- Неуютно? – сочувственно осведомился он.
Девушка, к его удивлению, покраснела и помотала головой.
- В чем тогда дело? – мягко шепнул Даскалиар и, не удержавшись, погладил рассыпавшиеся по подушке темные пряди.
Меньше всего он ожидал, что Ашасси, с горящими от смущения щеками, схватит его за руку и прижмет кончики пальцев к своим губам. На мгновение опешив, он понял, чего она добивается, и активировал необходимое заклинание. И «услышал»:
«…не могу уснуть. Потому что… это же ваша постель. Я не могу не думать о том, что… Я словно вижу, как еще вчера здесь спали вы, и…»
Он утратил контроль над заклинанием.
Пламя взревело, угрожая поглотить его целиком, не дав даже побороться за эфемерный самоконтроль.
Ашасси отпустила его руку, но Даскалиар даже не шевельнулся, прикрыв глаза, переживая вновь это мгновение, неосознанно поглаживая ее губы, повторяя про себя: «Это ваша постель. Я словно вижу, как еще вчера здесь спали вы»…
О, Вечность. За что? Он же хотел как лучше…
Даскалиар запоздало отдернул руку, словно ожегшись.
Тихий шепот:
- А вы почему здесь?
Он вдруг наклоняется к ней. Их лица едва не соприкасаются во мраке. Сильная рука с тонкими пальцами привычно ложится на ухо, заправляя за него мелкие прядки.
«Как ты думаешь, серебро мое, мог ли я уснуть, зная, что ты сейчас лежишь в моей постели?»
Ашасси удивленно распахнула глаза. Снова залилась краской, но не отвела взгляда.
«И мне отчаянно, до боли, хотелось увидеть тебя под этими черными простынями, коснуться тебя… И как ты думаешь, почему я настоял на том, чтобы Актар был здесь?»
Вопросительный взгляд.
«Я знал, что приду сюда, и боялся, что сделаю что-то лишнее», - просто признался он и, склонившись, накрыл ее губы своими.
Присутствие третьего сводило с ума, особенно если учесть, что будить его не рекомендовалось во избежание километровых и до демона неловких объяснений. Только поэтому тишину нарушили не стоны, а легкие вздохи. Только поэтому он ограничился невинными ласками, а не попытался сорвать с нее одежду и…
Когда он в последний раз так хотел женщину?
Он когда-нибудь так хотел женщину?
...Серебро мое…
Даскалиар один знал, чего ему стоило наконец оторваться от ее губ. Он подался назад, вдруг сообразив, что фактически лег на постель, придавив Ашасси своим телом. Опустился на колени возле кровати, прижавшись пылающим лбом к плечу девушки, зажмурился, слушая их сбившееся, учащенное дыхание.
К счастью, Актар дышал все так же медленно и ровно, а значит, не проснулся.
Впрочем, как он успел уже сегодня понять, для вампира с нелегким прошлым у него чрезвычайно крепкий сон.
И все-таки надо взять себя в руки.
Но Вечность, как он скучал по ней все эти дни…
Наконец Даскалиар поднял голову и взглянул на Ашасси.
- Я пойду, серебро мое, - чуть слышно выдохнул он. – Тебе надо поспать. Мне надо отдохнуть. К тому же Актара будить не хочется…
- Да уж, он мне голову оторвет, - прошептала та в ответ.
- Тебе удобно? Все устраивает? Или нужно что-нибудь? Может, капель принести, чтобы ты уснула?
Ее пальцы робко коснулись его руки.
- Полежишь немного со мной? Просто так. Я… Хоть немножко? А потом уйдете к себе.
Даскалиар вздрогнул.
...Ты сказала “полежишь”, маленькая. Я не стану заострять на этом внимание, вряд ли ты заметила свою оплошность. Но демон меня раздери, я счастлив…
Он улыбнулся ей и мягко шепнул в ответ:
- Хорошо.
Сдвинул в сторону простыню, накрывая девушку, затем осторожно, стараясь не шуршать, снял рубашку, ботинки и опустился на постель рядом с Ашасси, как был, в штанах и безрукавке. Укрылся другой простыней.
