В том, что она способна найти уплывшие вещи, я ничуточки не сомневалась, зрение у водяницы куда лучше, чем у человека. Благодаря удивительному строению глаз, они и под водой, и даже в темноте способны разглядеть оброненную иголку, но… Чем я расплачиваться-то буду?
Пришлось мысленно проститься с потерей – а какая лента была, какая лента! Чудесного темно-бордового цвета, с мелким жемчугом и вышивкой на концах, которую делала лично Нольвенн, еще на третьем году обучения. Они тогда как раз графические заклинания проходили… Туфли тоже было жалко, с практической точки зрения, они даже и важнее ленты – в чем я ходить буду? В школе босячкой не побегаешь! Но…
Ленту я любила, берегла – очень уж она к этому платью цветом подходила, да и вообще. Вот жалко, и все!
Кайден, смерив меня насмешливым взглядом, ехидно хмыкнул и обратился к водянице:
- Найди, пожалуйста, - и протянул ей ножик с костяной ручкой.
Водяница заинтересованно стрельнула в него взглядом, и улыбнувшись – мол, не нужен мне твой нож, так отыщу, что с вас взять, сухопутных, выпрыгнула из воды почти вся, и извернувшись играющей рыбиной, ушла под воду снова, плеснув напоследок по речной глади широким хвостом.
* * *
В мокрых сапогах сидеть было противно. Сушить их магией я не рискнул, кожа – не ткань, потрескается еще, поэтому они теперь красовались рядом с товарами для фо-а и туфлями Шелы. Целительница снова восседала на корме, поджав под себя босые ноги, недовольно сопела, бросая на меня укоризненные взгляды, и пыталась пальцами разобрать спутанные пряди волос. Ярко-рыжая копна светилась на солнце огненным ореолом и без сопротивления даваться в руки хозяйке не желала. Да еще и расшалившийся ветер, то и дело выдергивал пушистые локоны из пальцев, заставляя лекарку шипеть ужом и еще больше ненавидеть меня и мою благотворительную сушку.
Мне же едва удавалось сдерживать рвущуюся наружу ухмылку, без которой наблюдать за этой девицей было попросту невозможно. А воспоминание о мокрой ткани, предательски облепившей все изгибы женского тела, но при этом оставляющей простор для фантазии, я старательно гнал прочь. Бесстыдно выставленные напоказ прелести фейри, пусть и приятные глазу, куда меньше будоражили воображение.
- И почему мы не могли воспользоваться помощью русалки? – Гребля меня вовсе не раздражала и порыкивал я на понукающую меня целительницу что сейчас, что тогда больше из принципа, но некоторое любопытство все же терзало.
- Физические нагрузки полезны для здоровья! – наставительно ответствовала Шела.
- Да меня наставник Одран и так каждый день с утра до ночи гоняет.
- Значит, мало гоняет! – фыркнула лекарка, вплетая в косу возвращенную из речных глубин ленту. – Ты в курсе, что до предела вымотанные люди спят без сновидений? А если тебе снятся кошмары…
Вот упертая! Дались ей мои кошмары! Да они вообще с усталостью или ее отсутствием никак не связаны.
- Мне снится огонь, - буркнул я, отворачиваясь. – Довольна?
Не то, чтобы я наивно полагал, что в ответ на это целительница кивнет и успокоится, но все равно досадливо поморщился, когда она азартно вцепилась в подачку. Ну кто меня за язык тянул?
- Просто огонь? Или пожар? Или ритуальный костер? Или сожжение?
- Все.
- И ты… горишь?
- И я.
- И?..
- Во время последнего штурма, в котором я участвовал, мы брали замок некромантов. Замок был сожжен дотла со всеми его обитателями. Живыми и мертвыми. Все. Не о чем здесь больше разговаривать.
Я твердо посмотрел ей в глаза, давая понять, что тему продолжать не намерен. Шела смотрела на меня, прикусив губу, но вины в ее взгляде не было – только глубокая задумчивость. А я порадовался, что вовремя прикусил язык и не уточнил – как горел замок я не видел. Я даже не видел, как закончился штурм… потому что умер чуть раньше.
