– Более того, многие маги ходят в церковь, – слабо улыбнулась Ферра. – Слова понтифика были адресованы еретикам из секты «Белые небеса», которые считали, что магия – от нечистого, и магов следует объявить вне закона, заковать в антимагические оковы и посадить в тюрьмы. Когда заявление прозвучало по радио и было напечатано в газетах, «небесные» активировались. Сами они ходят в чистых белых одеждах, но адепты…
– Понятно, они решили чужими руками сделать то, чего не стали бы делать сами, чтобы не замараться, – кивнула психотерапевт. Видно было, что ей всё ещё не по себе.
– Мы собрались в общем зале в нашем участке – это так только называется, «зал», а на самом деле просто очень большой общий кабинет, там много столов и постоянно толпится народ. Всё произошло быстро. Пришёл какой-то человек, изображая раненого, затем распахнул куртку, а там была «глушилка». Это такая… антимагическая бомба. Кроме всего прочего, у многих заткнуло уши и потекла кровь из носа. Магией мы пользоваться не могли, оружие было не у всех. Нас взяли быстро, швырнули на пол и принялись ломать руки. Всем известно, что маги в основном плетут заклинания пальцами.
– Это так, – тихо сказала Леона, убирая руки с колен и пряча их под пышные бёдра.
– Альтео появился, когда я лежала на полу, а террорист топтался ногами по моим пальцам. Я открыла глаза и увидела, как мой воображаемый друг лежит рядом. По его лицу текли слёзы. Он сказал: «Я бы хотел спасти тебя, но не знаю, как».
– То есть он появился в сложный момент, но был бесполезен. Это злит вас?
Ферра повела плечами.
Она ведь соврала. Ди Маджио появился тогда не впервые, далеко не впервые. Просто его не было… очень давно. И злилась она не на то, что он появился, а на то, как себя стал вести уже после операции, и на то, что он не давал ей покоя, вечно тормошил и дразнил. И чего уж лукавить – на то, что его так долго не было. В день нападения на участок Альтео не был бесполезен, нет. «Главное, не кричи, а делай вид, что молишься, – сказал он, хотя из его глаз всё текли и текли слёзы. – Они – религиозные фанатики. То, что ты говоришь с богом в такую минуту, остановит их!»
Помогло это или нет, осталось неизвестным. По крайней мере, Ферру не пристрелили. Но кости рук всё равно были в кашу, и боль была такая, что ей казалось: лучше бы убили. Правда, лучше убили бы, и не было ничего этого: ни жизни, ни работы, ни надоедливой мозгоправши, ни вредного фантома! И она спрашивает, что злит её, Эрманику?
– Скажи, что я тебя удерживаю от дурацких решений, – сказал Альтео.
– Меня злит то, что он во всё лезет и мешает работать, – сказала Ферра раздражённо. – Нарочно выводит из себя перед людьми, а потом смеётся.
«Раньше он таким не был», – едва не сорвалось у неё. Но это уже была неправда. Просто в детстве перед нею появлялся такой весёлый нескладный парень – невысокий, постарше, чем она… И постоянно подстрекал на разные шалости, не всегда безопасные. Но как же с ним было весело! Однако Эрманика быстро поняла, что свалить на него вину за проделки – дохлый номер.
– Он вредит вам? – спросила Леона Аурелия.
– Нет, но иногда его выходки приводят к тому, что я сама себе врежу.
– Физически?
– Обычно нет, хотя… Вчера из-за него я ушиблась и порезала руку, – сказала Ферра.
– Я не хотел тебя напугать, – сказал Альтео, медленно появляясь справа, и Эрманика вздрогнула.
– Он появился?
– Он появляется всегда неожиданно.