Почувствовал, как она, устраиваясь поудобнее, осторожно придвигается ближе и наконец касается его руки. Сжал тонкие пальцы, притягивая девушку к себе. Посмотрел ей в глаза.
- Мне нравится, когда вы улыбаетесь вот так, - еле слышно призналась она. – Я привыкла к тому, что вы чаще бываете рядом, и мне вас не хватало…
Вот что ему делать с этим робким признанием?
Она была с императором. Она могла попросить у него полмира. Но мягко, ненавязчиво просила только его присутствия. В этом вся Ашасси. Она сама понимает, интересно, что ведет себя странно для девушки, на которую обратил внимание правитель империи?
И что ему теперь сказать? Не закатывать же глаза в духе жеманного героя дешевых романов и не произносить пафосную речь в том же ключе?
- Понимаю, - отозвался он и этим ограничился.
Но пальцы бережно сжали узкую ладонь.
К плечу прикоснулась нежная щека. Ресницы щекотнули кожу. Он замер, боясь спугнуть этот миг близости. Скорее духовной, чем физической.
Теплое дыхание колышет волоски на руках. Чувства словно вдруг обострились в десятки раз.
Даскалиар легко поцеловал в лоб доверчиво прижавшуюся к его плечу девушку.
- Попробуй все-таки уснуть, - прошептал он ей в ухо. – Я побуду пока с тобой.
- Спасибо, - чуть слышно произнесла она, глядя в черно-красные глаза, оказавшиеся совсем близко.
Он прильнул к ее губам. Легкий, бережный поцелуй, нежная ласка без привкуса тягучей страсти.
И шепот:
- Тебе спасибо.
Через некоторое время дыхание девушки выровнялось. Осторожно повернувшись к ней, император понял, что она спит.
«Надо уходить», - подумал он. Но здесь и сейчас было так хорошо, так комфортно, так спокойно…
Еще минуту. Одну минуту всего – и он уйдет. Будет верхом безрассудства, если он останется здесь вот так, на ночь, и его заметит Актар.
Слушая ее дыхание, он сам не заметил, как заснул.
Когда наконец дыхание императора замедлилось и выровнялось, Дан открыл глаза, сдерживая рвущиеся с губ ругательства. Притворяться спящим для вампира нелегко – ты сознательно отказываешь телу в кислороде, насильно замедляя обмен веществ, и при этом приходится постоянно подавлять панику, вызванную искусственным удушением. Он мастерски умел это делать – навык, приобретенный в родных пенатах, нередко бывал гарантией выживания – но не думал, что доведется еще раз им воспользоваться.
Задним числом Дан и сам удивлялся тому, что безмятежно проспал весь переполох. Может, дело было в том, что, к тому моменту как он пришел в себя после допроса, его запах успел пропитать синие покои, и поэтому он чувствовал себя в них совершенно спокойно… Может, в том, что туда не прокрадывались с кинжалами потенциальные убийцы. Или в том, что нервотрепка последних дней, связанная сперва с Эйной, потом с Ашасси, окончательно его вымотала… Может, всего понемногу.
Но здесь…
Уснул он легко, да. Присутствие Ашасси, с которой они столько ночей спали бок о бок, способствовало. Однако…
Они находились в чуждой и чужой комнате, пропитанной чужим запахом, более того – запахом Дариэта, а потому сон был не в пример более чутким. И прямо как в кошмарных воспоминаниях, его разбудила тихо открывшаяся дверь. Тут бы сердцебиению и дыханию участиться… но он не позволил. Знал, что никто, кроме императора, сюда не войдет, и ему стало интересно, зачем Дариэт пожаловал.
Вот уж верно говорят – счастье в неведении!
Он бы вмешался, бросил бы вызов Дариэту, убил бы ублюдка, если бы его голос не звучал так ласково, с такой заботой…
Не говоря уже обо всем остальном.
Каждое их слово разбивало его старательно выстроенный мир.
Не то чтобы это стало совсем уж полной неожиданностью… Актар подозревал, что у Дариэта есть какие-то виды на Ашасси. Но он всегда полагал, что это связано скорее с ее способностями – и травницы, и ари. Конечно, император мог притвориться, но… но не утерпев, он в какой-то миг на приоткрыл глаза и увидел, как Дариэт ее целует. Проклятье, он бы ни за что не поверил, что этот ледяной ублюдок способен на такую нежность…
В душе все равно волной поднялся удушливый гнев, но Дан сдержал его. Потому что с ним Аш казалась счастливой.
