Как бы там ни было, сейчас Грослин Кроу имела уникальную возможность почувствовать себя на месте своих бывших пациентов, и, так сказать, «выслушать» себя со стороны. К сожалению, она вскоре пришла к выводу, что если бы к ней кто-нибудь и когда-нибудь обратился с подобной проблемой, она вряд ли смогла бы дать пациенту более-менее чёткий и дельный совет.
-- Да… Я, наверное, начинаю сходить с ума, – повторила девушка.
-- Нет, это отнюдь не бред. Я вполне могу понять то, о чём ты рассказываешь. Собственно, со мной «давление» происходило в моменты аналогичные твоим. Но вопрос в том, что именно ты тогда чувствовала?
Гро ответила не задумываясь:
-- Сострадание, жалость, какие-то приступы умиления… В общем, это всё было весьма спонтанно, но когда эффект проходил, я даже потом толком вспомнить не могла, какие конкретно эмоции мной владели. Кроме тех, что сейчас перечислила.
-- Сострадание и жалость , - задумчиво повторила Минни.
Она стала неосознанно теребить пуговицу на рукаве, взгляд же её уткнулся в скатерть – так всегда бывало, когда ею овладевало особенно глубокое размышление. Вдруг она подняла глаза на сестру – два тёмно-карих огонька, внезапно нашедших решение какой-то важной задачи:
-- Постой-ка, - быстро заговорила она, - Ты сказала, что тобою овладевало чувство умиления и сочувствия. А сочувствие это было обращено случайно не на Син? Ты не можешь вспомнить, какие фразы в ту минуту были у тебя в голове, или с какой темой они были связаны?
Щёки девушки окрасил нежный розовый румянец, но этот признак здоровья скорее был связан с чрезмерной нервированностью девушки, нежели с чем-то другим, имеющим, как правило, романтический характер.
-- Я имею в виду, у тебя в голове случайно не возникало мыслей типа: «она невиновна», или «Нет, Синайя не могла совершить всех тех жутких вещей, в которых её обвиняют. Плевать, что есть неоспоримые улики, она этого сделать не могла - и точка». Нет, не было такого?
Грослин ошарашенно посмотрела на среднюю сестру. Затем аккуратно, так же, как сделала это раньше Минни, выпрямилась на стуле и тихо спросила:
-- Откуда ты знаешь?...
Обе девушки были шокированы неожиданным открытием. Мало того, что они испытывали сходные чувства, так ещё и мысли по поводу сестры у них возникали одни и те же. И опять же, всё это происходило в аналогичных ситуациях – когда младшая сестра находилась рядом, а их нервная система испытывала или минимальное, или же, напротив, максимальное напряжение. Назвать это «странным» язык никак не поворачивался, а вот термин «паранормальное» сюда подходил как нельзя кстати. И если Грослин ещё как-то допускала возможность телепатического воздействия на них Синайей, то Минни, в силу своего приземленного характера, даже представить себе не могла ничего подобного.
Когда сёстры обсудили эту тему и нашли ещё несколько совпадений, Гро словно бы очнулась от некоего сна, державшего её всё это время. Она встала и, не говоря ни слова, тихонько прикрыла дверь на кухню, чтобы перешёптывания девушек не могли коснуться слуха их младшей сестры.
-- Знаешь, я ведь испытала подобного рода «транс» ещё в тот раз, когда Син впервые позвонила мне из «Ривер-Бридж». Это случилось на следующий день, после вынесения приговора.
Заметно было, что Грослин сильно волновалась, но в то же время, сейчас она как никогда была похожа на ту самую Грослин Кроу, которую Минни знала с раннего детства.
-- Я понятия не имею, каким образом она смогла пронести телефон в камеру – но в том, что звонок был сделан с сотового, у меня сомнений нет. Хотя… Если представить, просто на секунду представить, что Син действительно владеет чем-то вроде гипноза, или и впрямь обладает некими телепатическими способностями, то тогда становится вполне очевидным, что она могла применить своё воздействие и на ком-то другом. Я имею в виду, на ком-то, кроме нас.
