Он был засранцем. Но от его запаха, рук, присутствия я ощущала себя невероятно цельно. Будто это было самым правильным из того, что могло произойти со мной. Я чувствовала себя хорошо в его объятиях, мне хотелось в них раствориться, забыться, остаться навсегда.
— Сэм, — тихо пробормотал он мне в волосы, шумная вдыхая запах. Правда, я сейчас, скорее всего, пахла больницей.
Я подняла голову, заглядывая в глаза Тима. Впервые я не видела там пустоты и холода. Я не знала, что видела в его глазах. Но это явно было что-то новое, незнакомое. Важное.
— Я тебя не понимаю, — тихо прошептала я.
— Я тоже, — как-то горько усмехнулся он. И это было самым откровенным и честным из всего, что я слышала от него.
Мы продолжали молча смотреть друг на друга. Кажется, целую вечность. Но мне было так хорошо в его объятиях, что я никуда не торопилась. Очень боялась нарушить этот момент. Тим так часто бывал ехидным и грубым. И кажется, только сейчас он был… другим. Мне хотелось, чтобы этот миг продлился как можно дольше. Хотелось забыть о том, как много нас разделяет и как в действительности все между нами сложно и неоднозначно.
— Сэм, я отвезу тебя, — наконец, нарушил Тим тишину.
Я кивнула. Сейчас мне не хотелось с ними бороться, ругаться, спорить. С таким Тимом — теплым, нежным, спокойным — я была безоружна.
Он взял меня за руку, переплел пальцы и потянул к машине. Майка уже не было видно. Неизвестно, что Тим ему сказал, но он, видимо, был достаточно убедительным. Я не хотела об этом думать и беспокоиться. Не сейчас.
Рука Тима была горячая и сухая. Идеальная. Он подвел меня к пассажирской двери, сам открыл дверцу. Подождал, пока я сяду. Закрыл дверцу, обошел машину и сел сам.
Непривычно было видеть Тима за рулем машины. Это был черный мерседес. Внутри пахло кожаным салоном и было прохладно.
Я внимательно следила за Тимом, наслаждаясь. Его руки обхватили руль, пальцы повернули ключи в зажигании, машина тихо заурчала. Он сделал чуть громче музыку, переключил станцию. Вскользь посмотрел на меня.
— Пристегнись, — спокойно сказал он.
Я тут же пристегнулась. Машина нежно заурчала, и мы сорвались с места.
Мы ехали молча всю дорогу. Тишину прерывала только тихая музыка, раздающаяся из динамиков. Тим не смотрел на меня и вообще создалось ощущение, что он забыл, что я рядом. Но когда машина затормозила около незнакомого здания, я вопросительно посмотрела на Тима.
— Я хочу, чтобы ты пошла со мной, — все еще несмотря на меня и постукивая пальцами по рулю, произнес Тим.
— Пошла куда? — уточнила я.
Он, наконец, посмотрел на меня, откинулся на сиденье, будто готовясь к долгому разговору.
— Ко мне.
— К тебе? — недоуменно, растерянно.
— Ко мне.
— Зачем?
— А ты как думаешь? — он удостоил меня взглядом, но сложно было понять его эмоции. Лицо было спокойным, голос сосредоточенным.
— Почему ты не можешь просто говорить то, что думаешь? Почему я должна постоянно угадывать и догадаться? — разозлившись, раздраженно выпалила я.
Тим отстегнул ремень, резко поддался вперед, так резко, что я рефлекторно отклонилась назад. Его пальцы очертили линию подбородка, губ. Он еще ближе приблизился, я почувствовала его дыхание на своих губах.
— Я соскучился, — тихо, хрипло, прямо в губы.
Я прикрыла глаза, стараясь не выдать своих эмоций. Меня разрывало на части от его такого голоса, слов. Господи, я готова была на край света за ним помчаться, только чтобы слышать это тихое “соскучился” из его губ.
Разве так бывает? Такие острые, яркие, невероятные чувства к человеку, которого совершенно не знаешь, не понимаешь? С которым знакома так мало?
— Тим… — тихо протянула я.
Я сама не знала, что хочу сказать. Что тоже соскучилась? Что постоянно думает о нем?
