свободы, или хотя бы «сброса» срока для вас не будет? Но, если вы сейчас сдадитесь добровольно – я попытаюсь добиться у судьи, чтобы вам больше не прибавляли годы, но оставили уже действительным ранее вынесенный приговор. Постараемся списать всё на «шальные нервы», идёт?
Ромирез медленно убрал пистолет в кобуру, так, чтобы она это увидела, и примирительно поднял руки вверх. Спустя секунду, он с улыбкой произнёс:
-- Естественно, шутка ли – шестьдесят пять лет в колонии особого режима, да ещё и без возможности выхода досрочно или по амнистии. Тут у кого угодно «башня съедет», да?
Минни в ужасе наблюдала за происходящим с заднего сиденья «Пежо». То, что сейчас творилось по ту сторону лобового стекла – просто не укладывалось в рамки понимания девушки. Син действительно могла убить Грослин? Или же это всё какое-то чудовищное представление? Минни глядела на Доналда во все глаза, и молилась только о том, чтобы никто в этой ситуации не пострадал. Потому что Син могла убить кого угодно, не прибегая к оружию вовсе – это Минни знала наверняка. Даже если полиция откроет огонь, их «младшенькая» всё равно успеет навредить паре-тройке копов. А сейчас, ближе всего к ней стоял Доналд. И Гро. Грослин была у неё в руках и совершенно не могла сопротивляться. «Похоже, она пережала ей сонную артерию. В таком случае, любое неосторожное движение – и Грослин умрёт, даже не успев ничего почувствовать», - подумала девушка. В ту же секунду она ощутила липкий холодный пот, бусинками выступивший над верхней губой.
Внезапно в воздухе раздалось какое-то шипение. Ромирез не сразу понял, что его источник находится у него на поясе – это верещала рация, на которой горел маленький жёлтый огонёк, ожидая ответа.
-- Ты не против, если я отвечу? – поинтересовался он у Син.
Не увидев никакой негативной реакции, Доналд медленно вытащил чёрный приёмник и поднёс его к губам – он старался, чтобы девушка видела все его движения как можно чётче.
-- Ромирез слушает.
-- Доналд, это Берни – как там у тебя дела?
-- Всё нормально, Хоспек – вот только девушка взяла заложника.
-- Заложника?! И кто же этот «счастливчик»?
Конечно, удивлённый собеседник на том конце и не предполагал, что «счастливчик» в данный момент погибает на глазах его напарника.
-- Её старшая сестра. Грослин Кроу – помнишь такую?
Очевидно, многие ещё помнили ту скандальную историю с фальсификацией судебно-психиатрической экспертизы.
-- Дон, ты вообще, где сейчас? – с несколько запоздалым шипением последовал вопрос Хоспека.
-- Прямо напротив неё. Стою и смотрю в её прекрасные, синие глаза… - Это было правдой. Ромирез не спускал глаз с Син, разговаривая с напарником. Одновременно, он пытался не упустить из виду малейших движений девушки.
Какое-то время рация молчала. Молчал и Доналд. И Син. Слышно было лишь затруднённое дыхание Гро, которая уже почти потеряла сознание.
Когда радио снова заговорило, голос Хоспека был тревожным:
-- Эй, Дон – скажи ей, чтобы отпустила сестру – мы постараемся выполнить её требования. О, а она хоть чего-то хочет вообще?
Голос полицейского из рации был хриплым и низким – очевидно, это был пожилой человек, не очень-то заботящийся о соблюдении переговорных правил в отношении с преступниками. Скорее всего, он бы запросто дал Син уйти, если бы та потребовала – уж очень не хотелось ему смерти молодой женщины. Но переговоры вёл не он, а потому лишь мог посоветовать, что делать в подобной ситуации.
-- Считай, что я уже спросил, - ответил Ромирез и выразительно посмотрел на Син, после чего добавил: - Так вы чего-нибудь хотите, мисс Кроу? Я имею в виду, из возможного в вашем положении?
