Я долго следила за электами и отбирала среди них сильнейших… Бессчетное количество раз Фалькон проверял избранных мною, проводя через Лабиринт Зеркал – откуда, думаете, вокруг падшей обители бродит столько кичупов – безнадежных? – но никто не вернулся из владений Аграх... Для того, чтобы выполнить мое поручение, вы должны иметь огромную духовную силу – ту, что доведет вас до конца, ту, что откроет вам свет в непроглядной тьме, ту, что придаст вам стойкости в часы безысходности, ту, что исполнит неисполнимое во имя справедливости, любви и долга.
И если вы не вернетесь оттуда, то… мне придется начать все сначала. Представляете, сколько веков пройдет, пока я отыщу достойные натуры? Поэтому, знайте: как бы вы не относились к злодейке Хартс, она желает вам – добра! Если, конечно, добро – это победа! – и жрица с синевато-бледным лицом подмигнула Майе. – Сегодня я в отличном настроении, поэтому, так и быть, я разрешу вам на все дальнейшие века лишить меня общества почтенного Нафара. Но, как говорится, услуга за услугу. Я хочу, чтобы вы спустились в подземный лабиринт и отыскали еще один бериалл. Вы получаете Нафара, живого и невредимого, если разобьете камень.
Кстати, дивлюсь вашей бестолковости. Зная, что диадема вернет душу Нафара в это каменное тело, как же вы не догадались, что душу вашей глупой подружки Флер можно вернуть таким же образом?
Майя растерянно открыла рот и захлопала глазами – у нее дыхание перехватило от осознания такого нелепого просчета. И ведь, правда, никому такое и в голову не пришло.
– А почему Зеркала отняли душу у Флер? – поинтересовалась ведьма.
– Не Зеркала! Она сама отказалась от нее, – уточнила Элерана. – Не признала за себя свое истинное отражение, – Хартс усмехнулась. – Наверное, внутри она не такая хорошенькая, как снаружи. Думаю, не стоит вас обременять еще и этой обузой. Подозреваю, не сладко вам придется. Настал момент проверить диадему в действии. Считайте это авансом.
Элерана приблизилась к Флер, которая стояла, мерно покачиваясь из стороны в сторону, как маятник у часов. Едва диадема коснулась ее лба, как эльфиня шумно вздохнула, и, инстинктивно отпрянув в сторону, стала испуганно озираться по сторонам.
– Флер! Ты вернулась! – Майя кинулась обнимать подругу.
Флер, вспомнив что-то ужасное, с чем теперь ей придется жить, вдруг затряслась и, обхватив голову руками, громко зарыдала. Ведьма принялась гладить ее по голове.
– Не плачь, Флер. Главное, что ты вернулась!
Хартс, впервые наблюдая за воскресением одной из сотен «безнадежных», самодовольно произнесла:
– Видишь, Майя, я не обманула тебя, когда обещала, что твою мать можно спасти с помощью бериалла. Если б вы только знали, что в бериалле заточена… Ниэлис, правительница Гринтайла! Ниэлис нейтрализует поглощающую силу ока и более того – она обращает ее в животворящую и возвращает души. Она сильна, даже в заключении. Видите, как я рисковала, вручая вам в руки бериалл, ведь вы могли разбить его и освободить Ниэлис! – Хартс захохотала и с глумливым ликованием продолжила. – О, как перевернулся бы мир, и как сильно облегчилась бы ваша жизнь, ведь она… превосходит меня по силе! Но вы и знать не могли, что это за камень и что с ним надо делать! Я девятьсот лет хранила эту тайну! И никто из живых этого не знал, на что я и рассчитывала (услышав эти слова, Фалькон, который остался в комнате Веденья, решился на отчаянный шаг…). Теперь вам предстоит разбить другой бериалл – тот, что находится в лабиринте Аграх. А это сильно облегчит мою жизнь, – Хартс сардонически улыбнулась. – Так, что сейчас я позову Фа…
Белый ягуар подкрался незаметно, по-кошачьи, и, совершив ловкий прыжок, выхватил из рук Хартс диадему, намереваясь разбить камень, но не успел. Невероятная сила вырвала драгоценность из его пасти и вернула в когтистые руки Элераны Хартс. Фалькон был всего лишь алькор, представитель высшего класса электов, в то время, как жрица Хартс, являясь полудухом, по степени могущества была на верху иерархической лестницы властителей мироздания. Вассал, взбунтовавший против своей повелительницы, не в силах был противостоять ей.
