Ей только казалось, что времени много. На деле Инерис едва успела сбегать в купальню на дорожку, в лазарет за лекарствами, собрать свою верную сумку, заплечный мешок и торопливо, бестолково попрощаться с девушками, которые не раз помогали ей, с семьей Реджи и Эмера…
И, конечно, с Инуэль.
Инерис с сожалением покачала головой, устремив взгляд к началу тропы. Подступившие сумерки быстро разъедали по-прежнему стоявшие там фигуры.
Было жаль расставаться с эльфийкой, она успела незаметно привязаться к ней и даже предложила ей отправиться с ними… Но та отказалась. Жизнь у Аэшта ее полностью устраивала, к тому же у нее были причины остаться именно здесь. Уговаривать Инерис не решилась – Инуэль сама выбрала свой путь, как и она. Возможно, когда-нибудь они каким-нибудь чудом снова встретятся.
В остальном уходить было не жаль. Пустынники были интересным народом, но оставаться среди них леди-наследнице не хотелось. Слишком уж себе на уме.
И все же она многому научилась здесь. Окунулась в чужую и чуждую жизнь – такая возможность для наследника любого государства на вес золота. Смогла отдохнуть, оправиться от последних потрясений, снова стать собой. Усвоила их мудрость и увидела недостатки, а также уяснила, что нельзя ненавидеть всех демонов без разбора. И заодно убедилась на практике в том, что даже к закостеневшим в своих представлениях о жизни огненным можно найти подход...
Чувство, что сюда она уже не вернется, стало очень острым.
Инерис прикусила губу, напоследок помахала рукой, зная, что у эльфов острое зрение, и двинулась за мужчинами, которые неохотно остановились под сенью скалы, давая ей возможность попрощаться с поселком. И даже Ассаэр – о чудо! – воздержался от комментариев.
Совсем скоро она снова оказалась среди высоких барханов.
Инуэль в числе других проводила человеческую девушку до тропы, ведущей из поселка в пустыню, и следила за ней до тех пор, пока та не остановилась возле расщелины, в недра которой ныряла каменная дорога. Ассаэр дал мало времени на сборы и еще меньше – на прощания. Небольшая церемонная речь Эмера, торопливые пожелания удачи – и они ушли.
И теперь Эрис из Нариме на прощание помахала ей с вершины тропы.
К ее собственному удивлению, на глаза навернулись слезы. А она ведь не плакала, даже когда сама сбежала из дома…
Нет, Инуэль проводила свою единственную подругу с улыбкой, храня ее покой, но теперь пришли сожаления. О том, что так и не поговорила с ней начистоту. Так и не сказала правду о себе. Не узнала правды о ней. Они остались при своих секретах – и общих воспоминаниях об этой странной встрече среди песков.
Эльфийка торопливо стерла выступившую влагу, огляделась, но никто ничего не заметил. А если б и заметил – не укорил бы. Это же не отчий дом.
Леди Лейлери Эйрилеана ска Раннарэль, непокорная пятая дочь владыки Эстахариэли, самого традиционного из четырех эльфийских королевств, снова посмотрела на тропу, по которой уверенно, скрывая опасения и страхи, ушла человеческая девушка – сильная, гордая и упрямо добивающаяся своего.
Наверное, стоит поучиться этому у нее. Простого побега мало. Нужно научиться отвоевывать себе право жить и действовать так, как считаешь нужным… К Эрис ведь нынче прислушались даже старейшины.
Возможно… крайне маловероятно, но возможно… они еще встретятся. Когда-нибудь, в зыбком будущем.
Она забудет о горьких уроках детства и будет на это надеяться, всей душой.
Ухудшение оказалось не мимолетным, как поначалу понадеялся Кэллиэн и спешно вызванный им дежурный целитель.
Оно медленно, но верно прогрессировало.
