Это можно было расценить как признак того, что информация имела для девушки огромную ценность, и Вастра не задавала вопросов, а продолжала слушать. — Первая — это родная мать, это та, что родила. Чаще это именно биологическая мать. Дальше идут жена учителя, жена брахмана и супруга царя. Их роль в жизни человека не менее важна, поскольку сами наставники, брахман и царь являются отцами. Деятельность жены духовного учителя направлена на то, чтобы помочь ученикам своего мужа и простым людям достичь духовного совершенства. Жена брахмана заботится о благочестии людей, помогает развивать духовные качества, избавляет от плохих привычек и является примером чистоты и духовности. — Оливия сделала небольшое отступление, изменив свою интонацию: — А брахманы — это интеллигенция общества, то есть жрецы, священники и учителя, — потом девушка вернулась к своему основному рассказу: — Жена царя заботится о духовном развитии и материальном благополучии подданных своего мужа. Она строга, требует благочестивого поведения, разума и преданности. Пятая мать — это корова, дает молоко и кормит всех, ничего не требуя взамен. Предпоследняя — это кормилица. В современном мире — это крестная или приемная мать. Она не только может вскормить ребенка своим молоком, но и заменить родную мать в случае ее смерти. А последняя мать — это мать-Земля. Это не только планета, но и непосредственно земля, где мы рождаемся. Именно она дает все необходимое для нашего существования, — потом девушка сделала паузу и добавила: — Конечно, в современном мире применить ведические знания невозможно в полной мере, но нужно иметь уважение к маме, приемной матери, корове, Земле, женам президента и учителей. Лишь тогда открывается канал к Богу, приходят покой и жизненные силы. — Оливия выдохнула и сделала еще одну паузу. — Так что ты для меня не менее важна, чем мама, которая воспитывала.
Слова девушки заставили Вастру задуматься. Мировоззрение Ливии ей казалось необычным, но оно не нарушало логики.
— Я слышала про Индию и ведическую культуру, но не сталкивалась с ней. Тем более в моё время экзотический восток еще не настолько популярен, — без особого выражения произнесла Вастра.
— А я прожила все детство в Индии в маленькой провинции подальше от мира. Но ты это знаешь, — утвердительно кивнула Оливия.
— Ты поделилась частью своих воспоминаний. Зачем?
— Мне показалось, что так будет честно по отношению к тебе. Я знаю тебя, а ты меня. Не полностью. Я не заглядывала в самые потайные уголки памяти, старалась держаться лишь на поверхности, — аватар отлично изобразил на лице растерянность. — И мне пришлось дать что-то взамен. Я не люблю быть должницей, и мне не нравится подглядывать… Самое основное я тебе показала.
— Верно, — в голосе силурианки чувствовалась непривычная мягкость. Видимо, её впечатлили и подкупили слова и поведение дочери. — Но все же… есть некоторые вещи, которые я не понимаю, — взгляд Вастры устремился в неизвестные дали, и складки вокруг глаз засвидетельствовали наличие сосредоточенного мыслительного процесса.
— Чужие образы не сразу становятся понятны. Нужно время, чтобы они трансформировались в то, что будет более естественно. А с учетом произошедшего с тобой и Рафом, временное нарушение восприятия вполне нормально.
— С Рафаэлем ты тоже поделилась воспоминаниями?
— Да. Я кое-что ему показала, — последнее слово было сказано так, что Вастра безошибочно поняла, насколько информация конфиденциальна, и не стала задавать вопросы по этому поводу.
Силурианка, повинуясь своему инстинкту детектива, невольно начала короткий допрос. Но Оливия не обиделась на это. Они понимали причины поведения друг друга.
— Я не знаю всю историю и владею только обрывками данных. Факты заключаются в следующем: меня создали как средство для чего-то; потом один из ученых меня украл и с женой увез подальше от цивилизованного мира; когда я подросла, нас нашли, родителей убили, а меня закрыли в лабораторию; со мной делали ужасные вещи, но я сбежала.
