В своем кабинете, в своей личной жизни, в своем журнале. В нем просыпался настоящий агрессор, когда что-то шло, не так как он хотел. Я уже пару раз испытала на себе весь его гнев, и теперь, когда я стояла перед ним, готовилась услышать о моей безответственности и увольнении.
– Аделина! – таким радостным я его не ожидала увидеть. – Что за потухший вид? Разве так радуются выписанной премии?!
– Премии? – повторила я.
– Мне позвонил сам Флавиан Морел, и сообщил, что согласен дать эксклюзивное интервью нашему журналу.
– Да, Катя мне уже сообщила. Пап, может её лучше отправить? – я вдруг занервничала. Непонятный страх овладел мной. Я была неплохим журналистом, и с лёгкостью могла разговорить любого, но с Флавианом, я понимала, что с трудом с этим справлюсь. Не хотелось бы опозориться, да ещё после вчерашнего. Хотя, должна признать, что безумно желала ещё раз увидеть его.
– Прости, но француз просил, чтобы это была именно ты. – Что случилось? – папа, как никто другой чувствовал моё настроение, и наверно единственный, кто мог меня успокоить. Даже маме не всегда это удавалось.
– Я не знаю, какими чарами ты околдовала его, – я смущённо заулыбалась, – но ты наш единственный шанс. Этот француз хочет беседовать только с тобой, и ты должна гордиться собой. Аделина, не подведи, это его первое публичное заявление с момента гибели Лесовской. Дай мне этот эксклюзив!!! Он ждёт сегодня в семь в ресторане его отеля.
– Но…
– Никаких, но! – папа стукнул кулаком по столу. – Хочешь, чтобы нас опередили? Чтобы тебя здесь не было! Бегом, живо! Я какие-то еще пару секунд постояла немного шокированная. А хотя, чего это, папа ведь прав. Я должна гордиться, что Флавиан выбрал из всех меня. Я первоклассный журналист, да и что греха таить, все же была неплоха собой, а вдруг Флавиан положил на меня глаз.
– Выговор, да? – сразу накинулась Катя с расспросами, когда я вернулась в кабинет.
– Эмм, – замялась я. Как же сказать, чтобы не расстроить её. – Мне поручили материал по Морелу.
Катя сразу посуровела:
– Что ж, поздравляю.
– Я же не просила, просто после вчерашнего он наверно хотел таким образом извиниться, что меня не слопал его волкодав, – слова слетели быстрее, чем я поняла их смысл.
– Давай, я попрошу, чтобы тебя отправили или пошли со мной.
– Аделина, я могу сама за себя постоять, – Катя уже всерьез разозлилась.
Никогда не видела её в таком состоянии. Неужели ей так нравился Флавиан?
– Ты даже не рассказала ничего, я думала, что мы доверяем друг другу. Цветы наверняка тоже от него!
– Я не знаю, – я подошла к букету и вдохнула аромат алых лепестков. Между листьями я увидела открытку, Катя точно уже её прочитала, но не поняла, что инициалы Ф.М принадлежали нашему французу. Я смяла открытку, и выкинула в корзину для бумаг.
* * *
Медленно открыв стеклянную дверь ресторана «Clair de lune», я очутилась в светлом просторном помещении, где ко мне тут же подошёл метрдотель, он активно махал перед моими глазами винной картой, тараторил что-то о заказанном столике, отсутствии мест и дресс-коде. Я почувствовала себя и правда неловко, но мне и в голову не пришла мысль, что нужно соблюсти определённый стиль в выборе одежды, вот я и пришла на интервью в чем была в редакции: джинсах, футболке с изображением любимой группы и кроссовках. Ко мне уже с боеготовностью во взорах продвигалась охрана, я достала свои корочки журналиста.
– У меня назначено интервью с Флавианом Морелом.
– Ах, – сразу поник метрдотель, жестом отзывая служителей правопорядка, и с небрежностью обратился ко мне. – Пройдемте.
