Что же до эмоций и чувств, то они будут временно притуплены насильственной «давкой» на определённые зоны мозга, отвечающие за них. Но и это пройдёт – уже через пару дней. Так что опасаться было нечего.
Сама же Синайя хоть и чувствовала, что сделала свою работу «на отлично» (хотя показать точный результат должно было следующее утро) – но ощущала собственное тело и разум так, словно её прокрутили в мясорубке. Повторно. Последний раз столь же «приятные» ощущения она испытывала во время ритуала, когда попрощалась с собственной жизнью, и потому никак не ожидала, что ещё раз сможет пережить подобное.
Почувствовав недоброе, Син бросилась в ванную и, надо сказать, не зря: её тут же «вывернуло» наизнанку так, что она решила не нуждаться в пище всю следующую неделю. Чёрная липкая масса извергалась из неё словно поток чистейшей нефти: на самом же деле, таковы были последствия «дестабилизации» - всё плохое, что было внутри «корректируемого» человека - неизбежно переходило к тому, кто выполнял данную процедуру. Извечный закон, что тут поделаешь?
Прополоскав рот, Син вернулась в комнату к сестре. Грослин спала, время от времени переворачиваясь с боку на бок – очевидно, от плохих сновидений Синайя всё же не в силах была её избавить. Рухнув на кровать Гро, брюнетка устремила свой взгляд туда же, куда ранее смотрела её старшая сестра – в потолок. Теперь им оставалось только догадываться, как быстро среагирует Дон Ромирез на «тревожный сигнал» Гро, и находится ли он в сговоре с Медичи, который, судя по всему, мечтает получить наследство девушек не меньше, чем они сами. И который, похоже, гораздо лучше представляет себе – в чём это наследство заключается.
Мозг Синайи сработал чётко: она проснулась ровно в 6:50 утра. В число её неоспоримых достоинств входило полезное умение просыпаться без будильника в чётко заданное время. Чтобы собраться на встречу, ей хватило бы и двадцати минут, но памятуя о вчерашней «операции» с сознанием Гро, она не могла не дать сестре «отмашку» хотя бы на полчаса. Умывшись и прибрав за собой остатки вчерашнего бардака, Син решила немного отвлечься, поэтому включила крохотный радиоприёмник, стоявший на подоконнике в первой спальне. Из динамика сразу же полилась ритмичная попсовая мелодия – девушка надавила на кнопку усиления звука несколько раз, прежде чем музыка стала настолько громкой, чтобы от неё можно было проснуться.
Из соседней комнаты послышался долгий стон. Спустя минуту, вышла Гро и остановилась в проёме, прислонившись к дверному косяку. Светловолосая девушка, казалось, не вполне владела собственным телом, а потому предпочла сразу же воспользоваться ближайшей точкой опоры, дабы избежать позорного падения. Грослин зевнула и почувствовала, как у неё в голове начинает что-то лопаться – боль была тупой и жёлтой, словно синяк, заживающий уже пятый день.
-- Сделай потише, - глухим голосом попросила сестра, одновременно прижимая ладонь ко рту – не в силах сдержать очередной зевок. – Голова так болит, что я уже вообще сомневаюсь в том, что она – моя.
-- С добрым утречком! – Весело пропела в ответ младшая сестра. – Надо полагать, вчерашнее пойло имело всё-таки «критический» срок выдержки.
-- Наверное, - пробормотала Гро. – Похоже, я слегка перебрала вчера – не помню ни черта… - Неуверенными шагами блондинка двинулась в сторону ванной.
-- Слушай, - остановилась она вдруг. – А давай спустимся вниз – выпьем кофе? Раз уж поднялись в такую рань. – Гро медленно продолжила свой путь к спасительному умывальнику.
Син посмотрела ей вслед: как видно, она действительно ничего не помнит. Но с другой стороны, сестра хотя бы ведёт себя адекватно, а это значило – своей основной цели Син всё же добилась.
