У него болела спина и отваливались руки, но он решил ненадолго заглянуть на праздник Саши, сверкнуть лицом и тут же скрыться, выпив, быть может, бутылку сидра.
– С днём рождения! – подходя к стойке, Давид вытянул из кармана открытку с «подарком», – не знал, что тебе нужно, поэтому держи материальную помощь.
– Ого, спасибо, Давидо, – Алекс взял открытку и, слабо улыбнувшись, протянул ему руку для пожатия и похлопал по плечу, – Это всегда очень кстати, – опустившись обратно на барный стул, он невидяще уставился на танцующую толпу.
– Чего ты тут киснешь? И где остальные?
– Я не кисну, – выдохнул Саша, – Это моё восточно-европейское выражение лица, – пояснил, – ты скоро привыкнешь.
– Нда, – Давид проследил за его взглядом и без труда узнал три фигуры в толпе на террасе: Дина, Леонор и Мейв с коктейлями в руках общались с группой каких-то парней.
– Что она тут делает? – сдвинув брови, спросил Давид.
– Ты про Мейв? Я позвал её сегодня днём, – сообщил Саша невесело, – отдал флаер и очень попросил прийти. Она не смогла сказать нет.
– Саша, ну что за…как так?!
Алекс протяжно выдохнул и, обернувшись к бармену, попросил повторить свой коктейль.
– И теперь ты весь вечер планируешь печально залипать на неё? – Давид постарался не выказывать сочувствия, но в душе у него полыхнули угли праведного гнева.
Какого черта она делает? Зачем вообще пришла, ведь собиралась держаться на растоянии?
– На неё сложно не залипать, – невесело хмыкнул Саша, – Казалось бы, вон Леонор. Такая же потрясающая девчонка: красивая, открытая, веселая, добрая. Но не цепляет вообще, – он взял напиток со стойки, выбросил трубочку и сделал большой глоток прямо из стакана, – Как было бы замечательно влюбиться в кого-то другого, с кем есть хотя бы шанс.
– Подумай над тем, чтобы не пытаться строить отношения с теми, кто входит в твой близкий круг друзей. И Мейв нужно перестать перед тобой отсвечивать, а ты… хватит пялиться! – он положил руки Алексу на плечи и развернул того к бару, – Отвлекись, постарайся не думать о ней! По-хорошему тебе бы не мешало подкатить здесь к какой-нибудь незнакомке и провести с ней отличный вечер.
– Это не мой стиль, – буркнул Саша, уложив подбородок на сжатые кулаки.
– Хочешь сказать, безответные страдания – это в твоём стиле, а вечер без обязательств с какой-нибудь сеньоритой нет? – Давид покачал головой, – Нда-а, парень…
Он обернулся и на этот раз обнаружил, что Дина и Леонор куда-то испарились, а Мейв теперь стояла в компании какого-то типа, и, смеясь, немного пританцовывала под энергичный ритм. Поморщившись, взглянул на Сашу, и заметил, что тот продолжает наблюдать за ней уже в отражении расположенного за баром зеркала.
Вот, незнакомец за руку повёл Мейв в сторону танцпола. Саша протяжно выдохнул, и Давид ощутил, что чаша его терпения вот-вот переполнится.
– Прости, я на минуту, – он встал с места и направился вглубь толпы.
Отыскал Мейв.
– Sigueme (*идём)! – взяв её за локоть, потянул за собой обратно на террасу.
Она, на удивление, без возражений, пошла за ним. В спину ударилось возмущённое: «Oye, buscate otra chica. ?Ella esta conmigo! (*исп. Эй, найди себе другую девчонку! Она со мной!)
Давид даже не обернулся. Вместе они вышли на самый край террасы, где не было лишних ушей.
– Тебе нужно уйти отсюда. Сейчас же, – перешёл Давид сразу к делу.
– Ого, вот это контраст с утренним настроением. Ты на солнце перегрелся? – с недоумением в голосе спросила Мейв.
– Нет, просто у меня есть такая штука: здравый смысл называется, может, слышала? Что ты тут делаешь, и почему тусишь с каким-то непонятным придурком прямо у Саши на глазах?! Одно дело: воображаемый парень, но это уже чересчур!