Клятый эльф отреагировал вполне искренним беспокойством, подозрительным взглядом и парой анализаторов, но с мага на сей раз спроса не было, он сам выглядел (и чувствовал себя!) больным. Ночь Кэллиэн потратил на лихорадочные и, увы, тщетные попытки доделать защитный амулет.
Время, выкупленное с помощью черной магии, похоже, и впрямь истекало, как он и сказал недавно леди Дженис.
Еще немного - и он уверует в сглаз.
На что он потратил эту отсрочку? На то, чтобы, как последнему щенку, тыкаться носом в тупики?!
Кэллиэн теперь неотрывно торчал в комнате князя. Сюда снова зачастили, даже леди Ральда в компании советников наведалась – когда только успела снискать их безоговорочные симпатии? Выглядело это как репетиция прощания с покойником. Впору отгораживать князя непроницаемым пологом, чтоб к постели никто не подходил…
На следующий день магия наконец окончательно отвязалась от Тельса, и Кэллиэн, чуть подправив целителю память (касательно прежде всего условий содержания и парочки процедур), позволил-таки ему явиться к князю, а затем и провести былые манипуляции. Влитая жизненная сила на время дала эффект, но маг знал, что это ненадолго. Один из парадоксов Шаэли гласил: "Вливание жизни извне всего лишь делает реку смерти более широкой".
Чувство собственного бессилия захлестывало с головой.
На следующий день князю стало еще хуже.
Он побелел окончательно, едва дышал. Жизненная сила свободно утекала, рассеиваясь в пространстве.
Стороннего влияния не было, ни того, тонкого, ни какого-либо другого. Никто не заходил, никто не касался его заклятий.
Просто у последней отсрочки вышел срок.
Кэллиэн заметался по комнате, понимая, что испытывает не столько гнев или отчаяние, сколько страх, вызванный собственным бессилием.
- Князь Ламиэ, может, хватит уже валяться полутрупом?! – рыкнул он. – Мне всегда казалось, что такая пассивность не в вашем стиле!
Реакции предсказуемо не было.
Сплошные провалы.
Жрицу он не нашёл бы, даже если бы взялся за поиски. Толкового описания ритуалов так и не обнаружил, одни парадоксы, смахивающие на сборник афоризмов. Да и зачем она нужна, он тоже так и не понял. Не сумел увидеть в подсказках леди Дженис систему. Слишком много разносторонней информации?
Анэке – пустая ниточка. Поискал данные о врожденном даре – редкая вещь, разновидность магических способностей, которые проявляются спонтанно и непредсказуемо. Может дремать до зрелости, может проявиться в младенчестве. Характер любой, от боевой магии до ментальной.
И что ему с того?!
Чародейку он не нашел, способ противодействия или хотя бы узнавания тоже.
Он сделал все, что мог, но и этого оказалось недостаточно!.. Исчерпал все возможные предположения и идеи...
Стоп.
Не все.
От неожиданности маг запнулся и едва не рухнул на постель князя.
Он кое-что не учел. Выяснил, но не придал этому моменту должного значения.
Эта магия ведь должна слабеть со временем! Он уже проверил это на Тельсе, да и на князе, помнится, этот след в былые времена то бледнел, то становился ярче. Значит…
Кэллиэн выпустил анализатор только с третьей попытки – от нетерпения дрожали пальцы.
Ослабела ведь! Рыжий цвет поблек, выцвел.
Разум заработал с лихорадочной скоростью. Магия не исчезла, но ослабела. А состояние продолжало ухудшаться.
И такое он тоже видел, совсем недавно – леди Дженис!
Он посчитал это странностью – а вдруг на самом деле закономерность? И зависит, например, от того, что именно внушали? У Тельса же никаких следов не осталось...
Но он знает наверняка, что внушение извне способно успешно перетечь во внушение изнутри. И какое из них сильнее – тот еще вопрос.
Это объяснило бы нынешнее ухудшение – и то, почему все попытки противодействия остаются тщетными.
Маг скрипнул зубами, зло оскалился.