— Вот же подонки, — прошипела рептилия. — Эти испытания совершенно негуманны. Но твоя выходка с Доктором была просто безупречна. Он никогда не упустит шанс разобраться, когда его зовут на встречу необычным способом, — Вастра хитро улыбнулась, а Ливия сделала то же в ответ.
— После знакомства с Доктором мне легко понять и принять весьма странные вещи о нашем мире…
— Но моё появление создает для тебя какие-то трудности? — перебила полугаллифрейка свою мать.
— В твоей формулировке это звучит не совсем верно. Потомство — это замечательно, это рационально. А в моем случае ситуация совершенно непредсказуема.
— О, я понимаю, о чем ты, мама, — звонко засмеялась Ливия.
— Надеюсь, мы думаем об одном и том же, — улыбнулась Вастра. — Расскажи мне, что у вас с Леонардо?
— Как ты…? Я это не показыва… — расширила глаза девушка от удивления, но тут быстро пришла в себя. — Наблюдательность, — пояснила вслух сама себе девушка, а Вастра кивнула в знак согласия. — Мы… мы… Я пока точно не понимаю, что между нами.
— Но тебя тянет к нему магнитом, я замечала, как ты на него смотришь. Смелее, не переживай показывать свои чувства.
— Но вдруг все не так…
— Милая, он к тебе так же неравнодушен, — силурианка провела рукой по лицу девушки.
— Ты думаешь? Вдруг я себе все придумала?
— Химию между вами не заметит только слепой, — хихикнула Вастра, — и Стракс.
— И Майки, — поддержала шутку Олив, а потом продолжила серьезно: — И все же, хороши ли межвидовые отношения?
— Ты же была в моих мозгах, разве там ответа не нашлось?
— Нет. Это как посмотреть файлы компьютера. Ты получаешь информацию, но с компьютером невозможно обсудить её.
— Хорошо, скажу прямо, я не считаю межвидовые отношения чем-то ненормальным. Доктор, думаю, тоже…
Внезапно мучивший Лив вопрос стал чем-то несущественным, а ведь и правда! Почему вдруг девушка начала переживать по поводу отношений с Леонардо? Да, их будущее кажется очень туманным, но разве это важно? Разговор с биологической матерью расширил рамки, в которые себя вогнала Олив. Возможно, стоило сломать все эти барьеры…
Из-за нахлынувшего воспоминания Ливи на несколько мгновений «выпала из реальности», и Леонардо повторил вопрос:
— Олив, что тебя беспокоит? — мягко спросил он.
— Я думала… — начала девушка, и тут же её бросило в краску. В мыслях все не так смущало, но стоило открыть рот, как… Полугаллифрейка повернула голову в сторону и отстранилась.
— Ты можешь сказать мне все.
— Я знаю, но все равно мне не по себе…
С одной стороны, флирт, игры и отношения без отношений казались очень заманчивыми и прекрасными, но Оливии казалось, что они должны развиваться. Но как развиваться, если они с Лео не признают, что между ними происходит? Почему так трудно сказать: «Ты мне очень нравишься, и я хочу быть с тобой»? Сразу появляется неловкость и липкий страх. Страх быть отвергнутой? Чушь! Все вокруг давно поняли, что происходит. Что же мешает? Оливия уже знала ответ. И он был неприятен… И все же выговориться надо. В отношениях не должно быть недомолвок.
— Есть много вещей, которые стоит обсудить… — дипломатично начала девушка. Леонардо сделал вывод, что она пыталась скорее успокоить себя.
— Лив, что ты хотела?
— Раф, мне нужно кое-что обговорить с тобой, — внешне девушка выглядела весьма решительно.
— Насчет чего? — в голосе Рафаэля почувствовались нотки нетерпения.
— Насчет… Лео, — более неуверенно сказала Ливия.
