- Меня считают бездушным и жестоким, помешанным на букве закона, не терпящим и не прощающим ни малейших ошибок, назначающим самое жестокое наказание за любой проступок. Меня боятся, в конце концов. Верно? - губы императора изогнулись в горькой усмешке. – Я сам не так давно с удивлением узнал об этом. Не стоит верить всему, что говорят, лорд Астер. Тем более что вы должны были знать меня лучше. В конце концов, в вашем доме я не раз гостил в детстве и юности.
- Прошу простить, Аргихар, но годы порой меняют сущность. И… примите мою благодарность, ар-лорд Дариэт.
Ар-лорд Дариэт. Благодарность за то, что не воспользовался правом пострадавшего и не казнил весь род отступника… По закону империи умирали только старшие, молодое поколение оставалось в живых. По традициям вампиров надлежало истребить всех.
- Я действую по справедливости, а не из личных предпочтений, лорд Астер. Благодарности здесь излишни. Полной луны.
И он вышел за дверь.
На душе было тяжело. Но поведение достойного вампира говорило само за себя. Род Астер не понесет ответственности за поступок одного, уж теперь-то он точно об этом позаботится! И все, все вопросы, связанные с родами предтеч, отныне будет разбирать лично, докапываясь до правды любой ценой!
Он подумал, что Ашасси была права насчет лорда – и на душе вдруг потеплело.
По крайней мере, она не считала его бездушным чудовищем.
Но впереди была долгая ночь. Нужно вызвать для допроса других представителей рода Астер. Все-таки одно дело – глава рода, другое – младшие его члены. А изменник будет последним. И, пожалуй, открытый суд тоже не помешает, чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения в том, почему он принял именно такое решение, и чтобы потом никто не смог его оспорить.
Актар сидел в привычном кресле, откинувшись на спинку и глядя в потолок. В душе наконец воцарился относительный покой. А по сравнению с тем, что было еще вчера – так вообще безмятежность. И все же…
Как Дариэт в этом живет? Теперь ясно, откуда взялась его паранойя. С такими приближенными и врагов не надо…
Хотелось напиться в хлам и уснуть на сутки. Но он не стал этого делать. Его помощь может понадобиться Дариэту.
С каких пор его это волнует?
Да демон его разберет…
Но сколько можно ненавидеть всех вокруг?
Жаль только, что он не может посвятить в происходящее Эйну. Она и так в опасности из-за того, что связалась с ним, и сегодня Актар ей прямо сообщил об этом. А эта ненормальная светлая только улыбнулась и сказала: «Я знаю. И что?».
Он покачал головой. А он-то наивно думал, что после Ашасси точно знает, чего можно ожидать от женщин…
Но за это Эйна ему и нравилась. Она была необычной, красивой, ласковой, спокойной, как воды летнего озера… и в глубине таилась страсть, пламя, безрассудность. Об этом вряд ли кто-то знал, кроме него. Он один видел этот голодный блеск в ее глазах. И с нетерпением ждал большего, но не давил, не настаивал. В конце концов, он хорошо знал, почему светлые недолюбливают темных, знал, что именно их пугает. И не хотел напугать ее.
...Интересно… а Дариэт не чувствует чего-то подобного в отношении Ашасси? Уж очень странно он себя с ней ведет порой… И вряд ли дело тут в ее силе. Мы с ней оказались в его святая святых, в конце концов, там, куда он больше никого не пускает… Подольститься к девушке можно и другими способами, к тому же тогда император о ее способностях вряд ли знал – он ведь дал ей допуск, еще когда я лежал полутрупом…
В принципе, Дан догадывался, почему Дариэт по-своему тянется к Ашасси. После его двора она была глотком свежего воздуха. Но почему бы не сказать об этом прямо? Почему император постоянно уходит от ответа на этот вопрос, невольно заставляя подозревать, что у него имеются не слишком благородные намерения?
