” просто убьют нас?
— Если их флот дал нам разрешение на посадку, то убивать нас никто не собирается. По крайней мере пока.
После ухода капитана к нам вышла помощник капитана, Эйма, и провела внеочередной инструктаж.
— Электромеханические защитные оболочки привести в боевую готовность, код Омега. Высадка на поверхности через час. Давление атмосферы порядка пяти, шести миллионов паскалей, так что трясти будет знатно. Все поняли?
Мы отправились обратно по каютам, готовится к заданию. Я шла рядом с Алей, но она молчала,и я тревожилась. И всё-таки мне нечем ее успокоить. Надо собраться и выполнить поставленную задачу.
Рут плелась в самом конце вереницы, но вдруг останавилась и всплеснула руками.
— Слушайте, дело нечисто. Мне не нравится это: руки связаны и действовать дипломативно?
Другие девушки замерли вдоль белых панелей и наблюдали на неё с недоумением, словно она больная и молола чушь.
— Дипломатично, — поправляет её Декса и задирает тонкий нос.
Может это было лишнее? Виски Рут покраснели и она взорвалась:
— Да какая разница! Зачем капитан это сказала?
— Видимо, чтобы напомнить некоторым, что тут кулаками махать не стоит, — съязвила Декса и довольно дернула каштановой гривой.
— Не вноси смуту, Рут. Приказы не обсуждаются, — устало ответила я.
Зря я это сказала. Понадеялась, что вразумлю подругу, но нет. Она с грохотом пронеслась по коридору вдоль изумленной толпы и выкинула кулак в мою сторону, остановив его только у моего носа.
— Будешь работать на пару с подонками?
Мне стало не по себе из-за поведения Рут. Она одна из близких мне людей. Смелая и прямая. Одна из первых, кто помог мне привыкнуть здесь.
— Рут…
— Это просто смешно, — фыркнула Декса, — Ты теперь на Тришу всех собак спустишь? Почему бы тебе не высказать свои недовольства капитану?
Рут вытаращила безумные глаза на неё. Быстро найти ответ у неё не вышло. Она глянула на меня, на Дексу, еще раз на меня, выражая презрение каждый раз. От двойной порции мне стало дурно.
Ничего не ответив, с жутким топотом Рут ушла, а вскоре и Декса молча последовала за ней. Может выброс гормонов после длительного сна так действует или это миссия её так пугает? Тогда мне следовало быть с ней помягче.
— Ты идешь? — спрашивает Аля, возвращая меня в реальность.
Купаясь в лучах здешней звезды, наш корабль спускается на поверхность планеты. Её атмосфера напоминает разводное молоко из нашего завтрака; пористые хлопья размазанные по серебристыми облаками. Вдали виднеется россыпь кораблей “Единого Освободительного Фронта”. Их немного, не больше двух эскадрилий.
Верхние плотные слои облаков пож.ирают наш корабль и я теряю интерес к иллюминатору. Мы все готовы к высадке: сидим, упакованные в электромеханический защитную оболочку, так называемый экзоскелет, который увеличивает нашу боеспособность в разы. Всё-таки женский организм никак не смог адаптироваться к постоянной войне. “Дочерям” пришлось самим доводить его до ума. Как всегда, всё приходится делать самостоятельно.
— Вот, смотри, — тыкает Аля пальцем в свой портативный интерфейс экзоскелета на запястье, который мы по-простому зовём пикс. — Обитаемая. Бескупольный вариант. Только орбитальные зеркала иногда маячат. Но атмосфера землеподобная, так что не задохнемся, если вдруг систему закоротит.
Отпуск у нас явление крайне редкое и обычно, если такое счастье намечается, то мы продумываем его тщательнее собственных похорон.
— Не хочу. Там растительность черная, — фыркаю я, глядя на сине-черный рододендрон.
— Там звезда далеко. И не вся она там чёрная. Знаешь, будешь придираться, вообще где-нибудь рядом с пульсаром заселимся. Из костюма весь отпуск не вылезешь.
— Ты с ума сошла, Аля? У неё кожа и без того белая, как у трупа. Радиация через костюм её достанет, — злобно хохочет Рут.
— Я хочу газовую планету зеленого цвета. Что таких нет на весь Млечный Путь? — резонно спрашиваю я.
Моя подруга скалится и тут же раздается система тревоги:
— Внимание! Угроза разгерметизации! При нарушении целостности корабля полагаться на защиту...
— Древних Богов! — громко выкрикивает Аля и начинает смеяться под вой сирены и предупредительные светопреставления.
— Дурёха, — говорю я и улыбаюсь вместе с моей командой, включая шилдинговую систему на своём экзоскелете.
Аля самая молоденькая из всех нас. Может быть поэтому ей веселее переносить всё это. Для остальных же это просто деньги. Возможность обеспечить своих близких, путём растрачивания себя. Я не исключение.
Корабль начинает трясти, что действует убедительнее любого воя сирены. Девчонки затихают, а их встревоженные лица поглощают передние щитовые светофильтры. Скорее всего мы уже очень близко к поверхности. Проносится гул и свист, и уже через секунду нас накрывает спасительный купол теянских фреймов.
Нам определяют самую близкую посадочную полосу к верхней границе электромагнитного купола. После стандартной процедуры приземления мы следуем за капитаном в главный кластер, где нас должны ожидать сотрудники “Дочерей Живы”. Над головой нависает огромный серый клубок. Враждебная атмосфера, будто ненасытный пожиратель, яростно кружится и сверкает молниями, бессильно разбиваясь о магнитное поле.
