– Я женщина. А женские чары могут оказаться очень даже мощными, – возразила Мартина.
Он взял детей за руки и вышел. На столе остался столбик золотых монет. Почему-то Ургриену казалось, что теперь-то уж женщина возьмёт их. И если забеременеет, то избавится от ребёнка. Непонятно отчего, но это вызывало в демоне раздражение, почти сожаление.
Однако при взгляде сначала на Тилли, а потом на Санни и сожаление, и чувство вины испарились. Судя по сосредоточенным мордочкам ребята что-то обдумывали. Тут впору подозревать, а не сожалеть.
– Дядь, – сказал Санни, пока они шли через деревню, – а ты нам не соврал?
– Ну это как сказать, – хмуро признался демон. – Понимаешь, друг… вы – моё задание, и я его не выполняю. А меня ведь и распылить могут.
– Это как? – спросила Тилли.
– В пепел превратят и по всей преисподней развеют, – пояснил Ургриен.
Дети некоторое время шли молча: переваривали информацию.
Потом Тилли тихо сказала:
– Но вы же соврали.
– Не соврал, а скорее не озвучил, сколько времени собираюсь вас не разлучать, – хмыкнул Ургриен. – Я хочу забрать Санни к себе в ученики. А тебя отдать одной… доброй тёте. Вот почти такой же доброй, как Мартина. И от вас, ребятки, зависит, будете ли вы вместе ещё пару дней или пару часов. Будете вести себя хорошо, и…
Он не успел договорить.
Дорога к станции огласилась детским рёвом в две крепкие, здоровые глотки. По ушам это давало ничуть не хуже, чем архангельские трубы. А после пыток в ангельских застенках здоровье демона, особенно душевное, заметно пошатнулось, и он не выдержал.
Рявкнул во всю силу своих лёгких, к сожалению, человеческих:
– А НУ ЦЫЦ!
С окрестных деревьев всколыхнулись в небо стая галок. Как будто без них было недостаточно шумно.
– Чего вы от меня хотите? – продолжал демон на той же громкости. – Чудес каких-нибудь? Вы мелкие! Вы через год уже и думать забудете друг про друга! Если не меньше! Чего вы устраиваете концерт, словно вас убивают?
– Я без него умрууууу!
– Она мояааааа!
– Я не хочу жить без Саннииии!
– Я не могу без Тиллиииии!
Ургриен в отчаянии сел прямо в пыль дороги.
Он был уверен, что детишки просто зациклились друг на друге. Что же, оставалось последнее средство: Рози. Ургриен считал, что нет ничего, с чем не справилась бы эта разбитная девчонка. И, кстати, если кто и мог воспитать из сорванца-Тилли настоящую Матильду – так это именно Рози.
Поэтому он выдохнул. Прикрыл глаза. Наложил на детей заклятие сна. Сосредоточился на бездновом облике. Пробили кожу на голове рога, выросли во рту изрядные клыки (кроме одного, естественно), отросли нешуточные когти. И, главное, распахнулись в небо крылья. Чёрные перья с тонкой белой каймой. Руки стали огромными, с широкими ладонями. Удобно ими детишек хватать! Словно хищная птица с добычей, взлетел в небо Ургриен.
Летел и думал: «Вот сами виноваты, а могли бы ещё пару дней ехать на поезде, болтать друг с другом, играть, веселиться. Сами выбрали такой удел. Главное сейчас – донести до Рози Тилли и, не дожидаясь, пока девчонка очнётся, убираться оттуда поскорее. Мальчишку пока спрятать, а потом – отпуск! Столетний отпуск, который я, между прочим, заслужил!»
Что-то скреблось внутри. Что-то такое непривычное, противное. Будто червяк изнутри точил демона, пробиваясь к свету. Но что Ургриену червяки, что свет! Ему бы причитающиеся сто лет отдыха, целый век свободы… «А мальчишку мы воспитаем и предъявим Люсьену. Глядишь, и не сто лет у нас будет, а больше, целая вечность, – попытался взбодриться младший демон. – Только что ж так тоскливо-то…»
Околица деревни, где жила Рози, утопала в цветах. Из-за этого тут ужасно воняло. Все эти розы, лилии, водосборы и прочая цветущая гадость вызывала в демоне желание расчихаться. И желательно огнём, чтобы спалить вонючую пакость.
