Мужчина разговаривал с женщиной. Он старался уговорить ее дать отсрочку казни для его жены. Женщина категорически не хотела этого делать.
— Нашему сыну едва исполнилось шесть лет. Он постоянно спрашивает о матери, увезенной на его глазах стражами закона.
— Вам не следовало показывать ему это. У Вашей жены слишком серьезное преступление, которое не имеет смягчающих обстоятельств.
— Разве магическое вмешательство не является подобным обстоятельством? — с напором произнес мужчина.
— Магическое вмешательство было применено уже после согласия убийцы. Это доказано в ходе расследования господином Серебровым.
Карника ахнула, услышав знакомую фамилию. Так значит, подобное преступление, в котором задействовали магическое вмешательство, уже происходило в Солнечном. Именно Серебров раскрыл преступление. Остается надеяться на хорошую память старшего стража закона Огнеро Сереброва. Как быстро он сравнит давнее преступление с происходящими сейчас событиями? Рассказанное ей Кондру давно уже передано господину Сереброву.
— Хорошо, пусть так, — согласился мужчина. — Она теперь сожалеет об этом.
— Еще одна ложь. По словам арестованной она ни о чем не жалеет и поступила бы точно так же еще раз. Ваша жена добровольно содействовала государственному перевороту и не заслуживает снисхождения. Мальчику будет гораздо лучше воспитываться без матери.
Наступило молчание. Карника решила, что это конец, но мужчина заговорил снова.
— Пожалуйста, воспользуйтесь правом отложить казнь, — с мольбой в голосе проговорил мужчина.
— Даже желай я этого, не смогла бы ничем помочь. Ее величество настолько ужаснуло содеянное, что запретила нам вмешиваться.
— Но это же прямое нарушение закона о целостности семьи до совершеннолетия детей, — изумился мужчина. — Сам король ни разу не вмешался в ваши полномочия.
— Понимаю, но ее величество потеряло любимых сестер.
— Что не дает права самой нарушать законы.
— Мне очень жаль мальчика, но я не нарушу распоряжение королевы.
— Я понимаю.
Туман скрыл дверь, а вместе с ней и голоса.
Карника вернулась в комнату.
С того вечера, как Карника предприняла попытку побега, девушку перестали запирать на ключ. Она могла беспрепятственно ходить по дому, кроме двух соседних комнат и хозяйского кабинета. В первый же день Карника обнаружила его запертым. Из снов она знала, что там находится, но страстно желала оказаться за дверью. Спальня же напротив нисколько ее не интересовала. Карника была уверена, что нужна магу лишь в качестве убийцы, а не как любовница. Однако, быть любовницей для нее было бы лучшим вариантом. Карника уже столько раз ложилась в постель без любви, а стать убийцей настолько ужасно, что предпочтительнее смерть.
Мимо оружейной комнаты Карника старалась пройти как можно быстрее. Ей казалось, что взятый во сне кинжал еще сильнее притягивает к себе. Оружие буквально звало ее легким металлическим звоном, раздающимся в ушах при проходе по коридору. Девушка стала ощущать холодок в правой ладони, как будто кинжал находится в руке. Она боялась этих ощущений.
Дверь напротив лестницы вела в обширную кухню. Здесь был отдельный вход для прислуги, также оказавшейся запертым. Наверно, его стали запирать, как только позволили ей передвигаться по дому.
На кухне, несмотря на малое количество живущих в доме, трудились десять слуг. Заправляла ими та самая служанка, что отвела замерзающую Карнику в комнату. Кажется, она заправляла всеми слугами дома, не исключая и лекаря, хотя обычно лекари являются свободными людьми и получают деньги. Редко, когда лекарем становится подневольный, чтобы потом вернуться к хозяину.
Старую служанку звали Илигэ. Она была гораздо старше матери Карники и годилась ей в бабушки. Карника именно так к ней и относилась. Они стали подолгу беседовать, проводя время за какой-нибудь работой по дому. Девушка перестала чувствовать себя пленницей, скорее еще одной подневольной, которой была совсем недавно.
