Масла на его ладонях оставалось совсем немного, а оттого казалось более вязким и как будто даже шершавым, и его движения разогревали тонкую кожу. Он то опускался ниже к коленям, то поднимался выше. Тари вполоборота наблюдала. Заметив, Артис улыбнулся ей и не больно ущипнул за бедро. Тари потянулась за флаконом, плеснула себе масло на ладонь и повернулась к нему. Погладила плечи и руки, пытаясь повторить массирующие движения. Артис тем временем кончиками пальцев очертил её ареолы. Тари подалась немного вперёд, и он сжал её грудь целиком, большим пальцем пригладил затвердевший сосок. Из-за масла ощущения казались иными, и Тари неожиданно остро восприняла ласки. Жарко. Она дотронулась до его груди, распределяя масло. Наклонилась, целуя Артиса, и потянулась руками ниже, гладя живот. Несмело коснулась члена, сжала скользкой ладонью.
Артис подхватил её под бёдра. Потеряв опору под ногами, Тари взвизгнула и вцепилась в его плечи, пытаясь удержаться. Руки скользили, и она боялась упасть. Он шагнул и прижал её к горячей стене, сжал бёдра, опуская чуть ниже и нетерпеливо вошёл. Тари застонала, обхватывая его руками и ногами. Запах розы и пряностей дурманил ей голову, а кожа горела. Она чувствовала шершавую стену за спиной, его гладкое маслянистое тело, вжимавшееся в неё, его неровное дыхание и частые толчки. Она немного съехала вниз, и он вошёл в неё неожиданно глубоко, ещё и ещё. Разрядка пришла внезапно, Тари вся сжалась, упираясь головой ему в плечо.
— Какая ты быстрая… и громкая, оказывается, — прошептал ей Артис, когда сладкие спазмы затихли. Тари подняла голову, пытаясь сфокусироваться. Она кричала? Артис смотрел на неё, словно завороженный. На лицо, на губы, на тело, и снова на лицо, и Тари закрыла глаза. Он приостановился, давая ей передохнуть. Сейчас Тари была слишком чувствительна, и его касания раз за разом вызывали в ней дрожь. Она не знала, просить ли его продолжить или остановиться. Сам Артис предпочёл продолжить. Он шептал её имя, вжимая в стену, и медленно двигался. Постепенно возбуждение снова нарастало, и Тари обнимала его всё сильнее, не в силах удержать стоны. Артис ускорился. Опять Тари потеряла себя среди его настойчивой страсти, но в этот раз кричала она не одна.
Артис осторожно поставил её на пол. Ноги дрожали, спину саднило. Она поморщилась, тщетно пытаясь увидеть царапинки. Тэрн развернул её, и она почувствовала, как от его рук вновь расходится ледяное покалывание.
— До завтра всё пройдёт, — пообещал он и добавил:
— Прости.
Тари вместо ответа потянула его к себе и поцеловала.
— Вдвоём и вправду интереснее.
Артис хмыкнул, растирая руки.
— Пойдём лучше в воду. Если у меня сегодня болели только плечи, то завтра болеть будет всё.
— Сейчас ты точно сам виноват, — ответила Тари, с независимым видом пробуя воду в большом бассейне ногой. Она показалась не такой уж и горячей.
Дни в зимнем доме проходили настолько спокойно, что Тари порой даже забывала, что они прячутся, что где-то кипит работа ордена и все ищут заговорщиков. Они будто вернулись к рутине до нападения, и оба занялись привычной работой.
Тари описала столько своих снов, сколько могла. Особенно Артиса заинтересовал миф о Ние-матери, который она видела в театре. Он вновь и вновь просил её пересказать сцену и каждый раз хмурился. Они соотносили их с наработками и марлейского, и северного крыльев, записывали новые толкования, которые возникали в контексте. Иногда они занимались тэрнийским, и Тари выучила алфавит, длинный, на сорок шесть букв и освоила счёт до тысячи. Каждый день около полудня Артис отправлялся на встречу, где обменивался с неизвестными Тари коллегами новостями и идеями. Как-то он привёз целый мешок продуктов: творог, яйца, два вида сыра, клубничное варенье, по которому так тосковала Тари, и даже крынку молока.
