Когда мы закончили учебу в Нью-Йорке, Джо избавилась от меня при первой же возможности, поставив дирижёром в ансамбле своего муженька. Они вместе отправились в тур с программой, которую составила для неё я; забрали моих музыкантов и уехали зарабатывать на плодах чужих многомесячных трудов. А я вернулась в Лимерик и работаю тут. Она знаменитость и глыба, а я безымянная неудачница, о чём Джолин не стесняется мне напоминать, – она провела кончиками пальцев по щекам, смахивая выступившие слёзы, – Все эти её: «Тебе не следовало уезжать», «Ты загубила все свои перспективы в стране этих падди (*прим. авт. шутливое название ирландцев)» приводят меня в слепую ярость. Сейчас у них с Морганом, её мужем, начались проблемы, о чём она рассказала мне тогда в Долан’з. А у меня завалялся контакт одной девчонки из Long Story Short. Раньше она работала в другом издании, местном, но недавно перешла туда. Я сбросила ей парочку голосовых сообщений из паба, и тогда мне на счёт упали две тысячи. Голос Джолин Йейтс которая сама выдаёт все неприятные подробности своей личной жизни, как оказалось, стоит денег. Я собиралась положить их в копилку оркестра, но потом у нас случился разговор с Фрэнсисом. Выяснилось, что после твоего ухода он собирается урезать финансирование оркестра.
Грейс сдвинула брови, не веря своим ушам.
– Почему ты ничего не сказала мне? – спросила.
– Это был недостойный поступок с моей стороны, плюс ты и без того была на измене из-за всей этой истории с большим концертным залом и Фрэнсисом, – выдохнула Энн, – Я не хотела подбрасывать дрова в этот костёр. А потом ты рассказала мне о том, что у вас с Эзрой случилась ссора в твоей гримёрке, и он наговорил тебе все те ужасные вещи про зависть к его успеху и твой якобы несносный характер. Я просто разозлилась, и подумала, что можно было бы проучить заодно и его. Грейси, я и подумать не могла, что вы станете встречаться. Ты ведь тоже не сказала мне ни слова.
– Мать твою, Энн… – Грейс уронила лицо в ладони, запустила пальцы в корни волос и прочесала их назад, – Ты… Это всё просто не укладывается у меня в голове! – покачала головой, уставившись в потолок, нервный смешок вырвался как-то сам собой, – А третья публикация: про Мейв и меня? Мы-то чем тебе помешали, м?
– Ничем. К ней я не имею никакого отношения, – Энн снова вытерла слёзы, – Грейс, я бы никогда не посмела как-то навредить тебе или Мейви. Вы мне дороги, по-настоящему и… Я, правда, не понимаю, как вообще меня занесло в эти степи. Прошу, умоляю, поверь мне!
– Дай мне контакт этой журналистки из Long Story Short. Я это проверю, сама. И лучше бы тебе оказаться не при чём, – зло проговорила она и, вздохнув, сказала уже тише, – Ты поставила меня в чудовищное положение. Мне следовало бы рассказать обо всём Эзре, но я знаю, что тогда ты не оберёшься проблем. Из-за тебя, Энн, мне придётся врать человеку, который заслуживает этого меньше всего! И как мне теперь доверять тебе? Как полагаться на тебя в рабочих вопросах?! Я больше не смогу забыть этого, никогда. Какими бы ни были причины, по которым ты поступила так, как поступила.
– Грейс, прошу, пойми: я совершила страшную ошибку и уже пожалела об этом миллион раз! Когда ничего не сказала тебе; когда узнала о том, что вы с Эзрой теперь вместе; когда мне пришлось сказать Карлу неправду! Мне, правда, страшно жаль! Эти деньги, которые мы с Карлом «вернём» тебе в ближайшее время… Ты можешь распорядиться ими как хочешь. Оплатишь обучение Мейв или купишь себе что-нибудь. Не знаю, его, наверняка, хватит на путешествие. На что угодно. Они твои. Только не рви нашу дружбу, умоляю.