– Скажите честно, вы хотите научиться с ним ладить и существовать с ним мирно – или избавиться от него? – спросила Леона Аурелия. – Потому что, видите ли, если вы в нём нуждаетесь, если он помогает вам социализироваться и пережить травму…
– Кама Нетте-Дженца, можно, я буду честной? Я уже пережила травму. Я не боюсь, что подведу товарищей или где-то сорвусь. У меня есть некоторые проблемы, но они решаемы, и достаточно быстро. И главное для меня средство – это погрузиться в работу, быть полезной людям, быть может, кому-то помочь избежать той же боли и тех же травм… Или просто кого-то спасти. Я свою работу знаю и люблю. И хотя плохое там случается чаще, чем хотелось бы, ни за что бы не отказалась от неё. А мой фантом – он мешает мне. Создает ситуации, из-за которых на меня жалуются, лезет под руку, пугает, дразнит. Конечно, я хочу от него избавиться!
– Я вас не хочу излишне обнадёживать, потому что не всех таких воображаемых товарищей легко устранить, но правильная диагностика мне бы помогла, – сказала Нетте-Дженца.
– Мне уже можно вмешаться? – спросил Альтео, но Ферра его решила не слушать, не отвечать ему, игнорировать.
– Я отвечу на все вопросы.
– Сначала немного информации. Бывают воображаемые друзья детства, которые при травмирующих обстоятельствах могут появиться и взрослых. Детское воображение, особенно у мага – вещь достаточно сильная. Бывали случаи, когда, скажем, воображаемая собака становилась настоящей. А не то и какое-нибудь чудовище из кладовки. Есть даже специальные службы по их отлову и развоплощению.
– Я о таком слышала, – сказала Ферра. – Но у меня не тот случай. У меня в детстве никто не воплощался.
– Но кто-то был? – решила уточнить Леона.
– Да был, конечно, и рос вместе с тобой, как старший брат, о котором ты, между прочим, и мечтала! – заявил ди Маджио. – Опомнись, Ника, я тебе нужен!
– У меня было маленькое чудовище под кроватью, как и у многих детишек. Но знаете, я не обладаю слишком сильным воображением.
– Но вы ведь маг, Эрманика.
– Я боевой маг и я полицейский, – сказала Ферра. – Я владею телекинезом, пирокинезом, неплохо беру след по ауре. Но воображать себе друзей, когда вокруг есть настоящие люди?
– То есть настоящие друзья у вас были? – спросила Леона.
– У меня не было воображаемых друзей, – подчеркнула Ферра. – А ещё у меня были замечательные бабушка и дедушка.
– Ха, – прокомментировал Альтео. – Они не могли заменить даже мать, не говоря уже об отце и брате. А я мог быть хотя бы чем-то вроде брата! Так что не надо тут врать…
– Знаете, у меня была семья. Может, не самая дружная. Но она была, – сказала Ферра, изо всех сил не обращая на него внимание. – Мы ведь хотели поговорить ещё и о моей семье, правда? Так вот, у меня было хорошее детство. Особенно когда родители развелись. Мать всё время была на работе, пока не запила, и в доме было тихо. Я читала книги, болтала с друзьями, мы бегали в кино или гуляли по набережной Адалии… Нельзя сказать, чтобы это были беззаботные детство и юность, но точно не плохие.
Леона взглянула на часы.
Ферра поняла, что пора заканчивать и стала перебирать пальцами, чтобы сосредоточиться. На этот раз ни одно сочленение маг-ортезов не скрипнуло, не щёлкнуло, просто на удивление.
– И бабушка с дедушкой любили меня, – сказала она. – Наверно, никто больше никогда меня так не любил и не полюбит. Но я не считаю, что у меня ничего впереди нет, я верю, что будет! Но он мне мешает. Альтео.
– Эй, – совсем обиженно протянул ди Маджио.
– Ну что же, Эрманика, хочу подвести небольшой, так сказать, промежуточный итог. У нас с вами всего второе занятие, а мы уже смогли отыскать кое-что положительное, – сказала Леона. – В любом случае, я вижу, что вы не считаете свою жизнь кромешным адом и помните что-то светлое.
– У меня нет депрессии, я уже пережила её, – пожав плечами, сказала Ферра. – Если честно, я не считаю себя больной. Мне бы только избавиться от назойливого… товарища. Понимаете? Тогда останется избавиться разве что от парочки мелких досадных фобий, или как они там еще называются? Мании?