-- Грослин, - позвала она сестру серьёзным голосом. – Тебе вчера было плохо, ты быстро отключилась… - Брюнетка сделала паузу, придумывая мимоходом подходящую ложь. – Пришло сообщение на мобильник Минни. От Медичи, - быстро добавила она.
Гро замерла на пороге ванной, так и не успев войти внутрь. Она посмотрела на сестру, и Син увидела, как зрачки её зелёных глаз стремительно расширяются от возбуждения. «Так, кофе нам уже не понадобится», - промелькнуло в голове у Син.
-- К-как? – заикаясь, переспросила старшая сестра. – Почему я не помню? Я что – была настолько «плоха»?
-- До невозможности. – Син провела перед собой рукой, как бы говоря «это стопроцентная правда». – Честное слово, просто как свинья, - с серьёзным видом произнесла темноволосая девушка.
-- Погоди секунду, ладно? – Гро пропала за дверью, и через мгновение стало слышно, как вода плескается в разгорячённое лицо Грослин, заставляя мысли девушки вновь вставать на свои места – туда, откуда они так легко «разбежались» прошлым вечером под воздействием некачественного алкоголя. Вытерев лицо чистым полотенцем, Гро сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться и мыслить более-менее хладнокровно. Очевидно, вчера она дала выход эмоциям, однако сейчас, когда пришла пора предпринимать какие-то действия – она должна быть максимально собранной и твёрдой.
Выйдя из ванной, она взглянула на младшую сестру – та выглядела как обычно, однако на её лице сегодня была лёгкая тень – возможно, усталось, а возможно – даже печаль по поводу случившегося с Минни. Впрочем, это было маловероятно. Син сидела на кровати Грослин и наматывала на указательный палец канцелярскую резинку, не пойми где найденную ею в номере. Она слушала радио, одновременно думая о чём-то своём.
-- Эй, - окликнула её Грослин. – С чего это ты вдруг «летаешь в облаках»?
-- Не знаю, - неохотно отозвалась Син. На этот раз в её голосе звучала явная грусть. – Может, депрессия? – Она язвительно ухмыльнулась.
Гро подошла вплотную к окну, и слегка приподняв тяжёлые шторы – выглянула наружу. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Всё было таким же серым и унылым, за исключением разве что того, что день на сей раз выдался солнечным, и оттого все бледные краски внезапно приобрели иное – несколько более «живое» звучание. Улица словно светилась изнутри, несмотря на то, что снег, успевший завалить вчера весь город – сегодня значительно растаял, превратившись в одну сплошную тёмно-серую кашу. И всё же, как это ни парадоксально, «каша» светилась и даже казалась вполне подходящей по стилю к общему пейзажу, как будто всегда была неотъемлемой его частью.
-- Что там с сообщением? Чего он хочет? – спросила Гро, опуская «занавес» и поворачиваясь обратно лицом к сестре. – А лучше – дай-ка мне телефон, я сама посмотрю… - Блондинка потянулась к мобильнику, лежавшему на прикроватном комоде.
-- Я его удалила, - спокойно сказала Син.
-- Что? Зачем? – удивлённо переспросила сестра, её рука как раз замерла над плоским аппаратом.
-- Он так хотел, - пожала плечами Синайя. Она слезла с кровати и стала натягивать кроссовки, чтобы лишний раз не встречаться взглядом с Гро.
-- Неужели? А чего же ещё он хотел? – в её голосе явственно различалось подозрение. – Ты опять меня «за нос водишь», Синайя? – Заметив, что младшая сестра явно куда-то собирается, Гро начала испытывать раздаражение: - Ты куда собралась?
Син поднялась, и, обернувшись к сестре, просто ответила:
-- Собираюсь сделать так, как было написано в смс-ке: встретиться с Ли в восемь часов утра на Зелёных Прудах. Без свидетелей. – Частично это было правдой, поэтому насчёт своего «честного» выражения лица Син не беспокоилась. Всё равно объяснять что-то в данный момент было бессмысленно. Следовало сконцентрироваться на главном – спасении Минни.