-- Ты думаешь, такое возможно? – недоверчиво спросила Минни.
-- А почему нет? Если она спокойно выделывает такие «кренделя» с нашим сознанием, то где гарантия, что любой другой человек не может стать её жертвой?
Минни почесала плечо и заодно ухватила прядь волос, намереваясь заплести их в тонкую косичку. Она нервничала не меньше Гро.
-- Не думаю, что она обладает какими-то особыми возможностями. В конце концов, мы же выросли вместе, и я чётко помню, что Син была самым обычным ребёнком – странным и немного злым, но вполне обычным. Да и потом, если бы это и было так, то она давно бы сплела из нас все верёвки, какие только можно. Мы могли бы убивать по её приказу и даже не осознавать этого. Но мы ведь пока в здравом уме?
-- Надеюсь, - отозвалась Гро. – Но факт остаётся фактом: Синайя, вероятно, имеет на нас определённое влияние, и пока что мы ему противимся. Не представляю, откуда у неё всё это взялось, но она точно изменилась в плане поведения. И, кто знает, может она контролирует свою силу, «проверяя» её на нас? Что, если наши псевдоэмоции, это лишь первый шаг Син на пути к своей цели? А потом мы станем способны на что-то действительно страшное?
-- Да, такая теория могла бы объяснить многие из тех странностей, что происходили в тюрьме. Может быть…, - Минни не решалась продолжать, но всё же закончила свою мысль. – … Может быть и дело с экспертизой было действительно не таким уж «чистым и гладким», как доказывали остальные психиатры. Подумай, все они могли испугаться Син, ну, или того, что она с ними сделала, и по её «просьбе» переделать все документы. Ты не виновата в том, что произошло. Я больше, чем уверена – это было подставное освидетельствование.
Минни изобразила рукой, как решительно ударяет маленьким кулачком по столу. Грослин благодарно взглянула на сестру:
-- Спасибо, что веришь. Иногда бывает гораздо легче перенести любое негативное вмешательство в твою жизнь, если хоть один человек по-настоящему и искренне уверен в тебе. В моей жизни таких моментов было очень мало. Спасибо тебе, Минни.
Грослин порывисто обняла сестру, и только тут вспомнила, что хотела сказать в самом начале их с Минни разговора:
-- Я совсем забыла – мне ведь нужно рассказать тебе, куда мы на самом деле едем. Об этом я и хотела поговорить. Син хочет найти какой-то заброшенный город на Севере Канады – якобы там для нас оставлено неплохое «наследство» от наших родственников.
-- Родственников? Но ведь, кроме бабушки с дедушкой со стороны мамы, у нас же больше никого не было?
Минни была удивлена подобным поворотом темы. Тем не менее, это не разрешило для неё ни одного из повисших вопросов. Впрочем, как и всегда в последнее время.
-- Это наши дальние родственники – троюродные дядья и тётки, они уже умерли. Син говорит, что недавно обнаружила в нашем старом доме секретный архив в кабинете деда, и в нём написано, что, так как наша семья не так уж и велика, а разбросаны мы были волею судеб по разным сторонам континента, то нужно, чтобы хотя бы после смерти наши два рода соединились. Пусть даже только и путем принятия наследства.
-- Син была в нашем родовом доме, ты хочешь сказать? И когда это она всё успевает? – Минни недоверчиво покосилась в сторону двери. Конечно, никто не собирался запрещать Син посещать их старый дом, но, во-первых, у неё уже давно не было ключей от входной двери (что, как подозревала Минни, для неё отнюдь не было проблемой). А во-вторых, она ведь сама поклялась собственной жизнью, когда ей было восемнадцать и умерли родители, что ноги её больше не будет в их доме. Так какого же чёрта ей понадобилось нарушать столь страшное обещание?! Причин могло быть только две: или всё настолько серьёзно, что речь здесь действительно идёт о чьей-то жизни – и, наверняка, не только Син. Или – всё это одна большая афера, целью которой является устранение сестёр и получение наследства в её единоличные ручки.