И с нападениями этими… Хорошо если в игре одна Аэллин, она наверняка после такого заклятия сама без сил. А если есть кто-то еще? У Дариэта магии в обрез… он, конечно, восстанавливается, но если новый удар будет прямо завтра? Дан с пугающей ясностью понимал, что не справится один…
Тихо открылась дверь, прерывая его размышления, и в комнату скользнула светлая эльфийка в простом домашнем платье, поверх которого, во избежание пересудов, был накинут легкий плащ.
Он не стал подниматься навстречу, только улыбнулся.
Эйна подошла, встала за спинкой кресла и ласково перебрала пряди волос Актара, поглаживая кожу головы тонкими пальчиками.
Хотелось замурчать, как пригревшийся кот…
- Мы вроде попрощались, - негромко напомнил он.
- Не смогла заснуть. Прости за поздний визит.
- Я всегда тебе рад, не глупи.
Уютное, теплое, обволакивающее молчание. С ней всегда было так. Эйна должна была быть чуждой ему, но вместо этого одно ее присутствие действовало на него умиротворяюще.
- Актар… ты ведь о многом не можешь мне рассказать, да? – тихо спросила она.
- Да. Прости. С одной стороны, не хочу подвергать тебя еще большей опасности, с другой – мне была доверена тайна императора, которую я не могу не сохранить.
Эльфийка улыбнулась, глядя на него сверху вниз.
- У вас странные отношения с императором, - задумчиво произнесла она. – Ты сам говорил, что вы враги. И вместе с тем ты ему помогаешь, он посвящает тебя в свои тайны… Странная ненависть, не находишь?
- Ненависть там тоже есть, - усмехнулся Актар. – Вампиры вообще странная раса, в нас уживается немало противоречий. И я понимаю, за что вы, светлые, нас недолюбливаете.
- Перестань уже, а? – попросила Эйна. – Те светлые, кто боится или ненавидит вампиров, просто забывают о том, что у нас тоже есть темная сторона. И время от времени она берет верх.
- Да уж, вид разъяренного лорда Лориэля будет преследовать меня в кошмарах, - шутливо посетовал Актар.
- Не ерничай, - Эйна бесцеремонно шлепнула его по макушке.
Актар потерся о ее руку. Где-то в душе черный зверь прищурился и довольно зевнул. Мелькнула мысль: она так совсем его приручит, чего доброго…
- Эйна…
- М?
- Спасибо, что пришла. Мне становится легче, когда ты рядом.
Он поднялся и обнял ее.
- Не знаю, что именно заставило тебя обратить на меня внимание, но Вечность видит, как я счастлив, что вышло именно так…
С медлительной нежностью она приникла щекой к его груди.
И снова эта уютная тишина для двоих… К которой сейчас, когда он держал ее в объятиях, примешивалось – зачем врать себе? – желание… Можно ведь пойти у него на поводу? Немного? Ничего плохого не случится, он себя контролирует…
Актар не выдержал и склонился к ее губам. Первый поцелуй был коротким и почти целомудренным, но затем… Глубокие, жадные, заставляющие невольно смешивать сбившееся дыхание… Зверь в душе вновь поднял голову, стряхивая дремоту, и Дан поспешил отстраниться. Зажмурился на несколько ударов сердца, пытаясь обуздать пробудившуюся страсть.
- Знаешь, я чуть не сошла с ума без тебя за эти десять дней, - с какой-то странной решимостью и вместе с тем мягко проговорила Эйна, напомнив ему его собственные слова, сказанные когда-то в безумном порыве. – Я могу остаться сегодня здесь?
Актар удивленно взглянул на нее. Ничего подобного он не ожидал с ее стороны.
- Конечно, - улыбнулся он.
Улыбка и беззаботный тон дались тяжело. Он тосковал по ней все эти дни, и сдерживаться будет очень нелегко, но он постарается.
