Алекс засмеялся.
– А как твоя статья? Есть стоящий материал?
– Флавиан не особо со мной откровенничал, – поделилась я, – но надеюсь, папа останется доволен, тем, что есть.
– Он разве бывает, доволен? – фыркнул Алекс.
– Он заботится о тебе, – сказала я.
Отец всегда воспитывал нас в строгости, и когда я окончила Высшую школу журналистики и массовых коммуникаций, он заставил проходить собеседование наравне со всеми. В редакции меня откровенно не жаловали, полагая, что меня пристроили только лишь по тому, что я ношу фамилию Эллинская, но я была хорошим репортером, у меня была, так называемая, чуйка на события, заслуживающие внимания.
– Он предал маму, – брат поджал губы, – года не прошло, как он женился на этой ведьме. Это из-за нее я попал в аварию!
– Что? – воскликнули мы одновременно с Олегом.
– Я поехал к ним в дом, – стал рассказывать Алекс, – случайно увидел ее в окне, она что-то…, – он запнулся, подыскивая подходящее слово. – Не знаю, что это было, но я по-настоящему испугался, она явно состоит в каком-то дьявольском культе! Я поехал обратно в город, и так попал в аварию.
Мы с Олегом переглянулись. Алекс что-то не договаривает. И я поеду к Инне, поговорю с ней. Конечно, брат преувеличивал, вряд ли мачеха поклонялась Сатане, но что-то в ней было действительно странным. И меня всегда удивляло, как отец смог так быстро жениться вновь, они с мамой так любили друг друга. Или я внушала это себе.
***
Отец со своей молодой женой жил в двухэтажном доме, когда-то принадлежавший его родителям. В этом доме я провела свое детство, и поскольку мы жили с родителями отца, а они не особо любили меня, у меня осталось мало хороших воспоминаний. Мне нельзя было бегать, шуметь, кричать, открывать ящики, в общем, под запретом было все, чем обычно занимается любой ребенок, и я послушно просто сидела в своей комнате, выходя только на кухню и в туалет. Зато я отрывалась в школе, где моим верным соратником был Олег. Интересно, что в Алексе они души не чаяли. После смерти деда и бабки, ласковее назвать их я просто не могла, да и они заставляли обращаться к ним только по имени, отец, мама и Алекс остались жить здесь, а я переехала в двухкомнатную квартиру. Я была счастлива уехать, и когда приезжала к родителям в гости, не чувствовала радости от нахождения здесь, но тут всегда была мама, такая родная и понимающая. И после несчастного случая, когда ее не стало, приезжать сюда стало просто невыносимо. Все напоминало о ней, фотографии, любимое ее кресло, казалось, в воздухе до сих пор витал аромат ее духов.
Перспектива ехать в душной электричке совсем не радовала, да и не лучшие воспоминания остались у меня об этом месте: боль после ее ухода еще не угасла и просто невыносимо быть там, где всё произошло. Я надеялась, что Олег составит мне компанию, но он сказал, что у него масса дел. Конечно, знаю я его дела, наверно сейчас с Кристиной, но нельзя было на него злиться на это.
Я прижалась лбом к холодному стеклу электрички, и невидящим взглядом наблюдала за мелькавшими мимо деревьями. Было невыносимо жарко, и даже купленная бутылка воды не помогала справиться с жаждой. Я вся покрылась каплями пота, да ещё рана, из-за которой так распсиховался Флавиан, начала неприятно покалывать. Я прижала прохладную бутылку к плечу, тянущее чувство немного притихло. А еще через час я стояла перед знакомым двухэтажным коттеджем, не решаясь позвонить в дверь.
Правильно ли я делаю? Алекс, конечно, мне спасибо за это не скажет, но это было для его блага. Я собралась с духом и нажала на звонок с надеждой, что никого нет. Конечно, у меня были ключи, но теперь балом правила новая хозяйка. Спустя время дверь открыли, на пороге стояла никто иная, как Инна Эллинская, жена отца. Это была молодая женщина с черными, как смоль волосами и яркими зелеными глазами.