-- А ты уверена, что это эфемерное наследство действительно существует? Вдруг всё гораздо проще, и Син просто хочет завезти нас подальше, а потом убить? И вообще, что это за «таинственный» город и «секретный» дедов архив? Мы же вроде тогда, после похорон мамы с папой, всю опись имущества сделали, а всё, что было не нужно – продали или подарили соседям и друзьям родителей?
Гро понимающе взглянула на Минни:
-- Да, я тоже именно так и решила сначала, и честно говоря, - девушка понизила голос до едва различимого шёпота, - Я и сейчас боюсь твоего предположения по поводу того, чтобы отвезти нас чёрти куда, но… Если бы Син хотела убить нас, она бы сделала это давно. Тем более, что у неё был такой удачный случай начать с меня – на глазах у того полицейского, помнишь? Это же вроде был Доналд Ромирез?
Сердце Минни горестно сжалось. За то короткое время, что они провели вместе, она так и не сумела понять суть этого закрытого, слегка угрюмого человека. А позже, когда они расстались по обоюдному согласию, поняла, что не надо им было делать поспешных выводов, а следовало бы попробовать больше узнать друг о друге. Тогда, возможно, у них был бы реальный шанс. Но теперь, когда Минни осознала, что офицер Ромирез оказался одним из немногих в её жизни людей, к которым она испытывала настоящие чувства, было уже поздно. Она была общепризнанной государственной преступницей, а значит, этот мужчина для неё был утерян безвозвратно. Девушка и не думала, что может пожалеть о том, что когда-то сама предложила ему расстаться, пока их едва начавшиеся отношения не зашли в тупик по причине полного несовпадения характеров. Сейчас Минни с радостью отмотала бы назад последние восемь месяцев.
Минни глубоко вздохнула. Гро, увидев на лице сестры печальное выражение, поняла, что девушку гложет несбывшаяся надежда:
-- Дорогая, я знаю, что ты встречалась какое-то время с этим офицером, но ведь ты тогда сказала, что вам обоим это ни к чему, и вы расстались без особых разочарований?
-- Да, я… Решила тогда, что мы совсем не подходим друг другу. Слишком разные. Просто сейчас я думаю, что поспешила. Я была вся такая смеющаяся и радостная, а он, наоборот, всегда был как будто… Не знаю, будто он всё время был поглощён какими-то своими мыслями, и моё веселье только раздражало его и не давало сосредоточиться.
Гро улыбнулась и похлопала сестру по руке:
-- Насколько я помню, когда ты предложила ему разойтись, он даже ни капельки не огорчился. Можно подумать, его мужская честь при этом абсолютно не пострадала – это-то и возмутило меня тогда больше всего! Он так отнёсся к тебе, как будто то, что вы были вместе какое-то время, пусть и совсем короткое – для него совершенно ничего не значило. Словно он и не заметил, что у него отношения с самой хорошенькой девушкой в участке!
Минни захихикала, и упрекнула сестру в пустой лести:
-- Ты же знаешь, кокеткой я никогда особо и не была. Да, я встречалась со многими парнями, но я же не специально это делала, просто как-то так всегда получалось, что я была не одна. Но я и не воспринимала всерьёз большую часть из своих ухажёров. Редко к кому из них можно было испытывать хоть что-то, отдалённо напоминающее настоящую симпатию или чувства. А здесь, это было похоже на «отсроченный эффект», словно бы внешняя сторона вдруг отодвинулась, а за ней предстало нечто… Нечто, что я не могу уловить, но что мне очень нравится.