— Попросил уважаемых магистров заглянуть для нас на рынок, — довольно фыркнул Артис, аккуратно разбирая сумку.
Вечером Тари, чисто вымытая и окутанная запахом розового масла, сидела на лавке у печи рядом с Артисом и грела руки о стакан с глинтвейном. Нос щекотали запахи брусники и мяты, поднимавшиеся от вина. Тари размышляла о том, хочется ли ей на завтрак творога с вареньем, или блинов с вареньем, или блинов с творогом и вареньем, а сидевший за её спиной Артис разбирал её копну редким гребнем. Тари считала сей труд совершенно неблагодарным, но тэрн любил вызовы.
— Знаешь, — призналась неожиданно Тари, — так я бы сидела целую вечность.
— Надеюсь всё же пораньше закончить с твоими волосами, — отозвался Артис, осторожно расчёсывая особо упрямую прядь. Потом задумался. — Но было бы неплохо остаться здесь подольше. Работа идёт, защитные артефакты работают, за молоком только далеко добираться.
Тари не была уверена, говорят ли они об одном, и сомнения точили её изнутри. Она и хотела, и боялась загадать себе вечность в этом доме. Да даже в любом другом, просто рядом с неожиданно запавшим в душу мэтром.
— Артис, — собралась она с силами спросить. — А почему… почему ты вообще всё это делаешь?
— У тебя очень приятные на ощупь волосы. А медитативная работа помогает сосредоточиться.
— Я про другое… — Тари стушевалась.
— Почему я прорицаю для Короны? Почему я живу в уединённом доме в снежном лесу? — спросил он, откладывая гребень и обнимая её со спины.
Тари прижалась к нему, ныряя в травянистый запах и уже привычное тепло. Она была уверена, что он понял её вопрос, но почему-то не хочет отвечать, поэтому легонько стукнула его по колену.
— Тебе стоит научиться использовать слова, — ласково пожурил её в ответ Артис. — Ты много держишь в себе и мало рассказываешь.
— Это непросто.
— Тари, о чём ты хочешь спросить?
Она съёжилась у него в руках, прижалась сильнее и подумала, что глупо одновременно и искать защиты в объятиях Артиса, и бояться посмотреть ему в глаза.
— Почему ты со мной? — она хотела спросить, просто ли он с ней развлекается от скуки, но не смогла.
— Потому что ты мне нравишься, Тари, — сразу ответил Артис безо всякого замешательства.
Тари извернулась, чтобы взглянуть на его лицо. Он смотрел прямо и без малейшего смущения, и ей стало немножко обидно.
— И чем это я тебе нравлюсь? — пробурчала она, подтягивая ноги к груди и пряча в них пылающие щёки.
— Давай сначала ты расскажешь, почему ты со мной, — Тари спиной почувствовала его смешок.
— Ничего я не скажу.
— Но Тари, разве справедливо оставлять меня в неведении? Женское сердце переменчиво и не поддаётся провидению. Вдруг ты соблазнила меня ради развлечения и сейчас смеёшься внутри над моими наивными словами?
— Я соблазнила наивного тебя? — взвилась Тари. Она вскочила с лавки и вытянулась во весь свой невеликий рост, чтобы гневно взглянуть в бесстыжие тэрнийские глаза. Артис улыбался.
— Наконец-то ты на меня смотришь.
Тари показалось, что он над ней издевается, но она подавила усилием воли желание убежать. Иногда своим страхам нужно взглянуть в лицо. Тем более если лицо такое привлекательное.
— Я тебя не соблазняла, — сказала она, надеясь, что звучит уверенно. — Ты сам меня здесь поселил, выдал странную одежду, гладил…
Тари запнулась, а потом выдавила из себя:
— Сам говорил, что я на тебя просто смотрела.
— Всё так, — согласился Артис, чуть придвигаясь к ней и приобнимая за талию. — Утащил сокровище в логово, спрятал, увлёк и соблазнил. Ай, не бей меня.