Краем глаза я заметил какое-то движение вдоль бортика, покосился туда и вздрогнул. Чуть мутноватая речная вода, как по волшебству, вдруг сменилась кристально прозрачной – можно было разглядеть каждую ракушку, каждую песчинку на дне… каждый выбеленный временем и песком человеческий череп, каждый скелет, застывший в отчаянной, тянущей руки к водной поверхности позе.
Шела проследила за моим взглядом и совершенно спокойно отметила:
- Добрались, наконец.
Все хорошее настроение скатилось с меня прохладной речной водой. Я против воли напрягся, чувствуя, как под кожей начинает разгораться все еще чужая и непривычная магия. Зловещая атмосфера места пробирала до костей – казалось даже, что и лес по берегам стал темнее, и тишина – мертвее, и солнце – тусклее.
Два белоснежных, невероятной красоты жеребца на берегу, мирно щиплющие травку, вскинули головы при нашем появлении и проводили лодку немигающим взглядом – белая радужка, узкая вертикальная полоска зрачка.
Мне категорически не нравилось, куда я приплыл. Более того – мне категорически не нравилось, куда я привез Шелу.
- Кайден?
Прохладные пальцы сжали запястье. Я вздрогнул и перевел взгляд на наклонившуюся ко мне целительницу.
- Все хорошо, - проникновенно произнесла она, с ласковыми убедительными нотками в голосе, будто разговаривала с маленьким ребенком. – Договор все еще в силе, здесь не опасно.
- Они, поди, тоже так считали. – Я кивнул за борт, где черепа и кости теперь выстраивались в причудливые скульптуры, имеющие мало общего с очертаниями человеческого тела.
- Для учеников школы – не опасно, - разумно поправилась лекарка. – Никто в Брейдене не способен переступить через условия Договора. Если он еще в силе, значит, он в силе. Фо-а – не самые приятные создания, я согласна, но школяров они не трогают.
Очередная стремительная тень промчалась под водой. На этот раз я успел разглядеть длинный шипастый хвост и серебристую гриву. В груди и под кожей заворочалось дремлющее пламя, пощипывая язычками ладони и кончики пальцев. Община фо-а насквозь провоняла угрозой всем чужакам, и эта угроза выводила меня из себя.
На очередном гребке, весла вдруг увязли в воде, будто та враз загустела, и лодка, дернувшись, застыла на месте. Я обернулся и увилел, как прозрачная гладь за спиной вскипела белой пеной и из нее, медленно и величаво показалась сначала голова с узким безносым лицом и глазами, как у лошадей на берегу, затем такие же узкие и костлявые плечи, на которых волнами лежала роскошная серебристая грива, тощий торс, плавно переходящий в чешуйчатый шипастый хвост. Я где-то слышал, что фо-а могут превращаться в прекраснейших девушек и юношей, чтобы заманивать жертв в свои водоемы, но для нас он не расстарался. То ли потому, что заманивать не собирался, то ли потому, что уже…
- Поворачивайте, - бесстрастно объявил фейри, уставившись на нас немигающим взглядом.
- Но сегодня день обмена! – Шела поднялась на ноги, не обращая внимания на неустойчивую опору. – Мы привезли…
- Обмена не будет. Поворачивайте.
- Это какое-то недоразумение, - лекарка нахмурилась. Вот дурная девица, сдались ей эти товары. – Договор…
- Договор не позволяет мне прямо сейчас пустить ко дну вашу лодку вместе с вами и украсить эти берега двумя новыми черепами, - скрипучий нечеловеческий голос фо-а ввинчивался в мозг. Я стиснул зубы и прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Уймись, она знает, что делает. – Но он не обязывает меня вести дела с его нарушителями. Поворачивайте, а не то…
Если бы он просто в третий раз повторил приказ, я бы плюнул на все, шикнул на лекарку, развернул лодку и убрался бы подобру-поздорову из этого места, подавляющего в душе все человеческое. Но фейри вздумал угрожать.