Девушка немного смутилась. Они уже очень давно не были настолько откровенны с сестрой, как сегодня. Минни одновременно и радовалась, что вновь может общаться с Гро на прежнем уровне, но одновременно и боялась – теперь, когда среди них снова есть Син, к чему может привести случайно обронённое в ходе душевного разговора слово? Не может ли это повредить им с сёстрами, случайно выдав нежелательные тайны одной из них?
Однако Гро не видела в этом ничего угрожающего, она считала, что осторожными им следует быть лишь в беседах с младшей сестрой, а друг с другом они могут говорить о чём пожелают. Они ведь на сто процентов уверены друг в друге – доверие, вот ключ к их связи как сестёр! У Син такого ключа никогда не было, да и вряд ли он уже мог когда-либо появиться.
-- Так вот что я тебе скажу по поводу твоего Ромиреза, - изображая тон учительницы, промолвила Гро. – Этот мужик – полный чурбан, если думает, что может вот так расшвыриваться чувствами других направо и налево. И не ты, а он должен сейчас сидеть в своей вонючей конторе и упрекать себя в том, что упустил шанс провести остаток жизни с девушкой своей мечты! Так что забудь о нём и не переживай – он не достоин даже мизинца твоего, а тем более, сожалений о несложившихся отношениях. Ты ещё встретишь своего героя, поверь мне, Минерва. Господи, - добавила она, - Как вспомню, как он смотрел на меня там, перед машиной, пока я «отдыхала» в объятиях Син, так даже страшно становится!
-- Почему? – еле сдерживая приступ смеха, поинтересовалась Минни.
-- В какой-то момент мне показалось, что он на полном серьёзе был готов скорее пристрелить меня сам, не дожидаясь действий Синайи – лишь бы добраться до неё, и не упустить свою ставку на «повышение». Ещё бы, - саркастически хмыкнула Гро, - «Дело века».
С лица Минни моментально «смыло» улыбку.
-- Не смешно, - мрачно сказала она. – Я тогда всерьёз за тебя испугалась, Гро. Думала, что потеряла тебя навсегда, даже в обморок от ужаса упала. И потом, - нерешительно добавила Минни, - Ты слишком уж резкого мнения о Доналде, он вовсе и не такой уж чурбан, каким ты его себе представляешь.
Грослин не переставала улыбаться, казалось, сейчас настал тот редкий момент, когда она могла по-настоящему расслабиться. Но в то же время, она понимала чувства своей «средней младшей» сестры, а потому попыталась ответить так, чтобы как можно меньше ранить её чувствительную натуру:
-- Я всё понимаю. Прости меня. Я очень виновата перед тобой. Син предупреждала, что может сложиться ситуация, при которой ей придётся взять меня «в заложники». Для правдоподобия, - поспешно уточнила она. – Это входило в изначальный план. Приёмы мы тоже оговорили заранее, от меня требовалось лишь наиболее естественно изобразить момент «умирания» во всей этой истории. Ну, чтобы отвлечь внимание полицейских и шокировать их. Однако даже я не была готова к тому, что произошло там, на шоссе. Син просто подала мне условный знак, что схватит меня, но то, как она это проделала – вот тут моя реакция была вполне настоящей.
Грослин горько усмехнулась. Мгновения радости от разговора с сестрой плавно сходили на «нет». Правду говорить всегда трудно, даже такую «техническую» её сторону.
-- Я же ещё в школе ходила в театральную студию, помнишь? Вот опыт и пригодился… Хотя, если честно, было не слишком-то приятно осознавать, что она действительно настолько сильна, что может одним движением переломить тебе шею. С ней, наверное, и вправду опасно иметь дело. – Печально заключила девушка.
-- Мы уже имеем, - мрачным тоном произнесла Минни.
-- Так ты поэтому считаешь, что она стала какой-то… другой? Из-за несовпадения видимой хрупкости и её физических возможностей?
