– Да нет, я не привязываюсь к жанрам, и, честно говоря, мне больше нравится поп.
– Поёте? – допрос продолжился.
– Мам…– Мейв отправила матери многозначительный взгляд.
– А должен? – с недоумением переспросил Давид, сделав вид, что не заметил этой попытки его спасти, – Пою, как и все, пока никто не слышит.
– Занятно, – очевидно, Грейс задумалась, подыскивая следующий вопрос.
– Мам… – снова попыталась вмешаться Мейв.
– Шш, – в ответ от неё отмахнулись, – И почему же не поёте на людях, Давид? Стесняетесь?
– Это забота о ближнем, – он придал себе непринуждённый вид, – У меня слишком прокуренный голос.
– Так вот почему… – Грейс не удалось договорить.
– Прекрасно, просто прекрасно, – Эзра подошёл к ней и, приобняв жену за талию, негромко обратился к ней, – Graidheag (*на гэльском «любовь», «любимая»), не наседай так на парня.
– Я? – она удивлённо вскинула брови и обернулась на мулата в костюме, – Разве я наседаю, Фредди?
– Как самая тревожная на свете мамашка, – мулат, оказавшийся Фредом, пожал плечами и продолжил меланхолично курить электронную сигарету, – Возьми себя в руки, Грейси. Парнишка неплохо скрывает то, насколько твой напор фрустрирует. Нас всех.
– Он не фрустрирует, а бесит, мам, – всё-таки вставила Мейв свои пять копеек, – Что за шоу ты устроила, ещё и при музыкантах, это просто ни в какие…
– Мейв, – Давид придержал рвущуюся в бой фурию за руку, – Всё в порядке, – сказав это, он отправил ей заговорщический взгляд и, подмигнув, повернулся к Грейс, – Я всё понимаю. Для вас я какой-то невнятный хрен с горы, к тому же, вы, наверное, ожидали, что Мейв приедет в другой компании. Но, знаете, любая ваша реакция совершенно оправдана. Будь у меня дочь, тем более, такая как Мейви, я бы тоже психовал. Сильнее, чем вы.
Договорив, Давид почувствовал едва ощутимую перемену в атмосфере вокруг. В выражении лица Грейс отразилась какая-то новая эмоция. До того ироничный взгляд стал удивлённым, но лишь на краткий миг. Взяв себя в руки, она улыбнулась ему уже иначе: без тени насмешки, без прежней настороженности, скорее одобрительно. Дёрнула бровями и, покачав головой, глянула на Эзру, который, судя по поджатым губам, силился сдержать рвущееся наружу веселье.
– Нда-а, – протянула блондинка со скрипкой, кажется, Холли, – Вот потому я и чайлдфри. Раз даже у тебя сдают нервы, – обратилась она к Грейс, – значит всё точно не заканчивается тем, что деточке исполняется восемнадцать.
– Мэтти, а ты знал, что твоя девчонка не планирует с тобой детишек? – обратился барабанщик к мрачному гитаристу, молчаливо наблюдавшему за разворачивавшейся под сводами шатра драмой.
– Да, у нас с Холли очень много общего, – флегматично отозвался на это Мэтт, – ну так мы продолжим репетицию или забьём на идею с кавером?
– Честно, ребят, мне не нравится звучание, – Эзра покачал головой, – Эта песня просто не для моего тембра. Там нужен более роковый голос.
– Ага, прокуренный, – покивала Грейс, коротко бросив взгляд на дочь, – Они просили кавер на любого из исполнителей в лайнапе или на кого-то из прошлогодних хедлайнеров.
– А кто был в прошлом году? – спросила Мейв.
– Duran Duran и какая-то немецкая группа, воссоединившаяся ради участия в фестивале, – прочитал Фред с экрана смартфона, – Reamonn. Вам это название о чём-нибудь говорит?
– Никогда не слышал, – отозвался бэк-вокалист с бубном.
– И я-а, – протянула скрипачка-Сирша, опустив инструмент себе на колени.
Давид прикусил язык и украдкой посмотрел на Мейв, которая нахмурилась, припоминая. Но вот на её лице отразилось осознание. Она повернулась к нему и, встав на носочки, спросила шёпотом:
– Это же они поют песню про Супер-девчонку? – правым ухом он ощутил её теплое дыхание.
