- Аш, поднимись на пару минут, - попросил он будничным тоном, хотя на его лице читалась мрачная решимость.
Заволновавшись, девушка поднялась.
- Идем, - и он вывел ее из-за завесы в центр зала.
- Дан, что происходит? – зашептала Ашасси, краснея под неодобрительными и любопытными взглядами придворных.
- Я хочу сдержать данное тебе слово, - улыбнулся он, но веселья в его ухмылке не было.
- Ар-лорд Селиэт, потрудитесь отпустить девушку и вернуться на свое место, ваше поведение возмутительно, - встрял министр экономики, приподнимаясь с кресла.
Актар смерил его таким выразительным взглядом, что тот побледнел и поспешил умерить свое праведное негодование.
- Я, Актар Данканар Ассимир ар-лорд Селиэт, - холодно заговорил он, чеканя слова, - принимаю тебя, Аш’Ассими, в свой род, в присутствии многочисленных свидетелей. Если ты согласна, дай мне руку.
Ашасси вздрогнула.
Принимает ее в свой род? Это зачем еще? В каком смысле? Для чего он это делает?
В ступоре посмотрела на Дана. Он ободряюще кивнул.
Стоит ли?
Император хотел сделать ее человеческой леди.
Дан предлагал ей стать леди вампирского рода.
Какой из этих двух путей предпочтительнее? Фактически примкнуть к вампирам, к которым она успела привязаться, или все-таки остаться среди тех, кто ближе ей по крови?
Она вспомнила человеческие покои, вспомнила лорда Праша и его любовницу, и ее передернуло. Нет уж, к демонам человеческую знать…
Но это все частности.
Она посмотрела на Даскалиара, который, казалось, не мог оправиться от изумления.
В конечном итоге все сводилось к одному.
Осмелится ли она вызвать гнев императора, принимая решение о своей жизни самостоятельно, наперекор его желанию, или позволит ему распоряжаться собой?
Она привыкла подчиняться ему, это верно. Но раньше он никогда не принимал решений, которые настолько претили бы ей. Всякой покорности должен быть предел.
К тому же Ашасси знала Дана, знала, что он не пошел бы на такой шаг без весомых причин.
И она перевела на него взгляд - и протянула другу дрожащую руку. Вампир, вынув из ножен на поясе странный серебряный кинжал с хищным, зазубренным лезвием, аккуратно сделал надрез острием на ее ладони. Она охнула, словно в тумане глядя, как кровь заполняет ладонь.
– Кэ тин эйме, - жестко произнес Актар, затем полоснул по своей руке и крепко, не давая вырваться, взял ее за вспоротую ладонь, смешивая их кровь, - …вриси то эйме, кроно антагэ эсстаи ахтеши.
Если бы Ашасси сейчас, оправившись от изумления, посмотрела по сторонам, она бы увидела не одного вампира с отвисшей челюстью. Они узнали древний и отнюдь не формальный обряд принятия в род, который до сих пор применялся к людям три или четыре раза, и всегда перед свадьбой, чтобы на невесту или жениха распространялась родовая защита. Для этого достаточно было нескольких капель, потому обычно укалывали палец. Актар же дополнительно обратился к магии крови, заставляя организм человечки полноценно принять вампирскую кровь его рода и сделать ее частью себя.
Девушка ожидала, что их кровь начнет капать на пол, - и вдруг поняла, что вместо того, чтобы стекать вниз, его кровь вливается в ее вены, послушная воле последнего представителя второго дома.
- Тха ономэ Аш’Ассими Селиа, - прикрыв глаза, нараспев произнес Дан.
За главным столом Даскалиар (вместе с десятком других вампиров) вскочил с кресла, но было уже поздно.
Алое сияние от соединенных ладоней полыхнуло так, что Ашасси едва не ослепла. Ритуал был скреплен родовой печатью.
Раны закрылись одновременно, навсегда соединив их общей кровью.
- Прости, Аш, но другого варианта не было, - шепнул Дан. И повернулся с ней к императорскому столу, глядя прямо на Даскалиара. Бешеная ярость, горевшая в глазах высшего вампира, не испугала его и даже не заставила потупиться – в отличие от Ашасси.