Рози вышла из домика навстречу демону и, оглянувшись на дверь, закрыла её. Прижалась к светлому дереву спиной, взглянула исподлобья. Волнистые медные волосы бросали тень на её глаза. В груди Ургриена словно кисточкой щекотнули, раскрашивая демона изнутри в светлые краски, несвойственные его тёмной, изглоданной адским огнём душе.
– Привет, – сказал он хриплым после полёта голосом.
Уложил на травку малышей, принял свой обычный облик – этакого аристократа с чертовщинкой в лице и глазах. В чёрной одежде, в парчовом жилете, да ещё при шляпе и золотых часах. Знал, что таким нравится Рози больше всего.
Но женщина даже не улыбнулась, а только сердито спросила:
– Где ты был так долго?!
– Дела. Задания. Ещё целый список, – сознался Ургриен. – Я тебе девчушку на воспитание подкину, как договаривались, да?
Рози качнула головой, словно не соглашаясь, но присела возле сорванцов на корточки и вгляделась в светлые лица. Даже в магическом сне детишки хмурились, надували губы и будто бы спорили с «дяденькой». И опять что-то укололо в сердце Ургриена, но он лишь отмахнулся.
Ещё чего не хватало, на всяческие уколы реагировать.
– Я вижу любовь, – сказала Рози.
– Ведьмочка ты моя, – подластился к ней демон. – Пойдём в кроватку? Они ещё часа три-четыре проспят. Нам с тобой, надеюсь, хватит.
– Я вижу не твою любовь, – возразила Рози.
– Чего не хватало, тебя любить, – хмыкнул Ургриен. – Эти штучки для того полуангела, а мне для тебя хватит кое-чего другого, да послаще!
Женщина откинула волосы со лба, посмотрела в упор – ясные светло-голубые глаза слегка сверкнули на солнце, и демону показалось, что ничего прекраснее он никогда не видел. Ну разве что нежную кожу Рози, чуть розоватую, когда она лежала в прошлый раз перед ним нагая, доступная и желанная.
Демон сглотнул. В человеческом облике он желал почти каждую, но в своём истинном, запретном для этих мест, обычно проходил мимо срединных женщин. Кроме неё, кроме Рози. И она прекрасно это знала.
– А что с мальчиком-то будет? – спросила женщина.
– У меня есть неподалёку один милый островок, – сказал Ургриен. – Домик, слуги, всё, что надо. Поселю его там, доделаю дела – да и займусь воспитанием сорванца.
Рози поджала губы.
– Понятно, – сказала она. – Что ж, уходи. Сейчас уходи, не медли. Я чувствую любовь. Такую, с которой тебе не справиться. Быть может, время и расстояния прервут её, а может, и нет.
– Роз, это же маленькие дети. Им по шесть лет! Что они могут понимать в любви? Да они друг друга забудут!
Она посмотрела в упор.
– Я постараюсь сделать так, чтобы ей не было слишком больно, – сказала Рози. – Но ради чего это всё? Скажи мне.
– Она невеста сына Накрови. Так предсказано, – посерьёзнел Ургриен. – Не нам с тобой вмешиваться в такое. Я даже сначала предложил Люсьену устранить мальчишку…
Тут в сердце кольнуло значительно сильнее, демон даже поморщился. И Рози вдруг нахмурила рыжие брови, взглянула пристальней.
– Он наполовину демон, – сказала она.
– Ведьмочка ты…
– Ург, – Рози села возле детей поудобнее, потому что на корточках ей, видно, было не очень-то удобно, – не зови меня «ведьмочкой». В жизни не слышала слова противней! И постарайся понять: ты не сможешь воспитать мальчика демоном. Я предвижу, что он восстанет против Накрови и будет убит. Как тебе такое предсказание?
Ургриен отвернулся.
– С чего ему восставать?
– Я не ведаю, – ответила Рози. – А только вся эта история мне не нравится. Что у тебя в дополнительных условиях в списке?
– Твой контракт не даст тебе прочитать мой список, – ответил Ургриен.
– Так перескажи своими словами!
– «Сделать так, чтобы Матильда Виркин, шести с половиной лет, и Санни Виркин, шести лет, разлучились навсегда», – демон давно запомнил наизусть эту строчку.