Фалькон извивался и корчился на полу, сопротивляясь невидимым путам, связавшим его по рукам и ногам, тщетно силясь разорвать их и подняться. Острые шипы, на глазах растущие из каменного пола, все глубже и глубже впивались в его тело, пока не проткнули его насквозь.
Майя вскрикнула и дернулась вперед, но Моран схватила ее сзади за плечи и силой удержала на месте.
– Спокойно, – шепнула она ей в ухо, – помни, он наш враг!
Хартс гневно сжала руки в кулаки, прожигая Фалькона испепеляющим взглядом.
– Мне следовало этого ожидать от тебя, неверный раб! Ты ж теперь снова на стороне света! В тебе, я смотрю, как будто прорываются черты твоей прежней сущности. Но ты наивен, друг мой. Неужели ты думал, что тебе удастся так опрометчиво свести на нет мой план, который я лелеяла столько лет? – Из груди Хартс вырвался стон отчаяния. – Девятьсот лет ты покорно служил мне и был вполне управляем, ну откуда они взялись эти идеалистические заморочки?! Ну почему они снова прут из тебя!
Гнев, исказивший ее черты, выкрасил ее лицо в багрово-фиолетовый цвет. Хартс нервно прошлась по зале, не глядя на окровавленное тело своего подданного, и быстро взяла себя в руки. Лицо ее посветлело и снова приобрело бледно-голубоватый оттенок. Хартс вернулась к ягуару, тело которого, пронзенное в нескольких местах кольями, мучительно подергивалось от боли, а по белой шерсти пунцовыми струйками расползалась кровь. Жрица Тьмы опустила вниз свой бесстрастный взгляд, и тотчас синие искры шлейфом покрыли его распластанное тело и стерли с него следы жестокого наказания.
– Можешь встать, – брезгливо скривила губы Госпожа Тьмы.
Густая тень на миг скрыла зверя, и на его месте уже стоял черноволосый элект с бескровным серым лицом.
Хартс снова пытливо оглядела каждого из четверых своих ратников.
Флер была в полуобморочном состоянии. Бедняжка! Только она вернулась в жизнь из своего послезеркального забытья, и каково же ей было узнать, что ее снова посылают в лабиринты какого-то Аграх? Уж лучше бы ей оставаться в прежнем состоянии, чтобы ничего не знать, не чувствовать, не понимать... Временами по ее щекам обильно катились слезы, а когда они высыхали, она с ненавистью поглядывала на Майю, которую считала виновницей своих бед.
Остальные доблестные Рыцари Света не так панически реагировали на предстоящие им испытания, ведь это был их осознанный выбор. Какие бы бедствия не обрушились на них, они были готовы встретить их, ведь путей назад – нет, и выхода иного – нет, кроме единственного – выстоять!
Настроением своим посланников Владычица Тьмы осталась удовлетворена.
– Вернемся к делу, – с суровой теплотой проговорила она. – Итак, ваша задача отыскать в лабиринте второй бериалл и разбить его. Разбить… – это легче всего, а вот отыскать… Я понятия не имею, какие ловушки понаставила Северина – дорога туда, к сожалению, закрыта даже моему всевидящему оку, – но, подозреваю, вам придется несладко… Сейчас Кара… то есть ваш ненаглядный Нафар отведет вас к месту, где должен начинаться лабиринт, и вы спуститесь туда… – Элерана озадаченно замолчала. – Ну а что вы будете делать дальше, этого я вам сказать не могу. Вопросы есть?
