Да, я решила заехать домой и привести себя в идеальный подарок. Тот раз, в конференц-зале, я не была готова к сексу: белье разного цвета, долгий рабочий день, обычная офисная одежда и даже небритые ноги! Едва ли он заметил это, но я хотела быть идеальной для него. Настолько, чтобы очередной раз свети его с ума.
– Я старалась, – говорю я, привлекая его внимание к своему виду. – Для тебя, Тимур.
Я для него надела плате, именно для его настроения и желания. Одно из самых провокационных, с голой спиной и высоким разрезом на ноге, через который видно чулки в сеточку. Тимур даже отходит на несколько шагов в сторону, осматривая меня плотоядным взглядом, и облизывается, впиваясь в мои ноги.
– Ты сводишь меня с ума, Мурка, – его слова – лучшая похвала, но всё-таки выпуклости в его паху я доверяю значительно больше. А ведь правда, я медленно и уверено свожу его с ума от ожидания.
– Ты тоже ничего, – голодно смотрю на натренированное тело, которое показывает расстегнутая рубашка. Сексуальная полоска темных волосков искусно прячется под его брюками, в которых уже нет места его эрекции.
– Пойдем!
Я проявляю бешенную инициативу, поочередно открывая двери, пытаясь найти спальню. У него огромная квартира, которая не оставляет мне шансов! Наверное, я слишком долго рассматриваю обстановку и модный интерьер с высоченными потолками, потому что от нетерпения Тимур подхватывает меня под бедра, закинув на своё мощное плечо, под мой заливистый смех, несёт в спальню.
Я упираюсь ладонями в его спину, рассматривая обстановку квартиры: огромнейшую залу, которая перетекает в столовую и кухню, а затем перед самым носом хлопает дверь. Я падаю на мягкий матрас, возбуждаясь от одного его дикого оскала.
Тимур хватает меня за лодыжки, стянув с середины к краю кровати, заставив меня сесть. Он встает между моих ног, и разводит своими ногами как можно шире, пока не показались два ободка на чулках из-под задравшегося платья. Его полыхающие янтарные глаза взяли меня в плен, когда он медленно расстегивает ремень.
Я влипла.
Нет, правда, я по уши закапала себя сама, как только он избавился от своей практикантки! Как можно тащиться только от того, как он брутально приспускает брюки с трусами, берет мою ладонь и обвивает мои пальцы вокруг его члена? Легко! Меня аж качнуло от нетерпения.
– Работай, Мурка, – он усмехается, когда я подбираюсь ближе и касаюсь своими красными губами его члена. Я действую сразу и с напором, оставив все игры на следующий раз. Он содрогается прямо в моем рту, рассказывая, что я всё делаю, как нужно.
Он низко хрипит, одной рукой перехватывая мой затылок, но совсем на мешает, только крепко сжимает пальцами чувствительную зону, собирая мои волосы.
– Я хочу, чтобы ты всегда красила губы красным перед тем, как будешь брать мой член в рот, – говорит он о своём сексуальном желании, заставляя меня зардеться, представляя, как я сейчас выгляжу.
Я и сама с удовольствием смотрю на следы от своей помады на середине его члена. Поднимаю глаза на Тимура, который ни на секунду не оставляет меня без внимания. Он жаждет меня, а я его. Эти гребанные семь месяцев стоили того, чтобы я оказалась перед ним с раздвинутыми ногами, с его членом в моём рту, слушая его охрипший от желания голос.
– Расстегни платье, – командует он, замечая спереди молнию.
О да, это платье явно сшили только с одной целью – чтобы я сидела перед ним сейчас, не торопливо расстегивая молнию своего платья. Под платьем – прозрачный черный комплект. Не знаю, что он должен скрыть, но в примерочной даже меня возбудило собственное отражение.
Тимур отходит от меня на шаг, лишив возможности доставить ему удовольствие. Положив массивную ладонь на своё достоинство, он продолжает самостоятельно, глядя на меня черными глазами. Я облизываю губы, не в силах оторвать взгляд, как он ладонью растирает мою помаду по всей длине. Это выглядит чертовски пошло и провокационно.