Следующие слова Актара еще больше поразили всех.
– Я нарекаю эту девушку своей сестрой. Она, к сожалению, не родилась ею, а потому не имеет прав на имущество и привилегии моего дома, кроме минимальных, которые подразумевает ее титул, но она имеет право на защиту и мою неусыпную заботу. Перед вами леди Ашасси Селиа, господа, отныне принадлежащая ко второму по значимости вампирскому роду империи. Если император, - едва заметная издевка, - не имеет возражений, я бы попросил лорда-секретаря подготовить соответствующие документы.
После его слов в зале воцарилась оглушительная тишина. На них глазели все. Удивляла и эта ситуация, и явная злость императора, и внезапный взлет девчонки-травницы, которую большинство придворных привыкли презирать, как бездомную зверушку, по какой-то прихоти правителя взятую во дворец.
Лицо Даскалиара исказилось от ярости, губы скривились в явном оскале, но Дан не отвел глаз и не отпустил руку девушки. Все знали, что этот вопрос был чистой формальностью, данью вежливости, ведь проведенный им обряд необратим. Ашасси была ошеломлена и напугана. Ей стало кристально ясно, что Дан знал, на что идет, и знал, как отреагирует император. Но в каком же Аргихар бешенстве, раз впервые прилюдно не сумел скрыть своих чувств…
- Только бы не убил, - вырвалось у нее.
Воцарилась мертвая тишина.
Император нервно сломал серебряную вилку, от души жалея, что это не шея Селиэта.
- Что ж, - хрипло произнес он, сдерживая желание наброситься на наглеца сию секунду и хорошенько поколотить его, как тогда, когда сознанием и телом Актара завладела Аэллин. – Поздравляю вас, ар-лорд Селиэт… с обретением семьи. Но не подскажете, к чему столько драматизма?!
Лавина ярости.
Ашасси тихо охнула.
- Никакого драматизма, мой император, - невозмутимо поклонился Актар. – Нет смысла быть ар-лордом рода, в котором нет больше ни единого представителя. К тому же я должен был хоть как-то отблагодарить девушку, дважды спасшую мне жизнь. А собирать по такому случаю отдельно свидетелей, рассылать приглашения… Вы же знаете, наш род не придает значения церемониям. Если я по незнанию оскорбил кого-либо, то нижайше прошу прощения, я не имел такого намерения.
Он перевел взгляд на девушку. Та не отрываясь смотрела на императора, как испуганный кролик.
- Сестра моя, - официально произнес Актар, отметив мимоходом, как правитель стиснул челюсти, - ты предпочтешь пересесть за стол, соответствующий твоему нынешнему положению, или тебе больше по душе привычное место?
Ашасси попыталась ответить, но голос не повиновался. И в итоге она прошептала:
- Я вернусь за третий стол.
- Как пожелаешь. Разрешаю тебе этот каприз, - произнес Актар и сдержанно поцеловал девушку в лоб.
У императора дернулась щека, но он сдержался и ничего не сказал.
Актар проводил ее к прежнему месту, с безупречной невозмутимостью вернулся на свое… и залпом осушил бокал с водой, стараясь больше не смотреть на Даскалиара. Подумал и плеснул вместо нее кросента из ближайшего графина. Выпил так же, залпом, даже не задохнувшись. Министры вслед за императором выразили растерянную радость от обретения ар-лордом Селиэтом семьи, но поздравления быстро утихли. Только лорд Дрек, чуть позже подошедший к креслу Актара, сердечно пожал ему руку. На лице у него было написано с трудом сдерживаемое ликование. Этот обряд действительно сделал Ашасси сестрой того, кого он считал своим главным соперником. А значит, путь теперь свободен… Можно чуть более открыто поухаживать за девушкой, которая ему понравилась и которую он десять дней искал в заснеженных лесах. Что до ее нынешнего родства с вампиром… ему не было до этого дела. Его и крестьянское происхождение Ашасси не смущало. А теперь станет даже проще, раз она стала леди… Никто его не осудит, ни здесь, ни на родине.