- Ты меня не понял, - произнесла Эйнариле, мягко делая шаг назад и вырываясь из его объятий. Ее синие глаза странно замерцали. И Дан ошеломленно проследил за тем, как она сбрасывает плащ, не спеша расстегивает крючки на платье, а затем плавно, без колебаний и раздумий, стягивает с плеч изумрудно-зеленый шелк. Его мгновенно бросило в жар, во рту пересохло. В душе взревел голодный зверь, который составляет суть каждого вампира и так пугает светлых…
- Эйна… - хрипло произнес он, жадным взором окидывая хрупкое, изящное тело в полупрозрачной нижней рубашке, пытаясь обуздать темную, непозволительно темную страсть, чтобы не напугать, не оттолкнуть, не…
Из его глаз, яснее прежнего отливающих алым, на Эйнариле смотрела голодная бездна. Но она ее не пугала.
– Что ты?..
Девушка приложила пальцы к его губам.
- Я решила, - прошептала она, поднявшись на цыпочки и одарив его легким поцелуем. – Но если ты этого не хочешь, скажи, и пусть все будет как в прошлый раз. Только пойми одно. – Пауза. – Хватит сдерживаться. Я тебя не боюсь, Актар.
И в ответ полустон-полурычание:
- Элери!..
Оказывается, зверь, если его принимают без страха и условий, становится очень ласковым.
...Ты и впрямь приручила меня, эльфийка…
Это была его последняя связная мысль.
Суд оказался еще более тяжелым, чем он предвидел. Управлять заседанием всегда неприятно, и особенно это неприятно в присутствии Совета министров в полном составе – а те обязаны были явиться на дело о государственной измене. За двое суток Даскалиар выяснил все, что было необходимо, и сейчас подсудимого практически не допрашивали. Все материалы были подшиты к делу, у всех на виду младший лорд Астер прочел их и поставил свою подпись.
Парень вел себя довольно странно, словно никак не мог поверить в случившееся. Не спорил с обвинением, на вопросы отвечал односложно, даже вынесенный приговор и отчаянный крик матери заставили его только побледнеть, но не умолять о пощаде.
Он рассказал многое – но не то, что интересовало Даскалиара больше всего.
- Скажите, дев-лорд Астер, - наконец заговорил император, когда страсти поутихли, и несчастную леди Астер вынесли из зала заседания. – А зачем вы все-таки это сделали? Мне известно, что вы не можете назвать имя заказчика, поскольку не знаете его. Но вы так и не ответили мне на этот вопрос. Зачем вы это сделали?
- Я… - дев-лорд Астер поднялся на ноги, неуверенно глядя на императора. – Скажите честно, что будет с моей семьей теперь?
- Да, нам всем бы хотелось это узнать.
«Таак, министр экономики проснулся…»
- По закону империи, род изменника подлежит уничтожению, кроме тех, кто не достиг еще шестнадцати лет!
Кораки Астер вздрогнул, вжал голову в плечи и окончательно побелел, услышав это.
«Дорогой вы мой, бесценный лорд Стел, право же, без вас я бы не вспомнил об этой детали! Ну, кто еще выскажется? А то не все попавшие в список Актара поучаствовали…»
- Вы – представитель высшего рода вампиров! Вы должны потребовать жизни всех представителей рода мятежников и предателей! Попытка покушения на жизнь императора непростительна, здесь не может быть ни малейшего снисхождения, все должны раз и навсегда понять, что…
«Дааа, лорд Латэо, вы всегда были несдержанны до смешного, придворная жизнь вас ничему не учит… А ведь целитель, министр здравоохранения… Откуда такая кровожадность?»
Даскалиар с непроницаемым лицом выслушал комментарии членов Совета (отметив тех, кто промолчал, как наиболее благонадежных), которые, как он и ожидал два дня назад, свелись к «всех казнить, Аргихар!».
А затем обвел непроницаемым взглядом собравшихся и уверенно посмотрел в глаза побелевшему от ужаса и гнева обвиняемому.
- Дев-лорд Астер, - отчеканил он, - прочие представители вашего рода невиновны в попытке заговора. Это ваша вина и ваше наказание, к вашим близким у меня нет претензий, и я не намерен посягать на их жизни. Слово ар-лорда рода Дариэт.
