- А чем ты тогда назовешь то, что сейчас за окошком воет ледяной ветер, а мы сидим в тепле и читаем сказки? - вступился за подругу Метти.
- Чудо! Удача! Невероятное совпадение! - ответила Асси. И уже тише добавила, - которое в любую минуту может закончиться так же, как и началось.
И хоть слова ее прозвучали тихо, но горько - и у всех по спине пробежал холодок. Такими хрупкими казались тепло, сытость и покой.
Но это были дети, которые не привыкли заглядывать далеко вперед. Сейчас они занялись едой, уходом за хозяйкой дома и выбросили мысли о неопределенном будущем из головы. Их волновало другое.
- Метти, а завтра ты еще почитаешь? - робко спросила обычно бойкая Эрика. - Ведь там осталось еще много историй.
Мальчик кивнул - и это вызвало радостные улыбки у всех, даже у нахмурившейся было Асси.
- Только завтра нам сначала нужно будет раздобыть поесть, - озадачила она других бродяжек. - Крупа почти закончилась. Овощей больше нет. И сало мы всё съели.
Дети вздохнули. Так не хотелось выходить на улицу, шнырять по углам рынка и помойкам в поисках залежалой еды и испорченных продуктов. Их новая жизнь длилась всего пару недель, но они уже успели к ней привыкнуть.
- Надо будет пойти на угол Гнилого трактира, там новая служанка бросает объедки сразу за забор, - рассудительно сказал Энчи.
- А у булочника Сандоха из-за сырости в его подвале наверняка часть булок поплесневела, завернем и в его двор, вдруг псина еще валяется, - добавила Кари.
Обычно Сандох выбрасывал негодный хлеб во двор, где держал птичник. Как правило, детям туда ходу не было - бдительный злобный пес не давал и шагу ступить внутрь. Однако совсем недавно пьяный булочник так испинал своего питомца, что тот забился в будку и только скулил. Возможно, злобный охранник еще не оправился - и у них появится шанс отобрать немного хлеба у жирных индюков и кур. А то и умыкнуть одну из птиц...
- Нет, - возразил Метти. На лице его появилась шальная улыбка. - Мы пойдем прямиком на Черный рынок!
Все разом охнули. Черный рынок был лакомым местом. Но в такие холода там и без них было довольно желающих.
- Да что ты там сейчас найдешь! - возразила Асси. - Там, поди, вся мостовая выметена, как пол в храме Пятерых. Каждую крошку до нас подобрали.
- А мы не будем подбирать, - снова улыбнулся рыжий мальчик, - мы будем... покупать!
Удивленные возгласы раздались вновь. А Метти поднялся с одеяла, на котором читал книжку, и отправился в комнату хозяйки дома. Убедившись, что женщина не спит, он сперва напоил ее укрепляющим отваром, приготовленным всезнающей Асси, а затем поклонился и произнес:
- Госпожа, - помедлив немного, он снова повторил, - госпожа, я прошу у вас разрешения взять немного денег, чтобы купить еды. Продукты в вашем доме закончились, а вам нужно хорошее питание. Мы тоже поедим, но, обещаю, мы будем есть немного.
Женщина едва приподняла голову, кивнула и еле слышно произнесла:
- Бери деньги, мальчик. Ешьте вдоволь.
И сам мальчик, и остальные дети, осторожно наблюдавшие за диалогом из-за двери, облегченно вздохнули.
Наутро Метти достал шкатулку с монетами и несколько минут сосредоточенно шевелил губами, подсчитывая, сколько денег ему понадобится. Он хотел закупить побольше провизии, чтобы реже выходить из дома и привлекать внимание окружающих. Чем больше хозяйка будет нуждаться именно в их помощи, тем больше будет шансов подольше задержаться в ее доме.
Наконец, завернув горсть монет в тряпицу и тщательно припрятав ее за пазухой, Метти надел шерстяной жилет и вязаные чулки и поманил с собой Эрика и Инни. Те уже были готовы и держали в руках объемные корзины для покупок. Общество еще двух товарищей было нужно не только для переноски продуктов, но и для защиты от других бродяжек, которые могли попытаться их обчистить.