Я вскочил на ноги, рывком разворачиваясь, но лодка даже не шелохнулась. Фо-а оборвал фразу на полуслове и перевел взгляд с Шелы на меня. На миг в нем мелькнула доля заинтересованности, но быстро исчезла под ледяной коркой равнодушия.
- Ты же не собираешься нарушить Договор повторно, - уголок тонких бледных губ дернулся в усмешке, - человек.
От нестерпимого желания испарить эту надменную гадину я почти взорвался. Взгляд заволокло кровавой дымкой, в висках пульсировало: «Угроза. Убить». Я стиснул кулаки, чувствуя, как их охватывает жаркое пламя, и вдруг мне в спину прилетел удар.
Вернее, в первое мгновение мне показалось, что меня ударили по голове. От обрушившегося на меня спокойствия аж в глазах потемнело, ноги подкосились, я покачнулся и был подхвачен твердой целительской рукой.
- Мы уедем. – Голос Шелы звучал как в тумане. – Отпусти лодку.
Я тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, - получилось не ахти. Насильно внедренное чувство, подавившее бушевавшую до этого бурю, связывало по рукам и ногам, не позволяя ни пошевелиться, ни сосредоточиться. Если вчера лекарка легким ювелирным касанием подправила мой настрой, то сейчас у нее в руках оказался тяжелый кузнечный молот, никак не меньше.
- Извини, - плывущее сознание выхватило до предела серьезный карий взгляд, кажется, она удерживала меня за шею, чтобы заглянуть в глаза. – Я не успела придумать ничего другого. Ты же на него чуть не набросился, сумасшедший! На фо-а! В его общине! Да тебя бы в одно мгновение по косточкам растащили, которые они так любят…
Равнодушие и оцепенение отступали медленно и неохотно. Лодка, ведомая течением, возвращалась к школе сама, владения фо-а уже давно скрылись из виду, а Шела, все еще бледная от испуга, продолжала на меня ворчать:
- Он же нарочно нас провоцировал. Есть те, кто ждет не дождется возможности смести школу с лица земли вместе со всеми ее обитателями. А мы бы с тобой и этого уже не увидели.
Тонкие пальцы гладили меня по волосам, по щекам, по плечам, медленно впитывая излишки практически убийственного спокойствия, и оно постепенно отступало, возвращая мне меня.
- Что это было? – озвучил я, едва удалось разомкнуть губы. Целители, чтоб их! Что лечить, что калечить горазды.
- Вообще успокоительное. – Шела, решив, что я достаточно оклемался, отдернула руки и перебралась обратно на свой конец лодки. – Ну перестаралась немножко! Но его вообще сложно в нужных пропорциях рассчитать, там столько нюансов… скажи спасибо, что я первый порыв не воплотила! Очень хотелось, знаешь ли!
- И какой был первый?
- Веслом по голове, - чистосердечно призналась добрая и милая целительница душ. – Но не успевала дотянуться и пришлось вот…
- Уж лучше бы веслом, - в свою очередь пробубнил я, снова мотая головой, словно надеялся таким образом вытрясти из нее остатки чужого вмешательства.
Удивительно, но злости на лекарку не было. Совсем. Впрочем, и на себя тоже. Нарывался в этот раз фейри, а не я и, если что, он получил бы по заслугам. Я повел плечами – тело, вроде, снова слушается – и взялся за весла. Надо вернуться в школу скорее. Хватит с меня на сегодня беззаботных прогулок.
- Кайден.
Я метнул в лекарку недовольный взгляд. Даже если я на нее и не злюсь, это вовсе не значит, что она должна об этом знать. Она смотрела на меня пристально-пристально и на лице читалась глубокая задумчивость, не сулившая мне ничего хорошего.
- Как давно ты маг?
- Какая разница?
- Не с детства, - не получив ответа, Шела не растерялась, а продолжила беседу сама с собой. – Иначе у тебя вряд ли были бы проблемы с контролем дара, да и вряд ли ты бы вообще взялся за оружие. Наемники сражаются в первую очередь за деньги, а не за идею, а магам платят больше. Значит, дар проявился не так давно, что вообще-то происходит крайне редко. Бывает, что магия крепко спит в теле носителя, и он о ней даже не подозревает – так у обычных людей рождаются дети со способностями, но она может проснуться в моменты глубокого потрясения или ужаса. Ты сказал, что тот штурм был последним, в котором ты участвовал, это случилось тогда, да?
