– Смотря, с чем сопоставить использование, – задумался парень и поднял руку. Его пальцы снова коснулись моей щеки, обвели подбородок, и он заставил посмотреть на него. – Я выполнил твоё требование и доставил удовольствие. Думаю, ты и сама это поняла утром, когда увидела мои следы на теле.
– Ты назвал сладким… Оргазм? – буквально выжимаю из себя слово, которое обжигает язык.
– Да, – не таясь, говорит Кирилл. – Ты хочешь, чтобы я снова подарил тебе его?
О. Боже. Мой!
Почему он всегда настолько прямолинеен?
– Кир… – я резко выдыхаю, понимая, что легкие обжигает, когда от волнения я перестаю дышать. – Ты меня смущаешь, и я не совсем готова…
– Готова, – он делает последний шаг ко мне и встает так близко, что ощущаю его дыхание. – Я не причиню тебе вреда, Лиса. Ты знаешь это.
– Знаю, – сдаюсь я и поднимаю взгляд, но не успеваю на него посмотреть. Он склоняется и целует меня с жаждой, но такой теплой и бережной, что я сама поддаюсь грудью вперед и отдаюсь ему в этом поцелуе. – Что я должна делать? – сбито спрашиваю, желая узнать какие-нибудь правила или наставления.
– Довериться.
Сегодня он часто повторяет это слово, но, похоже, совсем не осознает, что без доверия я бы даже на поцелуй не ответила взаимностью.
Кирилл берет мою ладонь и ведет к кровати, сначала садится сам, а меня тянет на себя. По инерции я сажусь сверху, к нему лицом, а мои коленки прижимаются к его бедрам.
Я сейчас без белья и не смущаться не получается.
– Мне нравится, что ты любишь бунтовать, но со мной робкая и податливая, – шепчет парень, мягко прикасаясь к моим обнаженным ногам.
– Когда ты меня этому научишь, я больше не буду тебя смущаться, – улыбаюсь, заглядывая в его глаза. К сожалению, я его почти не вижу. В комнате темно, а единственный источник света – из окна. Мы видим силуэты друг друга, но я бы хотела видеть его глаза, как возле окна.
– Ты мне нравишься разная, Лиса, – он ведет одну из рук выше, пробираясь через футболку и пальцами сжимает талию. – Ты скрыта от меня. Снимешь для меня одежду?
Сердце пропускает частые удары, но я снова киваю. Теперь темнота кажется уместной, ведь будь в комнате больше света, я умерла бы от стыда или не позволяла себе подобные вольности. Но мне интересно, хочется уже вкусить это яблоко греха наедине с моим соблазнительным змеем.
Подхватываю края футболки и сама, без его помощи, стягиваю ткань со своего тела, откинув её на пол. Эта ночь многое скрывает от глаз Кирилла, но его тело подомной мгновенно напряглось и загорелось.
– Моя смелая девочка, – теперь его руки без препятствия касаются моей кожи, а меня качнуло, и я теснее прижалась к парню.
Моя прохладная грудь контрастирует с его горячей. В этот момент я ярко ощущаю себя женщиной в руках опытного мужчины. Кожа воспламеняется, внизу затянулся узел, и я невольно попыталась свести ноги, сжимая бедра Кирилла в тисках.
Я начинаю действовать на инстинктах, когда осыпаю его лицо поцелуями и наслаждаюсь прикосновениями. Бессонов опускает руки и прикасается к моим ягодицам. В какой-то момент сжав мою попу, он придвинул мои бедра впритык к своим, резким, и даже голодным движением.
Он показывает мне, как возбужден, а меня снова простреливает удовольствие, когда внизу живота скручивает.
– Ты горячий, – шепчу.
– Ты меня распаляешь, – в какой-то момент всё меняется.
Кирилл приподнимается со мной на руках и укладывает спиной на постель, немного придавив меня своим весом. Ощущая его близость и тело, я кусаю губы, отчетливо понимая, сейчас я осознаю на практике сексуальное возбуждение и желание.
Его поцелуи стают жадными и обжигающими, а когда он прикасается губами к моей груди – я откидываю голову, тяжело дыша с закрытыми глазами. Кир касается чувствительных сосков своим языком, и я впервые не сдерживаю свой насыщенный удовольствием стон.