Илигэ нравилось общаться с новым человеком. Служанка первым делом хотела узнать о новых событиях в городе и королевстве. Карника, сколько могла, удовлетворила любопытство женщины, которая последний раз покидала этот дом лет десять назад. Остальные тоже не покидали дом годами, но не были так любопытны.
После Карника рассказала Илигэ о своей жизни. Служанка качала головой, слушая про ту часть, где девушка узнает про тайну своего рождения и знакомится с братом, от которого уезжает в дом приличия. Илигэ не понимает, как может мать скрывать такое от дочери, не желая увидеть ее свободной. Еще служанка внушает Карнике желание навестить мать и помирится с ней. Несмотря ни на какие огорчения и обиды, наши родные самые лучшие люди на свете, и никто не сможет их заменить.
Карника вздохнула.
— А у тебя есть дети? — спросила она.
— Был сын, — проговорила Илигэ.
— Что же с ним стало?
— Что может стать с беглым подневольным жестокого хозяина? — Илигэ оторвалась от шитья, за которым они сидели, и посмотрела в окно. — Я тогда сидела вот также за шитьем и думала о моем мальчике. Слышу конский топот. Поднимаю голову и вижу, как мимо окна хозяин едет верхом, а за ним на привязанной к седлу веревке мой сын идет. От охватившего горя не могла сдвинуться с места. Потом побежала к нему, но хозяин не дал даже обнять, велел посадить в яму. Больше сыночка не видела.
У Карники сжалось сердце от рассказа Илигэ. Она пожалела, что заговорила об этом. Еще девушка вспомнила публичную казнь беглого подневольного в Солнечном. Он был совсем еще молодым. Тогда Карника испугалась, что может быть кем-то узнана, и поскорее покинула площадь. Сейчас она не сомневалась, что тем казненным был сын Илигэ.
Кондр решил сам убедиться в том, что деревня при руднике, где его держали пленником, действительно сгорела. Не сообщив господину Сереброву о поездке и рискуя вызвать снова его недовольство, Ирин покинул Солнечный. Младший страж закона отказывался верить в естественный пожар в деревне. Нет сомнения в умелом заметании следов. Ведь все произошло, как только Кондр совершил побег. Альгено явно не хотел, чтобы сюда привели отряд младших стражей закона. Похищение Ирина стало началом конца добычи черных кристаллов. Возможно, кто-то уцелел при пожаре и будет рад стать свидетелем преступлений своего господина. Стоит объехать окрестности, что займет несколько дней. Господин Серебров придет в ярость от подобного самовольного отъезда, но оно того стоит. Для младшего стража закона сейчас было главным выяснение причин пожара.
Представшая взору картина разрушения ошеломила Кондра. Ирин медленно поехал по пустынной улице к руднику. Все дома сгорели дотла. Среди черного пепла виднелись обгоревшие трупы работников. У младшего стража закона сжались кулаки от жестокости Альгено. Он не счел нужным вывезти людей, убивая свидетелей преступления. Только виселица оказалась целой. Сразу стало понятно, что при сожжении деревни присутствовал маг, не давший распространиться огню за пределы. Неужели, не выжило ни одного человека? Как же Руок? Стражники догадались о его помощи Ирину? Руок был симпатичен Кондру, несмотря на суровое обращение с работниками рудника. Если бы не он, то продолжать бы младшему стражу закона добывать черные кристаллы.
Кондр подъехал к самому руднику, точнее к его засыпанному входу. Постоял несколько секунд и хотел поворачивать назад, как услышал шаги. Повернув голову вправо, увидел приближающегося главного стражника рудника.
Руок еле передвигал ноги, идя к Кондру. От его одежды остались лохмотья. Лицо покрывала грязь, перемешанная с кровью. Заплывшие глаза едва открывались.
Соскочив с коня, Кондр подбежал к Руоку. Тот схватил его за руки, чтобы не упасть.
— Я знал, что Вы вернетесь, господин младший страж закона, — с трудом двигая разбитыми губами, проговорил Руок. — Только почему один?