– Мы с вами можем называть их расстройствами, – мягко ответила Леона, плавно изображая рукой что-то не слишком определённое, какие-то колебания. – И мы не будем избавляться, мы будем над ними работать. Хочу уточнить, вы считаете вашего воображаемого друга основной проблемой того, что шеф Солто не хочет допускать вас к работе?
– Конечно. Это из-за Альтео мне грозит судебное разбирательство. Из-за него шеф косо смотрит…
– Подумаешь, – сказал ди Маджио. – Я много на кого косо смотрю.
– А ещё вы полагаете, что он причина вашего одиночества. Так, Эрманика?
– Да, это так. До того, как… до теракта у меня были парни. А сейчас я и пригласить кого-то боюсь. Даже если Альтео будет молчать, что вряд ли, он может ещё и подглядывать, а это…
– Да ты и не пробовала никого приводить! – рассердился Альтео и принялся расхаживать по кабинету, размахивая руками.
Это было бы забавно, если б Ферре уже не надоело. Вечно он кривляется!
– Поняла вас, – кивнула Леона. – Что ж… Я попрошу у вас разрешения, Эрманика!
– Какое разрешение? – спросил ди Маджио.
– Какое разрешение, кама Нетте-Дженца? – повторила за ним Ферра.
– Привести на следующую нашу встречу одного специалиста. Это медиум, – сказала Леона Аурелия. – Возможно, он нам что-нибудь посоветует.
Путь от кабинета психологической помощи до рабочего места был недолгий: из одного крыла здания в другое, минуя холл, в котором частенько сновали как гражданские, так и полицейские. Это место в прошлом году пострадало от взрыва гранаты. Здесь накрыло защиту участка. А одно из больших рабочих помещений до сих пор оставалось закрытым. Это был мемориал. Мимо него Ферра всегда старалась прошмыгнуть как можно быстрее.
Но сегодня незнакомый патрульный окликнул её именно здесь. Мужчина лет тридцати, довольно массивный, бритый наголо. Серые глаза в обрамлении густых черных ресниц казались удивительно нежными на суровом лице.
– Детектив?
– Да? – отозвалась Ферра.
– Вы меня вряд ли помните, моя фамилия Торрано. Подавал заявление в ваш отдел и в качестве стажировки работал с детективом Армандо в том году.
– И что же? – спросила Ферра. – Ничего не вышло, я смотрю?
– Ну это как сказать, – усмехнулся патрульный. – Понял, что я лучше буду патрулировать улицы, чем сражаться с ветряными мельницами, как Армандо. Особенно если учесть, что на крыльях мельниц острые лезвия.
– А он сражался с такими мельницами?
– Мы все с ними так или иначе сражаемся, – появляясь аккурат за плечом Торрано, сказал ди Маджио. Ферра очень старательно сделала вид, что не заметила назойливого фантома.
– Я слышал, что детектив Луиджи Пьетри поднял то единственное дело, над которым я работал с Армандо, – сказал Торрано. – К сожалению, сам сейчас чересчур далеко и вряд ли приедет что-то рассказать. Но расскажу я. Мы выяснили, что пострадавшая не была сиротой.
– И что с того? – нахмурилась Эрманика, чуя, что сейчас услышит нечто важное.
– Она приёмная дочь ныне покойного капо Бенвенуто Канова. Бенни, – сказал Торрано. – Нам тогда не удалось выяснить ничего, что указывало бы на связь с… тем, что Лауру покалечили, но раз вы подняли дело – вдруг это вам поможет.
– Как знать, – сказала Ферра. – Я мало знаю про Братство.
– У капо Канова был один враг: капо Да Ритта, – быстро ответил Торрано. – Он вечно его подозревал, и отдел по борьбе с преступным группировками часто слышал о конфликтах этих двоих. Но уж если сам дон Альтериге не мог их примирить… Так что прошу вас, детектив. Будьте осторожны с этой информацией.
Она пожала руку Торрано. И опять маг-ортезы даже не скрипнули. Только Эрманика перестаралась с пожатием: патрульный поморщился.
Едва Ферра вошла в кабинет, как новичок бросился ей навстречу.