— Почему ты надо мной смеёшься? — с тоской спросила Тари, потирая руку, которую ушибла о плечо сухощавого тэрна. — Только что ты говорил другое.
— Я не смеюсь, — Артис подул ей на ладонь, и по ней разбежались колкие касания магии. — Я просто хочу сказать, что ты много размышляешь обо мне и о моих чувствах, но ни разу не открылась сама. А я прорицатель, а не телепат, мне тоже нужно услышать тебя, и я готов с тобой поговорить открыто. О нас, о будущем, о чём хочешь. Что ты чувствуешь сейчас, Тари?
Повисла тишина. Для Тари она казалась неловкой и на секунду она задумалась о побеге, но Артис смотрел на неё, не отрываясь, и будто удерживал на месте своей волшебной синевой глаз.
— Мне нравится… быть с тобой, — призналась она, зачарованная его взглядом. — Мне нравишься ты.
— И чем это я тебе нравлюсь? — повторил Артис её вопрос. Он улыбался, но сейчас Тари верила, что это не насмешка.
— Так нечестно. С тобой-то всё ясно, — ответила она. Скрывать уже почти нечего, кроме, разве что, снов.
— Мне неясно. — чуть капризно заявил Артис. — Если бы я застрял тут с самим собой или с другим занудным провидцем с кучей тайн, мне бы пришлось ополовинить ту бочку с вином, чтобы не сойти с ума.
— Как неясно? Ты красивый…
— Ты тоже, — немедленно перебил он.
Тари посмотрела на него возмущённо. Опять издевается.
— Не гляди на меня так, — Артиса будто невозможно было смутить. — Мне больше лет, чем хотелось бы, но зато я совершенно точно уверен в том, что нахожу красивым, прекрасным, очаровательным и привлекательным. И мне нет нужды оглядываться на мнения других.
С каждым эпитетом к щекам Тари приливали новые волны жара.
— И это тоже, — простонала она тихо. — Красивый, уверенный в себе загадочный тэрн с шикарной библиотекой. Что тут могло не понравиться?
Артис на секунду задумался.
— Красота в глазах смотрящего, — сказал он, утягивая Тари себе на колени. — Уверяю тебя, не всем по душе ни моя манера общения, ни мой характер, и даже библиотеку некоторые подвергали осмеянию.
Последнее он произнёс с нескрываемым возмущением в голосе, и Тари от неожиданности рассмеялась. Он легонько сжал её в объятьях и опустил голову.
— Тари, прекрасная моя, — щекотно прошептал Артис ей в шею, и по спине побежали мурашки. — Я очарован твоей искренностью, которая пробивается даже через стыдливость, твоей отвагой, которая берёт верх над осторожностью, твоим цепким разумом, который не затуманен наивностью. Ты спасла мою жизнь, рискуя своей, хотя по логике вещей защищать стоило бы именно тебя.
И потом вдруг добавил со всей серьёзностью:
— И я совершенно счастлив, что ты уже полноценная адептка марлейского крыла. Моя жизнь стала бы совершенно невыносимой, будь ты моей студенткой.
Тари извернулась, чтобы быть с ним лицом к лицу и выспросить, чем она могла бы испортить ему жизнь в качестве студентки, но Артис воспользовался моментом, чтобы поцеловать её. Сначала легко, будто утешительно, но стоило Тари развернуться к нему и расслабиться, утонуть в нежных касаниях, как он тут же опрокинул её на лавку. Поцелуй стал требовательнее, длинные пальцы скользнули под её свитер, и Тари чуть охнула, когда он погладил её сосок. От её вздоха у Артиса будто сменилось настроение. Он поцеловал её глубоко, играя с языком, пока Тари не почувствовала, что задыхается, и не попыталась вывернуться. Тогда он переместился ниже, поднял свитер и коснулся губами груди. Он облизал сначала один сосок, потом второй и вернулся к первому, медленно обводя языком его по спирали, но будто избегая самого чувствительного места. От контраста холодного воздуха и горячих касаний у Тари мутилось в голове. Ей хотелось, чтобы он коснулся её сильнее, и она выгнулась ему навстречу. Артис послушно втянул её сосок в рот, а второй, ещё влажный, сжал пальцами.