– И никаких дополнительных…
– Никаких!
Рози опустила голову. Тяжёлый рыжий локон скрыл её нежную щёку и часть шеи, такой желанной для поцелуев демона. Он привлёк женщину к себе, но она отстранилась.
– Я зла на тебя, – сказала она. – Уходи. И живи со своим проклятием, пока оно не источит тебя.
– С каким проклятием? – уточнил демон.
– Со светлым. Тёмное ты бы почуял, - ответила Рози.
Ургриен недоумевающе нахмурился. Что ещё за проклятие? Это Рози, что ли, прознала про глупые слова селянки Мартины? Смешно.
Ведьма поднялась с травы, взяла на руки спящую Тилли.
– Попрощайся со своим мальчиком, – шепнула девочке на ухо. – Злые силы разлучают вас навсегда.
– Ты сама принадлежишь к этим силам! – возмутился Ургриен, но Рози не слушала его.
Ушла в дом. Демон услышал, как изнутри щёлкнул засов. Ещё ему послышался там мужской голос. Кто-то с ленцой спрашивал, в чём дело. Вот почему она не хотела впускать его!
– Какого ангела?! – заорал Ургриен и ударил кулаком по дощатой двери.
На него посыпались белые искры, светлое пламя охватило руку, и демон с воплем кинулся к бочке с водой, стоявшей в палисаднике.
Затем, постепенно осознавая, обернулся к дому. Именно что «какого ангела», а точнее – полуангела. Этот паразит не утратил своих паразитических штучек, раз дом опутан лучами светоча. Ургриен потряс обожжённой рукой. Такие шрамы не исцелялись – придётся ведь перчатку теперь носить! В бешенстве демон вернулся к двери дома.
– Рози?.. Рози! – крикнул он, уже не касаясь ничего, чтобы снова не опалило.
Ведьма высунулась в окно.
– Кто он? – зарычал Ургриен, хотя и знал ответ.
Ему хотелось, чтобы она сама сказала! Важно было услышать это от неё!
– Тот, кто тебе не по зубам, – процедила Рози сквозь зубы. – Уходи. Я воспитаю девочку, хорошо воспитаю. Накрови понравится невестка.
Ургриен скрипнул зубами. Предательство неожиданно больно ударило его. Но сделать он ничего не мог. Рози отлично справилась с грехопадением полукровки! Просто великолепно! Но и света в нём осталось предостаточно, чтобы удержать демона на расстоянии.
– Я ещё вернусь, Рози, – предупредил Ургриен, – и учти: госпожа Накрови просто так задуманного не бросает. Твоя задача остаётся прежней: воспитывать девчонку, пока госпожа не пришлёт за нею! Ты слышишь?
В ответ – ни звука.
Он перекинул мальчишку через плечо и пошёл прочь, рыча от бессильного гнева. Какова ведьма? Перекинулась на светлую сторону, стоило только на пару месяцев бросить её! В голове сквозь злобно-красную муть вдруг проступило: донос! Написать на подлую донос и отправить в канцелярию! Пусть разберутся с предательницей по-чёрному. Пусть…
И снова что-то кольнуло в груди. Остро и сильно. Он сам был виноват, что оставил соблазнённую им женщину. Переспал, подложил в чужую постель и бросил, пометив при этом в списке: выполнено.
К тому же… разве Тилли не пристроена в добрые руки и не будет находиться на отдалении от Санни? Чем лучший демон получится из Санни, тем горячее будет охранять от него свою воспитанницу Рози, а разве не этого надо добиться?
– Аааащ! – вскричал Ургриен, разрываемый противоречиями на тысячу мелких бесов. – Что мне делать?!
Единственным, кто мог бы ему сейчас ответить на пустынной дороге, был Санни. Но мальчик спал. Спать ему предстояло ещё долго.
Демон воровато огляделся и снова превысил полномочия. Сил лететь или тем более добираться по суше и морю до острова у него не осталось. Потому он прочертил когтем огненный круг на земле и шагнул через Бездну в единственный уголок вселенной, где мог хоть недолго побыть в покое.
КОНЕЦ 1 ЧАСТИ.