Чем больше возможностей этой магии открывалось перед Кэллиэном, тем сильнее ему хотелось собственноручно придушить тварь, которая самовольно играет чужими мыслями и чувствами – и убивает с их помощью.
И заодно дать себе по шее.
Кэллиэн все это время пытался подобрать ключик к этой магии и действовал традиционным путем, как учили. Сперва изучить схему действия и эманации, затем методом проб и ошибок подобрать "ключ" -
в данном случае достаточно чувствительный сплав, в который можно будет «впаять» ее характеристики, а потом уже по остаточному фону вычислить источник…
Вдруг нужно было идти совсем другим путем? В конце концов, иногда бывает проще снести дверь, чем тратить время на взлом многочисленных замков.
Если внушение перешло в самовнушение, то можно попытаться его перебить. С леди Дженис ведь сработало, он сумел купировать приступ паники, вложив противодействующую мысль-ключ ей в сознание.
И ведь, если подумать, единственная разновидность магии, к которой никто не прибегал, пытаясь помочь князю, - ментальная. Целители лечили тело…
Зря медлить Кэллиэн не собирался.
Он провел ладонью над кровью князя, давно собранной в опечатанной ониксовой чаше - ее Кэллиэн всегда держал при себе. Прочел заклинание, которое недавно опробовал на леди Дженис.
Оно не зацепилось.
Ни малейшего отклика.
Что ж, отрицательный результат тоже может быть полезен.
В чем отличие от прошлого раза? Заклятье то же, набор ингредиентов тот же…
Отличие одно: леди Дженис была в сознании. Князь же не приходил в себя несколько недель.
Может, его сознание угасает вместе с телом или замкнулось слишком глубоко? Так, что поверхностные заклятья не дотягиваются?
Все-таки жаль, что он мало знает о ментальной магии!
Попробуем иначе…
И Кэллиэн сплел крайне нелюбимое им заклинание ментальной связи.
«Милорд? Князь Ламиэ? Вы меня слышите?»
Ни ответа, ни зацепки. Чернильная, гладкая пустота. Нить скользила по ней, не находя отклика.
Маг даже не заметил, что на черный камзол капает темная кровь. Мысли, разбуженные новым направлением, продолжали лететь вскачь.
Два варианта. Или сознание князя уже угасло, или нужна связь на другом уровне. Гораздо, гораздо глубже… А самый глубокий слой сознания – это сущность.
Кэллиэн добирался до чужой сущности всего один раз – когда пытался помочь Даскалиару во время инициации. Но тогда работала ментальная связь, да и метка наставника проторила дорожку. А теперь зацепиться не за что.
Попросить кого-то? Тем более рискованно. Да и нет в замке специалистов по этой части, они и в империи не так часто встречаются. А сам он не умеет работать с сущностью, тем более человека…
«Так уж и не умеешь? – с ехидцей прошелестел внутренний голос. - Есть ведь один обряд…»
Кэллиэн вздрогнул. Медленно, осторожно сел в кресло. Помассировал переносицу, зажмурившись.
Действительно, имелся один ритуал, позволяющий временно, на сутки максимум, взять под контроль чужую сущность, даже угасшую.
Для приказа мертвецам, его, собственно, когда-то и разработали. Запретная магия высшего уровня. Он его знал, хотя ни разу не проводил.
С другой стороны, ему и не нужно умертвие поднимать – только дотянуться до чужой сущности и понять, что с ней происходит...
Но есть один минус, очень и очень весомый – последствия непредсказуемы. Князь и так угасает, а тут еще и кровопускание, рисунки на лице черноцветом… Одна капля попадет на губы или затечет в глаз – и конец. К тому же, возможно, его построения ошибочны. Вдруг он не разбудит сознание, а случайно его погасит?
А еще есть эльф. И волна отдачи будет наверняка такой, что остроухий козликом прискачет.
Раздираемый сомнениями, Кэллиэн снова заметался по комнате.
Знай маг наверняка, что обряд сработает как надо и поможет – он бы не колебался ни мгновения. Но он этого не знал.
