И всё же оставалось ощущение чего-то нелепого и непонятного.
– Постой… Почему же в день моего выпускного от тебя явился тот странный тип, который передал мне сферу с черной и белой субстанциями?
– Тот тип явился не от меня. Обнаружив, что ты и без моего вмешательства обладаешь немаленькими способностями, я отказался от идеи передать тебе сферу – в этом просто не было необходимости. Но Тенебрис Блэйн, выкрал у меня сферу через подставное лицо и под видом чиновника пришёл на твой выпускной.
– Так это был Тенебрис? Но чего он добивался? И зачем отдал мне сферу, если она не имеет никакого значения?
– Во-первых, рассчитывал настроить тебя против меня, чтобы сделать своим союзником. Во-вторых, хотел устроить взрыв и лишить тебя тела, превратив в тень, такую же, как и он. Но до взрыва ему нужно было активировать твои темные способности этой сферой, а светлые, как он думал, останутся неактивированными.
Первая его ошибка была в том, что на тот момент у тебя уже были все твои способности. А вторая – в том, что как только твоя кровь пролилась на землю, я почувствовал, что с тобой что-то не так и успел вытащить тебя за секунду до того, как взорвалось заклинание Тенебриса.
– Так это ты меня вытащил?.. – Мак судорожно вздохнул. – Вот почему меня нашли в стороне от места взрыва…
Несмотря на открытие, он снова почувствовал себя втянутым в чужую игру.
Получается, в день выпускного из него хотели сделать тень с максимальными способностями к разрушению. Спасло лишь то, что он до крови сжал сферу в руке, а Люциан почувствовал это и успел его вытащить… А если б не успел?..
До выпускного он даже не знал, какая война разыгралась вокруг него. Война, в которой он стал призом победителю. Похоже, с того дня всё и началось.
Мак поёжился будто от холода. Он знал, что Люциан слышит его мысли, но не мог ничего поделать с их потоком.
Остался последний вопрос.
– Почему после того, как сфера оказалась у меня в руках, я смог обычным заклинанием разрушения превратить огромное дерево в пыль, хотя раньше так делать не мог?
– Ты мог, но не использовал эти силы полностью. Я заблокировал их, чтобы ты спокойно учился. Сфера разрушила тот блок и поспособствовала их активации.
Всё-таки поспособствовала активации… Мак отвернулся от Люциана.
«Почему тебя называют “Тот, чьим планам нельзя мешать”?»
Люциан и так его слышит. Интересно, способен ли он, Мак, услышать ответ?
«У меня не было на твой счёт никаких планов! – прозвучало в голове немного гневно. – Кроме того, что я “Тот, чьим планам нельзя мешать”, я ещё “Тот, кто любит и ценит семью”, не слышал о таком?.. Хоть у меня не было жены и детей, но были родители, которых я любил, было два брата и две сестры. Я считал их своей семьей! Я всегда заботился об их детях и о детях их детей.. и о тех, кто произошел от них. Обо всей своей семье! Я почувствовал, что пролилась твоя кровь, потому что это голос крови, только и всего, а не какие-то магические приспособления, чтоб за тобой следить!»
Чёрт! Услышал даже мысли за мыслями… Что ж, спасибо, что ответил.
«Что касается мыслей – ты слышишь меня, потому что я захотел, чтоб ты сейчас меня услышал. Слышать все мои мысли – это было бы слишком много, чтобы тебе вместить».
Хорошо. Спасибо и на этом! Ты сказал, что всегда заботился о своей семье… А как же мои родители – они, что ли, не относились к твоей семье?..
«Опять за своё! Тенебрис сказал, что я их убил, чтобы настроить тебя против меня. Я не убивал их – говорил же, что никого не убиваю! И, кстати, твои родители живы. Только сейчас не могу сказать, где они…»
– Что?!
Мак резко повернулся к Люциану и встретился с ним взглядом.
