ПРОЛОГ. МОЛИТВА СОЛНЦУ. ПРЕЛЮДИЯ В СТИХАХ
К облакам, к немой вершине
Воскурился пар вдали. -
Над руинами твердыни
Дымкой тает сон земли…
Ключ у отчего порога,
Змейкой косы заплетя,
Песнь творит во славу бога,
Светлою слезой блестя.
Солнце-лев, почуяв запах
Трав, что мёдом луг кропят,
На высоких мягких лапах
Мчится в дом – проведать львят.
А восторженные травы
В рос прозрачном хрустале
Царственным сияньем славы
Приклоняются к земле… -
И над гривой в небосводе -
Сонм лучей, - что копий строй:
Белый диск щитом восходит
Средь долины золотой.
Глава 1. КРАТКИЙ ПРАКТИКУМ ПО ОСНОВАМ ЭЛЕКТРОМИСТИКИ ОТ МЕЛХИСТИНСКОЙ ЖРИЦЫ
- Мы всегда... понимаете, как бы это объяснить... - одновременно действуем в двух планах.
(«Как минимум в двух! Это для вас, людей - облегчённый вариант. А каково быть дочерью Белой Птицы ?!»)
Здесь - и параллельно в запредельных временах, куда нас по своим каналам отправляют архетипы. Искра столкнувшихся харизм вспыхивает здесь - и одновременно в той же точке там... Потому и возникает феномен deja vu.
Перевоплощений ведь, в христианской версии, быть не должно, так?.. А вот генетическая память – есть: нечто подобное феномену царя Навуходоносора, который требовал у магов и истолковать его сон, и вместо него этот сон ещё и вспомнить (сам он даже и не вспомнит, лишь смутное ощущение его). Именно об этом - лермонтовское стихотворение "По небу полуночи ангел летел..." – помните?
Если заряд проходит лишь здесь, то вспыхивает игрушечный свет в ёлочной гирлянде, - легко, мило, чуть забавно и совсем не опасно, через полчаса забудется. А когда и здесь, и там... - представьте только, какой силой бьёт через слой веков удар молнии по точке, сложившейся по абсолютному образу и подобию!
(Злому врагу не пожелаешь, что называется...)
- Это-то именно и произошло, когда я в первый раз им стихи читала.
- Архетипизация.
- И разве я не знала, что нельзя без спросу и как попало пользоваться тайными кодами?..
Косы… рыжие… да, точно, помню, заплетала; платье белое…
- Продолжайте же, я вас слушаю.
-… платье верхнее, узорное, с откидными рукавами в жемчужинках; т1оьхкар , кинжал… (злись теперь сама на себя сколько хочешь – для чего (для кого!) наряжалась?!) - ну, а у туьйдаргиш заклинило застёжки, и я решила их просто не надевать, дома оставить (это защитный-то отражатель!) Ага, не так всё просто! Это же не обычное украшение; там всё в сакральной схеме просчитано было, каждая деталь…
Покрывало тоже не накинула, хотя и было оно у меня – то ли торопилась, то ли поленилась… А разве можно, входя в чужое поле силы, столь небрежно обходиться с собственным облачением?!..
Дальше включились стихии по каналам.
Он идёт навстречу, протягивает руки, чуть касается моих плеч…
В этой же точке – восемь веков назад:
Архетипический герой журавлиным жестом поднимает крылья – приветствие перед танцем на ловдзарге , куда меня выманили из моего тихого укрытия лукавые мои односельчане…
Приходи ты, дескать, милая, со своею дудочкой, спой, сыграй, сказку расскажи, чудо-фокус на десерт покажи, говорили они… Ну что ты, в самом деле, жеманишься, всем аулом тебя просим! Сколько ж можно в чаще-то над отварами сидеть, и так круглый год почти тебя не видим… успеешь ещё наколдоваться, вся жизнь впереди, говорили они…
Экспериментаторы любопытные… уж как я им наворожу чего-нибудь потом…
Лёгкий скрежет зубов. - Циск пристально смотрит жёлтыми глазами и задумчиво чешет за ухом левой задней лапой. Он со мной согласен.
«Раз уж пожелал наш светлейший князь, – Жаворонок, спой, и мы все тебя просим,» - между делом произносит, улыбаясь, Володя и протягивает кому-то гитару.
«… сирла эл ...» - безотчётно откликается где-то в глубине жил…
- Ах… что?!