Но оба верховных вампира понимали, что их ждет очень интересный разговор, в котором желательно ухитриться не убить друг друга.
Ашасси, двигаясь совершенно автоматически, вернулась за стол и попала в неожиданно крепкие объятия Эйны.
- Я рада за вас обоих, - тихо произнесла эльфийка. – Вы родственные души, это видно сразу, и Актар принял правильное решение. Ничего не бойся, Ашасси, он знал, на что идет, знал, как отреагирует император. Когда Аргихар успокоится, он поймет, что это наилучший выход из сложившейся ситуации.
- Что именно Дан тебе рассказал?
- Обрисовал твое нынешнее положение - в общих чертах. И если хочешь знать, сегодня после долгого… – покраснела, – и бурного разговора… словом, это я убедила его в правильности такого решения, - улыбнулась эльфийка.
- Но почему?!
Эйна склонилась к ее уху и еле слышно прошептала:
- Потому что я собираюсь и в дальнейшем поддерживать его во всем, если он прав, а в данном случае я уверена, что он прав… и потому, что я всегда мечтала о сестренке.
Ашасси непонимающе воззрилась на эльфийку. Та улыбнулась еще шире – в синих глазах словно вспыхнули звезды – и, не в силах скрыть переполняющее ее счастье, так же тихо добавила:
- Он сделал мне предложение, Ашасси. И надел родовое кольцо. Помолвка скреплена такими узами, которые уже никто не сможет разорвать.
На это окончательно дезориентированная девушка смогла ответить только крепкими объятиями. Было, с одной стороны, очень радостно за Дана, с другой – тревожно, если не страшно. Аргихар все-таки ужасно разозлился. Ну и все вместе создавало чувство полнейшей растерянности. Столько всего разом…
- А где кольцо-то? – спохватилась девушка.
- Пока укрыли заклятьем невидимости… Только не говори никому, - шепнула Эйна в ответ. – Не хочу, чтобы об этом узнали. Мне еще два года практиковать до официального получения звания целительницы.
Огорошенная происшедшим и услышанным, Ашасси затем выслушала несколько нервные, а от того не слишком искренние поздравления лорда Антела и других людей и нелюдей, с которыми успела сдружиться. Попыталась вернуться к еде, но не смогла. Она то и дело оборачивалась, чтобы посмотреть на Дана. Поймав ее взгляд, тот улыбнулся и кивнул, подтверждая, что все прошло хорошо. Не то чтобы это ее успокоило… Но если бы император хотел наказать ее… теперь брата, боги! – он бы уже отдал такой приказ. Видимо, разговор с Даскалиаром прошел не слишком успешно, и Дан с благословения Эйны решился на крайнее средство. Узнать бы еще, что это за обряд и какие ограничения он теперь на нее накладывает!
Чувствовала она себя тоже несколько странно. От ладони по телу распространялось странное покалывание, кожа похолодела, в то время как ей самой было жарко.
Но она знала, что Дан не затеял бы ничего, что могло бы принести ей вред.
Эйна коснулась ее лба.
- Это нормальные последствия, - произнесла она. – Температура несколько снижена, через несколько дней это пройдет. Не переживай. Это не сделает тебя вампиром.
- Эйна, а почему такая фамилия?
- Она говорит о родстве, но подчеркивает, что это родство душ, а не крови, - пожала плечами эльфийка. – Только и всего. В рамках вампирских традиций. Ты же не замуж за него вышла. И еще, Ашасси, поешь мяса. Сегодня и завтра, обязательно, поняла?
Девушка кивнула – и при виде сочной отбивной вдруг обнаружила, что зверски голодна. Было трудно не наброситься на еду не хуже Кшари и начать чинно нарезать мясо небольшими кусочками.
Время расспросить (и поздравить!) Дана еще будет. Если император не убьет нахального вампира своими руками.
Позже в библиотеке
- Вы понимаете, ар-лорд Селиэт, что вы совершили? – хриплым голосом, в котором отчетливо прорезалось рычание, спросил император.