Эти слова принесли в зал заседания томительную, грозовую тишину. Застыли все. Можно было усомниться в словах императора. Но все вампиры безоговорочно поверили слову старшего лорда высшего рода. На глазах обвиняемого выступили слезы.
- Это все было ложью, - горько произнес он и посмотрел на императора, пытаясь взять себя в руки. – Я скажу вам то, что утаивал до сих пор, ар-лорд Дариэт.
Не как императору. Как высшему вампиру. Как господину, которого он предал. Тонкости политики Йерихо, в которой весьма причудливо порой переплетались законы империи и традиции населяющих ее рас…
- Меня обманом заставили поверить в то, что вы планируете расправиться с моим родом, устраняя возможных соперников. Приводили в пример род ар-лорда Селиэта, - кивок в сторону Актара, - который вы практически уничтожили в ходе борьбы за власть. Привели в пример род Дариэт, в котором вы якобы устранили других своих соперников. И я… я поверил. Я пошел на это, потому что люблю своих родных и слышал много дурного о вас, что косвенно подкреплялось вашей репутацией и вашими действиями по отношению к другим. Вы ведь не пожалели и собственную сестру.
Ашасси, сидевшая тихонько в дальнем уголке зала, вздрогнула и невольно устремила взгляд на императора.
Даскалиар не изменился в лице. Все верно, все считали, что Аэллин погибла от его руки. Правду знали только он, Актар и Ашасси.
- Но вы… вы дали слово, и я верю, что моя семья будет жить, а это значит, меня жестоко обманули. Если бы вы хотели устранить мой род, вы бы воспользовались этой возможностью. Вы обещали сохранить им жизни, и я верю вам. И благодарю вас. У меня… у меня действительно есть еще кое-какие сведения. Если мне будет разрешено подойти к вам…
Парень неуверенно шагнул вперед. Стража бросилась было наперерез, но была остановлена резким:
- Назад!
И охранники неохотно разошлись.
- Подойдите, - кивнул Даскалиар.
- Позволите лист бумаги и перо? – глотая слезы, сдавленно спросил юнец.
- Берите, - холодно разрешил император.
Дев-лорд Астер принялся быстро писать: «Аргихар, это магический пароль от сейфа. – Зарисовка правильного положения магических точек. – Сейф находится в тайнике в третьей комнате в правом коридоре от обители Вечной Госпожи, за портретом вашего отца».
- Благодарю вас, - бесстрастно кивнул Даскалиар, складывая бумагу и убирая в карман.
...Глупый мальчишка. Чего ты глотаешь слезы? Я знаю, что ты теперь горько сожалеешь о собственной доверчивости. Ты бесхитростен не по-вампирски, ты испугался за родных – наверняка не обошлось без парочки простеньких заклятий внушения… Как же мне не хочется тебя за это убивать… Тебя ведь просто подставили, парень, использовали как разменную пешку… И тот, кто это сделал, сам верил распускаемым обо мне слухам, считал, что если я вернусь, то убью тебя на месте – вместе с твоими родными, подтвердив тем самым репутацию чудовища, а тут и до другого заговора недалеко. Какая изящная подстраховка на тот случай, если я выживу в реке! Если это все тоже дело рук Аэллин, то за эти годы она многому научилась и стала еще более опасным противником. Быстрее бы съездить к замку…
...Но парень, как же мне не хочется тебя убивать!
Аргихар словно ненароком обвел взглядом зал, остановившись на знакомом человеческом личике. Кто бы сомневался, по нему ручьем бежали слезы.
Даскалиар подавил тяжелый вздох.
Да, парня было откровенно жаль. Даже ему.
Ну почему он заговорил только после приговора…
- М-ммой и-император! – отмер наконец лорд Стел. – Это неслыханно! Это… вы не смеете ставить интересы вашей расы выше традиций и законов империи! К тому же судебные заседания не прерываются вот так, сначала должен быть вынесен окончательный вердикт и отдан приказ о приведении его в исполнение или хотя бы следует официально объявить о переносе слушания! Вы не можете…
- Что? – очень страшным и очень тихим голосом спросил император. Кто-то. Посмел. Ему. Указывать?!