Он ласкал её грудь до тех пор, пока Тари не потерялась во времени и пространстве. Её руки гладили его плечи, путались в волосах, а стоны перешли в бессвязные всхлипы и просьбы о чём-то большем. Артис вывернулся из её рук, на секунду будто оставив её одну.
— Что? — спросила она и почувствовала, как с неё стягивают бельё. Она приподняла бёдра, чтобы было удобнее.
— Послушная девочка, — шепнул где-то в темноте Артис, и вдруг сжал её колени и потянул в сторону так, что её бёдра почти соскользнули с лавки. Она взбрыкнула ногами в воздухе в поисках опоры.
— Не бойся, обопрись на меня.
Тари почувствовала его плечи под своими бёдрами и замерла. Он провёл языком по нежной коже на внутренней стороне, забираясь повыше.
— А ра-разве… — Тари сама была не уверена, что хочет спросить, но Артис, похоже, не сомневался.
Его дыхание практически обжигало, и когда он скользнул в неё пальцами, Тари застонала, а когда язык начал неторопливо изучать её складочки, вскрикнула. Непривычные ощущения заставили её полностью сосредоточится на движениях Артиса, и она вздрагивала, когда он касался особенно чувствительных мест. Он начал медленно, а потом ускорился, всё более и более уверенно лаская её, пока Тари не вздрогнула всем телом, потрясённая нахлынувшей волной ощущений.
— Ты в порядке? — спросил Артис, и Тари почудилась лёгкая насмешка.
— Наверное, — она пыталась совладать с дыханием.
— Это прекрасно, — он перевернул её, чуть стягивая вниз, и резко вошёл сзади, Тари только ахнуть успела, и зашептал ей на ухо. — У нас ещё полно времени сегодня… и завтра…
С каждым словом он резко двигался в ней, и Тари не могла ответить связно, только покрепче упёрлась в стену.
Позже он отнёс её, совершенно обессиленную, в кровать.
И так прошли полторы дюжины дней, пока Артис, вернувшись со своей дневной встречи, не сообщил:
— Меня вызывают в город.
На следующее утро они поднялись рано. Артис ураганом носился по дому, проверяя, всё ли убрано, спрятано, разложено по местам и защищено от мышей. Тари же готовится было особо не к чему, и она просто сидела в полюбившемся кресле у печки. Переодевшись в свою одежду, она даже как-то странно себя чувствовала – всё сидит по размеру и ужасно противно колется.
— Нам пора, — он подал ей руку и помог с верхней одеждой. До места телепортации Тари дошла сама. Почти всю дорогу они молчали. Артис хмурился и иногда невидяще упирался в пространство. Тари не хотела мешать его размышлениям, и изо всех сил пыталась отделаться от разъедающей тоски в душе.
Перед отправлением Артис вдруг обнял её, уперевшись лбом в плечо.
— Я буду занят несколько дней. Может, пару дюжин, не знаю. Думаю, каждый день, проведённый в бегах, мне придётся отработать вдвойне.
— Понимаю, — Тари обняла его в ответ, прижалась щекой к щеке. Так они и телепортировались. Артис сделал два прыжка — один до северного крыла, второй — до Марлея. Здесь их появления никто не ждал, и они очутились в тёмном и пустом помещении только вдвоём.
— Мы на месте? — уточнил Артис озираясь.
— Да, спасибо, — Тари опять замутило, и она закрыла глаза, дожидаясь, пока пройдёт головокружение.
— Держись, — она почувствовала лёгкий поцелуй в лоб — Мне пора. Не знаю, когда всё кончится, но надеюсь, что как можно скорее.
Когда Тари открыла глаза, в комнате, кроме неё, никого не было.
Первым делом она отправилась к магистру Тарнасу и доложила обо всём, что происходило в Тель-Астии. Он уже знал в общих чертах, видимо, передали всё же весточку от Артиса, но Тарнас жаждал подробностей. И, похоже, крови как минимум магистра Леопольда, а то и половины северного крыла ордена. Тари пересказывала, как подслушала любовников на лестнице, как потом отыскала концы заговора, и Тарнас подловил её на признании.