Я ярко ощущаю, когда нежность парня уходит на задний план. Его руки касаются меня требовательно, с жаждой голода исследуя моё тело. В голове появляется туман, в котором сейчас есть только он и я. Это мгновение хочется запомнить навсегда.
Когда поцелуи опускаются ниже, преодолевая талию и живот, я неосознанно напрягаюсь. Мои пальцы впиваются в широкие плечи.
– Тише. Тебе понравится. Я обещаю тебе, – успокаивает меня парень, оставляя жалящий поцелуй на бедре, из-за чего я дергаюсь. Нет боли, нет паники, только ожидания самого интересного…
Когда он оказывается между моих разведенных ног, я готова умереть. Щеки горят. Дыхание сбитое и громкое. Но я не могу оторвать от него взгляд, как и свои руки. Прежде, чем ко мне прикоснуться, я ощущаю, что он на меня смотрит, заставляя меня в последний момент набрать в грудь побольше воздуха.
Касание с внутренней стороны бедер простреливает, заставляя содрогнуться, а когда я ощущаю горячий язык, мой судорожным стон бьется об стены комнаты.
– Кир… – шепчу я, теряясь в таких приятных ощущениях. – Только не останавливайся, – умоляю я, понимая, что могу умереть, если это в какой-то момент прекратиться.
Его руки крепко держат мои бедра. Язык настойчиво таранит нежную плоть, которая горит и плавится. Не сдерживаюсь, когда смущению уже нет во мне места, и оно выходит вместе со стоном.
Если это всегда так приятно, то я настоящая идиотка, игнорирующая подобное наслаждение.
Я ощущаю его везде. Кирилла и ощущений в какой-то момент становится так много, что я мечусь по постели. Его руки сминают грудь, а пальцы иногда впиваются в ноющие соски. Тяжелое дыхание опаляет низ живота, а язык совершает удивительные движения, от которых я начинаю напрягаться.
Тело превращается из расплавленного зефира в камень. Это длится всего мгновение, а затем меня подбрасывает на мягком облаке экстаза. В этот момент страшно дышать, боясь спугнуть подобные ощущения. Тело становится тяжелым, практически неподъемным, а удовольствие распространяется от низа живота и въедается в мою кожу.
Кирилл снова тесно ко мне прижимается и целует в губы. Ощущаю непривычный вкус, отчего меня передергивает, но я не отстраняюсь. Этот момент слишком интимный, чтобы нарушать его глупыми предрассудками.
– Моя вкусная девочка, – в его голосе слышна добрая смешинка, а я обнимаю его и прячу лицо, уткнувшись лбом в плечо.
– Спасибо, – благодарность слетает необдуманно, но уместно. – Я такого никогда ещё не ощущала…
– С этим я мог бы поспорить, – подмечает Бессонов, а я расслабленно смеюсь. – Иди ко мне, – он подтягивает меня по кровати, уложив на мягкую подушку и накрывает нас одеялом.
– Но как же… Ты? – удивленно задаю волнующий меня вопрос.
– Что я? – слышу, как он лукаво заставляет меня говорить очевидное прямым текстом.
– Ну… Я ведь тоже должна сделать тебе приятно, – стойко игнорирую смущение.
– В другой раз. Когда ты встанешь передо мной на колени и возьмешь мой член в свой искусный ротик, я хочу видеть тебя и твои глаза, – говорит парень, прижимая меня к своему плечу, обнимая за талию.
– Какой же ты… – выдыхаю, ухмыльнувшись.
– Какой? – с любопытством задает вопрос Бессонов, а я ощущаю, как под моей щекой напрягаются его мышцы.
Неужели он считает, что я могу сказать что-то плохое, тем более после произошедшего?
– Мой, – шепчу я, крепко обнимая его, прижимаясь к нему всем своим телом.
– Никогда об этом не забывай.
Не забуду, потому что теперь Кирилл Бессонов принадлежит мне, а я ему.
Я просыпаюсь от входящего звонка на свой телефон и неохотно открываю глаза. Кирилл тоже зашевелился. Понимаю, что нужно ответить на звонок, но поздно осознаю, что голая. Бессонов ухмыляется, когда поднимает с пола возле кровати футболку и передаёт мне. Его взгляд успевает заинтересованно зацепить мою обнаженную грудь.