Мир замер. Меня сорвало из цепи, замкнуло и накрыло!
Это здесь – квартирник у Кати Котиковой, и двадцатый этаж, и двадцать первый век. А там параллельно, в фундаментальном плане, уже идёт во всей красе народный праздник на природе под открытым небом. Долина - как глубокая чаша в тёмно-зелёном бархате, лес густой окаймляет края гор…
Нет! Нет! Не может быть; не должно быть… но - тот, кого назвали князем, кивает, улыбается и подзывает меня!
Это наш правитель Олхудзур, мой приёмный отец, и к нему в Цайн-Пхьеду в гости хевсурский друг его приехал, а матушка моя, благодетельница, госпожа Тийна, хлопочет, раздавая поручения служанкам... Настал весенний праздник Тушоли , жертву закололи, фольклорное состязание, джигитовка, хоровод с цветами (Марха! предательница! ты где вообще??? сестра называется – бросила меня, как на расстрел, под взгляды публики…)
А вот и моё терзание. - Струны тихо звенят под пальцами...
Торола! О…- Матово-алое облако плывёт, растворяясь в воздухе над вершинами гор. Мягкий, словно кошачья лапка, закат - в совершенно небывалых тонах… Росинки трепещут на лепестках, переливаясь в лучах вечернего солнца. - Преображается земля…
Как… это всё опять так же сложилось, и они ведь все тоже видят это так же, как и я… Мне не показалось! Они… они меня нашли! Они всё знали!!! И ничего не сказали… Ну, благодарность большая им всем… Что со мной теперь будет?!
(«Ааай… Алелай… Матушка, спасай меня, Птица моя Белая… - срочно уноси отсюда в укрытие, пока я ещё не уничтожена!» – Свита переполошенная материализуется, кличет, поднимает вокруг метель из перьев, прикрывают крыльями меня… - успеют ли ещё?)
- Я только хотела поиграть...
Поиграла она… жизнями человеческими. Кипиш заварила на всю округу, - так просто, мимо пролетала, пёрышком задела. Рассказывай это кому-нибудь другому, кто тебя ещё не знает! Нет, это не ты уже здесь всё решаешь! Это сам Села раздул небесный огонь на жертвеннике, и гудящее пламя, как магнит, находит и выносит тебя к себе!
Чем теперь я заслонюсь, - как теперь я скроюсь? - о, где же ты, мой ясменник… и другие заросли?!
«Добрый вечер…»
Включен незнакомый режим. Да, да… Элгур, жрец, рассказывал про чужие поля силы. Опасность таится в неуловимых мелочах. Тембр голоса, мимолётное движение рук… Вот то, чего я боялась, - оно и настигло меня... - Надо было вовремя слушать и спрашивать, а не ворон ловить на уроке, вспоминая песенки с ловдзарга, в душу вкрутившиеся яркой спиралью!
Клюв не повинуется, пытаясь лепетать отмазки… Вот я попала-то… прямо в котёл кипящий!..
Сила уже меня вытолкнула на круг… - десятки глаз… сойти нельзя, уже поздно, уже хлопают, ритм пошёл, программа игры запущена, подведу всех, сорву праздник… позор… что мне скажут?! - А что, кстати, потом мне скажет Элгур-наставник, оттачивающий малейшие душевные движения?.. Зачем меня-то к людям в их жизнь из лесов понесло?!
«…маленькая птичка!»
Стоп… Ну… да! Так ведь, собственно, это же я и есть... Птенец Птицы Белой, накануне дня своего посвящения сбежавший в другие времена и пространства… Да… это мы такие… - Сколько ни оттягивай минуты и часы, сколько ни опаздывай, хоть до самого вечера заставь себя ждать, а явиться тем не менее придётся. - Центр поля неумолим. Огонь на жертвеннике разгорелся, полыхает…
Глаза поднимать не буду, - авось меньше харизмой, точно миной, подорвёт провода...
Всё-таки не выдержала...
Аааай… Мааамаааа!..
Я инстинктивно сжимаюсь в комок в безмолвном предчувствии боли, пытаясь отклониться назад…
…но неотвратимо впивается, крутясь пращой, чёрная доска углом в солнечное сплетение мне… - и, как древком копья, толкает в грудь, сметая с ног, невообразимая воинская, мистическая и музыкальная энергетика, - я просто теряюсь - растворяюсь - и отбрасывает меня неведомый поток во времени и пространстве - туда, само собой, в предопределённый мне тринадцатый век - в языческую мою ещё, солнечную Мелхисту ...