Его губы коснулись моих губ, обрывая дыхание. Нежно, мягко язык заскользил внутри. Он, оказывается, умел быть таким разным. Жутким собственником, хамом, а потом вот таким — нежным, чутким, мягким, теплым.
Тим отстранился, внимательно вглядываясь в мои глаза.
— Ты пойдешь? Со мной? — и это тоже было так непривычно.
Он давал мне возможность выбирать, давал возможность принять решение самостоятельно. Ведь обычно он лишь давил, нападал, атаковал. Принимал все решения за меня.
— Да, — тихо прошептала я в ответ.
А что я еще могла ответить? Когда он такой, я не способна сопротивляться.
Тим заглушил машину, вышел, открыл для меня дверь. Мы были в каком-то незнакомом дворе. Тим взял меня за руку и потянул за собой. Мы прошли буквально сто метров и оказались около подъезда.
Фойе дома была очень изысканным, красивым. Слева стояло несколько диванов, журнальных столиков, на которых стояли цветы. Справа стойка охраны. Тим приветственно кивнул охраннику и повел меня к лифтам.
Я хотела так о многом спросить и одновременно не хотела ничего спрашивать. Сейчас я могла мечтать, воображать, представлять.
Может, он в меня по настоящему влюблен? Может, впереди нас ждет что-то прекрасное? Может, наши отношения сейчас — начало чего-то большего?
Открылись двери лифта, мы зашли, встав плечом к плечу. Тим нажал на самый верхний этаж. Мы ехали в абсолютной тишине, и я не решилась ее нарушить. Двери лифта практически беззвучно открылись, и Тимур, опять взяв меня за руку, повел к двери. Мы были на 59 этаже. И я, наконец, поняла, где мы — в районе Москва Сити. Удивительно как я сразу не опознала высокие башни.
— Проходи, — Тим открыл дверь и немного отошел, пропуская меня в квартиру.
Я увидела просторную, светлую гостиную, панорамные окна. Прошла вперед, не решаясь спросить. Или даже не зная, а что именно я хочу спросить.
— Хочешь выпить? — раздалось где-то позади.
— Да.
Я обернулась, следя за движениями Тима. Плавными, расслабленными. Себя я чувствовала как натянутая струна, не понимая, что будет дальше и что происходит сейчас.
— Ты хочешь о чем-то спросить? — спокойно спросил Тим, наливая вино.
“Хочешь ли ты, чтобы я осталась только сегодня? Или осталась навсегда?” — мысленно спросила я.
Хотя “навсегда” — слишком глупо, слишком романтизировано.
— У меня много вопросов, но сейчас я не хочу их задавать, — все же ответила я.
— Почему? — Тим подошел ко мне, протягивая бокал с красным вином.
— Не хочу разрушать.
— Что?
— Момент, — я улыбнулась и сделала глоток вина.
— Это правильно, — Тим сделал несколько шагов, оказавшись совсем рядом, напротив.
— Почему? — тихо спросила я.
— Иногда нужно промолчать, — с усмешкой протянул Тим, сделав еще один шаг.
Я почувствовала его дыхание на своих губах. Секунда, и я перестаю дышать, чувствуя его губы на своих губах. Приоткрываю рот, впуская его язык. Который начинает исследовать, атаковать. Бокал падает из моих рук. В голове мелькает мысль, что это же красное вино, а я стояла на светлом ковре, но в следующую секунду я чувствую, как руки Тима задирают футболку и начинают вырисовывать круги на голой коже и в голове не остается ничего лишнего. Только мысли о нем. Его руках, его губах. Кажется, он везде. Я пропиталась его запахом, я чувствую жар его тела, твердые руки обхватывают мое тело, жадный язык исследует рот.
— Сэмми, — тихо стонет Тим мне в губы, и я чувствую, как волна мурашек пробегает по телу.
Я сошла по нему с ума. Единственное, что сейчас имеет значение — это раствориться в нем, утонуть. Я знала, что завтра или позже он сделает больно. Наверняка. Такой уж он человек — сложный, непонятный, непредсказуемый. Но сейчас это все не имело значение.