И вместе с тем крепла его уверенность в том, что единственный способ помочь князю – это достучаться до его сознания.
Завтра. Он примет решение завтра. Тельс обещал снова направить коллег в архив и библиотеку, пригласить еще троих врачей из города...
Может, сообща они что-то и придумают.
А если нет - настанет время для отчаянных мер.
На следующий день в комнате князя собрался целый консилиум. Кэллиэн дотошно проверил каждого, но все было чисто. Это, конечно, не показатель, целителя можно и подкупить, и даже притвориться им, чтобы навредить, но женщина среди них была только одна – пожилая травница из города. И судя по почтительному отношению коллег, свое дело она знала.
Эльфа и того пригласили.
Осмотр был долгим и тщательным. Обсуждение – сдержанным. А вот прогноз…
Целители сошлись на мнении, что князь умирает. Что его организм исчерпал все ресурсы, и теперь остается только ждать печального исхода.
- А ментальная магия... Возможно ли как-то с ее помощью привести князя Ламиэ в чувство? - решился осторожно поднять эту тему Кэллиэн.
Но целители, в том числе эльф, как один удрученно покачали головами.
- Мы используем ее для диагностики, - ответил один из городских специалистов. - Но пытаться связаться с человеком без сознания - затея, обреченная на провал, вам скажет об этом любой менталист.
- Я сообщу ее величеству, - убито пробормотал Тельс. – Ей лучше приготовиться к худшему.
На этой безрадостной ноте собравшиеся начали расходиться.
- Да примет его искру Шаэли, - пробормотал немолодой полуоборотень, скорбно обернувшись на пороге.
Кэллиэн выпрямился, зло скрестил руки на груди. В пронзительных синих глазах мелькнула молния.
Комната опустела в считанные мгновения.
...Не примет! По крайней мере, до того, как он исчерпает все свои возможности!
Капитан Тедери Мельдер хмуро мерил шагами свой кабинет. Да, нужные люди ему тоже доложили о том, что со стороны южан имелись попытки неких полукровок, выдающих себя за «мирных беженцев», проникнуть в Нариме – с соблюдением всех норм и правил. Уверяли, будто король намерен истребить всех, кто, по его мнению, ложится пятном позора на чистоту южной крови…
Им, естественно, отказали. На такую байку не купится даже ребенок. Чтобы кровь пошла на кровь? Немыслимо!
По крайней мере, для вампиров и демонов.
Или это шпионы, или потенциальные налетчики. В их жалостливые сказки, естественно, никто не поверил, в переходе было отказано… но в замок доложили.
Это как раз было логично и правильно. Нервировало его дальнейшее.
Визит генерала Лэнтера оказался крайне неожиданным.
А приказ – и того более.
Стянуть к южной границе дополнительные войска из фортов южного региона, на случай попытки силового прорыва. Передать силам центрального и западного округов приказ о готовности в любой момент отправиться к границе на учения.
При этом генерал был непривычно суетлив и многословен.
А приказ этот откровенно отдает истерикой, для которой нет причин. Опасность не соответствует принимаемым мерам. Полукровок набралось от силы тридцать, с ними могли бы справиться силы любого форта.
Чутье военного (в свое время сражавшегося на передовой) подсказывало: происходит что-то мутное. Что в замке, что у демонов.
В естественность болезни князя капитан тоже не верил, но благоразумно держал мысли по этому поводу при себе.
- Могу я уточнить, кто отдал приказ? Он согласован с высшими чинами? Что на этот счет думает князь Ратри?
- Разумеется, приказ отдан ее величеством и одобрен Советом, единогласно. Чье еще мнение вам требуется? Надеюсь, не интригана и царедворца, которого леди королева выгнала сегодня с заседания за наглость и бесцеремонность?
Эта новость Мельдеру тоже не понравилась. Ее величество наводит свои порядки?