– Аделина? – вопросительно обратилась она. Инна не ожидала моего приезда и явно не была в восторге. Она не скрывала своей неприязни ко мне и к Александру. И это было взаимно. Я вошла в дом, не дожидаясь приглашения. Инна явно была недовольна, но провела меня в гостиную, где сразу поинтересовалась, зачем я приехала.
– Я здесь из-за Алекса, – пояснила я.
– А что случилось? – в голосе женщины так и сочился яд.
Атмосфера в комнате накалилась. Мы буравили друг друга злобными взглядами, и я первая прервала эту молчаливую перепалку.
– Он попал в аварию, увидев, как ты совершаешь какой-то ритуал.
– Саша слишком юн и впечатлителен, я всего лишь проводила обряд богине плодородия. Ты же ведь понимаешь, что вы с Сашей не будете единственными детьми, – она пыталась говорить спокойно, но от меня не ускользнуло, как все ее мышцы напряглись, – и ему не стоит подглядывать за мной, я незамедлительно сообщу об этом Максу. А тебе нечего здесь больше делать, это отныне не твой дом, у нас своя семья, а ты строй свою.
Я не выдержала. Я понимала, что зря поехала сюда, конечно, она не виновата, что брат слишком восприимчив и наверняка что-то не так понял. Но за эти дни я столько пережила, начиная от странного поведения Флавиана и заканчивая той же аварией, что обрушила на Инну весь гнев.
– Закончила? – спросила она, когда я успокоилась. – Кажется, Максим приехал.
В подтверждении ее слов, вошел отец. Он немного удивился, увидев меня.
– Ты уже приехала? Как материал? – как всегда работа для него была на первом месте.
– Через пару дней будет готов, Олегу еще нужно обработать снимки.
– Ты была у Саши?
Я кивнула.
– Инна, почему ты не предложила чай? Аделина, подожди.
Они вышли из комнаты, а я начала ходить, рассматривая картины, всевозможные статуэтки и сувениры. Раньше бабушка с трепетом относилась к своей коллекции безделушек, и мне запрещалось трогать что-то. Но сейчас я могла детально их изучить и даже подержать в руках, но почему-то меня не покидало чувство, что я поступаю неправильно. Бабушка давно умерла, да и этот дом отчасти тоже мой. Почему же я чувствую себя чужой здесь, что мне не положено тут быть. Я поставила одну из фигурок на место и заметила старый шкаф. На моей памяти это была самая запретная часть дома. Один раз я заглянула в него и тогда бабка больно ударила меня по рукам, накричала. Мама разругалась со своей свекровью, а после шкаф стали запирать на замок. Но сейчас дверца была приоткрыта, в замочной скважине торчал ключ. Любопытство так и подталкивало заглянуть внутрь, уж больно интересно, что так тайно хранилось. Я не могла сдержаться и раскрыла створку, и к своему разочарованию обнаружила там коллекцию разнообразного холодного оружия, приглядевшись, я заметила, что на всём выгравирована одна и та же надпись, правда я не могла прочитать. Я достала один из кинжалов, хранившийся в бархатной ткани, и, повертев его в руках, порезалась. Вот чего доводит любопытство!
– Аделина?
Я быстро захлопнула створку шкафа и обернулась.
– Видишь, что представляют собой твои дети, – встряла Инна.
Она держала в руке кружку.
– Пап, извини, – заговорила я, наливаясь румянцем. Как неловко получилось! – Я просто хотела посмотреть.
– Всё в порядке, – улыбнулся отец, а у меня гора с плеч свалилась. Инна же презрительно усмехнулась.
– Это коллекция досталась мне от отца, а после меня перейдет к Саше, семейная реликвия можно сказать. Чаю?
Я взяла кружку из рук Инны и с наслаждением вдохнула аромат травяного чая. Я не могла разобрать, какие травы присутствовали, но не сомневалась, что папа достал из запасов, которые коллекционировала мама. Часто, когда я приезжала сюда, мы сидели с ней в гостиной, пили чай и разговаривали обо всем на свете. Она была моим лучшим другом, и как же мне не хватало ее.