Гро стояла с широко открытыми глазами – её удивлению не было предела:
-- Вообще-то ради такой новости можно было меня разбудить. Сомневаюсь, что я была пьяна настолько, чтобы пропустить новость о собственной сестре. Неужели нельзя было как-то меня «растолкать»?? Я бы хотя бы подготовилась…
-- Как? Наорав на меня? Обвинив меня во всех наших неприятностях? Или, может, в очередной раз «приложив руку» к воспитанию нерадивой младшей сестрёнки? Так бы ты подготовилась, да, Грослин? – «Перевод стрелок» являлся лучшим способом отвлечения внимания в их семейке, поэтому Син не сомневалась в том, что это сработает.
Не дожидаясь ответа, девушка взяла папку с документами и направилась к выходу.
-- Ты так и будешь попрекать меня тем срывом до конца моей жизни? Гро автоматически натянула два свитера, сложенных «один в один» на кровати в соседней комнате. – Я всего лишь пытаюсь достучаться до тебя, Син. Помочь тебе, если уж на то пошло…
-- У тебя, знаешь ли, отстойные методы педагогики, - отпарировала Син.
-- Ты просто не замечаешь, как жизнь всех людей, находящихся рядом с тобой – моментально превращается в чистый Ад. – Гро обогнала Син, и преградила той путь из номера.
-- Может и так. – Син прямо посмотрела сестре в глаза. – Но я хотя бы знаю, что в этом Аду есть свои «подводные камни». И не отворачиваюсь всякий раз, когда кто-то пытается «ткнуть» в меня раскалёнными вилами. Я это терплю. А заодно думаю, как избежать этого в следующий раз. А вот ты – ты способна научиться хоть чему-то, даже если находишься в безвыходной ситуации? – Син отодвинула Гро с дороги так, будто та весила не больше пяти граммов. Сила всегда проявлялась в ней внезапно, особенно в те моменты, когда себя не контролируешь. Но она сама виновата – это же была её инициатива – «сменить тему».
-- А, по-моему, ты просто трусиха, - спокойно ответила на «выпад» сестры Грослин. – Ты боишься и себя, и людей, пытающихся тебе помочь. Но закрыться от всего мира – ещё не значит решить все проблемы, и ты это прекрасно понимаешь. Вот что самое отвратительное в тебе, Синайя Кроу – ты всё понимаешь, но всё равно каждый раз поступаешь так, как будто тебе плевать на тех, кто тебе дорог. И я не понимаю одного – зачем? Зачем тебе всё это?
Син жутко бесили подобные разговоры, особенно, когда она понимала, что они совершенно бесперспективные. «Мутить воду» ей никогда особо не удавалось, да она и не была любителем покопаться в чужих мозгах – дотошно разбираясь в причинах поведения того, или иного человека. Зато Грослин в этих делах была настоящим виртуозом. Ей всегда удавалось «вынести мозг» своей жертве так, что та потом безоговорочно верила во всё, что Гро якобы «констатировала» в своих чёртовых наблюдениях над человеком! Однако Син такой способ «общения» явно не подходил, поэтому она решила в очередной раз проигнорировать поползновения сестры на своё видение мира.
Черноволосая девушка невысокого роста остановилась в коридоре, и, перекинув сумку с одного плеча на другое, повернулась к сестре. Глядя на неё глазами, полными абсолютного равнодушия ко всему, что та говорила или собиралась ещё сказать ей, Син спросила:
-- Ты правда хочешь обсудить это прямо сейчас? Или сначала выясним, где этот узкоглазый кретин держит нашу сестру?
Гро немного остыла. Однако она не собиралась оставлять этот разговор на потом, и хотела выяснить всё здесь и сейчас – прежде, чем в их жизни произойдёт нечто, что возможно, свяжет их троих неразрывными узами до самого конца.