Краткий анонс второй части: детки взрослеют, список почему-то не аннулируется, хотя они не встречаются, демон получает выволочку, в дело вмешивается начальство Адской и Небесной канцелярий... и мы узнаём маленький секрет Санни и Тилли
Ургриен не ожидал удара, и потому, получив в челюсть, подскочил с постели с закрытыми глазами, беспорядочно размахивая кулаками в надежде зацепить невидимого противника.
Чья-то рука схватила младшего демона за горло, проволокла через спальню и сунула головой в глубокий умывальный таз. Это было кстати, с Ургриена моментально слетел сон. Он вырвался из чужих цепких рук и, собрав волю в кулак, нанёс огненный удар. Что-то затрещало, загудело пламя. Невидимый противник отлетел куда-то в угол, загрохотал там и заорал не своим голосом:
– Да что ты себе позволяешь, черррвяк?
– Клянусь ангельскими причиндалами, – пробормотал Ургриен, протирая глаза. – Люсьен? Сколько эээ… лет, сколько зим?
– Я те покажу «ангельские причиндалы»! Ты скрылся на двенадцать лет, а задание тем временем не выполнено!
Младший демон прошлёпал обратно к кровати, оставляя мокрые следы. Вытерся простынёй и её же не спеша обмотал вокруг чресел. В комнате кое-что горело, но жар огня, пожалуй, был даже приятен. А гасить было лень. Ургриен потёр пострадавшую от удара Люсьена челюсть и хмуро спросил:
– Ты чего орёшь с утра пораньше?
Строго говоря, было уже далеко не утро. Полуденное южное солнце так и шпарило в окна спальни. Надо будет послать слуг на пляж, а не то мальчишка опять перегреется.
– Двенадцать лет, Ург! Уж за такое-то время можно было сделать то, что тебе было поручено, а не прятаться по замшелым островам! Ты скрыл целый остров, и…
– Я подписал список и ушёл на покой. Мне положены сто лет, – недоуменно промолвил Ургриен. – Люсь, я не пойму. Ты чего орёшь на меня? Я в отпуске! Провожу его в тишине, покое… на солнце загораю, девок это… гм.
– Я тебе дам «гм»! – заорал Люсьен так, что сбил пламя с догорающего стула.
– Лю!
– Я те дам «Лю»!!!
– Да объясни ты толком! Кофе хочешь?
– Какой кофе! Вели горючки подать, – буркнул Люсьен, постепенно успокаиваясь. – Ты что, в самом деле не придуриваешься?
Ургриен выдохнул и погасил язычки огня, блуждавшие по его спальне.
– Пошли на веранду, – сказал он, – тут теперь не продхнуть от дыма.
Люсьен величественно перешагнул через дымящиеся обломки и распахнул дверь.
Ургриен готов был поклясться на чём угодно, даже на лодыжках Накрови, что лучшего момента для встречи отца и сына нельзя было и придумать. Одно смущало: за двенадцать лет Санни вырос, возмужал, но так и не превратился в достойного члена бездновой канцелярии. Хорошего демона из него пока не выходило, разве что хороший человек. Но демонам, понятное дело, куда ближе и понятнее человеки плохие, гадкие и мерзкие.
Санни и Люсьен стояли друг напротив друга, и Ургриен смотрел прямо в лицо приёмышу. Когда-то, несколько столетий назад, старший демон в человеческом облике предпочитал выглядеть именно так. Высокий, ладный юнец с не слишком смазливой физиономией и копной тёмно-рыжих волос. Впрочем, Люсьен обладал этой копной даже в демонической ипостаси. Да и сейчас, когда он выглядел человеком, определённое сходство между этими двумя имелось! Только у старшего демона узкое, хищное лицо с впалыми щеками и длинноватыми для человека клыками было яростно-жесткоим. А мальчишка…
Мальчишка – он и был мальчишка! Как и у шестилетнего малыша, был у него горячий, любознательный взгляд. И его румяные щёки ещё не утратили детской округлости. Одет он был только в обрезанные до колен белые парусиновые брюки. Ургриен с неудовольствием заметил, что светлая кожа юноши покраснела на плечах и тыльных сторонах рук.
Не быть сорванцу несгораемым, ох не быть! Это наивное лицо, этот невинный взгляд… слишком уж ленился все эти годы Ургриен, всё думал – к чему уродовать мальчишку, к чему портить. Да и пророчество Рози нет-нет, а вспоминалось ему. Жаль было демону Санни.