Одним резким движением он дергает наверх майку, оставляя меня в одном в лифчике. Потом снимает свою майку. Я расстегиваю пуговицу на своих джинсах и снимаю их, Тим делает то же самое. Кажется, мы даже не дойдем до спальни.
Тим замирает, разглядывая мое тело, будто изучая, будто видя впервые. Потом садится на диван позади себя и протягивает мне руку. Когда я кладу свою руку в его, он тянет меня к себе на колени. Я сажусь верхом, следя за его эмоциями, пытаясь разгадать его мысли, но лицо Тима спокойное, сосредоточенное. Сложно его прочитать и что-то понять.
Губы Тима опять сминают мои губы, руки хаотично скользят по телу. Сжимают ягодицы до боли, но это лишь возбуждает, заводит. Я отвожу правую руку назад и расстегиваю бюстгальтер, снимаю и откидываю его куда-то в сторону. Тим замирает, разглядывая мою грудь.
— Тим… — тихо, жалобно шепчу я.
Он усмехается, но через секунду его горячий рот накрывает мою грудь, влажный язык начинает вырисовывать круги на соске. Я откидываю голову назад и издаю протяжный, громкий стон. Как будто слишком долго ждала этого мгновения.
Его рука накрывает чувствительную горошину внизу через трусики, пальцы выводят круги, давят. А потом я чувствую, как он отводит вбок полоску трусов и его сухие, жесткие пальцы трогают уже не через одежду. Пальцы на ногах непроизвольно поджимаются, и я закусываю губу, чтобы остановить громкий, рвущейся из груди стон. Его пальцы медленно, слишком медленно трогают, ласкают, нажимают. Недостаточно напора, силы, скорости. Я начинаю извиваться, пытаясь насадиться сильнее, увеличить трение. Мои пальцы зарываются в волосы на затылке, сильнее прижимая голову к груди.
— Тим, пожалуйста, — тихо шепчу я, задыхаясь.
Его пальцы разводят складки, и я чувствую, как сначала один палец, а потом и другой погружаются в меня.
— Ты такая мокрая, — то ли рычит, то ли шипит Тим мне в грудь.
— Ты удивлен? — мне даже удается сказать это с насмешкой.
Тим отрывается от моей груди и смотрит прямо в глаза.
— Нет, я кайфую, — тихо произносит он, а потом опять накрывает мои губы своими.
Пальцы внизу наращивают темп, плавно входя и выходя. Большой палец параллельно потирает клитор. Я кручу бедрами, пытаясь усилить нажатие, и тихо постанываю в рот Тиму.
Тим немного приподнимает бедра, приспуская боксеры, и в следующую секунду я чувствую как пальцы Тима исчезают, а горячая головка упирается туда, где только что были его пальцы. Тим разрывает поцелуй.
— Хочу смотреть на тебя, когда буду входить, — хрипло произносит он.
Я согласно киваю, закусывая губу.
Это так интимно, так необычно — не разрывать зрительный контакт, когда его член миллиметр за миллиметром проникает в меня. А Тим специально делает это очень медленно.
— Тим, — вдруг испуганно дергаюсь я, пытаясь привстать, — Тим, презерватив.
Его руки стальной хваткой удерживают меня на месте, не давая сбежать.
— Не в этот раз, — спокойно и ровно говорит он.
— Тим, презерватив, — упрямо повторяю я.
— Не в этот раз, — он говорит это таким тоном, что становится ясно, что спорить бесполезно. — Хочу тебя чувствовать всю. Я выйду до того как кончу, не беспокойся.
Я прикрываю глаза, смиряясь. Да, он имеет надо мной безграничную, непоколебимую власть. Я готова это признать и принять. И готова признаться, что мне это, кажется, даже нравится.
— Открой глаза, — раздается тихий, упрямый голос рядом.
Потом я чувствую мимолетное касание его губ на своих веках. Распахиваю глаза, смотря прямо в его глаза. Они темные, сверкающие, бесконечные. И это все еще так интимно, так странно — смотреть вот так, не отрываясь. В этом так много какой-то запретной, неправильной близости. Неправильной, потому что мы все еще остаемся бесконечно чужими друг для друга.