-- Скажи мне только одно. – Гро замолчала, призывая младшую сестру волей-неволей обратить на себя её внимание. – Допустим, мы найдём эти бриллианты. Допустим, мы разбогатеем настолько, что сможем позволить себе заниматься тем, чем занимались и раньше. Ты, ты будешь при всём этом рядом с нами?
Син посмотрела на Гро так, как будто впервые видит её. Она не ожидала, что ответ, который она искала долгие годы внутри себя, оказывается, был так прост, и всегда лежал на поверхности – всё это время она знала его, просто не хотела признаваться себе. Обмана никогда не было – был лишь самообман.
-- Я клянусь тебе, что возьму свою долю и уйду. Ни ты, ни Минни никогда не услышите обо мне, и не будете иметь из-за меня проблем. Никогда.
Блондинка оторопела. Она рассчитывала услышать совсем не это. Осознание, что сестра поняла всё совсем не так, ужалило Грослин той самой «вилой», о которой секунду назад говорила Син. Кто из них в данную минуту был прав – оставалось делом неясным, так как девушки разговаривали друг с другом, как выяснилось, абсолютно на разных языках. Не то, чтобы они не понимали друг друга, но они даже не могли приблизиться к этому пониманию. И эта стена, разделявшая их, с каждым словом рисковала опуститься всё ниже и ниже, пока полностью не перекроет тот крохотный просвет, что позволял двум сестрам Кроу, в принципе, общаться между собой.
-- Син, но я… Я же вовсе не это имела в виду! – выкрикнула в порыве негодования Гро. На глазах у неё заблестели слёзы бессилия.
-- Конечно. Закрыли тему. – Вкрадчиво произнесла Син, и отвернулась.
«Зелёные Пруды» - так назывался район, находившийся на самой окраине Дарквилля. Можно сказать, это были его самые дикие трущобы: здесь нельзя было встретить ни заносчивых представителей «пуританского» сословия, ни работящих жителей, «оседающих» по вечерам в местных барах. Местечко это было настолько же грязным, насколько и безлюдным. Окраина города «венчалась» большим текстильным заводом по производству промышленного каната и грубого полотна, превращавшегося впоследствии в заготовки для гобеленов. Повсюду стояли одноэтажные каменные домики из тёмно-бурого кирпича, с растрескавшимися от времени наполовину деревянными – наполовину жестяными дверями (в зависимости от того, в каком месте находилась жестяная заплата). Зелёные же пруды, на самом деле, представляли собой одно, ядовито-зелёного цвета озеро, обладавшее столь интересным оттенком по большей части из-за сливавшихся в него отходов текстильного производства. Вокруг стоял характерный химический запах, от которого очень быстро начинало щипать в носу.
Однако была в этом месте и своя, специфическая «романтика»: прямо над озером располагался изящный, выложенный каменной брусчаткой, мост. Высокие чугунные перила «извивались» в том же причудливо-гротескном цветочном узоре, что украшал собой главные городские ворота. Солнце, освещавшее это странное «детище» архитектурной мысли, просачивалось сквозь перевитые между собой цветы и листья таким образом, что создавалось неуловимое впечатление «движения» моста. Словно карусель, он одновременно и «перекатывался» между двумя берегами города, но в то же время всегда оставался на одном месте. Видимо, в прежние времена на «Зелёных Прудах» всё обстояло иначе, однако сейчас всё, что осталось от красоты процветавшего когда-то промышленного района – укладывалось в рамки одной-единственной каменно-чугунной композиции. И композиция эта соединяла собой два берега, на одном из которых находилась жилая часть городка, а на другой – непосредственно текстильный завод.
Каменные опоры моста уходили глубоко под воду, но они были настолько растрескавшимися и поросшими мхом и плесенью, что казались готовыми вот-вот рухнуть под тяжестью самого лёгкого грузовика. Оставалось загадкой – каким образом этот завод до сих пор функционирует, а он функционировал, о чём ясно давал знать «весёлый» белёсый дым, клубами валивший из высокой грязно-оранжевой трубы.