Отпираться не было особого смысла, поэтому я только кивнул.
- Расскажешь?
На мгновение мне захотелось. Отчаянно захотелось. Очень уж убедительным был ласковый голос, очень проникновенным взгляд… но потом я представил неконтролируемый ужас в карих глазах, и поспешное бегство, и… нет, если директор не посчитал нужным поставить ее в известность – значит, так и надо.
- Ну и ладно, - Шела совсем по-детски надула губы и скрестила руки на груди. – Но я все равно когда-нибудь все узнаю!
Тут я и не подумал бы спорить.
Когда-нибудь точно узнаешь. Правда, в этот момент тебе лучше находиться от меня подальше.
Сейчас я уже жалел, что устроил это треклятое купание.
Хотя, кажется, все началось раньше. Гораздо раньше.
Я постарался вспомнить, когда начал думать о приставленной ко мне целительнице как о женщине. Девушке.
Нет, что она вполне красивая, я отметил сразу, еще в первый день. Но тогда красота её меня не тревожила. А теперь - не давала покоя.
Да, я видывал и красивее - и не только видывал! - но Шела... Ее не хотелось просто позвать на сеновал, чтобы весело провести вечерок. В ее присутствии хотелось привести себя в порядок, чтобы не тащить грязь сапогами в ее чистый дом. Моя мать, и тетка Мюррей, и еще некоторые женщины из далекого прошлого, в котором у меня был дом и будущее, были такими. Матери. Хранительницы очага. Хозяйки.
Согревающие, дарующие жизнь, убавляющие скорби. Шела была из таких. Она призывала меня к порядку одним своим присутствием, видом. Она дарила мне покой. И лишала его.
Перед глазами вставали картинки, вроде бы невинные в своей простоте, но... Тонкое запястье с просвечивающими голубоватыми жилками. Ямочка меж ключиц. Рыжая прядка, выбившаяся из косы, и щекочущая нежную щеку...
Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от этих мыслей.
Длинные ресницы, взлетевшие вверх и тут же прикрывшие, спрятавшие быстрый взгляд в мою сторону. Тень, упавшая на переносицу. Протянут руку, да и стереть ее с белой кожи - что может быть проще? Что может быть сложнее.
Нельзя, не твоя, недопустимо.
Мысли о целительнице поглотили меня всерьез. Настолько, что я пропустил засаду.
Смутно знакомый боевой маг заступил мне дорогу в пустынном отнорке коридора. И тут же еще двое его приятелей подошли со спины, отрезая мне путь к отступлению.
Дурачье. Не нюхавшее крови дурачье.
- Ну, что, урод, вот мы и встретились. Здесь директора нет – защищать тебя некому! – заводила сказал, как сплюнул, и улыбка наглая, вызывающая расползлась маслянистым пятном по его лицу.
Я промолчал, только чуть шевельнулся, меняя положение ног на более удобное.
- Ну, с мужчиной-то драться – это не малолетней лесовичке горло резать!
Восприятие поменялось, и я больше не полагался на одно только зрение – слух, привычно обострившийся в момент опасности, подсказал, что двое, стоящие сзади, не шевелятся, и не нападают. Они и не нападут – первым бить будет этот. Они считают себя правыми. Защитники. Благородные мстители. Те, кто воздаст убийце и предателю по заслугам.
Ду-ра-чье.
Они всё не могли решиться напасть, и оттого их лидер накручивал себя и приятелей. Бросал мне в лицо обвинения, подначивал, пытался заставить ударить первым – или хотя бы оправдываться. Дать им подтверждение их правоты. Я же молчал.
Не пытался решить дело миром – не выйдет, они не для разговоров меня ждали. Не пытался вырваться и сбежать – много чести, соплякам. Сами прут – сами и напорются.