— Ты же много лун ничего не прорицала. Что это за знаки такие? — спросил он удивлённо, и ей пришлось, наконец, рассказать про свои непристойные вещие сны. Хотя и сейчас про участие в них Артиса и их отношения она всё же умолчала, не нашлось никаких сил сформулировать даже для самой себя, что между ними происходит.
Артис подхватил её под бёдра. Потеряв опору под ногами, Тари взвизгнула и вцепилась в его плечи, пытаясь удержаться. Руки скользили, и она боялась упасть. Он шагнул и прижал её к горячей стене, сжал бёдра, опуская чуть ниже и нетерпеливо вошёл. Тари застонала, обхватывая его руками и ногами. Запах розы и пряностей дурманил ей голову, а кожа горела. Она чувствовала шершавую стену за спиной, его гладкое маслянистое тело, вжимавшееся в неё, его неровное дыхание и частые толчки. Она немного съехала вниз, и он вошёл в неё неожиданно глубоко, ещё и ещё. Разрядка пришла внезапно, Тари вся сжалась, упираясь головой ему в плечо.
— Какая ты быстрая… и громкая, оказывается, — прошептал ей Артис, когда сладкие спазмы затихли. Тари подняла голову, пытаясь сфокусироваться. Она кричала? Артис смотрел на неё, словно завороженный. На лицо, на губы, на тело, и снова на лицо, и Тари закрыла глаза. Он приостановился, давая ей передохнуть. Сейчас Тари была слишком чувствительна, и его касания раз за разом вызывали в ней дрожь. Она не знала, просить ли его продолжить или остановиться. Сам Артис предпочёл продолжить. Он шептал её имя, вжимая в стену, и медленно двигался. Постепенно возбуждение снова нарастало, и Тари обнимала его всё сильнее, не в силах удержать стоны. Артис ускорился. Опять Тари потеряла себя среди его настойчивой страсти, но в этот раз кричала она не одна.
Артис осторожно поставил её на пол. Ноги дрожали, спину саднило. Она поморщилась, тщетно пытаясь увидеть царапинки. Тэрн развернул её, и она почувствовала, как от его рук вновь расходится ледяное покалывание.
— До завтра всё пройдёт, — пообещал он и добавил:
— Прости.
Тари вместо ответа потянула его к себе и поцеловала.
— Вдвоём и вправду интереснее.
Артис хмыкнул, растирая руки.
— Пойдём лучше в воду. Если у меня сегодня болели только плечи, то завтра болеть будет всё.
— Сейчас ты точно сам виноват, — ответила Тари, с независимым видом пробуя воду в большом бассейне ногой. Она показалась не такой уж и горячей.
***
Дни в зимнем доме проходили настолько спокойно, что Тари порой даже забывала, что они прячутся, что где-то кипит работа ордена и все ищут заговорщиков. Они будто вернулись к рутине до нападения, и оба занялись привычной работой.
Тари описала столько своих снов, сколько могла. Особенно Артиса заинтересовал миф о Ние-матери, который она видела в театре. Он вновь и вновь просил её пересказать сцену и каждый раз хмурился. Они соотносили их с наработками и марлейского, и северного крыльев, записывали новые толкования, которые возникали в контексте. Иногда они занимались тэрнийским, и Тари выучила алфавит, длинный, на сорок шесть букв и освоила счёт до тысячи. Каждый день около полудня Артис отправлялся на встречу, где обменивался с неизвестными Тари коллегами новостями и идеями. Как-то он привёз целый мешок продуктов: творог, яйца, два вида сыра, клубничное варенье, по которому так тосковала Тари, и даже крынку молока.
— Попросил уважаемых магистров заглянуть для нас на рынок, — довольно фыркнул Артис, аккуратно разбирая сумку.