– Детектив, детектив, – затараторил он, – я позвонил пострадавшей по прошлому делу, её зовут Лаура…
– Лаура Морьяди, – кивнула Эрманика, – у меня хорошая память.
– Она согласна встретиться и поговорить, ждёт в кафе «Марини» через двадцать минут. Успеем?
– Успеем, – ответил за Ферру ди Маджио. – Я отлично знаю, как проехать туда побыстрее.
– В объезд? – уточнила Ферра, помня, что по пути от полицейского управления до того участка набережной, где было это кафе, сейчас ремонтируют дорогу.
– В объезд можем не успеть, – сказал Гатто с таким надрывом, будто от этой встречи зависела судьба мира, еще и руки для пущего эффекта поднял, потрясая ими.
Ферра, отвыкшая активно жестикулировать после долго восстановления рук, внезапно улыбнулась. Парень и правда был довольно забавный.
– Ладно, попробуем успеть, – покосившись на Альтео, сказала она.
В машине Чиро Гатто устроился на переднем пассажирском, так что Альтео ничего не оставалось, как сесть сзади. Это в лучшем случае! Он мог и на капоте разлечься, и его не заботило, что он мешал обзору.
Но ди Маджио поступил иначе. Он сел прямо там, где уже был стажёр, почти полностью совместив видение своего тела с телом Гатто.
– Как тебе? – спросил он со смехом.
– Идеально, – процедила Ферра.
У неё не было времени и желания препираться с фантомом. К тому же мысль о том, что новичок услышит её беседы с Альтео, совсем не радовала. Но ничего, скоро назойливый товарищ навсегда исчезнет из жизни Эрманики! Вдохновившись такой перспективой, она поехала вперёд, и уже возле места, где начинался ремонт, услышала справа:
– Теперь сверни во двор, там нет оград и шлагбаумов, так что ты проскользнёшь там очень быстро. Ну?
Не споря и не возражая, Ферра так и сделала. Пробраться дворами – не самая лучшая идея, ехать на прежней скорости там невозможно, но всё равно было быстрее, чем объезжать достаточно большой участок дороги.
К кафе они подъехали всего на две минуты позже условленного времени. Лаура Морьяди, женщина лет тридцати, только-только подходила к «Марини». Аккуратно причёсанные волосы с ранней проседью, чуть мешковатый серый плащ поверх чёрного платья… И протез левой ступни. Кисть левой руки Ферра не увидела – протез или нет, неясно, если рукава плаща такой длины, что скрывают даже кончики пальцев.
Правой Лаура опиралась на трость.
– Добрый день, кама Морьяди, – сказала Ферра.
– Вам удобно будет, если мы поговорим на веранде? – спросила Лаура необыкновенно глубоким голосом. – Не хочется сидеть в духоте, да и подниматься на крыльцо, вы же понимаете.
– Конечно, как вам удобнее, – вежливо сказала Ферра, с трудом сдерживая нетерпение.
Кажется, ещё пара минут такой неспешности – и она тоже, как Чиро, начнёт размахивать руками.
– Заказать вам что-нибудь, дамы? – предложил Чиро Гатто. – Просто очень мороженого хочется, я и подумал…
– Потом, – резко сказала Ферра.
– Холодной воды, – попросила Лаура, хотя куталась в плащ, да и мартовский день был отнюдь не жаркий.
Воду они ждали в полном молчании, от которого Эрманике было не по себе. Её распирало так, что она боялась взорваться. Даже ди Маджио ничего не говорил. На веранде не было людей, деревянные полукресла с мягкими подушками казались чуть отсыревшими. Официант принёс стакан с водой и чахлой веточкой мяты так торжественно, словно подавал дорогое вино. Меню, однако, он тоже положил перед каждым посетителем и сказал, что подойдёт через несколько минут.
Лаура выпила воду чуть ли не залпом, а мяту принялась крутить в руках – от неё запахло летом в тенистом саду.
– Итак, кама Морьяди, – кашлянув, сказала Ферра. – Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.
– Я знаю, почему вы обратились ко мне, – сказала Лаура ровным, без эмоций голосом. – Все кругом только и судачат об отрезанной руке, и…
Она выпростала из рукава культю, которая была вместо левой кисти. У Эрманики отчего-то заныли зубы, и она, полуотвернувшись от женщины, принялась устанавливать вазочку для салфеток ровно посередине стола.