– Почему ты молчал? Почему не сказал раньше?!
«Они живы. Запомни: никому об этом не говори! Никто не должен узнать! Когда всё закончится, ты увидишь их».
– Закончится что?.. Что должно закончиться?
«Пообещай…»
– Обещаю! – только и успел сказать Мак, как огромной силы то ли гром, то ли грохот заглушил последний слог.
Они повернули головы туда, где громыхало.
На краю горизонта, где небо соединялось с поверхностью пустыни Гиман, занималось красно-синее зарево, которое вовсе не было похоже на восход солнца.
Глава 26. Не пытайся объяснить необъяснимое
Элиара
Кинжал блеснул на солнце, описывая круг рукоятью вокруг пальцев ладони, затем, с коротким свистом пролетев полкомнаты, впился в обитую деревом стену.
Принцесса сделала несколько шагов к стене и задумчиво взялась за рукоять.
Через минуту всё повторилось: иллюзия вращения сверкающего лезвия вокруг руки, короткий свист и характерный звук застрявшего в дереве металла.
Это нехитрое занятие давно стало излюбленным развлечением Её Императорского Высочества. Рукав красного платья скрывал крепящиеся к руке ножны, но стоило сделать особое движение ладонью, как в ней тотчас оказывалась удобная рукоять.
А в далекой юности Элиара научилась ещё одному фокусу: она перекидывала рукоять кинжала из обычного положения сначала между указательным и средним пальцами, а затем зажимала его тремя пальцами лезвием вниз, после чего кинжал вновь возвращался в прежнее положение. Однако, делалось это так быстро, что создавалось впечатление, будто кинжал крутится вокруг руки, не повреждая её и словно составляя с ней единое целое.
С тех самых пор у принцессы появилась привычка в минуты раздумий крутить кинжал то в одной руке, то в другой, периодически отправляя его в полет до стены или до любой другой цели.
Сегодня для раздумий и злости была веская причина: Элиара вспоминала свою беседу с представителями семьи Фейнов в королевском дворце Эранора и была вне себя.
– Нет, ну какая же странная семейка! – бросок кинжала в стену, характерный звук. – Особенно эта Алоиз, воплощенное высокомерие!
Элиара вспомнила холодное презрительное выражение на лице правительницы Эранора, королевы Алоиз, покрутила кинжал вокруг одной руки и быстро перекинула в другую.
– Никакого почтения к дочери императора! – снова полет кинжала через комнату, удар о стену. – Жаль, не пересекались раньше и я так мало о ней знаю…
А еще жаль, что правитель Эранора не мужчина – было бы куда проще.
За годы, прошедшие после смерти матери, принцесса настолько хорошо изучила природу мужчин, что теперь, добиваясь чего-то от высокопоставленных чиновников или глав королевств, всё чаще обходилась лишь словесными угрозами.
Стоило ей только появиться у ворот какого-нибудь богатого особняка со своей свитой, как владелец сам спешил навстречу, готовый расстаться с чем угодно, едва заслышав её имя… и готовый исполнить любые её желания, какими бы они ни были. В последний год даже не было необходимости прибегать к угрозам – её имя само работало на нее.
И всё благодаря точному расчету и безупречной игре на слабостях этих высокопоставленных ублюдков.
Деньги, власть, женщины.
Вот три кита, на которых помешаны эти никчемные представители противоположного пола.
И эти же три кита делают каждого из них уязвимым – благодаря огромному количеству проступков, совершенных ради своих похотей.
Стоило лишь пригрозить обнародованием этих проступков, даже малой их части, как несчастные тут же менялись в лице и выражали полную готовность сделать всё, что ей нужно.
Особенно забавно выходило, когда очередной испытуемый был любвеобильным человеком и посещал, кроме жены, много других женщин. Угроза рассказать жене о наличии любовниц, особенно когда таких любовниц больше одной, всегда действовала безотказно. Ещё эффектней выглядел этот трюк, если жена – дочь какого-нибудь высокопоставленного чиновника, от которого зависит благополучие мужа.