Вечером Тари, чисто вымытая и окутанная запахом розового масла, сидела на лавке у печи рядом с Артисом и грела руки о стакан с глинтвейном. Нос щекотали запахи брусники и мяты, поднимавшиеся от вина. Тари размышляла о том, хочется ли ей на завтрак творога с вареньем, или блинов с вареньем, или блинов с творогом и вареньем, а сидевший за её спиной Артис разбирал её копну редким гребнем. Тари считала сей труд совершенно неблагодарным, но тэрн любил вызовы.
— Знаешь, — призналась неожиданно Тари, — так я бы сидела целую вечность.
— Надеюсь всё же пораньше закончить с твоими волосами, — отозвался Артис, осторожно расчёсывая особо упрямую прядь. Потом задумался. — Но было бы неплохо остаться здесь подольше. Работа идёт, защитные артефакты работают, за молоком только далеко добираться.
Тари не была уверена, говорят ли они об одном, и сомнения точили её изнутри. Она и хотела, и боялась загадать себе вечность в этом доме. Да даже в любом другом, просто рядом с неожиданно запавшим в душу мэтром.
— Артис, — собралась она с силами спросить. — А почему… почему ты вообще всё это делаешь?
— У тебя очень приятные на ощупь волосы. А медитативная работа помогает сосредоточиться.
— Я про другое… — Тари стушевалась.
— Почему я прорицаю для Короны? Почему я живу в уединённом доме в снежном лесу? — спросил он, откладывая гребень и обнимая её со спины.
Тари прижалась к нему, ныряя в травянистый запах и уже привычное тепло. Она была уверена, что он понял её вопрос, но почему-то не хочет отвечать, поэтому легонько стукнула его по колену.
— Тебе стоит научиться использовать слова, — ласково пожурил её в ответ Артис. — Ты много держишь в себе и мало рассказываешь.
— Это непросто.
— Тари, о чём ты хочешь спросить?
Она съёжилась у него в руках, прижалась сильнее и подумала, что глупо одновременно и искать защиты в объятиях Артиса, и бояться посмотреть ему в глаза.
— Почему ты со мной? — она хотела спросить, просто ли он с ней развлекается от скуки, но не смогла.
— Потому что ты мне нравишься, Тари, — сразу ответил Артис безо всякого замешательства.
Тари извернулась, чтобы взглянуть на его лицо. Он смотрел прямо и без малейшего смущения, и ей стало немножко обидно.
— И чем это я тебе нравлюсь? — пробурчала она, подтягивая ноги к груди и пряча в них пылающие щёки.
— Давай сначала ты расскажешь, почему ты со мной, — Тари спиной почувствовала его смешок.
— Ничего я не скажу.
— Но Тари, разве справедливо оставлять меня в неведении? Женское сердце переменчиво и не поддаётся провидению. Вдруг ты соблазнила меня ради развлечения и сейчас смеёшься внутри над моими наивными словами?
— Я соблазнила наивного тебя? — взвилась Тари. Она вскочила с лавки и вытянулась во весь свой невеликий рост, чтобы гневно взглянуть в бесстыжие тэрнийские глаза. Артис улыбался.
— Наконец-то ты на меня смотришь.
Тари показалось, что он над ней издевается, но она подавила усилием воли желание убежать. Иногда своим страхам нужно взглянуть в лицо. Тем более если лицо такое привлекательное.
— Я тебя не соблазняла, — сказала она, надеясь, что звучит уверенно. — Ты сам меня здесь поселил, выдал странную одежду, гладил…
Тари запнулась, а потом выдавила из себя:
— Сам говорил, что я на тебя просто смотрела.
— Всё так, — согласился Артис, чуть придвигаясь к ней и приобнимая за талию. — Утащил сокровище в логово, спрятал, увлёк и соблазнил. Ай, не бей меня.
— Почему ты надо мной смеёшься? — с тоской спросила Тари, потирая руку, которую ушибла о плечо сухощавого тэрна. — Только что ты говорил другое.
— Я не смеюсь, — Артис подул ей на ладонь, и по ней разбежались колкие касания магии. — Я просто хочу сказать, что ты много размышляешь обо мне и о моих чувствах, но ни разу не открылась сама. А я прорицатель, а не телепат, мне тоже нужно услышать тебя, и я готов с тобой поговорить открыто. О нас, о будущем, о чём хочешь. Что ты чувствуешь сейчас, Тари?