– Да! – выкрикнула Моран. – Если в первом бериалле заключена Ниэлис, то кто же во втором?
– Увидите, когда разобьете, – хитро сказала Хартс.
– А кто такой Аграх? – спросила Майя и тут же пожалела об этом.
Хартс блеснула глазами и, приблизившись вплотную, заглянула девушке в лицо.
– Вот это вам как раз и предстоит узнать. Хм, ты свежа, как весенний цветок… – пробормотала она, понизив голос и прикрыв глаза. – Как жаль, милая, что я раньше не понял, как ты мне нужна… Однако сейчас не время! Нам надо действовать, пока Северина отошла от дел и ушла в спячку. О том, что представляет собой этот лабиринт, ведает лишь она одна. Но теперь и вам выпала такая возможность. Что ж, не будем терять времени, – Хартс приблизилась к старцу и положила ладонь на его руку, – Кара, мне нужна твоя помощь.
Трон вдруг задрожал, паукообразные ножки зашевелились и проворно спустились с помоста. Старик по-прежнему был абсолютно недвижен и безучастно смотрел перед собой. Трон шустро побежал вперед. Хартс повелительным жестом показала молодым электам, что надо двигаться вслед за ним, и те, удивленно переглядываясь, повиновались.
– Как мы сюда попали? – зашептала Флер Майе, на время забыв, как она ее ненавидит. – Я ничего не могу понять! И вообще, что тут происходит?
– Ой, это очень долго объяснять, – рассеянно ответила ведьма, – Сейчас мы спустимся в лабиринт, чтобы добыть второй бериалл и спасти отца Грейна, а заодно, и весь Гринтайл. Я тебе все потом расскажу, ладно? Если, конечно, мы отсюда выберемся…
Странное существо на троне, напоминающее Грейну их отца, привело их опять в Большой Церемониальный зал храма и стало медленно кружить и пританцовывать по разбитому паркету. Остановившись, оно стало настойчиво стучать ножками по полу. Хартс направила ладонь на то место, где только что стояло кресло. Пол стал медленно обваливаться по кускам, образуя зияющий непроглядным мраком провал.
– Ой, как страшно! Там очень глубоко? – шепотом спросила пораженная Майя.
– Думаю, очень! – так же, как и она, с ужасом расширив глаза, в тон ей, прошептала Хартс. – Жаль будет, если вы не вернетесь оттуда. Мне будет очень, очень жаль, если я потеряю тебя, моя девочка! Самое удивительное, что ты способна согревать и одаривать любовью каждого! От тебя исходит тепло… А мне так холодно… о-о, как мне холодно! У меня кровь остыла от всеобщей вражды и нелюбви! Когда-то и Фэл был нежной Луной, этим он и пленил меня… А теперь он только хищник, затаившийся на время. Я устал все время держать его в узде! Я бы Фэла заменил тобой… – По фиолетовым губам Хартс скользнула дьвольская улыбка, а в прожигающем насквозь взгляде черных с синевою глаз слились воедино порок, всезнание и мощная энергетика сладострастного искушающего посыла. И этот взгляд, проникая в девушку, завораживал: голова закружилась от какого-то сладостного дурмана, и истома охватила все ее тело.
Но вдруг лицо великой жрицы застыло, затвердело, как гипсовая маска, в которой отпечаталось усилие распознать какую-то внешнюю опасность … Тень, упавшую на нее сверху, заметили Моран и Грейн. Белый ягуар в бесшумном прыжке опустился на плечи своей повелительницы, и, вонзив в нее когти, попытался сомкнуть челюсти на ее шейных позвонках, как это не раз он проделывал со своими жертвами… но невероятная сила отбросила его прочь от нее, и теперь уже не ее, а его тело бездыханно свалилось у черной дыры, открывающей вход в подземелье.
Майя, с которой уже спало гипнотическое оцепенение, навеянное Элераной, вскрикнула. Она сделала шаг к неподвижно лежащему зверю, но не удержалась на подкосившихся ногах...
