— Только не стоит называть меня мэтром!
— А вы… а ты, — поправилась Тари, после того как его перекосило, — сильно впечатлился.
— «Мэтр», срывающееся с губ женщины, ещё мгновение назад кричавшей от страсти в моих объятиях, совершенно выводит из равновесия, — витиевато пояснил Артис, возвращаясь к плите. Тари решила, что выражение лица у неё наверняка глупое. Она села в полюбившееся кресло. Артис перелил её кофе.
— Ты же помнишь, как меня зовут? — спросил он, передавая глиняный стакан ей прямо в руки и наклоняясь к ней низко-низко.
— Да, Артис, — ответила Тари, зачарованная его близостью и нежным тоном. Ей, конечно, стоило бы возмутиться: не настолько низко она пала, чтобы отдаться кому-то, не зная даже имени. Но не признаваться же, что она давно по нему вздыхает и выяснила всё, что могла.
Артис хмыкнул и невесомо поцеловал её в губы, а потом как ни в чём ни бывало повернулся к печи. Тари коснулась пальцами подбородка. Наверняка сейчас её лицо выглядит не просто глупо, а невероятно глупо. Она вздохнула и отхлебнула кофе. Он действительно отдавал гарью и при этом казался слишком водянистым и ненастоявшимся, но более восхитительного напитка она ещё не пробовала.
Артис подал ей тарелку со вчерашней кашей, и она отставила стакан. Он опёрся бедром о стол и сложил руки на груди. На секунду Тари стало невероятно странно — как же так, откуда он взялся перед ней во плоти, расслабленный и домашний?
— Хлеба купить пока не получится, нам пока нельзя попадаться на глаза, — сказал Артис. — Я перебрал запасы. Есть сухари, крупы, сыр, чечевица, кофе, несколько пучков душистых трав, сушёные ягоды и вяленое мясо. Мёда должно быть пару горшочков. И, конечно, запасы эля — утопиться можно.
Он извиняющимся тоном продолжил:
— Последнее время я живу в городе, а сюда только в свободные дни приезжал. И как-то я не готовился к осаде. С голоду не умрём, конечно, но не уверен, придётся ли тебе по вкусу подобный выбор. Можно ещё сходить на охоту, но потребуется доля везения, зимой дичи маловато.
Тари ела кашу с мясом, пикантную, ароматную и солёную и мысленно сравнивала со своим обычным сухим тостом на завтрак. И он извиняется? Вот она, дворянская жизнь!
— А мука есть? — уточнила Тари, оставив страдания бедной безродной горожанки при себе.
— Только ржаная, — ответил Артис, накладывая ещё одну порцию каши.
— Я могу сделать галеты или лепёшки. И поставить закваску. День на третий попробуем испечь хлеб, — она съела ещё ложку и вдумчиво добавила. — Хотя обычно дней пять нужно. Да ещё и на таком холоде. А-а?
Артис замер над своей тарелкой и смотрел на неё, не отрываясь. Тари недоумённо подняла голову, он быстро поцеловал её ещё раз и только тогда начал завтракать, отчего-то посмеиваясь. Тари решила, что тэрны слишком необъяснимы в своих мыслях.
После завтрака они чуть прибрались. Тари перевернула свои ещё влажные вещи, развешивая их рядом с печкой. Оставалась половина чистых полотенец, но остальные следовало сполоснуть. Движимая муками совести за вчерашнюю бесполезность Тари хотела заняться стиркой немедленно, но Артис покачал головой.
— К сожалению, у нас есть дела поважнее. Моё исчезновение уже должны были заметить и поднять тревогу. Надо передать весточку Тарнасу как можно скорее, но сначала попробуем обобщить известное нам.
Он отвёл её в кабинет и попросил повторить рассказанное вчера. Тари на секунду померещилось, что они вернулись обратно в Тель-Астию, а нападение ей просто приснилось. Но тут же пришлось во всех деталях вспоминать вчерашнее и наваждение прошло. Около часа она сбивчиво выуживала из памяти фрагменты подслушанных разговоров и осколки снов, а Артис записывал. Картина складывалась мрачная сама по себе, но с учётом всех предыдущих знаков предательства и заговора, которые предрекли в Ордене... предатели уже начали атаку. Артис, по обыкновению, постучал пальцами по столу, будто в такт своим мыслям.