Из дома мальчики выбрались осторожно съежившись, воровато оглядываясь по сторонам. И только отойдя от лачуги на сотню шагов, немного расправили плечи, но все равно держались настороже.
Осень быстро уступала место ранней зиме. Небо было все такое же хмурое и низкое, но вместо дождя из него сыпалась острая ледяная крупка. Лужи подернулись толстой корочкой льда, комки грязи превратились в мерзлые камни. Метти зябко передернул плечами и снова вознес хвалу Пятерым за столь вовремя подвернувшийся шанс, упускать который он не собирался.
К счастью, их визит на Черный рынок прошел без лишних приключений. Из-за погоды большинство бродяжек попряталось, а озябшие крестьяне торопились побыстрее распродать свой товар - и потому отдавали его подешевле.
Крупа, коренья, сало, мука, творог и молоко для хозяйки и даже немного мясных обрезков. А еще - много сухарей и булка свежего хлеба (тоже для выздоравливающей женщины). Всем этим мальчики набили корзины доверху, а за пазухой Метти осталось еще больше половины монет.
Что же, их поход можно было счесть удачным. С трудом бродяжки дотащили всю провизию до "своего" домика. Пусть несколько последних дней они сытно питались и спали в тепле, но из-за предыдущих голодных и полных лишений недель силы их быстро кончались. К тому же ветер разошелся и теперь бросал ледяную крупку прямо им в лица. Дети пожалели, что не озаботились шапками или платками.
Из-за усталости мальчики уже не пытались скрываться. Да и от кого? Глухая извилистая улица, застроенная серыми домами и заборами, была пуста. Только однажды Инни послышался едва различимый скрип ставня, но он списал это на проказы ветра. А остальные его товарищи и вовсе не обратили внимания на звук.
...
Свежее молоко и мясной суп лучше всяких волшебных зелий из сказок возвращали хозяйке дома силы.
Этим вечером, когда Метти снова по просьбам остальных членов стайки вновь принялся читать книгу со сказаниями, женщина попросила их пересесть к ней поближе и время от времени подсказывала сложные слова или разъясняла значение незнакомых. Дело пошло веселее и за вечер успели прочесть две сказки - про Девочку-Горошинку и Хитрую пастушку. Правда, хозяйка от слабости время от времени впадала в полудрему - и в эти моменты Метти старался читать потише. Вечер, разбавляемый только его голосом и потрескиванием поленьев, был невероятно, непостижимо тихим и уютным. По крайней мере, Кари овладело прежде непривычное состояние неги, когда она упивалась каждым моментом и желала, чтобы это продолжалось вечно: это красное сияние горячих углей, это чувство спокойной сытости, этот теплый, надежный бок Эрики с одной стороны, это восторженное сопение Энчи с другой, этот спокойный, запинающийся голос Метти, приоткрывающий им завесу над чем-то необычным и волшебным, и даже это чувство усталости - честной усталости от честно труда, благодаря которому она заслужила все то, что сейчас с ней происходит.
После чтения дети вновь вповалку улеглись у очага, а лучшей колыбельной им служило завывание ветра в трубе - так приятно было понимать, что ты не снаружи, а внутри.
...
Утро следующего дня началось по привычному порядку: готовка еды и дружный завтрак нехитрой снедью. Затем девочки принялись ухаживать за хозяйкой - вновь обтерли ее теплым влажным полотенцем, а затем, по ее просьбе, все-таки надели на нее плотную рубаху - теперь у выздоравливающей было достаточно сил, чтобы полулежать в кровати, опершись спиной о горку взбитых подушек. Мальчики так развернули кровать, чтобы хозяйка могла поглядывать в большую комнату: сил ее прибыло достаточно, чтобы разум потребовал новых впечатлений, хоть и таких простых, как неумелая суета бродяжек, пытавшихся быть и выглядеть полезными.