Благодарно киваю и надев футболку, подрываюсь, помчавшись в коридор. Хватаю телефон, почти не глядя, поздно замечая, кто звонит.
– Василиса, – строго произносит моё имя мама. Меня передергивает. – Ты обещала вернуться в воскресенье или я что-то не так поняла?
Я быстро смотрю на время и мои глаза расширяются.
– Привет, мамочка. Наверное, я неправильно объяснила. Я же сказала, что буду у Ани, вот мы вместе и пошли на учебу. Сегодня я обязательно буду дома.
– Аня меня игнорирует с вечера, как и ты. Чем вы, девочки, так занимались? – допытывается мама.
– Как всегда, мамочка. Домашку вместе делали, несколько фильмов ужасов посмотрели и легли спать, – ищу оправданье так быстро, как никогда прежде.
Щеки горят от такого откровенного вранья.
– Больно голос у тебя сонный, вы же не прогуливаете?
– Какие прогулы мама? Сессия на носу. Мы не выспались, разговорились и поздно уснули. Извини, мамочка, у меня сейчас вот-вот пара начнется, поговорим дома? – быстро тараторю я, нервничая.
– Ладно. Меня сегодня вызвали в первую смену, поэтому встретимся вечером. Пока-пока, – прощается мама, а я отключаюсь от звонка и тяжело выдыхаю.
Понедельник. Уже одиннадцать дня, а я вылезла из постели Бессонова сонная и едва что-то понимающая.
Возвращаюсь в спальню, уловив, как Кирилл сладко подтягивается. Парень хлопает по постели рукой, жестом подзывая к себе, так как я застыла у двери.
– Мы прогуляли пары, – неверующе улыбаюсь, не понимая, как я могла так безалаберно отнестись к парам.
Я верно заметила – на носу сессия и сейчас нужно быть шелковой и правильной, чтобы преподаватели на экзаменах были благосклонны.
– Впервые? – он смешно изгибает бровь.
– Без причины – да, – пожимаю плечами, но даже этот факт не портит настроение.
Сейчас, когда приближаюсь к кровати и сажусь на край – ярко ощущаю истому в теле, отчего смущаюсь ещё больше.
– Лиса, иди ко мне, – я отворачиваюсь и ко мне приходит осознание, какая я растрёпанная утром. Мои пальцы рук панически оказываются в волосах, пытаясь хоть немного их уложить. – Брось это, – Кирилл подхватывает меня за талию и бедра, подтягивая к себе и укладывая на спину, нависая. – Утром ты очень милая.
Я встречаюсь с ним взглядом, но стремительно отвожу его в сторону. Ощущаю, что Кирилл своими пальцами перебирает мои волосы, мягко рассмеявшись.
– Мне нужно в ванную и привести себя в порядок, – говорю я и пытаюсь встать, но парень не дает возможности сбежать. Он прижимает меня своим телом к постели, оказавшись в волнующей близости.
– Если бы ты знала, как тяжело выпускать тебя из моей постели, – вздыхает Кир, шепча будоражащие слова мне на ухо.
– Поэтому ты навалился на меня своей тушей? – смеюсь. Всё-таки сегодня настроение на удивление прекрасное.
– Можем собраться и где-то пообедать. Я знаю одно хорошее место, – он по-собственнически поглаживает моё бедро под длинной футболкой, а я уже сейчас ощущаю бурлящее в крови удовольствие.
– Давай, но… Я поведу?
– Моя хитрая Лисичка. Ты ещё не заслужила подобное право после своего заезда, – хмыкает Кир.
– Зануда, – показываю ему язык и всё-таки у меня получается вылезти из-под его горячего тела и перекатившись по кровати, встать. – С тебя кофе и никакого совместного душа! – я насмешливо угрожаю Бессонову пальцем, когда он хищно оскалился.
– Это кто ещё из нас зануда? – летит мне в спину, когда я прячусь в ванной комнате и в этот раз предусмотрительно запираюсь.
Но, почему-то, стоя у двери, ловлю себя на щекотливой мысли – правда ли я хочу принять душ одна?
Я очень быстро съела сочный зажаренный стейк и салат, выпивая почти графин апельсинового сока, пока Кирилл задумчиво сидит напротив, не в силах одолеть яичницу с беконом.