— Думаю, одним Тарнасом не обойтись, нужно дать знак проверенным людям из ордена Строгости. И ради этого мне придётся выйти из защитной зоны на несколько часов.
Тари почувствовала укол беспокойства. Видимо, оно отразилось и на её лице, потому что Артис тут же встал и приобнял её за плечи.
— Твоя забота меня греет, — шепнул он ей в макушку. — Не переживай, я осторожен и незаметен, когда хочу. Уже вечером вернусь, и ты мне расскажешь, отчего я оказался тебе вдруг столь дорог.
Тари почувствовала, что опять краснеет. Артис отстранился и махнул в сторону книжного шкафа, на который она не обращала раньше внимания.
— Любые книги в твоём распоряжении. И купальня, и кухня, весь дом. Хотя в подвал спускаться я бы не советовал, особенно без штанов и чулок. Там ледник и даже холоднее, чем на улице.
— А стирать как? — тут же поинтересовалась Тари, прикрывая ладонями горящие щёки. Она рвалась приносить пользу.
Артис всем лицом выразил сомнение, но отговаривать не стал:
— Доска и бадья в комнате перед термами. Там же где-то должно быть и мыло. Если выйти на задний двор через купальни, увидишь верёвки. Не знаю только, достанешь ли ты до них. Если нет — оставь, я сам развешу.
И именно с этими словами Артис отправился по делам государственной важности.
Тари осталась в кабинете. Робея, она прошлась по комнате, коснулась изящной хрустальной чернильницы на столе. Кабинет напоминал своего хозяина: светлое помещение, полное книг и обставленное с элегантной роскошью. Она коснулась корешков книг на полках. В ордене библиотека больше, но здесь бросались в глаза древние корешки, украшенные золотом и камнями. Она вытащила и раскрыла случайную, скользнула взглядом по схемам небесных сфер. Прорицания. Почти все книги оказались на тэрнийском, и Тари не знала, какие именно сочинения перед ней, но с сожалением поняла, что упускает очень многое из-за языка.
Впрочем, грустить некогда, пока Артис занят, нужно навести порядок. А то он, наверное, считает её совсем нелепой. Сначала Тари сунула нос во все мешки на кухне и отыскала муку. Смешала муку с водой в горшке и закрыла его тряпицей. Долго вымеряла расстояние до печи. Закваске нельзя ни мёрзнуть, ни перегреваться. А потом решилась всё же постирать.
Воду в бадью набрала под стекающим водопадом в купальне. Полотенца сполоснула без мыла, а вот своё бельё и чулки простирала более тщательно. В бесконечном количестве горячей воды стирать гораздо проще. Развешивать действительно оказалось трудно — она не доставала руками до верёвок, и полотенца пришлось забрасывать. Брызги с них залили Тари с ног до головы, и она поспешила в дом, к печи, греться и готовить. Сполоснув горшок из-под каши, поставила воду с вяленым мясом и взялась за ржаные лепёшки. Среди всех произошедших странностей последних дней простые и понятные занятия казались очень умиротворяющими.
Артис вернулся ровно в тот момент, когда она стояла на стуле и изучала содержимое полок.
— Что ищешь? — спросил он, заходя на кухню.
— Что-нибудь в суп, а то пока одна вода.
Артис подошёл, заглянул в горшок, на секунду задумался. Зачерпнул в дальнем мешке пригоршню гороха, потом — безо всякого стула — достал несколько связок сушёных корешков, и от каждой отцепил по одному.
— Фенхель, морковь, петрушка, пастернак — перечислил он, забрасывая выбранное в тот же горшок. — Думаю, достаточно.
Тари спрыгнула со стула. Артис оценил высоту:
— Надо будет перевесить полки пониже.
— Всё нормально? — поинтересовалась Тари, завязывая мешок и собирая травы в один неаккуратный веник. Мысль, что ради неё вдруг будут перевешивать полки, она отодвинула на задний план, боясь обмануться простой вежливостью.