И это ее тихое «мне нравится, когда вы так улыбаетесь»…
Значит, она часто видела улыбку на его лице? Нормальную улыбку, а не перекошенную злую усмешку, от которой придворных кидало в холодный пот?
Что за игру он затеял? Чего хочет от девушки? Соблазнить и привязать к себе? Так это можно было бы сделать в любой момент, к тому же… сколько раз она оставалась с ним наедине в его покоях?
Ашасси ведь никогда не рассказывала о своих визитах в библиотеку… Она вообще крайне неохотно говорила о том, что касалось лично императора, но всегда так уверенно защищала его…
Одно ясно: если бы Дариэт действительно хотел ее соблазнить, он бы отправил его, Актара, вместе с Эйной к эльфам. Или в старое крыло. А не притащил сюда.
Что за невозможный вампир…
Хотелось со стоном накрыть голову подушкой и побиться об изголовье, но Дан героически сдержал этот недостойный порыв.
Проклятье, Ашасси ведь мало того, что его сестра, так еще и Хассимэ! Дариэт совсем с катушек съехал, что ли?..
Актар с трудом подавил приступ истерического хохота. Вряд ли, услышав его, эти двое поверили бы, что ему просто смешной сон приснился…
Кто бы говорил… он и сам ничуть не лучше! Невеста – светлая эльфийка, сестра – человечка, да еще Хассимэ…
И все-таки, зачем Ашасси Дариэту?
Зачем?
Зачем?
Рано утром Даскалиара привычно разбудило слабое жжение браслета, отправлявшего точечные разряды в руку. Он открыл глаза, свистяще вздохнул, чувствуя, как ускоряется ритм сердца.
Вздрогнул, почувствовав чье-то прикосновение.
Ашасси.
Проклятье, он все-таки заснул здесь…
Девушка по-прежнему сладко спала, лежа на боку и прижимаясь к его плечу головой.
Непривычный всплеск нежности…
Даскалиар осторожно повернулся, убрал прядь, щекотавшую ей лоб… и замер, встретившись с немигающим взглядом Актара. Его глаза отсвечивали красным, но он держал боевую трансформу под контролем.
Пока.
Император молчал, ожидая хода противника.
Наконец тот сквозь зубы еле слышно процедил:
- Не играй с ней, Дариэт.
И отвернулся.
И все?!
Словоохотливый Актар Селиэт больше ничего не хочет ему сказать? Пригрозить? Пообещать долгой и мучительной смерти? Выспренно поклясться умереть за Ашасси в решающей схватке? Даже покои не начнет громить?
«Не играй с ней, Дариэт».
Не причиняй ей боли и не позволяй себе лишнего? Это так следовало понимать?
«Не играй с ней»…
Император ничего не ответил на это.
Он и не собирался с ней играть.
А их отношений… Даскалиар и сам не понимал. Казалось бы, у них не может быть ничего общего… Но ему было с ней хорошо. И судя по всему, ей с ним тоже.
И прямо сейчас не хотелось об этом думать, не хотелось объясняться с Селиэтом, не хотелось давить ни на нее, ни на себя, чтобы разложить все по полочкам (да даже если он попробует, где гарантия, что получится?). Что именно он чувствует, Даскалиар не знал, слишком много всего было намешано – и страх, и тепло, и желание…
Он разберется. А пока можно хоть немного поплыть по течению – для разнообразия.
Император тихо поднялся, стараясь не разбудить девушку, заглянул в гардеробную за сменной одеждой и ушел в ванную. Быстро приняв душ, оделся и вышел вон, так и не сказав Актару ни слова, хотя был уверен, что тот не спит.
Дан внимательно наблюдал за просыпающейся подругой. Она шевельнулась, перевернулась на спину. Улыбнулась с закрытыми глазами – так счастливо, безмятежно, что у него защемило сердце.
Проклятье, почему, ну почему именно Дариэт стал причиной этой улыбки?