Вновь помыли пол, а затем Эрика, отыскавшая банку песка, в компании с Кари оттерла каждую доску почти до белизны. На заднем крыльце перетрясли от пыли и крошек тканые разноцветные половики, аккуратно разложили по сундукам одеяла. Почистили овощи и поставили варить похлебку. И тогда настал момент, который предвкушал каждый из обитателей этого небольшого домика. Пришло время чтения Метти. Конечно, хозяйка явно умела читать лучше и быстрее, но сил у нее было еще недостаточно. К тому же спокойный голос мальчика как нельзя лучше подходил для всех этих невероятных и невыразимо иных историй, так отличающихся от их привычного существования.
Итак, вес замерли в предвкушении. Асси устроилась у очага, чтобы не упустить варево, Эрик сидел у стола и с помощью Энчи ладил новую деревянную ручку к старому ножу, Инни вместе с Эрикой штопали высохшие лохмотья, а Кари по просьбе хозяйки расчесывала ее спутанные волосы, за время болезни превратившиеся в колтуны.
Но не успел Метти поудобнее устроиться на скамье у стола рядом с услужливо поставленной кружкой отвара, и прочесть названия сказания ("О принце в медвежьей шкуре и принцессе-ослице"), как хрупкий покой оказался грубо нарушен громким стуком в дверь. Дети замерли, застигнутые врасплох. Застыли Инни с Эрикой с иголками в руках, Эрик так и не вбил край железной скобки в дерево ручки, Асси не донесла ложку до котелка, расческа Кари застряла в волосах хозяйки дома, а книжка Метти выпала из его ослабевших рук и соскользнула с его колен на пол, гулко упав на половицы.
Этот новый звук словно расколдовал детей. Только что совершенно разные, они ощерились в одинаковом выражении загнанных зверьков. Тела ссутулились и сжались, а руки непроизвольно потянулись спрятать за пазуху самое ценное - ножик, книгу, кусок сухаря...
Дверь продолжала трястись от грохота, за которым слышались грозные мужские голоса: "Откройте, именем закона!" и визгливые женские вскрики.
Хозяйка прислушалась, а затем слегка приподнялась с подушек и негромко попросила:
- Откройте. Иначе они и дверь могут сломать.
Асси решительно поднялась и, четко печатая шаг, направилась к двери. Инни сперва попытался заступить ей дорогу, но взглянув в ее лицо, пропустил девочку и пристроился следом.
Отодвинув засов, Асси быстро шагнула в сторону - и не зря. Дверь распахнулась и внутрь ввалилось двое мужчин в одежде городских стражников, а за ними - особа необъятных размеров в оборчатой юбке, которая и производила те самые визгливые непрекращающиеся вскрики.
- Ой, бедная Эльдушка! Не успела остыть, как ее дом уже беспризорники захватили. А тело-то, тело ее не похоронено! Ой, а вдруг они ее и съели?! От них много чего можно ждать! Смотрите, и месяца не прошло, а они уже тут обжились и грязищи натаскали! - и толстуха обвиняюще ткнула пальцем в пол. Правда, пол не собирался помогать ей с обвинениями, все так же светясь чистой белизной. На этом фоне особенно четко выделялись глиняные следы, натоптанные самой женщиной.
Стражники аккуратно держались позади. А визгливые выкрики продолжались с неимоверной скоростью и непрекращающейся экспрессией:
- Ой, а ведь вдруг она еще жива была! А они ее пришли, обворовали, да и жилье себе приспособили! Посмотрите на них - аж семеро! Что ей, Эльде, слабой бабе против семерых свирепых бродяг! Ой, горюшко-то горькое! Ой-ой-ой!, - она показушно покачалась из стороны в сторону, в наигранном горе схватившись за щеки. Но "горе" быстро было забыто и вновь начались выкрики: - Надо их хватать, бросать в тюрьму! И пусть их везут подальше, на Киремские болота торф добывать! Ведь они хозяйку-то не только ограбили, да еще и до гробовой доски довели! Только их сначала обыщите, наверняка награбили себе побольше! А уж я позабочусь об имуществе, все в храм Пятерых для страждущих отжалею!