– Фалькон, Фалькон, – шептала она, ползя к нему на четвереньках, – не умирай! Ты не можешь умереть, дыши! Пожалуйста, дыши! – плакала Майя, оглаживая руками его еще теплое тело.
– Детка, утри свои слезы, – устало и холодно сказала Хартс. – Он жив и еще будет жить. К сожалению, он еще нужен мне. И он нужен вам. Я отпускаю его с тобой, детка. Он будет сопровождать и защищать вас там, куда я вас сейчас отправлю.
И Майя почувствовала, как под ее рукой на шее ягуара толчками забился пульс, зверь вздрогнул и протяжно вздохнул, его теплое дыхание коснулось ее низко склоненного лица. Мгновение – и перед ней лежал уже не хищный зверь, а темноволосый юноша. Он поднялся и сказал Хартс:
– Никогда я не позволю тебе превратить Майю в нового Фалькона.
– Да никогда я не повторю своей ошибки, – злобно скривилась Хартс. – Превратив Луну в мужчину, я потеряла ее навсегда. Если вы вернетесь, я щедро награжу тебя: верну тебе твой прежний облик, – Элерана мстительно хихикнула. – И тогда мы посмотрим, нужна ли будет Луна Майе. А теперь, милости просим, – Хартс сделала пригласительный жест рукой по направлению к пробоине в полу.
Пятеро друзей по несчастью стояли у пролома и не решались шагнуть в пустоту.
Флер запаниковала.
– Я не пойду. Я не пойду туда! Умоляю, отпустите меня, пожалуйста! – она попыталась отбежать, но магическая волна, созданная Хартс, внезапно толкнула их вниз, в объятия мрака.
Здесь нужно, чтоб душа была тверда;
Здесь страх не должен подавать совета...
Данте Алигьери
1
– А-а-а-а-а! – бессознательный панический крик сопровождал падение низверженных электов в бесконечную пропасть тьмы.
Хаотичные бессвязные мысли проносились в голове Майи. Она судорожно перебирала в памяти накопленные за годы обучения знания.
– Надо что-то сделать… Ой, мамочка! Что же делать?… Что делать? – беспомощно бормотала она, не в силах собраться с мыслями.
Но тут кто-то подхватил ее и вскоре мягко опустил на каменный пол. Девушка сразу узнала его сильные бережные руки, ну, конечно, это был Фалькон. Он даже секунды не побыл с нею рядом – тут же взмыл кверху, чтобы помочь друзьям Майи приземлиться без травм и ушибов. На дне этой пропасти была такая кромешная темень, что она не увидела их – ни Флер, ни Грейна, ни Моран, скорее почувствовала их присутствие по шумному дыханию да всплескам, холодной, как лед, воды – она доходила до щиколоток и сразу же залилась в мокасины.
Майя создала большой световой пульсар, и все смогли осмотреться. Перед ними уходил в темноту мрачный тоннель с низкими дугообразными сводами, напоминающими ребра гигантского зверя. Из-за сырости и пустоты каждый звук гулко отражался от каменных стен. Друзья решительно зашагали по коридору, радуясь, что у них есть пульсар, освещающий им путь. Как вдруг он потух, и чрево зловещего мрака снова поглотило их. Тщетно Майя пыталась осветить пространство. Как отсыревшие спички, один за другим гасли ее пульсарчики. Еще одна попытка, вторая, третья, но все безуспешно…
– Моран? Грейн? Фэл? Откликнитесь, кто-нибудь! Не молчите, ребята, мне страшно!
Никто не отозвался. Она крикнула еще несколько раз, но себя не услышала: ничем не потревоженная, плотная, непроницаемая тишина окружала ее. С нарастающим чувством собственного бессилия она ощутила, как ледяным колом в нее вошел страх одиночества. А вместе с ним странная мысль ошеломила ее, ей показалось, что она… оглохла… и ослепла тоже… Ни единого шороха, и абсолютная тьма вокруг. Она снова крикнула, но это крик или шепот – она не знала. Она не слышала себя. А может, ей только кажется, что она кричит? Может, она только так думает, что зовет их? Ведь на самом деле звука не было!