Актар ответил ему твердым, уверенным взглядом, и спокойно произнес:
- Вам придется признать, что я нашел максимально изящное решение созданной вами проблемы.
Тон был безукоризненно уважительным, и это окончательно взбесило Даскалиара. Вскочив, он отшвырнул кресло в сторону, даже не заметив, что оно, не выдержав его злости, приземлилось сиротливой грудой обломков, и в бессильной злобе ударил по стене. Мелькнула мысль: «Проклятье, я так скоро разгромлю собственные покои…», но тут же была вытеснена другой:
- Вы утверждаете, что я создал эту проблему?
Актар пожал плечами.
- Ваше решение сделало мою сестру несчастной. Я не мог оставаться в стороне и смотреть, как она страдает.
- Она бы не страдала! Я уже отправил запрос…
- Вам не хуже, чем мне, известно, что в ней не было одной десятой вампирьей крови. До этого ритуала, - безжизненным тоном обронил Дан, отметивший, что император ни словом не возразил насчет «сестры». Он уже признал ритуал, а значит, бесится по какой-то другой причине.
- Можно было провести ритуал пробуждения! – прорычал Даскалиар.
- Он бы не сработал с достаточной силой. Если же провести его теперь, месяца через полтора, то она получит часть свойств вампирской расы, прежде всего здоровье и долголетие.
Спокойный тон вампира бесил, сводил с ума, но Даскалиар держался.
- Какого черта ты вздумал называть ее сестрой?! – рыкнул он.
И тут наконец Актара допекло. В его глазах вспыхнуло пламя гнева.
- Какого черта ты вздумал распоряжаться ее судьбой, словно она тварь бессловесная?! – зарычал он в ответ. – Она человечка, Дариэт, и она личность, у нее есть свои желания и привязанности! Ты не находишь, что перед тем, как облагодетельствовать кого-то, стоит заранее уточнить, точно ли это будет благодеянием?! Она пришла ко мне вся в слезах, и заметь, не жаловалась на тебя, не просила помочь, она просто хотела выговориться! Я попытался поговорить с тобой, ты отмахнулся от меня. И что, я должен был молча смотреть, как ты делаешь мою сестру несчастной?
- Кончай ломать комедию! – император схватил вампира за грудки и хорошенько встряхнул. – В конце концов, она не сестра тебе, по крайней мере, еще вчера не была ею!
Но на лице Актара вдруг появилась добрая, совершенно не свойственная ему обычно улыбка.
- Но я люблю ее как свою сестру, - пожал плечами он, заодно освобождаясь от вдруг ослабевшей хватки императора. – Не кипятись, Дариэт, попробуй меня понять. Ей было плохо, она боялась, что в любой момент в ее жизни все может резко измениться в худшую сторону. Твое решение действительно сделало ее несчастной, пойми это наконец. Я немного переиграл события. Теперь она получила титул, который ты собирался ей дать – но при этом принадлежит к нашему народу, остается жить в этом крыле, под присмотром своих подружек-служанок, и ровным счетом никак не связана с человеческой знатью, которую боится и ненавидит. Ты не нарушил свое слово, девочка получила новое имя, минимум привилегий, займет свое место при твоем дворе и при этом не будет страдать. Объясни мне внятно, что тебя не устраивает, м?
Даскалиар устало плюхнулся в кресло, чувствуя, как вся его злость испарилась.
- Забываешься, Селиэт, - тоскливо протянул он. – Что за отповедь? Кто тебя учил так разговаривать с императором?
- Прошу простить, Аргихар, но я счел, что в данной ситуации мы можем поговорить как два равных по положению ар-лорда, - поклонился Актар. Тонкая издевка не осталась тайной для императора, но вместо злости неожиданно вызвала кривую усмешку.
- Чтоб ты знал, Актар, я тебя ненавижу.
- Взаимно, что не мешает нашему продуктивному общению.
Император утомленно растер лицо руками.
- Так ты скажешь, что тебя до такой степени взбесило? – поинтересовался Дан.
- Ты фактически бросил мне вызов.
- Отнюдь. Я нашел способ воплотить в жизнь твое же решение. Просто немного по-своему. Ты не запрещал мне поступать по-своему в отведенных тобой рамках.