Во время этих выкриков хозяйка дома сидела неподвижно, однако, услышав про распоряжение своим имуществом, решительно выпутала из волос забытую там Кари расческу и протянула руки, сказав шепотом:
- Помоги мне встать, дитя.
Удивленная девочка не осмелилась возражать. Она безропотно помогла хозяйке подняться, а затем подставила ей плечо. Та хоть и сильно исхудала, но все равно была тяжелой, к тому же слабые силы вынуждали ее практически полностью опираться о девочку. К счастью, Метти, до того застывший недалеко от двери в спальню, вовремя заметил движения и быстро пришел на помощь, поддержав женщину с другой стороны.
Толстая особа, увлеченная своими причитаниями, не заметила перемещений мальчика, и потому, когда из комнаты, поддерживаемая детьми, вышла хозяйка дома и аккуратно опустилась на стул, вытаращила глаза и завопила еще более визгливо (хоть это и казалось невозможным):
- Пятеро! Пятеро! Спаси меня Пятеро! Эльдин призрак! Они ее съели! Она призраком пришла!
Пятясь, женщина запуталась ногами в собственных оборчатых юбках и упала, приземлившись на упитанный зад. От удара дыхание ее перехватило, заставив замолчать. Облегченно вздохнули даже стражники.
- Аниса, благодарю тебя за заботу, но я еще жива, - негромко сказала женщина, воспользовавшись этой тишиной. - И рано тебе распоряжаться моим имуществом.
Но ее фраза вовсе не задела совести собеседницы. Та явно была из тех людей, которые не обращают внимания на ее угрызения и испытывать смущение просто не умеют. Она быстро пришла в себя настолько, чтобы льстиво ответить:
- Да что ты, Эльдочка! Я же за тебя беспокоилась! А тут какие-то бродяги шныряют, в твоем доме распоряжаются, грязи навели. Вот я и стражу привела, чтобы она их выбросили.
- Грязь тут пока навела только ты, - спокойно ответила женщина. Так спокойно и с таким достоинством, словно принадлежала к знати. Даже стражники слегка оробели и попятились, с некоторым стыдом разглядывая грязные разводы, оставленные их обувью.
Одна Карри видела, как тяжело хозяйке дома дается каждое слово: рука, вцепившаяся в ее плечо, сильно дрожала. Но женщина продолжала все с тем же спокойствием и даже неким высокомерием, выразительно глядя на ноги незваной гостьи:
- Дети, наоборот (это слово она выделила особо), отмыли мне весь дом до блеска.
Однако толстая особа уж точно была не из тех, кого можно пристыдить
- Но это же бродяги! Все у тебя вынесут-выметут. Я же о тебе забочусь!
- Я не заметила, чтобы ты обо мне заботилась, когда я лежала в беспамятстве все эти дни, - довольно резко ответила хозяйка дома.
- Так у тебя же была сонная лихорадка! А если б я сама заразилась!
- А потом? Она недолго заразна!
- А потом я думала, что ты уж и померла! И тогда можно.. ой!
- И тогда можно что? - нахмурилась выздоравливающая, - забраться в мой дом и вынести все ценное? А чтобы все было по закону, привести с собой стражу?
Толстуха на минуту стушевалась. Но ведь она была слеплена из особого теста и потому быстро переключилась:
- Стражу я, Эльдочка, привела, чтобы этих побродяжек выгнать из твоего дома. Ишь, сидят, как будто им тут рады! Воспользовались тем, что у тебя сил нет, да и заняли весь дом! - Она обратилась к стражникам. - Давайте, господа хорошие, выбрасывайте этих подзаборников.
Мужчины двинулись к детям, которые во время разговора постепенно сбились в кучку за спиной хозяйки дома. Только Кари осталась стоять рядом со стулом, поддерживая женщину сбоку.
Снова бродяжки стали походить на загнанных зверьков, сжимаясь в плотную кучку. "И ведь ни котелок. ни травы, ни их старые лохмотья забрать не дадут - с горечью думал Метти. - Хорошо, если позволят оставить себе те вещи, которые на них."