И если вы не вернетесь оттуда, то… мне придется начать все сначала. Представляете, сколько веков пройдет, пока я отыщу достойные натуры? Поэтому, знайте: как бы вы не относились к злодейке Хартс, она желает вам – добра! Если, конечно, добро – это победа! – и жрица с синевато-бледным лицом подмигнула Майе. – Сегодня я в отличном настроении, поэтому, так и быть, я разрешу вам на все дальнейшие века лишить меня общества почтенного Нафара. Но, как говорится, услуга за услугу. Я хочу, чтобы вы спустились в подземный лабиринт и отыскали еще один бериалл. Вы получаете Нафара, живого и невредимого, если разобьете камень.
Кстати, дивлюсь вашей бестолковости. Зная, что диадема вернет душу Нафара в это каменное тело, как же вы не догадались, что душу вашей глупой подружки Флер можно вернуть таким же образом?
Майя растерянно открыла рот и захлопала глазами – у нее дыхание перехватило от осознания такого нелепого просчета. И ведь, правда, никому такое и в голову не пришло.
– А почему Зеркала отняли душу у Флер? – поинтересовалась ведьма.
– Не Зеркала! Она сама отказалась от нее, – уточнила Элерана. – Не признала за себя свое истинное отражение, – Хартс усмехнулась. – Наверное, внутри она не такая хорошенькая, как снаружи. Думаю, не стоит вас обременять еще и этой обузой. Подозреваю, не сладко вам придется. Настал момент проверить диадему в действии. Считайте это авансом.
Элерана приблизилась к Флер, которая стояла, мерно покачиваясь из стороны в сторону, как маятник у часов. Едва диадема коснулась ее лба, как эльфиня шумно вздохнула, и, инстинктивно отпрянув в сторону, стала испуганно озираться по сторонам.
– Флер! Ты вернулась! – Майя кинулась обнимать подругу.
Флер, вспомнив что-то ужасное, с чем теперь ей придется жить, вдруг затряслась и, обхватив голову руками, громко зарыдала. Ведьма принялась гладить ее по голове.
– Не плачь, Флер. Главное, что ты вернулась!
Хартс, впервые наблюдая за воскресением одной из сотен «безнадежных», самодовольно произнесла:
– Видишь, Майя, я не обманула тебя, когда обещала, что твою мать можно спасти с помощью бериалла. Если б вы только знали, что в бериалле заточена… Ниэлис, правительница Гринтайла! Ниэлис нейтрализует поглощающую силу ока и более того – она обращает ее в животворящую и возвращает души. Она сильна, даже в заключении. Видите, как я рисковала, вручая вам в руки бериалл, ведь вы могли разбить его и освободить Ниэлис! – Хартс захохотала и с глумливым ликованием продолжила. – О, как перевернулся бы мир, и как сильно облегчилась бы ваша жизнь, ведь она… превосходит меня по силе! Но вы и знать не могли, что это за камень и что с ним надо делать! Я девятьсот лет хранила эту тайну! И никто из живых этого не знал, на что я и рассчитывала (услышав эти слова, Фалькон, который остался в комнате Веденья, решился на отчаянный шаг…). Теперь вам предстоит разбить другой бериалл – тот, что находится в лабиринте Аграх. А это сильно облегчит мою жизнь, – Хартс сардонически улыбнулась. – Так, что сейчас я позову Фа…
Белый ягуар подкрался незаметно, по-кошачьи, и, совершив ловкий прыжок, выхватил из рук Хартс диадему, намереваясь разбить камень, но не успел. Невероятная сила вырвала драгоценность из его пасти и вернула в когтистые руки Элераны Хартс. Фалькон был всего лишь алькор, представитель высшего класса электов, в то время, как жрица Хартс, являясь полудухом, по степени могущества была на верху иерархической лестницы властителей мироздания. Вассал, взбунтовавший против своей повелительницы, не в силах был противостоять ей.