– Встань и сними платье.
Я не понимаю, почему беспрекословно выполняю каждую его прихоть, при этом ощущая, как резко простреливает внизу живота от его глубокого голоса. Наш первый раз был как ураган, который вышел из-под контроля, а сейчас полнейший штиль, в котором мы медленно утопаем. Уверена, что сегодня он опустит меня на самую глубину.
Снимаю платье с трепетом. Всё-таки своей идеальностью я хотела компенсировать заметный недостаток – шрамы, которые маленькими точками усеяны на груди, на животе и кое-где на бедрах. Тимур, кажется, даже не замечает их. Его глаза прикованы к ажурному ободку чулков в сеточку. Я знала, что не прогадаю с чулками – они его заворожили на корпоротиве.
– Туфли тоже сними, – я, не отрывая взгляда, смотрю в его глаза и поднимая поочередно ноги, снимаю шпильки. – Сдохнуть можно от того, как ты выглядишь! – утверждает он и подходит ко мне, перехватывая подбородок. – Ты как моё личное и порочное безумие, – шепчет в губы и впивается крепким поцелуем, прикусывая нижнюю губу.
Я касаюсь его члена, но он отталкивает мою ладонь легким шлепком по ней. Я обижено смотрю в его глаза, а он тяжело выдыхает. Я хочу прикасаться к нему каждую секунду, и так всю вечность.
– Дай мне продержаться дольше, – объясняет он. – Повернись ко мне спиной и встань на колени, – он хватает с тумбочки презерватив, вскрывая упаковку.
Поворачиваюсь к нему спиной и залезаю на кровать, упираясь коленями в мягкий матрас. Я ставлю ладони на уровне своего лица. Моё тело подрагивает от предвкушения, а ещё я понимаю, что с меня едва не льется кипятком от дикого желания, чтобы он меня взял именно в такой позе.
Тимур прикасается своей ладонью к ягодицам, оглаживая мою задницу, неожиданно ошпаривая шлепком, заставляя меня вымученно простонать. Он бьет второй раз, и я безвольно опускаюсь на локти, а затем и вовсе слаживаю ладони вместе и опускаюсь на них щекой. Несмотря на жалящие ощущения, я окунаюсь в жаркую волну приближающего оргазма. Это… Невероятно.
Мне кажется, что я могу кончить даже если Тимур будет просто сидеть напротив меня и пронизывать своими янтарными глазами.
– Тим-мур! – стону я, получив очередной шлепок, умоляя прекратить сладкую пытку и наконец-то вставить в меня свой член. Я уже ощущаю частые конвульсии, понимая, что на грани, как и он сам.
Это безумие! Мы ещё даже не начали, а я уже готова закончить только от его команд и банальных шлепков.
– Мурка, – он рычит, ощутимо сдавливая мои бедра и перехватывая резинку трусиков, тянет вниз. Они оказываются ниже, полностью предоставляя меня во власть мужских пальцев. – Ты безобразно течешь. Для меня. Запомни это, Мурка.
Ему достаточно только размазать влажность и войти в меня, но Громов решает бессовестно меня мучить. Он давит большим пальцем на клитор, а пальцами второй руки медленно входит внутрь, исследуя меня, ощущая, как сжимается всё мое нутро.
Я подмахиваю, не выдерживая его медлительности, которая сводит с ума.
– Сегодня командую я, Мурка, – он шлепает сильнее, так что кожу щипает, а я стону громче, обессилено сжимая постель в кулак.
– …Мур, пожалуйста, – вымаливаю я, шире раздвигая ноги, насколько позволяют мне приспущенные трусы. Выгибаю спину, максимально раскрываясь, вымаливая член вместо проворных пальцев. – Возьми меня. Перестань это делать! – я вскрикиваю от очередного шлепка, прижимаясь грудью к матрасу.
– Ты очень гибкая. Как кошка, – он щелкает застежку на бюстгальтере, который я откидываю без лишних указаний. – Скажи мне, почему сбежала в ту ночь? Ты же явно хочешь меня. Или я не прав?