- Подождите! - все так же негромко, но властно остановила стражников выздоравливающая. - По какому праву вы распоряжаетесь в доме, где хозяйка - все еще я?
- Чудо! Удача! Невероятное совпадение! - ответила Асси. И уже тише добавила, - которое в любую минуту может закончиться так же, как и началось.
И хоть слова ее прозвучали тихо, но горько - и у всех по спине пробежал холодок. Такими хрупкими казались тепло, сытость и покой.
Но это были дети, которые не привыкли заглядывать далеко вперед. Сейчас они занялись едой, уходом за хозяйкой дома и выбросили мысли о неопределенном будущем из головы. Их волновало другое.
- Метти, а завтра ты еще почитаешь? - робко спросила обычно бойкая Эрика. - Ведь там осталось еще много историй.
Мальчик кивнул - и это вызвало радостные улыбки у всех, даже у нахмурившейся было Асси.
- Только завтра нам сначала нужно будет раздобыть поесть, - озадачила она других бродяжек. - Крупа почти закончилась. Овощей больше нет. И сало мы всё съели.
Дети вздохнули. Так не хотелось выходить на улицу, шнырять по углам рынка и помойкам в поисках залежалой еды и испорченных продуктов. Их новая жизнь длилась всего пару недель, но они уже успели к ней привыкнуть.
- Надо будет пойти на угол Гнилого трактира, там новая служанка бросает объедки сразу за забор, - рассудительно сказал Энчи.
- А у булочника Сандоха из-за сырости в его подвале наверняка часть булок поплесневела, завернем и в его двор, вдруг псина еще валяется, - добавила Кари.
Обычно Сандох выбрасывал негодный хлеб во двор, где держал птичник. Как правило, детям туда ходу не было - бдительный злобный пес не давал и шагу ступить внутрь. Однако совсем недавно пьяный булочник так испинал своего питомца, что тот забился в будку и только скулил. Возможно, злобный охранник еще не оправился - и у них появится шанс отобрать немного хлеба у жирных индюков и кур. А то и умыкнуть одну из птиц...
- Нет, - возразил Метти. На лице его появилась шальная улыбка. - Мы пойдем прямиком на Черный рынок!
Все разом охнули. Черный рынок был лакомым местом. Но в такие холода там и без них было довольно желающих.
- Да что ты там сейчас найдешь! - возразила Асси. - Там, поди, вся мостовая выметена, как пол в храме Пятерых. Каждую крошку до нас подобрали.
- А мы не будем подбирать, - снова улыбнулся рыжий мальчик, - мы будем... покупать!
Удивленные возгласы раздались вновь. А Метти поднялся с одеяла, на котором читал книжку, и отправился в комнату хозяйки дома. Убедившись, что женщина не спит, он сперва напоил ее укрепляющим отваром, приготовленным всезнающей Асси, а затем поклонился и произнес:
- Госпожа, - помедлив немного, он снова повторил, - госпожа, я прошу у вас разрешения взять немного денег, чтобы купить еды. Продукты в вашем доме закончились, а вам нужно хорошее питание. Мы тоже поедим, но, обещаю, мы будем есть немного.
Женщина едва приподняла голову, кивнула и еле слышно произнесла:
- Бери деньги, мальчик. Ешьте вдоволь.
И сам мальчик, и остальные дети, осторожно наблюдавшие за диалогом из-за двери, облегченно вздохнули.
Наутро Метти достал шкатулку с монетами и несколько минут сосредоточенно шевелил губами, подсчитывая, сколько денег ему понадобится. Он хотел закупить побольше провизии, чтобы реже выходить из дома и привлекать внимание окружающих. Чем больше хозяйка будет нуждаться именно в их помощи, тем больше будет шансов подольше задержаться в ее доме.
Наконец, завернув горсть монет в тряпицу и тщательно припрятав ее за пазухой, Метти надел шерстяной жилет и вязаные чулки и поманил с собой Эрика и Инни. Те уже были готовы и держали в руках объемные корзины для покупок. Общество еще двух товарищей было нужно не только для переноски продуктов, но и для защиты от других бродяжек, которые могли попытаться их обчистить.