Воцарилась еще более жуткая тишина. Даже всхлипы плачущих сестер парня стихли.
- Прошу простить, Аргихар, но годы порой меняют сущность. И… примите мою благодарность, ар-лорд Дариэт.
Ар-лорд Дариэт. Благодарность за то, что не воспользовался правом пострадавшего и не казнил весь род отступника… По закону империи умирали только старшие, молодое поколение оставалось в живых. По традициям вампиров надлежало истребить всех.
- Я действую по справедливости, а не из личных предпочтений, лорд Астер. Благодарности здесь излишни. Полной луны.
И он вышел за дверь.
На душе было тяжело. Но поведение достойного вампира говорило само за себя. Род Астер не понесет ответственности за поступок одного, уж теперь-то он точно об этом позаботится! И все, все вопросы, связанные с родами предтеч, отныне будет разбирать лично, докапываясь до правды любой ценой!
Он подумал, что Ашасси была права насчет лорда – и на душе вдруг потеплело.
По крайней мере, она не считала его бездушным чудовищем.
Но впереди была долгая ночь. Нужно вызвать для допроса других представителей рода Астер. Все-таки одно дело – глава рода, другое – младшие его члены. А изменник будет последним. И, пожалуй, открытый суд тоже не помешает, чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения в том, почему он принял именно такое решение, и чтобы потом никто не смог его оспорить.
***
Актар сидел в привычном кресле, откинувшись на спинку и глядя в потолок. В душе наконец воцарился относительный покой. А по сравнению с тем, что было еще вчера – так вообще безмятежность. И все же…
Как Дариэт в этом живет? Теперь ясно, откуда взялась его паранойя. С такими приближенными и врагов не надо…
Хотелось напиться в хлам и уснуть на сутки. Но он не стал этого делать. Его помощь может понадобиться Дариэту.
С каких пор его это волнует?
Да демон его разберет…
Но сколько можно ненавидеть всех вокруг?
Жаль только, что он не может посвятить в происходящее Эйну. Она и так в опасности из-за того, что связалась с ним, и сегодня Актар ей прямо сообщил об этом. А эта ненормальная светлая только улыбнулась и сказала: «Я знаю. И что?».
Он покачал головой. А он-то наивно думал, что после Ашасси точно знает, чего можно ожидать от женщин…
Но за это Эйна ему и нравилась. Она была необычной, красивой, ласковой, спокойной, как воды летнего озера… и в глубине таилась страсть, пламя, безрассудность. Об этом вряд ли кто-то знал, кроме него. Он один видел этот голодный блеск в ее глазах. И с нетерпением ждал большего, но не давил, не настаивал. В конце концов, он хорошо знал, почему светлые недолюбливают темных, знал, что именно их пугает. И не хотел напугать ее.
...Интересно… а Дариэт не чувствует чего-то подобного в отношении Ашасси? Уж очень странно он себя с ней ведет порой… И вряд ли дело тут в ее силе. Мы с ней оказались в его святая святых, в конце концов, там, куда он больше никого не пускает… Подольститься к девушке можно и другими способами, к тому же тогда император о ее способностях вряд ли знал – он ведь дал ей допуск, еще когда я лежал полутрупом…
В принципе, Дан догадывался, почему Дариэт по-своему тянется к Ашасси. После его двора она была глотком свежего воздуха. Но почему бы не сказать об этом прямо? Почему император постоянно уходит от ответа на этот вопрос, невольно заставляя подозревать, что у него имеются не слишком благородные намерения?
И с нападениями этими… Хорошо если в игре одна Аэллин, она наверняка после такого заклятия сама без сил. А если есть кто-то еще? У Дариэта магии в обрез… он, конечно, восстанавливается, но если новый удар будет прямо завтра? Дан с пугающей ясностью понимал, что не справится один…
Тихо открылась дверь, прерывая его размышления, и в комнату скользнула светлая эльфийка в простом домашнем платье, поверх которого, во избежание пересудов, был накинут легкий плащ.