-- Да, - отозвалась Гро, - Во многом «благодаря» этому. На самом деле то, каким человеком она была раньше, до убийства родителей, и какой стала потом – это два совершенно разных человека. Как бы мы не понимали Син в качестве младшей сестры, но мы всегда любили её. Ведь признайся же, любили, - слегка «надавив» на последнее слово, Гро посмотрела Минни в глаза.
-- Да… Я, наверное, начинаю сходить с ума, – повторила девушка.
-- Нет, это отнюдь не бред. Я вполне могу понять то, о чём ты рассказываешь. Собственно, со мной «давление» происходило в моменты аналогичные твоим. Но вопрос в том, что именно ты тогда чувствовала?
Гро ответила не задумываясь:
-- Сострадание, жалость, какие-то приступы умиления… В общем, это всё было весьма спонтанно, но когда эффект проходил, я даже потом толком вспомнить не могла, какие конкретно эмоции мной владели. Кроме тех, что сейчас перечислила.
-- Сострадание и жалость , - задумчиво повторила Минни.
Она стала неосознанно теребить пуговицу на рукаве, взгляд же её уткнулся в скатерть – так всегда бывало, когда ею овладевало особенно глубокое размышление. Вдруг она подняла глаза на сестру – два тёмно-карих огонька, внезапно нашедших решение какой-то важной задачи:
-- Постой-ка, - быстро заговорила она, - Ты сказала, что тобою овладевало чувство умиления и сочувствия. А сочувствие это было обращено случайно не на Син? Ты не можешь вспомнить, какие фразы в ту минуту были у тебя в голове, или с какой темой они были связаны?
Щёки девушки окрасил нежный розовый румянец, но этот признак здоровья скорее был связан с чрезмерной нервированностью девушки, нежели с чем-то другим, имеющим, как правило, романтический характер.
-- Я имею в виду, у тебя в голове случайно не возникало мыслей типа: «она невиновна», или «Нет, Синайя не могла совершить всех тех жутких вещей, в которых её обвиняют. Плевать, что есть неоспоримые улики, она этого сделать не могла - и точка». Нет, не было такого?
Грослин ошарашенно посмотрела на среднюю сестру. Затем аккуратно, так же, как сделала это раньше Минни, выпрямилась на стуле и тихо спросила:
-- Откуда ты знаешь?...
Обе девушки были шокированы неожиданным открытием. Мало того, что они испытывали сходные чувства, так ещё и мысли по поводу сестры у них возникали одни и те же. И опять же, всё это происходило в аналогичных ситуациях – когда младшая сестра находилась рядом, а их нервная система испытывала или минимальное, или же, напротив, максимальное напряжение. Назвать это «странным» язык никак не поворачивался, а вот термин «паранормальное» сюда подходил как нельзя кстати. И если Грослин ещё как-то допускала возможность телепатического воздействия на них Синайей, то Минни, в силу своего приземленного характера, даже представить себе не могла ничего подобного.
Когда сёстры обсудили эту тему и нашли ещё несколько совпадений, Гро словно бы очнулась от некоего сна, державшего её всё это время. Она встала и, не говоря ни слова, тихонько прикрыла дверь на кухню, чтобы перешёптывания девушек не могли коснуться слуха их младшей сестры.
-- Знаешь, я ведь испытала подобного рода «транс» ещё в тот раз, когда Син впервые позвонила мне из «Ривер-Бридж». Это случилось на следующий день, после вынесения приговора.
Заметно было, что Грослин сильно волновалась, но в то же время, сейчас она как никогда была похожа на ту самую Грослин Кроу, которую Минни знала с раннего детства.
-- Я понятия не имею, каким образом она смогла пронести телефон в камеру – но в том, что звонок был сделан с сотового, у меня сомнений нет. Хотя… Если представить, просто на секунду представить, что Син действительно владеет чем-то вроде гипноза, или и впрямь обладает некими телепатическими способностями, то тогда становится вполне очевидным, что она могла применить своё воздействие и на ком-то другом. Я имею в виду, на ком-то, кроме нас.
-- Ты думаешь, такое возможно? – недоверчиво спросила Минни.