— Господин Серебров не желает вести расследование, — ответил Кондр. — Он считает пожар естественным. Кто здесь был?
— Неизвестные мне люди. Я хотел ложиться спать, когда начали поджигать дома. Выбежал и хотел позвать стражников, но не успел. На меня набросились сразу четверо и повалили на землю. Стали избивать ногами. Не знаю, почему сразу не убили или не затащили в дом, чтобы сжечь, — Руок останавливался, переводил дыхание и продолжал рассказывать дальше. — Били молча. Вероятно, решили, что и так не выживу. Не зачем затаскивать тело в дом. Я и сам уже распрощался с жизнью, теряя сознание. Потом очнулся и решил выжить для встречи с Вами, господин младший страж закона. Вы ведь поможете мне?
— Теперь я смогу начать расследование. Ты станешь свидетелем преступления. Не бойся, суд должен оправдать тебя. Ты ведь не знал, зачем добываются черные кристаллы.
— Я не боюсь приговора суда, каким бы он ни был. Теперь и смерть не страшна. Хорошо, что речка рядом. На одной воде и держался.
— Придется тебе еще немного здесь побыть. У меня с собой есть хлеб, молоко и фрукты.
Кондр помог Руоку дойти до коня и вытащил еду из чересседельной сумки.
Руок, опустившись на траву, стал с жадностью есть. Два больших куска хлеба исчезли за секунды.
— Не думал встретить здесь кого-то, а то бы взял больше.
— Сюда приезжал младший страж закона. Только я не стал выходить к нему.
— Знаю, кто это был, — кивнул Ирин. — Злотар Серебров. Он и сообщил о сгоревшей деревне.
Руок удивленно посмотрел на Кондра.
— Тот самый господин Серебров?
— Что ты имеешь в виду?
— Он приезжал к хозяину полгода назад. Я тогда еще в имении работал. Слышал имя, но не видел самого.
— Очень интересно, — Кондр присел на корточки. — Зачем младшему стражу закона приезжать к преступнику?
Руок пожал плечами.
— Не знаю.
— Еще одна загадка, которую мне придется разгадать.
— Как же мне хочется Вам помочь, господин младший страж закона.
— Ты уже помогаешь мне.
Господин Серебров был вне себя от гнева. Он напомнил Кондру о договоренности сообщать обо всех действиях младшего стража закона. Ирин же не пытался оправдаться, стоя навытяжку и молча ожидая конца. Он не мог сейчас рассказать о встрече с главным стражником в сгоревшей деревне. Огнеро мог быть заодно с сыном. Снова придется все делать самому. Еще и терпеть нападки
— Я хотел по-хорошему, но вижу твое самоволие берет верх, — Огнеро стоял перед Кондром. — Не хочешь вести расследование в качестве подчиненного. Тебе напомнить мои права относительно любого младшего стража закона?
— Вы не можете наказать меня, пока прежний приговор не приведен в исполнение, — спокойно напомнил Ирин.
— Думаешь, твой Валейро сможет защитить тебя своим письмом. Не выйдет.
Господин Серебров развернулся на месте и прошел к столу.
— Хоть маг и предупредил о возможных последствиях, но мне надоело потакать тебе, — Огнеро стоял спиной к Кондру. Его голос на миг смягчился.
— Что делал Злотар у господина Альгено полгода назад? — спросил Ирин. — Что связывает их?
— Откуда мне знать, — развернулся господин Серебров. — При чем здесь это?
— Альгено, давно разыскиваемый убийца, приглашает к себе младшего стража закона.
— Ты в чем-то обвиняешь моего сына? — Огнеро недобро прищурился.
— Господин Серебров…
— Хватит! — оборвал старший страж закона.
Он обошел стол и сел. Достал из ящика лист бумаги и, обмакнув перо в чернила, быстро написал несколько слов. Протянул лист Ирину. Кондр взял его и посмотрел на результат своей поездки к руднику. Нечто подобного он и ожидал.
— Раскаиваешься?
— Нисколько, господин Серебров. Я получил ценные сведения.
— Только воспользоваться ими придется нескоро.