– Мне больше нельзя танцевать? – спросила она растягивая гласные, – Нельзя веселиться и общаться с другими людьми, потому что теперь я должна обслуживать дурацкие чувства Алекса-а?!
– Можно танцевать и веселиться, но не сегодня и не с мутными типами прямо перед ним! Сколько коктейлей ты уже выпила, м?
– Ну, вот чего ты пристал?! Если тебе интересно, я не хотела сюда приходить. Он меня подкараулил! Сам знаешь: я пыталась поставить это общение на паузу и всю неделю отходила в сторону. Он сам пришёл «мириться», сам пообещал, что всё будет как раньше.
– Ты знаешь, что это ослиное дерьмо! Собиралась пропасть с его радаров, так будь последовательной! Это вообще-то не сложно, было бы желание! Но ты же кайфуешь от всего этого внимания! Иначе чем ещё можно объяснить…
– Спасибо за ценное мнение, Давид, – она не дослушала; голубые глаза опасно сощурились, речь сразу стала четче, – без твоего участия мы точно не разберёмся! Давно это ты заделался моральным арбитром?
– Никакой я не арбитр, меня просто страшно бесит то, что ты поступаешь вот так! Это жестоко! Только посмотри на Сашу, во что ты его превратила?!
– Ах, значит, это я виновата?! Не ты ли буквально неделю назад говорил абсолютно противоположные вещи, м? Будь же последовательным, Давид, это ведь совсем несложно! А ещё можешь пойти и вразумить Алекса, потому что меня он не слышит! – Мейв глянула в сторону бара и мрачно рассмеялась, – Он даже сейчас смотрит сюда! Огромный танцпол, толпа народу, а он пялится на меня! Это, по-твоему, нормально?!
Давид почувствовал, что у него заканчиваются аргументы.
– Ненормально, – сказал он, убавив тон и согласно покивав, – но в твоих силах не создавать для этого условий!
– Ах, вот как! – будь у неё в руках коктейль, несомненно, он бы уже был вылит ему в лицо, – А не приходило ли в твою бестолковую голову, что это Саша залез в мою жизнь?! Что это, вообще-то, были мои друзья, которых он присвоил?! Что это он вторгается туда, где его не ждут, и размахивает своей якобы любовью как флагом у меня перед носом, ещё и приговаривая «я так больше не буду»?! Но, знаешь, это всё вообще неважно, потому что единственный момент, который ты упускаешь, самый, блин, важный: я потеряла лучшего друга! Думала, что у меня есть близкая душа, а, по факту, он оказался хитрым воздыхателем, который втёрся в доверие и молчал! – зло прорычала Мейв, и, сделав небольшую паузу, продолжила уже тише, – Не чувствуешь некоторую закономерность?! Мы всю неделю обсуждали с тобой эту ситуацию, я тебе доверилась, мать твою, а теперь выслушиваю твои нотации! – её острый палец уткнулся ему в грудь, – Это тоже, вообще-то, предательство, а ты, Давид, ужасный лицемер! – ещё тычок, – Понимаю, у вас с Сашей мужская солидарность и всё такое. Если так хочется, пожалуйста, подстраивайся под этого нытика сам, а я умываю руки, – она развернулась с явным намерением спрыгнуть с террасы на песок, но тут застыла, медленно обернулась.
– Хотя-а, – Мейв снова украдкой взглянула на бар и, отбросив волосы назад, сделала два стремительных шага к Давиду, – Попробуй разрули с ним вот это! – уложив ледяную ладонь ему на шею, притянула ближе.
В следующую секунду Давид ощутил жаркий поцелуй на своих губах.
Сердце замолотило поршнем. Ароматы вишни и, кажется, апельсина, ударили в нос. Мир поплыл, но тут же собрался обратно, когда Давид почувствовал боль от яростного укуса на нижней губе.
Дьяволица. Ведьма, не иначе… Что она вытворяет, чёрт её дери?!
Прежде чем в его возмущённом сознании появилась мысль оттолкнуть её, Мейв отстранилась сама, ещё раз мельком посмотрела на Алекса и, похлопав Давида по плечу, прошептала «Поздравляю! Теперь ты тоже объект его нездорового внимания. Счастливо оставаться, козёл!».