-- А почему нет? Если она спокойно выделывает такие «кренделя» с нашим сознанием, то где гарантия, что любой другой человек не может стать её жертвой?
Минни почесала плечо и заодно ухватила прядь волос, намереваясь заплести их в тонкую косичку. Она нервничала не меньше Гро.
-- Не думаю, что она обладает какими-то особыми возможностями. В конце концов, мы же выросли вместе, и я чётко помню, что Син была самым обычным ребёнком – странным и немного злым, но вполне обычным. Да и потом, если бы это и было так, то она давно бы сплела из нас все верёвки, какие только можно. Мы могли бы убивать по её приказу и даже не осознавать этого. Но мы ведь пока в здравом уме?
-- Надеюсь, - отозвалась Гро. – Но факт остаётся фактом: Синайя, вероятно, имеет на нас определённое влияние, и пока что мы ему противимся. Не представляю, откуда у неё всё это взялось, но она точно изменилась в плане поведения. И, кто знает, может она контролирует свою силу, «проверяя» её на нас? Что, если наши псевдоэмоции, это лишь первый шаг Син на пути к своей цели? А потом мы станем способны на что-то действительно страшное?
-- Да, такая теория могла бы объяснить многие из тех странностей, что происходили в тюрьме. Может быть…, - Минни не решалась продолжать, но всё же закончила свою мысль. – … Может быть и дело с экспертизой было действительно не таким уж «чистым и гладким», как доказывали остальные психиатры. Подумай, все они могли испугаться Син, ну, или того, что она с ними сделала, и по её «просьбе» переделать все документы. Ты не виновата в том, что произошло. Я больше, чем уверена – это было подставное освидетельствование.
Минни изобразила рукой, как решительно ударяет маленьким кулачком по столу. Грослин благодарно взглянула на сестру:
-- Спасибо, что веришь. Иногда бывает гораздо легче перенести любое негативное вмешательство в твою жизнь, если хоть один человек по-настоящему и искренне уверен в тебе. В моей жизни таких моментов было очень мало. Спасибо тебе, Минни.
Грослин порывисто обняла сестру, и только тут вспомнила, что хотела сказать в самом начале их с Минни разговора:
-- Я совсем забыла – мне ведь нужно рассказать тебе, куда мы на самом деле едем. Об этом я и хотела поговорить. Син хочет найти какой-то заброшенный город на Севере Канады – якобы там для нас оставлено неплохое «наследство» от наших родственников.
-- Родственников? Но ведь, кроме бабушки с дедушкой со стороны мамы, у нас же больше никого не было?
Минни была удивлена подобным поворотом темы. Тем не менее, это не разрешило для неё ни одного из повисших вопросов. Впрочем, как и всегда в последнее время.
-- Это наши дальние родственники – троюродные дядья и тётки, они уже умерли. Син говорит, что недавно обнаружила в нашем старом доме секретный архив в кабинете деда, и в нём написано, что, так как наша семья не так уж и велика, а разбросаны мы были волею судеб по разным сторонам континента, то нужно, чтобы хотя бы после смерти наши два рода соединились. Пусть даже только и путем принятия наследства.
-- Син была в нашем родовом доме, ты хочешь сказать? И когда это она всё успевает? – Минни недоверчиво покосилась в сторону двери. Конечно, никто не собирался запрещать Син посещать их старый дом, но, во-первых, у неё уже давно не было ключей от входной двери (что, как подозревала Минни, для неё отнюдь не было проблемой). А во-вторых, она ведь сама поклялась собственной жизнью, когда ей было восемнадцать и умерли родители, что ноги её больше не будет в их доме. Так какого же чёрта ей понадобилось нарушать столь страшное обещание?! Причин могло быть только две: или всё настолько серьёзно, что речь здесь действительно идёт о чьей-то жизни – и, наверняка, не только Син. Или – всё это одна большая афера, целью которой является устранение сестёр и получение наследства в её единоличные ручки.