– Хочу. И если ты сейчас же не начнешь – будет нечем продолжать! – я необузданно дернула задницей, максимально отталкиваясь назад, врезавшись в его пах.
– Паршивка! – рычит в ответ Тимур.
Моё нападение было спонтанным и очень твердым, чтобы ему было приятно. Я даже оборачиваюсь, переживая, что его возбуждение может пропасть после моего нападения. Но замечаю высоко поднятую ладонь, которая очередной раз опускается на мою бедную, уже пылающую задницу, а он не сдерживается и соблазнительно хохочет.
Хочу подняться.
Хочу сама его уложить на матрас и взобраться сверху, чтобы больше не смел так меня мучить. Но Тимур давит на затылок, припечатывая меня щекой к матрасу, и вставляет член. Не дышу несколько секунд, боясь шелохнуться. Всё-таки он большой для меня, но привыкаю быстрее, чем он начинает двигаться.
Громов крепко держит мои бедра, толкается сам и дергает меня на себя. Моя грудь безжалостно трется о грубую ткань покрывала, задевающее ноющие соски. Одна из моих рук скользит вниз, между ног, и едва я касаюсь клитора – взрываюсь от умопомрачительного оргазма. Первого за сегодня.
Тимур резко из меня выходит и переворачивает на спину.
– Я не хочу, чтобы ты к себе сегодня прикасалась, – грозно выносит свой приговор мужчина, прижимая меня к постели своим весом. – Сегодня я хочу полностью тобой обладать.
Как он и обещал – мы в миссионерской позе. Тимур приподнимается на локти, а я сгибаю ноги в коленях, прикасаясь своими пятками к его напряженным ягодицам, которые при каждом толчке стают такими твердыми, как камень. Он иногда задевает мой налитый клитор, но этого мало… Чертовски мало!
Смотрю в его глаза, в которых сплошная похоть. Его губы растягиваются в лукавой насмешке, когда он перехватывает мою левую коленку и подтягивает к своей груди. Совершенно другой угол проникновения сводит с ума, низом живота он задевает клитор, заставляя меня стонами рассказать о том, что я на грани и готова снова кончить.
Дьявол!
***
Я довольно жмурюсь от пальцев, которые порхают по голой спине, пока я лежу щекой на мощной груди. Его сердце почти под моим ухом, бьется размеренно и спокойно. Это очень хорошее успокоительное и действует на меня снотворным эффектом.
Слишком идеальное утро, чтобы куда-то спешить. Я не хочу даже шевелиться, насыщаясь теплом моего мужчины, который уже давно проснулся, но также тихо наслаждается нашим уединением.
– Через несколько недель ты перестанешь быть такой чувствительной, – говорит Тимур, заставляя открыть глаза.
– Это плохо? – недоумеваю я.
– Напротив. Сейчас ты слишком быстро устаешь, – он опускает ладонь мне на бедро, заставляя крепче к нему прижаться. Да, меня буквально вырубило ночью от переизбытка ощущений. Я обещала, что дождусь, пока он нальет вина, но бессовестно уснула. – Ты долгое время не спала с мужчинами?
– Не спала, – он отчего-то напрягается. Его мягкое тело резко становится твердым, как камень.
– Кто-то обидел? – его голос стал совсем глухим. Я приподнимаюсь, положив ладонь на его грудь, а сверху подбородок, улыбнувшись его сурово сдвинутым бровям. Он очарователен, не так ли?
– Просто встретила тебя… Мур, – это было настолько честно, что моё сердце кольнуло. И, кажется я нашла ему не менее хорошее прозвище в отместку за его Мурку. – Я не смогла думать о других мужчинах. Тимур, помнишь наше собеседование? Я в красках представила, как мы могли бы осквернить твой кабинет, – быть честной даже доставляет удовольствие, особенно когда взгляд мужчины становится теплым и удовлетворенным.
– Ты могла проявить инициативу… С твоим-то характером! – он задумчиво смотрит в потолок, словно сожалеет, что мы потеряли столько времени со дня моего трудоустройства.
– И чтобы ты сделал, если бы я зашла утром в понедельник, скажем, к восьми часам? – закатываю глаза, отлично зная, что он делал в это время.