- Ой… - вскрикнула она, заметив, что за ней наблюдают. – С добрым утром, Дан! – и девушка поцеловала его в щеку, словно не в силах сдержать распирающее ее изнутри счастье и стремясь поделиться им с целым миром.
Она беззаботно вскочила с постели и упорхнула в ванную, а он остался в постели Дариэта размышлять об этой совершенно убийственной ситуации.
Надо поговорить с ней, предостеречь, чтобы не делала глупостей, не взлетала слишком высоко в своих мечтах… Он знал, что юные девушки редко дружат с реальностью, стоит им влюбиться.
Сидя в кресле на балконе и зябко кутаясь в плед, Аэтана размышляла о сложившейся ситуации, в которой приятного было мало.
На сей раз она связывалась с самой Матерью-Настоятельницей. Та еще раз подтвердила, что максимум, чем они могут ей помочь – найти исполнителей для очередной попытки добраться до девчонки. Действовать придется на свой страх и риск, ведь Светоч больше не могла своевременно узнавать о том, что происходит во дворце.
Проклятье. Вот теперь игра стала по-настоящему опасной.
Но она – Смерть Вечного. Она справится. Боги на ее стороне.
Нужно отыскать надежный способ узнать о том, что сейчас происходит во дворце. Чем именно занят ее братец. Попытаться проследить за этой девчонкой, чтоб ее черные демоны побрали…
Но сначала главное.
И Аэтана, плотнее закутавшись в плед, продолжила читать старинный дневник мага, чей источник, или резерв, был настолько мизерным, что ему пришлось учиться работать с чистой силой.
Возможно, удастся почерпнуть из этой книги еще пару фокусов. И быть может, с помощью чистой магии она сможет узнать, что происходит во дворце.
Нужен простой план, простой и понятный. Хватит изысков. От удара из-за угла кувалдой в лоб увернуться куда сложнее, нежели от сложных фигур, выписываемых изящной шпагой.
Может, пусть Эндар сам займется этим делом? С этими пешками провидиц беда, то попадаются, то не справляются… Он не глуп, зря рисковать не станет, способен все досконально продумать, прежде чем начать действовать…
Но со Светочем, приходилось признать, ее драгоценный братец разобрался просто виртуозно. Даже странно, что так долго терпел…
И вдруг она отодвинула тетрадь, впервые задумавшись кое о чем.
Провидицам нужна смерть девчонки. А почему? Она ведь ни разу не задалась этим вопросом всерьез… Как провидицам могла помешать одна жалкая человечка? И они не справились сами… Аэтана тогда решила, что это из-за ограничений, наложенных договором на Светоча. А что, если дело не в этом? Или не только в этом?
Разум заработал с лихорадочной скоростью. Аэллин пыталась помочь им убрать человечку, надеясь заодно добраться и до дорогого братца, но каждый раз какая-нибудь нелепая, досадная случайность рушила все ее планы. Ей еще тогда подумалось, что как-то это знакомо. Случайности… Нелепые случайности… Девушка, над которой у провидиц нет власти…
И она вдруг поняла, что ей все это напоминало. Только в прошлый раз такие нелепые случайности были на руку ей, а не Дариэту.
Картина сложилась.
- Вампирья кровь! – хрипло выдохнула Аэллин.
Возможно ли, что эта девчонка – ари?.. и это не Даскалиар защищает ее, а она – его?..
Первым побуждением было немедленно связаться со Светочем и устроить скандал, чтобы наконец разобраться во всем, но Аэтана подавила этот порыв. Если девчонка и в самом деле ари, и провидицы умолчали об этом, значит, у них были на то причины – и вряд ли теперь они с радостью расскажут ей обо всем. Значит, советоваться с ними бессмысленно.
Да и есть ли вообще смысл доверять этой надменной девке?
Что-то тут нечисто… Она ухватилась за предложенную помощь в устранении Дариэта, так как провидицы действительно могли оказать ей мощную поддержку – и делали это, пусть и не так эффективно, как хотелось бы. Но если девчонка действительно ари… Тогда нужно попытаться не убить ее, а заполучить, постараться заручиться ее поддержкой… а потом, возможно, провидицы будут ей уже не нужны. Расторгнуть договор с ними она всегда успеет…
Девушка, к его удивлению, покраснела и помотала головой.