Заволновавшись, девушка поднялась.
- Идем, - и он вывел ее из-за завесы в центр зала.
- Дан, что происходит? – зашептала Ашасси, краснея под неодобрительными и любопытными взглядами придворных.
- Я хочу сдержать данное тебе слово, - улыбнулся он, но веселья в его ухмылке не было.
- Ар-лорд Селиэт, потрудитесь отпустить девушку и вернуться на свое место, ваше поведение возмутительно, - встрял министр экономики, приподнимаясь с кресла.
Актар смерил его таким выразительным взглядом, что тот побледнел и поспешил умерить свое праведное негодование.
- Я, Актар Данканар Ассимир ар-лорд Селиэт, - холодно заговорил он, чеканя слова, - принимаю тебя, Аш’Ассими, в свой род, в присутствии многочисленных свидетелей. Если ты согласна, дай мне руку.
Ашасси вздрогнула.
Принимает ее в свой род? Это зачем еще? В каком смысле? Для чего он это делает?
В ступоре посмотрела на Дана. Он ободряюще кивнул.
Стоит ли?
Император хотел сделать ее человеческой леди.
Дан предлагал ей стать леди вампирского рода.
Какой из этих двух путей предпочтительнее? Фактически примкнуть к вампирам, к которым она успела привязаться, или все-таки остаться среди тех, кто ближе ей по крови?
Она вспомнила человеческие покои, вспомнила лорда Праша и его любовницу, и ее передернуло. Нет уж, к демонам человеческую знать…
Но это все частности.
Она посмотрела на Даскалиара, который, казалось, не мог оправиться от изумления.
В конечном итоге все сводилось к одному.
Осмелится ли она вызвать гнев императора, принимая решение о своей жизни самостоятельно, наперекор его желанию, или позволит ему распоряжаться собой?
Она привыкла подчиняться ему, это верно. Но раньше он никогда не принимал решений, которые настолько претили бы ей. Всякой покорности должен быть предел.
К тому же Ашасси знала Дана, знала, что он не пошел бы на такой шаг без весомых причин.
И она перевела на него взгляд - и протянула другу дрожащую руку. Вампир, вынув из ножен на поясе странный серебряный кинжал с хищным, зазубренным лезвием, аккуратно сделал надрез острием на ее ладони. Она охнула, словно в тумане глядя, как кровь заполняет ладонь.
– Кэ тин эйме, - жестко произнес Актар, затем полоснул по своей руке и крепко, не давая вырваться, взял ее за вспоротую ладонь, смешивая их кровь, - …вриси то эйме, кроно антагэ эсстаи ахтеши.
Если бы Ашасси сейчас, оправившись от изумления, посмотрела по сторонам, она бы увидела не одного вампира с отвисшей челюстью. Они узнали древний и отнюдь не формальный обряд принятия в род, который до сих пор применялся к людям три или четыре раза, и всегда перед свадьбой, чтобы на невесту или жениха распространялась родовая защита. Для этого достаточно было нескольких капель, потому обычно укалывали палец. Актар же дополнительно обратился к магии крови, заставляя организм человечки полноценно принять вампирскую кровь его рода и сделать ее частью себя.
Девушка ожидала, что их кровь начнет капать на пол, - и вдруг поняла, что вместо того, чтобы стекать вниз, его кровь вливается в ее вены, послушная воле последнего представителя второго дома.
- Тха ономэ Аш’Ассими Селиа, - прикрыв глаза, нараспев произнес Дан.
За главным столом Даскалиар (вместе с десятком других вампиров) вскочил с кресла, но было уже поздно.
Алое сияние от соединенных ладоней полыхнуло так, что Ашасси едва не ослепла. Ритуал был скреплен родовой печатью.
Раны закрылись одновременно, навсегда соединив их общей кровью.
- Прости, Аш, но другого варианта не было, - шепнул Дан. И повернулся с ней к императорскому столу, глядя прямо на Даскалиара. Бешеная ярость, горевшая в глазах высшего вампира, не испугала его и даже не заставила потупиться – в отличие от Ашасси.