-- А ты уверена, что это эфемерное наследство действительно существует? Вдруг всё гораздо проще, и Син просто хочет завезти нас подальше, а потом убить? И вообще, что это за «таинственный» город и «секретный» дедов архив? Мы же вроде тогда, после похорон мамы с папой, всю опись имущества сделали, а всё, что было не нужно – продали или подарили соседям и друзьям родителей?
Гро понимающе взглянула на Минни:
-- Да, я тоже именно так и решила сначала, и честно говоря, - девушка понизила голос до едва различимого шёпота, - Я и сейчас боюсь твоего предположения по поводу того, чтобы отвезти нас чёрти куда, но… Если бы Син хотела убить нас, она бы сделала это давно. Тем более, что у неё был такой удачный случай начать с меня – на глазах у того полицейского, помнишь? Это же вроде был Доналд Ромирез?
Сердце Минни горестно сжалось. За то короткое время, что они провели вместе, она так и не сумела понять суть этого закрытого, слегка угрюмого человека. А позже, когда они расстались по обоюдному согласию, поняла, что не надо им было делать поспешных выводов, а следовало бы попробовать больше узнать друг о друге. Тогда, возможно, у них был бы реальный шанс. Но теперь, когда Минни осознала, что офицер Ромирез оказался одним из немногих в её жизни людей, к которым она испытывала настоящие чувства, было уже поздно. Она была общепризнанной государственной преступницей, а значит, этот мужчина для неё был утерян безвозвратно. Девушка и не думала, что может пожалеть о том, что когда-то сама предложила ему расстаться, пока их едва начавшиеся отношения не зашли в тупик по причине полного несовпадения характеров. Сейчас Минни с радостью отмотала бы назад последние восемь месяцев.
Минни глубоко вздохнула. Гро, увидев на лице сестры печальное выражение, поняла, что девушку гложет несбывшаяся надежда:
-- Дорогая, я знаю, что ты встречалась какое-то время с этим офицером, но ведь ты тогда сказала, что вам обоим это ни к чему, и вы расстались без особых разочарований?
-- Да, я… Решила тогда, что мы совсем не подходим друг другу. Слишком разные. Просто сейчас я думаю, что поспешила. Я была вся такая смеющаяся и радостная, а он, наоборот, всегда был как будто… Не знаю, будто он всё время был поглощён какими-то своими мыслями, и моё веселье только раздражало его и не давало сосредоточиться.
Гро улыбнулась и похлопала сестру по руке:
-- Насколько я помню, когда ты предложила ему разойтись, он даже ни капельки не огорчился. Можно подумать, его мужская честь при этом абсолютно не пострадала – это-то и возмутило меня тогда больше всего! Он так отнёсся к тебе, как будто то, что вы были вместе какое-то время, пусть и совсем короткое – для него совершенно ничего не значило. Словно он и не заметил, что у него отношения с самой хорошенькой девушкой в участке!
Минни захихикала, и упрекнула сестру в пустой лести:
-- Ты же знаешь, кокеткой я никогда особо и не была. Да, я встречалась со многими парнями, но я же не специально это делала, просто как-то так всегда получалось, что я была не одна. Но я и не воспринимала всерьёз большую часть из своих ухажёров. Редко к кому из них можно было испытывать хоть что-то, отдалённо напоминающее настоящую симпатию или чувства. А здесь, это было похоже на «отсроченный эффект», словно бы внешняя сторона вдруг отодвинулась, а за ней предстало нечто… Нечто, что я не могу уловить, но что мне очень нравится.
Девушка немного смутилась. Они уже очень давно не были настолько откровенны с сестрой, как сегодня. Минни одновременно и радовалась, что вновь может общаться с Гро на прежнем уровне, но одновременно и боялась – теперь, когда среди них снова есть Син, к чему может привести случайно обронённое в ходе душевного разговора слово? Не может ли это повредить им с сёстрами, случайно выдав нежелательные тайны одной из них?