- В чем тогда дело? – мягко шепнул Даскалиар и, не удержавшись, погладил рассыпавшиеся по подушке темные пряди.
Меньше всего он ожидал, что Ашасси, с горящими от смущения щеками, схватит его за руку и прижмет кончики пальцев к своим губам. На мгновение опешив, он понял, чего она добивается, и активировал необходимое заклинание. И «услышал»:
«…не могу уснуть. Потому что… это же ваша постель. Я не могу не думать о том, что… Я словно вижу, как еще вчера здесь спали вы, и…»
Он утратил контроль над заклинанием.
Пламя взревело, угрожая поглотить его целиком, не дав даже побороться за эфемерный самоконтроль.
Ашасси отпустила его руку, но Даскалиар даже не шевельнулся, прикрыв глаза, переживая вновь это мгновение, неосознанно поглаживая ее губы, повторяя про себя: «Это ваша постель. Я словно вижу, как еще вчера здесь спали вы»…
О, Вечность. За что? Он же хотел как лучше…
Даскалиар запоздало отдернул руку, словно ожегшись.
Тихий шепот:
- А вы почему здесь?
Он вдруг наклоняется к ней. Их лица едва не соприкасаются во мраке. Сильная рука с тонкими пальцами привычно ложится на ухо, заправляя за него мелкие прядки.
«Как ты думаешь, серебро мое, мог ли я уснуть, зная, что ты сейчас лежишь в моей постели?»
Ашасси удивленно распахнула глаза. Снова залилась краской, но не отвела взгляда.
«И мне отчаянно, до боли, хотелось увидеть тебя под этими черными простынями, коснуться тебя… И как ты думаешь, почему я настоял на том, чтобы Актар был здесь?»
Вопросительный взгляд.
«Я знал, что приду сюда, и боялся, что сделаю что-то лишнее», - просто признался он и, склонившись, накрыл ее губы своими.
Присутствие третьего сводило с ума, особенно если учесть, что будить его не рекомендовалось во избежание километровых и до демона неловких объяснений. Только поэтому тишину нарушили не стоны, а легкие вздохи. Только поэтому он ограничился невинными ласками, а не попытался сорвать с нее одежду и…
Когда он в последний раз так хотел женщину?
Он когда-нибудь так хотел женщину?
...Серебро мое…
Даскалиар один знал, чего ему стоило наконец оторваться от ее губ. Он подался назад, вдруг сообразив, что фактически лег на постель, придавив Ашасси своим телом. Опустился на колени возле кровати, прижавшись пылающим лбом к плечу девушки, зажмурился, слушая их сбившееся, учащенное дыхание.
К счастью, Актар дышал все так же медленно и ровно, а значит, не проснулся.
Впрочем, как он успел уже сегодня понять, для вампира с нелегким прошлым у него чрезвычайно крепкий сон.
И все-таки надо взять себя в руки.
Но Вечность, как он скучал по ней все эти дни…
Наконец Даскалиар поднял голову и взглянул на Ашасси.
- Я пойду, серебро мое, - чуть слышно выдохнул он. – Тебе надо поспать. Мне надо отдохнуть. К тому же Актара будить не хочется…
- Да уж, он мне голову оторвет, - прошептала та в ответ.
- Тебе удобно? Все устраивает? Или нужно что-нибудь? Может, капель принести, чтобы ты уснула?
Ее пальцы робко коснулись его руки.
- Полежишь немного со мной? Просто так. Я… Хоть немножко? А потом уйдете к себе.
Даскалиар вздрогнул.
...Ты сказала “полежишь”, маленькая. Я не стану заострять на этом внимание, вряд ли ты заметила свою оплошность. Но демон меня раздери, я счастлив…
Он улыбнулся ей и мягко шепнул в ответ:
- Хорошо.
Сдвинул в сторону простыню, накрывая девушку, затем осторожно, стараясь не шуршать, снял рубашку, ботинки и опустился на постель рядом с Ашасси, как был, в штанах и безрукавке. Укрылся другой простыней.
Почувствовал, как она, устраиваясь поудобнее, осторожно придвигается ближе и наконец касается его руки. Сжал тонкие пальцы, притягивая девушку к себе. Посмотрел ей в глаза.