Капитан наклонился над столом и медленно, весомо произнес:
- Вы ведь отдаете себе отчет в том, что южане могут счесть такие меры угрозой своей безопасности? Подобные действия могут спровоцировать известное напряжение между нашими странами.
И, конечно, с Инуэль.
Инерис с сожалением покачала головой, устремив взгляд к началу тропы. Подступившие сумерки быстро разъедали по-прежнему стоявшие там фигуры.
Было жаль расставаться с эльфийкой, она успела незаметно привязаться к ней и даже предложила ей отправиться с ними… Но та отказалась. Жизнь у Аэшта ее полностью устраивала, к тому же у нее были причины остаться именно здесь. Уговаривать Инерис не решилась – Инуэль сама выбрала свой путь, как и она. Возможно, когда-нибудь они каким-нибудь чудом снова встретятся.
В остальном уходить было не жаль. Пустынники были интересным народом, но оставаться среди них леди-наследнице не хотелось. Слишком уж себе на уме.
И все же она многому научилась здесь. Окунулась в чужую и чуждую жизнь – такая возможность для наследника любого государства на вес золота. Смогла отдохнуть, оправиться от последних потрясений, снова стать собой. Усвоила их мудрость и увидела недостатки, а также уяснила, что нельзя ненавидеть всех демонов без разбора. И заодно убедилась на практике в том, что даже к закостеневшим в своих представлениях о жизни огненным можно найти подход...
Чувство, что сюда она уже не вернется, стало очень острым.
Инерис прикусила губу, напоследок помахала рукой, зная, что у эльфов острое зрение, и двинулась за мужчинами, которые неохотно остановились под сенью скалы, давая ей возможность попрощаться с поселком. И даже Ассаэр – о чудо! – воздержался от комментариев.
Совсем скоро она снова оказалась среди высоких барханов.
***
Инуэль в числе других проводила человеческую девушку до тропы, ведущей из поселка в пустыню, и следила за ней до тех пор, пока та не остановилась возле расщелины, в недра которой ныряла каменная дорога. Ассаэр дал мало времени на сборы и еще меньше – на прощания. Небольшая церемонная речь Эмера, торопливые пожелания удачи – и они ушли.
И теперь Эрис из Нариме на прощание помахала ей с вершины тропы.
К ее собственному удивлению, на глаза навернулись слезы. А она ведь не плакала, даже когда сама сбежала из дома…
Нет, Инуэль проводила свою единственную подругу с улыбкой, храня ее покой, но теперь пришли сожаления. О том, что так и не поговорила с ней начистоту. Так и не сказала правду о себе. Не узнала правды о ней. Они остались при своих секретах – и общих воспоминаниях об этой странной встрече среди песков.
Эльфийка торопливо стерла выступившую влагу, огляделась, но никто ничего не заметил. А если б и заметил – не укорил бы. Это же не отчий дом.
Леди Лейлери Эйрилеана ска Раннарэль, непокорная пятая дочь владыки Эстахариэли, самого традиционного из четырех эльфийских королевств, снова посмотрела на тропу, по которой уверенно, скрывая опасения и страхи, ушла человеческая девушка – сильная, гордая и упрямо добивающаяся своего.
Наверное, стоит поучиться этому у нее. Простого побега мало. Нужно научиться отвоевывать себе право жить и действовать так, как считаешь нужным… К Эрис ведь нынче прислушались даже старейшины.
Возможно… крайне маловероятно, но возможно… они еще встретятся. Когда-нибудь, в зыбком будущем.
Она забудет о горьких уроках детства и будет на это надеяться, всей душой.
***
Ухудшение оказалось не мимолетным, как поначалу понадеялся Кэллиэн и спешно вызванный им дежурный целитель.
Оно медленно, но верно прогрессировало.
Клятый эльф отреагировал вполне искренним беспокойством, подозрительным взглядом и парой анализаторов, но с мага на сей раз спроса не было, он сам выглядел (и чувствовал себя!) больным. Ночь Кэллиэн потратил на лихорадочные и, увы, тщетные попытки доделать защитный амулет.