– Оставь их себе, Мы поговорим об этом снова, когда ко мне вернётся зрение, – устало проронила Грейс, – Твоими стараниями я теперь вовсе сомневаюсь в том, что когда-то была по-настоящему зрячей, – она оттолкнулась от стола и направилась в сторону двери.
В её душе теперь всё будто онемело. Грейс звучно хлопнула дверью и вышла в длинный коридор. Кончиками пальцев провела по холодной стене, опёрлась на неё, выдохнула. Сейчас она натянет на своё лицо беззаботное выражение и проведёт вечер и следующие несколько дней как ни в чём не бывало. Эти публикации и без того доставили им много неприятностей. Грейс твёрдо решила, что отныне она не станет их множить.
Грейс ещё раз придирчиво оглядела себя в отражении широкого зеркала, висевшего в одном из холлов замка Стоунфилд. Гул голосов, проводимые саксофоном джазовые мотивы и звон бокалов сейчас доносились с уличной террасы, где только что закончилась церемония бракосочетания Тео и Олив. В банкетном зале рядом уже накрыли столы и организовали рекреационные зоны для гостей. Сейчас она поправит причёску и займёт своё место за роялем: Грейс обещала Тео создать подходящее настроение в велком-зоне, где вот-вот начнут собираться гости. В руке завибрировала крошечная сумочка. Раскрыв её, Грейс достала смартфон и прочитала сообщение от Эзры:
«Жаль, ты сейчас не со мной. Публика на фестивале в Таксоне была просто феерической! Мне подарили свитер с твоим именем. На самом деле с названием альбома, но мы-то с тобой знаем, что…»
Дочитать не удалось. Её окликнула свадебный координатор: невысокая брюнетка в синем костюме-тройке.
– Грейс, дорогая, ваш выход, – сообщила она и, тепло улыбнувшись ей, указала на один из входов в банкетный зал.
Грейс покивала, поправила платье и быстрым шагом направилась туда, где её ожидал белый Steinway & Sons. Зашла в большой светлый зал, в котором уже были сервированы круглые столы, украшенные розовыми пионами и гортензиями всех мыслимых пастельных оттенков. Рояль обнаружился у двустворчатых дверей, что вели на террасу. Пройдя к инструменту, она села на край широкого мягкого стула, открыла крышку и, вздохнув, провела проигрыш вступления к «Ты что-то сделала со мной» Кола Портера.
В этот же момент двери в зал открылись и внутрь начали заходить гости. Парами, небольшими компаниями и в одиночку. Родители Олив: невысокая тучная женщина с глазами на мокром месте и седовласый худощавый мужчина, взяли по бокалу у стойки и остановились неподалёку от входа, наблюдая, как Грейс отыгрывает джазовую мелодию, добавляя украшающие элементы поверх привычного мотива. Когда вместе со всеми в зал прошёл саксофонист, он подошёл к Грейс и вполголоса предложил «поджемить» дуэтом. Она согласилась, и пока гости занимали свои места за столами, они импровизировали, лишь иногда переключаясь на известные свадебные композиции, вроде «Не могу не влюбиться в тебя» Элвиса Пресли и «Прекрасной жизни» группы Блэк. Голос саксофона проводил вокальные партии, в то время как Грейс подбирала аккомпанемент.
Спустя ещё несколько композиций на стул сбоку присела Мейв и, качая головой в такт мелодии, пригнулась к Грейс. Тихо спросила:
– Ты же не собираешься играть здесь весь вечер? Я немного подустала от компании кузена Олив, ты должна меня спасти.
– Бен тебе докучает? – вскинув брови, вполголоса поинтересовалась Грейс.
– Нет, но он отогнал от меня их с Олив племянника, – вздохнула дочка горестно, кивнув на смазливого паренька, стоявшего сейчас у окна с бокалом шампанского, – Мне кажется, это Тео попросил Бенни не подпускать его ко мне.