- Мне нравится, когда вы улыбаетесь вот так, - еле слышно призналась она. – Я привыкла к тому, что вы чаще бываете рядом, и мне вас не хватало…
Вот что ему делать с этим робким признанием?
Она была с императором. Она могла попросить у него полмира. Но мягко, ненавязчиво просила только его присутствия. В этом вся Ашасси. Она сама понимает, интересно, что ведет себя странно для девушки, на которую обратил внимание правитель империи?
И что ему теперь сказать? Не закатывать же глаза в духе жеманного героя дешевых романов и не произносить пафосную речь в том же ключе?
- Понимаю, - отозвался он и этим ограничился.
Но пальцы бережно сжали узкую ладонь.
К плечу прикоснулась нежная щека. Ресницы щекотнули кожу. Он замер, боясь спугнуть этот миг близости. Скорее духовной, чем физической.
Теплое дыхание колышет волоски на руках. Чувства словно вдруг обострились в десятки раз.
Даскалиар легко поцеловал в лоб доверчиво прижавшуюся к его плечу девушку.
- Попробуй все-таки уснуть, - прошептал он ей в ухо. – Я побуду пока с тобой.
- Спасибо, - чуть слышно произнесла она, глядя в черно-красные глаза, оказавшиеся совсем близко.
Он прильнул к ее губам. Легкий, бережный поцелуй, нежная ласка без привкуса тягучей страсти.
И шепот:
- Тебе спасибо.
Через некоторое время дыхание девушки выровнялось. Осторожно повернувшись к ней, император понял, что она спит.
«Надо уходить», - подумал он. Но здесь и сейчас было так хорошо, так комфортно, так спокойно…
Еще минуту. Одну минуту всего – и он уйдет. Будет верхом безрассудства, если он останется здесь вот так, на ночь, и его заметит Актар.
Слушая ее дыхание, он сам не заметил, как заснул.
***
Когда наконец дыхание императора замедлилось и выровнялось, Дан открыл глаза, сдерживая рвущиеся с губ ругательства. Притворяться спящим для вампира нелегко – ты сознательно отказываешь телу в кислороде, насильно замедляя обмен веществ, и при этом приходится постоянно подавлять панику, вызванную искусственным удушением. Он мастерски умел это делать – навык, приобретенный в родных пенатах, нередко бывал гарантией выживания – но не думал, что доведется еще раз им воспользоваться.
Задним числом Дан и сам удивлялся тому, что безмятежно проспал весь переполох. Может, дело было в том, что, к тому моменту как он пришел в себя после допроса, его запах успел пропитать синие покои, и поэтому он чувствовал себя в них совершенно спокойно… Может, в том, что туда не прокрадывались с кинжалами потенциальные убийцы. Или в том, что нервотрепка последних дней, связанная сперва с Эйной, потом с Ашасси, окончательно его вымотала… Может, всего понемногу.
Но здесь…
Уснул он легко, да. Присутствие Ашасси, с которой они столько ночей спали бок о бок, способствовало. Однако…
Они находились в чуждой и чужой комнате, пропитанной чужим запахом, более того – запахом Дариэта, а потому сон был не в пример более чутким. И прямо как в кошмарных воспоминаниях, его разбудила тихо открывшаяся дверь. Тут бы сердцебиению и дыханию участиться… но он не позволил. Знал, что никто, кроме императора, сюда не войдет, и ему стало интересно, зачем Дариэт пожаловал.
Вот уж верно говорят – счастье в неведении!
Он бы вмешался, бросил бы вызов Дариэту, убил бы ублюдка, если бы его голос не звучал так ласково, с такой заботой…
Не говоря уже обо всем остальном.
Каждое их слово разбивало его старательно выстроенный мир.
Не то чтобы это стало совсем уж полной неожиданностью… Актар подозревал, что у Дариэта есть какие-то виды на Ашасси. Но он всегда полагал, что это связано скорее с ее способностями – и травницы, и ари. Конечно, император мог притвориться, но… но не утерпев, он в какой-то миг на приоткрыл глаза и увидел, как Дариэт ее целует. Проклятье, он бы ни за что не поверил, что этот ледяной ублюдок способен на такую нежность…
В душе все равно волной поднялся удушливый гнев, но Дан сдержал его. Потому что с ним Аш казалась счастливой.