— С Империей — пока нет, но личном со мной сегодня ничего пугающего не случилось.
Артис не стал распространяться, как он смог скрыть своё присутствие и с кем именно он встречался, и Тари только порадовалась: она и так слишком многое видела и слышала. И так она несколько раз сегодня в ужасе замирала, прислушиваясь — ей мерещилось нападение.
Пока суп варился, Артис сходил в хранилище, где набрал кувшин эля и немного вина. Чтобы скрыть неловкость, Тари попросила рассказать о книгах в его кабинете. Коллекция действительно оказалась весьма захватывающей подборкой по предсказаниям. На марлейском диалекте тоже нашлось несколько томов и Тари схватила монографию по тэрнийскому сновидчеству.
— Не самое глубокое исследование. Касается сравнения человеческой и тэрнийской школ, а потому многое упускает, — отметил Артис, заглядывая ей через плечо. — Нас учат сначала по «Глазу судьбы», попробуй.
Он указал на том с третьей полки снизу. Тари пожала плечами:
— Я не владею тэрнийским.
— Жаль. Но ведь всё равно придётся его изучить для магистерских исследований.
Артис пустился в пространные объяснения о том, сколько всего нужно подготовить для попытки получить степень. Видимо, мэтр давно готовился к испытанию в магистры. Откровенно говоря, Тари предстояло ещё лет двадцать работы до шанса стать хотя бы мэтром — провидцы пользовались тэрнийской системой званий, которая трудно давалась людям, не доживавшим и до ста лет. Но она слушала, не перебивая: Артис увлёкся, разгорячился и стал на секунду гораздо ближе и понятнее. Да и вдруг всё же пригодится. От занятий их отвлёк запах гари с кухни, суп решил немного убежать.
После еды Артис спросил:
— Всё же, что с твоим даром?
Они сидели на кухне и Тари ополаскивала миски в тазу. Чтобы скрыть замешательство, она наклонилась с ковшом за водой.
— Я не вижу в свитках из Марлея ни одного упоминания о твоих снах за последние месяцы, но при этом ты упоминала видения, которые вели тебя.
Несмотря на возникшую внезапную близость и домашнюю обстановку, Тари опять чудовищно смутилась. Но теперь она стеснялась того, что утаила правду изначально, и теперь даже дело государственной важности не могло заставить её признаться.
Поэтому она опять соврала:
— Мои сны слишком обрывистые и невнятные. Я записывала их, но не сдавала.
— И где записи?
— В Марлее, у меня дома.
— Но они уже начали сбываться… — Артис покачал головой. — У тебя явно сильный дар. Неважно, насколько они сумбурные, надо их обязательно расшифровать.
— Я попробую рассказать, — выдавила из себя Тари.
Артис поманил её в кабинет. Он принёс туда второй стул и поставил рядом со своим. Тари собралась с духом и начала осторожно рассказывать детали из своих снов, стараясь подать их как отдельные обрывки и ничем не выдать сюжета. Дело шло тяжко — память у Тари была отличная, но с первых снов минуло несколько лун, а ведь надо вспомнить не только, что снилось, но и когда и в каком порядке. Артис записывал, уточняя детали, но Тари сомневалась, что из записей выйдет какой-то толк.
Воспоминания о снах перемешивались с воспоминаниями о вчерашней ночи. И в какой-то момент Тари вдруг особенно остро почувствовала близость Артиса: тепло от колена, которыми они почти соприкасались, травянистый запах на его одежде, которую носила она и тихий голос совсем рядом. Она замолчала. Артис повернулся к ней с немым вопросом, скользнул взглядом по лицу и почему-то легко улыбнулся. Тари насупилась, подозревая, что он видит её насквозь.
— Кажется, мы заработались.
Артис отложил перо и потянулся к Тари, запустил руку ей в волосы на затылке и поцеловал. Не безумный вчерашний поцелуй или невесомый утренний. Артис целовал её уверенно и изучающе, наблюдая из-за полуопущенных ресниц за реакцией. Она потянулась к нему и обняла за шею, Артис подхватил её под бёдра и пересадил боком к себе на колени, не разрывая поцелуя. Тари таяла. Наконец, Артис оторвался от неё.