– Ты просто голодный монстр, – заявил парень, смеясь, когда я просматриваю меню. – Заказать десерт?
– Какой ты сегодня такой любезеный! – я указываю пальцем на мороженое с орешками, шоколадом, ломтиками ананаса, банана и клубники. Официант принимает заказ. – Кир, с тобой всё в порядке? Обычно у парней аппетит больше, чем у девушек, – я указываю на его наполовину съеденную яичницу и не тронутый шницель с картошкой.
– Я хотел с тобой поговорить… Насчет Тимофея Фирташа… И Ковалёва тоже, – напряженно говорит Бессонов, отчего я закатываю глаза.
– Разве мы это не обговорили вчера? С Фирташем – не кататься без защиты, а с Ковалёвым быть внимательной, – вспоминаю я вчерашний разговор на кухне, но моё внимание больше привлекает мороженное, чем разговор.
– С Фирташем у нас давно нерешенный конфликт. Раньше мы избегали друг друга, но теперь у нас есть точка соприкосновения – ты, – парень отпивает сок. – С Ковалёвым сложнее. Он начал лезть в наши с тобой отношения, на этой почве у нас возник конфликт…
– Может, вопрос не в них, а в тебе? – насмешливо замечаю я, но Бессонов остается серьезным. – Ты сам бываешь конфликтным и довольно надменным.
– Ты так думаешь? – он так удивляется, словно я первая, кто говорит ему подобную характеристику.
Пожимаю плечами.
– Я думаю, что вы, парни, разберетесь со своими проблемами самостоятельно. Тимофей от меня отдалился, когда я начала с тобой общаться, но мы иногда переписываемся и встречаемся в университете. С Ковалёвым мне больше не о чем общаться, – запиваю сладкий десерт соком. – Он для меня просто твой друг.
– Ковалёв мне не друг, – угрюмо уточняет Кирилл. – Я хочу сказать, что не позволяй кому-то лезть в наши отношения. Лучше поговори со мной, ладно? – парень накрывает мою руку своей рукой, проникновенно заглядывая в глаза. – К нам сейчас направлено много внимания, поэтому всё нужно воспринимать с холодной головой.
– Это правда, что ты увёл девушку у Тимофея? – стараюсь немного сменить радиус нашего разговора.
– Делать мне больше нечего, чтобы после Фирташа подбирать остатки, – фыркает парень, показывая свою брезгливость. – Но да, у них были какие-то отношения. Я это узнал, когда этот недоумок устроил со мной драку в универе. Вот только какая уважающая себя девушка будет прыгать из постели в постель? Обычная шлюха, которая привлекла внимание Фирташа, – грубо высказывается Кирилл.
– Вы, парни, тоже непостоянные, – вступаюсь я за достоинство девушек. Мне ли не знать, сколько их было у Тимофея? А сколько их было к самого Бессонова? То-то же!
– Вот ещё, – закатывает глаза Кир. – У меня либо есть отношения и они серьезные, либо их нет и все ради потребности. Я никогда не принуждаю девушек ложиться под меня.
– Со мной ты весьма настойчивый, – лукаво улыбаюсь, смотря на парня.
– У меня на тебя грандиозные планы, Лиса. Мы начали отношения и поверь мне, об этом узнают все. И предупреждаю – я довольно ревнив, так что за твои обжимания с Фирташем он может словить фингал.
– Какой ты суровый, – не могу скрыть улыбку. – Попробуй мороженное. Такое вкусное! – я подхватываю ложечку и сую её в рот Кирилла, который едва успевает вовремя среагировать. Он пробует, но в лице совсем не меняется. – Я тоже ревнивица. Так что, если ты кого-то из девушек усадишь на байк или начнешь тесно общаться – я вырву ей все патлы.
Несмотря на угрозу и предупреждение, говорю я это доброжелательно.
– Договорились, – во взгляде Бессонова что-то заметно меняется, и он расслабляется.
– Ты помнишь, что на следующей неделе мы должны сдать курсовой? Нам нужно его доработать, – напоминаю я парню.
– Нельзя думать об учебе, когда ты не в универе. Это вредно для мозгов, – Кир всем своим видом показывает, что тема учебы нагоняет на него тоску.