Время, выкупленное с помощью черной магии, похоже, и впрямь истекало, как он и сказал недавно леди Дженис.
Еще немного - и он уверует в сглаз.
На что он потратил эту отсрочку? На то, чтобы, как последнему щенку, тыкаться носом в тупики?!
Кэллиэн теперь неотрывно торчал в комнате князя. Сюда снова зачастили, даже леди Ральда в компании советников наведалась – когда только успела снискать их безоговорочные симпатии? Выглядело это как репетиция прощания с покойником. Впору отгораживать князя непроницаемым пологом, чтоб к постели никто не подходил…
На следующий день магия наконец окончательно отвязалась от Тельса, и Кэллиэн, чуть подправив целителю память (касательно прежде всего условий содержания и парочки процедур), позволил-таки ему явиться к князю, а затем и провести былые манипуляции. Влитая жизненная сила на время дала эффект, но маг знал, что это ненадолго. Один из парадоксов Шаэли гласил: "Вливание жизни извне всего лишь делает реку смерти более широкой".
Чувство собственного бессилия захлестывало с головой.
На следующий день князю стало еще хуже.
Он побелел окончательно, едва дышал. Жизненная сила свободно утекала, рассеиваясь в пространстве.
Стороннего влияния не было, ни того, тонкого, ни какого-либо другого. Никто не заходил, никто не касался его заклятий.
Просто у последней отсрочки вышел срок.
Кэллиэн заметался по комнате, понимая, что испытывает не столько гнев или отчаяние, сколько страх, вызванный собственным бессилием.
- Князь Ламиэ, может, хватит уже валяться полутрупом?! – рыкнул он. – Мне всегда казалось, что такая пассивность не в вашем стиле!
Реакции предсказуемо не было.
Сплошные провалы.
Жрицу он не нашёл бы, даже если бы взялся за поиски. Толкового описания ритуалов так и не обнаружил, одни парадоксы, смахивающие на сборник афоризмов. Да и зачем она нужна, он тоже так и не понял. Не сумел увидеть в подсказках леди Дженис систему. Слишком много разносторонней информации?
Анэке – пустая ниточка. Поискал данные о врожденном даре – редкая вещь, разновидность магических способностей, которые проявляются спонтанно и непредсказуемо. Может дремать до зрелости, может проявиться в младенчестве. Характер любой, от боевой магии до ментальной.
И что ему с того?!
Чародейку он не нашел, способ противодействия или хотя бы узнавания тоже.
Он сделал все, что мог, но и этого оказалось недостаточно!.. Исчерпал все возможные предположения и идеи...
Стоп.
Не все.
От неожиданности маг запнулся и едва не рухнул на постель князя.
Он кое-что не учел. Выяснил, но не придал этому моменту должного значения.
Эта магия ведь должна слабеть со временем! Он уже проверил это на Тельсе, да и на князе, помнится, этот след в былые времена то бледнел, то становился ярче. Значит…
Кэллиэн выпустил анализатор только с третьей попытки – от нетерпения дрожали пальцы.
Ослабела ведь! Рыжий цвет поблек, выцвел.
Разум заработал с лихорадочной скоростью. Магия не исчезла, но ослабела. А состояние продолжало ухудшаться.
И такое он тоже видел, совсем недавно – леди Дженис!
Он посчитал это странностью – а вдруг на самом деле закономерность? И зависит, например, от того, что именно внушали? У Тельса же никаких следов не осталось...
Но он знает наверняка, что внушение извне способно успешно перетечь во внушение изнутри. И какое из них сильнее – тот еще вопрос.
Это объяснило бы нынешнее ухудшение – и то, почему все попытки противодействия остаются тщетными.
Маг скрипнул зубами, зло оскалился.
Чем больше возможностей этой магии открывалось перед Кэллиэном, тем сильнее ему хотелось собственноручно придушить тварь, которая самовольно играет чужими мыслями и чувствами – и убивает с их помощью.