Стянув босоножки со ступней, она взяла их в руки и, спрыгнув на песок, устремилась прочь с пляжа. С полминуты Давид ошеломлённо глядел ей вслед, ощущая на губах горький цитрусовый вкус и саднящую боль. Но вот, отмерев, обернулся к бару. Саша, уставившись на него во все глаза, медленно поставил стакан на стойку и, покачав головой, направился в сторону выхода.
* * *
Резкий звук прострелил вискИ насквозь. Не вылезая из-под одеяла, Мейв поморщилась, вытянула руку, наощупь отыскала телефон и отключила будильник. Простонала от острой головной боли, мерцавшей словно разряд электричества внутри стенок черепа. Щурясь от яркости экрана, Мейв отыскала номер Дины, набрала, приложила к уху, страдая от каждого гудка.
– Мейви? – пытка протяжными звуками в трубке оказалась недолгой.
– Пожалуйста, – не своим голосом начала было Мейв, но, прочистив горло, повторила, – пожалуйста, скажи, что ты сейчас в соседней комнате.
– Я на кухне, – в голосе Дины прозвучала насмешка, – Что, перебрала вчера?
– Не знаю, не помню. Прошу, помоги, я просто умираю, – проговорила в трубку.
– Ибупрофен на подходе, – хихикнула подруга и отключилась.
Мейв заблокировала телефон и засунула его под подушку. Уткнулась в матрас, сжала зубы. Больше никаких вечеринок, больше никаких коктейлей. Вчерашний вечер был ошибкой от начала и до конца. Но чем он закончился?
Ощутив, как в её голове пришли в движение невидимые шестерёнки, она бросила попытки пробудить хоть какие-то воспоминания. Мотнула головой, в надежде прекратить агонию, но лишь усилила её. Вот, сквозь завесу одеяла она услышала скрип дверей, мягкие шаги босых ног по деревянному полу, скрип половиц и звук закрывшихся ставней.
– Давай, камикадзе, я принесла тебе противоядие, – прозвучал голос Дины приглушённо, – можешь выползать из-под одеяла, я убрала из комнаты всё солнце.
Осторожно показавшись из укрытия, Мейв огляделась. Полумрак. Силуэт подруги присел на край кровати.
– А я предупреждала тебя по поводу апельсиновых настоек на голодный желудок, – подруга протянула ей стакан воды и две таблетки, – обезбол, вода, пей! – скомандовала.
– Тшш, умоляю, не так громко, – Мейв взяла ибупрофен из раскрытой ладони и, забросив его в рот, быстро запила водой, с трудом проглотила.
Ощутив приятную прохладу в горле, осушила стакан до дна и, отдышавшись, упала на подушку.
– Это какой-то ужас… – протянула, – Я в аду.
– Хах, – Дина погладила её по волосам, – Ты ещё рано ушла. Строго говоря, я так и знала, что этот вечер закончится странно для всех, но что настолько…
– А что случилось? – нахмурившись, спросила Мейв, стараясь продышать очередной приступ мигрени.
– Мы с Леонор тебя обыскались. Всего-то оставили тебя с этим… Как его там? Мартин? Кажется, да. Вернулись из туалета, а ты куда-то делась! Мы весь пляж оббегали! Дважды! А потом ещё и Саша пропал. А Давид, походу, вообще не пришёл. Сегодня Алекс удалил его из общей переписки. Прикинь!
– Это какая-то чушь…– Мейв растёрла лицо, – Но мне, правда, не стоило приходить. Не знаю, зачем повелась на уговоры Леонор. Саша вёл себя странно.
– А я говорила, – пожала Дина плечами и, встав с края кровати, направилась прочь из комнаты, – Давай-ка, Мейви, приходи в себя и вместе пообедаем, я сделаю тебе антипохмельный отвар. Может, вспомнишь, куда так быстро свалила по-английски, да ещё и без офигенного Мартина. Дал же Dios такие скулы!
– Понятия не имею, кто такой Мартин, – Мейв снова зарылась под одеяло и прикрыла глаза, в надежде на то, что вскоре пульсирующая боль притупится, и она снова сможет пошевелиться без отдачи по стенкам черепа.