— Давай ты не будешь вмешивать меня в ваши отношения? — краснобанданный заметно напрягся.
— Ты не понял, — примирительно сказала в ответ Оливия. — Мы тут не из-за… отношений.
— А зачем? — Рафаэль сложил руки на груди, что могло означать некую оборонительную позицию.
— Есть одна вещь, которую ему нельзя знать, — голос девушки к концу фразы неосознанно понизился до шепота.
— А вот с этого места поконкретней, — с нажимом в голосе сказал краснобанданный.
Объект 00Х пришла в себя, лёжа на кровати. Перед ней стояла Виктория Экхарт с характерной улыбкой.
— Я рада, что ты пришла в себя, Оливия, — произнесла Экхарт с лёгкой ноткой заботы в голосе.
— О-о-о! Злорадствуешь? — огрызнулась пациентка. — Ты такая же тварь, как и твой отец!
— Оливия, что с тобой? Ты ведь никогда не знала моего отца, — продолжила Виктория, но уже с иронией в голосе.
— Прекрати паясничать. Ты что, правда думаешь, что я легко попадусь на твои уловки? — продолжала сопротивляться объект.
— Да какие уловки? Вы работали с доктором Мирой Фокс по созданию существа, похожего на тебя. Ты должна была осуществить новый научно-технический прорыв и поднять генную инженерию на тот уровень, о котором даже Сакс не мечтал. Но Мире удалось что-то с тобой сделать, — продолжала иронизировать Экхарт.
— Какая гадость, Виктория, — выплюнула девушка, продолжая вырываться с кровати. — Я беру свои слова назад, ты ещё гаже, чем твой папочка! Я клянусь, что поквитаюсь с тобой за всё. Ты не сможешь качать меня своими препаратами вечно.
— Почему же не смогу? — ухмыльнулась Виктория. — Это же для твоего блага. Мы будем тебя накачивать препаратами столько, сколько потребуется, чтобы ты себя вспомнила, Оливия. Земля сейчас нуждается в тебе, дорогая.
«Нет, это точно не стоит знать Леонардо», — подумала Олив. Она точно знала, как отреагирует лидер, и чтобы опередить его, следовало скрыть информацию, изолировать. Это было самое неприятное, потому что девушка чувствовала, что обманывает любимого. Можно было избавиться от того, что так тревожит, простым удалением воспоминаний, но стоило ли?
— Мне показалось, что кандидатура Рафа не сильно тебя устроила, — сказала полугаллифрейка, обращаясь к синебанданному.
— Тебе не показалось, — тихо ответил Леонардо. Неожиданно для себя он решил говорить с Олив открыто. — Он к этому не готов.
— Он не был готов пару лет назад, но ситуация с Эйприл заставила его пересмотреть свое поведение и взгляды.
— Да, после этого случая он стал не так резок и перестал открыто конфликтовать со мной насчет лидерства. Но он продолжает бросать мне вызов. — Лео внимательно посмотрел в глаза собеседницы. — Чего стоит ваша выходка с тем китайским состязанием.
— Лео, не начинай…
— И не собирался.
— Раф больше всех подходит для выполнения миссии.
— Скажите, что это не сон, — восторженно завизжал Микеланжело.
— Это не сон, Майки, — послышался спокойный голос Донателло из-за пульта, а Стракс подошёл к шутнику ближе и ударил его электрошокером.
— А-а-а-ай! — вскрикнул Микеланджело.
— Во сне больно не бывает! — воскликнул Стракс.
— Прекратите оба! — рявкнула на Майки и Стракса Дженни. Оранжевобанданный почти сразу отцепился от Стракса и взялся за старшего брата с не меньшим энтузиазмом.
— Раф, да ты мачо! Научи меня, а? — младший, желая позлить, пританцовывал рядом с темпераментом.
— Отвали, — рявкнул Рафаэль.
— Раф, все хорошо. Это не повод злиться, — улыбнулась Оливия.