Повисла тишина. Для Тари она казалась неловкой и на секунду она задумалась о побеге, но Артис смотрел на неё, не отрываясь, и будто удерживал на месте своей волшебной синевой глаз.
— Мне нравится… быть с тобой, — призналась она, зачарованная его взглядом. — Мне нравишься ты.
— И чем это я тебе нравлюсь? — повторил Артис её вопрос. Он улыбался, но сейчас Тари верила, что это не насмешка.
— Так нечестно. С тобой-то всё ясно, — ответила она. Скрывать уже почти нечего, кроме, разве что, снов.
— Мне неясно. — чуть капризно заявил Артис. — Если бы я застрял тут с самим собой или с другим занудным провидцем с кучей тайн, мне бы пришлось ополовинить ту бочку с вином, чтобы не сойти с ума.
— Как неясно? Ты красивый…
— Ты тоже, — немедленно перебил он.
Тари посмотрела на него возмущённо. Опять издевается.
— Не гляди на меня так, — Артиса будто невозможно было смутить. — Мне больше лет, чем хотелось бы, но зато я совершенно точно уверен в том, что нахожу красивым, прекрасным, очаровательным и привлекательным. И мне нет нужды оглядываться на мнения других.
С каждым эпитетом к щекам Тари приливали новые волны жара.
— И это тоже, — простонала она тихо. — Красивый, уверенный в себе загадочный тэрн с шикарной библиотекой. Что тут могло не понравиться?
Артис на секунду задумался.
— Красота в глазах смотрящего, — сказал он, утягивая Тари себе на колени. — Уверяю тебя, не всем по душе ни моя манера общения, ни мой характер, и даже библиотеку некоторые подвергали осмеянию.
Последнее он произнёс с нескрываемым возмущением в голосе, и Тари от неожиданности рассмеялась. Он легонько сжал её в объятьях и опустил голову.
— Тари, прекрасная моя, — щекотно прошептал Артис ей в шею, и по спине побежали мурашки. — Я очарован твоей искренностью, которая пробивается даже через стыдливость, твоей отвагой, которая берёт верх над осторожностью, твоим цепким разумом, который не затуманен наивностью. Ты спасла мою жизнь, рискуя своей, хотя по логике вещей защищать стоило бы именно тебя.
И потом вдруг добавил со всей серьёзностью:
— И я совершенно счастлив, что ты уже полноценная адептка марлейского крыла. Моя жизнь стала бы совершенно невыносимой, будь ты моей студенткой.
Тари извернулась, чтобы быть с ним лицом к лицу и выспросить, чем она могла бы испортить ему жизнь в качестве студентки, но Артис воспользовался моментом, чтобы поцеловать её. Сначала легко, будто утешительно, но стоило Тари развернуться к нему и расслабиться, утонуть в нежных касаниях, как он тут же опрокинул её на лавку. Поцелуй стал требовательнее, длинные пальцы скользнули под её свитер, и Тари чуть охнула, когда он погладил её сосок. От её вздоха у Артиса будто сменилось настроение. Он поцеловал её глубоко, играя с языком, пока Тари не почувствовала, что задыхается, и не попыталась вывернуться. Тогда он переместился ниже, поднял свитер и коснулся губами груди. Он облизал сначала один сосок, потом второй и вернулся к первому, медленно обводя языком его по спирали, но будто избегая самого чувствительного места. От контраста холодного воздуха и горячих касаний у Тари мутилось в голове. Ей хотелось, чтобы он коснулся её сильнее, и она выгнулась ему навстречу. Артис послушно втянул её сосок в рот, а второй, ещё влажный, сжал пальцами.
Он ласкал её грудь до тех пор, пока Тари не потерялась во времени и пространстве. Её руки гладили его плечи, путались в волосах, а стоны перешли в бессвязные всхлипы и просьбы о чём-то большем. Артис вывернулся из её рук, на секунду будто оставив её одну.
— Что? — спросила она и почувствовала, как с неё стягивают бельё. Она приподняла бёдра, чтобы было удобнее.