Грейс постаралась сдержать смех, но, не выдержала и прыснула:
– Прости, но это вполне вероятный сюжет, – сказала, стараясь не сбиться с мелодии.
– Вот-вот придёт диджей, – сообщил подошедший к ним саксофонист, – Что сыграем напоследок?
– «Осенние листья»? – спросила Грейс, разминая пальцы.
– Прекрасный выбор, – он покивал и, подумав, добавил, – тогда на мне аккомпанемент. Пэт Бун достоин фортепианного проведения.
– Нет проблем – улыбнулась ему Грейс, – Ми-бемоль мажор?
– Да, годится! – он протёр мундштук и приготовился.
Она проиграла медленное гаммообразное восхождение по нотам соль - ля - си-бемоль, и на ми-бемоль во втором такте вступил саксофон. Чарующая меланхоличная мелодия наполнила зал. Ещё три песни назад у рояля уже успела скопиться небольшая группа гостей, наблюдавших за исполнением. Сейчас многие из них принялись пританцовывать, а родители Олив, обнявшись, закружились в медленном танце.
– Я доиграю песню и отвлеку Бена на себя, – пригнувшись к Мейвис, проговорила Грейс, – А ты иди и общайся с кем хочешь. Попробуй скрыться между колоннами в дальней части зала, чтобы Бенни не отыскал тебя потом. Ты знаешь, я не могу долго выносить его болтовню. Все эти репортёрские байки слишком жуткие, чтобы слушать их весь вечер.
– Поняла, спасибо маман! – просияла Мейвис, но с места не поднялась, – Я пока посижу здесь с тобой, не хочу обратно за стол.
– Нет проблем, – Грейс дёрнула плечом и начала отыгрывать второй куплет.
Провела основной мотив ещё раз, добавила небольшие трели в припев и, по кивку саксофониста, взяла финальный аккорд. Группа гостей у рояля поаплодировала им и Грейс, встав со стула, направилась к карте рассадки. Нашла своё место и поспешила к столу.
– Это ведь вы Грейс? Сестра Тео? – к ней подошла мама Олив, – Я Клэр, очень рада нашему знакомству! – её круглое лицо озарила обаятельная улыбка.
– И я очень рада, – Грейс растянула губы и, испытывая неловкость непонятно отчего, добавила, – Вы очаровательно танцевали с мужем!
– Ох, спасибо, – Клэр коротко хохотнула, – Скажу по секрету, наш брак держится преимущественно на танцах, – она весело подмигнула Грейс и, уже тише, спросила, – Вы здесь одна? Олив рассказывала, что вашим кавалером на сегодняшний вечер должен был стать Эзра О’Доннелл?
– Эмм… – она замялась, – К сожалению, он был вынужден улететь в США. В рамках тура у него случилось несколько переносов выступлений. Сейчас он в Таксоне, а дальше целая вереница фестивалей. Очень напряжённый график.
– Ужасно жаль, конечно, – покачала головой Клэр, – Я так хотела поблагодарить его за творчество. А этот последний мини-альбом! Грейс, он просто прекрасен! Особенно песня с Джолин Йейтс. Я пою её в машине почти каждое утро.
– Ох, я бы передала ему ваши комплименты, но, боюсь, нос задерёт, – шутливо проговорила Грейс.
– Да-а, правильно! Важно держать мужское эго в узде, – посмеялась Клэр, – Надеюсь, мы всё же пересечемся в рамках семейных застолий.
– Думаю, это неизбежно, – Грейс ещё раз вежливо улыбнулась ей и продолжила движение к своему месту.
Бен Канингхэм сидел за столом в компании университетских друзей Тео и лучшей подруги Олив Джорджины. Все они громко обсуждали какую-то тему, и, кажется, даже вступили в спор.
– Нет-нет-нет, подожди, Бенни! То есть ты хочешь сказать, что никогда ничего не делал на спор? Ни разу?! – Джорджина, подруга Олив, сейчас вытаращила глаза на Бена, но, заметив, что к ним подошла Грейс, заметно воодушевилась, – Грейси, милая! Ну, наконец-то адекватное лицо в этом страшном потоке мэнсплейнинга (*прим. авт. явление, когда мужчина снисходительно объясняет женщине то, что ей и так известно), – обернувшись к Бену, она строго добавила с заметным итальянским акцентом, – Мы с тобой не закончили!