Из дома мальчики выбрались осторожно съежившись, воровато оглядываясь по сторонам. И только отойдя от лачуги на сотню шагов, немного расправили плечи, но все равно держались настороже.
Осень быстро уступала место ранней зиме. Небо было все такое же хмурое и низкое, но вместо дождя из него сыпалась острая ледяная крупка. Лужи подернулись толстой корочкой льда, комки грязи превратились в мерзлые камни. Метти зябко передернул плечами и снова вознес хвалу Пятерым за столь вовремя подвернувшийся шанс, упускать который он не собирался.
К счастью, их визит на Черный рынок прошел без лишних приключений. Из-за погоды большинство бродяжек попряталось, а озябшие крестьяне торопились побыстрее распродать свой товар - и потому отдавали его подешевле.
Крупа, коренья, сало, мука, творог и молоко для хозяйки и даже немного мясных обрезков. А еще - много сухарей и булка свежего хлеба (тоже для выздоравливающей женщины). Всем этим мальчики набили корзины доверху, а за пазухой Метти осталось еще больше половины монет.
Что же, их поход можно было счесть удачным. С трудом бродяжки дотащили всю провизию до "своего" домика. Пусть несколько последних дней они сытно питались и спали в тепле, но из-за предыдущих голодных и полных лишений недель силы их быстро кончались. К тому же ветер разошелся и теперь бросал ледяную крупку прямо им в лица. Дети пожалели, что не озаботились шапками или платками.
Из-за усталости мальчики уже не пытались скрываться. Да и от кого? Глухая извилистая улица, застроенная серыми домами и заборами, была пуста. Только однажды Инни послышался едва различимый скрип ставня, но он списал это на проказы ветра. А остальные его товарищи и вовсе не обратили внимания на звук.
...
Свежее молоко и мясной суп лучше всяких волшебных зелий из сказок возвращали хозяйке дома силы.
Этим вечером, когда Метти снова по просьбам остальных членов стайки вновь принялся читать книгу со сказаниями, женщина попросила их пересесть к ней поближе и время от времени подсказывала сложные слова или разъясняла значение незнакомых. Дело пошло веселее и за вечер успели прочесть две сказки - про Девочку-Горошинку и Хитрую пастушку. Правда, хозяйка от слабости время от времени впадала в полудрему - и в эти моменты Метти старался читать потише. Вечер, разбавляемый только его голосом и потрескиванием поленьев, был невероятно, непостижимо тихим и уютным. По крайней мере, Кари овладело прежде непривычное состояние неги, когда она упивалась каждым моментом и желала, чтобы это продолжалось вечно: это красное сияние горячих углей, это чувство спокойной сытости, этот теплый, надежный бок Эрики с одной стороны, это восторженное сопение Энчи с другой, этот спокойный, запинающийся голос Метти, приоткрывающий им завесу над чем-то необычным и волшебным, и даже это чувство усталости - честной усталости от честно труда, благодаря которому она заслужила все то, что сейчас с ней происходит.
После чтения дети вновь вповалку улеглись у очага, а лучшей колыбельной им служило завывание ветра в трубе - так приятно было понимать, что ты не снаружи, а внутри.
...
Утро следующего дня началось по привычному порядку: готовка еды и дружный завтрак нехитрой снедью. Затем девочки принялись ухаживать за хозяйкой - вновь обтерли ее теплым влажным полотенцем, а затем, по ее просьбе, все-таки надели на нее плотную рубаху - теперь у выздоравливающей было достаточно сил, чтобы полулежать в кровати, опершись спиной о горку взбитых подушек. Мальчики так развернули кровать, чтобы хозяйка могла поглядывать в большую комнату: сил ее прибыло достаточно, чтобы разум потребовал новых впечатлений, хоть и таких простых, как неумелая суета бродяжек, пытавшихся быть и выглядеть полезными.