Хотелось многое высказать этому типу, больше походившему на пингвина. Его чёрный фрак короткий спереди и с длинными узкими фалдами сзади, брюки с атласными лампасами, белая рубашка с бабочкой и натертые лакированные туфли ужасно раздражали, однако, стоило проявить вежливость, ведь это я находилась в гостях. Мы прошли мимо одного из банкетных залов и оказались в небольшом помещении, отделанном в стиле ар-деко. В глаза бросилось обилие золотого, бронзового и латунного оттенков, наличие настенных зеркал и трапециевидной мебели, но при всей этой вычурности комната не отталкивала, а наоборот располагала уютом и теплотой. Я так увлеклась рассмотрением, что не сразу увидела самого Флавиана статного молодого мужчину на вид чуть старше меня, он вальяжно сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и курил сигару.
– Здравствуйте, – прокашлявшись, обратилась я к нему, – меня прислали из редакции «В меню», я Аделина Эллинская, мы вчера виделись в лесу, ваш пёс…
– Волкособ, – он ногой выдвинул для меня второе кресло, удивилась, как у него на это хватило силовых возможностей, но, да ладно.
Я тихонько села, пошарила в сумке и достала диктофон:
– Вы ведь не против?
– Все одно, – отозвался он и позвал «пингвина», – Леонид, принеси мне и моему корреспонденту по бокалу хорошего вина. Нас ждёт утомительный час.
Утомительный? Он так сказал? С чего это утомительный? Я занервничала и заерзала на сиденье, и что это Катю не прислали сюда, вот она бы любовалась этим представителем, так называемой элиты. А вчера он казался таким приятным молодым человеком. Странно, что Флавиан настоял на этом интервью.
– Расслабься, – улыбнулся Флавиан или это он оскалился, в нем ощущалось нечто пугающее, да он был красив как греческий бог, но от него словно исходила опасность, или это все разыгралось моё воображение.
Леонид поставил передо мной фужер с напитком, в нос ударил тонкий насыщенный аромат, я залпом его осушила и поразилась вкусному сочетанию кофе, шоколада и кожи.
– Не плохо, – одобрила я.
– Безусловно, кажется, отец приобрел на аукционе на тридцать тысяч долларов.
– За тридцать три тысячи, если быть вернее, мсье, – поправил его метрдотель.
– А ты почему ещё здесь? Сгинь, – не ну он определённо был высокомерным до безобразия. У меня было такое чувство, сегодняшний и вчерашний Флавиан два разных человека. Может у него есть злобный брат близнец? В таком случае сейчас я сижу именно с ним.
– Давайте приступим, – решила я заняться работой в желании поскорее уйти. – Флавиан, что сподвигло вас заняться ресторанным бизнесом? – я решила, что начинать интервью с убийства Лесовской не лучшая идея.
– А тебе и правда хочется сидеть, и расспрашивать меня об этом? – вздохнул мужчина. Он с явной насмешкой смотрел на меня, затягиваясь сигарой. – Разве ты здесь не из-за убийства Анжелики?
– Ээээ, – точно самовлюбленный нарцисс, – да, конечно. Флавиан, как давно вы были знакомы с убитой? – спросила я, и только поняла, что про убийство сказал мне он, все судачили о несчастном случае.
Флавиан, наконец, закончил курить свою сигару и потушил ее в пепельнице. Он не спешил отвечать, и как будто совсем забыл о моем присутствии. Он подозвал Леонида, и тот принес ему еще бокал вина. Я терпеливо ждала, пока он выпьет, но Флавиан развалился в кресле и, как назло, медленно растягивал глотки. Я сделала еще одну попытку.
– Флавиан, может, продолжим? – и тут я набралась духа и спросила в лоб. – Вы причастны к смерти девушки?!
Вместо ответа он вскочил, его лицо побагровело от злости, а бокал полетел в мою сторону. Я едва успела нагнуться, чтобы мне не прилетело в голову. Да кем он себя возомнил? От возмущения у меня пропал дар речи. Напыщенный пижон! У меня и без этого французика куча работы и плевать я хотела, что весь город бегает за ним. Я взяла себя в руки. Так, подумай не только о себе, этот материал необходим не только тебе, успокойся.
