Медленно-медленно, стараясь не зацепиться за колючки и не спугнуть волшебство – обеими руками, кончиками бережных пальцев взяла я фибулу за краешки и сняла её с куста…
Я держала жаворонка в своих ладонях и тихонько дула на него. Прохладные крылья постепенно окутывала лёгкая дымка - словно пар, курящийся над вершинами гор…
- Постой, сестрица! Что это у тебя такое? – подлетевшая вплотную Чегарди смотрела на меня округлившимися глазами. Я бережно прижала птицу к груди, накрыв ладонью.
- Айя! Покажи мне!.. а можно потрогать?
Со вздохом, как бы нехотя, я показала ей свою нежданную находку – чтобы тут же снова её поспешно спрятать:
- Это секрет… Послушай, Чегарди, я не могу дать это тебе. Посмотреть можешь, но только из моих рук.
Чегарди возмущённо уставилась на меня:
- Разве мы не сёстры? Как скоро ты всё забыла!.. – укорила меня она.
- Понимаешь, это же не просто вещь, как прочие, - пыталась я объяснить несмышлёной девочке то, чего сама ещё до конца не постигала, - это тайный знак завета… обещание…
Чегарди озарила меня восхищённым взором:
- Надо же, - тайный знак! Обещание… а от кого?!
- Ар дац, дер дац , - произнесла я нараспев, - это же нельзя называть вслух!.. – и словно онемела.
Я ведь погибну, если с моих уст сорвётся чудесное имя! Тонкие-тонкие, словно паутинка, нити тянулись теперь от неба до моей души, пронзая её насквозь… казалось, самый воздух, который я вдыхала, крапивой обжигал лёгкие. Жребий камнем падает с небес; это сродни приговору. Я наконец испытаю сама, как совершается то, о чём рассказывал мне наставник, и на меня снизойдёт благодать. Теперь-то и я знаю, что значит быть избранницей божества!
- Чегарди, - решилась я наконец, - это промыслительный дар. Я должна тебе сказать, – сегодня, в эту ночь… нас посетили духи!!!
Чегарди испустила вопль священного ужаса; в моё же сердце снизошёл блаженный мир.
- Не надо волноваться, - успокаивала я девочку, обнимая её за плечи, - сумка исчезла? – всё правильно, это значит, что мы не забыты небесами. Я же говорила тебе – так предначертано. Боги всё уже решили и принесли свой замысел в нашу жизнь заранее!
Чегарди, изумлённая явным знамением свыше, охотно пожертвовала для связки трав ленту со своей косички; собиралась вынуть затем и вторую, но я остановила её, сказав, что хватит и одной.
* * *
Река сверкала в лучах. Освежившись у воды, мы приветствовали солнце молитвой:
- Дели-Малх , даруй нам благодать свою!
Едва успели мы подняться с колен, девочка немедленно задала вопрос:
- Сестрица, а для чего Дел сотворил солнце?
- Солнце – это небесный пастух, - терпеливо начала объяснять я, - он выходит с ранней зарей и пасёт стада облаков по небосводу, а вечером загоняет их обратно в стойло. Вот Элгур как-то говорил, что братья Адай и Маштай приглашали его провести у них обряд в одном из дальних сёл... Там на окраине выложен круг из огромных камней, а в центре его стоит высокий каменный столб. Как бы ты думала, что это такое? – с лукавой улыбкой я ждала ответа.
- Не знаю… - Чегарди растерянно помотала головой. Косички опять резвыми змейками затанцевали взад-вперёд, - одна уже начинала расплетаться...
- Так вот, этот камень - одновременно и алтарь главного святилища, и стрелка солнечных часов! - заявила я торжествующе. - По ним определяют время. Следить за движением самого светила нельзя, чтобы не оскорбить божественного Хало, но можно наблюдать за его тенью на земле, ведь тень солнца – тоже его ипостась.
- А почему бы нам не сходить в это село сейчас?! – Чегарди всплеснула руками и тут же выронила охапку трав.
- Во-первых, это далеко, - наставительно произнесла я, - а во-вторых, сейчас наш путь лежит в замок. Нас Марха ждёт…
Чегарди тяжело вздохнула, смиряясь с неизбежностью, и принялась подбирать упавшие растения, но её тут же осенила новая свежая мысль.