– Правда? И о чём же мне думать? – я ставлю локти на стол, склоняясь над ним, этим действием оказываясь ближе к Кириллу.
– Ты назвал сладким… Оргазм? – буквально выжимаю из себя слово, которое обжигает язык.
– Да, – не таясь, говорит Кирилл. – Ты хочешь, чтобы я снова подарил тебе его?
О. Боже. Мой!
Почему он всегда настолько прямолинеен?
– Кир… – я резко выдыхаю, понимая, что легкие обжигает, когда от волнения я перестаю дышать. – Ты меня смущаешь, и я не совсем готова…
– Готова, – он делает последний шаг ко мне и встает так близко, что ощущаю его дыхание. – Я не причиню тебе вреда, Лиса. Ты знаешь это.
– Знаю, – сдаюсь я и поднимаю взгляд, но не успеваю на него посмотреть. Он склоняется и целует меня с жаждой, но такой теплой и бережной, что я сама поддаюсь грудью вперед и отдаюсь ему в этом поцелуе. – Что я должна делать? – сбито спрашиваю, желая узнать какие-нибудь правила или наставления.
– Довериться.
Сегодня он часто повторяет это слово, но, похоже, совсем не осознает, что без доверия я бы даже на поцелуй не ответила взаимностью.
Кирилл берет мою ладонь и ведет к кровати, сначала садится сам, а меня тянет на себя. По инерции я сажусь сверху, к нему лицом, а мои коленки прижимаются к его бедрам.
Я сейчас без белья и не смущаться не получается.
– Мне нравится, что ты любишь бунтовать, но со мной робкая и податливая, – шепчет парень, мягко прикасаясь к моим обнаженным ногам.
– Когда ты меня этому научишь, я больше не буду тебя смущаться, – улыбаюсь, заглядывая в его глаза. К сожалению, я его почти не вижу. В комнате темно, а единственный источник света – из окна. Мы видим силуэты друг друга, но я бы хотела видеть его глаза, как возле окна.
– Ты мне нравишься разная, Лиса, – он ведет одну из рук выше, пробираясь через футболку и пальцами сжимает талию. – Ты скрыта от меня. Снимешь для меня одежду?
Сердце пропускает частые удары, но я снова киваю. Теперь темнота кажется уместной, ведь будь в комнате больше света, я умерла бы от стыда или не позволяла себе подобные вольности. Но мне интересно, хочется уже вкусить это яблоко греха наедине с моим соблазнительным змеем.
Подхватываю края футболки и сама, без его помощи, стягиваю ткань со своего тела, откинув её на пол. Эта ночь многое скрывает от глаз Кирилла, но его тело подомной мгновенно напряглось и загорелось.
– Моя смелая девочка, – теперь его руки без препятствия касаются моей кожи, а меня качнуло, и я теснее прижалась к парню.
Моя прохладная грудь контрастирует с его горячей. В этот момент я ярко ощущаю себя женщиной в руках опытного мужчины. Кожа воспламеняется, внизу затянулся узел, и я невольно попыталась свести ноги, сжимая бедра Кирилла в тисках.
Я начинаю действовать на инстинктах, когда осыпаю его лицо поцелуями и наслаждаюсь прикосновениями. Бессонов опускает руки и прикасается к моим ягодицам. В какой-то момент сжав мою попу, он придвинул мои бедра впритык к своим, резким, и даже голодным движением.
Он показывает мне, как возбужден, а меня снова простреливает удовольствие, когда внизу живота скручивает.
– Ты горячий, – шепчу.
– Ты меня распаляешь, – в какой-то момент всё меняется.
Кирилл приподнимается со мной на руках и укладывает спиной на постель, немного придавив меня своим весом. Ощущая его близость и тело, я кусаю губы, отчетливо понимая, сейчас я осознаю на практике сексуальное возбуждение и желание.
Его поцелуи стают жадными и обжигающими, а когда он прикасается губами к моей груди – я откидываю голову, тяжело дыша с закрытыми глазами. Кир касается чувствительных сосков своим языком, и я впервые не сдерживаю свой насыщенный удовольствием стон.
Я ярко ощущаю, когда нежность парня уходит на задний план. Его руки касаются меня требовательно, с жаждой голода исследуя моё тело. В голове появляется туман, в котором сейчас есть только он и я. Это мгновение хочется запомнить навсегда.