— Послушная девочка, — шепнул где-то в темноте Артис, и вдруг сжал её колени и потянул в сторону так, что её бёдра почти соскользнули с лавки. Она взбрыкнула ногами в воздухе в поисках опоры.
— Не бойся, обопрись на меня.
Тари почувствовала его плечи под своими бёдрами и замерла. Он провёл языком по нежной коже на внутренней стороне, забираясь повыше.
— А ра-разве… — Тари сама была не уверена, что хочет спросить, но Артис, похоже, не сомневался.
Его дыхание практически обжигало, и когда он скользнул в неё пальцами, Тари застонала, а когда язык начал неторопливо изучать её складочки, вскрикнула. Непривычные ощущения заставили её полностью сосредоточится на движениях Артиса, и она вздрагивала, когда он касался особенно чувствительных мест. Он начал медленно, а потом ускорился, всё более и более уверенно лаская её, пока Тари не вздрогнула всем телом, потрясённая нахлынувшей волной ощущений.
— Ты в порядке? — спросил Артис, и Тари почудилась лёгкая насмешка.
— Наверное, — она пыталась совладать с дыханием.
— Это прекрасно, — он перевернул её, чуть стягивая вниз, и резко вошёл сзади, Тари только ахнуть успела, и зашептал ей на ухо. — У нас ещё полно времени сегодня… и завтра…
С каждым словом он резко двигался в ней, и Тари не могла ответить связно, только покрепче упёрлась в стену.
Позже он отнёс её, совершенно обессиленную, в кровать.
И так прошли полторы дюжины дней, пока Артис, вернувшись со своей дневной встречи, не сообщил:
— Меня вызывают в город.
На следующее утро они поднялись рано. Артис ураганом носился по дому, проверяя, всё ли убрано, спрятано, разложено по местам и защищено от мышей. Тари же готовится было особо не к чему, и она просто сидела в полюбившемся кресле у печки. Переодевшись в свою одежду, она даже как-то странно себя чувствовала – всё сидит по размеру и ужасно противно колется.
— Нам пора, — он подал ей руку и помог с верхней одеждой. До места телепортации Тари дошла сама. Почти всю дорогу они молчали. Артис хмурился и иногда невидяще упирался в пространство. Тари не хотела мешать его размышлениям, и изо всех сил пыталась отделаться от разъедающей тоски в душе.
Перед отправлением Артис вдруг обнял её, уперевшись лбом в плечо.
— Я буду занят несколько дней. Может, пару дюжин, не знаю. Думаю, каждый день, проведённый в бегах, мне придётся отработать вдвойне.
— Понимаю, — Тари обняла его в ответ, прижалась щекой к щеке. Так они и телепортировались. Артис сделал два прыжка — один до северного крыла, второй — до Марлея. Здесь их появления никто не ждал, и они очутились в тёмном и пустом помещении только вдвоём.
— Мы на месте? — уточнил Артис озираясь.
— Да, спасибо, — Тари опять замутило, и она закрыла глаза, дожидаясь, пока пройдёт головокружение.
— Держись, — она почувствовала лёгкий поцелуй в лоб — Мне пора. Не знаю, когда всё кончится, но надеюсь, что как можно скорее.
Когда Тари открыла глаза, в комнате, кроме неё, никого не было.
***
Первым делом она отправилась к магистру Тарнасу и доложила обо всём, что происходило в Тель-Астии. Он уже знал в общих чертах, видимо, передали всё же весточку от Артиса, но Тарнас жаждал подробностей. И, похоже, крови как минимум магистра Леопольда, а то и половины северного крыла ордена. Тари пересказывала, как подслушала любовников на лестнице, как потом отыскала концы заговора, и Тарнас подловил её на признании.
— Ты же много лун ничего не прорицала. Что это за знаки такие? — спросил он удивлённо, и ей пришлось, наконец, рассказать про свои непристойные вещие сны. Хотя и сейчас про участие в них Артиса и их отношения она всё же умолчала, не нашлось никаких сил сформулировать даже для самой себя, что между ними происходит.