– Послушайте, может, вы ответите хоть на один вопрос. Зачем надо было говорить, что вы согласны? Зачем присылать цветы?
– Опять это! – он направился к выходу. – Цветы это просто мои извинения за вчерашний инцидент. Если тебе так хочется побыть в моем обществе, в пятницу мы летим в Париж на открытие недели моды. Хочешь попасть на первую полосу, захватите с собой фотографа.
– Но я, – такого поворота я не ожидала.
– На сегодня все, Аделина, ведь, кажется, именно так тебя зовут?
Я кивнула, а он просто взял и ушёл. И на что я надеялась? Ещё как наивная школьница решила, что понравилась ему. Чувствовала себя просто дурой. Как я объясню это отцу? Париж… Что за бред? Какой Париж? Какая мода? А фотограф? За что же мне это. А виза?
Оооо! Я опустила голову на колени и застонала.
– Ещё бокал? – ко мне наклонился метрдотель.
– И кто за него платит?
– Как понимаю определённо не вы.
– Тогда не откажусь, – «пингвин» начинал мне нравиться.
* * *
– И ты спокойно все это терпела? – час спустя с недоверием спросил меня Олег Вербицкий. Он сидел напротив меня, здесь же в «Clair de lune» и потягивал бурбон.
Олег был моим лучшим другом с тех пор, как в пятом классе перевелся в нашу школу, и нас посадили за одну парту. Когда Флавиан ушел, я ломала голову, где взять фотографа. Естественно, в журнале они были, но один каждый день приходил выпивший, и отец не увольнял его только потому, что тот семь лет назад был номинирован на какую-то престижную премию, со вторым я рассталась полгода назад, это расставание было не самое радужное, а третий был грознее тучи. От отчаяния я уже набирала номер своего бывшего, но мне в это время как раз позвонил Олег. Меня сразу осенило. Как же я сразу не подумала о нем. Олег делал вполне хорошие фотографии, я помню еще, как в детстве он не расставался с «мыльницей». Друг согласился приехать. Правда, когда я рассказала, как повел себя Флавиан, он не на шутку рассердился.
– Я была в шоке, – рассказывала я. – Знаешь, в меня бокалы еще не кидали, но при удобном случае, я все выскажу ему. Но сначала мне нужна эта поездка.
Олег тяжело вздохнул и взъерошил свои пепельно-русые волосы. Он так всегда делал, когда обдумывал что-то важное, наверно, поэтому его волосы почти всегда торчали в разные стороны. Даже сейчас, когда Олег приехал сразу со своей работы, а трудился он агентом по продаже элитной недвижимости, был одет в строгий костюм, а его небрежная прическа придавала ему харизмы.
– Лин, прости, – он глотнул еще алкоголя, – я не могу тебе помочь. У меня у самого работа. Да еще и Крис решила отметить годовщину.
– Да никуда ваша годовщина не убежит, – я не на шутку обиделась. Олег был моей единственной надеждой. – А вот меня могут уволить. Тем более подумай, это же Париж!
Олег приподнял одну бровь:
– Максим тебя уволит? Не смеши.
– Пожалуйста, – я скорчила обиженную гримасу, – ты знаешь, сколько мы бегали за этим Морелом?
– Я не доверяю ему, – Олег облокотился на спинку кресла и нахмурился, – произошла трагедия, и никто не подумал, что это он может быть причастен. Ты не думала над этим? Да и его сегодняшнее поведение.
– Конечно, думала. Олег, прошу.
– Кто все оплачивает? – друг никак не подкупался на мой щенячий взгляд.
– Думаю, журнал оплатит, – предположила я.
– Что ж, хорошо, я поеду. Но ты будешь рядом со мной, я глаз не спущу с этого француза, и не дай бог он тебя обидит.
Я вскочила со своего кресла и расцеловала его в обе щеки. Я сама не дам себя в обиду, и Флавиан еще пожалеет о своем поведении.
Но сейчас я об этом не думала. Я еду в Париж!