Никаких больше коктейлей… Никаких больше вечеринок… Никакого общения с Сашей…
Повторяя эти истины как мантры, она задремала. Боль слегка поутихла, градус напряжения во всём теле спал.
Расслабившись, Мейв начала погружение в странное видение. Пляж, шёпот прибоя, шумный бар и танцующая толпа, но музыку как будто поставили на беззвучный режим, оставивший ощутимым лишь вибрации воздуха. Мир немного плывёт, она пребывает в состоянии абсолютного спокойствия. Хочется танцевать, но не с этим парнем, который уже десять минут кринжово шутит и выделывается перед ней. Он похож на Алена из Осгора? Определённо! Только волосы чуть темнее и, быть может, не такая густая шевелюра. Куда подевались Дина и Леонор? Она всего-то хотела держаться на расстоянии от Саши. Тот сейчас отполз к барной стойке и печально тянет уже второй коктейль, буравя её взглядом.
Аленоподобный chico, кажется, набрался наглости, и, взяв её за руку, потянул в сторону танцующей толпы. Что же, ей ведь хотелось танцевать? Выходит, так тому и быть. Однако, на полпути к освещаемому стробоскопами пяточку у диджейского пульта, Мейв вдруг ощутила теплое прикосновение к своему локтю. Это же ведь не (Марио? Мартин? Как там его зовут?). Кто это?
Обернувшись, она натолкнулась на выразительный взгляд чёрных глаз. Давид! Это Давид! Мейв с трудом удалось удержаться от счастливой улыбки. Давид пришёл, а это значит, на этой Сатурналии появился ещё один спасательный плот. Моментально позабыв о (Мануэле? Маркусе?), она зашагала вслед за Давидом, уводимая прочь от шума и гама пляжного бара на самый край террасы.
Вот, он обернулся, и внимательно оглядел её. От колкости этого взгляда по коже Мейв побежали мурашки. Что-то изменилось с утра… Но что? Чёрные брови сдвинулись к переносице, теперь Давид смотрел на неё зло. Но почему?
– Тебе нужно уйти отсюда, – выплюнул он ядовито, и внутри Мейв в ту же секунду что-то погасло.
Она растерялась, попыталась перевести всё в шутку, но Давид говорил с ней серьёзно и…раздражённо?
От былого воодушевления не осталось и следа. Всё потухло, Мейв ощутила болезненный укол в области солнечного сплетения, но, поразительным образом, именно это и привело её в чувства.
Давид злится на неё за что-то? Отчитывает?! Да как он смеет?!
Сжав кулаки, она хотела было сдержать порывы нараставшего внутри гнева. Ей почти удалось, но тут из его уст прозвучало возмутительное: «Только посмотри на него, во что ты его превратила?!»
Ах, вот как?!
Не слыша собственного голоса, она выпустила всю свою ярость наволю. Острый ноготь несколько раз ткнулся Давиду в грудь, лицо напротив стало растерянным.
Ну, почему?! Почему её окружают столь редкостные козлы?!
Кажется, она говорила что-то про его бестолковую голову, назвала лицемером, едва сдерживаясь от того, чтобы обругать его по-итальянски. Стянула босоножки и собралась уже свалить с этого чёртового пляжа.
Гадкое ощущение разлилось по всему телу. Отвращение? Нет, разочарование. Как она могла так ошибиться в человеке? Снова! Ей ведь нравились их разговоры, странная музыка в наушниках и эта его широкая улыбка, появлявшаяся на графичном, контрастном лице по завершению работы с очередной стеной. Теперь же всё было кончено, Давид Ромеро больше не существует для неё. Засранец! Козёл! Che bastardo! Stronzo!
Выдохнула, начала считать до пяти. Uno: как же он мог встать на сторону Саши?! Due: почему обвинил её в том, из-за чего она и без того непрекращая тонула в самобичевании?! Tre: он, ведь, видит, как Алекс ведёт себя все последние дни! Quattro: Ах, значит, они теперь лучшие друзья?! Cinque: Поживи-ка в моей шкуре, Давид! Посмотрим, как ты выкрутишься?!
Вспышка света, поворот и шаг навстречу этому traditore (*итал. предателю). Растерянное лицо так близко, привкус табака на губах и, она что, укусила его? Или поцеловала?!