— Это сейчас такая шутка была? Ни разу не смешно, — грубо высказался краснобанданный.
— Зато этим можно воспользоваться, — сказала Вастра, встревая в возникшую ситуацию. Почему-то остальные не решились высказать ту же самую мысль, но их взгляды означали согласие.
— Что?! Вы издеваетесь? — темперамент уже кричал.
— Нет. Мы можем воспользоваться тем, что ты так приглянулся Мире, — Ливия погладила черепаху по предплечью, безмолвно прося успокоиться.
— Безумие! — вырвал свою руку Рафаэль и сделал рывок в сторону.
— Ты и безумие — отличный тандем, — сказал Леонардо. Майки невольно сжался, ожидая большой драки между старшими братьями. Но голос лидера был настолько спокоен, что у темперамента не возникло желания врезать тому по лицу. Точнее, порыв оказался не настолько сильным, так что Раф подавил его обычным разминанием кулаков.
— Вы хотите использовать её… — Рафаэль указал рукой на экран, — …увлечение мной в своих целях?
— Это вполне логично, — вмешался Доктор. — Есть вероятность, что это лишь разыгранная сцена…
— Но у нас есть преимущество. Выражение лица Олив было искренним, — сказал Лео. — Не думаю, что Мира смогла бы подделать эмоции настолько искусно.
— В этом есть логика, — задумался галлифреец. Он так же вычислил зайгонку с лицом Клары…*? Но как бы ни старался, он не помнил само лицо Клары. Чтобы отогнать воспоминание, пришлось помотать головой. — Ты знаток микромимики, Леонардо?
— Не совсем, — уклончиво ответил тот.
— А, неважно, — отмахнулся Доктор. — Важно то, что лишь Рафаэль может подобраться к Мире достаточно близко, чтобы схватить её.
— Но мне нужны планы и доступ к информации, — сказала Оливия. — Сейчас неоптимальное положение для подключения к Земле.
— Момент, — Доктор пожужжал отверткой в сторону своей будки. — Все, пользуйся ТАРДИС как усилителем.
— Спасибо.
— Стоп, стоп, стоп! Там же будет полно народу. Нам нужна маскировка, — с новой силой воодушевился Майки. — И я уже всё продумал. Раф наденет такое огромное сомбреро, под которым никто даже не заметит его зелёного лица, а панцирь прикроет ярко-оранжевым блестящим плащом в карнавальном стиле!
— Майки, лучше прекрати прямо сейчас, — захотел остановить младшего темперамент, пока остальные пытались сдержать смех, представив грозного Рафа в указанном наряде.
— Да чего прекрати? — отмахнулся шутник, перейдя на акробатические трюки, уходя от попыток Рафа заткнуть рот Микеланджело в прямом смысле. — Ты только представь, как ты встречаешь Миру в коридоре и такой: "Нина Бонита, Мира!" и, срывая сомбреро, начинаешь играть бровями!
— Я сейчас с тебя эту дебильную лыбу лучше сорву! — рванул за младшим Рафаэль под общий хохот, хоть и у самого вырвался смешок. Очевидно, что уже и сам Раф представил себя в маскарадном костюме, и идея была хоть и неприятной, но явно весёлой.
Впрочем, смеялись не все. Стракс стоял с каменным лицом, не понимая, что происходит.
— А что такое сомбреро? Может, всё-таки лучше напалм? — наконец попытался сонтаранец поддержать разговор. — Да может, и играть стоит не бровями, а боевым лазером?
После этого Раф уже не мог преследовать Майки.
— Мисс Экхарт, объект проснулась, — доложила молоденькая рыжеволосая сотрудница, вошедшая в кабинет. Виктория отодвинула в сторону все бумаги и направилась в кабинет пациентки вместе с той сотрудницей.
— Сколько вы ей всадили? — спросила начальница свою собеседницу.
— Мы увеличили дозу в полтора раза, как вы и просили, — пояснила сотрудница.