- А что будет с нами, если не станет солнца? – мой любознательный «тарам» нещадно палил меня чёрными лучами своих глаз.
- Тогда солнечное тепло нам будет добывать небесный орёл, как это было в давние времена… Запомни: солнца нет только в Эле, подземном мире. Там всегда холодно и темно!
Урок об устройстве вселенной пришлось прервать, поскольку востроглазая и быстроногая Чегарди заметила мою дорожную сумку, лежащую неподалёку на траве, и, громко оповестив меня об этом, бросилась к ней, а следом рванулся и Циск. Сумка оказалась пустой!
Но пропавшие вещи постепенно обнаружились – и мои швейные принадлежности, и, конечно, самое главное сокровище – письмо Мархи! Всё это было в беспорядке разметано по зарослям невдалеке...
Девочка недоуменно воззрилась на меня в ожидании объяснений.
Улыбаясь, я развела руками:
- Видишь, - всё наше отыскалось и к нам же возвратилось, а ты напрасно переживала!
Недоставало лишь деревянного гребня и расписного кувшинчика, но меня это не обескуражило. Боги ведь лучше знают, как распорядиться судьбою странников!
(«Зато теперь со мною птица, моя птица, - пело всё у меня внутри, - вокруг всё такие мелочи, не стоящие внимания, - люди не могут понять, насколько это несерьёзно.. а у меня - дивная птица; и никому я её не отдам, и будет теперь она хранить меня вечно. Это Тамаш-ерда, чудесный и гибельный, – он положил на мне свою печать, он оставил залог… Теперь-то я знаю - он думал обо мне, он помнит, он опять придёт за мною и снова отыщет меня!..)
Чегарди вприпрыжку бежала впереди и беспрестанно стрекотала что-то своё, болтая попеременно то со мной, то с Циском!
Она и кот, похоже, нашли полное взаимопонимание и весело носились по зелёным холмам за мотыльками; спугнули между делом молодого оленя, чутко дремавшего в густой траве на склоне, - бедняга прянул и стрелой понёсся прочь, почти не касаясь земли. Циск намеревался было преследовать жертву, ради одного лишь охотничьего инстинкта, но тут его, окликнув, отвлекла Чегарди, и они вновь принялись гоняться друг за другом.
Я же иглой чудо-птицы сколола края своего платка и время от времени, тайком от маленькой попутчицы, едва касаясь, исподтишка гладила серебряные перья…
Тем временем приблизились мы к кошун-б1ов - сторожевой башне, увенчанной открытой площадкой меж четырёх зубцов по углам. Башенные стражи несли здесь службу день и ночь, охраняя склепы от коварных соседей, которые могли, воспользовавшись случаем, осквернить святыни и могилы чужих предков, умышленно причиняя им оскорбления. Временами случалось даже, что похитители уносили из склепов останки усопших и затем требовали выкуп за тело у их отчаявшихся родственников, стремясь сполна отомстить врагам за все обиды, которые были им нанесены.
- Доброго пути вам! – раздались весёлые голоса сверху.
Подняв голову, я заметила на башенной кровле двух стражей, приветственно нам махавших, и узнала Сея и Лога – братьев моей подруги Масар. Почти соседи, - правда, теперь я редко бываю здесь…
Ах… это ведь уже и Эрдзие-Бе близко, - следует отослать Циска восвояси, не то он вот-вот увяжется за нами и в замок!
- Циск! Ты ведь знаешь, что дальше тебе нельзя, - обратилась я к коту. – Иди сюда, мой славный, я тебя ещё почешу под шейкой, и давай прощаться.
Тот же расставаться не собирался. Наоборот, улёгся на бок у моих ног посреди дороги и с великим искусством ударился в кошачьи капризы.
- Ну почему, сестрица? Пусть бы он шёл с нами! – попробовала было заступиться за мохнатого дружка Чегарди, но тут я проявила твёрдость и настояла на том, чтобы Циск всё-таки нас покинул:
- В замке ему совсем не место, очень уж он становится крупным; да и нехорошо учителя надолго одного оставлять. – Слышишь, Циск? Иди домой, жди нас там!