Хоть тут же в панике беги и слёзно умоляй о срочной помощи (о какой это и кого же?! боги не пожалеют; какие только зелья не булькают в их котле!..) И хитрая Катя…
- а в моём прошлом - Марха! - так усиленно мне названивала, торопила, - а сама в засаде пряталась и посмеивалась надо мною: заманю я тебя, а потом выкручивайся как хочешь!..
Жрицам ложь вообще плохо удаётся. Сказывается профессиональная привычка возносить при жертвеннике душу в состоянии прозрачном, как озеро Галайн-Ам, иначе молитва не поднимется, не пройдёт верхние шлюзы, - а если так, то зачем тогда она нужна…
Слабые попытки отовраться по телефону, когда глаз не видно:
«Да я вообще всегда играю…»
Ну да, сейчас. Это тебе не перед Катей Мархой в костюмы разные рядиться. Клювиком пару минут повертела, крылышками помахала – блесни и можно улетать в новом образе. - Да летай ты, пожалуйста, мотылёк, сколько хочешь, пока не налетаешься... Танцуй себе… вокруг жертвенного огня. Что можно Деле , Селе, Геле и другим богам - то нельзя агнице, им назначенной. Тут выбор невелик: либо в жречество, либо в жертвы… Режим не даст сойти с круга, центр поля тебя притянет.
- Я как-то не заметил. Всё было довольно искренне.
Поздно. Меня давно вычислили по повадкам и с улыбкой наблюдают, как я метаюсь… Вокруг огня.
-… родные души…
- Да, да; вот и у ирландцев есть понятие «anam cara»… - заземляю провод в сторону, срочно, иначе ой как сейчас рванёт…
(Танцуй же, что ты, мотылёк?
- Дотанцевалась уже...)
- Ирландия… да, не спорю; но зачем сразу уплывать так далеко? У нас явление это называют - равноцветием.
И смотрит он прямо мне в глаза, чуть прищурившись, и улыбаются краешки его губ, и сердце моё обрывается и стремительно кубарем падает с вершины Дакох-корт в глубину ущелья, как подстреленный воробышек, и душа моя слышит, как мысленно он зовёт меня по имени:
- Мелх-Азни!
Оболочка внешняя – ничто; время и ветер давно стёрли изоляцию. Слёзы на подходе, вот-вот чувств лишусь:
- Тариэл?!
Оголёнными концами проводов и справа и слева, друг к другу навстречу - как муравьи антеннами… радужные пучки… искрит без меры… в сознании калейдоскоп взорвался, да и только…
- …А рубашек из крапивы вы, случайно, не плели?
Да он уже напрямую тебе заявляет, что узнал! Беги же ты наконец, послушница-сорванец, enfant terrible портальной эмиграции. Может, случаем каким прорвёшься между полями силы… Нет, видали её, - продолжает беспечно кружить с дудочкой своей в руках… Ооо!.. - Фэйспалм.
Ах… ну, и этим, конечно же, занимались, не без того; был такой курс, несколько лет подряд… - головушка шальная тщательно вычистила из себя теорию, но пальцы-то практику и во сне помнят! Неделями не заживали…
- Нет, конечно… что за странная идея?! – придя в себя, смеётся ошарашенная целительница, принимая беспечный вид. Но кто же ей теперь верит? – Глаза-то, хоть и на миг, а в полблюдечка сделались!
…Как это немыслимое игрище вообще прошло и чем закончилось – кто бы знал, только не я сама. Отключив сознание, на автопилоте летела куда-то, пол и потолок крутились сами собой, темнело в глазах, и вообще ничего из того, что происходило вокруг, не помню. Что там было, - что я ещё-то натворить успела?! Матери зарыться бы в подол, проплакать весь ужас, попросить защитных ритуалов… так её нет. Неизвестно, когда прилетит теперь за мною Белая Птица и прилетит ли вообще, - может, оставила меня здесь и забыла. В селе никому не расскажешь, не объяснишь – засмеют насмерть.
И вот, очнувшись, лечу я, злополучная, с ловзара стремглав, падая на ходу и в кровь сбивая колени, не помня себя и не различая дороги - спасаться от стихий в дебри леса… следом за мною горящей кометой несётся сочувствующий Циск.