— Хорошо. Следующий укол сделайте с двойной дозой, — утвердила Экхарт. Спустя минуту она уже была в палате объекта.
— Как ты тут, Оливия? Помнишь хоть что-нибудь о себе, о нас, о миссии? — начала настойчивый разговор Виктория.
— Я тебя ненавижу, — медленным и неуверенным голосом произнесла объект.
— Очень зря, Оливия, мы же с тобой подруги. Мы так много пережили вместе, — мисс Экхарт, казалось, выдавила из себя всю искренность, которую только могла. — Ты доверяла мне, а я тебе. Ты очень много обо мне знаешь. Гораздо больше, чем все другие мои сотрудники.
— Ты лжёшь. Ты всё лжё-о-ошь! — объект обхватила руками голову.
— Совсем нет, Оливия, я говорю тебе правду. То, что с тобой происходит, это всё дело рук Миры Фокс.
Слова девушки заставили Вастру задуматься. Мировоззрение Ливии ей казалось необычным, но оно не нарушало логики.
— Я слышала про Индию и ведическую культуру, но не сталкивалась с ней. Тем более в моё время экзотический восток еще не настолько популярен, — без особого выражения произнесла Вастра.
— А я прожила все детство в Индии в маленькой провинции подальше от мира. Но ты это знаешь, — утвердительно кивнула Оливия.
— Ты поделилась частью своих воспоминаний. Зачем?
— Мне показалось, что так будет честно по отношению к тебе. Я знаю тебя, а ты меня. Не полностью. Я не заглядывала в самые потайные уголки памяти, старалась держаться лишь на поверхности, — аватар отлично изобразил на лице растерянность. — И мне пришлось дать что-то взамен. Я не люблю быть должницей, и мне не нравится подглядывать… Самое основное я тебе показала.
— Верно, — в голосе силурианки чувствовалась непривычная мягкость. Видимо, её впечатлили и подкупили слова и поведение дочери. — Но все же… есть некоторые вещи, которые я не понимаю, — взгляд Вастры устремился в неизвестные дали, и складки вокруг глаз засвидетельствовали наличие сосредоточенного мыслительного процесса.
— Чужие образы не сразу становятся понятны. Нужно время, чтобы они трансформировались в то, что будет более естественно. А с учетом произошедшего с тобой и Рафом, временное нарушение восприятия вполне нормально.
— С Рафаэлем ты тоже поделилась воспоминаниями?
— Да. Я кое-что ему показала, — последнее слово было сказано так, что Вастра безошибочно поняла, насколько информация конфиденциальна, и не стала задавать вопросы по этому поводу.
Силурианка, повинуясь своему инстинкту детектива, невольно начала короткий допрос. Но Оливия не обиделась на это. Они понимали причины поведения друг друга.
— Я не знаю всю историю и владею только обрывками данных. Факты заключаются в следующем: меня создали как средство для чего-то; потом один из ученых меня украл и с женой увез подальше от цивилизованного мира; когда я подросла, нас нашли, родителей убили, а меня закрыли в лабораторию; со мной делали ужасные вещи, но я сбежала.
— Вот же подонки, — прошипела рептилия. — Эти испытания совершенно негуманны. Но твоя выходка с Доктором была просто безупречна. Он никогда не упустит шанс разобраться, когда его зовут на встречу необычным способом, — Вастра хитро улыбнулась, а Ливия сделала то же в ответ.
— После знакомства с Доктором мне легко понять и принять весьма странные вещи о нашем мире…
— Но моё появление создает для тебя какие-то трудности? — перебила полугаллифрейка свою мать.
— В твоей формулировке это звучит не совсем верно. Потомство — это замечательно, это рационально. А в моем случае ситуация совершенно непредсказуема.
— О, я понимаю, о чем ты, мама, — звонко засмеялась Ливия.
— Надеюсь, мы думаем об одном и том же, — улыбнулась Вастра. — Расскажи мне, что у вас с Леонардо?