Кот, явно расстроенный (не меньше, чем Чегарди!), очень медленно поплёлся по тропе назад.
Он невероятно мил; но, по правде говоря, я сомневаюсь, что в Эрдзие-Бе оценят его склонность к сезонной линьке, размеры и манеры. У меня нет желания ни напугать кроткую и чувствительную госпожу Тийну, ни дождаться, пока небрежная ручка Мархи дёрнет кота за хвост или усы, вводя брата меньшего, так сказать, в искушение кровной мести... Да к тому же, в лесу зверь живёт охотой, а в замке, пожалуй, к нему пришлось бы личного повара приставить!
- …Сестрица, сестрица! Отчего ты молчишь?! – Чегарди настойчиво дёргала меня за край рукава.
Я внезапно очнулась от своих мечтаний - словно из облака выплыла.
- Ты меня не слушаешь? – Чегарди смешно нахмурилась и надула губки. – Я уже третий раз подряд тебя спрашиваю!
Да уж, тарам мой строг, не хуже жреца во время занятий!.. Придётся быть внимательней, чтобы глазастая девчонка не заметила моих уловок с неотмирной птицей!
- Что же ты хотела знать?
- Вот - что это? – Чегарди указала рукой на мозаику, украшавшую стену башни между последними этажами. По серому фону там была выложена более светлыми камнями человеческая фигура с расставленными ногами и руками, распростёртыми в стороны. В одной из рук было изображено копьё.
- Должно быть, это делали керистиш , - предположила я. – Наставник говорил, что некоторые из здешних жителей теперь придерживаются новой веры. Это их солнечный ерда… кажется, он называется Йортие … - я попыталась припомнить о нём что-то ещё: - Он настоящий къоьнах : победил сармака и освободил княжескую дочь.
(Ах, как узнать бы, - а для меня Тамаш когда-нибудь решился бы на подвиг?! - О, боги мои, что за странные мысли иногда рождаются в голове...)
- Сестрица!!! Вот о чём ты думаешь?.. Скажи, отчего ваш замок зовётся Эрдзие-Бе?
- Давным-давно, - начала я рассказ, - из-за суровых гор, что отделяют нас от Картлойн-мохк , прилетал в Мелхисту огромный, словно грозовая туча, орёл. С его приходом в наши земли принёсся ужас - он уносил людей в небесные дали, как ветер уносит пыль; легко мог похитить и двух человек сразу… Даже два сильных мелхистинских нарта, о которых я сегодня расскажу, могли одолеть его только вместе. Имена их были Мейра и Буолат.
Чегарди внимала мне, раскрыв рот и боясь проронить лишнее слово.
- Тот орёл был невероятно могучим созданием, а его когти и клюв, выкованные из железа, впечатляли всех, кто встречал его, - продолжала я. - Нарты смогли окружить орла с двух сторон, исколоть его своими саблями, сорвать с него грозные когти и отрубить клюв. Но перед этим орёл напал в последний раз, успев клюнуть Буолата в затылок.
После мощного удара железного клюва голову Буолата пронзила острая боль, и вскоре сошёл он в нижний мир. Мейра же выбрал в Мелхисте самый лучший горный склон, который только можно было найти, и на вершине его зарыл орлиные трофеи. Над ними велел он построить маьлх-каш , в котором положил тело своего соратника, и завещал, что, когда придёт и его час, его собственное тело должно быть похоронено на этой святой земле рядом с его дорогим другом. Там остались они навечно вместе, как друзья и братья, несмотря на жестокость той битвы…
- Между ними, наверно, было клятвенное братство? – угадала Чегарди, - точь-в-точь как у нас с тобой?!
(Надо же… не иначе как моего «тарама» тоже влекут к себе нартовские подвиги?!. Ну, с нею не соскучишься!)
Я кивнула и продолжала:
- Род Летающего по небу, по преданию, произошёл от потомков Мейры, и в память о том событии замок, стоящий на железных когтях и клюве орла, назван «Орлиным гнездом», и с тех пор в семье принято давать мальчикам орлиное имя. Вот у самого Олхудзура два брата, и их имена Бирка и Гирга , а брата моего назвали Леча ...