Когда поцелуи опускаются ниже, преодолевая талию и живот, я неосознанно напрягаюсь. Мои пальцы впиваются в широкие плечи.
– Тише. Тебе понравится. Я обещаю тебе, – успокаивает меня парень, оставляя жалящий поцелуй на бедре, из-за чего я дергаюсь. Нет боли, нет паники, только ожидания самого интересного…
Когда он оказывается между моих разведенных ног, я готова умереть. Щеки горят. Дыхание сбитое и громкое. Но я не могу оторвать от него взгляд, как и свои руки. Прежде, чем ко мне прикоснуться, я ощущаю, что он на меня смотрит, заставляя меня в последний момент набрать в грудь побольше воздуха.
Касание с внутренней стороны бедер простреливает, заставляя содрогнуться, а когда я ощущаю горячий язык, мой судорожным стон бьется об стены комнаты.
– Кир… – шепчу я, теряясь в таких приятных ощущениях. – Только не останавливайся, – умоляю я, понимая, что могу умереть, если это в какой-то момент прекратиться.
Его руки крепко держат мои бедра. Язык настойчиво таранит нежную плоть, которая горит и плавится. Не сдерживаюсь, когда смущению уже нет во мне места, и оно выходит вместе со стоном.
Если это всегда так приятно, то я настоящая идиотка, игнорирующая подобное наслаждение.
Я ощущаю его везде. Кирилла и ощущений в какой-то момент становится так много, что я мечусь по постели. Его руки сминают грудь, а пальцы иногда впиваются в ноющие соски. Тяжелое дыхание опаляет низ живота, а язык совершает удивительные движения, от которых я начинаю напрягаться.
Тело превращается из расплавленного зефира в камень. Это длится всего мгновение, а затем меня подбрасывает на мягком облаке экстаза. В этот момент страшно дышать, боясь спугнуть подобные ощущения. Тело становится тяжелым, практически неподъемным, а удовольствие распространяется от низа живота и въедается в мою кожу.
Кирилл снова тесно ко мне прижимается и целует в губы. Ощущаю непривычный вкус, отчего меня передергивает, но я не отстраняюсь. Этот момент слишком интимный, чтобы нарушать его глупыми предрассудками.
– Моя вкусная девочка, – в его голосе слышна добрая смешинка, а я обнимаю его и прячу лицо, уткнувшись лбом в плечо.
– Спасибо, – благодарность слетает необдуманно, но уместно. – Я такого никогда ещё не ощущала…
– С этим я мог бы поспорить, – подмечает Бессонов, а я расслабленно смеюсь. – Иди ко мне, – он подтягивает меня по кровати, уложив на мягкую подушку и накрывает нас одеялом.
– Но как же… Ты? – удивленно задаю волнующий меня вопрос.
– Что я? – слышу, как он лукаво заставляет меня говорить очевидное прямым текстом.
– Ну… Я ведь тоже должна сделать тебе приятно, – стойко игнорирую смущение.
– В другой раз. Когда ты встанешь передо мной на колени и возьмешь мой член в свой искусный ротик, я хочу видеть тебя и твои глаза, – говорит парень, прижимая меня к своему плечу, обнимая за талию.
– Какой же ты… – выдыхаю, ухмыльнувшись.
– Какой? – с любопытством задает вопрос Бессонов, а я ощущаю, как под моей щекой напрягаются его мышцы.
Неужели он считает, что я могу сказать что-то плохое, тем более после произошедшего?
– Мой, – шепчу я, крепко обнимая его, прижимаясь к нему всем своим телом.
– Никогда об этом не забывай.
Не забуду, потому что теперь Кирилл Бессонов принадлежит мне, а я ему.
Глава 14. Семья
Я просыпаюсь от входящего звонка на свой телефон и неохотно открываю глаза. Кирилл тоже зашевелился. Понимаю, что нужно ответить на звонок, но поздно осознаю, что голая. Бессонов ухмыляется, когда поднимает с пола возле кровати футболку и передаёт мне. Его взгляд успевает заинтересованно зацепить мою обнаженную грудь.
Благодарно киваю и надев футболку, подрываюсь, помчавшись в коридор. Хватаю телефон, почти не глядя, поздно замечая, кто звонит.