И это ее тихое «мне нравится, когда вы так улыбаетесь»…
Значит, она часто видела улыбку на его лице? Нормальную улыбку, а не перекошенную злую усмешку, от которой придворных кидало в холодный пот?
Что за игру он затеял? Чего хочет от девушки? Соблазнить и привязать к себе? Так это можно было бы сделать в любой момент, к тому же… сколько раз она оставалась с ним наедине в его покоях?
Ашасси ведь никогда не рассказывала о своих визитах в библиотеку… Она вообще крайне неохотно говорила о том, что касалось лично императора, но всегда так уверенно защищала его…
Одно ясно: если бы Дариэт действительно хотел ее соблазнить, он бы отправил его, Актара, вместе с Эйной к эльфам. Или в старое крыло. А не притащил сюда.
Что за невозможный вампир…
Хотелось со стоном накрыть голову подушкой и побиться об изголовье, но Дан героически сдержал этот недостойный порыв.
Проклятье, Ашасси ведь мало того, что его сестра, так еще и Хассимэ! Дариэт совсем с катушек съехал, что ли?..
Актар с трудом подавил приступ истерического хохота. Вряд ли, услышав его, эти двое поверили бы, что ему просто смешной сон приснился…
Кто бы говорил… он и сам ничуть не лучше! Невеста – светлая эльфийка, сестра – человечка, да еще Хассимэ…
И все-таки, зачем Ашасси Дариэту?
Зачем?
Зачем?
***
Рано утром Даскалиара привычно разбудило слабое жжение браслета, отправлявшего точечные разряды в руку. Он открыл глаза, свистяще вздохнул, чувствуя, как ускоряется ритм сердца.
Вздрогнул, почувствовав чье-то прикосновение.
Ашасси.
Проклятье, он все-таки заснул здесь…
Девушка по-прежнему сладко спала, лежа на боку и прижимаясь к его плечу головой.
Непривычный всплеск нежности…
Даскалиар осторожно повернулся, убрал прядь, щекотавшую ей лоб… и замер, встретившись с немигающим взглядом Актара. Его глаза отсвечивали красным, но он держал боевую трансформу под контролем.
Пока.
Император молчал, ожидая хода противника.
Наконец тот сквозь зубы еле слышно процедил:
- Не играй с ней, Дариэт.
И отвернулся.
И все?!
Словоохотливый Актар Селиэт больше ничего не хочет ему сказать? Пригрозить? Пообещать долгой и мучительной смерти? Выспренно поклясться умереть за Ашасси в решающей схватке? Даже покои не начнет громить?
«Не играй с ней, Дариэт».
Не причиняй ей боли и не позволяй себе лишнего? Это так следовало понимать?
«Не играй с ней»…
Император ничего не ответил на это.
Он и не собирался с ней играть.
А их отношений… Даскалиар и сам не понимал. Казалось бы, у них не может быть ничего общего… Но ему было с ней хорошо. И судя по всему, ей с ним тоже.
И прямо сейчас не хотелось об этом думать, не хотелось объясняться с Селиэтом, не хотелось давить ни на нее, ни на себя, чтобы разложить все по полочкам (да даже если он попробует, где гарантия, что получится?). Что именно он чувствует, Даскалиар не знал, слишком много всего было намешано – и страх, и тепло, и желание…
Он разберется. А пока можно хоть немного поплыть по течению – для разнообразия.
Император тихо поднялся, стараясь не разбудить девушку, заглянул в гардеробную за сменной одеждой и ушел в ванную. Быстро приняв душ, оделся и вышел вон, так и не сказав Актару ни слова, хотя был уверен, что тот не спит.
***
Дан внимательно наблюдал за просыпающейся подругой. Она шевельнулась, перевернулась на спину. Улыбнулась с закрытыми глазами – так счастливо, безмятежно, что у него защемило сердце.
Проклятье, почему, ну почему именно Дариэт стал причиной этой улыбки?