– Что тут происходит? – с недоумением поинтересовалась Грейс, опускаясь на своё место.
– Джорджи поспорила с Нейтом, что за сегодняшний вечер выпьет десять бокалов франчакорты (*итальянское игристое вино), и сможет протанцевать до самого утра, ни разу не блеванув, – пояснил Бен и покачал головой, – Нейту уже нехорошо, хотя он выпил только пять. Так вот, Джорджи утверджает, что это совсем не инфантильно: устраивать такие споры на свадьбе подруги.
– Бла-бла-бла, Бен, ты ужасный ханжа, мне от тебя тошно! – Джо повернулась к Грейс и, оглядев её оценивающим взглядом, присвистнула, – Mamma Mia, che bellezza sei! (*Мама Миа, какая ты красотка!) Где раздобыла такое платье?
– Это концертное, – выдохнула Грейс, опустившись на стул, – Уже не помню даже, в каком бреду покупала его во время тура этим летом. Бенни, – она подняла глаза на него, – Мейвис твердит, что ты ограничиваешь её в общении со своим племянником. Признавайся, что на тебя нашло?
– Ох, он просто позор нашей семьи, – устало выдохнул Бенджамин, – В этом году бросил школу и хочет быть уличным музыкантом. Грейс, только без обид, я ничего не имею против музыки. Но он странный. Где твоя дочка, кстати? Тео убьёт меня, если они затусят этим вечером.
– Тео не вправе определять круг общения Мейв, к тому же, она сама в состоянии разобраться в том, насколько ей интересен этот юноша, – дёрнув бровями, она строго посмотрела на Бена, отчего тот потупился и поднял руки в капитулирующем жесте.
– Знает Бог, я сделал всё, что мог, чтобы уберечь её от пагубного влияния. Слышал, Мейв подалась в MIT?
– Да, – Грейс покивала и, взяв бокал франчакорты у подошедшего к ним официанта, продолжила, – ещё в Калифорнийский Технологический и в Стэнфорд, но, на самом деле, в первые два она не хочет. Если не пройдёт в Стэнфорд в этом году, возьмёт промежуточный год. Уже нашла себе какие-то курсы дизайна интерьеров и начала ремонт в своей комнате по собственному проекту. Честно говоря, мы с Эзрой в ужасе.
– Кстати об Эзре…– Джорджина уложила подбородок на свою ладонь и оглядела зал, – почему я нигде его не вижу?
– Он в туре, – Грейс подавила в себе желание закатить глаза, – На лейбле накосячили с датами, и он не смог приехать.
– Dio santo! (*Боже мой) Так бывает?! – Джо недоумённо подняла брови.
– Я бы сказала, что не бывает иначе, – ответила, пожав плечами.
Наконец, в зал вошли Тео и Олив. Не переставая улыбаться, они ещё раз поприветствовали всех гостей, после чего началась подача закусок. Проиграв с десяток свадебных композиций, диджей объявил час открытого микрофона, и гости начали выходить на небольшой подиум, чтобы поздравить молодожёнов. Очередь Грейс должна была наступить после выступления кавер-группы, для которой сейчас монтировали сцену на террасе. Прокручивая в голове слова, которые она боялась позабыть, она не сразу заметила, что Тео и Олив подошли к их столу.
– Грейси, Tesoro! – донёсся до неё голос брата будто бы издалека, – Ты тут в порядке?
– А? Да! Привет! – она подняла глаза на Тео, – Я просто боюсь забыть что-то из миллиона вещей, что хочу вам пожелать. Вы так прекрасно выглядите оба! Просто светитесь!
– Мы рады, что все эти месяцы приготовлений, наконец, позади, – улыбнулась ей Олив.