А вот и два сланцевых селинга в человеческий рост! Мы стояли возле входа в местный «городок мёртвых».
- Возле могильника Буолата люди затем основали село Цайн-Пхьеду; стали они селиться там и устраивать захоронения поблизости, ибо место это непростое: орёл – птица Села; случалось, что и сам Сел являлся народу в облике орлином… Сейчас мы с тобой находимся именно здесь. Оно считается святым, и даже в непогоду освещено солнцем. Каждый мелхи считает за честь перейти в бухара доьние через священную Цайн-Пхьеду, ведь отсюда душа покойного обязательно попадёт в верхний мир, к свету и солнцу, и будет счастлива там.
Девочка с трепетом подняла глаза к небу, будто хотела убедиться, не парит ли над нами священный орёл. – Но… в самом деле, так и есть! Вот он уж облетел нас по кругу и скрылся из глаз…
- Он что, наблюдает за нами?! – воскликнула потрясённая Чегарди.
- Подумаешь, что здесь такого - наблюдает? Он же нас с тобой оберегает! Как те башенные стражи, - спокойно пояснила я.
На Чегарди этот случай произвёл такое впечатление, что она мгновенно умолкла, и, сколь это ни удивительно, до самого конца пути я больше не услышала от названой сестрицы ни звука, и смогла предаваться сладким среброкрылым мечтам всё то время, что мы брели к югу от некрополя вдоль примыкающей к башне высокой стены... За этой стеной и находилась крепость-аул Цайн-Пхьеда - родовое село Летающего по небу.
С крепостных стен послышался резкий звук сигнальных ма1иш , - тотчас же стража распахнула створы, и, стройными рядами по четверо, из ворот Цайн-Пхьеды выехали шестьдесят вооружённых копьями и щитами конников в блистающих под солнцем бронзовых шлемах и латах, на совершенно одинаковых серых конях, – личная гвардия эл Олхудзура, которая считалась образцовой, лучшей во всей стране.
Именно у нас, в Мелхисте, у подножия горы Селин-лам, в ущелье, где стремительные воды Орги сформировали широкую дельту, ежегодно сходилось на смотр общечеченское войско. Всеобщий сбор мужчин-воинов объявлялся внезапно, чаще всего под покровом ночи, и тот, кто приходил последним, подвергался жестокому наказанию – его сбрасывали со скалы. Таким образом испытывали военную дисциплину и готовность чеченских воинов к защите своей родины.
Там же, в двух башнях горы Селин-лам, проводились и заседания Мехкан-Кхиела – собрания старейшин всех тейпов, к которому обращались горцы, стремящиеся найти справедливость в спорных вопросах. Решения этого совета, по словам наставника, уступали лишь вердикту Дайн-Кхиела – Высшего Совета майстинских мудрецов, в число которых входил и сам Элгур...
Вдосталь налюбовавшись и всадниками, и лошадьми, мы с Чегарди проскользнули во внешние ворота, поспешно следуя по единственной узкой улице через весь аул в пхьакоч , к воротам внутренним, открывавшим вход во двор крепости. Цайн-Пхьеда, - своего рода остров, окружённый ледяной рекой, — была надёжно защищена: с обеих сторон её омывали бурные воды двух сливающихся на юге рек, Чанти-Орг и Меши-хи, а на неприступных скалах вокруг этого природного бастиона рос густой, дремучий лес. Замок Эрдзие-Бе, находившийся на окраине, в юго-восточной части села, гордо возвышался над крутым обрывом, словно бдительный страж.
По периметру замкового двора были выстроены три жилые башни, соединённые между собою внутренними переходами и оснащённые бойницами и защитными балкончиками-машикулями. У самого основания сооружения эти имели четырёхугольную форму, постепенно сужавшуюся к верхней части. Камни, из которых были сложены г1алниш , были испещрены множеством мистических изображений солярных крестов, свастик, спиралей и человеческих рук. Эти магические символы должны были хранить башни и живущих в них от врагов и сил тьмы.
Не обошлось здесь также и без орлиной головы, символизировавшей княжеский дом.