Он не стал подниматься навстречу, только улыбнулся.
Эйна подошла, встала за спинкой кресла и ласково перебрала пряди волос Актара, поглаживая кожу головы тонкими пальчиками.
Хотелось замурчать, как пригревшийся кот…
- Мы вроде попрощались, - негромко напомнил он.
- Не смогла заснуть. Прости за поздний визит.
- Я всегда тебе рад, не глупи.
Уютное, теплое, обволакивающее молчание. С ней всегда было так. Эйна должна была быть чуждой ему, но вместо этого одно ее присутствие действовало на него умиротворяюще.
- Актар… ты ведь о многом не можешь мне рассказать, да? – тихо спросила она.
- Да. Прости. С одной стороны, не хочу подвергать тебя еще большей опасности, с другой – мне была доверена тайна императора, которую я не могу не сохранить.
Эльфийка улыбнулась, глядя на него сверху вниз.
- У вас странные отношения с императором, - задумчиво произнесла она. – Ты сам говорил, что вы враги. И вместе с тем ты ему помогаешь, он посвящает тебя в свои тайны… Странная ненависть, не находишь?
- Ненависть там тоже есть, - усмехнулся Актар. – Вампиры вообще странная раса, в нас уживается немало противоречий. И я понимаю, за что вы, светлые, нас недолюбливаете.
- Перестань уже, а? – попросила Эйна. – Те светлые, кто боится или ненавидит вампиров, просто забывают о том, что у нас тоже есть темная сторона. И время от времени она берет верх.
- Да уж, вид разъяренного лорда Лориэля будет преследовать меня в кошмарах, - шутливо посетовал Актар.
- Не ерничай, - Эйна бесцеремонно шлепнула его по макушке.
Актар потерся о ее руку. Где-то в душе черный зверь прищурился и довольно зевнул. Мелькнула мысль: она так совсем его приручит, чего доброго…
- Эйна…
- М?
- Спасибо, что пришла. Мне становится легче, когда ты рядом.
Он поднялся и обнял ее.
- Не знаю, что именно заставило тебя обратить на меня внимание, но Вечность видит, как я счастлив, что вышло именно так…
С медлительной нежностью она приникла щекой к его груди.
И снова эта уютная тишина для двоих… К которой сейчас, когда он держал ее в объятиях, примешивалось – зачем врать себе? – желание… Можно ведь пойти у него на поводу? Немного? Ничего плохого не случится, он себя контролирует…
Актар не выдержал и склонился к ее губам. Первый поцелуй был коротким и почти целомудренным, но затем… Глубокие, жадные, заставляющие невольно смешивать сбившееся дыхание… Зверь в душе вновь поднял голову, стряхивая дремоту, и Дан поспешил отстраниться. Зажмурился на несколько ударов сердца, пытаясь обуздать пробудившуюся страсть.
- Знаешь, я чуть не сошла с ума без тебя за эти десять дней, - с какой-то странной решимостью и вместе с тем мягко проговорила Эйна, напомнив ему его собственные слова, сказанные когда-то в безумном порыве. – Я могу остаться сегодня здесь?
Актар удивленно взглянул на нее. Ничего подобного он не ожидал с ее стороны.
- Конечно, - улыбнулся он.
Улыбка и беззаботный тон дались тяжело. Он тосковал по ней все эти дни, и сдерживаться будет очень нелегко, но он постарается.
- Ты меня не понял, - произнесла Эйнариле, мягко делая шаг назад и вырываясь из его объятий. Ее синие глаза странно замерцали. И Дан ошеломленно проследил за тем, как она сбрасывает плащ, не спеша расстегивает крючки на платье, а затем плавно, без колебаний и раздумий, стягивает с плеч изумрудно-зеленый шелк. Его мгновенно бросило в жар, во рту пересохло. В душе взревел голодный зверь, который составляет суть каждого вампира и так пугает светлых…
- Эйна… - хрипло произнес он, жадным взором окидывая хрупкое, изящное тело в полупрозрачной нижней рубашке, пытаясь обуздать темную, непозволительно темную страсть, чтобы не напугать, не оттолкнуть, не…
Из его глаз, яснее прежнего отливающих алым, на Эйнариле смотрела голодная бездна. Но она ее не пугала.