Мне не нужно было заводить себя, чтобы ввязаться в драку. Здесь, в школе, у магов-школяров здорово затянулось детство.
Пришлось мысленно проститься с потерей – а какая лента была, какая лента! Чудесного темно-бордового цвета, с мелким жемчугом и вышивкой на концах, которую делала лично Нольвенн, еще на третьем году обучения. Они тогда как раз графические заклинания проходили… Туфли тоже было жалко, с практической точки зрения, они даже и важнее ленты – в чем я ходить буду? В школе босячкой не побегаешь! Но…
Ленту я любила, берегла – очень уж она к этому платью цветом подходила, да и вообще. Вот жалко, и все!
Кайден, смерив меня насмешливым взглядом, ехидно хмыкнул и обратился к водянице:
- Найди, пожалуйста, - и протянул ей ножик с костяной ручкой.
Водяница заинтересованно стрельнула в него взглядом, и улыбнувшись – мол, не нужен мне твой нож, так отыщу, что с вас взять, сухопутных, выпрыгнула из воды почти вся, и извернувшись играющей рыбиной, ушла под воду снова, плеснув напоследок по речной глади широким хвостом.
* * *
В мокрых сапогах сидеть было противно. Сушить их магией я не рискнул, кожа – не ткань, потрескается еще, поэтому они теперь красовались рядом с товарами для фо-а и туфлями Шелы. Целительница снова восседала на корме, поджав под себя босые ноги, недовольно сопела, бросая на меня укоризненные взгляды, и пыталась пальцами разобрать спутанные пряди волос. Ярко-рыжая копна светилась на солнце огненным ореолом и без сопротивления даваться в руки хозяйке не желала. Да еще и расшалившийся ветер, то и дело выдергивал пушистые локоны из пальцев, заставляя лекарку шипеть ужом и еще больше ненавидеть меня и мою благотворительную сушку.
Мне же едва удавалось сдерживать рвущуюся наружу ухмылку, без которой наблюдать за этой девицей было попросту невозможно. А воспоминание о мокрой ткани, предательски облепившей все изгибы женского тела, но при этом оставляющей простор для фантазии, я старательно гнал прочь. Бесстыдно выставленные напоказ прелести фейри, пусть и приятные глазу, куда меньше будоражили воображение.
- И почему мы не могли воспользоваться помощью русалки? – Гребля меня вовсе не раздражала и порыкивал я на понукающую меня целительницу что сейчас, что тогда больше из принципа, но некоторое любопытство все же терзало.
- Физические нагрузки полезны для здоровья! – наставительно ответствовала Шела.
- Да меня наставник Одран и так каждый день с утра до ночи гоняет.
- Значит, мало гоняет! – фыркнула лекарка, вплетая в косу возвращенную из речных глубин ленту. – Ты в курсе, что до предела вымотанные люди спят без сновидений? А если тебе снятся кошмары…
Вот упертая! Дались ей мои кошмары! Да они вообще с усталостью или ее отсутствием никак не связаны.
- Мне снится огонь, - буркнул я, отворачиваясь. – Довольна?
Не то, чтобы я наивно полагал, что в ответ на это целительница кивнет и успокоится, но все равно досадливо поморщился, когда она азартно вцепилась в подачку. Ну кто меня за язык тянул?
- Просто огонь? Или пожар? Или ритуальный костер? Или сожжение?
- Все.
- И ты… горишь?
- И я.
- И?..
- Во время последнего штурма, в котором я участвовал, мы брали замок некромантов. Замок был сожжен дотла со всеми его обитателями. Живыми и мертвыми. Все. Не о чем здесь больше разговаривать.
Я твердо посмотрел ей в глаза, давая понять, что тему продолжать не намерен. Шела смотрела на меня, прикусив губу, но вины в ее взгляде не было – только глубокая задумчивость. А я порадовался, что вовремя прикусил язык и не уточнил – как горел замок я не видел. Я даже не видел, как закончился штурм… потому что умер чуть раньше.