Хуже, когда человек не проявлял ни к чему из этих трех китов никаких очевидных слабостей. Или когда на высокой должности – женщина. С женщинами выходило все как-то очень запутанно, потому что в их действиях не было свойственных мужчинам логики и простоты.
Вот когда приходилось поразмыслить над поиском уязвимостей и выбором индивидуальной системы воздействия.
А с правящей королевской семьей Эранора сразу всё пошло не так… Раньше Элиаре ничего от них не было нужно, а теперь, когда понадобилось, такое жесткое сопротивление правительницы даже не просьбам, а простым вопросам стало полной неожиданностью.
Своё желание поближе познакомиться с родственниками Максимиана Фейна принцесса объяснила себе просто: возможно, кто-то из них помогает ему или даже укрывает у себя, всё-таки, не чужие люди… Она со своей проницательностью сразу бы догадалась, что это так.
Но после разговора с Алоиз стало ясно: тайная полиция права, Фейны не общались ни с Максимианом, ни с его родителями уже много-много лет. Если даже не знают, что последние давным-давно умерли… О чем с ними вообще говорить?
Разговор и не пошёл, контакт не состоялся.
И теперь Элиара не могла себе объяснить, что её злило больше: презрение этой представительницы семейства потомственных белых магов лично к ней, к её делам и репутации «третьего стихийного бедствия Антарона» или её полное безразличие к собственному племяннику.
Осталось ощущение, что Максимиана просто вычеркнули из жизни, как будто хотели начисто забыть историю изгнания из Эранора всей его семьи…
Официальная причина изгнания была ей известна: за эксперименты с темной стороной черной магией. Значительную роль сыграла ещё вся эта свистопляска вокруг недопустимости темной магии в светлом королевстве.
Но разве не было черных магов среди Великих отцов, объединивших Одиннадцать королевств в Империю? Были. Причем, именно маги с темной стороной.
Что-то здесь не так… Со всем этим отгораживанием Эранора от черной магии что-то не так. Пожалуй, этой историей с изгнанием стоит всерьез заняться. Может, как раз тут и кроются те самые уязвимости, которые станут рычагом давления на упрямое семейство.
– Сказания о Великих Отцах почитай на досуге! – посоветовала Элиара королеве Алоиз, вновь отправляя кинжал в полёт. Не услышит, конечно… ну и ладно. Пришло время покопаться в их семейных тайнах.
Завтра она даст особое поручение тайной полиции. Посмотрим, что накопают!
А то, видите ли, мы все из себя такие светлые… а на племянника нам плевать.
Элиара подумала, что в отличие от представителей семейства Фейнов, Максимиан Фейн начисто лишен высокомерия. Как и каких-либо очевидных слабостей.
Зато есть в нем какая-то очевидная сила, которая ощущается во всём – в движениях, в повороте головы, во взгляде.
Память снова перенесла Элиару в день, когда она пришла в тюремную камеру с целью освободить Максимиана от лап отца и Гефера. И она вновь испытала прежнее замешательство…
Никогда ещё заключенный не смотрел на неё с такой теплотой и участием, и тем более не предлагал свою помощь. Во всех взглядах, обращенных к ней, Элиара читала лишь страх, заискивание и скрытое отвращение. Словно она стала в глазах людей каким-то монстром или живым воплощением Зла на земле.
Тем более неожиданным оказалось существование в мире человека, который посмотрел на неё иначе.
Элиара задумалась. Казалось, она была близка к разгадке.
Да, вот оно! Он смотрит на людей, как на людей… а не как на средство достижения целей. Видит в каждом человеке сложное существо со своими слабостями, невысказанными секретами… и тонкими чувствами. И уважает эти чувства.
Шокированная своим открытием, Элиара опустилась в кресло возле окна и уставилась в небо.