– Что ты?..
Девушка приложила пальцы к его губам.
- Я решила, - прошептала она, поднявшись на цыпочки и одарив его легким поцелуем. – Но если ты этого не хочешь, скажи, и пусть все будет как в прошлый раз. Только пойми одно. – Пауза. – Хватит сдерживаться. Я тебя не боюсь, Актар.
И в ответ полустон-полурычание:
- Элери!..
Оказывается, зверь, если его принимают без страха и условий, становится очень ласковым.
...Ты и впрямь приручила меня, эльфийка…
Это была его последняя связная мысль.
Глава 9
Суд оказался еще более тяжелым, чем он предвидел. Управлять заседанием всегда неприятно, и особенно это неприятно в присутствии Совета министров в полном составе – а те обязаны были явиться на дело о государственной измене. За двое суток Даскалиар выяснил все, что было необходимо, и сейчас подсудимого практически не допрашивали. Все материалы были подшиты к делу, у всех на виду младший лорд Астер прочел их и поставил свою подпись.
Парень вел себя довольно странно, словно никак не мог поверить в случившееся. Не спорил с обвинением, на вопросы отвечал односложно, даже вынесенный приговор и отчаянный крик матери заставили его только побледнеть, но не умолять о пощаде.
Он рассказал многое – но не то, что интересовало Даскалиара больше всего.
- Скажите, дев-лорд Астер, - наконец заговорил император, когда страсти поутихли, и несчастную леди Астер вынесли из зала заседания. – А зачем вы все-таки это сделали? Мне известно, что вы не можете назвать имя заказчика, поскольку не знаете его. Но вы так и не ответили мне на этот вопрос. Зачем вы это сделали?
- Я… - дев-лорд Астер поднялся на ноги, неуверенно глядя на императора. – Скажите честно, что будет с моей семьей теперь?
- Да, нам всем бы хотелось это узнать.
«Таак, министр экономики проснулся…»
- По закону империи, род изменника подлежит уничтожению, кроме тех, кто не достиг еще шестнадцати лет!
Кораки Астер вздрогнул, вжал голову в плечи и окончательно побелел, услышав это.
«Дорогой вы мой, бесценный лорд Стел, право же, без вас я бы не вспомнил об этой детали! Ну, кто еще выскажется? А то не все попавшие в список Актара поучаствовали…»
- Вы – представитель высшего рода вампиров! Вы должны потребовать жизни всех представителей рода мятежников и предателей! Попытка покушения на жизнь императора непростительна, здесь не может быть ни малейшего снисхождения, все должны раз и навсегда понять, что…
«Дааа, лорд Латэо, вы всегда были несдержанны до смешного, придворная жизнь вас ничему не учит… А ведь целитель, министр здравоохранения… Откуда такая кровожадность?»
Даскалиар с непроницаемым лицом выслушал комментарии членов Совета (отметив тех, кто промолчал, как наиболее благонадежных), которые, как он и ожидал два дня назад, свелись к «всех казнить, Аргихар!».
А затем обвел непроницаемым взглядом собравшихся и уверенно посмотрел в глаза побелевшему от ужаса и гнева обвиняемому.
- Дев-лорд Астер, - отчеканил он, - прочие представители вашего рода невиновны в попытке заговора. Это ваша вина и ваше наказание, к вашим близким у меня нет претензий, и я не намерен посягать на их жизни. Слово ар-лорда рода Дариэт.
Эти слова принесли в зал заседания томительную, грозовую тишину. Застыли все. Можно было усомниться в словах императора. Но все вампиры безоговорочно поверили слову старшего лорда высшего рода. На глазах обвиняемого выступили слезы.