Краем глаза я заметил какое-то движение вдоль бортика, покосился туда и вздрогнул. Чуть мутноватая речная вода, как по волшебству, вдруг сменилась кристально прозрачной – можно было разглядеть каждую ракушку, каждую песчинку на дне… каждый выбеленный временем и песком человеческий череп, каждый скелет, застывший в отчаянной, тянущей руки к водной поверхности позе.
Шела проследила за моим взглядом и совершенно спокойно отметила:
- Добрались, наконец.
Все хорошее настроение скатилось с меня прохладной речной водой. Я против воли напрягся, чувствуя, как под кожей начинает разгораться все еще чужая и непривычная магия. Зловещая атмосфера места пробирала до костей – казалось даже, что и лес по берегам стал темнее, и тишина – мертвее, и солнце – тусклее.
Два белоснежных, невероятной красоты жеребца на берегу, мирно щиплющие травку, вскинули головы при нашем появлении и проводили лодку немигающим взглядом – белая радужка, узкая вертикальная полоска зрачка.
Мне категорически не нравилось, куда я приплыл. Более того – мне категорически не нравилось, куда я привез Шелу.
- Кайден?
Прохладные пальцы сжали запястье. Я вздрогнул и перевел взгляд на наклонившуюся ко мне целительницу.
- Все хорошо, - проникновенно произнесла она, с ласковыми убедительными нотками в голосе, будто разговаривала с маленьким ребенком. – Договор все еще в силе, здесь не опасно.
- Они, поди, тоже так считали. – Я кивнул за борт, где черепа и кости теперь выстраивались в причудливые скульптуры, имеющие мало общего с очертаниями человеческого тела.
- Для учеников школы – не опасно, - разумно поправилась лекарка. – Никто в Брейдене не способен переступить через условия Договора. Если он еще в силе, значит, он в силе. Фо-а – не самые приятные создания, я согласна, но школяров они не трогают.
Очередная стремительная тень промчалась под водой. На этот раз я успел разглядеть длинный шипастый хвост и серебристую гриву. В груди и под кожей заворочалось дремлющее пламя, пощипывая язычками ладони и кончики пальцев. Община фо-а насквозь провоняла угрозой всем чужакам, и эта угроза выводила меня из себя.
На очередном гребке, весла вдруг увязли в воде, будто та враз загустела, и лодка, дернувшись, застыла на месте. Я обернулся и увилел, как прозрачная гладь за спиной вскипела белой пеной и из нее, медленно и величаво показалась сначала голова с узким безносым лицом и глазами, как у лошадей на берегу, затем такие же узкие и костлявые плечи, на которых волнами лежала роскошная серебристая грива, тощий торс, плавно переходящий в чешуйчатый шипастый хвост. Я где-то слышал, что фо-а могут превращаться в прекраснейших девушек и юношей, чтобы заманивать жертв в свои водоемы, но для нас он не расстарался. То ли потому, что заманивать не собирался, то ли потому, что уже…
- Поворачивайте, - бесстрастно объявил фейри, уставившись на нас немигающим взглядом.
- Но сегодня день обмена! – Шела поднялась на ноги, не обращая внимания на неустойчивую опору. – Мы привезли…
- Обмена не будет. Поворачивайте.
- Это какое-то недоразумение, - лекарка нахмурилась. Вот дурная девица, сдались ей эти товары. – Договор…
- Договор не позволяет мне прямо сейчас пустить ко дну вашу лодку вместе с вами и украсить эти берега двумя новыми черепами, - скрипучий нечеловеческий голос фо-а ввинчивался в мозг. Я стиснул зубы и прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Уймись, она знает, что делает. – Но он не обязывает меня вести дела с его нарушителями. Поворачивайте, а не то…
Если бы он просто в третий раз повторил приказ, я бы плюнул на все, шикнул на лекарку, развернул лодку и убрался бы подобру-поздорову из этого места, подавляющего в душе все человеческое. Но фейри вздумал угрожать.
Я вскочил на ноги, рывком разворачиваясь, но лодка даже не шелохнулась. Фо-а оборвал фразу на полуслове и перевел взгляд с Шелы на меня. На миг в нем мелькнула доля заинтересованности, но быстро исчезла под ледяной коркой равнодушия.