— Как ты…? Я это не показыва… — расширила глаза девушка от удивления, но тут быстро пришла в себя. — Наблюдательность, — пояснила вслух сама себе девушка, а Вастра кивнула в знак согласия. — Мы… мы… Я пока точно не понимаю, что между нами.
— Но тебя тянет к нему магнитом, я замечала, как ты на него смотришь. Смелее, не переживай показывать свои чувства.
— Но вдруг все не так…
— Милая, он к тебе так же неравнодушен, — силурианка провела рукой по лицу девушки.
— Ты думаешь? Вдруг я себе все придумала?
— Химию между вами не заметит только слепой, — хихикнула Вастра, — и Стракс.
— И Майки, — поддержала шутку Олив, а потом продолжила серьезно: — И все же, хороши ли межвидовые отношения?
— Ты же была в моих мозгах, разве там ответа не нашлось?
— Нет. Это как посмотреть файлы компьютера. Ты получаешь информацию, но с компьютером невозможно обсудить её.
— Хорошо, скажу прямо, я не считаю межвидовые отношения чем-то ненормальным. Доктор, думаю, тоже…
Внезапно мучивший Лив вопрос стал чем-то несущественным, а ведь и правда! Почему вдруг девушка начала переживать по поводу отношений с Леонардо? Да, их будущее кажется очень туманным, но разве это важно? Разговор с биологической матерью расширил рамки, в которые себя вогнала Олив. Возможно, стоило сломать все эти барьеры…
***
Из-за нахлынувшего воспоминания Ливи на несколько мгновений «выпала из реальности», и Леонардо повторил вопрос:
— Олив, что тебя беспокоит? — мягко спросил он.
— Я думала… — начала девушка, и тут же её бросило в краску. В мыслях все не так смущало, но стоило открыть рот, как… Полугаллифрейка повернула голову в сторону и отстранилась.
— Ты можешь сказать мне все.
— Я знаю, но все равно мне не по себе…
С одной стороны, флирт, игры и отношения без отношений казались очень заманчивыми и прекрасными, но Оливии казалось, что они должны развиваться. Но как развиваться, если они с Лео не признают, что между ними происходит? Почему так трудно сказать: «Ты мне очень нравишься, и я хочу быть с тобой»? Сразу появляется неловкость и липкий страх. Страх быть отвергнутой? Чушь! Все вокруг давно поняли, что происходит. Что же мешает? Оливия уже знала ответ. И он был неприятен… И все же выговориться надо. В отношениях не должно быть недомолвок.
— Есть много вещей, которые стоит обсудить… — дипломатично начала девушка. Леонардо сделал вывод, что она пыталась скорее успокоить себя.
***
— Лив, что ты хотела?
— Раф, мне нужно кое-что обговорить с тобой, — внешне девушка выглядела весьма решительно.
— Насчет чего? — в голосе Рафаэля почувствовались нотки нетерпения.
— Насчет… Лео, — более неуверенно сказала Ливия.
— Давай ты не будешь вмешивать меня в ваши отношения? — краснобанданный заметно напрягся.
— Ты не понял, — примирительно сказала в ответ Оливия. — Мы тут не из-за… отношений.
— А зачем? — Рафаэль сложил руки на груди, что могло означать некую оборонительную позицию.
— Есть одна вещь, которую ему нельзя знать, — голос девушки к концу фразы неосознанно понизился до шепота.
— А вот с этого места поконкретней, — с нажимом в голосе сказал краснобанданный.
***
Объект 00Х пришла в себя, лёжа на кровати. Перед ней стояла Виктория Экхарт с характерной улыбкой.
— Я рада, что ты пришла в себя, Оливия, — произнесла Экхарт с лёгкой ноткой заботы в голосе.
— О-о-о! Злорадствуешь? — огрызнулась пациентка. — Ты такая же тварь, как и твой отец!