– Понятно, они решили чужими руками сделать то, чего не стали бы делать сами, чтобы не замараться, – кивнула психотерапевт. Видно было, что ей всё ещё не по себе.
– Мы собрались в общем зале в нашем участке – это так только называется, «зал», а на самом деле просто очень большой общий кабинет, там много столов и постоянно толпится народ. Всё произошло быстро. Пришёл какой-то человек, изображая раненого, затем распахнул куртку, а там была «глушилка». Это такая… антимагическая бомба. Кроме всего прочего, у многих заткнуло уши и потекла кровь из носа. Магией мы пользоваться не могли, оружие было не у всех. Нас взяли быстро, швырнули на пол и принялись ломать руки. Всем известно, что маги в основном плетут заклинания пальцами.
– Это так, – тихо сказала Леона, убирая руки с колен и пряча их под пышные бёдра.
– Альтео появился, когда я лежала на полу, а террорист топтался ногами по моим пальцам. Я открыла глаза и увидела, как мой воображаемый друг лежит рядом. По его лицу текли слёзы. Он сказал: «Я бы хотел спасти тебя, но не знаю, как».
– То есть он появился в сложный момент, но был бесполезен. Это злит вас?
Ферра повела плечами.
Она ведь соврала. Ди Маджио появился тогда не впервые, далеко не впервые. Просто его не было… очень давно. И злилась она не на то, что он появился, а на то, как себя стал вести уже после операции, и на то, что он не давал ей покоя, вечно тормошил и дразнил. И чего уж лукавить – на то, что его так долго не было. В день нападения на участок Альтео не был бесполезен, нет. «Главное, не кричи, а делай вид, что молишься, – сказал он, хотя из его глаз всё текли и текли слёзы. – Они – религиозные фанатики. То, что ты говоришь с богом в такую минуту, остановит их!»
Помогло это или нет, осталось неизвестным. По крайней мере, Ферру не пристрелили. Но кости рук всё равно были в кашу, и боль была такая, что ей казалось: лучше бы убили. Правда, лучше убили бы, и не было ничего этого: ни жизни, ни работы, ни надоедливой мозгоправши, ни вредного фантома! И она спрашивает, что злит её, Эрманику?
– Скажи, что я тебя удерживаю от дурацких решений, – сказал Альтео.
– Меня злит то, что он во всё лезет и мешает работать, – сказала Ферра раздражённо. – Нарочно выводит из себя перед людьми, а потом смеётся.
«Раньше он таким не был», – едва не сорвалось у неё. Но это уже была неправда. Просто в детстве перед нею появлялся такой весёлый нескладный парень – невысокий, постарше, чем она… И постоянно подстрекал на разные шалости, не всегда безопасные. Но как же с ним было весело! Однако Эрманика быстро поняла, что свалить на него вину за проделки – дохлый номер.
– Он вредит вам? – спросила Леона Аурелия.
– Нет, но иногда его выходки приводят к тому, что я сама себе врежу.
– Физически?
– Обычно нет, хотя… Вчера из-за него я ушиблась и порезала руку, – сказала Ферра.
– Я не хотел тебя напугать, – сказал Альтео, медленно появляясь справа, и Эрманика вздрогнула.
– Он появился?
– Он появляется всегда неожиданно.
– Скажите честно, вы хотите научиться с ним ладить и существовать с ним мирно – или избавиться от него? – спросила Леона Аурелия. – Потому что, видите ли, если вы в нём нуждаетесь, если он помогает вам социализироваться и пережить травму…
– Кама Нетте-Дженца, можно, я буду честной? Я уже пережила травму. Я не боюсь, что подведу товарищей или где-то сорвусь. У меня есть некоторые проблемы, но они решаемы, и достаточно быстро. И главное для меня средство – это погрузиться в работу, быть полезной людям, быть может, кому-то помочь избежать той же боли и тех же травм… Или просто кого-то спасти. Я свою работу знаю и люблю. И хотя плохое там случается чаще, чем хотелось бы, ни за что бы не отказалась от неё. А мой фантом – он мешает мне. Создает ситуации, из-за которых на меня жалуются, лезет под руку, пугает, дразнит. Конечно, я хочу от него избавиться!