* * *
Мне трудно было поверить в происходящее вокруг: вспышки камер фотографов, мелькающие лица знаменитостей, модные щеголи fashion-buyer. Я даже и представить не могла, что Синдикат Высокой Моды проводит вот такие частные закрытые мероприятия, где дома именитых кутюрье демонстрируют предстоящие коллекции. И это поражало, кажется, я поняла смысл фразы: «швейное искусство» уникальный покрой, поражающий глаза цвет и купаж. Не припомню, чтобы у Инны новой жены отца было хотя бы нечто подобное, вот бы она от зависти позеленела, узнай, что я здесь. И она узнает! Всё напоминало сказку: дворец Тюильри, в каких-то паре метров от Лувра и весь мировой бомонд. Я немного покружилась, и передо мной предстал… Боже! Жан-Поль Готье!!!
– Bonsoir, Mademoiselle. Agreable de voir votre produit sur un teletablissement de charme, – это он мне, да.
И почему я не учила французский, положение спас вовремя появившийся Олег с бокалами шампанского в руках.
– Поблагодари его, – шепнул он мне на ухо.
– Merci, – отозвалась я, и владелец модного дома удалился. – Ну, и с кем он меня перепутал, – повернулась я к другу.
– Всего лишь сделал комплимент твоему платью. Кстати, куда запропастился твой кавалер?
Олег сдержал свое слово, когда в ресторане пообещал, что будет защищать меня. И при знакомстве с Флавианом, Вербицкий прямо заявил, что свернёт тому шею, если в меня ещё хоть какая посуда полетит. Флавиан в ответ только слегка улыбнулся, приобнял меня за талию и поклялся, что такое сокровище, как я и пальцем не тронет. Это было конечно приятно, но я опять не могла связать того Флавиана в ресторане и этого. Весь полет Морел сидел рядом со мной, его плечо едва соприкасалось с моим, и я сразу заливалась краской, когда это случалось. В один момент он накрыл мою руку своей и принялся шептать на ухо, о том, что нас ждёт во время поездки. По телу бежали мурашки, его голос сводил с ума. Флавиан же просто наслаждался своим положением, глядя на смущенную меня и злого Олега.
Я огляделась по сторонам и правда: Флавиана нигде не было видно, похоже, я так увлеклась местом, что забыла о цели прибытия, это немного вывело меня из равновесия, что требовалось охладиться. Я сунула свой бокал Олегу, подобрала подол платья и направилась к выходу из дворца. Спустившись по выложенной мрамором лестнице, я направилась по аллее мимо филигранных шедевров архитектурно-садового искусства по направлению к парку Каррузель, вокруг покачивались ветви каштанов, они играли со светом и тенью, создавая чарующие оптические иллюзии. Вдалеке слышались приглушенные мужские голоса, я чуть ускорила шаг и уже через мгновение добралась до террасы, засаженной тисами. Притаившись за бронзовой статуей Аристида Майоля, я стала приглядываться к двум силуэтам, спорящим на террасе. И непроизвольно ахнула, когда в одном из мужчин узнала Флавиана, он выглядел испуганным, а его оппонент наоборот был сдержан. Я не могла уловить ни слова из его речи, говорили они на французском, но у неизвестного был слышен акцент. Флавиан явно злился и сделал выпад рукой в сторону незнакомца, но тот настолько ловко от него увернулся, что я не успела даже отследить этот момент. Он прижал Флавиана к колонне, я боялась, что он просто-напросто свернет ему шею. Помявшись, я вышла из укрытия с громкими словами:
– Флавиан, всё в порядке?
– Да, – он сдернул от себя руки человека. – Тристан уже уходит.
– Совершенно верно, – Тристан внимательно на меня взглянул и признаюсь, что от его гипнотически-лазоревого взгляда по спине пробежал холодок, что я даже не заметила, что он отозвался на моем родном языке. – Простите, мадемуазель. Продолжим в другой раз, Флавиан, – встряхнув пиджак Флавиана, он двинулся по аллее.
– Ты точно в порядке? – я подошла ближе к своему спутнику, за время перелета мы успели перейти на ты.
– Не беспокойся, небольшое недопонимание в бизнесе, - он обнял меня за талию. – Вернемся на прием.