– С днём рождения! – подходя к стойке, Давид вытянул из кармана открытку с «подарком», – не знал, что тебе нужно, поэтому держи материальную помощь.
– Ого, спасибо, Давидо, – Алекс взял открытку и, слабо улыбнувшись, протянул ему руку для пожатия и похлопал по плечу, – Это всегда очень кстати, – опустившись обратно на барный стул, он невидяще уставился на танцующую толпу.
– Чего ты тут киснешь? И где остальные?
– Я не кисну, – выдохнул Саша, – Это моё восточно-европейское выражение лица, – пояснил, – ты скоро привыкнешь.
– Нда, – Давид проследил за его взглядом и без труда узнал три фигуры в толпе на террасе: Дина, Леонор и Мейв с коктейлями в руках общались с группой каких-то парней.
– Что она тут делает? – сдвинув брови, спросил Давид.
– Ты про Мейв? Я позвал её сегодня днём, – сообщил Саша невесело, – отдал флаер и очень попросил прийти. Она не смогла сказать нет.
– Саша, ну что за…как так?!
Алекс протяжно выдохнул и, обернувшись к бармену, попросил повторить свой коктейль.
– И теперь ты весь вечер планируешь печально залипать на неё? – Давид постарался не выказывать сочувствия, но в душе у него полыхнули угли праведного гнева.
Какого черта она делает? Зачем вообще пришла, ведь собиралась держаться на растоянии?
– На неё сложно не залипать, – невесело хмыкнул Саша, – Казалось бы, вон Леонор. Такая же потрясающая девчонка: красивая, открытая, веселая, добрая. Но не цепляет вообще, – он взял напиток со стойки, выбросил трубочку и сделал большой глоток прямо из стакана, – Как было бы замечательно влюбиться в кого-то другого, с кем есть хотя бы шанс.
– Подумай над тем, чтобы не пытаться строить отношения с теми, кто входит в твой близкий круг друзей. И Мейв нужно перестать перед тобой отсвечивать, а ты… хватит пялиться! – он положил руки Алексу на плечи и развернул того к бару, – Отвлекись, постарайся не думать о ней! По-хорошему тебе бы не мешало подкатить здесь к какой-нибудь незнакомке и провести с ней отличный вечер.
– Это не мой стиль, – буркнул Саша, уложив подбородок на сжатые кулаки.
– Хочешь сказать, безответные страдания – это в твоём стиле, а вечер без обязательств с какой-нибудь сеньоритой нет? – Давид покачал головой, – Нда-а, парень…
Он обернулся и на этот раз обнаружил, что Дина и Леонор куда-то испарились, а Мейв теперь стояла в компании какого-то типа, и, смеясь, немного пританцовывала под энергичный ритм. Поморщившись, взглянул на Сашу, и заметил, что тот продолжает наблюдать за ней уже в отражении расположенного за баром зеркала.
Вот, незнакомец за руку повёл Мейв в сторону танцпола. Саша протяжно выдохнул, и Давид ощутил, что чаша его терпения вот-вот переполнится.
– Прости, я на минуту, – он встал с места и направился вглубь толпы.
Отыскал Мейв.
– Sigueme (*идём)! – взяв её за локоть, потянул за собой обратно на террасу.
Она, на удивление, без возражений, пошла за ним. В спину ударилось возмущённое: «Oye, buscate otra chica. ?Ella esta conmigo! (*исп. Эй, найди себе другую девчонку! Она со мной!)
Давид даже не обернулся. Вместе они вышли на самый край террасы, где не было лишних ушей.
– Тебе нужно уйти отсюда. Сейчас же, – перешёл Давид сразу к делу.
– Ого, вот это контраст с утренним настроением. Ты на солнце перегрелся? – с недоумением в голосе спросила Мейв.
– Нет, просто у меня есть такая штука: здравый смысл называется, может, слышала? Что ты тут делаешь, и почему тусишь с каким-то непонятным придурком прямо у Саши на глазах?! Одно дело: воображаемый парень, но это уже чересчур!