Молча, кивнул, наблюдая за ней.
Эта песня уже два месяца стояла на звонке её контакта, и вот, супер-девчонка подорвалась с места и, вынув смартфон из надетой через плечо сумки, залезла в плейлист.
– Есть предложение, – обратилась Мейв к Эзре, – Я знаю эту группу и, честно говоря, они просто невероятные. Послушай!
Не дожидаясь ответа, включила трек на полную громкость и, отдав телефон отчиму, отступила на шаг, внимательно считывая его реакцию.
Эзра поднёс динамик телефона к уху и начал кивать в такт. На припеве выражение его лица изменилось: на губах появилась одобряющая улыбка, глаза прищурились от удовольствия.
– Фредди, вот тебе пример простейшего мотива, который при правильной гитарной аранжировке распускается вот в такой чистый кайф, – сказал он, когда песня вышла на второй куплет.
– Ага, латинская классическая гитарная партия и изобретательные ударные – это в твоём мире «простейший мотив»? – хмыкнул Фред, тоже покачивавший головой.
– Изобретательные?! Эти-то ударные?! – с сомнением переспросил Саймон, – то есть, чтобы добиться от тебя, Фред, доброго слова, мне нужно всего-то добавить кисточки и шуршание на втором проигрыше?
– Мне кажется, вокальная партия не совсем под твой голос, – вмешалась Грейс, – Это софт-рок, тебе тут негде развернуться, – обратилась она к Эзре.
– Ну да, на куплете я, конечно, должен буду держаться в средних нотах, – Эзра обошёл её и, достав акустическую гитару, воткнул в неё провод усилителя, – но припев, этот припев стоит того, чтобы попробовать. И гитарная партия улёт! Разве тебе не кажется?
– Я вижу этот твой энтузиазм, и понимаю, что никакие мои аргументы уже не сработают, – улыбнулась она ему и, сделав несколько шагов в сторону Мейв, встала рядом, скрестив руки на груди.
Следующие сорок минут Давид наблюдал то, чего не видел никогда раньше. Буквально из ничего: из мелодии, проигрываемой на телефоне, элемент за элементом собиралась кавер-версия. Сперва подобралась барабанная партия, вслед за ней, гитары: бас, электро и акустика, на которой Эзра почти с первого раза безошибочно проиграл все латинские мотивы. Следом подоспели скрипки, игравшие быстрый отрывистый лейтмотив на куплетах. Бэк-вокалистам оказалось особо нечего делать, поэтому они напевали подложку под акустическую гитару и трясли шейкерами в микрофон.
– Не знала, что ты в курсе немецкой альтернативной музыки нулевых, – услышал он краем уха обращение Грейс к дочери.
– А я и не в курсе, – пожала плечами Мейв, – эту песню мне показали.
– Ага-а, ясненько, – Давид был готов поклясться, что сейчас на него смотрела пара холодных небесно-голубых глаз.
Не удержавшись от любопытства, он глянул на Грейс и растянул губы в улыбке вежливости, когда понял, что не ошибся.
– Значит, вы фотографируете? – спросила она.
– Maria Santa, – пробормотала Мейв себе под нос раздражённо, – Ма-ам, – её голос упал на октаву.
– А вы играете на клавишах? – Давиду стоило немалых усилий ответить на такой вопрос без усмешки.
– На фортепиано. И, очевидно, да, играю, – дёрнув бровью, поправила его Грейс.
– Вот и я, очевидно, фотографирую, – он коротко кивнул, – Хотите фотосессию?
– Per l'amor del cielo (*итал. о, ради всего святого), бросьте, – махнула она рукой, – Я подумала, что нам бы не помешали фотографии с репетиции, ну, знаете, для соцсетей. Если вам это несложно.
– Ма-ам, – снова вмешалась Мейв.
– Всё в порядке, – Давид многозначительно посмотрел на неё, – Я и сам хотел спросить разрешение на съемку.
Он расстегнул рюкзак и достал оттуда камеру. Включил, проверил настройки, заглянул в объектив и, наведя камеру на Мейв с Грейс, несколько раз щёлкнул затвором. Глянул на дисплей, подкрутил настройки ещё раз и снова сделал тестовые снимки. Развернул камеру, показал Грейс.