Одним резким движением Тим входит до конца, выбивая из меня громкий стон. Я начинаю медленно двигаться, Тим помогает. Движения постепенно становятся все быстрее, агрессивнее, мощнее. Мы не разрываем зрительного контакта, и это возбуждает еще сильнее. Его руки мнут ягодицы, грудь, выкручивают соски, давят на клитор. Его руки везде. Я все активнее поднимаюсь и опускаюсь, жадно облизываю губы. Тим ловит взглядом это движение и тут же впивается своими губами в мои. Еще секунда, и он переворачивает меня на спину, а сам нависает сверху. Его движения становятся резче, жестче, еще мощнее. Каждое движение выбивает кислород из моих легких. Я закидываю голову и кричу, не сдерживаясь.
— Смотри на меня, — рычит злой голос над головой.
И я смотрю, не отрываясь, не отводя взгляда. Для мужчины, который первый раз взял меня в темноте, он неприлично много просит сегодня зрительного контакта.
Я провожу руками по спине, слегка царапая, спускаю руки на его упругую задницу, сжимая.
— Сэм, — раздается шипение в мои губы.
И я довольно улыбаюсь. Это так восхитительно — чувствовать свою власть над этим прекрасным, всегда доминирующим мужчиной.
Резкие, рваные, быстрые движения. Я чувствую, как тело начинает дрожать, сжиматься, напрягаться, ожидая приближающегося оргазма. Тим меняет немного угол наклона и еще резче начинает вбиваться в меня. Все тело сжимается как пружина, и в следующую секунду я чувствую взрыв. Тим целует меня, ловя безумные, громкие стоны. Еще несколько толчков, и он выходит из меня. Я чувствую на животе горячую сперму. Он молча встает, уходит и возвращается с полотенцем. Вытирает меня.
Только сейчас я замечаю как тихо в квартире. И в этой тишине слышно только наше шумное дыхание. Откинув полотенце в сторону, Тим подхватывает меня на руки и куда-то несет. Опустив на кровать, ложиться рядом.
Я оглядываюсь. Мы в просторной спальне с панорамными окнами.
— Ты опять пытаешься быть с ним? — раздается в тишине голос Тима.
Я повернула голову, чтобы видеть лицо Тима. Он смотрит в потолок, а лицо его, как всегда, не выражает никаких эмоций.
— Это то, что тебя сейчас беспокоит?
Он повернул голову, встретившись со мной взглядом.
— Это то, что меня в принципе беспокоит, Сэм, — отрывисто чеканит в ответ.
— Он просто помогал мне с байком.
— Ты могла позвонить мне.
— Позвонить? Тебе? — недоуменно переспросила я. — Я не знала, что у нас такие отношения, — честно призналась я.
— Такие отношения? Отношения, где ты можешь мне позвонить? — нахмурившись, уточнил Тим.
— Отношения, в которых ты будешь рад моему звонку, — спокойно ответила я, наблюдая за его реакцией.
— Сэм, я хочу… чтобы ты с ним больше не общалась, — почти спокойно произнес он.
Я приподнялась на локте, вглядываясь в лицо Тима.
— Ты шутишь? Почему я должна все это слушать и тем более слушаться? — удивленно уточнила я.
Мое сердце сладко сжалось от мысли, что он ревнует, что я ему небезразлична. Но я не позволила себе по настоящему в это поверить. Он просто такой — собственник. И это не про любовь даже, а просто его потребность обладать единолично.
Тим резко дернул меня на себя, его рука зарылась в волосы на затылке, притягивая мое лицо к своему. Я почувствовала на губах его горячее дыхание.
— Не заставляй меня злиться, — предупреждающим голосом прошептал он мне в губы.
— А ты не заставляй злиться меня, — зло парировала я.
Еще секунда, и Тим рассмеялся. А потом резко смял мои губы, проталкивая в рот свой язык. Его руки опять начали путешествие по моему телу, выводя узоры на спине, сжимая ягодицы. Кажется, мои ягодицы — его явная слабость, слишком он любил их мять и гладить.
— Пошли в душ, — не переставая целовать, умудрился сказать Тим.
Я не могла спорить. Во мне не было на это ни сил, ни желания.