Следующие слова Актара еще больше поразили всех.
– Я нарекаю эту девушку своей сестрой. Она, к сожалению, не родилась ею, а потому не имеет прав на имущество и привилегии моего дома, кроме минимальных, которые подразумевает ее титул, но она имеет право на защиту и мою неусыпную заботу. Перед вами леди Ашасси Селиа, господа, отныне принадлежащая ко второму по значимости вампирскому роду империи. Если император, - едва заметная издевка, - не имеет возражений, я бы попросил лорда-секретаря подготовить соответствующие документы.
После его слов в зале воцарилась оглушительная тишина. На них глазели все. Удивляла и эта ситуация, и явная злость императора, и внезапный взлет девчонки-травницы, которую большинство придворных привыкли презирать, как бездомную зверушку, по какой-то прихоти правителя взятую во дворец.
Лицо Даскалиара исказилось от ярости, губы скривились в явном оскале, но Дан не отвел глаз и не отпустил руку девушки. Все знали, что этот вопрос был чистой формальностью, данью вежливости, ведь проведенный им обряд необратим. Ашасси была ошеломлена и напугана. Ей стало кристально ясно, что Дан знал, на что идет, и знал, как отреагирует император. Но в каком же Аргихар бешенстве, раз впервые прилюдно не сумел скрыть своих чувств…
- Только бы не убил, - вырвалось у нее.
Воцарилась мертвая тишина.
Император нервно сломал серебряную вилку, от души жалея, что это не шея Селиэта.
- Что ж, - хрипло произнес он, сдерживая желание наброситься на наглеца сию секунду и хорошенько поколотить его, как тогда, когда сознанием и телом Актара завладела Аэллин. – Поздравляю вас, ар-лорд Селиэт… с обретением семьи. Но не подскажете, к чему столько драматизма?!
Лавина ярости.
Ашасси тихо охнула.
- Никакого драматизма, мой император, - невозмутимо поклонился Актар. – Нет смысла быть ар-лордом рода, в котором нет больше ни единого представителя. К тому же я должен был хоть как-то отблагодарить девушку, дважды спасшую мне жизнь. А собирать по такому случаю отдельно свидетелей, рассылать приглашения… Вы же знаете, наш род не придает значения церемониям. Если я по незнанию оскорбил кого-либо, то нижайше прошу прощения, я не имел такого намерения.
Он перевел взгляд на девушку. Та не отрываясь смотрела на императора, как испуганный кролик.
- Сестра моя, - официально произнес Актар, отметив мимоходом, как правитель стиснул челюсти, - ты предпочтешь пересесть за стол, соответствующий твоему нынешнему положению, или тебе больше по душе привычное место?
Ашасси попыталась ответить, но голос не повиновался. И в итоге она прошептала:
- Я вернусь за третий стол.
- Как пожелаешь. Разрешаю тебе этот каприз, - произнес Актар и сдержанно поцеловал девушку в лоб.
У императора дернулась щека, но он сдержался и ничего не сказал.
Актар проводил ее к прежнему месту, с безупречной невозмутимостью вернулся на свое… и залпом осушил бокал с водой, стараясь больше не смотреть на Даскалиара. Подумал и плеснул вместо нее кросента из ближайшего графина. Выпил так же, залпом, даже не задохнувшись. Министры вслед за императором выразили растерянную радость от обретения ар-лордом Селиэтом семьи, но поздравления быстро утихли. Только лорд Дрек, чуть позже подошедший к креслу Актара, сердечно пожал ему руку. На лице у него было написано с трудом сдерживаемое ликование. Этот обряд действительно сделал Ашасси сестрой того, кого он считал своим главным соперником. А значит, путь теперь свободен… Можно чуть более открыто поухаживать за девушкой, которая ему понравилась и которую он десять дней искал в заснеженных лесах. Что до ее нынешнего родства с вампиром… ему не было до этого дела. Его и крестьянское происхождение Ашасси не смущало. А теперь станет даже проще, раз она стала леди… Никто его не осудит, ни здесь, ни на родине.