Я обернулась еще раз взглянуть на Тристана, но тот словно исчез, а я точно помнила, что развилок в аллее не было, когда я сюда шла.
– Аделина! – таким радостным я его не ожидала увидеть. – Что за потухший вид? Разве так радуются выписанной премии?!
– Премии? – повторила я.
– Мне позвонил сам Флавиан Морел, и сообщил, что согласен дать эксклюзивное интервью нашему журналу.
– Да, Катя мне уже сообщила. Пап, может её лучше отправить? – я вдруг занервничала. Непонятный страх овладел мной. Я была неплохим журналистом, и с лёгкостью могла разговорить любого, но с Флавианом, я понимала, что с трудом с этим справлюсь. Не хотелось бы опозориться, да ещё после вчерашнего. Хотя, должна признать, что безумно желала ещё раз увидеть его.
– Прости, но француз просил, чтобы это была именно ты. – Что случилось? – папа, как никто другой чувствовал моё настроение, и наверно единственный, кто мог меня успокоить. Даже маме не всегда это удавалось.
– Я не знаю, какими чарами ты околдовала его, – я смущённо заулыбалась, – но ты наш единственный шанс. Этот француз хочет беседовать только с тобой, и ты должна гордиться собой. Аделина, не подведи, это его первое публичное заявление с момента гибели Лесовской. Дай мне этот эксклюзив!!! Он ждёт сегодня в семь в ресторане его отеля.
– Но…
– Никаких, но! – папа стукнул кулаком по столу. – Хочешь, чтобы нас опередили? Чтобы тебя здесь не было! Бегом, живо! Я какие-то еще пару секунд постояла немного шокированная. А хотя, чего это, папа ведь прав. Я должна гордиться, что Флавиан выбрал из всех меня. Я первоклассный журналист, да и что греха таить, все же была неплоха собой, а вдруг Флавиан положил на меня глаз.
– Выговор, да? – сразу накинулась Катя с расспросами, когда я вернулась в кабинет.
– Эмм, – замялась я. Как же сказать, чтобы не расстроить её. – Мне поручили материал по Морелу.
Катя сразу посуровела:
– Что ж, поздравляю.
– Я же не просила, просто после вчерашнего он наверно хотел таким образом извиниться, что меня не слопал его волкодав, – слова слетели быстрее, чем я поняла их смысл.
– Давай, я попрошу, чтобы тебя отправили или пошли со мной.
– Аделина, я могу сама за себя постоять, – Катя уже всерьез разозлилась.
Никогда не видела её в таком состоянии. Неужели ей так нравился Флавиан?
– Ты даже не рассказала ничего, я думала, что мы доверяем друг другу. Цветы наверняка тоже от него!
– Я не знаю, – я подошла к букету и вдохнула аромат алых лепестков. Между листьями я увидела открытку, Катя точно уже её прочитала, но не поняла, что инициалы Ф.М принадлежали нашему французу. Я смяла открытку, и выкинула в корзину для бумаг.
* * *
Медленно открыв стеклянную дверь ресторана «Clair de lune», я очутилась в светлом просторном помещении, где ко мне тут же подошёл метрдотель, он активно махал перед моими глазами винной картой, тараторил что-то о заказанном столике, отсутствии мест и дресс-коде. Я почувствовала себя и правда неловко, но мне и в голову не пришла мысль, что нужно соблюсти определённый стиль в выборе одежды, вот я и пришла на интервью в чем была в редакции: джинсах, футболке с изображением любимой группы и кроссовках. Ко мне уже с боеготовностью во взорах продвигалась охрана, я достала свои корочки журналиста.
– У меня назначено интервью с Флавианом Морелом.
– Ах, – сразу поник метрдотель, жестом отзывая служителей правопорядка, и с небрежностью обратился ко мне. – Пройдемте.