– Что думаете? – спросил деловито, – Может, ещё убавить глубину резкости? Чтобы фон подразмылся?
– И так здорово, – Грейс несколько раз моргнула, вглядываясь в своё лицо на дисплее камеры, – Честно говоря, всё даже слишком хорошо.
– Вот и чудненько, – Давид поднялся с места и, отбросив всякие сомнения, чмокнул Мейв в макушку, после чего направился вглубь событий.
Туда, где репетировался кавер на песню о ней. Да, когда Reamonn придумали этот текст, Мейви ещё даже не родилась, но каждое слово, каждый такт здесь были про неё, до последнего звука, до последней ноты.
Но я супер-девчонка,
А супер-девчонки просто летают.
Глава X. Лес Кортс
– И как он? Ну, в этом плане? – Дина подёргала бровями и сделала глоток из дымящейся чашки.
– Боже, Дина, что?! – Мейв с трудом проглотила кусок тоста, – Это всё, что тебе интересно?!
– Ну-у, да, – подруга дёрнула плечом, – То, что он красавчик и по типажу скорее золотистый ретривер, и так было понятно. Подлянка может быть только в сексе. Так что, колись, у него там всё как надо?
– В следующий раз я возьму анатомический справочник и всё тщательно сравню, – Мейв спрыгнула со столешницы и направилась к мойке.
– Ага, значит, следующий раз всё-таки в планах, – услышала она смешок подруги, – но судя по тому, что ты всё ещё с этим своим выражением лица, всё, наверное, круто.
– С каким ещё выражением? – Мейв ополоснула чашку и, бросив её на рейл, повернулась к Дине.
– Влюблённым, по-дебильному счастливым. Меня даже тошнит, – Дина снова отпила кофе и с громким хрустом откусила кусок от тоста с тёртыми помидорами.
– Ага, а меня, значит, не должно было тошнить от твоей бесконечной драмы с Даниэлем? – хмыкнула Мейв и, отыскав своё отражение на глянцевой поверхности духовки, поправила подрастрепавшуюся прическу.
– Я нашла себе другого Даниэля, – объявила Дина, – Помнишь забавного паренька за стойкой в отеле семьи Давида?
– Боже, не-ет, что?! – Мейв уронила голову в ладони, – Ты издеваешься?! Серьёзно?!
– Да-а, он милый. Мы встретились в баре, он сам подвалил. Прикинь! Говорит мне такой: «О, сеньорита, я запомнил ваши прекрасные волосы. Как вы? Вам уже лучше?»
– Когда-нибудь я подарю тебе шокер, как раз на случай подобных подкатов, – Мейв покачала головой и, отняв руки от лица, многозначительно посмотрела на подругу, – Где ты их таких находишь?
– Прибереги подарочек для Леонор, – та коротко хихикнула: отрывисто, даже нервно, – Там така-ая история, ты будешь в шоке.
– Не желаю знать, – мотнула Мейв головой и направилась прочь из кухни, – У меня был слишком прекрасный уикэнд, чтобы омрачать его всяким кринжом.
– Всё равно Пол тебе обо всем расскажет, – донеслось ей вслед.
Наплевать...
Она и так опаздывает. Наскоро побросав вещи в сумку, Мейв облачилась в широкие брюки и блузку-безрукавку, надела босоножки и, не попрощавшись, выбежала на лестницу. Торопясь, едва не выронила планшет из распахнутого шоппера.
– Dio Christo, – выдохнула и, сбавив шаг, и вышла во двор.
Уже было направилась к метро, но в сумке завибировало.
– Давид, я мчу, – ответила, переходя на бег.
– Я жду тебя в кофейне у метро, – ответил голос в трубке, – И ты зря торопишься, у меня тут ноутбук и куча несделанной работы.
– Точно? – переспросила, – Я опоздаю минут на пятнадцать, максимум.
– Ничего, mi amor. Разве что твой кофе остынет.
– Что очень кстати в эту адскую жару, – весело сказала она и отключилась.
Миновав узкую улочку, Мейв вышла на широкий проспект и повернула в сторону метро. Спустилась на станцию, встала на платформе в ожидании. Открыла инстаграм. В ленте тут же выскочили новые публикации и истории, горящие розовыми кружочками.