Вновь помыли пол, а затем Эрика, отыскавшая банку песка, в компании с Кари оттерла каждую доску почти до белизны. На заднем крыльце перетрясли от пыли и крошек тканые разноцветные половики, аккуратно разложили по сундукам одеяла. Почистили овощи и поставили варить похлебку. И тогда настал момент, который предвкушал каждый из обитателей этого небольшого домика. Пришло время чтения Метти. Конечно, хозяйка явно умела читать лучше и быстрее, но сил у нее было еще недостаточно. К тому же спокойный голос мальчика как нельзя лучше подходил для всех этих невероятных и невыразимо иных историй, так отличающихся от их привычного существования.
Итак, вес замерли в предвкушении. Асси устроилась у очага, чтобы не упустить варево, Эрик сидел у стола и с помощью Энчи ладил новую деревянную ручку к старому ножу, Инни вместе с Эрикой штопали высохшие лохмотья, а Кари по просьбе хозяйки расчесывала ее спутанные волосы, за время болезни превратившиеся в колтуны.
Но не успел Метти поудобнее устроиться на скамье у стола рядом с услужливо поставленной кружкой отвара, и прочесть названия сказания ("О принце в медвежьей шкуре и принцессе-ослице"), как хрупкий покой оказался грубо нарушен громким стуком в дверь. Дети замерли, застигнутые врасплох. Застыли Инни с Эрикой с иголками в руках, Эрик так и не вбил край железной скобки в дерево ручки, Асси не донесла ложку до котелка, расческа Кари застряла в волосах хозяйки дома, а книжка Метти выпала из его ослабевших рук и соскользнула с его колен на пол, гулко упав на половицы.
Этот новый звук словно расколдовал детей. Только что совершенно разные, они ощерились в одинаковом выражении загнанных зверьков. Тела ссутулились и сжались, а руки непроизвольно потянулись спрятать за пазуху самое ценное - ножик, книгу, кусок сухаря...
Дверь продолжала трястись от грохота, за которым слышались грозные мужские голоса: "Откройте, именем закона!" и визгливые женские вскрики.
Хозяйка прислушалась, а затем слегка приподнялась с подушек и негромко попросила:
- Откройте. Иначе они и дверь могут сломать.
Асси решительно поднялась и, четко печатая шаг, направилась к двери. Инни сперва попытался заступить ей дорогу, но взглянув в ее лицо, пропустил девочку и пристроился следом.
Отодвинув засов, Асси быстро шагнула в сторону - и не зря. Дверь распахнулась и внутрь ввалилось двое мужчин в одежде городских стражников, а за ними - особа необъятных размеров в оборчатой юбке, которая и производила те самые визгливые непрекращающиеся вскрики.
- Ой, бедная Эльдушка! Не успела остыть, как ее дом уже беспризорники захватили. А тело-то, тело ее не похоронено! Ой, а вдруг они ее и съели?! От них много чего можно ждать! Смотрите, и месяца не прошло, а они уже тут обжились и грязищи натаскали! - и толстуха обвиняюще ткнула пальцем в пол. Правда, пол не собирался помогать ей с обвинениями, все так же светясь чистой белизной. На этом фоне особенно четко выделялись глиняные следы, натоптанные самой женщиной.
Стражники аккуратно держались позади. А визгливые выкрики продолжались с неимоверной скоростью и непрекращающейся экспрессией:
- Ой, а ведь вдруг она еще жива была! А они ее пришли, обворовали, да и жилье себе приспособили! Посмотрите на них - аж семеро! Что ей, Эльде, слабой бабе против семерых свирепых бродяг! Ой, горюшко-то горькое! Ой-ой-ой!, - она показушно покачалась из стороны в сторону, в наигранном горе схватившись за щеки. Но "горе" быстро было забыто и вновь начались выкрики: - Надо их хватать, бросать в тюрьму! И пусть их везут подальше, на Киремские болота торф добывать! Ведь они хозяйку-то не только ограбили, да еще и до гробовой доски довели! Только их сначала обыщите, наверняка награбили себе побольше! А уж я позабочусь об имуществе, все в храм Пятерых для страждущих отжалею!
Во время этих выкриков хозяйка дома сидела неподвижно, однако, услышав про распоряжение своим имуществом, решительно выпутала из волос забытую там Кари расческу и протянула руки, сказав шепотом:
- Помоги мне встать, дитя.