Хотелось многое высказать этому типу, больше походившему на пингвина. Его чёрный фрак короткий спереди и с длинными узкими фалдами сзади, брюки с атласными лампасами, белая рубашка с бабочкой и натертые лакированные туфли ужасно раздражали, однако, стоило проявить вежливость, ведь это я находилась в гостях. Мы прошли мимо одного из банкетных залов и оказались в небольшом помещении, отделанном в стиле ар-деко. В глаза бросилось обилие золотого, бронзового и латунного оттенков, наличие настенных зеркал и трапециевидной мебели, но при всей этой вычурности комната не отталкивала, а наоборот располагала уютом и теплотой. Я так увлеклась рассмотрением, что не сразу увидела самого Флавиана статного молодого мужчину на вид чуть старше меня, он вальяжно сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и курил сигару.
– Здравствуйте, – прокашлявшись, обратилась я к нему, – меня прислали из редакции «В меню», я Аделина Эллинская, мы вчера виделись в лесу, ваш пёс…
– Волкособ, – он ногой выдвинул для меня второе кресло, удивилась, как у него на это хватило силовых возможностей, но, да ладно.
Я тихонько села, пошарила в сумке и достала диктофон:
– Вы ведь не против?
– Все одно, – отозвался он и позвал «пингвина», – Леонид, принеси мне и моему корреспонденту по бокалу хорошего вина. Нас ждёт утомительный час.
Утомительный? Он так сказал? С чего это утомительный? Я занервничала и заерзала на сиденье, и что это Катю не прислали сюда, вот она бы любовалась этим представителем, так называемой элиты. А вчера он казался таким приятным молодым человеком. Странно, что Флавиан настоял на этом интервью.
– Расслабься, – улыбнулся Флавиан или это он оскалился, в нем ощущалось нечто пугающее, да он был красив как греческий бог, но от него словно исходила опасность, или это все разыгралось моё воображение.
Леонид поставил передо мной фужер с напитком, в нос ударил тонкий насыщенный аромат, я залпом его осушила и поразилась вкусному сочетанию кофе, шоколада и кожи.
– Не плохо, – одобрила я.
– Безусловно, кажется, отец приобрел на аукционе на тридцать тысяч долларов.
– За тридцать три тысячи, если быть вернее, мсье, – поправил его метрдотель.
– А ты почему ещё здесь? Сгинь, – не ну он определённо был высокомерным до безобразия. У меня было такое чувство, сегодняшний и вчерашний Флавиан два разных человека. Может у него есть злобный брат близнец? В таком случае сейчас я сижу именно с ним.
– Давайте приступим, – решила я заняться работой в желании поскорее уйти. – Флавиан, что сподвигло вас заняться ресторанным бизнесом? – я решила, что начинать интервью с убийства Лесовской не лучшая идея.
– А тебе и правда хочется сидеть, и расспрашивать меня об этом? – вздохнул мужчина. Он с явной насмешкой смотрел на меня, затягиваясь сигарой. – Разве ты здесь не из-за убийства Анжелики?
– Ээээ, – точно самовлюбленный нарцисс, – да, конечно. Флавиан, как давно вы были знакомы с убитой? – спросила я, и только поняла, что про убийство сказал мне он, все судачили о несчастном случае.
Флавиан, наконец, закончил курить свою сигару и потушил ее в пепельнице. Он не спешил отвечать, и как будто совсем забыл о моем присутствии. Он подозвал Леонида, и тот принес ему еще бокал вина. Я терпеливо ждала, пока он выпьет, но Флавиан развалился в кресле и, как назло, медленно растягивал глотки. Я сделала еще одну попытку.
– Флавиан, может, продолжим? – и тут я набралась духа и спросила в лоб. – Вы причастны к смерти девушки?!
Вместо ответа он вскочил, его лицо побагровело от злости, а бокал полетел в мою сторону. Я едва успела нагнуться, чтобы мне не прилетело в голову. Да кем он себя возомнил? От возмущения у меня пропал дар речи. Напыщенный пижон! У меня и без этого французика куча работы и плевать я хотела, что весь город бегает за ним. Я взяла себя в руки. Так, подумай не только о себе, этот материал необходим не только тебе, успокойся.
– Послушайте, может, вы ответите хоть на один вопрос. Зачем надо было говорить, что вы согласны? Зачем присылать цветы?