Син выпрямилась, давая тем самым Гро немного больше воздуха. Когда она начала говорить, голосок её звенел точно стальное лезвие:
-- Офицер Дон Ромирез, - начала она. – Я требую, чтобы вы и ваши коллеги сейчас же убрали своё оружие, после чего быстро сели в машины, и освободили мне и моим сёстрам путь. И не пытайтесь нас преследовать, - быстро добавила она.
Доналд снисходительно улыбнулся. «Не может быть, чтобы она была такой дурой. С другой стороны – это просто, как раскусить орех».
-- Мисс Кроу, давайте поступим с вами следующим образом: вы – отпускаете заложницу, и мы её забираем. После этого, мы можем предоставить вам бесплатно хорошего адвоката, который будет с вами всё время до вынесения нового приговора. Вы имеете право говорить только в его присутствии, никаких дополнительных допросов не будет. Мы ведь всё понимаем – не так ли? Ромирез улыбнулся.
– Кроме того, если ваши близкие захотят – вы получите с ними полуторачасовое свидание (естественно, в присутствии наших людей). Но ведь у вас будет полтора часа, чтобы попрощаться, задумайтесь – это ведь очень много… Ну как? Такие условия вас устраивают? Мы договорились?
Вместе с тем, Доналд задумался на секунду, почему она сказала «сёстры»? Может, оговорилась? По иронии, он не заметил Минни, тихонько притаившуюся на пассажирском сидении. Да и заметил ли её хоть кто-нибудь из присутствующих полицейских?
Снова зашипела рация. Детектив Бернард Хоспек на том конце чётко произнёс: «Дон, я высылаю подкрепление», и отключился.
Доналд молча выругался, но было уже поздно. Казалось, воздух между ним и преступницей раскалился настолько, что подбрось сейчас в воздух пару яиц – они тут же запеклись бы, прямо на лету.
Он вновь взглянул на девушку – та стояла молча и улыбалась, крепко прижав к себе сестру в смертельном «объятии».
-- Синайя? – позвал её офицер, побуждая ту уже хоть на какой-нибудь ответ.
Секунды тянулись, словно сползающая по стеклу капля смолы – медленно и мучительно тягуче. Син всё так же улыбалась, когда, наконец, решила заговорить. На этот раз её голос был абсолютно спокойным, без каких-либо эмоций.
-- Я ясно выдвинула вам свои требования. Вы – также понятно разъяснили мне свои. Что ж – жаль, что диалога не получилось. Офицер Ромирез, мы – не договорились.
Улыбка на лице Син выключилась как выгоревшая лампочка, и она лёгким движением дёрнула голову Гро влево. Послышался тихий хруст, после чего тело сестры резко обмякло и стало сползать из рук Син на землю. Всё, что запомнила в этот момент Минни – был её собственный пронзительный крик.
Объяснились
Вода была в меру горячей и очень приятной для уставшей за этот долгий день кожи. Определённо, она стоила своих двадцати пяти центов в час, и это время следовало использовать по полной программе.
Обмакнув в воду мягкую губку, Грослин Кроу с удовольствием провела ею сначала по одной руке, потом по другой. В конце, ещё раз отжав губку, она потёрла себе шею, невольно застонав при этом от наслаждения.
Мысли в голове постепенно таяли подобно сахару в крепком чае. Не хотелось думать ни о Син, ни о Минни, которой придётся каким-то образом всё объяснять (она до сих пор лежала без сознания). Всё, что сейчас имело значение для Гро – это как следует отмыться и расслабиться, временно выкинув из головы предыдущие четыре часа.