- Ты же не собираешься нарушить Договор повторно, - уголок тонких бледных губ дернулся в усмешке, - человек.
От нестерпимого желания испарить эту надменную гадину я почти взорвался. Взгляд заволокло кровавой дымкой, в висках пульсировало: «Угроза. Убить». Я стиснул кулаки, чувствуя, как их охватывает жаркое пламя, и вдруг мне в спину прилетел удар.
Вернее, в первое мгновение мне показалось, что меня ударили по голове. От обрушившегося на меня спокойствия аж в глазах потемнело, ноги подкосились, я покачнулся и был подхвачен твердой целительской рукой.
- Мы уедем. – Голос Шелы звучал как в тумане. – Отпусти лодку.
Я тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, - получилось не ахти. Насильно внедренное чувство, подавившее бушевавшую до этого бурю, связывало по рукам и ногам, не позволяя ни пошевелиться, ни сосредоточиться. Если вчера лекарка легким ювелирным касанием подправила мой настрой, то сейчас у нее в руках оказался тяжелый кузнечный молот, никак не меньше.
- Извини, - плывущее сознание выхватило до предела серьезный карий взгляд, кажется, она удерживала меня за шею, чтобы заглянуть в глаза. – Я не успела придумать ничего другого. Ты же на него чуть не набросился, сумасшедший! На фо-а! В его общине! Да тебя бы в одно мгновение по косточкам растащили, которые они так любят…
Равнодушие и оцепенение отступали медленно и неохотно. Лодка, ведомая течением, возвращалась к школе сама, владения фо-а уже давно скрылись из виду, а Шела, все еще бледная от испуга, продолжала на меня ворчать:
- Он же нарочно нас провоцировал. Есть те, кто ждет не дождется возможности смести школу с лица земли вместе со всеми ее обитателями. А мы бы с тобой и этого уже не увидели.
Тонкие пальцы гладили меня по волосам, по щекам, по плечам, медленно впитывая излишки практически убийственного спокойствия, и оно постепенно отступало, возвращая мне меня.
- Что это было? – озвучил я, едва удалось разомкнуть губы. Целители, чтоб их! Что лечить, что калечить горазды.
- Вообще успокоительное. – Шела, решив, что я достаточно оклемался, отдернула руки и перебралась обратно на свой конец лодки. – Ну перестаралась немножко! Но его вообще сложно в нужных пропорциях рассчитать, там столько нюансов… скажи спасибо, что я первый порыв не воплотила! Очень хотелось, знаешь ли!
- И какой был первый?
- Веслом по голове, - чистосердечно призналась добрая и милая целительница душ. – Но не успевала дотянуться и пришлось вот…
- Уж лучше бы веслом, - в свою очередь пробубнил я, снова мотая головой, словно надеялся таким образом вытрясти из нее остатки чужого вмешательства.
Удивительно, но злости на лекарку не было. Совсем. Впрочем, и на себя тоже. Нарывался в этот раз фейри, а не я и, если что, он получил бы по заслугам. Я повел плечами – тело, вроде, снова слушается – и взялся за весла. Надо вернуться в школу скорее. Хватит с меня на сегодня беззаботных прогулок.
- Кайден.
Я метнул в лекарку недовольный взгляд. Даже если я на нее и не злюсь, это вовсе не значит, что она должна об этом знать. Она смотрела на меня пристально-пристально и на лице читалась глубокая задумчивость, не сулившая мне ничего хорошего.
- Как давно ты маг?
- Какая разница?
- Не с детства, - не получив ответа, Шела не растерялась, а продолжила беседу сама с собой. – Иначе у тебя вряд ли были бы проблемы с контролем дара, да и вряд ли ты бы вообще взялся за оружие. Наемники сражаются в первую очередь за деньги, а не за идею, а магам платят больше. Значит, дар проявился не так давно, что вообще-то происходит крайне редко. Бывает, что магия крепко спит в теле носителя, и он о ней даже не подозревает – так у обычных людей рождаются дети со способностями, но она может проснуться в моменты глубокого потрясения или ужаса. Ты сказал, что тот штурм был последним, в котором ты участвовал, это случилось тогда, да?