— Думаю, нужно окунуться, — практически промурлыкал он, проводя пальцами по её шее над воротом.
— Опять? — удивилась Тари. Неужели она вспотела во время готовки и как-то неприятно пахнет?
— Отчего же, вместе мы ещё не принимали ванн. Только в моём воображении.
Тари вспомнила собственные вчерашние мысли в купальне и не стала отказываться. Артис отправил её вперёд, а сам пошёл за оставшимися полотенцами. Оказавшись в комнатке перед термами в одиночестве, Тари растерялась. Будет ли глупо раздеться и ждать его обнажённой? Поколебавшись, она сняла свитер и сорочку, и принялась расплетать волосы.
— Зачем тебе так много одежды? — поинтересовался Артис, выныривая из коридорчика. — Давай помогу.
Он опустился перед ней на колено и распустил завязки её штанов, давая им упасть. Тари топнула ногой, торопясь заплести последний узел в волосах. Артиса всё устраивало: он пробежал пальцами по её открывшимся бёдрам, сжал ягодицы. Нежно поцеловал ключицу, потёрся лбом, и вдруг коснулся губами соска. У Тари перехватило дыхание от неожиданной ласки.
— Замёрзнешь, — Артис любовался мурашками на её плечах. – Иди лучше в тепло.
И Тари немедленно сбежала. В купальне она нырнула под обжигающий водопад и стояла пару минут, привыкая к температуре, но почему-то даже струи воды на её теле показались ей слишком чувственными. Она потянулась к нише за мылом и начала рассеяно намыливаться. Артис не заставил себя долго ждать. Поток воды как будто прервался. Тари посмотрела вверх — конечно, его перекрыл тэрн, сунув голову в струю прямо над ней.
— Дай-ка, — он вытащил из ниши ещё и мочалку, взбил плотную пену и вернул Тари мыло. Потом сел прямо на тёплые камни пола и попросил. — Помой мне голову.
Тари несколько раз провела по его волосам бруском, а потом осторожно начала массировать ему голову, стараясь не дать пене попасть Артису в глаза. Он тоже времени не терял — не слишком сильно, но ощутимо прошёлся мочалкой по бёдрам Тари, по бокам, по груди и плечам, намыливая всё тело. Он доставал даже до спины, но Тари пришлось подойти совсем в упор. Такая забота казалась ей и смешной, и волнующей. Закончив с волосами, Тари обратно отобрала у него мочалку, потёрла уже его, любуясь заметным рельефом под бледной кожей. Мыло всё же стекло Артису на лицо, и, когда ему надоело зажмуриваться, он вдруг встал и нырнул под водопад вместе с Тари. Сполоснул волосы, лицо и принялся смывать с Тари пену. Его руки скользили по ней, будто бы случайно касаясь чувствительных точек. Тари задерживала дыхание каждый раз, когда он задевал её грудь или пробегал пальцами вдоль позвоночника. Она прижалась к нему поближе и запустила руки в его волосы, проверяя, промыта ли пена, и телом ощутила, что их близость волнует не только её.
Артис мягко подтолкнул её в спину к стене, потянулся к нише и перебрал масла.
— Смотри, — между делом рассказывал он, открывая флаконы и опуская их к Тари, давая ей почувствовать аромат, — вот для волос, использовать по несколько капель, тут мацерат крапивы для кожи головы, а здесь уже для тела.
Артис выбрал небольшой стеклянный флакон, принюхался
— А думал, и не пригодятся подарки с юга.
Тонкой струйкой он налил масла прямо на плечи Тари. Тягуче запахло розой, а с ней чуть-чуть лесом и прелыми листьями, в сопровождении бархатистых пряных нот в шлейфе. Аромат раздался сладкий и сильный, захватывающий всё её внимание. Масло сбегало по рукам, по спине и груди. Артис осторожно размазал его, размял Тари плечи, спину. Не массаж, а дразнящие и поглаживающие движения. Его ладони скользили по маслу, и Тари закрыла глаза, прислушиваясь к новым ощущениям. Артис присел на колени, массируя её бёдра и ягодицы, потянулся к нежной коже на внутренней стороне бедра, ненавязчиво чуть разводя её ноги.