— Я подожду. Разрешите выполнять распоряжение, господин Серебров?
— Иди, Кондр.
— Нашему сыну едва исполнилось шесть лет. Он постоянно спрашивает о матери, увезенной на его глазах стражами закона.
— Вам не следовало показывать ему это. У Вашей жены слишком серьезное преступление, которое не имеет смягчающих обстоятельств.
— Разве магическое вмешательство не является подобным обстоятельством? — с напором произнес мужчина.
— Магическое вмешательство было применено уже после согласия убийцы. Это доказано в ходе расследования господином Серебровым.
Карника ахнула, услышав знакомую фамилию. Так значит, подобное преступление, в котором задействовали магическое вмешательство, уже происходило в Солнечном. Именно Серебров раскрыл преступление. Остается надеяться на хорошую память старшего стража закона Огнеро Сереброва. Как быстро он сравнит давнее преступление с происходящими сейчас событиями? Рассказанное ей Кондру давно уже передано господину Сереброву.
— Хорошо, пусть так, — согласился мужчина. — Она теперь сожалеет об этом.
— Еще одна ложь. По словам арестованной она ни о чем не жалеет и поступила бы точно так же еще раз. Ваша жена добровольно содействовала государственному перевороту и не заслуживает снисхождения. Мальчику будет гораздо лучше воспитываться без матери.
Наступило молчание. Карника решила, что это конец, но мужчина заговорил снова.
— Пожалуйста, воспользуйтесь правом отложить казнь, — с мольбой в голосе проговорил мужчина.
— Даже желай я этого, не смогла бы ничем помочь. Ее величество настолько ужаснуло содеянное, что запретила нам вмешиваться.
— Но это же прямое нарушение закона о целостности семьи до совершеннолетия детей, — изумился мужчина. — Сам король ни разу не вмешался в ваши полномочия.
— Понимаю, но ее величество потеряло любимых сестер.
— Что не дает права самой нарушать законы.
— Мне очень жаль мальчика, но я не нарушу распоряжение королевы.
— Я понимаю.
Туман скрыл дверь, а вместе с ней и голоса.
Карника вернулась в комнату.
С того вечера, как Карника предприняла попытку побега, девушку перестали запирать на ключ. Она могла беспрепятственно ходить по дому, кроме двух соседних комнат и хозяйского кабинета. В первый же день Карника обнаружила его запертым. Из снов она знала, что там находится, но страстно желала оказаться за дверью. Спальня же напротив нисколько ее не интересовала. Карника была уверена, что нужна магу лишь в качестве убийцы, а не как любовница. Однако, быть любовницей для нее было бы лучшим вариантом. Карника уже столько раз ложилась в постель без любви, а стать убийцей настолько ужасно, что предпочтительнее смерть.
Мимо оружейной комнаты Карника старалась пройти как можно быстрее. Ей казалось, что взятый во сне кинжал еще сильнее притягивает к себе. Оружие буквально звало ее легким металлическим звоном, раздающимся в ушах при проходе по коридору. Девушка стала ощущать холодок в правой ладони, как будто кинжал находится в руке. Она боялась этих ощущений.
Дверь напротив лестницы вела в обширную кухню. Здесь был отдельный вход для прислуги, также оказавшейся запертым. Наверно, его стали запирать, как только позволили ей передвигаться по дому.
На кухне, несмотря на малое количество живущих в доме, трудились десять слуг. Заправляла ими та самая служанка, что отвела замерзающую Карнику в комнату. Кажется, она заправляла всеми слугами дома, не исключая и лекаря, хотя обычно лекари являются свободными людьми и получают деньги. Редко, когда лекарем становится подневольный, чтобы потом вернуться к хозяину.
Старую служанку звали Илигэ. Она была гораздо старше матери Карники и годилась ей в бабушки. Карника именно так к ней и относилась. Они стали подолгу беседовать, проводя время за какой-нибудь работой по дому. Девушка перестала чувствовать себя пленницей, скорее еще одной подневольной, которой была совсем недавно.