– Василиса, – строго произносит моё имя мама. Меня передергивает. – Ты обещала вернуться в воскресенье или я что-то не так поняла?
Я быстро смотрю на время и мои глаза расширяются.
– Привет, мамочка. Наверное, я неправильно объяснила. Я же сказала, что буду у Ани, вот мы вместе и пошли на учебу. Сегодня я обязательно буду дома.
– Аня меня игнорирует с вечера, как и ты. Чем вы, девочки, так занимались? – допытывается мама.
– Как всегда, мамочка. Домашку вместе делали, несколько фильмов ужасов посмотрели и легли спать, – ищу оправданье так быстро, как никогда прежде.
Щеки горят от такого откровенного вранья.
– Больно голос у тебя сонный, вы же не прогуливаете?
– Какие прогулы мама? Сессия на носу. Мы не выспались, разговорились и поздно уснули. Извини, мамочка, у меня сейчас вот-вот пара начнется, поговорим дома? – быстро тараторю я, нервничая.
– Ладно. Меня сегодня вызвали в первую смену, поэтому встретимся вечером. Пока-пока, – прощается мама, а я отключаюсь от звонка и тяжело выдыхаю.
Понедельник. Уже одиннадцать дня, а я вылезла из постели Бессонова сонная и едва что-то понимающая.
Возвращаюсь в спальню, уловив, как Кирилл сладко подтягивается. Парень хлопает по постели рукой, жестом подзывая к себе, так как я застыла у двери.
– Мы прогуляли пары, – неверующе улыбаюсь, не понимая, как я могла так безалаберно отнестись к парам.
Я верно заметила – на носу сессия и сейчас нужно быть шелковой и правильной, чтобы преподаватели на экзаменах были благосклонны.
– Впервые? – он смешно изгибает бровь.
– Без причины – да, – пожимаю плечами, но даже этот факт не портит настроение.
Сейчас, когда приближаюсь к кровати и сажусь на край – ярко ощущаю истому в теле, отчего смущаюсь ещё больше.
– Лиса, иди ко мне, – я отворачиваюсь и ко мне приходит осознание, какая я растрёпанная утром. Мои пальцы рук панически оказываются в волосах, пытаясь хоть немного их уложить. – Брось это, – Кирилл подхватывает меня за талию и бедра, подтягивая к себе и укладывая на спину, нависая. – Утром ты очень милая.
Я встречаюсь с ним взглядом, но стремительно отвожу его в сторону. Ощущаю, что Кирилл своими пальцами перебирает мои волосы, мягко рассмеявшись.
– Мне нужно в ванную и привести себя в порядок, – говорю я и пытаюсь встать, но парень не дает возможности сбежать. Он прижимает меня своим телом к постели, оказавшись в волнующей близости.
– Если бы ты знала, как тяжело выпускать тебя из моей постели, – вздыхает Кир, шепча будоражащие слова мне на ухо.
– Поэтому ты навалился на меня своей тушей? – смеюсь. Всё-таки сегодня настроение на удивление прекрасное.
– Можем собраться и где-то пообедать. Я знаю одно хорошее место, – он по-собственнически поглаживает моё бедро под длинной футболкой, а я уже сейчас ощущаю бурлящее в крови удовольствие.
– Давай, но… Я поведу?
– Моя хитрая Лисичка. Ты ещё не заслужила подобное право после своего заезда, – хмыкает Кир.
– Зануда, – показываю ему язык и всё-таки у меня получается вылезти из-под его горячего тела и перекатившись по кровати, встать. – С тебя кофе и никакого совместного душа! – я насмешливо угрожаю Бессонову пальцем, когда он хищно оскалился.
– Это кто ещё из нас зануда? – летит мне в спину, когда я прячусь в ванной комнате и в этот раз предусмотрительно запираюсь.
Но, почему-то, стоя у двери, ловлю себя на щекотливой мысли – правда ли я хочу принять душ одна?
***
Я очень быстро съела сочный зажаренный стейк и салат, выпивая почти графин апельсинового сока, пока Кирилл задумчиво сидит напротив, не в силах одолеть яичницу с беконом.
– Ты просто голодный монстр, – заявил парень, смеясь, когда я просматриваю меню. – Заказать десерт?