– А что за ночь вас ждёт сегодня! – хохотнул Бен, отсалютовав им бокалом просекко, – Признавайтесь, будете опустошать конверты?
– У нас немного другие планы, Бенни, – покачал головой Тео и снова обратился к Грейс, – Спасибо тебе, что сыграла для нас сегодня. Клэр и Руперт рассыпаются в восторгах.
– Ты нравишься моей маме уже больше, чем я, – подтвердила Олив.
– Это моё проклятье с детства: нравиться всем родителям, кроме собственных, – Грейс шутливо подёргала бровями.
– Порой родители бывают недостойны своих детей, – пригнувшись, сообщила ей Олив, крепко обняв.
Грейс сдвинула брови, не веря своим ушам.
– Почему ты ничего не сказала мне? – спросила.
– Это был недостойный поступок с моей стороны, плюс ты и без того была на измене из-за всей этой истории с большим концертным залом и Фрэнсисом, – выдохнула Энн, – Я не хотела подбрасывать дрова в этот костёр. А потом ты рассказала мне о том, что у вас с Эзрой случилась ссора в твоей гримёрке, и он наговорил тебе все те ужасные вещи про зависть к его успеху и твой якобы несносный характер. Я просто разозлилась, и подумала, что можно было бы проучить заодно и его. Грейси, я и подумать не могла, что вы станете встречаться. Ты ведь тоже не сказала мне ни слова.
– Мать твою, Энн… – Грейс уронила лицо в ладони, запустила пальцы в корни волос и прочесала их назад, – Ты… Это всё просто не укладывается у меня в голове! – покачала головой, уставившись в потолок, нервный смешок вырвался как-то сам собой, – А третья публикация: про Мейв и меня? Мы-то чем тебе помешали, м?
– Ничем. К ней я не имею никакого отношения, – Энн снова вытерла слёзы, – Грейс, я бы никогда не посмела как-то навредить тебе или Мейви. Вы мне дороги, по-настоящему и… Я, правда, не понимаю, как вообще меня занесло в эти степи. Прошу, умоляю, поверь мне!
– Дай мне контакт этой журналистки из Long Story Short. Я это проверю, сама. И лучше бы тебе оказаться не при чём, – зло проговорила она и, вздохнув, сказала уже тише, – Ты поставила меня в чудовищное положение. Мне следовало бы рассказать обо всём Эзре, но я знаю, что тогда ты не оберёшься проблем. Из-за тебя, Энн, мне придётся врать человеку, который заслуживает этого меньше всего! И как мне теперь доверять тебе? Как полагаться на тебя в рабочих вопросах?! Я больше не смогу забыть этого, никогда. Какими бы ни были причины, по которым ты поступила так, как поступила.
– Грейс, прошу, пойми: я совершила страшную ошибку и уже пожалела об этом миллион раз! Когда ничего не сказала тебе; когда узнала о том, что вы с Эзрой теперь вместе; когда мне пришлось сказать Карлу неправду! Мне, правда, страшно жаль! Эти деньги, которые мы с Карлом «вернём» тебе в ближайшее время… Ты можешь распорядиться ими как хочешь. Оплатишь обучение Мейв или купишь себе что-нибудь. Не знаю, его, наверняка, хватит на путешествие. На что угодно. Они твои. Только не рви нашу дружбу, умоляю.
– Оставь их себе, Мы поговорим об этом снова, когда ко мне вернётся зрение, – устало проронила Грейс, – Твоими стараниями я теперь вовсе сомневаюсь в том, что когда-то была по-настоящему зрячей, – она оттолкнулась от стола и направилась в сторону двери.
В её душе теперь всё будто онемело. Грейс звучно хлопнула дверью и вышла в длинный коридор. Кончиками пальцев провела по холодной стене, опёрлась на неё, выдохнула. Сейчас она натянет на своё лицо беззаботное выражение и проведёт вечер и следующие несколько дней как ни в чём не бывало. Эти публикации и без того доставили им много неприятностей. Грейс твёрдо решила, что отныне она не станет их множить.