Его горячее, твердое тело так близко. Его запах, ставший любимым, так близко. Он хочет меня, кажется, ревнует. А это ведь что-то да значит? Нам хорошо вместе, очень хорошо.
— Сэм, — тихо пробормотал он мне в волосы, шумная вдыхая запах. Правда, я сейчас, скорее всего, пахла больницей.
Я подняла голову, заглядывая в глаза Тима. Впервые я не видела там пустоты и холода. Я не знала, что видела в его глазах. Но это явно было что-то новое, незнакомое. Важное.
— Я тебя не понимаю, — тихо прошептала я.
— Я тоже, — как-то горько усмехнулся он. И это было самым откровенным и честным из всего, что я слышала от него.
Мы продолжали молча смотреть друг на друга. Кажется, целую вечность. Но мне было так хорошо в его объятиях, что я никуда не торопилась. Очень боялась нарушить этот момент. Тим так часто бывал ехидным и грубым. И кажется, только сейчас он был… другим. Мне хотелось, чтобы этот миг продлился как можно дольше. Хотелось забыть о том, как много нас разделяет и как в действительности все между нами сложно и неоднозначно.
— Сэм, я отвезу тебя, — наконец, нарушил Тим тишину.
Я кивнула. Сейчас мне не хотелось с ними бороться, ругаться, спорить. С таким Тимом — теплым, нежным, спокойным — я была безоружна.
Он взял меня за руку, переплел пальцы и потянул к машине. Майка уже не было видно. Неизвестно, что Тим ему сказал, но он, видимо, был достаточно убедительным. Я не хотела об этом думать и беспокоиться. Не сейчас.
Рука Тима была горячая и сухая. Идеальная. Он подвел меня к пассажирской двери, сам открыл дверцу. Подождал, пока я сяду. Закрыл дверцу, обошел машину и сел сам.
Непривычно было видеть Тима за рулем машины. Это был черный мерседес. Внутри пахло кожаным салоном и было прохладно.
Я внимательно следила за Тимом, наслаждаясь. Его руки обхватили руль, пальцы повернули ключи в зажигании, машина тихо заурчала. Он сделал чуть громче музыку, переключил станцию. Вскользь посмотрел на меня.
— Пристегнись, — спокойно сказал он.
Я тут же пристегнулась. Машина нежно заурчала, и мы сорвались с места.
Глава 17. Так близко
Мы ехали молча всю дорогу. Тишину прерывала только тихая музыка, раздающаяся из динамиков. Тим не смотрел на меня и вообще создалось ощущение, что он забыл, что я рядом. Но когда машина затормозила около незнакомого здания, я вопросительно посмотрела на Тима.
— Я хочу, чтобы ты пошла со мной, — все еще несмотря на меня и постукивая пальцами по рулю, произнес Тим.
— Пошла куда? — уточнила я.
Он, наконец, посмотрел на меня, откинулся на сиденье, будто готовясь к долгому разговору.
— Ко мне.
— К тебе? — недоуменно, растерянно.
— Ко мне.
— Зачем?
— А ты как думаешь? — он удостоил меня взглядом, но сложно было понять его эмоции. Лицо было спокойным, голос сосредоточенным.
— Почему ты не можешь просто говорить то, что думаешь? Почему я должна постоянно угадывать и догадаться? — разозлившись, раздраженно выпалила я.
Тим отстегнул ремень, резко поддался вперед, так резко, что я рефлекторно отклонилась назад. Его пальцы очертили линию подбородка, губ. Он еще ближе приблизился, я почувствовала его дыхание на своих губах.
— Я соскучился, — тихо, хрипло, прямо в губы.
Я прикрыла глаза, стараясь не выдать своих эмоций. Меня разрывало на части от его такого голоса, слов. Господи, я готова была на край света за ним помчаться, только чтобы слышать это тихое “соскучился” из его губ.
Разве так бывает? Такие острые, яркие, невероятные чувства к человеку, которого совершенно не знаешь, не понимаешь? С которым знакома так мало?
— Тим… — тихо протянула я.
Я сама не знала, что хочу сказать. Что тоже соскучилась? Что постоянно думает о нем?