– Я вас не хочу излишне обнадёживать, потому что не всех таких воображаемых товарищей легко устранить, но правильная диагностика мне бы помогла, – сказала Нетте-Дженца.
– Мне уже можно вмешаться? – спросил Альтео, но Ферра его решила не слушать, не отвечать ему, игнорировать.
– Я отвечу на все вопросы.
– Сначала немного информации. Бывают воображаемые друзья детства, которые при травмирующих обстоятельствах могут появиться и взрослых. Детское воображение, особенно у мага – вещь достаточно сильная. Бывали случаи, когда, скажем, воображаемая собака становилась настоящей. А не то и какое-нибудь чудовище из кладовки. Есть даже специальные службы по их отлову и развоплощению.
– Я о таком слышала, – сказала Ферра. – Но у меня не тот случай. У меня в детстве никто не воплощался.
– Но кто-то был? – решила уточнить Леона.
– Да был, конечно, и рос вместе с тобой, как старший брат, о котором ты, между прочим, и мечтала! – заявил ди Маджио. – Опомнись, Ника, я тебе нужен!
– У меня было маленькое чудовище под кроватью, как и у многих детишек. Но знаете, я не обладаю слишком сильным воображением.
– Но вы ведь маг, Эрманика.
– Я боевой маг и я полицейский, – сказала Ферра. – Я владею телекинезом, пирокинезом, неплохо беру след по ауре. Но воображать себе друзей, когда вокруг есть настоящие люди?
– То есть настоящие друзья у вас были? – спросила Леона.
– У меня не было воображаемых друзей, – подчеркнула Ферра. – А ещё у меня были замечательные бабушка и дедушка.
– Ха, – прокомментировал Альтео. – Они не могли заменить даже мать, не говоря уже об отце и брате. А я мог быть хотя бы чем-то вроде брата! Так что не надо тут врать…
– Знаете, у меня была семья. Может, не самая дружная. Но она была, – сказала Ферра, изо всех сил не обращая на него внимание. – Мы ведь хотели поговорить ещё и о моей семье, правда? Так вот, у меня было хорошее детство. Особенно когда родители развелись. Мать всё время была на работе, пока не запила, и в доме было тихо. Я читала книги, болтала с друзьями, мы бегали в кино или гуляли по набережной Адалии… Нельзя сказать, чтобы это были беззаботные детство и юность, но точно не плохие.
Леона взглянула на часы.
Ферра поняла, что пора заканчивать и стала перебирать пальцами, чтобы сосредоточиться. На этот раз ни одно сочленение маг-ортезов не скрипнуло, не щёлкнуло, просто на удивление.
– И бабушка с дедушкой любили меня, – сказала она. – Наверно, никто больше никогда меня так не любил и не полюбит. Но я не считаю, что у меня ничего впереди нет, я верю, что будет! Но он мне мешает. Альтео.
– Эй, – совсем обиженно протянул ди Маджио.
– Ну что же, Эрманика, хочу подвести небольшой, так сказать, промежуточный итог. У нас с вами всего второе занятие, а мы уже смогли отыскать кое-что положительное, – сказала Леона. – В любом случае, я вижу, что вы не считаете свою жизнь кромешным адом и помните что-то светлое.
– У меня нет депрессии, я уже пережила её, – пожав плечами, сказала Ферра. – Если честно, я не считаю себя больной. Мне бы только избавиться от назойливого… товарища. Понимаете? Тогда останется избавиться разве что от парочки мелких досадных фобий, или как они там еще называются? Мании?
– Мы с вами можем называть их расстройствами, – мягко ответила Леона, плавно изображая рукой что-то не слишком определённое, какие-то колебания. – И мы не будем избавляться, мы будем над ними работать. Хочу уточнить, вы считаете вашего воображаемого друга основной проблемой того, что шеф Солто не хочет допускать вас к работе?