Котик-фамильяр... совершенно не соответствующих среднему коту размеров. Он ещё вырастет, он себя покажет!
… Вся суть развернулась - там, на уровне архетипов…
Марха вредничала, прыгая передо мной:
- А я видела, видела!! Кульг лаьста ! Он за руку тебя держал! Он платья твоего коснулся! Нарушитель устоев! Я всех подниму!
- Да он же ваш гость! Сами же его и пригласили…
- Вот и проводим этого гостя, как полагается, а за границей села снова догоним, убьём, и от тебя всем тейпом отречёмся!
- Я же не сама… - малодушная попытка перевести стрелки не увенчалась успехом, вызвала новый взрыв ярости.
- Ох ты… ути-пути, надо же, какая скромность! Понимать так, что ты могла бы и сама?!
- Как хочешь, так и понимай, - не всё ль равно… (Что я несу, великие боги?!)
- Неслыханно! Именно, - всё равно! Ты позволила, - это ничуть не лучше, вот!!! Ишь, глазки опустила, стоит смирнёхонько! Лицемерка! И я тебе как следует задам! На пьедестале нравится стоять, да?! Живо исправим дело - сбросим со скал в реку!
- Пховцы - христиане… он мог не знать… у них, по их адатам, может…
- Так по нашим зато никогда не может!.. Это я недослышала – или ты что-то имеешь против табу?! Ты что – богов древних наших не уважаешь?! Ададай! Что с нами со всеми теперь будет, - Села молниями всё ущелье испепелит! - Устрою тебе! Жрецу твоему выдам тебя, поняла?! Вылетишь из касты как миленькая! Все будут знать…
Я перепугалась тогда. Зачем Марха так атаковала Жаворонка, - вроде бы конфликт завязался у неё со мной, да и тот на ровном месте?.. - и тут же полетели в него, как в живую мишень, удары врагов, один за другим, успевай только отражать, при нарастающей до максимальной скорости игры... И скляночка ему с зельем для исцелений накануне схватки… и амулет для защиты, – что-то подобное параллельно также и здесь происходило… в проекциях, в соответствующем оформлении.
И мчится горе-ученица при луне на коне, превышающем скорость ветра, то и дело перестраиваясь в полосах дороги, поспешно перекрывая за собой на ключ порталы и отпирая новые, - в Дайн-Кхиел , жизнью расплачиваться, в жертву замены себя предлагать за приговорённого заочно к казни. Волосы разметавшиеся - назад; покрывало с головы неизвестно где, в каких пространствах и временах, меж разных каналов портала слетело и у рельс на земле лежит; застёжка нагрудника защемилась не вовремя, не откроется – эх, ещё минус один доспех, но долго размышлять нет времени; выбираем другой поворот… да и на что эти мелочи теперь, - для казни хватит мне и власяницы…
…И вот лепится под ловкими руками горшечника, и уж вертится стремительно -ошеломлённый кувшин, пущенный на гончарный круг. И другие сосуды тут же вращаются, по своей орбите каждый… Настоящая схема планетного круга галактики. Гончар, как говорится, приделывает к кувшину ручку там, где ему вздумается .
Вспыхивают то здесь, то там, ходят по стенам белые сполохи, - развлекается Села-громовержец… А вот не разгуливай в ритуальном платье без защитных установок, не играй с огнём всуе! Чему твой жрец столько лет тебя учил кропотливо?!
А это… муравьиный храм! Ну как же иначе…
У них, выходит, тоже бывают праздники?..
Рука робко отламывает хлеб…
Атенгеноба .
- Как это звучит… как?! Сейчас умру…
Где прежде слышала я это?!.
Накрывает… – И - взрывной волной в темноту, головой на каменные плиты…
Меня крестили там, за хребтом, за перевалом... Теперь ведь больше не найдут, не вычислят, к себе обратно не притянут через времена и страны ни лукавая сестрица, ни всеведущий Элгур?..
Глава 2. ПТИЧЬЯ БЛАГОДАТЬ
«Элгур рассказывал, что я была найдена у святилища зимой, в канун праздника Огу…
Наступал поздний вечер среды. Эрдзие-Бе , замок Летающего по небу (правителя Цайн-Пхьеды Олхудзура, - у нас не принято обращаться к старшим в семье по имени, приходится изощряться в прозвищах) наполнялся тихой радостной суетой.