Глубоко вдохнув, Грослин медленно погрузилась в горячую воду с головой. Светлые волосы мгновенно начали подниматься на поверхность, в то время как тело девушки одновременно пребывало и на кафельном дне, и парило где-то в просторах космоса. Это были незабываемые десять секунд, по истечении которых воздух в её лёгких начал активно проситься наружу, и, как бы ей этого не хотелось – но необходимо было вынырнуть. Когда голова Гро вновь оказалась в воздушном пространстве, ей показалось, что сознание резко выдернули «с небес», и с силой втолкнули обратно в тело. Но стоило девушке открыть глаза – блаженство окончательно испарилось. Перед ней стояла Синайя.
Вода из источника райских ощущений мгновенно превратилась в простую горячую субстанцию, в которой, почему-то, ей стало совсем неуютно.
-- Балдеем? – как ни в чём не бывало спросила Син.
Теперь на ней, вместо оранжевого комбинезона, красовалась синяя кашемировая водолазка с поддёрнутыми на три четверти рукавами, обнажавшими на удивление чистые руки – без каких-либо шрамов, татуировок, или признаков того и другого. Большие пальцы она засунула в карманы синих джинсов-«дудочек», сужающихся книзу и обрисовывающих невероятно стройные ноги, которые, хоть Син и не отличалась высоким ростом, казались растущими «прямо от ушей». Она выглядела весьма стильно в одежде, прихваченной для неё Гро из так называемого «семейного архива» - большого и старого гардероба сестер Кроу, в котором девушки в пору своей юности и частых ночёвок вместе регулярно забывали какие-нибудь вещи, взятые с собой на девичники «про запас».
Завершали наряд старенькие чёрно-белые кроссовки, которые, однако, были фирменными – а потому ходить и бегать в них (что было сейчас особенно актуально) рассчитывалось ещё лет сто, не меньше.
На секунду разум Гро усомнился – могла ли Син действительно совершить все те преступления, в которых её обвиняли? Но ведь ещё пару часов назад, Гро видела всё собственными глазами, а потому искра недоверия к судебным отчётам мгновенно потухла, уступив место противному ощущению, не отпускавшему её с того момента, когда она узнала о подставе с медэкспертизой. Формально – она всё сделала правильно: провела ряд тестов, показывающих, что сестра на момент совершения преступных актов была в состоянии аффекта, а значит, полностью невменяема. Грослин ничего не подтасовывала – лишь подтвердила то, о чём и так догадывалась. Единственное, что ей можно было вменить – это намеренное усугубление некоторых, весьма щепетильных моментов, связанных целиком и полностью с работой подсознания – самого малоизученного и трудного поля для анализа.
Естественно, Син больше хотелось в психушку, чем в тюрьму – но тогда для чего она позже попросила повторное освидетельствование от совершенно постороннего врача? И главное, каким образом могло получиться так, что повторная экспертиза, проведённая аккурат через три дня после первой – признала девушку абсолютно адекватной, и отдающей себе отчёт в том, что она делала и о чём думала на тот момент? Как вообще такое могло произойти? С точки зрения психиатрии, это было невозможно - если только у Син не было ярко-выраженного синдрома «расщепления» личности, при котором наступает не просто раздвоение, но полное расслоение личности на отдельные элементы сознания, способные в определённых обстоятельствах «играть» роль того, или иного типа поведения.
Но это было уже совершенно «за гранью» понимания Грослин, и от того вопросов становилось всё больше, а вот ответов можно было и не получить вовсе.
До сих пор она не отдавала себе отчёта в том, что доверилась всей этой авантюре с побегом только «благодаря» всей безвыходности положения, в которое попала по вине сестры. Она была не глупа, и потому могла себе представить, что всё это – ловко разыгрываемый спектакль, в котором им двоим – Гро и Минни, придётся исполнить роли, «написанные» для них самой Син, с чётко поставленными целями и определёнными результатами, которых надо будет достичь. Боже, к чему всё это их приведёт? И зачем она вообще согласилась – неужели девушка настолько легкомысленна, чтобы поверить в действительно внезапно вспыхнувшие чувства младшей сестры, желающей отблагодарить двух старших за оказанную помощь. Способна ли Синайя изменить их жизнь, вычеркнув все негативные события недавнего времени лёгким касанием «ластика случая», на который всё время сама же и уповала? Один вопрос мучал Гро с момента начала всего этого представления: что происходит? И второй – уже более пугающий: чем всё это для них закончится, и закончится ли вообще??