– Опять это! – он направился к выходу. – Цветы это просто мои извинения за вчерашний инцидент. Если тебе так хочется побыть в моем обществе, в пятницу мы летим в Париж на открытие недели моды. Хочешь попасть на первую полосу, захватите с собой фотографа.
– Но я, – такого поворота я не ожидала.
– На сегодня все, Аделина, ведь, кажется, именно так тебя зовут?
Я кивнула, а он просто взял и ушёл. И на что я надеялась? Ещё как наивная школьница решила, что понравилась ему. Чувствовала себя просто дурой. Как я объясню это отцу? Париж… Что за бред? Какой Париж? Какая мода? А фотограф? За что же мне это. А виза?
Оооо! Я опустила голову на колени и застонала.
– Ещё бокал? – ко мне наклонился метрдотель.
– И кто за него платит?
– Как понимаю определённо не вы.
– Тогда не откажусь, – «пингвин» начинал мне нравиться.
* * *
– И ты спокойно все это терпела? – час спустя с недоверием спросил меня Олег Вербицкий. Он сидел напротив меня, здесь же в «Clair de lune» и потягивал бурбон.
Олег был моим лучшим другом с тех пор, как в пятом классе перевелся в нашу школу, и нас посадили за одну парту. Когда Флавиан ушел, я ломала голову, где взять фотографа. Естественно, в журнале они были, но один каждый день приходил выпивший, и отец не увольнял его только потому, что тот семь лет назад был номинирован на какую-то престижную премию, со вторым я рассталась полгода назад, это расставание было не самое радужное, а третий был грознее тучи. От отчаяния я уже набирала номер своего бывшего, но мне в это время как раз позвонил Олег. Меня сразу осенило. Как же я сразу не подумала о нем. Олег делал вполне хорошие фотографии, я помню еще, как в детстве он не расставался с «мыльницей». Друг согласился приехать. Правда, когда я рассказала, как повел себя Флавиан, он не на шутку рассердился.
– Я была в шоке, – рассказывала я. – Знаешь, в меня бокалы еще не кидали, но при удобном случае, я все выскажу ему. Но сначала мне нужна эта поездка.
Олег тяжело вздохнул и взъерошил свои пепельно-русые волосы. Он так всегда делал, когда обдумывал что-то важное, наверно, поэтому его волосы почти всегда торчали в разные стороны. Даже сейчас, когда Олег приехал сразу со своей работы, а трудился он агентом по продаже элитной недвижимости, был одет в строгий костюм, а его небрежная прическа придавала ему харизмы.
– Лин, прости, – он глотнул еще алкоголя, – я не могу тебе помочь. У меня у самого работа. Да еще и Крис решила отметить годовщину.
– Да никуда ваша годовщина не убежит, – я не на шутку обиделась. Олег был моей единственной надеждой. – А вот меня могут уволить. Тем более подумай, это же Париж!
Олег приподнял одну бровь:
– Максим тебя уволит? Не смеши.
– Пожалуйста, – я скорчила обиженную гримасу, – ты знаешь, сколько мы бегали за этим Морелом?
– Я не доверяю ему, – Олег облокотился на спинку кресла и нахмурился, – произошла трагедия, и никто не подумал, что это он может быть причастен. Ты не думала над этим? Да и его сегодняшнее поведение.
– Конечно, думала. Олег, прошу.
– Кто все оплачивает? – друг никак не подкупался на мой щенячий взгляд.
– Думаю, журнал оплатит, – предположила я.
– Что ж, хорошо, я поеду. Но ты будешь рядом со мной, я глаз не спущу с этого француза, и не дай бог он тебя обидит.
Я вскочила со своего кресла и расцеловала его в обе щеки. Я сама не дам себя в обиду, и Флавиан еще пожалеет о своем поведении.
Но сейчас я об этом не думала. Я еду в Париж!