Но оба верховных вампира понимали, что их ждет очень интересный разговор, в котором желательно ухитриться не убить друг друга.
Ашасси, двигаясь совершенно автоматически, вернулась за стол и попала в неожиданно крепкие объятия Эйны.
- Я рада за вас обоих, - тихо произнесла эльфийка. – Вы родственные души, это видно сразу, и Актар принял правильное решение. Ничего не бойся, Ашасси, он знал, на что идет, знал, как отреагирует император. Когда Аргихар успокоится, он поймет, что это наилучший выход из сложившейся ситуации.
- Что именно Дан тебе рассказал?
- Обрисовал твое нынешнее положение - в общих чертах. И если хочешь знать, сегодня после долгого… – покраснела, – и бурного разговора… словом, это я убедила его в правильности такого решения, - улыбнулась эльфийка.
- Но почему?!
Эйна склонилась к ее уху и еле слышно прошептала:
- Потому что я собираюсь и в дальнейшем поддерживать его во всем, если он прав, а в данном случае я уверена, что он прав… и потому, что я всегда мечтала о сестренке.
Ашасси непонимающе воззрилась на эльфийку. Та улыбнулась еще шире – в синих глазах словно вспыхнули звезды – и, не в силах скрыть переполняющее ее счастье, так же тихо добавила:
- Он сделал мне предложение, Ашасси. И надел родовое кольцо. Помолвка скреплена такими узами, которые уже никто не сможет разорвать.
На это окончательно дезориентированная девушка смогла ответить только крепкими объятиями. Было, с одной стороны, очень радостно за Дана, с другой – тревожно, если не страшно. Аргихар все-таки ужасно разозлился. Ну и все вместе создавало чувство полнейшей растерянности. Столько всего разом…
- А где кольцо-то? – спохватилась девушка.
- Пока укрыли заклятьем невидимости… Только не говори никому, - шепнула Эйна в ответ. – Не хочу, чтобы об этом узнали. Мне еще два года практиковать до официального получения звания целительницы.
Огорошенная происшедшим и услышанным, Ашасси затем выслушала несколько нервные, а от того не слишком искренние поздравления лорда Антела и других людей и нелюдей, с которыми успела сдружиться. Попыталась вернуться к еде, но не смогла. Она то и дело оборачивалась, чтобы посмотреть на Дана. Поймав ее взгляд, тот улыбнулся и кивнул, подтверждая, что все прошло хорошо. Не то чтобы это ее успокоило… Но если бы император хотел наказать ее… теперь брата, боги! – он бы уже отдал такой приказ. Видимо, разговор с Даскалиаром прошел не слишком успешно, и Дан с благословения Эйны решился на крайнее средство. Узнать бы еще, что это за обряд и какие ограничения он теперь на нее накладывает!
Чувствовала она себя тоже несколько странно. От ладони по телу распространялось странное покалывание, кожа похолодела, в то время как ей самой было жарко.
Но она знала, что Дан не затеял бы ничего, что могло бы принести ей вред.
Эйна коснулась ее лба.
- Это нормальные последствия, - произнесла она. – Температура несколько снижена, через несколько дней это пройдет. Не переживай. Это не сделает тебя вампиром.
- Эйна, а почему такая фамилия?
- Она говорит о родстве, но подчеркивает, что это родство душ, а не крови, - пожала плечами эльфийка. – Только и всего. В рамках вампирских традиций. Ты же не замуж за него вышла. И еще, Ашасси, поешь мяса. Сегодня и завтра, обязательно, поняла?
Девушка кивнула – и при виде сочной отбивной вдруг обнаружила, что зверски голодна. Было трудно не наброситься на еду не хуже Кшари и начать чинно нарезать мясо небольшими кусочками.
Время расспросить (и поздравить!) Дана еще будет. Если император не убьет нахального вампира своими руками.
***
Позже в библиотеке
- Вы понимаете, ар-лорд Селиэт, что вы совершили? – хриплым голосом, в котором отчетливо прорезалось рычание, спросил император.
Актар ответил ему твердым, уверенным взглядом, и спокойно произнес:
- Вам придется признать, что я нашел максимально изящное решение созданной вами проблемы.