Удивленная девочка не осмелилась возражать. Она безропотно помогла хозяйке подняться, а затем подставила ей плечо. Та хоть и сильно исхудала, но все равно была тяжелой, к тому же слабые силы вынуждали ее практически полностью опираться о девочку. К счастью, Метти, до того застывший недалеко от двери в спальню, вовремя заметил движения и быстро пришел на помощь, поддержав женщину с другой стороны.
Толстая особа, увлеченная своими причитаниями, не заметила перемещений мальчика, и потому, когда из комнаты, поддерживаемая детьми, вышла хозяйка дома и аккуратно опустилась на стул, вытаращила глаза и завопила еще более визгливо (хоть это и казалось невозможным):
- Пятеро! Пятеро! Спаси меня Пятеро! Эльдин призрак! Они ее съели! Она призраком пришла!
Пятясь, женщина запуталась ногами в собственных оборчатых юбках и упала, приземлившись на упитанный зад. От удара дыхание ее перехватило, заставив замолчать. Облегченно вздохнули даже стражники.
- Аниса, благодарю тебя за заботу, но я еще жива, - негромко сказала женщина, воспользовавшись этой тишиной. - И рано тебе распоряжаться моим имуществом.
Но ее фраза вовсе не задела совести собеседницы. Та явно была из тех людей, которые не обращают внимания на ее угрызения и испытывать смущение просто не умеют. Она быстро пришла в себя настолько, чтобы льстиво ответить:
- Да что ты, Эльдочка! Я же за тебя беспокоилась! А тут какие-то бродяги шныряют, в твоем доме распоряжаются, грязи навели. Вот я и стражу привела, чтобы она их выбросили.
- Грязь тут пока навела только ты, - спокойно ответила женщина. Так спокойно и с таким достоинством, словно принадлежала к знати. Даже стражники слегка оробели и попятились, с некоторым стыдом разглядывая грязные разводы, оставленные их обувью.
Одна Карри видела, как тяжело хозяйке дома дается каждое слово: рука, вцепившаяся в ее плечо, сильно дрожала. Но женщина продолжала все с тем же спокойствием и даже неким высокомерием, выразительно глядя на ноги незваной гостьи:
- Дети, наоборот (это слово она выделила особо), отмыли мне весь дом до блеска.
Однако толстая особа уж точно была не из тех, кого можно пристыдить
- Но это же бродяги! Все у тебя вынесут-выметут. Я же о тебе забочусь!
- Я не заметила, чтобы ты обо мне заботилась, когда я лежала в беспамятстве все эти дни, - довольно резко ответила хозяйка дома.
- Так у тебя же была сонная лихорадка! А если б я сама заразилась!
- А потом? Она недолго заразна!
- А потом я думала, что ты уж и померла! И тогда можно.. ой!
- И тогда можно что? - нахмурилась выздоравливающая, - забраться в мой дом и вынести все ценное? А чтобы все было по закону, привести с собой стражу?
Толстуха на минуту стушевалась. Но ведь она была слеплена из особого теста и потому быстро переключилась:
- Стражу я, Эльдочка, привела, чтобы этих побродяжек выгнать из твоего дома. Ишь, сидят, как будто им тут рады! Воспользовались тем, что у тебя сил нет, да и заняли весь дом! - Она обратилась к стражникам. - Давайте, господа хорошие, выбрасывайте этих подзаборников.
Мужчины двинулись к детям, которые во время разговора постепенно сбились в кучку за спиной хозяйки дома. Только Кари осталась стоять рядом со стулом, поддерживая женщину сбоку.
Снова бродяжки стали походить на загнанных зверьков, сжимаясь в плотную кучку. "И ведь ни котелок. ни травы, ни их старые лохмотья забрать не дадут - с горечью думал Метти. - Хорошо, если позволят оставить себе те вещи, которые на них."
- Подождите! - все так же негромко, но властно остановила стражников выздоравливающая. - По какому праву вы распоряжаетесь в доме, где хозяйка - все еще я?