Он взял детей за руки и вышел. На столе остался столбик золотых монет. Почему-то Ургриену казалось, что теперь-то уж женщина возьмёт их. И если забеременеет, то избавится от ребёнка. Непонятно отчего, но это вызывало в демоне раздражение, почти сожаление.
ГЛАВА 8. Цыц!
Однако при взгляде сначала на Тилли, а потом на Санни и сожаление, и чувство вины испарились. Судя по сосредоточенным мордочкам ребята что-то обдумывали. Тут впору подозревать, а не сожалеть.
– Дядь, – сказал Санни, пока они шли через деревню, – а ты нам не соврал?
– Ну это как сказать, – хмуро признался демон. – Понимаешь, друг… вы – моё задание, и я его не выполняю. А меня ведь и распылить могут.
– Это как? – спросила Тилли.
– В пепел превратят и по всей преисподней развеют, – пояснил Ургриен.
Дети некоторое время шли молча: переваривали информацию.
Потом Тилли тихо сказала:
– Но вы же соврали.
– Не соврал, а скорее не озвучил, сколько времени собираюсь вас не разлучать, – хмыкнул Ургриен. – Я хочу забрать Санни к себе в ученики. А тебя отдать одной… доброй тёте. Вот почти такой же доброй, как Мартина. И от вас, ребятки, зависит, будете ли вы вместе ещё пару дней или пару часов. Будете вести себя хорошо, и…
Он не успел договорить.
Дорога к станции огласилась детским рёвом в две крепкие, здоровые глотки. По ушам это давало ничуть не хуже, чем архангельские трубы. А после пыток в ангельских застенках здоровье демона, особенно душевное, заметно пошатнулось, и он не выдержал.
Рявкнул во всю силу своих лёгких, к сожалению, человеческих:
– А НУ ЦЫЦ!
С окрестных деревьев всколыхнулись в небо стая галок. Как будто без них было недостаточно шумно.
– Чего вы от меня хотите? – продолжал демон на той же громкости. – Чудес каких-нибудь? Вы мелкие! Вы через год уже и думать забудете друг про друга! Если не меньше! Чего вы устраиваете концерт, словно вас убивают?
– Я без него умрууууу!
– Она мояааааа!
– Я не хочу жить без Саннииии!
– Я не могу без Тиллиииии!
Ургриен в отчаянии сел прямо в пыль дороги.
Он был уверен, что детишки просто зациклились друг на друге. Что же, оставалось последнее средство: Рози. Ургриен считал, что нет ничего, с чем не справилась бы эта разбитная девчонка. И, кстати, если кто и мог воспитать из сорванца-Тилли настоящую Матильду – так это именно Рози.
Поэтому он выдохнул. Прикрыл глаза. Наложил на детей заклятие сна. Сосредоточился на бездновом облике. Пробили кожу на голове рога, выросли во рту изрядные клыки (кроме одного, естественно), отросли нешуточные когти. И, главное, распахнулись в небо крылья. Чёрные перья с тонкой белой каймой. Руки стали огромными, с широкими ладонями. Удобно ими детишек хватать! Словно хищная птица с добычей, взлетел в небо Ургриен.
Летел и думал: «Вот сами виноваты, а могли бы ещё пару дней ехать на поезде, болтать друг с другом, играть, веселиться. Сами выбрали такой удел. Главное сейчас – донести до Рози Тилли и, не дожидаясь, пока девчонка очнётся, убираться оттуда поскорее. Мальчишку пока спрятать, а потом – отпуск! Столетний отпуск, который я, между прочим, заслужил!»
Что-то скреблось внутри. Что-то такое непривычное, противное. Будто червяк изнутри точил демона, пробиваясь к свету. Но что Ургриену червяки, что свет! Ему бы причитающиеся сто лет отдыха, целый век свободы… «А мальчишку мы воспитаем и предъявим Люсьену. Глядишь, и не сто лет у нас будет, а больше, целая вечность, – попытался взбодриться младший демон. – Только что ж так тоскливо-то…»
Околица деревни, где жила Рози, утопала в цветах. Из-за этого тут ужасно воняло. Все эти розы, лилии, водосборы и прочая цветущая гадость вызывала в демоне желание расчихаться. И желательно огнём, чтобы спалить вонючую пакость.