* * *
Мне трудно было поверить в происходящее вокруг: вспышки камер фотографов, мелькающие лица знаменитостей, модные щеголи fashion-buyer. Я даже и представить не могла, что Синдикат Высокой Моды проводит вот такие частные закрытые мероприятия, где дома именитых кутюрье демонстрируют предстоящие коллекции. И это поражало, кажется, я поняла смысл фразы: «швейное искусство» уникальный покрой, поражающий глаза цвет и купаж. Не припомню, чтобы у Инны новой жены отца было хотя бы нечто подобное, вот бы она от зависти позеленела, узнай, что я здесь. И она узнает! Всё напоминало сказку: дворец Тюильри, в каких-то паре метров от Лувра и весь мировой бомонд. Я немного покружилась, и передо мной предстал… Боже! Жан-Поль Готье!!!
– Bonsoir, Mademoiselle. Agreable de voir votre produit sur un teletablissement de charme, – это он мне, да.
И почему я не учила французский, положение спас вовремя появившийся Олег с бокалами шампанского в руках.
– Поблагодари его, – шепнул он мне на ухо.
– Merci, – отозвалась я, и владелец модного дома удалился. – Ну, и с кем он меня перепутал, – повернулась я к другу.
– Всего лишь сделал комплимент твоему платью. Кстати, куда запропастился твой кавалер?
Олег сдержал свое слово, когда в ресторане пообещал, что будет защищать меня. И при знакомстве с Флавианом, Вербицкий прямо заявил, что свернёт тому шею, если в меня ещё хоть какая посуда полетит. Флавиан в ответ только слегка улыбнулся, приобнял меня за талию и поклялся, что такое сокровище, как я и пальцем не тронет. Это было конечно приятно, но я опять не могла связать того Флавиана в ресторане и этого. Весь полет Морел сидел рядом со мной, его плечо едва соприкасалось с моим, и я сразу заливалась краской, когда это случалось. В один момент он накрыл мою руку своей и принялся шептать на ухо, о том, что нас ждёт во время поездки. По телу бежали мурашки, его голос сводил с ума. Флавиан же просто наслаждался своим положением, глядя на смущенную меня и злого Олега.
Я огляделась по сторонам и правда: Флавиана нигде не было видно, похоже, я так увлеклась местом, что забыла о цели прибытия, это немного вывело меня из равновесия, что требовалось охладиться. Я сунула свой бокал Олегу, подобрала подол платья и направилась к выходу из дворца. Спустившись по выложенной мрамором лестнице, я направилась по аллее мимо филигранных шедевров архитектурно-садового искусства по направлению к парку Каррузель, вокруг покачивались ветви каштанов, они играли со светом и тенью, создавая чарующие оптические иллюзии. Вдалеке слышались приглушенные мужские голоса, я чуть ускорила шаг и уже через мгновение добралась до террасы, засаженной тисами. Притаившись за бронзовой статуей Аристида Майоля, я стала приглядываться к двум силуэтам, спорящим на террасе. И непроизвольно ахнула, когда в одном из мужчин узнала Флавиана, он выглядел испуганным, а его оппонент наоборот был сдержан. Я не могла уловить ни слова из его речи, говорили они на французском, но у неизвестного был слышен акцент. Флавиан явно злился и сделал выпад рукой в сторону незнакомца, но тот настолько ловко от него увернулся, что я не успела даже отследить этот момент. Он прижал Флавиана к колонне, я боялась, что он просто-напросто свернет ему шею. Помявшись, я вышла из укрытия с громкими словами:
– Флавиан, всё в порядке?
– Да, – он сдернул от себя руки человека. – Тристан уже уходит.
– Совершенно верно, – Тристан внимательно на меня взглянул и признаюсь, что от его гипнотически-лазоревого взгляда по спине пробежал холодок, что я даже не заметила, что он отозвался на моем родном языке. – Простите, мадемуазель. Продолжим в другой раз, Флавиан, – встряхнув пиджак Флавиана, он двинулся по аллее.
– Ты точно в порядке? – я подошла ближе к своему спутнику, за время перелета мы успели перейти на ты.
– Не беспокойся, небольшое недопонимание в бизнесе, - он обнял меня за талию. – Вернемся на прием.
Я обернулась еще раз взглянуть на Тристана, но тот словно исчез, а я точно помнила, что развилок в аллее не было, когда я сюда шла.