— А вы… а ты, — поправилась Тари, после того как его перекосило, — сильно впечатлился.
— «Мэтр», срывающееся с губ женщины, ещё мгновение назад кричавшей от страсти в моих объятиях, совершенно выводит из равновесия, — витиевато пояснил Артис, возвращаясь к плите. Тари решила, что выражение лица у неё наверняка глупое. Она села в полюбившееся кресло. Артис перелил её кофе.
— Ты же помнишь, как меня зовут? — спросил он, передавая глиняный стакан ей прямо в руки и наклоняясь к ней низко-низко.
— Да, Артис, — ответила Тари, зачарованная его близостью и нежным тоном. Ей, конечно, стоило бы возмутиться: не настолько низко она пала, чтобы отдаться кому-то, не зная даже имени. Но не признаваться же, что она давно по нему вздыхает и выяснила всё, что могла.
Артис хмыкнул и невесомо поцеловал её в губы, а потом как ни в чём ни бывало повернулся к печи. Тари коснулась пальцами подбородка. Наверняка сейчас её лицо выглядит не просто глупо, а невероятно глупо. Она вздохнула и отхлебнула кофе. Он действительно отдавал гарью и при этом казался слишком водянистым и ненастоявшимся, но более восхитительного напитка она ещё не пробовала.
Артис подал ей тарелку со вчерашней кашей, и она отставила стакан. Он опёрся бедром о стол и сложил руки на груди. На секунду Тари стало невероятно странно — как же так, откуда он взялся перед ней во плоти, расслабленный и домашний?
— Хлеба купить пока не получится, нам пока нельзя попадаться на глаза, — сказал Артис. — Я перебрал запасы. Есть сухари, крупы, сыр, чечевица, кофе, несколько пучков душистых трав, сушёные ягоды и вяленое мясо. Мёда должно быть пару горшочков. И, конечно, запасы эля — утопиться можно.
Он извиняющимся тоном продолжил:
— Последнее время я живу в городе, а сюда только в свободные дни приезжал. И как-то я не готовился к осаде. С голоду не умрём, конечно, но не уверен, придётся ли тебе по вкусу подобный выбор. Можно ещё сходить на охоту, но потребуется доля везения, зимой дичи маловато.
Тари ела кашу с мясом, пикантную, ароматную и солёную и мысленно сравнивала со своим обычным сухим тостом на завтрак. И он извиняется? Вот она, дворянская жизнь!
— А мука есть? — уточнила Тари, оставив страдания бедной безродной горожанки при себе.
— Только ржаная, — ответил Артис, накладывая ещё одну порцию каши.
— Я могу сделать галеты или лепёшки. И поставить закваску. День на третий попробуем испечь хлеб, — она съела ещё ложку и вдумчиво добавила. — Хотя обычно дней пять нужно. Да ещё и на таком холоде. А-а?
Артис замер над своей тарелкой и смотрел на неё, не отрываясь. Тари недоумённо подняла голову, он быстро поцеловал её ещё раз и только тогда начал завтракать, отчего-то посмеиваясь. Тари решила, что тэрны слишком необъяснимы в своих мыслях.
После завтрака они чуть прибрались. Тари перевернула свои ещё влажные вещи, развешивая их рядом с печкой. Оставалась половина чистых полотенец, но остальные следовало сполоснуть. Движимая муками совести за вчерашнюю бесполезность Тари хотела заняться стиркой немедленно, но Артис покачал головой.
— К сожалению, у нас есть дела поважнее. Моё исчезновение уже должны были заметить и поднять тревогу. Надо передать весточку Тарнасу как можно скорее, но сначала попробуем обобщить известное нам.
Он отвёл её в кабинет и попросил повторить рассказанное вчера. Тари на секунду померещилось, что они вернулись обратно в Тель-Астию, а нападение ей просто приснилось. Но тут же пришлось во всех деталях вспоминать вчерашнее и наваждение прошло. Около часа она сбивчиво выуживала из памяти фрагменты подслушанных разговоров и осколки снов, а Артис записывал. Картина складывалась мрачная сама по себе, но с учётом всех предыдущих знаков предательства и заговора, которые предрекли в Ордене... предатели уже начали атаку. Артис, по обыкновению, постучал пальцами по столу, будто в такт своим мыслям.