Эпилог. Семпличе
Грейс ещё раз придирчиво оглядела себя в отражении широкого зеркала, висевшего в одном из холлов замка Стоунфилд. Гул голосов, проводимые саксофоном джазовые мотивы и звон бокалов сейчас доносились с уличной террасы, где только что закончилась церемония бракосочетания Тео и Олив. В банкетном зале рядом уже накрыли столы и организовали рекреационные зоны для гостей. Сейчас она поправит причёску и займёт своё место за роялем: Грейс обещала Тео создать подходящее настроение в велком-зоне, где вот-вот начнут собираться гости. В руке завибрировала крошечная сумочка. Раскрыв её, Грейс достала смартфон и прочитала сообщение от Эзры:
«Жаль, ты сейчас не со мной. Публика на фестивале в Таксоне была просто феерической! Мне подарили свитер с твоим именем. На самом деле с названием альбома, но мы-то с тобой знаем, что…»
Дочитать не удалось. Её окликнула свадебный координатор: невысокая брюнетка в синем костюме-тройке.
– Грейс, дорогая, ваш выход, – сообщила она и, тепло улыбнувшись ей, указала на один из входов в банкетный зал.
Грейс покивала, поправила платье и быстрым шагом направилась туда, где её ожидал белый Steinway & Sons. Зашла в большой светлый зал, в котором уже были сервированы круглые столы, украшенные розовыми пионами и гортензиями всех мыслимых пастельных оттенков. Рояль обнаружился у двустворчатых дверей, что вели на террасу. Пройдя к инструменту, она села на край широкого мягкого стула, открыла крышку и, вздохнув, провела проигрыш вступления к «Ты что-то сделала со мной» Кола Портера.
В этот же момент двери в зал открылись и внутрь начали заходить гости. Парами, небольшими компаниями и в одиночку. Родители Олив: невысокая тучная женщина с глазами на мокром месте и седовласый худощавый мужчина, взяли по бокалу у стойки и остановились неподалёку от входа, наблюдая, как Грейс отыгрывает джазовую мелодию, добавляя украшающие элементы поверх привычного мотива. Когда вместе со всеми в зал прошёл саксофонист, он подошёл к Грейс и вполголоса предложил «поджемить» дуэтом. Она согласилась, и пока гости занимали свои места за столами, они импровизировали, лишь иногда переключаясь на известные свадебные композиции, вроде «Не могу не влюбиться в тебя» Элвиса Пресли и «Прекрасной жизни» группы Блэк. Голос саксофона проводил вокальные партии, в то время как Грейс подбирала аккомпанемент.
Спустя ещё несколько композиций на стул сбоку присела Мейв и, качая головой в такт мелодии, пригнулась к Грейс. Тихо спросила:
– Ты же не собираешься играть здесь весь вечер? Я немного подустала от компании кузена Олив, ты должна меня спасти.
– Бен тебе докучает? – вскинув брови, вполголоса поинтересовалась Грейс.
– Нет, но он отогнал от меня их с Олив племянника, – вздохнула дочка горестно, кивнув на смазливого паренька, стоявшего сейчас у окна с бокалом шампанского, – Мне кажется, это Тео попросил Бенни не подпускать его ко мне.
Грейс постаралась сдержать смех, но, не выдержала и прыснула:
– Прости, но это вполне вероятный сюжет, – сказала, стараясь не сбиться с мелодии.
– Вот-вот придёт диджей, – сообщил подошедший к ним саксофонист, – Что сыграем напоследок?
– «Осенние листья»? – спросила Грейс, разминая пальцы.
– Прекрасный выбор, – он покивал и, подумав, добавил, – тогда на мне аккомпанемент. Пэт Бун достоин фортепианного проведения.
– Нет проблем – улыбнулась ему Грейс, – Ми-бемоль мажор?
– Да, годится! – он протёр мундштук и приготовился.