- Это все было ложью, - горько произнес он и посмотрел на императора, пытаясь взять себя в руки. – Я скажу вам то, что утаивал до сих пор, ар-лорд Дариэт.
Не как императору. Как высшему вампиру. Как господину, которого он предал. Тонкости политики Йерихо, в которой весьма причудливо порой переплетались законы империи и традиции населяющих ее рас…
- Меня обманом заставили поверить в то, что вы планируете расправиться с моим родом, устраняя возможных соперников. Приводили в пример род ар-лорда Селиэта, - кивок в сторону Актара, - который вы практически уничтожили в ходе борьбы за власть. Привели в пример род Дариэт, в котором вы якобы устранили других своих соперников. И я… я поверил. Я пошел на это, потому что люблю своих родных и слышал много дурного о вас, что косвенно подкреплялось вашей репутацией и вашими действиями по отношению к другим. Вы ведь не пожалели и собственную сестру.
Ашасси, сидевшая тихонько в дальнем уголке зала, вздрогнула и невольно устремила взгляд на императора.
Даскалиар не изменился в лице. Все верно, все считали, что Аэллин погибла от его руки. Правду знали только он, Актар и Ашасси.
- Но вы… вы дали слово, и я верю, что моя семья будет жить, а это значит, меня жестоко обманули. Если бы вы хотели устранить мой род, вы бы воспользовались этой возможностью. Вы обещали сохранить им жизни, и я верю вам. И благодарю вас. У меня… у меня действительно есть еще кое-какие сведения. Если мне будет разрешено подойти к вам…
Парень неуверенно шагнул вперед. Стража бросилась было наперерез, но была остановлена резким:
- Назад!
И охранники неохотно разошлись.
- Подойдите, - кивнул Даскалиар.
- Позволите лист бумаги и перо? – глотая слезы, сдавленно спросил юнец.
- Берите, - холодно разрешил император.
Дев-лорд Астер принялся быстро писать: «Аргихар, это магический пароль от сейфа. – Зарисовка правильного положения магических точек. – Сейф находится в тайнике в третьей комнате в правом коридоре от обители Вечной Госпожи, за портретом вашего отца».
- Благодарю вас, - бесстрастно кивнул Даскалиар, складывая бумагу и убирая в карман.
...Глупый мальчишка. Чего ты глотаешь слезы? Я знаю, что ты теперь горько сожалеешь о собственной доверчивости. Ты бесхитростен не по-вампирски, ты испугался за родных – наверняка не обошлось без парочки простеньких заклятий внушения… Как же мне не хочется тебя за это убивать… Тебя ведь просто подставили, парень, использовали как разменную пешку… И тот, кто это сделал, сам верил распускаемым обо мне слухам, считал, что если я вернусь, то убью тебя на месте – вместе с твоими родными, подтвердив тем самым репутацию чудовища, а тут и до другого заговора недалеко. Какая изящная подстраховка на тот случай, если я выживу в реке! Если это все тоже дело рук Аэллин, то за эти годы она многому научилась и стала еще более опасным противником. Быстрее бы съездить к замку…
...Но парень, как же мне не хочется тебя убивать!
Аргихар словно ненароком обвел взглядом зал, остановившись на знакомом человеческом личике. Кто бы сомневался, по нему ручьем бежали слезы.
Даскалиар подавил тяжелый вздох.
Да, парня было откровенно жаль. Даже ему.
Ну почему он заговорил только после приговора…
- М-ммой и-император! – отмер наконец лорд Стел. – Это неслыханно! Это… вы не смеете ставить интересы вашей расы выше традиций и законов империи! К тому же судебные заседания не прерываются вот так, сначала должен быть вынесен окончательный вердикт и отдан приказ о приведении его в исполнение или хотя бы следует официально объявить о переносе слушания! Вы не можете…
- Что? – очень страшным и очень тихим голосом спросил император. Кто-то. Посмел. Ему. Указывать?!
Воцарилась еще более жуткая тишина. Даже всхлипы плачущих сестер парня стихли.