Рози вышла из домика навстречу демону и, оглянувшись на дверь, закрыла её. Прижалась к светлому дереву спиной, взглянула исподлобья. Волнистые медные волосы бросали тень на её глаза. В груди Ургриена словно кисточкой щекотнули, раскрашивая демона изнутри в светлые краски, несвойственные его тёмной, изглоданной адским огнём душе.
– Привет, – сказал он хриплым после полёта голосом.
Уложил на травку малышей, принял свой обычный облик – этакого аристократа с чертовщинкой в лице и глазах. В чёрной одежде, в парчовом жилете, да ещё при шляпе и золотых часах. Знал, что таким нравится Рози больше всего.
Но женщина даже не улыбнулась, а только сердито спросила:
– Где ты был так долго?!
– Дела. Задания. Ещё целый список, – сознался Ургриен. – Я тебе девчушку на воспитание подкину, как договаривались, да?
Рози качнула головой, словно не соглашаясь, но присела возле сорванцов на корточки и вгляделась в светлые лица. Даже в магическом сне детишки хмурились, надували губы и будто бы спорили с «дяденькой». И опять что-то укололо в сердце Ургриена, но он лишь отмахнулся.
Ещё чего не хватало, на всяческие уколы реагировать.
– Я вижу любовь, – сказала Рози.
– Ведьмочка ты моя, – подластился к ней демон. – Пойдём в кроватку? Они ещё часа три-четыре проспят. Нам с тобой, надеюсь, хватит.
– Я вижу не твою любовь, – возразила Рози.
– Чего не хватало, тебя любить, – хмыкнул Ургриен. – Эти штучки для того полуангела, а мне для тебя хватит кое-чего другого, да послаще!
Женщина откинула волосы со лба, посмотрела в упор – ясные светло-голубые глаза слегка сверкнули на солнце, и демону показалось, что ничего прекраснее он никогда не видел. Ну разве что нежную кожу Рози, чуть розоватую, когда она лежала в прошлый раз перед ним нагая, доступная и желанная.
Демон сглотнул. В человеческом облике он желал почти каждую, но в своём истинном, запретном для этих мест, обычно проходил мимо срединных женщин. Кроме неё, кроме Рози. И она прекрасно это знала.
– А что с мальчиком-то будет? – спросила женщина.
– У меня есть неподалёку один милый островок, – сказал Ургриен. – Домик, слуги, всё, что надо. Поселю его там, доделаю дела – да и займусь воспитанием сорванца.
Рози поджала губы.
– Понятно, – сказала она. – Что ж, уходи. Сейчас уходи, не медли. Я чувствую любовь. Такую, с которой тебе не справиться. Быть может, время и расстояния прервут её, а может, и нет.
– Роз, это же маленькие дети. Им по шесть лет! Что они могут понимать в любви? Да они друг друга забудут!
Она посмотрела в упор.
– Я постараюсь сделать так, чтобы ей не было слишком больно, – сказала Рози. – Но ради чего это всё? Скажи мне.
– Она невеста сына Накрови. Так предсказано, – посерьёзнел Ургриен. – Не нам с тобой вмешиваться в такое. Я даже сначала предложил Люсьену устранить мальчишку…
Тут в сердце кольнуло значительно сильнее, демон даже поморщился. И Рози вдруг нахмурила рыжие брови, взглянула пристальней.
– Он наполовину демон, – сказала она.
– Ведьмочка ты…
– Ург, – Рози села возле детей поудобнее, потому что на корточках ей, видно, было не очень-то удобно, – не зови меня «ведьмочкой». В жизни не слышала слова противней! И постарайся понять: ты не сможешь воспитать мальчика демоном. Я предвижу, что он восстанет против Накрови и будет убит. Как тебе такое предсказание?
Ургриен отвернулся.
– С чего ему восставать?
– Я не ведаю, – ответила Рози. – А только вся эта история мне не нравится. Что у тебя в дополнительных условиях в списке?
– Твой контракт не даст тебе прочитать мой список, – ответил Ургриен.
– Так перескажи своими словами!
– «Сделать так, чтобы Матильда Виркин, шести с половиной лет, и Санни Виркин, шести лет, разлучились навсегда», – демон давно запомнил наизусть эту строчку.
– И никаких дополнительных…
– Никаких!