– Дай подумать, – он смешно потер свой щетинистый подбородок, а затем резко перехватил меня под бедра, и мы перекатились под его напором. Теперь он лежал на мне, упираясь на локти у моей головы. – Я закрывал дверь, так что вряд ли бы ты…
– Всегда? – я приподнимаю бровь.
Знаю ведь, что не всегда, именно поэтому у меня существенный компромат на чувствительную Анечку из странной семьи с не менее странными правилами. Если они хотели воспитать леди-девственницу, боюсь их ждет глубочайшее разочарование.
– Почти, – он неожиданно нахмурился. – Так ты нас видела? – он очередной раз напрягается, и слишком вдумчиво всматривается в моё лицо.
Догадывается ли он о моём шантаже? Вряд ли. Хочет догадаться? Определенно. Позволю ли я ему узнать правду? Нет.
Тимур не тот человек, который так легко забудет такие шалости. А я слишком долго ждала и желала именно его, чтобы одним разговором всё перечеркнуть. Возможно, когда-нибудь расскажу, если всё-таки правда вскроется… Но я слишком хорошо замела за собой все следы, безупречно научившись использовать свою хитрость и ловкость.
– Это было бы для меня слишком, – я мягко улыбаюсь, пройдясь своими шаловливыми пальчиками по его щеке, заглядывая в янтарные глаза Тимура. Он прикрывает глаза, наслаждаясь моими прикосновениями. – Но я бы точно осталась посмотреть на продолжение.
Тимур содрогается, открыв свои глаза уже с диким пламенем, едва не зарычав. Моя рука, которая обхватила его член, явно не оставила равнодушным мужчину. Он смотрит на меня с желанием, и я отвечаю тем же.
– Ты невозможна, – выдыхает мужчина, перехватывая меня под коленки, разводя их в стороны. – И ненасытна, – усмехается, когда я хватаю последний не использованный презерватив с прикроватной тумбочки.
– А ты всё ещё голодный, Господин директор? – я зажимаю в зубах уголок фольги, и заманчиво поддаюсь вперед, предлагая его у меня забрать. Тимур буквально вырывает его, сцапав зубами с другого края.
Его глаза темнеют, мышцы рук опасно перекатываются, когда он, опираясь на одну из них, раскатывает по своему члену резинку. Смотрит многообещающе, крепко надавливая на мои колени, заставляя их подняться и перекинуться через его широкие плечи.
– Твои губы всё ещё красные, – замечает Тимур, одновременно проникая в меня и прикусывает шею. – Я хочу стереть с твоих губ помаду своим членом, – я стону от этого откровения, впиваясь своими ногтями в его напряженные руки, прижимаясь к нему как можно ближе, теснее.
Утром он оказался намного мягче, чем ночью. Берет меня не спеша, действуя безумно бережно, разминая слишком чувствительную плоть после страстной ночи. Признаю, что его напор в постели меня удивил и даже восхитил. Он оказался горячим, чтобы я по неосторожности обожглась задницей о его ладонь, но весьма деликатен, чтобы не оставлять грубые следы.
Только шея и плечи с грудью саднили от терзаний его зубов и шаловливых пальцев. Он, как зверь, впивается в меня зубами, словно пытаясь удержать свою самку под собой, пока она с норовом хочет сбежать. Тимур помечает меня, и мне это нравится до дрожи в коленках.
– Хочу кончить на тебе, – шепчу я своё желание, ощущая, как острые волны с резкостью подкатывают к низу живота. Тимур переворачивается на спину, не вынимая из меня своего твердого члена.
Я откидываюсь назад, выпрямив свою осанку, и положив обе ладони на его стальной пресс – отталкиваюсь, начав двигаться. Он смотрит на меня, внимательно разглядывая мои реакции, когда я закусываю губы или облизываю их языком, когда они пересыхают. Тимур не мешает, когда я ускоряюсь или замедляюсь, перехватывая свои груди, обводя ореолы сосков… Он просто смотрит и тяжело дышит, иногда поддаваясь вверх своими бедрами.