Однако Гро не видела в этом ничего угрожающего, она считала, что осторожными им следует быть лишь в беседах с младшей сестрой, а друг с другом они могут говорить о чём пожелают. Они ведь на сто процентов уверены друг в друге – доверие, вот ключ к их связи как сестёр! У Син такого ключа никогда не было, да и вряд ли он уже мог когда-либо появиться.
-- Так вот что я тебе скажу по поводу твоего Ромиреза, - изображая тон учительницы, промолвила Гро. – Этот мужик – полный чурбан, если думает, что может вот так расшвыриваться чувствами других направо и налево. И не ты, а он должен сейчас сидеть в своей вонючей конторе и упрекать себя в том, что упустил шанс провести остаток жизни с девушкой своей мечты! Так что забудь о нём и не переживай – он не достоин даже мизинца твоего, а тем более, сожалений о несложившихся отношениях. Ты ещё встретишь своего героя, поверь мне, Минерва. Господи, - добавила она, - Как вспомню, как он смотрел на меня там, перед машиной, пока я «отдыхала» в объятиях Син, так даже страшно становится!
-- Почему? – еле сдерживая приступ смеха, поинтересовалась Минни.
-- В какой-то момент мне показалось, что он на полном серьёзе был готов скорее пристрелить меня сам, не дожидаясь действий Синайи – лишь бы добраться до неё, и не упустить свою ставку на «повышение». Ещё бы, - саркастически хмыкнула Гро, - «Дело века».
С лица Минни моментально «смыло» улыбку.
-- Не смешно, - мрачно сказала она. – Я тогда всерьёз за тебя испугалась, Гро. Думала, что потеряла тебя навсегда, даже в обморок от ужаса упала. И потом, - нерешительно добавила Минни, - Ты слишком уж резкого мнения о Доналде, он вовсе и не такой уж чурбан, каким ты его себе представляешь.
Грослин не переставала улыбаться, казалось, сейчас настал тот редкий момент, когда она могла по-настоящему расслабиться. Но в то же время, она понимала чувства своей «средней младшей» сестры, а потому попыталась ответить так, чтобы как можно меньше ранить её чувствительную натуру:
-- Я всё понимаю. Прости меня. Я очень виновата перед тобой. Син предупреждала, что может сложиться ситуация, при которой ей придётся взять меня «в заложники». Для правдоподобия, - поспешно уточнила она. – Это входило в изначальный план. Приёмы мы тоже оговорили заранее, от меня требовалось лишь наиболее естественно изобразить момент «умирания» во всей этой истории. Ну, чтобы отвлечь внимание полицейских и шокировать их. Однако даже я не была готова к тому, что произошло там, на шоссе. Син просто подала мне условный знак, что схватит меня, но то, как она это проделала – вот тут моя реакция была вполне настоящей.
Грослин горько усмехнулась. Мгновения радости от разговора с сестрой плавно сходили на «нет». Правду говорить всегда трудно, даже такую «техническую» её сторону.
-- Я же ещё в школе ходила в театральную студию, помнишь? Вот опыт и пригодился… Хотя, если честно, было не слишком-то приятно осознавать, что она действительно настолько сильна, что может одним движением переломить тебе шею. С ней, наверное, и вправду опасно иметь дело. – Печально заключила девушка.
-- Мы уже имеем, - мрачным тоном произнесла Минни.
-- Так ты поэтому считаешь, что она стала какой-то… другой? Из-за несовпадения видимой хрупкости и её физических возможностей?
-- Да, - отозвалась Гро, - Во многом «благодаря» этому. На самом деле то, каким человеком она была раньше, до убийства родителей, и какой стала потом – это два совершенно разных человека. Как бы мы не понимали Син в качестве младшей сестры, но мы всегда любили её. Ведь признайся же, любили, - слегка «надавив» на последнее слово, Гро посмотрела Минни в глаза.