— Оливия, что с тобой? Ты ведь никогда не знала моего отца, — продолжила Виктория, но уже с иронией в голосе.
— Прекрати паясничать. Ты что, правда думаешь, что я легко попадусь на твои уловки? — продолжала сопротивляться объект.
— Да какие уловки? Вы работали с доктором Мирой Фокс по созданию существа, похожего на тебя. Ты должна была осуществить новый научно-технический прорыв и поднять генную инженерию на тот уровень, о котором даже Сакс не мечтал. Но Мире удалось что-то с тобой сделать, — продолжала иронизировать Экхарт.
— Какая гадость, Виктория, — выплюнула девушка, продолжая вырываться с кровати. — Я беру свои слова назад, ты ещё гаже, чем твой папочка! Я клянусь, что поквитаюсь с тобой за всё. Ты не сможешь качать меня своими препаратами вечно.
— Почему же не смогу? — ухмыльнулась Виктория. — Это же для твоего блага. Мы будем тебя накачивать препаратами столько, сколько потребуется, чтобы ты себя вспомнила, Оливия. Земля сейчас нуждается в тебе, дорогая.
***
«Нет, это точно не стоит знать Леонардо», — подумала Олив. Она точно знала, как отреагирует лидер, и чтобы опередить его, следовало скрыть информацию, изолировать. Это было самое неприятное, потому что девушка чувствовала, что обманывает любимого. Можно было избавиться от того, что так тревожит, простым удалением воспоминаний, но стоило ли?
— Мне показалось, что кандидатура Рафа не сильно тебя устроила, — сказала полугаллифрейка, обращаясь к синебанданному.
— Тебе не показалось, — тихо ответил Леонардо. Неожиданно для себя он решил говорить с Олив открыто. — Он к этому не готов.
— Он не был готов пару лет назад, но ситуация с Эйприл заставила его пересмотреть свое поведение и взгляды.
— Да, после этого случая он стал не так резок и перестал открыто конфликтовать со мной насчет лидерства. Но он продолжает бросать мне вызов. — Лео внимательно посмотрел в глаза собеседницы. — Чего стоит ваша выходка с тем китайским состязанием.
— Лео, не начинай…
— И не собирался.
— Раф больше всех подходит для выполнения миссии.
***
— Скажите, что это не сон, — восторженно завизжал Микеланжело.
— Это не сон, Майки, — послышался спокойный голос Донателло из-за пульта, а Стракс подошёл к шутнику ближе и ударил его электрошокером.
— А-а-а-ай! — вскрикнул Микеланджело.
— Во сне больно не бывает! — воскликнул Стракс.
— Прекратите оба! — рявкнула на Майки и Стракса Дженни. Оранжевобанданный почти сразу отцепился от Стракса и взялся за старшего брата с не меньшим энтузиазмом.
— Раф, да ты мачо! Научи меня, а? — младший, желая позлить, пританцовывал рядом с темпераментом.
— Отвали, — рявкнул Рафаэль.
— Раф, все хорошо. Это не повод злиться, — улыбнулась Оливия.
— Это сейчас такая шутка была? Ни разу не смешно, — грубо высказался краснобанданный.
— Зато этим можно воспользоваться, — сказала Вастра, встревая в возникшую ситуацию. Почему-то остальные не решились высказать ту же самую мысль, но их взгляды означали согласие.
— Что?! Вы издеваетесь? — темперамент уже кричал.
— Нет. Мы можем воспользоваться тем, что ты так приглянулся Мире, — Ливия погладила черепаху по предплечью, безмолвно прося успокоиться.
— Безумие! — вырвал свою руку Рафаэль и сделал рывок в сторону.
— Ты и безумие — отличный тандем, — сказал Леонардо. Майки невольно сжался, ожидая большой драки между старшими братьями. Но голос лидера был настолько спокоен, что у темперамента не возникло желания врезать тому по лицу. Точнее, порыв оказался не настолько сильным, так что Раф подавил его обычным разминанием кулаков.