И заодно дать себе по шее.
Кэллиэн все это время пытался подобрать ключик к этой магии и действовал традиционным путем, как учили. Сперва изучить схему действия и эманации, затем методом проб и ошибок подобрать "ключ" -
в данном случае достаточно чувствительный сплав, в который можно будет «впаять» ее характеристики, а потом уже по остаточному фону вычислить источник…
Вдруг нужно было идти совсем другим путем? В конце концов, иногда бывает проще снести дверь, чем тратить время на взлом многочисленных замков.
Если внушение перешло в самовнушение, то можно попытаться его перебить. С леди Дженис ведь сработало, он сумел купировать приступ паники, вложив противодействующую мысль-ключ ей в сознание.
И ведь, если подумать, единственная разновидность магии, к которой никто не прибегал, пытаясь помочь князю, - ментальная. Целители лечили тело…
Зря медлить Кэллиэн не собирался.
Он провел ладонью над кровью князя, давно собранной в опечатанной ониксовой чаше - ее Кэллиэн всегда держал при себе. Прочел заклинание, которое недавно опробовал на леди Дженис.
Оно не зацепилось.
Ни малейшего отклика.
Что ж, отрицательный результат тоже может быть полезен.
В чем отличие от прошлого раза? Заклятье то же, набор ингредиентов тот же…
Отличие одно: леди Дженис была в сознании. Князь же не приходил в себя несколько недель.
Может, его сознание угасает вместе с телом или замкнулось слишком глубоко? Так, что поверхностные заклятья не дотягиваются?
Все-таки жаль, что он мало знает о ментальной магии!
Попробуем иначе…
И Кэллиэн сплел крайне нелюбимое им заклинание ментальной связи.
«Милорд? Князь Ламиэ? Вы меня слышите?»
Ни ответа, ни зацепки. Чернильная, гладкая пустота. Нить скользила по ней, не находя отклика.
Маг даже не заметил, что на черный камзол капает темная кровь. Мысли, разбуженные новым направлением, продолжали лететь вскачь.
Два варианта. Или сознание князя уже угасло, или нужна связь на другом уровне. Гораздо, гораздо глубже… А самый глубокий слой сознания – это сущность.
Кэллиэн добирался до чужой сущности всего один раз – когда пытался помочь Даскалиару во время инициации. Но тогда работала ментальная связь, да и метка наставника проторила дорожку. А теперь зацепиться не за что.
Попросить кого-то? Тем более рискованно. Да и нет в замке специалистов по этой части, они и в империи не так часто встречаются. А сам он не умеет работать с сущностью, тем более человека…
«Так уж и не умеешь? – с ехидцей прошелестел внутренний голос. - Есть ведь один обряд…»
Кэллиэн вздрогнул. Медленно, осторожно сел в кресло. Помассировал переносицу, зажмурившись.
Действительно, имелся один ритуал, позволяющий временно, на сутки максимум, взять под контроль чужую сущность, даже угасшую.
Для приказа мертвецам, его, собственно, когда-то и разработали. Запретная магия высшего уровня. Он его знал, хотя ни разу не проводил.
С другой стороны, ему и не нужно умертвие поднимать – только дотянуться до чужой сущности и понять, что с ней происходит...
Но есть один минус, очень и очень весомый – последствия непредсказуемы. Князь и так угасает, а тут еще и кровопускание, рисунки на лице черноцветом… Одна капля попадет на губы или затечет в глаз – и конец. К тому же, возможно, его построения ошибочны. Вдруг он не разбудит сознание, а случайно его погасит?
А еще есть эльф. И волна отдачи будет наверняка такой, что остроухий козликом прискачет.
Раздираемый сомнениями, Кэллиэн снова заметался по комнате.
Знай маг наверняка, что обряд сработает как надо и поможет – он бы не колебался ни мгновения. Но он этого не знал.
И вместе с тем крепла его уверенность в том, что единственный способ помочь князю – это достучаться до его сознания.