– Конечно. Это из-за Альтео мне грозит судебное разбирательство. Из-за него шеф косо смотрит…
– Подумаешь, – сказал ди Маджио. – Я много на кого косо смотрю.
– А ещё вы полагаете, что он причина вашего одиночества. Так, Эрманика?
– Да, это так. До того, как… до теракта у меня были парни. А сейчас я и пригласить кого-то боюсь. Даже если Альтео будет молчать, что вряд ли, он может ещё и подглядывать, а это…
– Да ты и не пробовала никого приводить! – рассердился Альтео и принялся расхаживать по кабинету, размахивая руками.
Это было бы забавно, если б Ферре уже не надоело. Вечно он кривляется!
– Поняла вас, – кивнула Леона. – Что ж… Я попрошу у вас разрешения, Эрманика!
– Какое разрешение? – спросил ди Маджио.
– Какое разрешение, кама Нетте-Дженца? – повторила за ним Ферра.
– Привести на следующую нашу встречу одного специалиста. Это медиум, – сказала Леона Аурелия. – Возможно, он нам что-нибудь посоветует.
Прода от 04.04.2025, 18:47
ГЛАВА 5. Дело (вроде бы) закрыто
Путь от кабинета психологической помощи до рабочего места был недолгий: из одного крыла здания в другое, минуя холл, в котором частенько сновали как гражданские, так и полицейские. Это место в прошлом году пострадало от взрыва гранаты. Здесь накрыло защиту участка. А одно из больших рабочих помещений до сих пор оставалось закрытым. Это был мемориал. Мимо него Ферра всегда старалась прошмыгнуть как можно быстрее.
Но сегодня незнакомый патрульный окликнул её именно здесь. Мужчина лет тридцати, довольно массивный, бритый наголо. Серые глаза в обрамлении густых черных ресниц казались удивительно нежными на суровом лице.
– Детектив?
– Да? – отозвалась Ферра.
– Вы меня вряд ли помните, моя фамилия Торрано. Подавал заявление в ваш отдел и в качестве стажировки работал с детективом Армандо в том году.
– И что же? – спросила Ферра. – Ничего не вышло, я смотрю?
– Ну это как сказать, – усмехнулся патрульный. – Понял, что я лучше буду патрулировать улицы, чем сражаться с ветряными мельницами, как Армандо. Особенно если учесть, что на крыльях мельниц острые лезвия.
– А он сражался с такими мельницами?
– Мы все с ними так или иначе сражаемся, – появляясь аккурат за плечом Торрано, сказал ди Маджио. Ферра очень старательно сделала вид, что не заметила назойливого фантома.
– Я слышал, что детектив Луиджи Пьетри поднял то единственное дело, над которым я работал с Армандо, – сказал Торрано. – К сожалению, сам сейчас чересчур далеко и вряд ли приедет что-то рассказать. Но расскажу я. Мы выяснили, что пострадавшая не была сиротой.
– И что с того? – нахмурилась Эрманика, чуя, что сейчас услышит нечто важное.
– Она приёмная дочь ныне покойного капо Бенвенуто Канова. Бенни, – сказал Торрано. – Нам тогда не удалось выяснить ничего, что указывало бы на связь с… тем, что Лауру покалечили, но раз вы подняли дело – вдруг это вам поможет.
– Как знать, – сказала Ферра. – Я мало знаю про Братство.
– У капо Канова был один враг: капо Да Ритта, – быстро ответил Торрано. – Он вечно его подозревал, и отдел по борьбе с преступным группировками часто слышал о конфликтах этих двоих. Но уж если сам дон Альтериге не мог их примирить… Так что прошу вас, детектив. Будьте осторожны с этой информацией.
Она пожала руку Торрано. И опять маг-ортезы даже не скрипнули. Только Эрманика перестаралась с пожатием: патрульный поморщился.
***
Едва Ферра вошла в кабинет, как новичок бросился ей навстречу.
– Детектив, детектив, – затараторил он, – я позвонил пострадавшей по прошлому делу, её зовут Лаура…
– Лаура Морьяди, – кивнула Эрманика, – у меня хорошая память.