Отпираться не было особого смысла, поэтому я только кивнул.
- Расскажешь?
На мгновение мне захотелось. Отчаянно захотелось. Очень уж убедительным был ласковый голос, очень проникновенным взгляд… но потом я представил неконтролируемый ужас в карих глазах, и поспешное бегство, и… нет, если директор не посчитал нужным поставить ее в известность – значит, так и надо.
- Ну и ладно, - Шела совсем по-детски надула губы и скрестила руки на груди. – Но я все равно когда-нибудь все узнаю!
Тут я и не подумал бы спорить.
Когда-нибудь точно узнаешь. Правда, в этот момент тебе лучше находиться от меня подальше.
ГЛАВА 4
Сейчас я уже жалел, что устроил это треклятое купание.
Хотя, кажется, все началось раньше. Гораздо раньше.
Я постарался вспомнить, когда начал думать о приставленной ко мне целительнице как о женщине. Девушке.
Нет, что она вполне красивая, я отметил сразу, еще в первый день. Но тогда красота её меня не тревожила. А теперь - не давала покоя.
Да, я видывал и красивее - и не только видывал! - но Шела... Ее не хотелось просто позвать на сеновал, чтобы весело провести вечерок. В ее присутствии хотелось привести себя в порядок, чтобы не тащить грязь сапогами в ее чистый дом. Моя мать, и тетка Мюррей, и еще некоторые женщины из далекого прошлого, в котором у меня был дом и будущее, были такими. Матери. Хранительницы очага. Хозяйки.
Согревающие, дарующие жизнь, убавляющие скорби. Шела была из таких. Она призывала меня к порядку одним своим присутствием, видом. Она дарила мне покой. И лишала его.
Перед глазами вставали картинки, вроде бы невинные в своей простоте, но... Тонкое запястье с просвечивающими голубоватыми жилками. Ямочка меж ключиц. Рыжая прядка, выбившаяся из косы, и щекочущая нежную щеку...
Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от этих мыслей.
Длинные ресницы, взлетевшие вверх и тут же прикрывшие, спрятавшие быстрый взгляд в мою сторону. Тень, упавшая на переносицу. Протянут руку, да и стереть ее с белой кожи - что может быть проще? Что может быть сложнее.
Нельзя, не твоя, недопустимо.
Мысли о целительнице поглотили меня всерьез. Настолько, что я пропустил засаду.
Смутно знакомый боевой маг заступил мне дорогу в пустынном отнорке коридора. И тут же еще двое его приятелей подошли со спины, отрезая мне путь к отступлению.
Дурачье. Не нюхавшее крови дурачье.
- Ну, что, урод, вот мы и встретились. Здесь директора нет – защищать тебя некому! – заводила сказал, как сплюнул, и улыбка наглая, вызывающая расползлась маслянистым пятном по его лицу.
Я промолчал, только чуть шевельнулся, меняя положение ног на более удобное.
- Ну, с мужчиной-то драться – это не малолетней лесовичке горло резать!
Восприятие поменялось, и я больше не полагался на одно только зрение – слух, привычно обострившийся в момент опасности, подсказал, что двое, стоящие сзади, не шевелятся, и не нападают. Они и не нападут – первым бить будет этот. Они считают себя правыми. Защитники. Благородные мстители. Те, кто воздаст убийце и предателю по заслугам.
Ду-ра-чье.
Они всё не могли решиться напасть, и оттого их лидер накручивал себя и приятелей. Бросал мне в лицо обвинения, подначивал, пытался заставить ударить первым – или хотя бы оправдываться. Дать им подтверждение их правоты. Я же молчал.
Не пытался решить дело миром – не выйдет, они не для разговоров меня ждали. Не пытался вырваться и сбежать – много чести, соплякам. Сами прут – сами и напорются.
Мне не нужно было заводить себя, чтобы ввязаться в драку. Здесь, в школе, у магов-школяров здорово затянулось детство.