Его губы коснулись моих губ, обрывая дыхание. Нежно, мягко язык заскользил внутри. Он, оказывается, умел быть таким разным. Жутким собственником, хамом, а потом вот таким — нежным, чутким, мягким, теплым.
Тим отстранился, внимательно вглядываясь в мои глаза.
— Ты пойдешь? Со мной? — и это тоже было так непривычно.
Он давал мне возможность выбирать, давал возможность принять решение самостоятельно. Ведь обычно он лишь давил, нападал, атаковал. Принимал все решения за меня.
— Да, — тихо прошептала я в ответ.
А что я еще могла ответить? Когда он такой, я не способна сопротивляться.
Тим заглушил машину, вышел, открыл для меня дверь. Мы были в каком-то незнакомом дворе. Тим взял меня за руку и потянул за собой. Мы прошли буквально сто метров и оказались около подъезда.
Фойе дома была очень изысканным, красивым. Слева стояло несколько диванов, журнальных столиков, на которых стояли цветы. Справа стойка охраны. Тим приветственно кивнул охраннику и повел меня к лифтам.
Я хотела так о многом спросить и одновременно не хотела ничего спрашивать. Сейчас я могла мечтать, воображать, представлять.
Может, он в меня по настоящему влюблен? Может, впереди нас ждет что-то прекрасное? Может, наши отношения сейчас — начало чего-то большего?
Открылись двери лифта, мы зашли, встав плечом к плечу. Тим нажал на самый верхний этаж. Мы ехали в абсолютной тишине, и я не решилась ее нарушить. Двери лифта практически беззвучно открылись, и Тимур, опять взяв меня за руку, повел к двери. Мы были на 59 этаже. И я, наконец, поняла, где мы — в районе Москва Сити. Удивительно как я сразу не опознала высокие башни.
— Проходи, — Тим открыл дверь и немного отошел, пропуская меня в квартиру.
Я увидела просторную, светлую гостиную, панорамные окна. Прошла вперед, не решаясь спросить. Или даже не зная, а что именно я хочу спросить.
— Хочешь выпить? — раздалось где-то позади.
— Да.
Я обернулась, следя за движениями Тима. Плавными, расслабленными. Себя я чувствовала как натянутая струна, не понимая, что будет дальше и что происходит сейчас.
— Ты хочешь о чем-то спросить? — спокойно спросил Тим, наливая вино.
“Хочешь ли ты, чтобы я осталась только сегодня? Или осталась навсегда?” — мысленно спросила я.
Хотя “навсегда” — слишком глупо, слишком романтизировано.
— У меня много вопросов, но сейчас я не хочу их задавать, — все же ответила я.
— Почему? — Тим подошел ко мне, протягивая бокал с красным вином.
— Не хочу разрушать.
— Что?
— Момент, — я улыбнулась и сделала глоток вина.
— Это правильно, — Тим сделал несколько шагов, оказавшись совсем рядом, напротив.
— Почему? — тихо спросила я.
— Иногда нужно промолчать, — с усмешкой протянул Тим, сделав еще один шаг.
Я почувствовала его дыхание на своих губах. Секунда, и я перестаю дышать, чувствуя его губы на своих губах. Приоткрываю рот, впуская его язык. Который начинает исследовать, атаковать. Бокал падает из моих рук. В голове мелькает мысль, что это же красное вино, а я стояла на светлом ковре, но в следующую секунду я чувствую, как руки Тима задирают футболку и начинают вырисовывать круги на голой коже и в голове не остается ничего лишнего. Только мысли о нем. Его руках, его губах. Кажется, он везде. Я пропиталась его запахом, я чувствую жар его тела, твердые руки обхватывают мое тело, жадный язык исследует рот.
— Сэмми, — тихо стонет Тим мне в губы, и я чувствую, как волна мурашек пробегает по телу.
Я сошла по нему с ума. Единственное, что сейчас имеет значение — это раствориться в нем, утонуть. Я знала, что завтра или позже он сделает больно. Наверняка. Такой уж он человек — сложный, непонятный, непредсказуемый. Но сейчас это все не имело значение.
Одним резким движением он дергает наверх майку, оставляя меня в одном в лифчике. Потом снимает свою майку. Я расстегиваю пуговицу на своих джинсах и снимаю их, Тим делает то же самое. Кажется, мы даже не дойдем до спальни.