-- Нельзя было сначала постучать? – недовольно спросила Гро, и тут же добавила язвительно: - Я вообще-то тут голая.
-- Я постучала, но ты, видимо, ещё наслаждалась «красотами подводного царства». А по поводу того, что ты без одежды – не поздновато ли смущаться? Помнится, мы ещё лет семь назад всё друг о друге узнали, когда полезли купаться нагишом в то озеро… Как там его – «Рыбий хвост», кажется?
Синайя подняла глаза к потолку и мечтательно улыбнулась. Секундой позже, она отвернулась от сестры, и стала внимательно изучать состав мыла, которое лежало на полке ещё не распечатанным.
-- Я вообще-то зашла сказать, что наша «подруга» так и не соизволила прийти в себя, – теперь она нервно теребила пальцами упаковку несчастного гостиничного шампуня. – Что мне делать с ней? Она как будто в кому впала – не реагирует вообще ни на что. Я уже минут десять, как пытаюсь привести её в чувство нашатырём – все безрезультатно!
-- А фонарик? Ты проверяла зрачки? – Гро была явно расстроена – сейчас ей меньше всего хотелось переживать ещё и по поводу здоровья Минни. И так слишком много всего. Но ведь Минни не была ранена, и почти не пострадала при обстреле – тогда с чего бы так долго не приходить в сознание?
-- Ну а как же! «Просветила» ей оба глаза – реакция есть! Сдаётся мне, что она, таким образом, устроила нам с тобой своеобразный «бойкот» - притворяется «спящей красавицей»! Но это ж, какой силой воли надо обладать, чтобы полностью игнорировать нашатырь?!
В процессе тирады, Син машинально схватила зубную щётку и вновь развернулась к сестре:
-- Я не знаю, что там и как – я имею в виду, пациенты «с приветом» - это по твоей части. Но «сестринского поцелуя» она от меня не дождётся! Однако на всякий случай, если ты все же захочешь испробовать и это средство - «Аврора» всё ещё «возлегает» в гостиной.
При этих словах Син изобразила изящный поклон в сторону сестры, лежавшей на одноместной кровати в комнатке крохотного мотеля, где им пришлось остановиться на ночь (оставалось только молиться, что за это время ничего не произойдёт, и их не накроет полицейский отряд). Заметив щётку у себя в руке, Син тут же положила её на место, и обратилась к Грослин более спокойным тоном:
-- В общем, настал момент поработать профессионалу, - она выразительно подняла чёрные брови полумесяцем. – Я иду на кухню – разогревать ужин.
Под «ужином» предполагалась замороженная утка с овощами, картошкой и черносливом, которую Син храбро выбрала в «микросупермаркете» на маленькой старой автозаправке перед мотелем.
«Кинетическая зависимость, проявляющаяся в лёгких стрессовых ситуациях», - отметила про себя Гро поведение девушки. Это могло пригодиться им на тот случай, если по каким-то причинам от данной реакции будет зависеть их, с Минни, жизнь. Гро глубоко вздохнула, и, окунувшись в последний раз, стала выбираться из ванной.
Син оказалась права – Минни действительно была в глубоком обмороке, и ни пальпирование, ни вещества с резким запахом, ничего на неё не действовало. Между тем, реакции, как и говорила Син, были в норме – пульс был спокойным и правильным по счёту, а давление не было пониженным или, наоборот, изрядно подскочившим вверх (благо, тонометр в здешней аптечке имелся). Хорошо ориентировалась Гро только в мозгах, о теле же она имела минимальное представление: то есть не более, чем нужно было, чтобы оказать первую медицинскую помощь. Полученных ею знаний на факультете психиатрии хватило только на то, чтобы предположить три очевидные вещи: во-первых, Минни была жива, и её здоровью ничего не угрожало.