— Думаю, одним Тарнасом не обойтись, нужно дать знак проверенным людям из ордена Строгости. И ради этого мне придётся выйти из защитной зоны на несколько часов.
Тари почувствовала укол беспокойства. Видимо, оно отразилось и на её лице, потому что Артис тут же встал и приобнял её за плечи.
— Твоя забота меня греет, — шепнул он ей в макушку. — Не переживай, я осторожен и незаметен, когда хочу. Уже вечером вернусь, и ты мне расскажешь, отчего я оказался тебе вдруг столь дорог.
Тари почувствовала, что опять краснеет. Артис отстранился и махнул в сторону книжного шкафа, на который она не обращала раньше внимания.
— Любые книги в твоём распоряжении. И купальня, и кухня, весь дом. Хотя в подвал спускаться я бы не советовал, особенно без штанов и чулок. Там ледник и даже холоднее, чем на улице.
— А стирать как? — тут же поинтересовалась Тари, прикрывая ладонями горящие щёки. Она рвалась приносить пользу.
Артис всем лицом выразил сомнение, но отговаривать не стал:
— Доска и бадья в комнате перед термами. Там же где-то должно быть и мыло. Если выйти на задний двор через купальни, увидишь верёвки. Не знаю только, достанешь ли ты до них. Если нет — оставь, я сам развешу.
И именно с этими словами Артис отправился по делам государственной важности.
Тари осталась в кабинете. Робея, она прошлась по комнате, коснулась изящной хрустальной чернильницы на столе. Кабинет напоминал своего хозяина: светлое помещение, полное книг и обставленное с элегантной роскошью. Она коснулась корешков книг на полках. В ордене библиотека больше, но здесь бросались в глаза древние корешки, украшенные золотом и камнями. Она вытащила и раскрыла случайную, скользнула взглядом по схемам небесных сфер. Прорицания. Почти все книги оказались на тэрнийском, и Тари не знала, какие именно сочинения перед ней, но с сожалением поняла, что упускает очень многое из-за языка.
Впрочем, грустить некогда, пока Артис занят, нужно навести порядок. А то он, наверное, считает её совсем нелепой. Сначала Тари сунула нос во все мешки на кухне и отыскала муку. Смешала муку с водой в горшке и закрыла его тряпицей. Долго вымеряла расстояние до печи. Закваске нельзя ни мёрзнуть, ни перегреваться. А потом решилась всё же постирать.
Воду в бадью набрала под стекающим водопадом в купальне. Полотенца сполоснула без мыла, а вот своё бельё и чулки простирала более тщательно. В бесконечном количестве горячей воды стирать гораздо проще. Развешивать действительно оказалось трудно — она не доставала руками до верёвок, и полотенца пришлось забрасывать. Брызги с них залили Тари с ног до головы, и она поспешила в дом, к печи, греться и готовить. Сполоснув горшок из-под каши, поставила воду с вяленым мясом и взялась за ржаные лепёшки. Среди всех произошедших странностей последних дней простые и понятные занятия казались очень умиротворяющими.
Артис вернулся ровно в тот момент, когда она стояла на стуле и изучала содержимое полок.
— Что ищешь? — спросил он, заходя на кухню.
— Что-нибудь в суп, а то пока одна вода.
Артис подошёл, заглянул в горшок, на секунду задумался. Зачерпнул в дальнем мешке пригоршню гороха, потом — безо всякого стула — достал несколько связок сушёных корешков, и от каждой отцепил по одному.
— Фенхель, морковь, петрушка, пастернак — перечислил он, забрасывая выбранное в тот же горшок. — Думаю, достаточно.
Тари спрыгнула со стула. Артис оценил высоту:
— Надо будет перевесить полки пониже.
— Всё нормально? — поинтересовалась Тари, завязывая мешок и собирая травы в один неаккуратный веник. Мысль, что ради неё вдруг будут перевешивать полки, она отодвинула на задний план, боясь обмануться простой вежливостью.
— С Империей — пока нет, но личном со мной сегодня ничего пугающего не случилось.