Тим замирает, разглядывая мое тело, будто изучая, будто видя впервые. Потом садится на диван позади себя и протягивает мне руку. Когда я кладу свою руку в его, он тянет меня к себе на колени. Я сажусь верхом, следя за его эмоциями, пытаясь разгадать его мысли, но лицо Тима спокойное, сосредоточенное. Сложно его прочитать и что-то понять.
Губы Тима опять сминают мои губы, руки хаотично скользят по телу. Сжимают ягодицы до боли, но это лишь возбуждает, заводит. Я отвожу правую руку назад и расстегиваю бюстгальтер, снимаю и откидываю его куда-то в сторону. Тим замирает, разглядывая мою грудь.
— Тим… — тихо, жалобно шепчу я.
Он усмехается, но через секунду его горячий рот накрывает мою грудь, влажный язык начинает вырисовывать круги на соске. Я откидываю голову назад и издаю протяжный, громкий стон. Как будто слишком долго ждала этого мгновения.
Его рука накрывает чувствительную горошину внизу через трусики, пальцы выводят круги, давят. А потом я чувствую, как он отводит вбок полоску трусов и его сухие, жесткие пальцы трогают уже не через одежду. Пальцы на ногах непроизвольно поджимаются, и я закусываю губу, чтобы остановить громкий, рвущейся из груди стон. Его пальцы медленно, слишком медленно трогают, ласкают, нажимают. Недостаточно напора, силы, скорости. Я начинаю извиваться, пытаясь насадиться сильнее, увеличить трение. Мои пальцы зарываются в волосы на затылке, сильнее прижимая голову к груди.
— Тим, пожалуйста, — тихо шепчу я, задыхаясь.
Его пальцы разводят складки, и я чувствую, как сначала один палец, а потом и другой погружаются в меня.
— Ты такая мокрая, — то ли рычит, то ли шипит Тим мне в грудь.
— Ты удивлен? — мне даже удается сказать это с насмешкой.
Тим отрывается от моей груди и смотрит прямо в глаза.
— Нет, я кайфую, — тихо произносит он, а потом опять накрывает мои губы своими.
Пальцы внизу наращивают темп, плавно входя и выходя. Большой палец параллельно потирает клитор. Я кручу бедрами, пытаясь усилить нажатие, и тихо постанываю в рот Тиму.
Тим немного приподнимает бедра, приспуская боксеры, и в следующую секунду я чувствую как пальцы Тима исчезают, а горячая головка упирается туда, где только что были его пальцы. Тим разрывает поцелуй.
— Хочу смотреть на тебя, когда буду входить, — хрипло произносит он.
Я согласно киваю, закусывая губу.
Это так интимно, так необычно — не разрывать зрительный контакт, когда его член миллиметр за миллиметром проникает в меня. А Тим специально делает это очень медленно.
— Тим, — вдруг испуганно дергаюсь я, пытаясь привстать, — Тим, презерватив.
Его руки стальной хваткой удерживают меня на месте, не давая сбежать.
— Не в этот раз, — спокойно и ровно говорит он.
— Тим, презерватив, — упрямо повторяю я.
— Не в этот раз, — он говорит это таким тоном, что становится ясно, что спорить бесполезно. — Хочу тебя чувствовать всю. Я выйду до того как кончу, не беспокойся.
Я прикрываю глаза, смиряясь. Да, он имеет надо мной безграничную, непоколебимую власть. Я готова это признать и принять. И готова признаться, что мне это, кажется, даже нравится.
— Открой глаза, — раздается тихий, упрямый голос рядом.
Потом я чувствую мимолетное касание его губ на своих веках. Распахиваю глаза, смотря прямо в его глаза. Они темные, сверкающие, бесконечные. И это все еще так интимно, так странно — смотреть вот так, не отрываясь. В этом так много какой-то запретной, неправильной близости. Неправильной, потому что мы все еще остаемся бесконечно чужими друг для друга.