Илигэ нравилось общаться с новым человеком. Служанка первым делом хотела узнать о новых событиях в городе и королевстве. Карника, сколько могла, удовлетворила любопытство женщины, которая последний раз покидала этот дом лет десять назад. Остальные тоже не покидали дом годами, но не были так любопытны.
После Карника рассказала Илигэ о своей жизни. Служанка качала головой, слушая про ту часть, где девушка узнает про тайну своего рождения и знакомится с братом, от которого уезжает в дом приличия. Илигэ не понимает, как может мать скрывать такое от дочери, не желая увидеть ее свободной. Еще служанка внушает Карнике желание навестить мать и помирится с ней. Несмотря ни на какие огорчения и обиды, наши родные самые лучшие люди на свете, и никто не сможет их заменить.
Карника вздохнула.
— А у тебя есть дети? — спросила она.
— Был сын, — проговорила Илигэ.
— Что же с ним стало?
— Что может стать с беглым подневольным жестокого хозяина? — Илигэ оторвалась от шитья, за которым они сидели, и посмотрела в окно. — Я тогда сидела вот также за шитьем и думала о моем мальчике. Слышу конский топот. Поднимаю голову и вижу, как мимо окна хозяин едет верхом, а за ним на привязанной к седлу веревке мой сын идет. От охватившего горя не могла сдвинуться с места. Потом побежала к нему, но хозяин не дал даже обнять, велел посадить в яму. Больше сыночка не видела.
У Карники сжалось сердце от рассказа Илигэ. Она пожалела, что заговорила об этом. Еще девушка вспомнила публичную казнь беглого подневольного в Солнечном. Он был совсем еще молодым. Тогда Карника испугалась, что может быть кем-то узнана, и поскорее покинула площадь. Сейчас она не сомневалась, что тем казненным был сын Илигэ.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кондр решил сам убедиться в том, что деревня при руднике, где его держали пленником, действительно сгорела. Не сообщив господину Сереброву о поездке и рискуя вызвать снова его недовольство, Ирин покинул Солнечный. Младший страж закона отказывался верить в естественный пожар в деревне. Нет сомнения в умелом заметании следов. Ведь все произошло, как только Кондр совершил побег. Альгено явно не хотел, чтобы сюда привели отряд младших стражей закона. Похищение Ирина стало началом конца добычи черных кристаллов. Возможно, кто-то уцелел при пожаре и будет рад стать свидетелем преступлений своего господина. Стоит объехать окрестности, что займет несколько дней. Господин Серебров придет в ярость от подобного самовольного отъезда, но оно того стоит. Для младшего стража закона сейчас было главным выяснение причин пожара.
Представшая взору картина разрушения ошеломила Кондра. Ирин медленно поехал по пустынной улице к руднику. Все дома сгорели дотла. Среди черного пепла виднелись обгоревшие трупы работников. У младшего стража закона сжались кулаки от жестокости Альгено. Он не счел нужным вывезти людей, убивая свидетелей преступления. Только виселица оказалась целой. Сразу стало понятно, что при сожжении деревни присутствовал маг, не давший распространиться огню за пределы. Неужели, не выжило ни одного человека? Как же Руок? Стражники догадались о его помощи Ирину? Руок был симпатичен Кондру, несмотря на суровое обращение с работниками рудника. Если бы не он, то продолжать бы младшему стражу закона добывать черные кристаллы.
Кондр подъехал к самому руднику, точнее к его засыпанному входу. Постоял несколько секунд и хотел поворачивать назад, как услышал шаги. Повернув голову вправо, увидел приближающегося главного стражника рудника.
Руок еле передвигал ноги, идя к Кондру. От его одежды остались лохмотья. Лицо покрывала грязь, перемешанная с кровью. Заплывшие глаза едва открывались.
Соскочив с коня, Кондр подбежал к Руоку. Тот схватил его за руки, чтобы не упасть.
— Я знал, что Вы вернетесь, господин младший страж закона, — с трудом двигая разбитыми губами, проговорил Руок. — Только почему один?
— Господин Серебров не желает вести расследование, — ответил Кондр. — Он считает пожар естественным. Кто здесь был?