Рози опустила голову. Тяжёлый рыжий локон скрыл её нежную щёку и часть шеи, такой желанной для поцелуев демона. Он привлёк женщину к себе, но она отстранилась.
– Я зла на тебя, – сказала она. – Уходи. И живи со своим проклятием, пока оно не источит тебя.
– С каким проклятием? – уточнил демон.
– Со светлым. Тёмное ты бы почуял, - ответила Рози.
Ургриен недоумевающе нахмурился. Что ещё за проклятие? Это Рози, что ли, прознала про глупые слова селянки Мартины? Смешно.
Ведьма поднялась с травы, взяла на руки спящую Тилли.
– Попрощайся со своим мальчиком, – шепнула девочке на ухо. – Злые силы разлучают вас навсегда.
– Ты сама принадлежишь к этим силам! – возмутился Ургриен, но Рози не слушала его.
Ушла в дом. Демон услышал, как изнутри щёлкнул засов. Ещё ему послышался там мужской голос. Кто-то с ленцой спрашивал, в чём дело. Вот почему она не хотела впускать его!
– Какого ангела?! – заорал Ургриен и ударил кулаком по дощатой двери.
На него посыпались белые искры, светлое пламя охватило руку, и демон с воплем кинулся к бочке с водой, стоявшей в палисаднике.
Затем, постепенно осознавая, обернулся к дому. Именно что «какого ангела», а точнее – полуангела. Этот паразит не утратил своих паразитических штучек, раз дом опутан лучами светоча. Ургриен потряс обожжённой рукой. Такие шрамы не исцелялись – придётся ведь перчатку теперь носить! В бешенстве демон вернулся к двери дома.
– Рози?.. Рози! – крикнул он, уже не касаясь ничего, чтобы снова не опалило.
Ведьма высунулась в окно.
– Кто он? – зарычал Ургриен, хотя и знал ответ.
Ему хотелось, чтобы она сама сказала! Важно было услышать это от неё!
– Тот, кто тебе не по зубам, – процедила Рози сквозь зубы. – Уходи. Я воспитаю девочку, хорошо воспитаю. Накрови понравится невестка.
Ургриен скрипнул зубами. Предательство неожиданно больно ударило его. Но сделать он ничего не мог. Рози отлично справилась с грехопадением полукровки! Просто великолепно! Но и света в нём осталось предостаточно, чтобы удержать демона на расстоянии.
– Я ещё вернусь, Рози, – предупредил Ургриен, – и учти: госпожа Накрови просто так задуманного не бросает. Твоя задача остаётся прежней: воспитывать девчонку, пока госпожа не пришлёт за нею! Ты слышишь?
В ответ – ни звука.
Он перекинул мальчишку через плечо и пошёл прочь, рыча от бессильного гнева. Какова ведьма? Перекинулась на светлую сторону, стоило только на пару месяцев бросить её! В голове сквозь злобно-красную муть вдруг проступило: донос! Написать на подлую донос и отправить в канцелярию! Пусть разберутся с предательницей по-чёрному. Пусть…
И снова что-то кольнуло в груди. Остро и сильно. Он сам был виноват, что оставил соблазнённую им женщину. Переспал, подложил в чужую постель и бросил, пометив при этом в списке: выполнено.
К тому же… разве Тилли не пристроена в добрые руки и не будет находиться на отдалении от Санни? Чем лучший демон получится из Санни, тем горячее будет охранять от него свою воспитанницу Рози, а разве не этого надо добиться?
– Аааащ! – вскричал Ургриен, разрываемый противоречиями на тысячу мелких бесов. – Что мне делать?!
Единственным, кто мог бы ему сейчас ответить на пустынной дороге, был Санни. Но мальчик спал. Спать ему предстояло ещё долго.
Демон воровато огляделся и снова превысил полномочия. Сил лететь или тем более добираться по суше и морю до острова у него не осталось. Потому он прочертил когтем огненный круг на земле и шагнул через Бездну в единственный уголок вселенной, где мог хоть недолго побыть в покое.
КОНЕЦ 1 ЧАСТИ.
Краткий анонс второй части: детки взрослеют, список почему-то не аннулируется, хотя они не встречаются, демон получает выволочку, в дело вмешивается начальство Адской и Небесной канцелярий... и мы узнаём маленький секрет Санни и Тилли
Часть 2.