Одним резким движением Тим входит до конца, выбивая из меня громкий стон. Я начинаю медленно двигаться, Тим помогает. Движения постепенно становятся все быстрее, агрессивнее, мощнее. Мы не разрываем зрительного контакта, и это возбуждает еще сильнее. Его руки мнут ягодицы, грудь, выкручивают соски, давят на клитор. Его руки везде. Я все активнее поднимаюсь и опускаюсь, жадно облизываю губы. Тим ловит взглядом это движение и тут же впивается своими губами в мои. Еще секунда, и он переворачивает меня на спину, а сам нависает сверху. Его движения становятся резче, жестче, еще мощнее. Каждое движение выбивает кислород из моих легких. Я закидываю голову и кричу, не сдерживаясь.
— Смотри на меня, — рычит злой голос над головой.
И я смотрю, не отрываясь, не отводя взгляда. Для мужчины, который первый раз взял меня в темноте, он неприлично много просит сегодня зрительного контакта.
Я провожу руками по спине, слегка царапая, спускаю руки на его упругую задницу, сжимая.
— Сэм, — раздается шипение в мои губы.
И я довольно улыбаюсь. Это так восхитительно — чувствовать свою власть над этим прекрасным, всегда доминирующим мужчиной.
Резкие, рваные, быстрые движения. Я чувствую, как тело начинает дрожать, сжиматься, напрягаться, ожидая приближающегося оргазма. Тим меняет немного угол наклона и еще резче начинает вбиваться в меня. Все тело сжимается как пружина, и в следующую секунду я чувствую взрыв. Тим целует меня, ловя безумные, громкие стоны. Еще несколько толчков, и он выходит из меня. Я чувствую на животе горячую сперму. Он молча встает, уходит и возвращается с полотенцем. Вытирает меня.
Только сейчас я замечаю как тихо в квартире. И в этой тишине слышно только наше шумное дыхание. Откинув полотенце в сторону, Тим подхватывает меня на руки и куда-то несет. Опустив на кровать, ложиться рядом.
Я оглядываюсь. Мы в просторной спальне с панорамными окнами.
— Ты опять пытаешься быть с ним? — раздается в тишине голос Тима.
Я повернула голову, чтобы видеть лицо Тима. Он смотрит в потолок, а лицо его, как всегда, не выражает никаких эмоций.
— Это то, что тебя сейчас беспокоит?
Он повернул голову, встретившись со мной взглядом.
— Это то, что меня в принципе беспокоит, Сэм, — отрывисто чеканит в ответ.
— Он просто помогал мне с байком.
— Ты могла позвонить мне.
— Позвонить? Тебе? — недоуменно переспросила я. — Я не знала, что у нас такие отношения, — честно призналась я.
— Такие отношения? Отношения, где ты можешь мне позвонить? — нахмурившись, уточнил Тим.
— Отношения, в которых ты будешь рад моему звонку, — спокойно ответила я, наблюдая за его реакцией.
— Сэм, я хочу… чтобы ты с ним больше не общалась, — почти спокойно произнес он.
Я приподнялась на локте, вглядываясь в лицо Тима.
— Ты шутишь? Почему я должна все это слушать и тем более слушаться? — удивленно уточнила я.
Мое сердце сладко сжалось от мысли, что он ревнует, что я ему небезразлична. Но я не позволила себе по настоящему в это поверить. Он просто такой — собственник. И это не про любовь даже, а просто его потребность обладать единолично.
Тим резко дернул меня на себя, его рука зарылась в волосы на затылке, притягивая мое лицо к своему. Я почувствовала на губах его горячее дыхание.
— Не заставляй меня злиться, — предупреждающим голосом прошептал он мне в губы.
— А ты не заставляй злиться меня, — зло парировала я.
Еще секунда, и Тим рассмеялся. А потом резко смял мои губы, проталкивая в рот свой язык. Его руки опять начали путешествие по моему телу, выводя узоры на спине, сжимая ягодицы. Кажется, мои ягодицы — его явная слабость, слишком он любил их мять и гладить.
— Пошли в душ, — не переставая целовать, умудрился сказать Тим.
Я не могла спорить. Во мне не было на это ни сил, ни желания.
Его горячее, твердое тело так близко. Его запах, ставший любимым, так близко. Он хочет меня, кажется, ревнует. А это ведь что-то да значит? Нам хорошо вместе, очень хорошо.