Она проиграла медленное гаммообразное восхождение по нотам соль - ля - си-бемоль, и на ми-бемоль во втором такте вступил саксофон. Чарующая меланхоличная мелодия наполнила зал. Ещё три песни назад у рояля уже успела скопиться небольшая группа гостей, наблюдавших за исполнением. Сейчас многие из них принялись пританцовывать, а родители Олив, обнявшись, закружились в медленном танце.
– Я доиграю песню и отвлеку Бена на себя, – пригнувшись к Мейвис, проговорила Грейс, – А ты иди и общайся с кем хочешь. Попробуй скрыться между колоннами в дальней части зала, чтобы Бенни не отыскал тебя потом. Ты знаешь, я не могу долго выносить его болтовню. Все эти репортёрские байки слишком жуткие, чтобы слушать их весь вечер.
– Поняла, спасибо маман! – просияла Мейвис, но с места не поднялась, – Я пока посижу здесь с тобой, не хочу обратно за стол.
– Нет проблем, – Грейс дёрнула плечом и начала отыгрывать второй куплет.
Провела основной мотив ещё раз, добавила небольшие трели в припев и, по кивку саксофониста, взяла финальный аккорд. Группа гостей у рояля поаплодировала им и Грейс, встав со стула, направилась к карте рассадки. Нашла своё место и поспешила к столу.
– Это ведь вы Грейс? Сестра Тео? – к ней подошла мама Олив, – Я Клэр, очень рада нашему знакомству! – её круглое лицо озарила обаятельная улыбка.
– И я очень рада, – Грейс растянула губы и, испытывая неловкость непонятно отчего, добавила, – Вы очаровательно танцевали с мужем!
– Ох, спасибо, – Клэр коротко хохотнула, – Скажу по секрету, наш брак держится преимущественно на танцах, – она весело подмигнула Грейс и, уже тише, спросила, – Вы здесь одна? Олив рассказывала, что вашим кавалером на сегодняшний вечер должен был стать Эзра О’Доннелл?
– Эмм… – она замялась, – К сожалению, он был вынужден улететь в США. В рамках тура у него случилось несколько переносов выступлений. Сейчас он в Таксоне, а дальше целая вереница фестивалей. Очень напряжённый график.
– Ужасно жаль, конечно, – покачала головой Клэр, – Я так хотела поблагодарить его за творчество. А этот последний мини-альбом! Грейс, он просто прекрасен! Особенно песня с Джолин Йейтс. Я пою её в машине почти каждое утро.
– Ох, я бы передала ему ваши комплименты, но, боюсь, нос задерёт, – шутливо проговорила Грейс.
– Да-а, правильно! Важно держать мужское эго в узде, – посмеялась Клэр, – Надеюсь, мы всё же пересечемся в рамках семейных застолий.
– Думаю, это неизбежно, – Грейс ещё раз вежливо улыбнулась ей и продолжила движение к своему месту.
Бен Канингхэм сидел за столом в компании университетских друзей Тео и лучшей подруги Олив Джорджины. Все они громко обсуждали какую-то тему, и, кажется, даже вступили в спор.
– Нет-нет-нет, подожди, Бенни! То есть ты хочешь сказать, что никогда ничего не делал на спор? Ни разу?! – Джорджина, подруга Олив, сейчас вытаращила глаза на Бена, но, заметив, что к ним подошла Грейс, заметно воодушевилась, – Грейси, милая! Ну, наконец-то адекватное лицо в этом страшном потоке мэнсплейнинга (*прим. авт. явление, когда мужчина снисходительно объясняет женщине то, что ей и так известно), – обернувшись к Бену, она строго добавила с заметным итальянским акцентом, – Мы с тобой не закончили!
– Что тут происходит? – с недоумением поинтересовалась Грейс, опускаясь на своё место.
– Джорджи поспорила с Нейтом, что за сегодняшний вечер выпьет десять бокалов франчакорты (*итальянское игристое вино), и сможет протанцевать до самого утра, ни разу не блеванув, – пояснил Бен и покачал головой, – Нейту уже нехорошо, хотя он выпил только пять. Так вот, Джорджи утверджает, что это совсем не инфантильно: устраивать такие споры на свадьбе подруги.