– Мне больше нельзя танцевать? – спросила она растягивая гласные, – Нельзя веселиться и общаться с другими людьми, потому что теперь я должна обслуживать дурацкие чувства Алекса-а?!
– Можно танцевать и веселиться, но не сегодня и не с мутными типами прямо перед ним! Сколько коктейлей ты уже выпила, м?
– Ну, вот чего ты пристал?! Если тебе интересно, я не хотела сюда приходить. Он меня подкараулил! Сам знаешь: я пыталась поставить это общение на паузу и всю неделю отходила в сторону. Он сам пришёл «мириться», сам пообещал, что всё будет как раньше.
– Ты знаешь, что это ослиное дерьмо! Собиралась пропасть с его радаров, так будь последовательной! Это вообще-то не сложно, было бы желание! Но ты же кайфуешь от всего этого внимания! Иначе чем ещё можно объяснить…
– Спасибо за ценное мнение, Давид, – она не дослушала; голубые глаза опасно сощурились, речь сразу стала четче, – без твоего участия мы точно не разберёмся! Давно это ты заделался моральным арбитром?
– Никакой я не арбитр, меня просто страшно бесит то, что ты поступаешь вот так! Это жестоко! Только посмотри на Сашу, во что ты его превратила?!
– Ах, значит, это я виновата?! Не ты ли буквально неделю назад говорил абсолютно противоположные вещи, м? Будь же последовательным, Давид, это ведь совсем несложно! А ещё можешь пойти и вразумить Алекса, потому что меня он не слышит! – Мейв глянула в сторону бара и мрачно рассмеялась, – Он даже сейчас смотрит сюда! Огромный танцпол, толпа народу, а он пялится на меня! Это, по-твоему, нормально?!
Давид почувствовал, что у него заканчиваются аргументы.
– Ненормально, – сказал он, убавив тон и согласно покивав, – но в твоих силах не создавать для этого условий!
– Ах, вот как! – будь у неё в руках коктейль, несомненно, он бы уже был вылит ему в лицо, – А не приходило ли в твою бестолковую голову, что это Саша залез в мою жизнь?! Что это, вообще-то, были мои друзья, которых он присвоил?! Что это он вторгается туда, где его не ждут, и размахивает своей якобы любовью как флагом у меня перед носом, ещё и приговаривая «я так больше не буду»?! Но, знаешь, это всё вообще неважно, потому что единственный момент, который ты упускаешь, самый, блин, важный: я потеряла лучшего друга! Думала, что у меня есть близкая душа, а, по факту, он оказался хитрым воздыхателем, который втёрся в доверие и молчал! – зло прорычала Мейв, и, сделав небольшую паузу, продолжила уже тише, – Не чувствуешь некоторую закономерность?! Мы всю неделю обсуждали с тобой эту ситуацию, я тебе доверилась, мать твою, а теперь выслушиваю твои нотации! – её острый палец уткнулся ему в грудь, – Это тоже, вообще-то, предательство, а ты, Давид, ужасный лицемер! – ещё тычок, – Понимаю, у вас с Сашей мужская солидарность и всё такое. Если так хочется, пожалуйста, подстраивайся под этого нытика сам, а я умываю руки, – она развернулась с явным намерением спрыгнуть с террасы на песок, но тут застыла, медленно обернулась.
– Хотя-а, – Мейв снова украдкой взглянула на бар и, отбросив волосы назад, сделала два стремительных шага к Давиду, – Попробуй разрули с ним вот это! – уложив ледяную ладонь ему на шею, притянула ближе.
В следующую секунду Давид ощутил жаркий поцелуй на своих губах.
Сердце замолотило поршнем. Ароматы вишни и, кажется, апельсина, ударили в нос. Мир поплыл, но тут же собрался обратно, когда Давид почувствовал боль от яростного укуса на нижней губе.
Дьяволица. Ведьма, не иначе… Что она вытворяет, чёрт её дери?!
Прежде чем в его возмущённом сознании появилась мысль оттолкнуть её, Мейв отстранилась сама, ещё раз мельком посмотрела на Алекса и, похлопав Давида по плечу, прошептала «Поздравляю! Теперь ты тоже объект его нездорового внимания. Счастливо оставаться, козёл!».