— Неизвестные мне люди. Я хотел ложиться спать, когда начали поджигать дома. Выбежал и хотел позвать стражников, но не успел. На меня набросились сразу четверо и повалили на землю. Стали избивать ногами. Не знаю, почему сразу не убили или не затащили в дом, чтобы сжечь, — Руок останавливался, переводил дыхание и продолжал рассказывать дальше. — Били молча. Вероятно, решили, что и так не выживу. Не зачем затаскивать тело в дом. Я и сам уже распрощался с жизнью, теряя сознание. Потом очнулся и решил выжить для встречи с Вами, господин младший страж закона. Вы ведь поможете мне?
— Теперь я смогу начать расследование. Ты станешь свидетелем преступления. Не бойся, суд должен оправдать тебя. Ты ведь не знал, зачем добываются черные кристаллы.
— Я не боюсь приговора суда, каким бы он ни был. Теперь и смерть не страшна. Хорошо, что речка рядом. На одной воде и держался.
— Придется тебе еще немного здесь побыть. У меня с собой есть хлеб, молоко и фрукты.
Кондр помог Руоку дойти до коня и вытащил еду из чересседельной сумки.
Руок, опустившись на траву, стал с жадностью есть. Два больших куска хлеба исчезли за секунды.
— Не думал встретить здесь кого-то, а то бы взял больше.
— Сюда приезжал младший страж закона. Только я не стал выходить к нему.
— Знаю, кто это был, — кивнул Ирин. — Злотар Серебров. Он и сообщил о сгоревшей деревне.
Руок удивленно посмотрел на Кондра.
— Тот самый господин Серебров?
— Что ты имеешь в виду?
— Он приезжал к хозяину полгода назад. Я тогда еще в имении работал. Слышал имя, но не видел самого.
— Очень интересно, — Кондр присел на корточки. — Зачем младшему стражу закона приезжать к преступнику?
Руок пожал плечами.
— Не знаю.
— Еще одна загадка, которую мне придется разгадать.
— Как же мне хочется Вам помочь, господин младший страж закона.
— Ты уже помогаешь мне.
Господин Серебров был вне себя от гнева. Он напомнил Кондру о договоренности сообщать обо всех действиях младшего стража закона. Ирин же не пытался оправдаться, стоя навытяжку и молча ожидая конца. Он не мог сейчас рассказать о встрече с главным стражником в сгоревшей деревне. Огнеро мог быть заодно с сыном. Снова придется все делать самому. Еще и терпеть нападки
— Я хотел по-хорошему, но вижу твое самоволие берет верх, — Огнеро стоял перед Кондром. — Не хочешь вести расследование в качестве подчиненного. Тебе напомнить мои права относительно любого младшего стража закона?
— Вы не можете наказать меня, пока прежний приговор не приведен в исполнение, — спокойно напомнил Ирин.
— Думаешь, твой Валейро сможет защитить тебя своим письмом. Не выйдет.
Господин Серебров развернулся на месте и прошел к столу.
— Хоть маг и предупредил о возможных последствиях, но мне надоело потакать тебе, — Огнеро стоял спиной к Кондру. Его голос на миг смягчился.
— Что делал Злотар у господина Альгено полгода назад? — спросил Ирин. — Что связывает их?
— Откуда мне знать, — развернулся господин Серебров. — При чем здесь это?
— Альгено, давно разыскиваемый убийца, приглашает к себе младшего стража закона.
— Ты в чем-то обвиняешь моего сына? — Огнеро недобро прищурился.
— Господин Серебров…
— Хватит! — оборвал старший страж закона.
Он обошел стол и сел. Достал из ящика лист бумаги и, обмакнув перо в чернила, быстро написал несколько слов. Протянул лист Ирину. Кондр взял его и посмотрел на результат своей поездки к руднику. Нечто подобного он и ожидал.
— Раскаиваешься?
— Нисколько, господин Серебров. Я получил ценные сведения.
— Только воспользоваться ими придется нескоро.
— Я подожду. Разрешите выполнять распоряжение, господин Серебров?
— Иди, Кондр.