Артис не стал распространяться, как он смог скрыть своё присутствие и с кем именно он встречался, и Тари только порадовалась: она и так слишком многое видела и слышала. И так она несколько раз сегодня в ужасе замирала, прислушиваясь — ей мерещилось нападение.
Пока суп варился, Артис сходил в хранилище, где набрал кувшин эля и немного вина. Чтобы скрыть неловкость, Тари попросила рассказать о книгах в его кабинете. Коллекция действительно оказалась весьма захватывающей подборкой по предсказаниям. На марлейском диалекте тоже нашлось несколько томов и Тари схватила монографию по тэрнийскому сновидчеству.
— Не самое глубокое исследование. Касается сравнения человеческой и тэрнийской школ, а потому многое упускает, — отметил Артис, заглядывая ей через плечо. — Нас учат сначала по «Глазу судьбы», попробуй.
Он указал на том с третьей полки снизу. Тари пожала плечами:
— Я не владею тэрнийским.
— Жаль. Но ведь всё равно придётся его изучить для магистерских исследований.
Артис пустился в пространные объяснения о том, сколько всего нужно подготовить для попытки получить степень. Видимо, мэтр давно готовился к испытанию в магистры. Откровенно говоря, Тари предстояло ещё лет двадцать работы до шанса стать хотя бы мэтром — провидцы пользовались тэрнийской системой званий, которая трудно давалась людям, не доживавшим и до ста лет. Но она слушала, не перебивая: Артис увлёкся, разгорячился и стал на секунду гораздо ближе и понятнее. Да и вдруг всё же пригодится. От занятий их отвлёк запах гари с кухни, суп решил немного убежать.
После еды Артис спросил:
— Всё же, что с твоим даром?
Они сидели на кухне и Тари ополаскивала миски в тазу. Чтобы скрыть замешательство, она наклонилась с ковшом за водой.
— Я не вижу в свитках из Марлея ни одного упоминания о твоих снах за последние месяцы, но при этом ты упоминала видения, которые вели тебя.
Несмотря на возникшую внезапную близость и домашнюю обстановку, Тари опять чудовищно смутилась. Но теперь она стеснялась того, что утаила правду изначально, и теперь даже дело государственной важности не могло заставить её признаться.
Поэтому она опять соврала:
— Мои сны слишком обрывистые и невнятные. Я записывала их, но не сдавала.
— И где записи?
— В Марлее, у меня дома.
— Но они уже начали сбываться… — Артис покачал головой. — У тебя явно сильный дар. Неважно, насколько они сумбурные, надо их обязательно расшифровать.
— Я попробую рассказать, — выдавила из себя Тари.
Артис поманил её в кабинет. Он принёс туда второй стул и поставил рядом со своим. Тари собралась с духом и начала осторожно рассказывать детали из своих снов, стараясь подать их как отдельные обрывки и ничем не выдать сюжета. Дело шло тяжко — память у Тари была отличная, но с первых снов минуло несколько лун, а ведь надо вспомнить не только, что снилось, но и когда и в каком порядке. Артис записывал, уточняя детали, но Тари сомневалась, что из записей выйдет какой-то толк.
Воспоминания о снах перемешивались с воспоминаниями о вчерашней ночи. И в какой-то момент Тари вдруг особенно остро почувствовала близость Артиса: тепло от колена, которыми они почти соприкасались, травянистый запах на его одежде, которую носила она и тихий голос совсем рядом. Она замолчала. Артис повернулся к ней с немым вопросом, скользнул взглядом по лицу и почему-то легко улыбнулся. Тари насупилась, подозревая, что он видит её насквозь.
— Кажется, мы заработались.
Артис отложил перо и потянулся к Тари, запустил руку ей в волосы на затылке и поцеловал. Не безумный вчерашний поцелуй или невесомый утренний. Артис целовал её уверенно и изучающе, наблюдая из-за полуопущенных ресниц за реакцией. Она потянулась к нему и обняла за шею, Артис подхватил её под бёдра и пересадил боком к себе на колени, не разрывая поцелуя. Тари таяла. Наконец, Артис оторвался от неё.