Я посмотрела на отца, он с таким обожанием смотрел на свою вторую жену, что к горлу подступил ком обиды. Саша был прав, он женился слишком рано после ее кончины, и в глубине души, я тоже была обижена на отца. Но я напоминала себе, что папа тоже заслуживает счастье, даже с такой, как Инна. Я отпила напиток и тут же выплюнула содержимое обратно. О боже, ничего отвратильнее я в жизни не пила. Горло обожгло, а на губах появились болевые ощущения, будто их резали. Я вскрикнула и выронила кружку.
– Что это такое? – буквально взвыла я.
– Что случилось? – Максим Эллинский был перепуган не меньше меня. – Может у тебя аллергия на что-то?
Я отрицательно замотала головой. Оставаться здесь больше не хотелось. Я быстро чмокнула отца в щеку, и выбежала из дома.
* * *
Да я сегодня просто ходячая катастрофа. Наступал вечер, и я прибавила шагу, чтобы быстрее сесть в электричку и оказаться дома. Меня не покидала мысль, что Инна пыталась отравить меня, что она сунула в этот чай? Конечно, это все глупо, она не посмела так поступить, тем более при отце. Но неприятный осадок остался. Я чувствовала себя ужасно, внутренности, словно резало изнутри. Пару раз мне показалось, что за мной кто-то идет, но, когда я оглядывалась, видела лишь пустынную дорогу. Решив, что это просто ветер, я продолжала свой путь. Как же больно! Я чуть не ревела в голос. И, как назло, о себе дала знать боль в плече. Еще не лучше. Я остановилась и облокотилась рукой о дерево, у меня закружилась голова. Мне срочно надо в больницу. Я присела на корточки и здоровой рукой пыталась достать сотовый, но, к сожалению, это оказалось проблематично. Было неудобно одной рукой расстегивать сумку, потом зажимать ее между колен, чтобы ее содержимое не выпало, и искать телефон, лежащий на самом дне. Когда я его всё-таки вытащила его, сумка все же не удержалась, свалилась на землю, и все высыпалось на землю. Я, пересиливая адские муки, начала складывать все обратно. С каждой секундой все больше темнело в глазах, меня начало тошнить. Как мантру я повторяла вполголоса: успокойся, посиди и подыши. Я прижалась спиной к прохладному стволу дерева и глубоко задышала. Было еще не поздно, но вокруг не было ни единой души, кто бы мог помочь мне. Ситуация казалась безысходной, глаза наполнились слезами, что я умру здесь такая молодая, полная надежд и планов на будущее. Я попыталась набрать номер скорой помощи, но вместо этого в страхе откинула телефон. На дисплее отразилось мое лицо и вместо привычного голубого цвета глаза были налиты кровью. Что же со мной происходит? Может у меня непереносимость каких-то трав? Или дело в том кинжале, может, он пропитан каким-то ядом? Но если так, то папа запаниковал бы и точно оказал помощь. А если он не знал? Ведь это кинжал его родителей, и они могли не раскрыть всех тайн своей коллекции. Или это Инна? Может Алекс и правда видел сатанистский обряд? По крайней мере, надо вернуться в дом, телефон отрубился от удара, на электричке все равно не доеду, а там могут отвезти меня в больницу или вызвать скорую. Я положила телефон в сумку и поднялась на ноги. Больная рука безжизненно повисла, но каждый шаг отдавался болью в ней. Голова кружилась, но я упорно шла. Хотя вскоре мне пришлось сделать остановку. С моим телом что-то происходило, меня как будто опустили в чан с кипятком, все внутренности и кости горели. Я пронзительно закричала. Руки и ноги будто начали увеличиваться, футболка порвалась, джинсы трещали по швам. Я взглянула на руки и издала отчаянный вопль, они покрывались черной шерстью. Кто-нибудь! Хоть кто-то! Я пыталась крикнуть, но я лишь хрипела, горло пересохло. Я была в панике, в ужасе.
– Помогите, помогите, – в отчаянии бормотала я, оглядываясь.
Но никого не было. Я подхватила что-то страшное, у меня предсмертная агония и галлюцинации. От боли я уже не могла кричать. Я упала на колени посередине дороги и перестала воспринимать реальность.