Очевидно, в это время все, кто, так или иначе, был связан с заводом – находились непосредственно на своём рабочем месте, ибо вокруг не было ни единой живой души, за исключением сестёр.
Сама же Синайя хоть и чувствовала, что сделала свою работу «на отлично» (хотя показать точный результат должно было следующее утро) – но ощущала собственное тело и разум так, словно её прокрутили в мясорубке. Повторно. Последний раз столь же «приятные» ощущения она испытывала во время ритуала, когда попрощалась с собственной жизнью, и потому никак не ожидала, что ещё раз сможет пережить подобное.
Почувствовав недоброе, Син бросилась в ванную и, надо сказать, не зря: её тут же «вывернуло» наизнанку так, что она решила не нуждаться в пище всю следующую неделю. Чёрная липкая масса извергалась из неё словно поток чистейшей нефти: на самом же деле, таковы были последствия «дестабилизации» - всё плохое, что было внутри «корректируемого» человека - неизбежно переходило к тому, кто выполнял данную процедуру. Извечный закон, что тут поделаешь?
Прополоскав рот, Син вернулась в комнату к сестре. Грослин спала, время от времени переворачиваясь с боку на бок – очевидно, от плохих сновидений Синайя всё же не в силах была её избавить. Рухнув на кровать Гро, брюнетка устремила свой взгляд туда же, куда ранее смотрела её старшая сестра – в потолок. Теперь им оставалось только догадываться, как быстро среагирует Дон Ромирез на «тревожный сигнал» Гро, и находится ли он в сговоре с Медичи, который, судя по всему, мечтает получить наследство девушек не меньше, чем они сами. И который, похоже, гораздо лучше представляет себе – в чём это наследство заключается.
***
Мозг Синайи сработал чётко: она проснулась ровно в 6:50 утра. В число её неоспоримых достоинств входило полезное умение просыпаться без будильника в чётко заданное время. Чтобы собраться на встречу, ей хватило бы и двадцати минут, но памятуя о вчерашней «операции» с сознанием Гро, она не могла не дать сестре «отмашку» хотя бы на полчаса. Умывшись и прибрав за собой остатки вчерашнего бардака, Син решила немного отвлечься, поэтому включила крохотный радиоприёмник, стоявший на подоконнике в первой спальне. Из динамика сразу же полилась ритмичная попсовая мелодия – девушка надавила на кнопку усиления звука несколько раз, прежде чем музыка стала настолько громкой, чтобы от неё можно было проснуться.
Из соседней комнаты послышался долгий стон. Спустя минуту, вышла Гро и остановилась в проёме, прислонившись к дверному косяку. Светловолосая девушка, казалось, не вполне владела собственным телом, а потому предпочла сразу же воспользоваться ближайшей точкой опоры, дабы избежать позорного падения. Грослин зевнула и почувствовала, как у неё в голове начинает что-то лопаться – боль была тупой и жёлтой, словно синяк, заживающий уже пятый день.
-- Сделай потише, - глухим голосом попросила сестра, одновременно прижимая ладонь ко рту – не в силах сдержать очередной зевок. – Голова так болит, что я уже вообще сомневаюсь в том, что она – моя.
-- С добрым утречком! – Весело пропела в ответ младшая сестра. – Надо полагать, вчерашнее пойло имело всё-таки «критический» срок выдержки.
-- Наверное, - пробормотала Гро. – Похоже, я слегка перебрала вчера – не помню ни черта… - Неуверенными шагами блондинка двинулась в сторону ванной.
-- Слушай, - остановилась она вдруг. – А давай спустимся вниз – выпьем кофе? Раз уж поднялись в такую рань. – Гро медленно продолжила свой путь к спасительному умывальнику.
Син посмотрела ей вслед: как видно, она действительно ничего не помнит. Но с другой стороны, сестра хотя бы ведёт себя адекватно, а это значило – своей основной цели Син всё же добилась.
-- Грослин, - позвала она сестру серьёзным голосом. – Тебе вчера было плохо, ты быстро отключилась… - Брюнетка сделала паузу, придумывая мимоходом подходящую ложь. – Пришло сообщение на мобильник Минни. От Медичи, - быстро добавила она.