– Бла-бла-бла, Бен, ты ужасный ханжа, мне от тебя тошно! – Джо повернулась к Грейс и, оглядев её оценивающим взглядом, присвистнула, – Mamma Mia, che bellezza sei! (*Мама Миа, какая ты красотка!) Где раздобыла такое платье?
– Это концертное, – выдохнула Грейс, опустившись на стул, – Уже не помню даже, в каком бреду покупала его во время тура этим летом. Бенни, – она подняла глаза на него, – Мейвис твердит, что ты ограничиваешь её в общении со своим племянником. Признавайся, что на тебя нашло?
– Ох, он просто позор нашей семьи, – устало выдохнул Бенджамин, – В этом году бросил школу и хочет быть уличным музыкантом. Грейс, только без обид, я ничего не имею против музыки. Но он странный. Где твоя дочка, кстати? Тео убьёт меня, если они затусят этим вечером.
– Тео не вправе определять круг общения Мейв, к тому же, она сама в состоянии разобраться в том, насколько ей интересен этот юноша, – дёрнув бровями, она строго посмотрела на Бена, отчего тот потупился и поднял руки в капитулирующем жесте.
– Знает Бог, я сделал всё, что мог, чтобы уберечь её от пагубного влияния. Слышал, Мейв подалась в MIT?
– Да, – Грейс покивала и, взяв бокал франчакорты у подошедшего к ним официанта, продолжила, – ещё в Калифорнийский Технологический и в Стэнфорд, но, на самом деле, в первые два она не хочет. Если не пройдёт в Стэнфорд в этом году, возьмёт промежуточный год. Уже нашла себе какие-то курсы дизайна интерьеров и начала ремонт в своей комнате по собственному проекту. Честно говоря, мы с Эзрой в ужасе.
– Кстати об Эзре…– Джорджина уложила подбородок на свою ладонь и оглядела зал, – почему я нигде его не вижу?
– Он в туре, – Грейс подавила в себе желание закатить глаза, – На лейбле накосячили с датами, и он не смог приехать.
– Dio santo! (*Боже мой) Так бывает?! – Джо недоумённо подняла брови.
– Я бы сказала, что не бывает иначе, – ответила, пожав плечами.
Наконец, в зал вошли Тео и Олив. Не переставая улыбаться, они ещё раз поприветствовали всех гостей, после чего началась подача закусок. Проиграв с десяток свадебных композиций, диджей объявил час открытого микрофона, и гости начали выходить на небольшой подиум, чтобы поздравить молодожёнов. Очередь Грейс должна была наступить после выступления кавер-группы, для которой сейчас монтировали сцену на террасе. Прокручивая в голове слова, которые она боялась позабыть, она не сразу заметила, что Тео и Олив подошли к их столу.
– Грейси, Tesoro! – донёсся до неё голос брата будто бы издалека, – Ты тут в порядке?
– А? Да! Привет! – она подняла глаза на Тео, – Я просто боюсь забыть что-то из миллиона вещей, что хочу вам пожелать. Вы так прекрасно выглядите оба! Просто светитесь!
– Мы рады, что все эти месяцы приготовлений, наконец, позади, – улыбнулась ей Олив.
– А что за ночь вас ждёт сегодня! – хохотнул Бен, отсалютовав им бокалом просекко, – Признавайтесь, будете опустошать конверты?
– У нас немного другие планы, Бенни, – покачал головой Тео и снова обратился к Грейс, – Спасибо тебе, что сыграла для нас сегодня. Клэр и Руперт рассыпаются в восторгах.
– Ты нравишься моей маме уже больше, чем я, – подтвердила Олив.
– Это моё проклятье с детства: нравиться всем родителям, кроме собственных, – Грейс шутливо подёргала бровями.
– Порой родители бывают недостойны своих детей, – пригнувшись, сообщила ей Олив, крепко обняв.