Стянув босоножки со ступней, она взяла их в руки и, спрыгнув на песок, устремилась прочь с пляжа. С полминуты Давид ошеломлённо глядел ей вслед, ощущая на губах горький цитрусовый вкус и саднящую боль. Но вот, отмерев, обернулся к бару. Саша, уставившись на него во все глаза, медленно поставил стакан на стойку и, покачав головой, направился в сторону выхода.
* * *
Резкий звук прострелил вискИ насквозь. Не вылезая из-под одеяла, Мейв поморщилась, вытянула руку, наощупь отыскала телефон и отключила будильник. Простонала от острой головной боли, мерцавшей словно разряд электричества внутри стенок черепа. Щурясь от яркости экрана, Мейв отыскала номер Дины, набрала, приложила к уху, страдая от каждого гудка.
– Мейви? – пытка протяжными звуками в трубке оказалась недолгой.
– Пожалуйста, – не своим голосом начала было Мейв, но, прочистив горло, повторила, – пожалуйста, скажи, что ты сейчас в соседней комнате.
– Я на кухне, – в голосе Дины прозвучала насмешка, – Что, перебрала вчера?
– Не знаю, не помню. Прошу, помоги, я просто умираю, – проговорила в трубку.
– Ибупрофен на подходе, – хихикнула подруга и отключилась.
Мейв заблокировала телефон и засунула его под подушку. Уткнулась в матрас, сжала зубы. Больше никаких вечеринок, больше никаких коктейлей. Вчерашний вечер был ошибкой от начала и до конца. Но чем он закончился?
Ощутив, как в её голове пришли в движение невидимые шестерёнки, она бросила попытки пробудить хоть какие-то воспоминания. Мотнула головой, в надежде прекратить агонию, но лишь усилила её. Вот, сквозь завесу одеяла она услышала скрип дверей, мягкие шаги босых ног по деревянному полу, скрип половиц и звук закрывшихся ставней.
– Давай, камикадзе, я принесла тебе противоядие, – прозвучал голос Дины приглушённо, – можешь выползать из-под одеяла, я убрала из комнаты всё солнце.
Осторожно показавшись из укрытия, Мейв огляделась. Полумрак. Силуэт подруги присел на край кровати.
– А я предупреждала тебя по поводу апельсиновых настоек на голодный желудок, – подруга протянула ей стакан воды и две таблетки, – обезбол, вода, пей! – скомандовала.
– Тшш, умоляю, не так громко, – Мейв взяла ибупрофен из раскрытой ладони и, забросив его в рот, быстро запила водой, с трудом проглотила.
Ощутив приятную прохладу в горле, осушила стакан до дна и, отдышавшись, упала на подушку.
– Это какой-то ужас… – протянула, – Я в аду.
– Хах, – Дина погладила её по волосам, – Ты ещё рано ушла. Строго говоря, я так и знала, что этот вечер закончится странно для всех, но что настолько…
– А что случилось? – нахмурившись, спросила Мейв, стараясь продышать очередной приступ мигрени.
– Мы с Леонор тебя обыскались. Всего-то оставили тебя с этим… Как его там? Мартин? Кажется, да. Вернулись из туалета, а ты куда-то делась! Мы весь пляж оббегали! Дважды! А потом ещё и Саша пропал. А Давид, походу, вообще не пришёл. Сегодня Алекс удалил его из общей переписки. Прикинь!
– Это какая-то чушь…– Мейв растёрла лицо, – Но мне, правда, не стоило приходить. Не знаю, зачем повелась на уговоры Леонор. Саша вёл себя странно.
– А я говорила, – пожала Дина плечами и, встав с края кровати, направилась прочь из комнаты, – Давай-ка, Мейви, приходи в себя и вместе пообедаем, я сделаю тебе антипохмельный отвар. Может, вспомнишь, куда так быстро свалила по-английски, да ещё и без офигенного Мартина. Дал же Dios такие скулы!
– Понятия не имею, кто такой Мартин, – Мейв снова зарылась под одеяло и прикрыла глаза, в надежде на то, что вскоре пульсирующая боль притупится, и она снова сможет пошевелиться без отдачи по стенкам черепа.