Завтра. Он примет решение завтра. Тельс обещал снова направить коллег в архив и библиотеку, пригласить еще троих врачей из города...
Может, сообща они что-то и придумают.
А если нет - настанет время для отчаянных мер.
На следующий день в комнате князя собрался целый консилиум. Кэллиэн дотошно проверил каждого, но все было чисто. Это, конечно, не показатель, целителя можно и подкупить, и даже притвориться им, чтобы навредить, но женщина среди них была только одна – пожилая травница из города. И судя по почтительному отношению коллег, свое дело она знала.
Эльфа и того пригласили.
Осмотр был долгим и тщательным. Обсуждение – сдержанным. А вот прогноз…
Целители сошлись на мнении, что князь умирает. Что его организм исчерпал все ресурсы, и теперь остается только ждать печального исхода.
- А ментальная магия... Возможно ли как-то с ее помощью привести князя Ламиэ в чувство? - решился осторожно поднять эту тему Кэллиэн.
Но целители, в том числе эльф, как один удрученно покачали головами.
- Мы используем ее для диагностики, - ответил один из городских специалистов. - Но пытаться связаться с человеком без сознания - затея, обреченная на провал, вам скажет об этом любой менталист.
- Я сообщу ее величеству, - убито пробормотал Тельс. – Ей лучше приготовиться к худшему.
На этой безрадостной ноте собравшиеся начали расходиться.
- Да примет его искру Шаэли, - пробормотал немолодой полуоборотень, скорбно обернувшись на пороге.
Кэллиэн выпрямился, зло скрестил руки на груди. В пронзительных синих глазах мелькнула молния.
Комната опустела в считанные мгновения.
...Не примет! По крайней мере, до того, как он исчерпает все свои возможности!
***
Капитан Тедери Мельдер хмуро мерил шагами свой кабинет. Да, нужные люди ему тоже доложили о том, что со стороны южан имелись попытки неких полукровок, выдающих себя за «мирных беженцев», проникнуть в Нариме – с соблюдением всех норм и правил. Уверяли, будто король намерен истребить всех, кто, по его мнению, ложится пятном позора на чистоту южной крови…
Им, естественно, отказали. На такую байку не купится даже ребенок. Чтобы кровь пошла на кровь? Немыслимо!
По крайней мере, для вампиров и демонов.
Или это шпионы, или потенциальные налетчики. В их жалостливые сказки, естественно, никто не поверил, в переходе было отказано… но в замок доложили.
Это как раз было логично и правильно. Нервировало его дальнейшее.
Визит генерала Лэнтера оказался крайне неожиданным.
А приказ – и того более.
Стянуть к южной границе дополнительные войска из фортов южного региона, на случай попытки силового прорыва. Передать силам центрального и западного округов приказ о готовности в любой момент отправиться к границе на учения.
При этом генерал был непривычно суетлив и многословен.
А приказ этот откровенно отдает истерикой, для которой нет причин. Опасность не соответствует принимаемым мерам. Полукровок набралось от силы тридцать, с ними могли бы справиться силы любого форта.
Чутье военного (в свое время сражавшегося на передовой) подсказывало: происходит что-то мутное. Что в замке, что у демонов.
В естественность болезни князя капитан тоже не верил, но благоразумно держал мысли по этому поводу при себе.
- Могу я уточнить, кто отдал приказ? Он согласован с высшими чинами? Что на этот счет думает князь Ратри?
- Разумеется, приказ отдан ее величеством и одобрен Советом, единогласно. Чье еще мнение вам требуется? Надеюсь, не интригана и царедворца, которого леди королева выгнала сегодня с заседания за наглость и бесцеремонность?
Эта новость Мельдеру тоже не понравилась. Ее величество наводит свои порядки?
Капитан наклонился над столом и медленно, весомо произнес:
- Вы ведь отдаете себе отчет в том, что южане могут счесть такие меры угрозой своей безопасности? Подобные действия могут спровоцировать известное напряжение между нашими странами.