- Ой… - вскрикнула она, заметив, что за ней наблюдают. – С добрым утром, Дан! – и девушка поцеловала его в щеку, словно не в силах сдержать распирающее ее изнутри счастье и стремясь поделиться им с целым миром.
Она беззаботно вскочила с постели и упорхнула в ванную, а он остался в постели Дариэта размышлять об этой совершенно убийственной ситуации.
Надо поговорить с ней, предостеречь, чтобы не делала глупостей, не взлетала слишком высоко в своих мечтах… Он знал, что юные девушки редко дружат с реальностью, стоит им влюбиться.
Глава 13
Сидя в кресле на балконе и зябко кутаясь в плед, Аэтана размышляла о сложившейся ситуации, в которой приятного было мало.
На сей раз она связывалась с самой Матерью-Настоятельницей. Та еще раз подтвердила, что максимум, чем они могут ей помочь – найти исполнителей для очередной попытки добраться до девчонки. Действовать придется на свой страх и риск, ведь Светоч больше не могла своевременно узнавать о том, что происходит во дворце.
Проклятье. Вот теперь игра стала по-настоящему опасной.
Но она – Смерть Вечного. Она справится. Боги на ее стороне.
Нужно отыскать надежный способ узнать о том, что сейчас происходит во дворце. Чем именно занят ее братец. Попытаться проследить за этой девчонкой, чтоб ее черные демоны побрали…
Но сначала главное.
И Аэтана, плотнее закутавшись в плед, продолжила читать старинный дневник мага, чей источник, или резерв, был настолько мизерным, что ему пришлось учиться работать с чистой силой.
Возможно, удастся почерпнуть из этой книги еще пару фокусов. И быть может, с помощью чистой магии она сможет узнать, что происходит во дворце.
Нужен простой план, простой и понятный. Хватит изысков. От удара из-за угла кувалдой в лоб увернуться куда сложнее, нежели от сложных фигур, выписываемых изящной шпагой.
Может, пусть Эндар сам займется этим делом? С этими пешками провидиц беда, то попадаются, то не справляются… Он не глуп, зря рисковать не станет, способен все досконально продумать, прежде чем начать действовать…
Но со Светочем, приходилось признать, ее драгоценный братец разобрался просто виртуозно. Даже странно, что так долго терпел…
И вдруг она отодвинула тетрадь, впервые задумавшись кое о чем.
Провидицам нужна смерть девчонки. А почему? Она ведь ни разу не задалась этим вопросом всерьез… Как провидицам могла помешать одна жалкая человечка? И они не справились сами… Аэтана тогда решила, что это из-за ограничений, наложенных договором на Светоча. А что, если дело не в этом? Или не только в этом?
Разум заработал с лихорадочной скоростью. Аэллин пыталась помочь им убрать человечку, надеясь заодно добраться и до дорогого братца, но каждый раз какая-нибудь нелепая, досадная случайность рушила все ее планы. Ей еще тогда подумалось, что как-то это знакомо. Случайности… Нелепые случайности… Девушка, над которой у провидиц нет власти…
И она вдруг поняла, что ей все это напоминало. Только в прошлый раз такие нелепые случайности были на руку ей, а не Дариэту.
Картина сложилась.
- Вампирья кровь! – хрипло выдохнула Аэллин.
Возможно ли, что эта девчонка – ари?.. и это не Даскалиар защищает ее, а она – его?..
Первым побуждением было немедленно связаться со Светочем и устроить скандал, чтобы наконец разобраться во всем, но Аэтана подавила этот порыв. Если девчонка и в самом деле ари, и провидицы умолчали об этом, значит, у них были на то причины – и вряд ли теперь они с радостью расскажут ей обо всем. Значит, советоваться с ними бессмысленно.
Да и есть ли вообще смысл доверять этой надменной девке?
Что-то тут нечисто… Она ухватилась за предложенную помощь в устранении Дариэта, так как провидицы действительно могли оказать ей мощную поддержку – и делали это, пусть и не так эффективно, как хотелось бы. Но если девчонка действительно ари… Тогда нужно попытаться не убить ее, а заполучить, постараться заручиться ее поддержкой… а потом, возможно, провидицы будут ей уже не нужны. Расторгнуть договор с ними она всегда успеет…