Ромирез медленно убрал пистолет в кобуру, так, чтобы она это увидела, и примирительно поднял руки вверх. Спустя секунду, он с улыбкой произнёс:
-- Естественно, шутка ли – шестьдесят пять лет в колонии особого режима, да ещё и без возможности выхода досрочно или по амнистии. Тут у кого угодно «башня съедет», да?
Минни в ужасе наблюдала за происходящим с заднего сиденья «Пежо». То, что сейчас творилось по ту сторону лобового стекла – просто не укладывалось в рамки понимания девушки. Син действительно могла убить Грослин? Или же это всё какое-то чудовищное представление? Минни глядела на Доналда во все глаза, и молилась только о том, чтобы никто в этой ситуации не пострадал. Потому что Син могла убить кого угодно, не прибегая к оружию вовсе – это Минни знала наверняка. Даже если полиция откроет огонь, их «младшенькая» всё равно успеет навредить паре-тройке копов. А сейчас, ближе всего к ней стоял Доналд. И Гро. Грослин была у неё в руках и совершенно не могла сопротивляться. «Похоже, она пережала ей сонную артерию. В таком случае, любое неосторожное движение – и Грослин умрёт, даже не успев ничего почувствовать», - подумала девушка. В ту же секунду она ощутила липкий холодный пот, бусинками выступивший над верхней губой.
Внезапно в воздухе раздалось какое-то шипение. Ромирез не сразу понял, что его источник находится у него на поясе – это верещала рация, на которой горел маленький жёлтый огонёк, ожидая ответа.
-- Ты не против, если я отвечу? – поинтересовался он у Син.
Не увидев никакой негативной реакции, Доналд медленно вытащил чёрный приёмник и поднёс его к губам – он старался, чтобы девушка видела все его движения как можно чётче.
-- Ромирез слушает.
-- Доналд, это Берни – как там у тебя дела?
-- Всё нормально, Хоспек – вот только девушка взяла заложника.
-- Заложника?! И кто же этот «счастливчик»?
Конечно, удивлённый собеседник на том конце и не предполагал, что «счастливчик» в данный момент погибает на глазах его напарника.
-- Её старшая сестра. Грослин Кроу – помнишь такую?
Очевидно, многие ещё помнили ту скандальную историю с фальсификацией судебно-психиатрической экспертизы.
-- Дон, ты вообще, где сейчас? – с несколько запоздалым шипением последовал вопрос Хоспека.
-- Прямо напротив неё. Стою и смотрю в её прекрасные, синие глаза… - Это было правдой. Ромирез не спускал глаз с Син, разговаривая с напарником. Одновременно, он пытался не упустить из виду малейших движений девушки.
Какое-то время рация молчала. Молчал и Доналд. И Син. Слышно было лишь затруднённое дыхание Гро, которая уже почти потеряла сознание.
Когда радио снова заговорило, голос Хоспека был тревожным:
-- Эй, Дон – скажи ей, чтобы отпустила сестру – мы постараемся выполнить её требования. О, а она хоть чего-то хочет вообще?
Голос полицейского из рации был хриплым и низким – очевидно, это был пожилой человек, не очень-то заботящийся о соблюдении переговорных правил в отношении с преступниками. Скорее всего, он бы запросто дал Син уйти, если бы та потребовала – уж очень не хотелось ему смерти молодой женщины. Но переговоры вёл не он, а потому лишь мог посоветовать, что делать в подобной ситуации.
-- Считай, что я уже спросил, - ответил Ромирез и выразительно посмотрел на Син, после чего добавил: - Так вы чего-нибудь хотите, мисс Кроу? Я имею в виду, из возможного в вашем положении?