Тон был безукоризненно уважительным, и это окончательно взбесило Даскалиара. Вскочив, он отшвырнул кресло в сторону, даже не заметив, что оно, не выдержав его злости, приземлилось сиротливой грудой обломков, и в бессильной злобе ударил по стене. Мелькнула мысль: «Проклятье, я так скоро разгромлю собственные покои…», но тут же была вытеснена другой:
- Вы утверждаете, что я создал эту проблему?
Актар пожал плечами.
- Ваше решение сделало мою сестру несчастной. Я не мог оставаться в стороне и смотреть, как она страдает.
- Она бы не страдала! Я уже отправил запрос…
- Вам не хуже, чем мне, известно, что в ней не было одной десятой вампирьей крови. До этого ритуала, - безжизненным тоном обронил Дан, отметивший, что император ни словом не возразил насчет «сестры». Он уже признал ритуал, а значит, бесится по какой-то другой причине.
- Можно было провести ритуал пробуждения! – прорычал Даскалиар.
- Он бы не сработал с достаточной силой. Если же провести его теперь, месяца через полтора, то она получит часть свойств вампирской расы, прежде всего здоровье и долголетие.
Спокойный тон вампира бесил, сводил с ума, но Даскалиар держался.
- Какого черта ты вздумал называть ее сестрой?! – рыкнул он.
И тут наконец Актара допекло. В его глазах вспыхнуло пламя гнева.
- Какого черта ты вздумал распоряжаться ее судьбой, словно она тварь бессловесная?! – зарычал он в ответ. – Она человечка, Дариэт, и она личность, у нее есть свои желания и привязанности! Ты не находишь, что перед тем, как облагодетельствовать кого-то, стоит заранее уточнить, точно ли это будет благодеянием?! Она пришла ко мне вся в слезах, и заметь, не жаловалась на тебя, не просила помочь, она просто хотела выговориться! Я попытался поговорить с тобой, ты отмахнулся от меня. И что, я должен был молча смотреть, как ты делаешь мою сестру несчастной?
- Кончай ломать комедию! – император схватил вампира за грудки и хорошенько встряхнул. – В конце концов, она не сестра тебе, по крайней мере, еще вчера не была ею!
Но на лице Актара вдруг появилась добрая, совершенно не свойственная ему обычно улыбка.
- Но я люблю ее как свою сестру, - пожал плечами он, заодно освобождаясь от вдруг ослабевшей хватки императора. – Не кипятись, Дариэт, попробуй меня понять. Ей было плохо, она боялась, что в любой момент в ее жизни все может резко измениться в худшую сторону. Твое решение действительно сделало ее несчастной, пойми это наконец. Я немного переиграл события. Теперь она получила титул, который ты собирался ей дать – но при этом принадлежит к нашему народу, остается жить в этом крыле, под присмотром своих подружек-служанок, и ровным счетом никак не связана с человеческой знатью, которую боится и ненавидит. Ты не нарушил свое слово, девочка получила новое имя, минимум привилегий, займет свое место при твоем дворе и при этом не будет страдать. Объясни мне внятно, что тебя не устраивает, м?
Даскалиар устало плюхнулся в кресло, чувствуя, как вся его злость испарилась.
- Забываешься, Селиэт, - тоскливо протянул он. – Что за отповедь? Кто тебя учил так разговаривать с императором?
- Прошу простить, Аргихар, но я счел, что в данной ситуации мы можем поговорить как два равных по положению ар-лорда, - поклонился Актар. Тонкая издевка не осталась тайной для императора, но вместо злости неожиданно вызвала кривую усмешку.
- Чтоб ты знал, Актар, я тебя ненавижу.
- Взаимно, что не мешает нашему продуктивному общению.
Император утомленно растер лицо руками.
- Так ты скажешь, что тебя до такой степени взбесило? – поинтересовался Дан.
- Ты фактически бросил мне вызов.
- Отнюдь. Я нашел способ воплотить в жизнь твое же решение. Просто немного по-своему. Ты не запрещал мне поступать по-своему в отведенных тобой рамках.