– Аделина! – раздался мужской голос. Ко мне кто-то подбежал. Перед моим мутным взором показалось чье-то лицо, но я не узнавала человека.
Глава 3
Как же хочется пить… Горло, словно изнутри скребли кошки, а во рту стоял солоноватый привкус крови. Я села на кровати, полностью уверенная, что нахожусь дома, но обстановка была незнакомой. Я была в просторной комнате, где большую часть занимала двуспальная кровать, две тумбочки со светильниками, небольшой шкаф и письменный стол. Я вылезла из-под одеяла, подошла к окну и, не смотря на мелкий дождик, распахнула его. Я вдохнула прохладный майский воздух, и на душе сразу стало легче. Я огляделась, пытаясь разобраться, где я нахожусь. Всплыли воспоминания о вчерашнем вечере, как мне стало плохо, и кто-то прибежал ко мне на помощь, возможно, я и находилась дома у своего спасителя. Я решила выйти и найти хозяина, но не успела. Дверь открылась и в комнату впорхнула девушка. По-другому и не скажешь. Стройная, грациозная, лёгкая походка, и длинные рыжие волосы, водопадом, падающие до самой талии.
– Ты уже проснулась? – незнакомка одарила меня идеальной улыбкой, а я как зачарованная, не могла оторваться от ее изумрудных глаз.
– Я принесла тебе завтрак и настойку восстановить силы, - она держала в руках поднос с кружкой и фруктами.
Это же надо родиться такой! Кажется, сегодня тот день, когда зависть стала моим грехом. Девушка прошла мимо и поставила поднос на тумбочку. Лишь когда, она случайно задела меня плечом, я взяла себя в руки заговорила.
– Спасибо, – я с недоверием посмотрела на кружку.
После вчерашнего чая, я с опаской теперь относилась к напиткам, тем более из незнакомых рук.
– Не бойся, – улыбнулась незнакомка, протягивая мне кружку, – я тебя не отравлю, выпей, тебе станет легче.
Я кивнула, мне показалось, что девушка прочитала мои мысли. Она с нетерпением ждала чего-то, и когда я сделала глоток, спросила:
– Ну как? Мне еще надо поработать над составом.
– Хорошо, – ответила я. Рыжая улыбнулась. Она казалось такой доброй и солнечной, что неволей захочешь доверять ей.
– Где мы? – поинтересовалась я.
– Мы у Флавиана, – ответила девушка. – Он нашел тебя вчера без сознания недалеко от станции, потом позвал меня. Я обработала твою рану, теперь тебя ничего не должно беспокоить.
– У Флавиана, – задумчиво повторила я, разглядывая свою забинтованную руку, – но у меня, же была только царапина, – растерянно произнесла я скорее самой себе.
– Заражение быстро распространилось.
– Заражение? – я поставила кружку на поднос и взяла яблоко, жутко хотелось есть.
– Флавиан вчера случайно…
– Нонна! Хватит! – в дверях стоял Флавиан, одетый в спортивный костюм, штаны внизу были в грязи, видимо он выгуливал своего пса. Волосы промокли от дождя и падали на лоб.
– Почему хватит? – вскинулась я, – я имею право знать.
– Помолчи, – бросил он мне и подошел к Нонне.
Я от возмущения потеряла дар речи.
– Я сам ей расскажу, – Флавиан говорил тихо, Нонна кивнула.
– Я согласна, думаю, только ты имеешь на это право. Увидимся, Аделина, – Нонна сверкнула на меня своей белозубой улыбкой и упорхнула.
Повисло неловкое молчание. Я еще обиженная села на кровать и принялась грызть яблоко, представляя, что это шея Флавиана.
– Аделина, – Морел сел напротив. – Прости, что нагрубил, но дело приняло неожиданный поворот, я просто сильно нервничаю, то, что случилось, может принести проблемы всем нам.
– Я только поцарапала руку, – я помахала рукой перед носом Флавиана. К счастью, та боль, что была вчера, куда-то ушла. Видимо у Нонны имеется в запасах хорошие лекарства.