Син выпрямилась, давая тем самым Гро немного больше воздуха. Когда она начала говорить, голосок её звенел точно стальное лезвие:
-- Офицер Дон Ромирез, - начала она. – Я требую, чтобы вы и ваши коллеги сейчас же убрали своё оружие, после чего быстро сели в машины, и освободили мне и моим сёстрам путь. И не пытайтесь нас преследовать, - быстро добавила она.
Доналд снисходительно улыбнулся. «Не может быть, чтобы она была такой дурой. С другой стороны – это просто, как раскусить орех».
-- Мисс Кроу, давайте поступим с вами следующим образом: вы – отпускаете заложницу, и мы её забираем. После этого, мы можем предоставить вам бесплатно хорошего адвоката, который будет с вами всё время до вынесения нового приговора. Вы имеете право говорить только в его присутствии, никаких дополнительных допросов не будет. Мы ведь всё понимаем – не так ли? Ромирез улыбнулся.
– Кроме того, если ваши близкие захотят – вы получите с ними полуторачасовое свидание (естественно, в присутствии наших людей). Но ведь у вас будет полтора часа, чтобы попрощаться, задумайтесь – это ведь очень много… Ну как? Такие условия вас устраивают? Мы договорились?
Вместе с тем, Доналд задумался на секунду, почему она сказала «сёстры»? Может, оговорилась? По иронии, он не заметил Минни, тихонько притаившуюся на пассажирском сидении. Да и заметил ли её хоть кто-нибудь из присутствующих полицейских?
Снова зашипела рация. Детектив Бернард Хоспек на том конце чётко произнёс: «Дон, я высылаю подкрепление», и отключился.
Доналд молча выругался, но было уже поздно. Казалось, воздух между ним и преступницей раскалился настолько, что подбрось сейчас в воздух пару яиц – они тут же запеклись бы, прямо на лету.
Он вновь взглянул на девушку – та стояла молча и улыбалась, крепко прижав к себе сестру в смертельном «объятии».
-- Синайя? – позвал её офицер, побуждая ту уже хоть на какой-нибудь ответ.
Секунды тянулись, словно сползающая по стеклу капля смолы – медленно и мучительно тягуче. Син всё так же улыбалась, когда, наконец, решила заговорить. На этот раз её голос был абсолютно спокойным, без каких-либо эмоций.
-- Я ясно выдвинула вам свои требования. Вы – также понятно разъяснили мне свои. Что ж – жаль, что диалога не получилось. Офицер Ромирез, мы – не договорились.
Улыбка на лице Син выключилась как выгоревшая лампочка, и она лёгким движением дёрнула голову Гро влево. Послышался тихий хруст, после чего тело сестры резко обмякло и стало сползать из рук Син на землю. Всё, что запомнила в этот момент Минни – был её собственный пронзительный крик.
Глава 6
Объяснились
Вода была в меру горячей и очень приятной для уставшей за этот долгий день кожи. Определённо, она стоила своих двадцати пяти центов в час, и это время следовало использовать по полной программе.
Обмакнув в воду мягкую губку, Грослин Кроу с удовольствием провела ею сначала по одной руке, потом по другой. В конце, ещё раз отжав губку, она потёрла себе шею, невольно застонав при этом от наслаждения.
Мысли в голове постепенно таяли подобно сахару в крепком чае. Не хотелось думать ни о Син, ни о Минни, которой придётся каким-то образом всё объяснять (она до сих пор лежала без сознания). Всё, что сейчас имело значение для Гро – это как следует отмыться и расслабиться, временно выкинув из головы предыдущие четыре часа.
Глубоко вдохнув, Грослин медленно погрузилась в горячую воду с головой. Светлые волосы мгновенно начали подниматься на поверхность, в то время как тело девушки одновременно пребывало и на кафельном дне, и парило где-то в просторах космоса. Это были незабываемые десять секунд, по истечении которых воздух в её лёгких начал активно проситься наружу, и, как бы ей этого не хотелось – но необходимо было вынырнуть. Когда голова Гро вновь оказалась в воздушном пространстве, ей показалось, что сознание резко выдернули «с небес», и с силой втолкнули обратно в тело. Но стоило девушке открыть глаза – блаженство окончательно испарилось. Перед ней стояла Синайя.