Гро замерла на пороге ванной, так и не успев войти внутрь. Она посмотрела на сестру, и Син увидела, как зрачки её зелёных глаз стремительно расширяются от возбуждения. «Так, кофе нам уже не понадобится», - промелькнуло в голове у Син.
-- К-как? – заикаясь, переспросила старшая сестра. – Почему я не помню? Я что – была настолько «плоха»?
-- До невозможности. – Син провела перед собой рукой, как бы говоря «это стопроцентная правда». – Честное слово, просто как свинья, - с серьёзным видом произнесла темноволосая девушка.
-- Погоди секунду, ладно? – Гро пропала за дверью, и через мгновение стало слышно, как вода плескается в разгорячённое лицо Грослин, заставляя мысли девушки вновь вставать на свои места – туда, откуда они так легко «разбежались» прошлым вечером под воздействием некачественного алкоголя. Вытерев лицо чистым полотенцем, Гро сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться и мыслить более-менее хладнокровно. Очевидно, вчера она дала выход эмоциям, однако сейчас, когда пришла пора предпринимать какие-то действия – она должна быть максимально собранной и твёрдой.
Выйдя из ванной, она взглянула на младшую сестру – та выглядела как обычно, однако на её лице сегодня была лёгкая тень – возможно, усталось, а возможно – даже печаль по поводу случившегося с Минни. Впрочем, это было маловероятно. Син сидела на кровати Грослин и наматывала на указательный палец канцелярскую резинку, не пойми где найденную ею в номере. Она слушала радио, одновременно думая о чём-то своём.
-- Эй, - окликнула её Грослин. – С чего это ты вдруг «летаешь в облаках»?
-- Не знаю, - неохотно отозвалась Син. На этот раз в её голосе звучала явная грусть. – Может, депрессия? – Она язвительно ухмыльнулась.
Гро подошла вплотную к окну, и слегка приподняв тяжёлые шторы – выглянула наружу. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Всё было таким же серым и унылым, за исключением разве что того, что день на сей раз выдался солнечным, и оттого все бледные краски внезапно приобрели иное – несколько более «живое» звучание. Улица словно светилась изнутри, несмотря на то, что снег, успевший завалить вчера весь город – сегодня значительно растаял, превратившись в одну сплошную тёмно-серую кашу. И всё же, как это ни парадоксально, «каша» светилась и даже казалась вполне подходящей по стилю к общему пейзажу, как будто всегда была неотъемлемой его частью.
-- Что там с сообщением? Чего он хочет? – спросила Гро, опуская «занавес» и поворачиваясь обратно лицом к сестре. – А лучше – дай-ка мне телефон, я сама посмотрю… - Блондинка потянулась к мобильнику, лежавшему на прикроватном комоде.
-- Я его удалила, - спокойно сказала Син.
-- Что? Зачем? – удивлённо переспросила сестра, её рука как раз замерла над плоским аппаратом.
-- Он так хотел, - пожала плечами Синайя. Она слезла с кровати и стала натягивать кроссовки, чтобы лишний раз не встречаться взглядом с Гро.
-- Неужели? А чего же ещё он хотел? – в её голосе явственно различалось подозрение. – Ты опять меня «за нос водишь», Синайя? – Заметив, что младшая сестра явно куда-то собирается, Гро начала испытывать раздаражение: - Ты куда собралась?
Син поднялась, и, обернувшись к сестре, просто ответила:
-- Собираюсь сделать так, как было написано в смс-ке: встретиться с Ли в восемь часов утра на Зелёных Прудах. Без свидетелей. – Частично это было правдой, поэтому насчёт своего «честного» выражения лица Син не беспокоилась. Всё равно объяснять что-то в данный момент было бессмысленно. Следовало сконцентрироваться на главном – спасении Минни.