— Думаю, нужно окунуться, — практически промурлыкал он, проводя пальцами по её шее над воротом.
— Опять? — удивилась Тари. Неужели она вспотела во время готовки и как-то неприятно пахнет?
— Отчего же, вместе мы ещё не принимали ванн. Только в моём воображении.
Тари вспомнила собственные вчерашние мысли в купальне и не стала отказываться. Артис отправил её вперёд, а сам пошёл за оставшимися полотенцами. Оказавшись в комнатке перед термами в одиночестве, Тари растерялась. Будет ли глупо раздеться и ждать его обнажённой? Поколебавшись, она сняла свитер и сорочку, и принялась расплетать волосы.
— Зачем тебе так много одежды? — поинтересовался Артис, выныривая из коридорчика. — Давай помогу.
Он опустился перед ней на колено и распустил завязки её штанов, давая им упасть. Тари топнула ногой, торопясь заплести последний узел в волосах. Артиса всё устраивало: он пробежал пальцами по её открывшимся бёдрам, сжал ягодицы. Нежно поцеловал ключицу, потёрся лбом, и вдруг коснулся губами соска. У Тари перехватило дыхание от неожиданной ласки.
— Замёрзнешь, — Артис любовался мурашками на её плечах. – Иди лучше в тепло.
И Тари немедленно сбежала. В купальне она нырнула под обжигающий водопад и стояла пару минут, привыкая к температуре, но почему-то даже струи воды на её теле показались ей слишком чувственными. Она потянулась к нише за мылом и начала рассеяно намыливаться. Артис не заставил себя долго ждать. Поток воды как будто прервался. Тари посмотрела вверх — конечно, его перекрыл тэрн, сунув голову в струю прямо над ней.
— Дай-ка, — он вытащил из ниши ещё и мочалку, взбил плотную пену и вернул Тари мыло. Потом сел прямо на тёплые камни пола и попросил. — Помой мне голову.
Тари несколько раз провела по его волосам бруском, а потом осторожно начала массировать ему голову, стараясь не дать пене попасть Артису в глаза. Он тоже времени не терял — не слишком сильно, но ощутимо прошёлся мочалкой по бёдрам Тари, по бокам, по груди и плечам, намыливая всё тело. Он доставал даже до спины, но Тари пришлось подойти совсем в упор. Такая забота казалась ей и смешной, и волнующей. Закончив с волосами, Тари обратно отобрала у него мочалку, потёрла уже его, любуясь заметным рельефом под бледной кожей. Мыло всё же стекло Артису на лицо, и, когда ему надоело зажмуриваться, он вдруг встал и нырнул под водопад вместе с Тари. Сполоснул волосы, лицо и принялся смывать с Тари пену. Его руки скользили по ней, будто бы случайно касаясь чувствительных точек. Тари задерживала дыхание каждый раз, когда он задевал её грудь или пробегал пальцами вдоль позвоночника. Она прижалась к нему поближе и запустила руки в его волосы, проверяя, промыта ли пена, и телом ощутила, что их близость волнует не только её.
Артис мягко подтолкнул её в спину к стене, потянулся к нише и перебрал масла.
— Смотри, — между делом рассказывал он, открывая флаконы и опуская их к Тари, давая ей почувствовать аромат, — вот для волос, использовать по несколько капель, тут мацерат крапивы для кожи головы, а здесь уже для тела.
Артис выбрал небольшой стеклянный флакон, принюхался
— А думал, и не пригодятся подарки с юга.
Тонкой струйкой он налил масла прямо на плечи Тари. Тягуче запахло розой, а с ней чуть-чуть лесом и прелыми листьями, в сопровождении бархатистых пряных нот в шлейфе. Аромат раздался сладкий и сильный, захватывающий всё её внимание. Масло сбегало по рукам, по спине и груди. Артис осторожно размазал его, размял Тари плечи, спину. Не массаж, а дразнящие и поглаживающие движения. Его ладони скользили по маслу, и Тари закрыла глаза, прислушиваясь к новым ощущениям. Артис присел на колени, массируя её бёдра и ягодицы, потянулся к нежной коже на внутренней стороне бедра, ненавязчиво чуть разводя её ноги.