Вода из источника райских ощущений мгновенно превратилась в простую горячую субстанцию, в которой, почему-то, ей стало совсем неуютно.
-- Балдеем? – как ни в чём не бывало спросила Син.
Теперь на ней, вместо оранжевого комбинезона, красовалась синяя кашемировая водолазка с поддёрнутыми на три четверти рукавами, обнажавшими на удивление чистые руки – без каких-либо шрамов, татуировок, или признаков того и другого. Большие пальцы она засунула в карманы синих джинсов-«дудочек», сужающихся книзу и обрисовывающих невероятно стройные ноги, которые, хоть Син и не отличалась высоким ростом, казались растущими «прямо от ушей». Она выглядела весьма стильно в одежде, прихваченной для неё Гро из так называемого «семейного архива» - большого и старого гардероба сестер Кроу, в котором девушки в пору своей юности и частых ночёвок вместе регулярно забывали какие-нибудь вещи, взятые с собой на девичники «про запас».
Завершали наряд старенькие чёрно-белые кроссовки, которые, однако, были фирменными – а потому ходить и бегать в них (что было сейчас особенно актуально) рассчитывалось ещё лет сто, не меньше.
На секунду разум Гро усомнился – могла ли Син действительно совершить все те преступления, в которых её обвиняли? Но ведь ещё пару часов назад, Гро видела всё собственными глазами, а потому искра недоверия к судебным отчётам мгновенно потухла, уступив место противному ощущению, не отпускавшему её с того момента, когда она узнала о подставе с медэкспертизой. Формально – она всё сделала правильно: провела ряд тестов, показывающих, что сестра на момент совершения преступных актов была в состоянии аффекта, а значит, полностью невменяема. Грослин ничего не подтасовывала – лишь подтвердила то, о чём и так догадывалась. Единственное, что ей можно было вменить – это намеренное усугубление некоторых, весьма щепетильных моментов, связанных целиком и полностью с работой подсознания – самого малоизученного и трудного поля для анализа.
Естественно, Син больше хотелось в психушку, чем в тюрьму – но тогда для чего она позже попросила повторное освидетельствование от совершенно постороннего врача? И главное, каким образом могло получиться так, что повторная экспертиза, проведённая аккурат через три дня после первой – признала девушку абсолютно адекватной, и отдающей себе отчёт в том, что она делала и о чём думала на тот момент? Как вообще такое могло произойти? С точки зрения психиатрии, это было невозможно - если только у Син не было ярко-выраженного синдрома «расщепления» личности, при котором наступает не просто раздвоение, но полное расслоение личности на отдельные элементы сознания, способные в определённых обстоятельствах «играть» роль того, или иного типа поведения.
Но это было уже совершенно «за гранью» понимания Грослин, и от того вопросов становилось всё больше, а вот ответов можно было и не получить вовсе.
До сих пор она не отдавала себе отчёта в том, что доверилась всей этой авантюре с побегом только «благодаря» всей безвыходности положения, в которое попала по вине сестры. Она была не глупа, и потому могла себе представить, что всё это – ловко разыгрываемый спектакль, в котором им двоим – Гро и Минни, придётся исполнить роли, «написанные» для них самой Син, с чётко поставленными целями и определёнными результатами, которых надо будет достичь. Боже, к чему всё это их приведёт? И зачем она вообще согласилась – неужели девушка настолько легкомысленна, чтобы поверить в действительно внезапно вспыхнувшие чувства младшей сестры, желающей отблагодарить двух старших за оказанную помощь. Способна ли Синайя изменить их жизнь, вычеркнув все негативные события недавнего времени лёгким касанием «ластика случая», на который всё время сама же и уповала? Один вопрос мучал Гро с момента начала всего этого представления: что происходит? И второй – уже более пугающий: чем всё это для них закончится, и закончится ли вообще??