Гро стояла с широко открытыми глазами – её удивлению не было предела:
-- Вообще-то ради такой новости можно было меня разбудить. Сомневаюсь, что я была пьяна настолько, чтобы пропустить новость о собственной сестре. Неужели нельзя было как-то меня «растолкать»?? Я бы хотя бы подготовилась…
-- Как? Наорав на меня? Обвинив меня во всех наших неприятностях? Или, может, в очередной раз «приложив руку» к воспитанию нерадивой младшей сестрёнки? Так бы ты подготовилась, да, Грослин? – «Перевод стрелок» являлся лучшим способом отвлечения внимания в их семейке, поэтому Син не сомневалась в том, что это сработает.
Не дожидаясь ответа, девушка взяла папку с документами и направилась к выходу.
-- Ты так и будешь попрекать меня тем срывом до конца моей жизни? Гро автоматически натянула два свитера, сложенных «один в один» на кровати в соседней комнате. – Я всего лишь пытаюсь достучаться до тебя, Син. Помочь тебе, если уж на то пошло…
-- У тебя, знаешь ли, отстойные методы педагогики, - отпарировала Син.
-- Ты просто не замечаешь, как жизнь всех людей, находящихся рядом с тобой – моментально превращается в чистый Ад. – Гро обогнала Син, и преградила той путь из номера.
-- Может и так. – Син прямо посмотрела сестре в глаза. – Но я хотя бы знаю, что в этом Аду есть свои «подводные камни». И не отворачиваюсь всякий раз, когда кто-то пытается «ткнуть» в меня раскалёнными вилами. Я это терплю. А заодно думаю, как избежать этого в следующий раз. А вот ты – ты способна научиться хоть чему-то, даже если находишься в безвыходной ситуации? – Син отодвинула Гро с дороги так, будто та весила не больше пяти граммов. Сила всегда проявлялась в ней внезапно, особенно в те моменты, когда себя не контролируешь. Но она сама виновата – это же была её инициатива – «сменить тему».
-- А, по-моему, ты просто трусиха, - спокойно ответила на «выпад» сестры Грослин. – Ты боишься и себя, и людей, пытающихся тебе помочь. Но закрыться от всего мира – ещё не значит решить все проблемы, и ты это прекрасно понимаешь. Вот что самое отвратительное в тебе, Синайя Кроу – ты всё понимаешь, но всё равно каждый раз поступаешь так, как будто тебе плевать на тех, кто тебе дорог. И я не понимаю одного – зачем? Зачем тебе всё это?
Син жутко бесили подобные разговоры, особенно, когда она понимала, что они совершенно бесперспективные. «Мутить воду» ей никогда особо не удавалось, да она и не была любителем покопаться в чужих мозгах – дотошно разбираясь в причинах поведения того, или иного человека. Зато Грослин в этих делах была настоящим виртуозом. Ей всегда удавалось «вынести мозг» своей жертве так, что та потом безоговорочно верила во всё, что Гро якобы «констатировала» в своих чёртовых наблюдениях над человеком! Однако Син такой способ «общения» явно не подходил, поэтому она решила в очередной раз проигнорировать поползновения сестры на своё видение мира.
Черноволосая девушка невысокого роста остановилась в коридоре, и, перекинув сумку с одного плеча на другое, повернулась к сестре. Глядя на неё глазами, полными абсолютного равнодушия ко всему, что та говорила или собиралась ещё сказать ей, Син спросила:
-- Ты правда хочешь обсудить это прямо сейчас? Или сначала выясним, где этот узкоглазый кретин держит нашу сестру?
Гро немного остыла. Однако она не собиралась оставлять этот разговор на потом, и хотела выяснить всё здесь и сейчас – прежде, чем в их жизни произойдёт нечто, что возможно, свяжет их троих неразрывными узами до самого конца.
-- Скажи мне только одно. – Гро замолчала, призывая младшую сестру волей-неволей обратить на себя её внимание. – Допустим, мы найдём эти бриллианты. Допустим, мы разбогатеем настолько, что сможем позволить себе заниматься тем, чем занимались и раньше. Ты, ты будешь при всём этом рядом с нами?