Фалькон извивался и корчился на полу, сопротивляясь невидимым путам, связавшим его по рукам и ногам, тщетно силясь разорвать их и подняться. Острые шипы, на глазах растущие из каменного пола, все глубже и глубже впивались в его тело, пока не проткнули его насквозь.
Майя вскрикнула и дернулась вперед, но Моран схватила ее сзади за плечи и силой удержала на месте.
– Спокойно, – шепнула она ей в ухо, – помни, он наш враг!
Хартс гневно сжала руки в кулаки, прожигая Фалькона испепеляющим взглядом.
– Мне следовало этого ожидать от тебя, неверный раб! Ты ж теперь снова на стороне света! В тебе, я смотрю, как будто прорываются черты твоей прежней сущности. Но ты наивен, друг мой. Неужели ты думал, что тебе удастся так опрометчиво свести на нет мой план, который я лелеяла столько лет? – Из груди Хартс вырвался стон отчаяния. – Девятьсот лет ты покорно служил мне и был вполне управляем, ну откуда они взялись эти идеалистические заморочки?! Ну почему они снова прут из тебя!
Гнев, исказивший ее черты, выкрасил ее лицо в багрово-фиолетовый цвет. Хартс нервно прошлась по зале, не глядя на окровавленное тело своего подданного, и быстро взяла себя в руки. Лицо ее посветлело и снова приобрело бледно-голубоватый оттенок. Хартс вернулась к ягуару, тело которого, пронзенное в нескольких местах кольями, мучительно подергивалось от боли, а по белой шерсти пунцовыми струйками расползалась кровь. Жрица Тьмы опустила вниз свой бесстрастный взгляд, и тотчас синие искры шлейфом покрыли его распластанное тело и стерли с него следы жестокого наказания.
– Можешь встать, – брезгливо скривила губы Госпожа Тьмы.
Густая тень на миг скрыла зверя, и на его месте уже стоял черноволосый элект с бескровным серым лицом.
Хартс снова пытливо оглядела каждого из четверых своих ратников.
Флер была в полуобморочном состоянии. Бедняжка! Только она вернулась в жизнь из своего послезеркального забытья, и каково же ей было узнать, что ее снова посылают в лабиринты какого-то Аграх? Уж лучше бы ей оставаться в прежнем состоянии, чтобы ничего не знать, не чувствовать, не понимать... Временами по ее щекам обильно катились слезы, а когда они высыхали, она с ненавистью поглядывала на Майю, которую считала виновницей своих бед.
Остальные доблестные Рыцари Света не так панически реагировали на предстоящие им испытания, ведь это был их осознанный выбор. Какие бы бедствия не обрушились на них, они были готовы встретить их, ведь путей назад – нет, и выхода иного – нет, кроме единственного – выстоять!
Настроением своим посланников Владычица Тьмы осталась удовлетворена.
– Вернемся к делу, – с суровой теплотой проговорила она. – Итак, ваша задача отыскать в лабиринте второй бериалл и разбить его. Разбить… – это легче всего, а вот отыскать… Я понятия не имею, какие ловушки понаставила Северина – дорога туда, к сожалению, закрыта даже моему всевидящему оку, – но, подозреваю, вам придется несладко… Сейчас Кара… то есть ваш ненаглядный Нафар отведет вас к месту, где должен начинаться лабиринт, и вы спуститесь туда… – Элерана озадаченно замолчала. – Ну а что вы будете делать дальше, этого я вам сказать не могу. Вопросы есть?
– Да! – выкрикнула Моран. – Если в первом бериалле заключена Ниэлис, то кто же во втором?
– Увидите, когда разобьете, – хитро сказала Хартс.
– А кто такой Аграх? – спросила Майя и тут же пожалела об этом.