-- Нельзя было сначала постучать? – недовольно спросила Гро, и тут же добавила язвительно: - Я вообще-то тут голая.
-- Я постучала, но ты, видимо, ещё наслаждалась «красотами подводного царства». А по поводу того, что ты без одежды – не поздновато ли смущаться? Помнится, мы ещё лет семь назад всё друг о друге узнали, когда полезли купаться нагишом в то озеро… Как там его – «Рыбий хвост», кажется?
Синайя подняла глаза к потолку и мечтательно улыбнулась. Секундой позже, она отвернулась от сестры, и стала внимательно изучать состав мыла, которое лежало на полке ещё не распечатанным.
-- Я вообще-то зашла сказать, что наша «подруга» так и не соизволила прийти в себя, – теперь она нервно теребила пальцами упаковку несчастного гостиничного шампуня. – Что мне делать с ней? Она как будто в кому впала – не реагирует вообще ни на что. Я уже минут десять, как пытаюсь привести её в чувство нашатырём – все безрезультатно!
-- А фонарик? Ты проверяла зрачки? – Гро была явно расстроена – сейчас ей меньше всего хотелось переживать ещё и по поводу здоровья Минни. И так слишком много всего. Но ведь Минни не была ранена, и почти не пострадала при обстреле – тогда с чего бы так долго не приходить в сознание?
-- Ну а как же! «Просветила» ей оба глаза – реакция есть! Сдаётся мне, что она, таким образом, устроила нам с тобой своеобразный «бойкот» - притворяется «спящей красавицей»! Но это ж, какой силой воли надо обладать, чтобы полностью игнорировать нашатырь?!
В процессе тирады, Син машинально схватила зубную щётку и вновь развернулась к сестре:
-- Я не знаю, что там и как – я имею в виду, пациенты «с приветом» - это по твоей части. Но «сестринского поцелуя» она от меня не дождётся! Однако на всякий случай, если ты все же захочешь испробовать и это средство - «Аврора» всё ещё «возлегает» в гостиной.
При этих словах Син изобразила изящный поклон в сторону сестры, лежавшей на одноместной кровати в комнатке крохотного мотеля, где им пришлось остановиться на ночь (оставалось только молиться, что за это время ничего не произойдёт, и их не накроет полицейский отряд). Заметив щётку у себя в руке, Син тут же положила её на место, и обратилась к Грослин более спокойным тоном:
-- В общем, настал момент поработать профессионалу, - она выразительно подняла чёрные брови полумесяцем. – Я иду на кухню – разогревать ужин.
Под «ужином» предполагалась замороженная утка с овощами, картошкой и черносливом, которую Син храбро выбрала в «микросупермаркете» на маленькой старой автозаправке перед мотелем.
«Кинетическая зависимость, проявляющаяся в лёгких стрессовых ситуациях», - отметила про себя Гро поведение девушки. Это могло пригодиться им на тот случай, если по каким-то причинам от данной реакции будет зависеть их, с Минни, жизнь. Гро глубоко вздохнула, и, окунувшись в последний раз, стала выбираться из ванной.
Син оказалась права – Минни действительно была в глубоком обмороке, и ни пальпирование, ни вещества с резким запахом, ничего на неё не действовало. Между тем, реакции, как и говорила Син, были в норме – пульс был спокойным и правильным по счёту, а давление не было пониженным или, наоборот, изрядно подскочившим вверх (благо, тонометр в здешней аптечке имелся). Хорошо ориентировалась Гро только в мозгах, о теле же она имела минимальное представление: то есть не более, чем нужно было, чтобы оказать первую медицинскую помощь. Полученных ею знаний на факультете психиатрии хватило только на то, чтобы предположить три очевидные вещи: во-первых, Минни была жива, и её здоровью ничего не угрожало.