– Какой ты сегодня такой любезеный! – я указываю пальцем на мороженое с орешками, шоколадом, ломтиками ананаса, банана и клубники. Официант принимает заказ. – Кир, с тобой всё в порядке? Обычно у парней аппетит больше, чем у девушек, – я указываю на его наполовину съеденную яичницу и не тронутый шницель с картошкой.
– Я хотел с тобой поговорить… Насчет Тимофея Фирташа… И Ковалёва тоже, – напряженно говорит Бессонов, отчего я закатываю глаза.
– Разве мы это не обговорили вчера? С Фирташем – не кататься без защиты, а с Ковалёвым быть внимательной, – вспоминаю я вчерашний разговор на кухне, но моё внимание больше привлекает мороженное, чем разговор.
– С Фирташем у нас давно нерешенный конфликт. Раньше мы избегали друг друга, но теперь у нас есть точка соприкосновения – ты, – парень отпивает сок. – С Ковалёвым сложнее. Он начал лезть в наши с тобой отношения, на этой почве у нас возник конфликт…
– Может, вопрос не в них, а в тебе? – насмешливо замечаю я, но Бессонов остается серьезным. – Ты сам бываешь конфликтным и довольно надменным.
– Ты так думаешь? – он так удивляется, словно я первая, кто говорит ему подобную характеристику.
Пожимаю плечами.
– Я думаю, что вы, парни, разберетесь со своими проблемами самостоятельно. Тимофей от меня отдалился, когда я начала с тобой общаться, но мы иногда переписываемся и встречаемся в университете. С Ковалёвым мне больше не о чем общаться, – запиваю сладкий десерт соком. – Он для меня просто твой друг.
– Ковалёв мне не друг, – угрюмо уточняет Кирилл. – Я хочу сказать, что не позволяй кому-то лезть в наши отношения. Лучше поговори со мной, ладно? – парень накрывает мою руку своей рукой, проникновенно заглядывая в глаза. – К нам сейчас направлено много внимания, поэтому всё нужно воспринимать с холодной головой.
– Это правда, что ты увёл девушку у Тимофея? – стараюсь немного сменить радиус нашего разговора.
– Делать мне больше нечего, чтобы после Фирташа подбирать остатки, – фыркает парень, показывая свою брезгливость. – Но да, у них были какие-то отношения. Я это узнал, когда этот недоумок устроил со мной драку в универе. Вот только какая уважающая себя девушка будет прыгать из постели в постель? Обычная шлюха, которая привлекла внимание Фирташа, – грубо высказывается Кирилл.
– Вы, парни, тоже непостоянные, – вступаюсь я за достоинство девушек. Мне ли не знать, сколько их было у Тимофея? А сколько их было к самого Бессонова? То-то же!
– Вот ещё, – закатывает глаза Кир. – У меня либо есть отношения и они серьезные, либо их нет и все ради потребности. Я никогда не принуждаю девушек ложиться под меня.
– Со мной ты весьма настойчивый, – лукаво улыбаюсь, смотря на парня.
– У меня на тебя грандиозные планы, Лиса. Мы начали отношения и поверь мне, об этом узнают все. И предупреждаю – я довольно ревнив, так что за твои обжимания с Фирташем он может словить фингал.
– Какой ты суровый, – не могу скрыть улыбку. – Попробуй мороженное. Такое вкусное! – я подхватываю ложечку и сую её в рот Кирилла, который едва успевает вовремя среагировать. Он пробует, но в лице совсем не меняется. – Я тоже ревнивица. Так что, если ты кого-то из девушек усадишь на байк или начнешь тесно общаться – я вырву ей все патлы.
Несмотря на угрозу и предупреждение, говорю я это доброжелательно.
– Договорились, – во взгляде Бессонова что-то заметно меняется, и он расслабляется.
– Ты помнишь, что на следующей неделе мы должны сдать курсовой? Нам нужно его доработать, – напоминаю я парню.
– Нельзя думать об учебе, когда ты не в универе. Это вредно для мозгов, – Кир всем своим видом показывает, что тема учебы нагоняет на него тоску.
– Правда? И о чём же мне думать? – я ставлю локти на стол, склоняясь над ним, этим действием оказываясь ближе к Кириллу.