Хартс блеснула глазами и, приблизившись вплотную, заглянула девушке в лицо.
– Вот это вам как раз и предстоит узнать. Хм, ты свежа, как весенний цветок… – пробормотала она, понизив голос и прикрыв глаза. – Как жаль, милая, что я раньше не понял, как ты мне нужна… Однако сейчас не время! Нам надо действовать, пока Северина отошла от дел и ушла в спячку. О том, что представляет собой этот лабиринт, ведает лишь она одна. Но теперь и вам выпала такая возможность. Что ж, не будем терять времени, – Хартс приблизилась к старцу и положила ладонь на его руку, – Кара, мне нужна твоя помощь.
Трон вдруг задрожал, паукообразные ножки зашевелились и проворно спустились с помоста. Старик по-прежнему был абсолютно недвижен и безучастно смотрел перед собой. Трон шустро побежал вперед. Хартс повелительным жестом показала молодым электам, что надо двигаться вслед за ним, и те, удивленно переглядываясь, повиновались.
– Как мы сюда попали? – зашептала Флер Майе, на время забыв, как она ее ненавидит. – Я ничего не могу понять! И вообще, что тут происходит?
– Ой, это очень долго объяснять, – рассеянно ответила ведьма, – Сейчас мы спустимся в лабиринт, чтобы добыть второй бериалл и спасти отца Грейна, а заодно, и весь Гринтайл. Я тебе все потом расскажу, ладно? Если, конечно, мы отсюда выберемся…
Странное существо на троне, напоминающее Грейну их отца, привело их опять в Большой Церемониальный зал храма и стало медленно кружить и пританцовывать по разбитому паркету. Остановившись, оно стало настойчиво стучать ножками по полу. Хартс направила ладонь на то место, где только что стояло кресло. Пол стал медленно обваливаться по кускам, образуя зияющий непроглядным мраком провал.
– Ой, как страшно! Там очень глубоко? – шепотом спросила пораженная Майя.
– Думаю, очень! – так же, как и она, с ужасом расширив глаза, в тон ей, прошептала Хартс. – Жаль будет, если вы не вернетесь оттуда. Мне будет очень, очень жаль, если я потеряю тебя, моя девочка! Самое удивительное, что ты способна согревать и одаривать любовью каждого! От тебя исходит тепло… А мне так холодно… о-о, как мне холодно! У меня кровь остыла от всеобщей вражды и нелюбви! Когда-то и Фэл был нежной Луной, этим он и пленил меня… А теперь он только хищник, затаившийся на время. Я устал все время держать его в узде! Я бы Фэла заменил тобой… – По фиолетовым губам Хартс скользнула дьвольская улыбка, а в прожигающем насквозь взгляде черных с синевою глаз слились воедино порок, всезнание и мощная энергетика сладострастного искушающего посыла. И этот взгляд, проникая в девушку, завораживал: голова закружилась от какого-то сладостного дурмана, и истома охватила все ее тело.
Но вдруг лицо великой жрицы застыло, затвердело, как гипсовая маска, в которой отпечаталось усилие распознать какую-то внешнюю опасность … Тень, упавшую на нее сверху, заметили Моран и Грейн. Белый ягуар в бесшумном прыжке опустился на плечи своей повелительницы, и, вонзив в нее когти, попытался сомкнуть челюсти на ее шейных позвонках, как это не раз он проделывал со своими жертвами… но невероятная сила отбросила его прочь от нее, и теперь уже не ее, а его тело бездыханно свалилось у черной дыры, открывающей вход в подземелье.
Майя, с которой уже спало гипнотическое оцепенение, навеянное Элераной, вскрикнула. Она сделала шаг к неподвижно лежащему зверю, но не удержалась на подкосившихся ногах...
– Фалькон, Фалькон, – шептала она, ползя к нему на четвереньках, – не умирай! Ты не можешь умереть, дыши! Пожалуйста, дыши! – плакала Майя, оглаживая руками его еще теплое тело.