– Она согласна встретиться и поговорить, ждёт в кафе «Марини» через двадцать минут. Успеем?
– Успеем, – ответил за Ферру ди Маджио. – Я отлично знаю, как проехать туда побыстрее.
– В объезд? – уточнила Ферра, помня, что по пути от полицейского управления до того участка набережной, где было это кафе, сейчас ремонтируют дорогу.
– В объезд можем не успеть, – сказал Гатто с таким надрывом, будто от этой встречи зависела судьба мира, еще и руки для пущего эффекта поднял, потрясая ими.
Ферра, отвыкшая активно жестикулировать после долго восстановления рук, внезапно улыбнулась. Парень и правда был довольно забавный.
– Ладно, попробуем успеть, – покосившись на Альтео, сказала она.
В машине Чиро Гатто устроился на переднем пассажирском, так что Альтео ничего не оставалось, как сесть сзади. Это в лучшем случае! Он мог и на капоте разлечься, и его не заботило, что он мешал обзору.
Но ди Маджио поступил иначе. Он сел прямо там, где уже был стажёр, почти полностью совместив видение своего тела с телом Гатто.
– Как тебе? – спросил он со смехом.
– Идеально, – процедила Ферра.
У неё не было времени и желания препираться с фантомом. К тому же мысль о том, что новичок услышит её беседы с Альтео, совсем не радовала. Но ничего, скоро назойливый товарищ навсегда исчезнет из жизни Эрманики! Вдохновившись такой перспективой, она поехала вперёд, и уже возле места, где начинался ремонт, услышала справа:
– Теперь сверни во двор, там нет оград и шлагбаумов, так что ты проскользнёшь там очень быстро. Ну?
Не споря и не возражая, Ферра так и сделала. Пробраться дворами – не самая лучшая идея, ехать на прежней скорости там невозможно, но всё равно было быстрее, чем объезжать достаточно большой участок дороги.
К кафе они подъехали всего на две минуты позже условленного времени. Лаура Морьяди, женщина лет тридцати, только-только подходила к «Марини». Аккуратно причёсанные волосы с ранней проседью, чуть мешковатый серый плащ поверх чёрного платья… И протез левой ступни. Кисть левой руки Ферра не увидела – протез или нет, неясно, если рукава плаща такой длины, что скрывают даже кончики пальцев.
Правой Лаура опиралась на трость.
– Добрый день, кама Морьяди, – сказала Ферра.
– Вам удобно будет, если мы поговорим на веранде? – спросила Лаура необыкновенно глубоким голосом. – Не хочется сидеть в духоте, да и подниматься на крыльцо, вы же понимаете.
– Конечно, как вам удобнее, – вежливо сказала Ферра, с трудом сдерживая нетерпение.
Кажется, ещё пара минут такой неспешности – и она тоже, как Чиро, начнёт размахивать руками.
– Заказать вам что-нибудь, дамы? – предложил Чиро Гатто. – Просто очень мороженого хочется, я и подумал…
– Потом, – резко сказала Ферра.
– Холодной воды, – попросила Лаура, хотя куталась в плащ, да и мартовский день был отнюдь не жаркий.
Воду они ждали в полном молчании, от которого Эрманике было не по себе. Её распирало так, что она боялась взорваться. Даже ди Маджио ничего не говорил. На веранде не было людей, деревянные полукресла с мягкими подушками казались чуть отсыревшими. Официант принёс стакан с водой и чахлой веточкой мяты так торжественно, словно подавал дорогое вино. Меню, однако, он тоже положил перед каждым посетителем и сказал, что подойдёт через несколько минут.
Лаура выпила воду чуть ли не залпом, а мяту принялась крутить в руках – от неё запахло летом в тенистом саду.
– Итак, кама Морьяди, – кашлянув, сказала Ферра. – Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.
– Я знаю, почему вы обратились ко мне, – сказала Лаура ровным, без эмоций голосом. – Все кругом только и судачат об отрезанной руке, и…
Она выпростала из рукава культю, которая была вместо левой кисти. У Эрманики отчего-то заныли зубы, и она, полуотвернувшись от женщины, принялась устанавливать вазочку для салфеток ровно посередине стола.