Лишь один человек, встреченный ею в жизни, относился с уважением к чувствам других людей – её мать.
Но в этом была, скорее, её слабость, а не сила.
***
Весть о смерти Максимиана сразу вызвала большие сомнения: не так-то просто убить мага, особенно сильного.
К тому же отец рассказывал, что этот маг уже устраивал инсценировку своей смерти в Ивлегане, в которую все чуть было не поверили… А потом след аномальной магии вновь обнаружился в Эльвине – оказалось, что маг жив и здоров.
По этой причине стоило посетить городскую тюрьму и посмотреть на главаря шайки по имени Фиро, который, по рассказам нищих из его банды, убил объявленного в розыск мага Максимиана, сбросив того с обрыва Найтимер.
Так она и сделала.
Однако, теперь эта идея уже не казалась Элиаре такой хорошей.
Стоя в пропахшей плесенью камере, принцесса чувствовала себя скверно то ли от подвальной сырости, то ли от омерзения перед человеком, который, по его сбивчивым рассказам, впечатлился красотой кинжала с камнем больше, чем понятиями о совести и чести. Даже долг перед целителем, вылечившим его человека был забыт и растоптан, когда он столкнул мага в пропасть…
Рыдания и мольбы Фиро пощадить и выпустить его не впечатлили Элиару.
Зато её впечатлили жуткие подробности об острых осколках скал, которые торчали из земли у подножия обрыва Найтимер: как раз на них должен был упасть Максимиан…
Бледная и подавленная возвратилась принцесса в свою загородную резиденцию.
Она едва не забыла поручить главе тайной полиции разыскать мага в черной с серебром форме Нордвинтера, отобравшего у Фиро кинжал.
Хорошо, что того долго искать не пришлось – под вечер ей сообщили через посыльного, что Джазегамар Энфадо, командующий небольшого подразделения Магического контроля выехал со своими людьми в сторону границы Эранора и Антарона, как раз к тому месту, где находится обрыв Найтимер.
А это значит, что надо действовать быстро…
Додумать мысль не дал громкий стук в дверь. Слуги доложили о прибытии Энджена, её лучшего шпиона, который вернулся в резиденцию, хотя не далее, как вчера взял отпуск для встречи с матерью.
Что заставило его вернуться?
***
Энджен
– Ваше Высочество, я нашел его! – с радостной вестью и в приятном предвкушении Энджен переступил порог покоев принцессы.
– Где?
Мелодичный голос Элиары сегодня звучал хрипло и резко, взгляд был сосредоточен в одной точке.
– Деревушка Ланслет, у границы Эранорского леса и пустыни Гиман. Это почти заброшенное селение, которое даже не нанесено на карты. Там живет моя мать, для поездки к которой я отпрашивался вчера у Вашего Высочества. И надо же – именно там я встретил мага, которого вы ищете.
Энджен тяжело дышал, с его лица стекали пот и дорожная пыль – расплата за то, что так быстро гнал лошадь через пустыню, а потом по пыльным окраинам города.
Но срочная новость стоила того: темно-карие глаза на бледном лице засветились радостью. Однако, свет быстро померк, словно его госпожа боялась поверить в свою удачу.
– Расскажи об обстоятельствах вашей встречи, – Её Высочество старалась говорить спокойно, но дрожь в голосе говорила о волнении.
– Мать рассказала, что вернулся Лионель, сын Ренара и Корнелии. Я не поверил, ведь им сообщили, что он погиб в Ивлегане… Решил пройтись к соседям за солью и самому посмотреть на Лионеля – в детстве дружили, всё-таки. Ещё когда подходил к дому, увидел, как они все трое стоят и разговаривают: Ренар, Корнелия и этот парень. Со спины он и правда похож на Лионеля, такого же роста и худой, но когда повернулся боком – совсем другое лицо. Понял, что это не Лионель. По губам я прочитал, как Корнелия несколько раз повторила слово «маг», это насторожило.