Вот, Олив опубликовала очередной мамский контент: они с Тео выбрались с Айви на Виллу Боргезе. Мейв прокрутила «карусель» снимков: здесь Тео катит коляску по насыпной тропинке, а там Олив, взяв Айви в слинг, качает её, стоя у озера близ храма Эскулапа. Ироничная подпись под фотографиями гласила «Dopo diciannove mila passi e due capricci infantili, siamo finalmente arrivati all'aperitivo. Aiuto (*итал. Спустя девятнадцать тысяч шагов и две младенческие истерики, мы, наконец-то выбрались на аперитив. Помогите)!». Набрав Олив сообщение: «Che ne dici di assumere una tata (*итал. Может наймете няню)?», Мейв проскролила ленту вниз и зацепилась взглядом за пост Леонор. Свежий, опубликованный накануне вечером. Пляж Барселонета, она на фоне моря, а рядом мужское плечо. Футболка со знакомой надписью. Поразительно знакомая футболка и подбородок с выгоревшей на солнце светло-русой порослью. Сердечко в описании, комментарий от Саши с идентичным содержанием.
– Oh, dannazione (*итал. О, чёрт возьми)! – пробормотала она себе под нос и отпрянула от экрана так, словно в нём таилась какая-то зараза.
То есть, серьёзно? Они оба это всерьёз?!
С сердца свалился огромный булыжник, но на языке теперь ощущался горький привкус. Значит, Леонор запала на Сашу? Что, чёрт возьми, произошло за минувшие выходные?
Дюжина остановок пронеслась словно во сне, и вот Мейв подошла к кофейне напротив выхода со станции Хайме Первый. Заглянула внутрь через витринное стекло, но, не сумев разглядеть Давида за ближайшими столиками, поспешила войти внутрь.
Он оказался за баром. Сдвинув фактурные брови, подкручивал что-то в камере, подключенной к ноутбуку. Сёрьёзный, собранный, погружённый в своё дело. Мейв загляделась. Вот, словно почувствовав на себе её взгляд, он поднял голову. Выражение его лица в мгновение изменилось. Внимательный взгляд тёмных глаз, губы, растянувшиеся в лукавой улыбке: такой, что заставило сердце Мейв пропустить удар.
Улыбнувшись в ответ, она приблизилась к нему. Дотронулась ладонью до крепкого плеча, прогладила и ощутила прикосновение теплой ладони к своей талии. Легкий приветственный поцелуй и вот он, словно позабыв обо всех своих делах, развернулся к ней на стуле.
– Привет! – сказал, заглянув ей в глаза, и пододвинул ближе чашку с кофе, – Твой преступно холодный капучино.
– Айс капучино, – проговорила она, садясь на барный табурет рядом, – Я почему-то думала, что ты собирался редактировать эти снимки в ночь, – Мейв кивнула на монитор ноутбука, на котором сейчас ретушировалась фотосессия какого-то танцевального бэнда.
– Да-а, – он повернулся к монитору и, свернув фотошоп, открыл другую папку, – Я хотел закончить с этими. Сегодня утром отправил их Фреду.
Мейв вгляделась в снимок: на нём Эзра, подсвеченный красными софитами, наигрывал мотив на акустической гитаре, стоя у микрофонной стойки. Ещё кадр: он же выныривает из мрака сцены под софит уже с электрогитарой в руках.
Дальше были два десятка очень атмосферных кадров с репетиции и их с мамой фотография.
– Я подумал, что важнее будет обработать их, – Давид посмотрел на неё исподлобья, пожал плечами.
– Они обалденные, – без тени лукавства сказала она, – Фред что-нибудь ответил?
– Ещё не прочитал. Кажется, он спит до полудня, – Давид уронил подбородок на ладонь, – Как ты этим утром?
– Уже лучше, – Мейв взяла чашку и сделала осторожный глоток: кофе оказался еле теплым, – Но, кажется, пока нас не было, в Барселонском воздухе разлился какой-то афродизиак.
На это Давид нервно хмыкнул:
– Что ты имеешь в виду? – спросил.
Она, молча, открыла инстаграм, пролистала до поста Леонор. Показала Давиду.