– Детка, утри свои слезы, – устало и холодно сказала Хартс. – Он жив и еще будет жить. К сожалению, он еще нужен мне. И он нужен вам. Я отпускаю его с тобой, детка. Он будет сопровождать и защищать вас там, куда я вас сейчас отправлю.
И Майя почувствовала, как под ее рукой на шее ягуара толчками забился пульс, зверь вздрогнул и протяжно вздохнул, его теплое дыхание коснулось ее низко склоненного лица. Мгновение – и перед ней лежал уже не хищный зверь, а темноволосый юноша. Он поднялся и сказал Хартс:
– Никогда я не позволю тебе превратить Майю в нового Фалькона.
– Да никогда я не повторю своей ошибки, – злобно скривилась Хартс. – Превратив Луну в мужчину, я потеряла ее навсегда. Если вы вернетесь, я щедро награжу тебя: верну тебе твой прежний облик, – Элерана мстительно хихикнула. – И тогда мы посмотрим, нужна ли будет Луна Майе. А теперь, милости просим, – Хартс сделала пригласительный жест рукой по направлению к пробоине в полу.
Пятеро друзей по несчастью стояли у пролома и не решались шагнуть в пустоту.
Флер запаниковала.
– Я не пойду. Я не пойду туда! Умоляю, отпустите меня, пожалуйста! – она попыталась отбежать, но магическая волна, созданная Хартс, внезапно толкнула их вниз, в объятия мрака.
ГЛАВА IX. ЛАБИРИНТ
Здесь нужно, чтоб душа была тверда;
Здесь страх не должен подавать совета...
Данте Алигьери
1
– А-а-а-а-а! – бессознательный панический крик сопровождал падение низверженных электов в бесконечную пропасть тьмы.
Хаотичные бессвязные мысли проносились в голове Майи. Она судорожно перебирала в памяти накопленные за годы обучения знания.
– Надо что-то сделать… Ой, мамочка! Что же делать?… Что делать? – беспомощно бормотала она, не в силах собраться с мыслями.
Но тут кто-то подхватил ее и вскоре мягко опустил на каменный пол. Девушка сразу узнала его сильные бережные руки, ну, конечно, это был Фалькон. Он даже секунды не побыл с нею рядом – тут же взмыл кверху, чтобы помочь друзьям Майи приземлиться без травм и ушибов. На дне этой пропасти была такая кромешная темень, что она не увидела их – ни Флер, ни Грейна, ни Моран, скорее почувствовала их присутствие по шумному дыханию да всплескам, холодной, как лед, воды – она доходила до щиколоток и сразу же залилась в мокасины.
Майя создала большой световой пульсар, и все смогли осмотреться. Перед ними уходил в темноту мрачный тоннель с низкими дугообразными сводами, напоминающими ребра гигантского зверя. Из-за сырости и пустоты каждый звук гулко отражался от каменных стен. Друзья решительно зашагали по коридору, радуясь, что у них есть пульсар, освещающий им путь. Как вдруг он потух, и чрево зловещего мрака снова поглотило их. Тщетно Майя пыталась осветить пространство. Как отсыревшие спички, один за другим гасли ее пульсарчики. Еще одна попытка, вторая, третья, но все безуспешно…
– Моран? Грейн? Фэл? Откликнитесь, кто-нибудь! Не молчите, ребята, мне страшно!
Никто не отозвался. Она крикнула еще несколько раз, но себя не услышала: ничем не потревоженная, плотная, непроницаемая тишина окружала ее. С нарастающим чувством собственного бессилия она ощутила, как ледяным колом в нее вошел страх одиночества. А вместе с ним странная мысль ошеломила ее, ей показалось, что она… оглохла… и ослепла тоже… Ни единого шороха, и абсолютная тьма вокруг. Она снова крикнула, но это крик или шепот – она не знала. Она не слышала себя. А может, ей только кажется, что она кричит? Может, она только так думает, что зовет их? Ведь на самом деле звука не было!