ГЛАВА 1. Место, которого нет на карте
Ургриен не ожидал удара, и потому, получив в челюсть, подскочил с постели с закрытыми глазами, беспорядочно размахивая кулаками в надежде зацепить невидимого противника.
Чья-то рука схватила младшего демона за горло, проволокла через спальню и сунула головой в глубокий умывальный таз. Это было кстати, с Ургриена моментально слетел сон. Он вырвался из чужих цепких рук и, собрав волю в кулак, нанёс огненный удар. Что-то затрещало, загудело пламя. Невидимый противник отлетел куда-то в угол, загрохотал там и заорал не своим голосом:
– Да что ты себе позволяешь, черррвяк?
– Клянусь ангельскими причиндалами, – пробормотал Ургриен, протирая глаза. – Люсьен? Сколько эээ… лет, сколько зим?
– Я те покажу «ангельские причиндалы»! Ты скрылся на двенадцать лет, а задание тем временем не выполнено!
Младший демон прошлёпал обратно к кровати, оставляя мокрые следы. Вытерся простынёй и её же не спеша обмотал вокруг чресел. В комнате кое-что горело, но жар огня, пожалуй, был даже приятен. А гасить было лень. Ургриен потёр пострадавшую от удара Люсьена челюсть и хмуро спросил:
– Ты чего орёшь с утра пораньше?
Строго говоря, было уже далеко не утро. Полуденное южное солнце так и шпарило в окна спальни. Надо будет послать слуг на пляж, а не то мальчишка опять перегреется.
– Двенадцать лет, Ург! Уж за такое-то время можно было сделать то, что тебе было поручено, а не прятаться по замшелым островам! Ты скрыл целый остров, и…
– Я подписал список и ушёл на покой. Мне положены сто лет, – недоуменно промолвил Ургриен. – Люсь, я не пойму. Ты чего орёшь на меня? Я в отпуске! Провожу его в тишине, покое… на солнце загораю, девок это… гм.
– Я тебе дам «гм»! – заорал Люсьен так, что сбил пламя с догорающего стула.
– Лю!
– Я те дам «Лю»!!!
– Да объясни ты толком! Кофе хочешь?
– Какой кофе! Вели горючки подать, – буркнул Люсьен, постепенно успокаиваясь. – Ты что, в самом деле не придуриваешься?
Ургриен выдохнул и погасил язычки огня, блуждавшие по его спальне.
– Пошли на веранду, – сказал он, – тут теперь не продхнуть от дыма.
Люсьен величественно перешагнул через дымящиеся обломки и распахнул дверь.
Ургриен готов был поклясться на чём угодно, даже на лодыжках Накрови, что лучшего момента для встречи отца и сына нельзя было и придумать. Одно смущало: за двенадцать лет Санни вырос, возмужал, но так и не превратился в достойного члена бездновой канцелярии. Хорошего демона из него пока не выходило, разве что хороший человек. Но демонам, понятное дело, куда ближе и понятнее человеки плохие, гадкие и мерзкие.
Санни и Люсьен стояли друг напротив друга, и Ургриен смотрел прямо в лицо приёмышу. Когда-то, несколько столетий назад, старший демон в человеческом облике предпочитал выглядеть именно так. Высокий, ладный юнец с не слишком смазливой физиономией и копной тёмно-рыжих волос. Впрочем, Люсьен обладал этой копной даже в демонической ипостаси. Да и сейчас, когда он выглядел человеком, определённое сходство между этими двумя имелось! Только у старшего демона узкое, хищное лицо с впалыми щеками и длинноватыми для человека клыками было яростно-жесткоим. А мальчишка…
Мальчишка – он и был мальчишка! Как и у шестилетнего малыша, был у него горячий, любознательный взгляд. И его румяные щёки ещё не утратили детской округлости. Одет он был только в обрезанные до колен белые парусиновые брюки. Ургриен с неудовольствием заметил, что светлая кожа юноши покраснела на плечах и тыльных сторонах рук.
Не быть сорванцу несгораемым, ох не быть! Это наивное лицо, этот невинный взгляд… слишком уж ленился все эти годы Ургриен, всё думал – к чему уродовать мальчишку, к чему портить. Да и пророчество Рози нет-нет, а вспоминалось ему. Жаль было демону Санни.