Син посмотрела на Гро так, как будто впервые видит её. Она не ожидала, что ответ, который она искала долгие годы внутри себя, оказывается, был так прост, и всегда лежал на поверхности – всё это время она знала его, просто не хотела признаваться себе. Обмана никогда не было – был лишь самообман.
-- Я клянусь тебе, что возьму свою долю и уйду. Ни ты, ни Минни никогда не услышите обо мне, и не будете иметь из-за меня проблем. Никогда.
Блондинка оторопела. Она рассчитывала услышать совсем не это. Осознание, что сестра поняла всё совсем не так, ужалило Грослин той самой «вилой», о которой секунду назад говорила Син. Кто из них в данную минуту был прав – оставалось делом неясным, так как девушки разговаривали друг с другом, как выяснилось, абсолютно на разных языках. Не то, чтобы они не понимали друг друга, но они даже не могли приблизиться к этому пониманию. И эта стена, разделявшая их, с каждым словом рисковала опуститься всё ниже и ниже, пока полностью не перекроет тот крохотный просвет, что позволял двум сестрам Кроу, в принципе, общаться между собой.
-- Син, но я… Я же вовсе не это имела в виду! – выкрикнула в порыве негодования Гро. На глазах у неё заблестели слёзы бессилия.
-- Конечно. Закрыли тему. – Вкрадчиво произнесла Син, и отвернулась.
***
«Зелёные Пруды» - так назывался район, находившийся на самой окраине Дарквилля. Можно сказать, это были его самые дикие трущобы: здесь нельзя было встретить ни заносчивых представителей «пуританского» сословия, ни работящих жителей, «оседающих» по вечерам в местных барах. Местечко это было настолько же грязным, насколько и безлюдным. Окраина города «венчалась» большим текстильным заводом по производству промышленного каната и грубого полотна, превращавшегося впоследствии в заготовки для гобеленов. Повсюду стояли одноэтажные каменные домики из тёмно-бурого кирпича, с растрескавшимися от времени наполовину деревянными – наполовину жестяными дверями (в зависимости от того, в каком месте находилась жестяная заплата). Зелёные же пруды, на самом деле, представляли собой одно, ядовито-зелёного цвета озеро, обладавшее столь интересным оттенком по большей части из-за сливавшихся в него отходов текстильного производства. Вокруг стоял характерный химический запах, от которого очень быстро начинало щипать в носу.
Однако была в этом месте и своя, специфическая «романтика»: прямо над озером располагался изящный, выложенный каменной брусчаткой, мост. Высокие чугунные перила «извивались» в том же причудливо-гротескном цветочном узоре, что украшал собой главные городские ворота. Солнце, освещавшее это странное «детище» архитектурной мысли, просачивалось сквозь перевитые между собой цветы и листья таким образом, что создавалось неуловимое впечатление «движения» моста. Словно карусель, он одновременно и «перекатывался» между двумя берегами города, но в то же время всегда оставался на одном месте. Видимо, в прежние времена на «Зелёных Прудах» всё обстояло иначе, однако сейчас всё, что осталось от красоты процветавшего когда-то промышленного района – укладывалось в рамки одной-единственной каменно-чугунной композиции. И композиция эта соединяла собой два берега, на одном из которых находилась жилая часть городка, а на другой – непосредственно текстильный завод.
Каменные опоры моста уходили глубоко под воду, но они были настолько растрескавшимися и поросшими мхом и плесенью, что казались готовыми вот-вот рухнуть под тяжестью самого лёгкого грузовика. Оставалось загадкой – каким образом этот завод до сих пор функционирует, а он функционировал, о чём ясно давал знать «весёлый» белёсый дым, клубами валивший из высокой грязно-оранжевой трубы.
Очевидно, в это время все, кто, так или иначе, был связан с заводом – находились непосредственно на своём рабочем месте, ибо вокруг не было ни единой живой души, за исключением сестёр.