Никаких больше коктейлей… Никаких больше вечеринок… Никакого общения с Сашей…
Повторяя эти истины как мантры, она задремала. Боль слегка поутихла, градус напряжения во всём теле спал.
Расслабившись, Мейв начала погружение в странное видение. Пляж, шёпот прибоя, шумный бар и танцующая толпа, но музыку как будто поставили на беззвучный режим, оставивший ощутимым лишь вибрации воздуха. Мир немного плывёт, она пребывает в состоянии абсолютного спокойствия. Хочется танцевать, но не с этим парнем, который уже десять минут кринжово шутит и выделывается перед ней. Он похож на Алена из Осгора? Определённо! Только волосы чуть темнее и, быть может, не такая густая шевелюра. Куда подевались Дина и Леонор? Она всего-то хотела держаться на расстоянии от Саши. Тот сейчас отполз к барной стойке и печально тянет уже второй коктейль, буравя её взглядом.
Аленоподобный chico, кажется, набрался наглости, и, взяв её за руку, потянул в сторону танцующей толпы. Что же, ей ведь хотелось танцевать? Выходит, так тому и быть. Однако, на полпути к освещаемому стробоскопами пяточку у диджейского пульта, Мейв вдруг ощутила теплое прикосновение к своему локтю. Это же ведь не (Марио? Мартин? Как там его зовут?). Кто это?
Обернувшись, она натолкнулась на выразительный взгляд чёрных глаз. Давид! Это Давид! Мейв с трудом удалось удержаться от счастливой улыбки. Давид пришёл, а это значит, на этой Сатурналии появился ещё один спасательный плот. Моментально позабыв о (Мануэле? Маркусе?), она зашагала вслед за Давидом, уводимая прочь от шума и гама пляжного бара на самый край террасы.
Вот, он обернулся, и внимательно оглядел её. От колкости этого взгляда по коже Мейв побежали мурашки. Что-то изменилось с утра… Но что? Чёрные брови сдвинулись к переносице, теперь Давид смотрел на неё зло. Но почему?
– Тебе нужно уйти отсюда, – выплюнул он ядовито, и внутри Мейв в ту же секунду что-то погасло.
Она растерялась, попыталась перевести всё в шутку, но Давид говорил с ней серьёзно и…раздражённо?
От былого воодушевления не осталось и следа. Всё потухло, Мейв ощутила болезненный укол в области солнечного сплетения, но, поразительным образом, именно это и привело её в чувства.
Давид злится на неё за что-то? Отчитывает?! Да как он смеет?!
Сжав кулаки, она хотела было сдержать порывы нараставшего внутри гнева. Ей почти удалось, но тут из его уст прозвучало возмутительное: «Только посмотри на него, во что ты его превратила?!»
Ах, вот как?!
Не слыша собственного голоса, она выпустила всю свою ярость наволю. Острый ноготь несколько раз ткнулся Давиду в грудь, лицо напротив стало растерянным.
Ну, почему?! Почему её окружают столь редкостные козлы?!
Кажется, она говорила что-то про его бестолковую голову, назвала лицемером, едва сдерживаясь от того, чтобы обругать его по-итальянски. Стянула босоножки и собралась уже свалить с этого чёртового пляжа.
Гадкое ощущение разлилось по всему телу. Отвращение? Нет, разочарование. Как она могла так ошибиться в человеке? Снова! Ей ведь нравились их разговоры, странная музыка в наушниках и эта его широкая улыбка, появлявшаяся на графичном, контрастном лице по завершению работы с очередной стеной. Теперь же всё было кончено, Давид Ромеро больше не существует для неё. Засранец! Козёл! Che bastardo! Stronzo!
Выдохнула, начала считать до пяти. Uno: как же он мог встать на сторону Саши?! Due: почему обвинил её в том, из-за чего она и без того непрекращая тонула в самобичевании?! Tre: он, ведь, видит, как Алекс ведёт себя все последние дни! Quattro: Ах, значит, они теперь лучшие друзья?! Cinque: Поживи-ка в моей шкуре, Давид! Посмотрим, как ты выкрутишься?!
Вспышка света, поворот и шаг навстречу этому traditore (*итал. предателю). Растерянное лицо так близко, привкус табака на губах и, она что, укусила его? Или поцеловала?!