— Вы хотите использовать её… — Рафаэль указал рукой на экран, — …увлечение мной в своих целях?
— Это вполне логично, — вмешался Доктор. — Есть вероятность, что это лишь разыгранная сцена…
— Но у нас есть преимущество. Выражение лица Олив было искренним, — сказал Лео. — Не думаю, что Мира смогла бы подделать эмоции настолько искусно.
— В этом есть логика, — задумался галлифреец. Он так же вычислил зайгонку с лицом Клары…*? Но как бы ни старался, он не помнил само лицо Клары. Чтобы отогнать воспоминание, пришлось помотать головой. — Ты знаток микромимики, Леонардо?
— Не совсем, — уклончиво ответил тот.
— А, неважно, — отмахнулся Доктор. — Важно то, что лишь Рафаэль может подобраться к Мире достаточно близко, чтобы схватить её.
— Но мне нужны планы и доступ к информации, — сказала Оливия. — Сейчас неоптимальное положение для подключения к Земле.
— Момент, — Доктор пожужжал отверткой в сторону своей будки. — Все, пользуйся ТАРДИС как усилителем.
— Спасибо.
— Стоп, стоп, стоп! Там же будет полно народу. Нам нужна маскировка, — с новой силой воодушевился Майки. — И я уже всё продумал. Раф наденет такое огромное сомбреро, под которым никто даже не заметит его зелёного лица, а панцирь прикроет ярко-оранжевым блестящим плащом в карнавальном стиле!
— Майки, лучше прекрати прямо сейчас, — захотел остановить младшего темперамент, пока остальные пытались сдержать смех, представив грозного Рафа в указанном наряде.
— Да чего прекрати? — отмахнулся шутник, перейдя на акробатические трюки, уходя от попыток Рафа заткнуть рот Микеланджело в прямом смысле. — Ты только представь, как ты встречаешь Миру в коридоре и такой: "Нина Бонита, Мира!" и, срывая сомбреро, начинаешь играть бровями!
— Я сейчас с тебя эту дебильную лыбу лучше сорву! — рванул за младшим Рафаэль под общий хохот, хоть и у самого вырвался смешок. Очевидно, что уже и сам Раф представил себя в маскарадном костюме, и идея была хоть и неприятной, но явно весёлой.
Впрочем, смеялись не все. Стракс стоял с каменным лицом, не понимая, что происходит.
— А что такое сомбреро? Может, всё-таки лучше напалм? — наконец попытался сонтаранец поддержать разговор. — Да может, и играть стоит не бровями, а боевым лазером?
После этого Раф уже не мог преследовать Майки.
***
— Мисс Экхарт, объект проснулась, — доложила молоденькая рыжеволосая сотрудница, вошедшая в кабинет. Виктория отодвинула в сторону все бумаги и направилась в кабинет пациентки вместе с той сотрудницей.
— Сколько вы ей всадили? — спросила начальница свою собеседницу.
— Мы увеличили дозу в полтора раза, как вы и просили, — пояснила сотрудница.
— Хорошо. Следующий укол сделайте с двойной дозой, — утвердила Экхарт. Спустя минуту она уже была в палате объекта.
— Как ты тут, Оливия? Помнишь хоть что-нибудь о себе, о нас, о миссии? — начала настойчивый разговор Виктория.
— Я тебя ненавижу, — медленным и неуверенным голосом произнесла объект.
— Очень зря, Оливия, мы же с тобой подруги. Мы так много пережили вместе, — мисс Экхарт, казалось, выдавила из себя всю искренность, которую только могла. — Ты доверяла мне, а я тебе. Ты очень много обо мне знаешь. Гораздо больше, чем все другие мои сотрудники.
— Ты лжёшь. Ты всё лжё-о-ошь! — объект обхватила руками голову.
— Совсем нет, Оливия, я говорю тебе правду. То, что с тобой происходит, это всё дело рук Миры Фокс.
